Текст книги "Мой путь озарён рассветом (СИ)"

Автор книги: Зуки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 73 страниц)

А я смотрела на зверя, не в силах отвести глаз. Вот какие они, горные рыси. Вот какими они могут стать в неволе.

Вернулась я, оставаясь под сильным впечатлением, что не укрылось от моих спутников.

– Не заплатили? – мрачно поинтересовался Призрак.

– Заплатили. Всё в порядке, я просто устала.

Я не могла рассказать ему об увиденном, для меня же всё это слишком многое значило. Мысли не умещались в голове, хотелось поделиться с кем-нибудь тем, что я теперь поняла, но делиться было не с кем. Мы ночевали в таверне, сняв на троих дешёвую комнату с четырьмя узкими кроватями. Я вертелась, пытаясь уместить хвост, и всё думала, думала, думала… Пока надо мною вдруг не возник Питер.

– Пойдём со мной.

Понимая, что спать я сейчас всё равно не смогу, я вышла за магом, напоследок оглянувшись на мирно спящего Криса. Мы вышли во двор, сели на лавку, и Питер начал допрос.

– Что на самом деле случилось?

– Ничего, – ответила я.

Маленький, окружённый невысоким забором дворик выводил на широкую улицу, по которой даже в позднее время ходили люди. Это место почему-то напоминало мне нашу площадь с разбитым фонтаном. Я вспомнила нашу первую встречу и вдруг поняла, что Питер – тот единственный человек, который должен понять. Я вздохнула и тихо спросила:

– Можно я расскажу тебе одну сказку? Предположим, не связанную ни с какими реальными событиями.

– Расскажи, – так же тихо разрешил маг.

– Ура. В общем, далеко-далеко в одних горах жили две горных рыси.

– Вы с Крисом?

– Нет, – я рассердилась. – Я же сказала, это ни с чем реальным не связано! Не перебивай.

Питер смутился.

– Прости.

Я кивнула и продолжила.

– Это были взрослые горные рыси, которых боялись и уважали все окрестные звери. И одной зимой у них родилось двое детёнышей. Родители были счастливы, глядя на своих сильных и здоровых детей. Их отец всё время охотился, стараясь прокормить свою семью, а мать следила за малышами.

Малыши были полны сил и любопытства. Они всё время пытались убежать из логова и посмотреть на мир вокруг, но мать не пускала их. Но вот как-то раз, дождавшись, пока мать уснёт, малыши всё-таки убежали и разошлись в разные стороны. Горная рысь проснулась и кинулась искать детей. Она нашла одного, а второго – нет. Потому что в то самое время в лесу были человеческие охотники. Они увидели сбежавшего малыша, подобрали его и унесли с собой.

Прошли годы. Дикий рысёнок вырос в сильного зверя, гордость родителей. Домашний рысёнок же жил в клетке, имея еду, воду и заботу. Он совсем не знал о том, что можно жить иначе, и всё-таки он постоянно грустил по чему-то потерянному, хотя у него никогда этого не было.

Чем дальше я говорила, тем более серьёзным становился Питер. Похоже, он действительно понял, к чему я.

– Другие домашние звери смотрели на рысёнка неодобрительно. «Ты домашний», – говорили они ему. И рысёнок соглашался, что они правы, он домашний и зовут его Барсиком. Вот только как ни старался он быть счастливым там, где жил, он всё равно понимал, что не на своём месте.

Но однажды к Барсику пришёл человек. Мальчик, сын хозяина. Он пришёл, рассказал о том, как живут горные рыси на самом деле, и спросил: «Хочешь, я освобожу тебя? Ты сможешь вернуться в горы к своему брату». «Нет, – ответил ему Барсик. – Ведь я не горная рысь. Я домашний зверь. Я жил с этим всю жизнь и не знаю, как жить иначе. Я не умею охотиться и сражаться, зато умею выполнять команды. Мне не место в горах». И тогда… – я прервалась, не сразу решившись произнести вслух придуманные мною слова. – И тогда мальчик сказал: «Не печалься. Я останусь с тобой тут и буду рядом, что бы ни случилось. И я помогу тебе однажды избавиться от ощущения того, что ты не на своём месте».

Питер вздрогнул и поднял на меня взгляд, а я поспешила говорить дальше, не давая ему меня перебить.

– Они долго жили вместе, мальчик и горная рысь. Мальчик выпускал Барсика поиграть вне клетки, и зверь был счастлив, освобождаясь из заточения. Но однажды во время такой игры Барсик задел хвостом лампу, опрокинув её на ковёр. И в доме начался пожар.

Все бежали прочь и спасались, а мальчик и его зверь остались запертыми в горящей комнате, и никто не мог их спасти. И тогда перед ними появилась Киира.

– Киира? – влез всё-таки Питер.

– Киира, – подтвердила я. – Или не Киира, а другая могущественная, говорящая с людьми и зверями богиня. Она предложила Барсику и его другу спасение. «Зверь, я возьму твою память и отправлю тебя в лес к твоему брату. Ты не будешь помнить, как был домашним раньше, тебя научат охотиться и сражаться, и ты останешься жив». Для человека же…

Питер встал. Я замолчала, оборвавшись на полуслове: слишком расстроенным выглядел мой друг.

– Я понял, что ты хочешь сказать.

– Но я…

– Твоё место с другими расками, я понял. Если ты хочешь, я могу уйти.

– Ничего ты не понял! – возмутилась я. – Я думала… Мне казалось… Ой, не важно. Я просто увидела горную рысь по имени Барсик сегодня, он сидел в клетке, и я расстроилась. И подумала, что было бы здорово, если бы у него был друг, как ты для меня, понятно?

На самом деле я думала о другом, и я верила, что Питер поймёт. Но он не понял, и когда-либо снова говорить с ним о том, какой я вижу себя в потерянном прошлом, мне не хотелось.

На следующий день мы покинули Фрибод. Питер после вчерашнего опасался говорить со мной, и я попыталась спросить у Криса, где именно раньше была деревня нашего клана. Призрак неоднозначно махнул рукой куда-то на восток и прибавил шагу. Путешествие возобновилось в мрачном молчании.

Неделю спустя мы достигли подножья гор и остановились в маленькой деревне, полной очень тепло принявших нас ниоров. Когда они узнали, куда и зачем мы идём, нам выделили целый пустующий амбар для ночлега абсолютно бесплатно. Эти люди хорошо относились к шиикарам и не хотели, чтобы с крылатым народом случилось то же, что и с нашим.

Дыхание осени ясно ощущалось в вечернем воздухе. Ночи здесь были вполне холодные, а днём солнце всё ещё нещадно жарило.

– Год прошёл, – сообщил мне Питер, наблюдая за тем, как я жарю на костре пойманную Крисом крупную птицу.

– А? – я не сразу поняла, о чём он говорит.

– Год назад мы потеряли память.

– А-а-а…

Я задумалась. Мне казалось, что я живу среди расков уже целую вечность, а оказалось, прошёл всего год. И за этот год произошло слишком много всего.

Крис как-то особенно мрачно молчал.

– Предупредим пернатых и в Валмирану, – проговорил он наконец, не желая поддерживать прошлую тему. – Нужно пересечь море до первых морозов.

Я обернулась к Питеру.

– Ты же поедешь с нами, да?

– Поеду. Мне больше некуда идти.

– Вот, по третьему закону Кииры, получается! – обрадовалась я.

Маг заёрзал, как всегда недовольный упоминанием нашей богини, но Крис вдруг напрягся, резко вскинув уши, и знаком велел нам молчать.

Бегло оглядев мир духов, я не нашла поблизости ничего необычного. Пахло сыростью, дымом и жареной – уже явно готовой – птицей, ничего более. Листья жавшихся к одной из стен амбара кустов шелестели именно так, как положено шелестеть листьям на самом обычном ветру.

– Что там? – одними губами спросила я.

Призрак поднялся на ноги и замер, уставившись в пустоту. Я тоже встала, но ответа не получила. На всякий случай я обошла амбар вокруг, держа посох киирина наготове, но так ничего странного и не заметила. А вернувшись, я обнаружила, что Крис снова сидел у костра, и не просто сидел, а пытался съесть мою долю ужина.

– Эй! Это подло! – возмутилась я, готовая к бою за свою порцию птицы.

Призрак усмехнулся и собрался вернуть столь горячо любимые мною крылышки, когда заговорил Питер:

– Жадность никого не красит. Верни это Ярне, она ведь готовила.

– А я ловил.

Хрустнули под напором зубов тонкие кости, крылышки были потеряны навсегда. Я застонала.

– Зачем?! – я обращалась к обоим.

– Потому что ты ушла, – сообщил мне Призрак.

– Ты обманул меня! Сделал вид, что что-то слышишь, я пошла проверять…

– Почему сразу обманул?

– Это не причина вообще! – взвопила я. – Мои крылышки!

«Такие румяные, такие хрустящие, такие вкусные… А-а-а, не прощу…» – рыдала душа.

– У шиикаров проблемы, – неожиданно сообщил Крис.

– Какие?

– Без понятия.

Призрак прицелился к остаткам птичьей тушки, но позволить ему оставить меня вообще без ужина я не могла.

– Руки прочь от моей еды. В смысле, без понятия?

– Киира нашептала, что скоро мы о них услышим.

– А она не нашептала тебе, что мы давно договорились отдавать крылышки мне?

Проблема утерянного лакомства волновала меня больше проблем крылатого народа. Впрочем, Призрак и не думал извиняться.

– При шиикарах такими заявлениями лучше не кидайся.

Питер любезно передавал мне мясо, о котором я опять попыталась забыть.

– Спасибо.

Крис продолжал хрустеть костями.

– О пернатых будем думать завтра, – решил он. – Сегодня надо выспаться, но на всякий случай лучше договориться о дозорах.

Питер, как всегда, начал спорить, но сдался он быстро.

Первой на крыше амбара валялась, оглядывая окрестности, я. В небесах сияли звёзды, особенно яркие в безлунную ночь. От них было сложно отвести взгляд, они мерцали, переливались, звали меня. Казалось, что когда-то я уже смотрела на звёзды так, вглядываясь в них и надеясь, что скоро среди них мелькнёт что-то, чего я так ждала. Приходилось постоянно напоминать себе, что сейчас я ждала шиикаров, а они, хоть и имели крылья, не могли летать. Только парить.

Во время моего дежурства так ничего и не случилось, и я, здорово замёрзшая, вернулась в амбар и разбудила Питера. Маг, будучи жаворонком, выглядел отвратительно, но последнюю смену Крис не уступил ему, судя по всему, из чистого упрямства. Проводив страдальца взглядом, я укуталась в свой плащ и поняла, что толку от него мало. Стоило купить новый, потеплее и подлиннее. А ещё я вдруг поняла, что соскучилась по одеялам или даже просто по своей кровати. Приключения у нас получились по-своему весёлыми и прекрасными, и я ни за что не променяла бы их на возможность оставаться с кланом на его пути в Валмирану, но теперь мне хотелось домой. В новый дом к новому будущему.

От холода стучали зубы, деревянный, забросанный сеном пол казался чуть ли не холоднее земли. Поблизости мирно сопел Крис, его холод не заботил. Не в силах уснуть, я представляла себе, как буду рассказывать своим друзьям об этом путешествии, но даже эти мысли не могли меня согреть.

А потом на крыше раздался грохот.

Я вскочила, запуталась в плаще и лишь чудом не упала. Рядом завозился Крис. Мы выскочили наружу одновременно, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Питер падает с крыши прямиком в кусты. «Он уснул, – догадалась я, – уснул и упал. Растяпа!..» Я собралась подойти к магу и проверить, не убился ли он, но Крис схватил меня за руку.

– Тихо, – шепнул Призрак.

Он держал посох наготове, я поспешила достать свой и прислушаться. Всё было тихо, только Питер стонал и ворочался в кустах. Оставалось надеяться, что он застрял, а не переломал себе всё.

– Там, – Крис указал на крышу.

Посмотрев в указанном направлении, я заметила подозрительную тень, мелькнувшую у её края.

Стараясь двигаться тише и держаться ближе к стене, я обошла амбар, Крис двинулся в другую сторону. Добравшись до подходящего места, я зацепилась за край крыши изогнувшимся по моей воле посохом и рывком забросила себя наверх.

На крыше действительно обнаружился шиикар, очень удачно отвлёкшийся на Криса, который, стоя внизу, целился в крылатого человека из лука. Шиикар услышал меня и оглянулся, но я была быстрее. Миг, и я, выбив из его рук нож, прижала свой к его горлу.

– Не двигайся.

– Ты ничего мне не сделаешь, – ответил шиикар высоким, дрожащим от страха девичьим голосом. – Ты женщина, ты не убьёшь другого человека.

Поднявшийся к нам на крышу Крис усмехнулся.

– Да брось. Это Ярна. Она убивает магов, глядя им в глаза, и даже не морщится.

Я не сдержалась и фыркнула, нож дёрнулся, царапнув кожу на шее жертвы. Та испуганно пискнула и замерла: похоже, прониклась.

– Не убивайте!

Точно прониклась.

– Чего тебе от нас надо? – Крис взял допрос на себя, а я надеялась, что он справится быстро: перья со сложенных за спиной пленницы чёрно-белых крыльев щекотали нос.

– Ничего! Я напала только на мага, он хочет меня убить!

– Этот маг хочет убить только меня, – отрезал Крис. – Не делай глупостей. Ярна, отпусти её.

Я не без удовольствия отошла в сторону, впрочем, не спеша убирать оружие. Пленница оказалась стройной девушкой с изящной фигурой, пронзительными зелёными глазами и длинными солнечно-рыжими волосами. Она выглядела не сильно младше нас, я дала ей около шестнадцати лет. Я бы позавидовала тому, как хрупко и трогательно она выглядит, если бы не её плечо, на котором красовалась рваная рана. Выглядела она отвратительно. Шиикара не перевязала её и не промыла, и, судя по всему, уже несколько дней её плечо гнило на живом теле.

Я поморщилась. Вид ран мне никогда не нравился.

– Через наши горы ходят эйноматринцы, – пленница говорила зло и решительно. – Они думают, что могут делать всё, что захотят. Старший Крылатый разрешил им ходить через наши земли, чтобы они нас не трогали, но они грабят и похищают людей. Они пытались… – она осеклась и густо покраснела. – Они пытались навредить мне. А я защищалась. Ну, теперь мне приходится прятаться.

– У твоего народа неприятности из-за тебя? – быстро уточнил Крис.

– Нет, – буркнула шиикара. – Неприятности только у меня.

Призрак спрашивал что-то ещё, она отвечала, забавно топорща крылья, судя по всему – сорочьи. Я вспомнила о всё ещё копошащемся в кустах Питере и поспешила спуститься к нему.

Маг отделался парой царапин, но в кусте застрял крепко. Не сдерживая хихиканья, я помогла ему освободиться, заодно рассказав, кто именно на нас напал.

С крыши спрыгнул Крис, сразу за ним слетела крылатая девушка. Питер присвистнул.

– Летающая и убийственная. Будь у меня такие крылья, падать с крыш было бы не так больно, да?

Шиикара смотрела на него настороженно.

– Это Питер, он у нас добряк, – попыталась я успокоить её.

Я вдруг вспомнила, как в пути он подобрал котёнка и так и нёс его до ближайшей деревни, где отдал вызвавшимся приютить зверушку крестьянам. На лицо наползла улыбка.

– Ну, вообще-то… – начала шиикара, замялась, а потом выпалила: – На крылья падать очень больно! Нам всегда приходится беречь спины.

– Ох, я не подумал об этом. Подожди, что с твоим плечом?

Улыбка пропала с моего лица. Я поняла, что сейчас будет. Питер не мог не захотеть помочь попавшей в беду красавице, а Крис не мог не начать возражать, утверждая, что нам в другую сторону. И в этот раз я снова была на стороне Призрака. Я чувствовала себя отвратительно, а шиикару можно было просто отпустить. Передавать послание об эйноматринцах её народу, очевидно, не было смысла. Я хотела поскорее вернуться к клану.

– Плохо с её плечом, – заметил Призрак. – Я обещал ей, что мы проводим её домой.

Питер одобрительно кивнул, а я задёргалась.

– Эй, постойте. Мы же не пойдём в горы, где полно эйноматринцев?

Крис усмехнулся.

– Испугалась?

Вообще-то да, я испугалась, устала и жутко замёрзла. Но Крису об этом знать не стоило.

– Ненавижу, когда ты так делаешь. Ладно, далеко идти-то?

– Ну, я сюда шла два дня, но я шла в обход. Вообще, если утром пораньше выйти, к вечеру до моего города дойдём, – сообщила шиикара. – Меня зовут Хельга. А ты – Питер, да?

Маг кивнул и представил нас:

– Это Ярна и Крис. Мы шли к вашему народу, чтобы предупредить об эйноматринцах, но, судя по всему, опоздали.

– И теперь мы хотим отправиться в Валмирану, где нас ждёт клан, – буркнула я, мелко подрагивая от холода.

– Ой, тогда спасибо, что вы откладываете свои дела, чтобы помочь мне!

Шиикара уставилась на Питера с таким восхищением, что я окончательно прониклась к ней неприязнью.

– Я ведь совсем не могу себя защитить… – лепетала пернатая, поглядывая теперь уже на Криса.

Рука с браслетом тряслась сильнее остального тела, и это явно было неспроста.

– На меня ты напала весьма успешно, – не согласился с Хельгой Питер.

Крис поддержал его одобрительным взглядом, а я почувствовала себя брошенной.

– Знаете что, я сегодня ещё не спала. Спокойной ночи, – проворчала я и поспешила вернуться в амбар.

Зубы стучали, плащ не спасал. Собственное дыхание казалось обжигающим. «Простудилась, что ли?» – заподозрила я, но сказать наверняка не смогла. На своей памяти мне ни разу не приходилось болеть.

Я всё-таки сумела уснуть, а утро для меня началось с боли. Меня растолкал Крис, тут же умчавшийся за водой, и я поняла, что всё-таки заболела. Голова была тяжёлой и безумно кружилась, дрожали руки, невыносимо болело горло. Я уселась в углу, закутавшись в свой плащ, и отказалась от завтрака, но никто не обратил на это внимание. Питеру с Крисом не было до меня дела, оба оказались слишком увлечены общением с нашей новой знакомой, что-то оживлённо рассказывающей. Крис то и дело начинал смеяться, и это было обиднее всего.

Я куталась в своей обиде, как во втором плаще. Мы путешествовали втроём более месяца, и вот мои друзья с готовностью променяли меня на крылатую девицу с милой мордашкой. Да, кого-то природа от рождения наделила милой внешностью, а кто-то был мной. Совсем уж некрасивой я себя не считала, но выглядеть милой мне было не дано.

Опечалившись по этом поводу, я попыталась привести в порядок растрепавшиеся косы, но сделала только хуже. В итоге я кое-как собрала их в кривой хвост. Передние пряди, проходя через уши, не дотягивались до ленты и сползали на лицо. «Восхитительно мило», – злилась я.

Когда мы снова отправились в путь, мои руки дрожали то ли от жара, то ли от обиды. Питер, Хельга и Крис шли втроём впереди, я тащилась сзади. Про меня всё так же никто не вспоминал. Если бы не больное горло, я вмешивалась бы в их разговор, но приходилось идти, стиснув зубы, чтобы они не стучали, и контролировать каждый свой шаг. Земля периодически оказывалась не там, где я её ожидала, что в горах могло обернуться большими неприятностями.

К полудню Питер всё-таки вспомнил обо мне.

– Эй, Ярна! Почему ты такая тихая сегодня? И лохматая. Не выспалась?

Лучше бы не вспоминал.

– Засыпаю, – через боль прорычала я.

Я бы себе не поверила, я бы на месте Питера поняла, что что-то не так. Но он ничего не понял и принялся слушать очередную историю Хельги. Мне не было слышно, о чём именно они говорят, но звонкий высокий голос шиикары больно бил по ушам.

Пить холодную воду я не могла, есть тоже. Упрямство и обида не давали обратиться за помощью или пожаловаться, потому я пряталась ото всех и злилась. Дорога казалась бесконечной, и я начала думать, что не доживу до конца, когда Хельга вдруг радостно задёргала крыльями, показывая на каменную стену, возвышающуюся неподалёку.

– Вот! Мой город.

– Там точно нет эйноматринцев? – уточнил Крис, явно уже не в первый раз.

– Тут точно нет. Ну, не было, когда я тут была. Они уже ушли.

Эйноматринцев в городе не оказалось, но так просто нас не впустили. Кто-то с той стороны тяжёлых ворот долго о чём-то спорил с Хельгой, потом кто-то за кем-то пошёл, а мы остались стоять снаружи. Я тихо тряслась в стороне, думая о том, что ещё немного, и я действительно умру.

«Надо всё-таки сказать», – решила я, и тут снова начала трещать сорока Хельга.

– Мне так повезло, что я вас встретила! Вы такие интересные! Крис – милый бука, и Ярна тоже такая мрачная и молчаливая, сразу видно, безжалостная убийца!

«Тебя бы точно не пожалела», – мысленно отозвалась я.

– А ты, Питер… – шиикара засмущалась и изящно потыкала камень носком сапога. – Мне кажется, ты самый удивительный человек, которого я встречала в жизни! Наверное, я в тебя влюбилась.

Я закатила глаза. Похоже, невероятно милая внешность досталась Хельге вместо мозгов. Для неё мир был предельно простым, что же, беднягу ждало разочарование. Питер дураком вроде неё не был.

Крис присвистнул. Питер, однако, не спешил объяснять шиикаре, что за день знакомства не влюбляются. Он смотрел на неё с таким сочувствием, что я вдруг испугалась: не наделает ли он глупостей, не желая обидеть глупышку?

– А я тебе нравлюсь? Хоть немножечко? – продолжала наседать Хельга.

Я сверлила мага очень злым взглядом, надеясь, что он обернётся и поймёт, что, если он сейчас наделает глупостей, я его убью. Очень мрачно, безжалостно и молчаливо. Питер действительно обернулся. Он улыбался виноватой и немного смущённой улыбкой.

– Увы, но моё сердце давным-давно похитила одна раска…

Я зачем-то огляделась по сторонам. Больная голова упорно не желала осмысливать услышанное, и в полной мере до меня дошло, что происходит, только когда Крис начал ржать.

«Эй, нет, так не честно, – мысленно взвопила я. – Я ничего ни у кого не брала! Мне вообще плохо, Питер, не мог нормально отшить дурочку? Чего меня впутывать?»

Хельга расстроилась.

– Ой, я не подумала, что между вами может быть что-то, ты такой светлый, а она мрачная…

Маг смотрел на меня теперь уже встревоженно.

– Не делай вид, будто ты не знала.

Я закрыла лицо руками. Вся беда была в том, что я знала. Знала давно, ещё со времён наших встреч на площади у фонтана. Тогда я, кажется, и сама была влюблена в него, а потому боялась поверить во взаимность своих чувств. Вот только с тех пор слишком много всего произошло. Я так удачно закопала все ненужные чувства в себе, а Питеру приспичило расковырять мой тайник именно в то время, когда я слегка помирала.

– Сегодня ты в самом деле мрачная. Ты в порядке?

Питер шагнул ко мне. Я отступила, но под ногой неожиданно не оказалось земли: проклятые горы с проклятыми ямами. Я упала, как-то нелепо крякнув. Горло отозвалось болью, перед глазами всё поплыло. Маг протянул ко мне руки, я попыталась отползти. «Не трогай меня, не надо, уходи, оставь меня в покое!»

Питер положил свою большую прохладную руку мне на лоб и в ужасе отдёрнул её.

– Да ты вся горишь!

Я очень многозначительно фыркнула. «Ура, заметили», – торжествовала недобитая часть сознания. И всё-таки во всём я была виновата сама. Не стоило разыгрывать эту комедию, нужно было просто сказать, что я заболела, ещё утром.

– Уйди, – выдавила я.

Рядом нарисовался Крис. Он смотрел столь насмешливо, что я вдруг поняла: он знал. Проклятый слышащий, наверняка давно понял, что со мной, наверняка специально дразнил!..

– Злодей, – прошипела я сквозь зубы.

Злодей тепло улыбнулся, но в этой улыбке я различила нечто очень опасное и на всякий случай на ноги поднялась сама, без помощи.

Хельга смотрела на всё это с таким очаровательно испуганным выражением лица, что мне в который раз захотелось её удушить. Я даже шагнула в её сторону, но опять споткнулась и повисла на Крисе. Испугалась, отскочила, осторожно отползла к стене и оперлась на неё, гадая, как я вообще умудрилась зайти так далеко.

Открылась маленькая дверца, встроенная в ворота, наружу вышли двое суровых шиикаров в кольчугах. Хельга кинулась к ним, что-то эмоционально объясняя, а я плавно выпадала из реальности. Слова не вязались с их смыслом, меня куда-то повели – почти потащили, – картинка перед глазами расплывалась и дёргалась.

– Ярна, – красивая молодая женщина-раска с короткими рыжими волосами строго смотрела на меня. У неё были уши и хвост красного волка и жёлтые кошачьи глаза. – Будь любезна, не умирай.

На её лице красовались татуировки в виде тигриных полосок. Только одна женщина на всём свете могла выглядеть так.

– Киира?

– Кто ж ещё? – богиня усмехнулась. – Ну ты даёшь.

Здесь, где бы я ни находилась теперь, проблем с больным горлом не наблюдалось, и я решила воспользоваться этим, чтобы спросить:

– Почему ты говоришь со мной?

– Я часто так делаю. Ты не знаешь легенд? – Киира понизила голос до шёпота и доверительно сообщила мне: – Я очень болтливая богиня. Очень. Финида меня терпеть не могла.

Я только кивнула. Что вообще можно сказать богине? А та, не теряя времени, в самом деле принялась болтать.

– Однажды я гуляла по миру и вдруг увидела горную рысь, запертую в клетке, – Киира говорила лёгким непринуждённым тоном, будто в самом деле рассказывала забавный случай, случившийся с ней совсем недавно, но её слова складывались в сказку, слишком похожую на мою. – Она никогда не знала дикой жизни и тосковала по ней, хоть и понимала, что с дикими собратьями ей не сравниться. Единственным другом этой рыси был мальчик, который иногда выпускал её, позволяя бродить по дому. Я долго смотрела за ними и решила немного развлечься. Когда мальчик не видел, я пришла к горной рыси и протянула ей факел. «Сожги свою жизнь, – предложила я ей. – И обрети новую».

Горная рысь думала долго, но потом сделала выбор. Она оказалась на воле, получив шанс продолжить жить там, где было её место, но навсегда потеряв возможность вернуться назад. То же самое ждало и её друга. Они оба обрели своё счастье, и всё было хорошо, пока они не встретились снова. Потому что мальчик всё ещё помнил команды, а горная рысь всё ещё помнила, как их выполнять.

Я выслушала сказку и медленно кивнула.

– Так было на самом деле?

Киира улыбнулась.

– Нет. Всё было совсем не так, но суть от этого не меняется.

– Ты пытаешься убедить меня оставить Питера в прошлом?

– С чего ты это взяла?

– А зачем тогда вся эта история?

Богиня рассмеялась в голос.

– Жаль, что ты не слышащая, я бы тебе такое понарассказывала! Зачем эта история? Зачем ты забралась в горы? Зачем я сделала тебя киирином? Зачем мы все существуем? Зачем что-либо вообще происходит?

Я растерялась, а Киира указала на меня рукой.

– Ответь мне. Ответь и докажи, что я не ошиблась в тебе. Ну же, давай! Я знаю, о чём ты думаешь, просто скажи это вслух!

Она давила на меня своей мощью, и я, продолжая растерянно моргать, кое-как невнятно пробурчала:

– Потому что всё для чего-то нужно. Каждое событие ведёт к следующему, складываясь в единую цепь.

Богиня вновь расхохоталась.

– Да! Да, именно так и устроена наша жизнь, веришь или нет. Сейчас ты говоришь эти слова, сама не веря в них, но вдумайся в их смысл! Жаль, что ты не слышащая. Марика поняла сразу. Ну да ничего, сравнивать с Марикой тебя не стоит. У тебя своя дорога.

У богини явно были на меня особые планы, и это настораживало.

– Почему такое особое внимание ко мне?

Киира подмигнула.

– Ты сама только что ответила. Это нужно, чтобы сложить новую цепь, крепкую цепь, такую, которую можно протянуть от заката к рассвету и ещё дальше.

– Я знала ответ, но забыла, так? Вместе с остальной жизнью?

– Именно! Ты нашла ответ и потеряла всё. Или обрела?

– Сложно сравнивать то, что я помню, с тем, что я забыла.

– Так не сравнивай. Ты сделала шаг вперёд, и неважно, лучше тебе стало или хуже. Пути назад всё равно нет. Однажды ты сможешь сделать ещё один шаг, и я хотела бы на это посмотреть. Твоя жизнь может стать крепкой цепью, таким, как ты, я всегда уделяю особое внимание. Поняла?

– Каким «таким»?

– Находчивым, но забывчивым.

Я собралась продолжить расспросы, но что-то вдруг изменилось, болью вспыхнули голова и горло, я открыла глаза и увидела потолок.

Меня отнесли в чей-то дом, переодели и уложили в постель, накрыв восхитительным тёплым и пышным одеялом. Приятно пахло травами. Мне было тепло и спокойно, не считая мыслей о том, что меня опять не пойми кто переодевал.

Я заёрзала, переворачиваясь на бок, кровать скрипнула, из соседней комнаты послышались голоса, а потом рядом нарисовалась высокая рыжая женщина-шиикара. Она назвалась Ульрикой, матерью Хельги. Выяснилось, что в благодарность за спасение дочери она решила позаботиться и обо мне.

Ульрика рассказала совершенно потрясающую историю. Оказалось, что сознания я не теряла, хоть и с помощью, но сама дошла до её дома, просидела на скамейке, пока Крис и Питер договаривались с родителями Хельги, сама же переоделась, легла, выпила лекарство и уснула. Говорить женщине, что всё это время моё сознание общалось с богиней моего народа, я не стала. Жар жаром, но поймут не так: я знала, что богиня шиикаров молчалива.

Мне объяснили, что у меня не обычная простуда. Шиикары называли эту болезнь каменной лихорадкой, она появлялась у тех, кто в холод лежал на камнях. На камнях я не лежала, но это не имело значения, важно было, что здесь знали, как мне помочь, и я через боль глотала горький настой, спала, ждала.

Крис и Питер опять про меня забыли, но на сей раз я была этому рада. Видеть Питера не хотелось: слишком о многом следовало подумать, слишком многое было нужно решить для себя. С Крисом дела обстояли ещё хуже, но разбираться почему я не стала. В таких размышлениях крылась опасность.

На следующий день ко мне зашёл-таки Питер, но я притворилась мёртвой и была принята за спящую. Маг не стал меня будить и ушёл. Я так обрадовалась, что уснула на самом деле, но явившегося некоторое время спустя Криса это не остановило.

Я проснулась от того, что Призрак со своей дури ткнул мне пальцем в лоб. Пробуждение получилось бурным. В сознании истерично верещали голоса, требующие, чтобы кто-нибудь убрал боль из горла и Криса из комнаты.

– Я отомстил, – сообщил мне Призрак, улыбаясь.

Я промычала в ответ что-то нечленораздельное, но по большей части состоящее из просьб оставить меня в покое навсегда.

– Что будешь делать с Питером? – поинтересовался мой мучитель, как-то странно щурясь.

«Не надо говорить со мной об этом, тем более – ты, тем более – сейчас. Уйди, не смотри на меня, – ответила я ему мысленно, выразительно указывая себе на горло. – Ну не могу я говорить. Онемела. Отстань».

– А я всё гадал, как долго ты будешь молчать. Думал, ты сдашься раньше.

– Злодей, – выдавила я.

– Чудовище, – охотно согласился Призрак. – Монстр во плоти.

Он снова потрогал мой лоб, на этот раз – всей ладонью. Мысли перестали мне подчиняться, сознание ненадолго отключилось, осталось только бьющееся где-то в ушах сердце. «Нет, ну нет, ну не-ет…» – рыдал разум.

– Ладно, выздоравливай, – Крис махнул на прощание хвостом и ушёл.

Я расстроилась, мне не хотелось, чтобы он уходил. Потом я осознала это и расстроилась ещё больше. «А всё шло так хорошо», – думала я с тоской.

Питер был крепкой стеной, надёжной, пожалуй, способной защитить меня от всего на свете. Питер любил меня, и, если бы я могла просто взять и полюбить его, всем было бы проще. Но Крис казался снежной горой, готовой обрушиться в любой момент, и я не могла отвести от этой горы взгляд.

Комментарий к 11. Сказка о горной рыси и маленьком мальчике.

Пам-пам.

========== 12. Полёт бескрылой птицы. ==========

Чем больше я думала, тем больше запутывалась. Болезнь отпускала меня неохотно, жар спал только через неделю, и на его место пришла жуткая слабость. Я валялась в кровати и ничего не делала. На первый взгляд. На самом деле я была занята старательным запутыванием себя.