Текст книги "Сумерки (СИ)"

Автор книги: Корсар_2

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 67 страниц)

Уже на втором бокале я понял, зачем меня пригласили: решили напоить и развлечься за мой счет, рассчитывая на забавное зрелище. Только не на того напали – я специально уселся возле огромного цветочного горшка и исправно поил какой-то цветок своими коктейлями. Ну да, не повезло растению, а что делать? Пьянеть и доставлять кому-то удовольствие издеваться над собой я совершенно не собирался. Поэтому делал малюсенькие глотки, катая напиток на языке, и улучив момент, избавлялся от остатков.

В общем, парни набрались быстрее, чем я. Правда, мне тоже захорошело: прицепившийся Берн вынудил выпить на глазах у всех полный бокал до дна. Но остальные мне удалось слить в горшок почти целиком.

Чувствуя, что парни уже ни на что не годятся, некоторые девочки засобирались домой. К тому же у Зои была строгая мать и, в отличие от родителей Мэйси или Энн Маккафли, не приветствовала праздное проведение времени. Так что если остальные еще не слишком торопились, а Энн и вовсе в углу около туалетов целовалась со Спайком, то наша отличница уже заметно нервничала, поглядывая на часы. В результате она вызвала такси, трое или четверо девчонок, попрощавшись, пошли к выходу, и я, воспользовавшись моментом, тоже удрал.

На улице смеркалось, и фонари зажигались один за другим.

Я нечасто гулял по чужим районам, поэтому в поисках остановки автобуса, запутавшись, направился не в сторону жилых кварталов, а к ночным клубам. Дверь одного такого, вовсю светившегося неоном, распахнулась, и мне под ноги вывалилась незнакомая девица.

– Пошла вон отсюда! И без бабла не показывайся, – раздалось вслед, и дверь захлопнулась.

Девчонка, которую я уже собирался обогнуть, громко всхлипнула. Одета она была прилично, хотя юбку, на мой вкус, следует надевать подлиннее, если идешь в такой район гулять одна. Мелькнула мысль – а вдруг ей плохо? – и я шагнул ближе, нагнулся:

– Вам помочь, мисс?

Ухватив ее под руку, потянул вверх. Она задрала ко мне мокрое лицо с растекшейся тушью, и поднялась, хватаясь за меня. Мне в нос тут же ударили винные пары, и я поморщился: да нет, пожалуй, девчонке было даже чересчур хорошо.

– Мужчина, – удивленно выдохнула она, сфокусировав на мне взгляд. – Я люблю мужчин!

Я промолчал, занятый тем, чтобы утвердить ее в вертикальном положении, но она повисла на мне всей тяжестью и шаталась, как былинка, на своих высоченных каблуках.

– Парень, ты проводишь меня до дома? – наполовину жалобно, наполовину заигрывающе выдала девица заплетающимся языком.

– Сама дойдешь, – буркнул я, пытаясь отцепить от своей рубашки ее пальцы.

Честно говоря, я уже раскаивался в своем участии.

– Не дойду, – призналась она, вновь наваливаясь на меня. – Да ты не бойся, я тут рядом квартиру снимаю.

Поняв, что так просто мне не отделаться, я со вздохом решил: раз ввязался – надо доводить дело до конца. Тем более что неподалеку уже остановился какой-то неприятный тип и делал вид, будто разглядывает витрину ночного магазина. Нетрудно было догадаться: едва я отойду – он тюкнет девку чем-нибудь по голове и стащит сумку и ее блестящий дорогой пиджак.

– Ладно, пойдем, – буркнул я, сдаваясь. – Куда нам?

– Во-он туда, – девушка вытянула наманикюренный пальчик со сломанным ногтем. – Скажи, я, наверное, плохо выгляжу?

– Отвратительно, – не порадовал ее я.

И при этом не обманул: волосы у девицы были всклокочены, макияж размазан, юбка помята, топик украшали винные пятна, а по чулкам разбегалось множество «стрелок». Видок, сильно отличающийся от того, который можно назвать приличным.

Она надулась, но висеть на мне не перестала. Так мы и пошли. Девушка указывала дорогу, я шагал и тащил ее на себе. Жила она в элитной многоэтажке, и несколько минут потратила на то, чтобы, вися на мне, другой рукой отыскать в сумочке ключи от подъезда. Потом никак не могла попасть в замок. Пока я наконец, не выдержав, не отобрал у нее ключи и не открыл сам. Лифт оказался просторный и весь в зеркалах – я раньше такого никогда не видел. Но разглядывать долго его не вышло, потому что моей спутнице стало плохо, и мои башмаки и рубашка оказались заляпаны рвотой. Как и сам лифт, впрочем. Я тихо выругался, а девчонка, которой явно полегчало, подняла на меня глаза, вытирая рукой рот:

– Ничего, парень, сейчас зайдем ко мне – помоешь свои кроссовки.

История с ключами повторилась у двери в квартиру. Но в конце концов мы оказались в прихожей, отделанной светлым деревом.

– Ванная там! – махнула она рукой в сторону. – Иди!

– А ты? – спросил я, брезгливо морщась, представляя, каково ей сейчас самой.

– У меня две ванных комнаты, – беспечно отозвалась она, сбрасывая туфли, и шатаясь утопала куда-то вглубь квартиры.

Ванную я отыскал, кроссовки помыл, застирал рубашку, прикинул, как теперь быть – не идти же в мокрой. Потом решил вообще ее не надевать: до дома как-нибудь в футболке доеду. Глянул на себя в огромное зеркало, оценив, насколько не вписываюсь в дорогой интерьер с мраморной плиткой и огромной джакузи, и направился в прихожую.

– Уже уходишь? – окликнула меня девчонка, когда я возился с замком.

Я обернулся сказать ей, что выполнил свою миссию, а на большее не подписывался, но не получилось – она решительно приблизилась ко мне, запустила руки под футболку и спросила, дыша в лицо и поглаживая спину:

– Неужели ты больше ничего не хочешь?

Она успела помыться, лицо теперь было чистым, и от этого – гораздо более привлекательным, чем мне показалось вначале. Пахло от нее каким-то цветочным мылом, а под халатиком, как обнаружилось, ничего не было. Он распахнулся, демонстрируя небольшую грудь и аккуратно подстриженную полоску волос внизу живота.

– Я люблю мужчин, – прошептала она, скользя губами по моей груди, останавливаясь, чтобы поцеловать сквозь ткань соски. – Оставайся – узнаешь, как сильно.

Потом она резко сдернула с меня футболку и взялась за пуговицу на джинсах.

«Блин, – обалдело подумал я, ощущая, как по всему телу разливается томное тепло, – кажется, у меня сейчас будет секс».

И секс действительно был. На благоухающих простынях в просторной кровати с удобным упругим матрасом. Такой, о котором я не смел даже мечтать. И что самое интересное – мне для этого не пришлось ничего делать. Все сделали за меня.

Особенно Барбару восхитило, как долго я могу не кончать, хотя мою неопытность она, конечно же, определила сразу. И нашла, что оральные ласки – безотказный способ вызвать новый стояк после очередного оргазма, в то время как простыми поцелуями, а также потираниями грудью и промежностью этого добиться гораздо сложнее.

Пока она скакала на мне и извивалась, издавая различные звуки, стремясь доставить себе как можно больше удовольствия, я смотрел то на нее, то в зеркальный потолок и отмечал, насколько нелепо это все выглядит. До ужаса. И как некрасиво искажается ее лицо и глупо подпрыгивают груди.

В джакузи, кстати, она тоже не преминула меня затащить, и я смог ощутить себя почти падишахом – в щекотливо массажирующих тело пузырьках, ластящейся воде, с наложницей, вертящейся на моем члене.

А потом, уже снова в постели, достав из тумбочки очередной презерватив, она внезапно надела его не на мой медленно, но верно оживающий у нее во рту член, а на свой палец. Я с удивлением смотрел на ее действия – зеркало вверху исправно показало мне, как она наносит на резинку смазку. И чуть погодя скользкий холодный от латекса палец толкнулся в мой анус. Я издал задушенный возглас, и Барбара сочла нужным оторваться от моего члена, чтобы сказать:

– Не дергайся, все будет отлично. Ноги только согни в коленях.

Я послушался, ощущая, как покрываюсь легкой испариной.

Не знаю, где Барбара этому научилась. Выглядела она лет на двадцать пять, так что, думаю, сексуальный опыт у нее был богатый. Барбара прекрасно знала, где находится простата и как с помощью ее стимуляции свести парня с ума. И еще у нее был узкий анальный вибратор, который она аккуратно вставила в мой задний проход. Потом велела мне перевернуться, подняться на колени и пристроилась впереди на четвереньках, нашаривая мой член и засовывая в себя.

Вот в этот, последний раз, я точно не смотрел в потолок. Я хватался за ее бедра, с силой дергал их на себя, и наверняка выглядел совершенно непристойно и жалко – с торчащим из задницы дилдо, потный, трясущийся, кусающий губы, из которых норовили вырваться не то стоны, не то проклятья… И хотя вибратор выскользнул из меня на простыни довольно быстро, меня все равно какое-то время еще несло на потрясающих ощущениях в растянутом анусе. И когда я, дрожа от испытанного оргазма, почти упал на спину Барбары, то даже поцеловал ее между сведенных лопаток.

Утром я ушел, пока Барбара еще спала. Отыскал на пороге спальни штаны, в коридоре – брошенную рубашку, которая за ночь, конечно, уже высохла, поднял с пола в прихожей футболку, оделся и, повозившись с замком, захлопнул за собой дверь.

Вернувшись домой на одном из первых рейсовых автобусов, обнаружил, что мать даже не заметила моего отсутствия: наверное, завалилась спать едва появилась, не заглянув в мою комнату.

Так вот интересно закончился мой прошлый учебный год.

Когда я появился в «Сан-Патч плейс» воскресным утром, Джоуи уже был там и гонял нашего уборщика – дурачка Кики, заставляя перемывать пол возле музыкального автомата. Кики автомата побаивался, поэтому каждый раз норовил смухлевать в том углу, обойдя его по дуге.

– Привет, – на пробу сказал я.

– Привет, Дэн, – откликнулся Джоуи, все еще следя за Кики. – Как твои дела?

– Неплохо, – осторожно продолжил я. – А твои?

– Тоже ничего, – Джоуи наконец-то повернулся ко мне, пристально глянул в глаза, тщательно облизал губы и подмигнул.

А я несмело ему улыбнулся, потому что понял: все у нас будет. Причем прямо сегодня.

22.

Воскресенье я опять провел в постели. Слабость после детокса накатила ужасная, меня все время знобило, тошнило, и вообще состояние было такое – хоть вешайся. В действительности я понимал, что мне повезло: если бы не Курт, позвонивший нам домой, я запросто мог загнуться где-нибудь под лестницей «Подвала». Даже очень напрягаясь, я не мог вспомнить, сколько разнообразной дури съел, выкурил и вынюхал, не считая алкоголя.

На душе было муторно. Отец накануне ясно дал понять, что на его сочувствие и защиту мне рассчитывать не стоит. С одной стороны, это выглядело логичным: когда не в состоянии справиться сам, лучше передоверить дело спецу. Ну а на то, что у спеца замашки садиста, можно и глаза закрыть – для пользы же. Для моей.

Вот только пользы для себя я никакой не видел, а результаты «воспитания» ощутил уже в полной мере. Как говорится, всей задницей. И если я не начну делать хоть что-то, то будет еще круче.

Я вздохнул, слез с кровати, вытащил учебник по математике, тетрадь и снова вернулся под одеяло. Открыл одно из заданий, переписал условия и тупо уставился на лист. В голове было пусто.

Если бы у меня сохранился учебник за предыдущий год, вероятно, я нашел бы там способ решения. Но я выкинул их все, как только меня выперли из «Пайстона» – за месяц до конца учебного года. Поэтому оставалось ломать мозги в попытках сообразить, как же оно решается.

К счастью, я вспомнил про лист Зои, который остался в верхнем ящике стола. Снова прошлепал к окну, вытащил искомое, но ложиться уже не стал – влез на подоконник и принялся изучать.

Примеры и правда оказались похожи, только с другими числами. Но решались, кажется, стандартно – подставлением простого уравнения вместо одного из неизвестных. Я попробовал, запутался, попробовал снова и неожиданно нашел значение X. А еще через две минуты – значение Y. Не веря себе, полез в ответы – они совпали.

За следующий час я решил все примеры первого задания, удивляясь собственному энтузиазму. Окрыленный, полез в функции, где и застрял. Синусы и косинусы я не понимал в принципе. Вообще. Но с функциями было целых три задачи, и ни одну я одолеть так и не смог, даже с помощью работы Зои.

Собственно, я даже не знал, что нам задали, поскольку в пятницу в школе не был. На предыдущих уроках повторяли пройденное, а мне повторять было нечего, я ни фига в последний год не учился. Так что плюнул на все и попросту перерешал те номера, где сообразил, как делаются примеры.

После этого голова варить перестала окончательно. Я сползал в кухню, выпросил у Линды вместо обеда булочки с чаем и снова вернулся к себе в комнату. Полистал учебник истории, заглянул в химию и тут же закрыл. Про плеоназмы в речи почитал с интересом, примеры были довольно забавные, и я сходу написал в домашнем задании еще десяток. После чего посчитал, что с меня достаточно и на «терпимо», а то и «удовлетворительно» я уже заработал. Хотя бы по трем предметам. А потому могу с чистой совестью посмотреть по телевизору мотогонки. Вставать с постели мне не рекомендовалось, но от лежания уже бока ныли. И я перебрался в кресло, где и провел остаток дня.

А утром меня ждал неприятный сюрприз: ключи от «Джарги» исчезли. Точнее, не исчезли: Тэд, ждущий меня у гаража, сообщил, что ключи забрал отец, и теперь в школу меня будут возить на «Старсе». Нытье и протесты не помогли – Конрад сел за руль, и мне ничего не оставалось, как залезть в машину.

На полдороге я придумал, как избавиться от машины и личного шофера, и потребовал, чтобы охранник свернул к Сан-Патч. Он удивился, но ничего не сказал, а я, вспомнив, где находится остановка школьного автобуса, твердо велел ему ехать в квартал Марено. По времени мы как раз успевали.

– Когда тебя забирать? – поинтересовался Конрад, остановившись в указанном месте. – Приехать к двум?

– Понятия не имею, – я вытащил сумку с заднего сиденья. – Если не влечу на отработки, то пойду заниматься с тем черным, с Даком.

– Позвонишь, – подумав, решил Конрад. – И не вздумай после уроков вместо занятий смотаться в центр по твоим любимым притонам. Будешь тогда даже в сортир под конвоем ходить, так и знай. Твой отец на этот счет распорядился однозначно.

– Обязательно, – буркнул я, разглядывая двух парней и ту ненормальную девицу, которая подвалила ко мне в четверг с предложением поучаствовать в какой-то оргии. – Посмотрим, кому раньше надоест – вам за мной бдеть или мне от вас бегать.

Не успел я подойти к остановке, как эта идиотка Мари кинулась ко мне, теряя сапоги. Видимо, я недостаточно твердо послал ее на хуй в прошлый раз.

– Привет, – начала она. – Я рассказала о тебе своим друзьям из клуба…

– Так, – я взял ее за плечо, не смущаясь полом, и как следует тряхнул. – Если ты не отстанешь от меня раз и навсегда со своими предложениями, я засуну тебе в пасть твою сумку. Понятно? Госпожа, блядь, нашлась неумытая. Ты в зеркало на себя давно смотрела? Я свой хуй слишком ценю, чтобы совать его в помойки. Ясно?

Она даже не покраснела. Глянула на меня снисходительно, повела плечом. Я отпустил ее и оглянулся.

К остановке спешил Арчер. Заметив меня, резко затормозил, а я повернулся, ухмыльнулся и шагнул ему навстречу.

– Я же говорил – никуда ты не денешься. Так что начинай придумывать ответы, у нас целых сорок минут до школы.

Забавно было видеть его растерянность. Интересно, Арчер действительно рассчитывал куда-то от меня спрятаться? Или был уверен, что я забуду, как он подставил свой зад за меня, причем без повода с моей стороны?

Автобус открыл двери, я ухватил Арчера за рукав и подтолкнул ко входу.

– Залезай. Или собрался пешком идти?

Он как-то обреченно выдохнул и поднялся по ступенькам. Я забрался следом, отыскал его глазами на самом заднем ряду – вот любитель забиваться в дальние углы – и прошагал по проходу туда же, игнорируя любопытные взгляды остальных школьников. Плюхнулся рядом, швырнул свою сумку на соседнее сиденье и развернулся к Арчеру.

– Итак, начнем с самого начала. Зачем ты полез меня выгораживать перед Коттнером?

– Это что, допрос?

У него было сердитое выражение лица, сменившее растерянность. Я аккуратно вытащил из его пальцев книгу, которую Арчер успел достать из сумки, сунул ее назад и вжикнул молнией.

– Пока нет. Но если ты решишь упираться, я найду способ вытрясти из тебя правду.

– И зачем?

– Потому что это странно. С моей точки зрения, во всяком случае. Сначала ты за мной таскаешься. Потом предупреждаешь про Ларсена и его обсосков, а потом еще и пытаешься спасти мою задницу. Это выглядит очень подозрительно, Дэн Арчер.

– Подозрительно? Если бы я тебя подставил – это бы выглядело нормально, а если наоборот – значит, подозрительно?

Он отвечал тихо и нехотя. Чувствовалось, что тема Арчеру не нравится. Абсолютно.

– Именно так, – кивнул я. – Подставлять – нормально. А вписываться за того, кто тебе не друг и даже не приятель – странно.

– Значит, я странный. Может, остановимся на этом?

– Не остановимся, – я развернулся к Арчеру всем телом, резко сдвинулся вперед, прижимая его к окну. – У всего есть причина. Колись, зачем ты полез за меня вступаться? Пока я сам не начал выдвигать версии. Ну?

Говорить мне приходилось шепотом, как и Арчеру. Пусть в автобусе пока сидели только три человека и то где-то впереди, но я не сомневался, что как минимум один из них старается услышать наш разговор. Больно заинтересованные взгляды кидала в нашу сторону та идиотка, вообразившая себя крутой телкой.

– Отвали. На нас уже смотрят.

Арчер все время отворачивался, вынуждая меня шептать прямо в его ухо, порозовевшее то ли от моего дыхания, то ли от смущения, то ли еще от чего. Вот это «еще чего» меня сильно заинтересовало. Я прекрасно помнил, что мне сказала Зои. Не то чтобы Арчер мне нравился, но он был хоть каким-то развлечением на фоне всего остального. Маленькая забавная игра, способная скрасить если не весь год, то хотя бы ближайший месяц в «Маллет-Рей».

– Арчер, – сказал я так тихо, как только мог. – Если ты сию секунду не придумаешь внятного объяснения своему поступку, я решу, что ты в меня влюбился.

– Конечно, влюбился. Ты же неотразим, – ядовито ответил Дэн, но мне показалось – ядовитость была не очень искренней, а какой-то нарочитой.

Он так на меня и не смотрел – только уши покраснели еще сильнее.

– Я знаю, что неотразим, – автобус притормаживал, подъезжая к остановке, на которой топталось полтора десятка старшеклассников. – Так, интим пока закончен, Арчер. Сейчас тут будет толпа народа. Кстати, объяснение принимается. Будем считать, что ты сказал правду. Или нет?

Черт его знает, почему мне в кайф было его дразнить. Наверное, потому что у Арчера огнем пылали уши и щека, и вообще он был весь горячий, словно его лихорадило. И это отчего-то возбуждало.

К школе мы подъехали минут за пятнадцать до звонка. Я выбрался из автобуса, потянулся и тут же услышал насмешливый голос Кида.

– Эй, Лернер, где свой самокат потерял? Или конфисковали за успехи в учебе?

Все-таки он нарывался. Наверное, был уверен, что я не рискну с ним связываться.

– Выебу без смазки, Ларсен, – пообещал я, проходя мимо. – Допросишься.

– Какие у тебя интересные мечты, – заржал он, и приятели немедленно подхватили. – Что-то ты все обещаешь да обещаешь, сладкий. Решиться не можешь?

Еще один из советов Тэда, которому я всегда неукоснительно следовал: бей первым и без предупреждения. Противник не должен успеть подготовиться. Я уронил сумку с плеча на асфальт и ударил Кида в нижнюю челюсть – резко, почти без замаха. Он взмахнул руками и опрокинулся на спину, а я сделал шаг вперед и от души добавил по яйцам, тут же развернувшись к его остолбеневшим приятелям.

– Услышу еще раз в свой адрес хоть слово – удавлю, суки.

Вот такой язык они понимали очень хорошо. Шарахнулись назад, к решетке забора, мгновенно потеряв желание смеяться.

– Щенки ссыкливые, – процедил я сквозь зубы, поднял с асфальта сумку и прошел мимо охавшего и ворочавшегося на земле Ларсена.

У ворот стояла Зои, и я приблизился к ней. Она смотрела настороженно, но я взял ее за руку и притянул к себе.

– Извини, что нахамил тебе тогда. Сорвался. Ты классная девчонка, правда.

И поцеловал в щеку на глазах ее онемевших подружек. В конце концов, она мне ничего плохого не сделала, наоборот. Трахать ее я по-прежнему не собирался. Но и вести себя, как последняя сволочь, не стоило. Кто знает, из каких еще колодцев мне тут придется пить.

Проходя мимо Гюнтера, зубоскалившего с напарником, я вспомнил, что мне еще нужно свести счеты и с ним. Вчерне я обдумал план накануне вечером, но для его исполнения мне требовалась свобода передвижения. Впрочем, экзекутор мог и подождать, торопиться было некуда. На данный момент самым главным оставалось вернуть «Джаргу» и не нарваться в очередной раз на наказание. Я очень хорошо помнил обещание Морта. И то, что отец не станет вступаться. Сорок ударов – это было больше того, что я смог бы выдержать.

Во время урока я то и дело поглядывал в сторону Арчера, а он очень смешно смущался и старался смотреть в окно. На родной речи меня к доске не вызывали, так что я в свое удовольствие рисовал байки, вполуха слушая объяснения мистер Драма. Кид на уроке не появился, и, пожалуй, стоило готовиться к объяснениям с куратором. Или с Мортом, чей урок был третьим по счету. Но я не раскаивался. Ларсен заслужил взбучку, и у меня имелись все основания считать, что теперь он язык прикусит.

«Или отомстит», – подсказал внутренний голос, но я велел ему заткнуться. Вот уж кого никогда не боялся – так это мажоров, строящих из себя хозяев жизни.

На перемене я отыскал Дака. Тот разговаривал с какой-то смуглой девчонкой, явно цветной. Волосы у нее были красивые: две тяжелые черные косы до пояса, а в остальном – ничего особенного. Тощенькая, даже костлявая. Ни рожи, ни кожи – так обычно говорила мать.

– Привет, – я подошел к коляске. – Мы сегодня будем заниматься?

– Привет, – ответил Дак, а девчонка посмотрела на меня неприветливо. – А у тебя есть какие-то другие планы?

– Нет, – я пожал плечами. – Но вдруг они есть у тебя?

Какие у него там могли быть планы – хрен знает. В инвалидной коляске особо не напланируешь. Но я понятия не имел, чем и как он живет, а притащиться в их дом и выяснить, что занятий не будет, не хотелось.

– У меня тоже нет, – Дак качнул головой. – Так что можешь приходить. Кстати, если вдруг отменяешь занятия – сообщай все-таки. Чтобы я тебя напрасно не ждал, как в четверг.

– Ладно, сообщу, – я равнодушно кивнул им и направился в туалет.

Разумеется, на химии меня вытащили к доске.

– Почему вы никогда не готовы к урокам, Лернер? – ненормальная училка орала так, что уши закладывало. – Если вы не понимаете тему, то попросите отца нанять вам репетитора! Или обратитесь за помощью к знающим предмет ученикам, чтобы они помогли вам справиться с заданиями!

– Обязательно, – сказал я, разглядывая белого как бумага Кида, регулярно трогавшего кровоподтек на подбородке. – Обязательно, мисс Смитфул.

Она не нашлась с ответом и отправила меня на место, велев тщательно все записывать. Но меня настолько мало интересовали эти валентности и таблицы, что я даже не стал напрягаться. Какой смысл, если я ничего не понимаю? Тупо копировать значки с доски?

Арчер тоже не слушал урок – смотрел, по обыкновению, в окно, где опять все затянуло тучами, мечтательно улыбался и, очевидно, мыслями витал где-то совсем в другом месте. Интересно, о чем все-таки он думал? Я хихикнул про себя, вырвал половину листа из тетради и написал: «О ком мечтаешь, Арчер? Не обо мне ли? Мы сегодня занимаемся с твоим приятелем, не забыл? И не вздумай сбежать».

Свернул записку и перекинул ее на соседнюю парту, угодив Арчеру по руке.

23.

Увидев перед собой очередную записку, я тяжко вздохнул. Блин, и почему я не умею отшивать так, как Лернер? Вон как он Мари приструнил – сидит и не рыпается, а меня уже задолбала по полной программе.

Не разворачивая, я аккуратно и меланхолично разорвал листок на половинки, потом сложил и разорвал еще раз, потом еще. Было в этом что-то успокаивающее.

– Арчер! – внезапно вырвал меня из задумчивости крик куратора. – Вы слушаете урок химии или вам следует вернуться в младшую школу на урок труда, где работают не головой, а руками?

– …под столом, – тут же среагировал Фредди.

– К доске, Арчер! – скомандовала мисс Смитфул под общее ржание. – Будете вычислять количество получившегося вещества по известному количеству одного из веществ, вступивших в реакцию!

Ничего я, конечно, не вычислил. И благополучно словил свое «неудовлетворительно».

– Что ж вы все на местах-то такие смелые, а у доски из вас слова не вытянешь?! – бушевала химичка. – Останетесь сегодня после уроков, Арчер, будете убирать класс. Может быть, от вас хоть тут окажется больше пользы!

Согласно кивнув, я направился на свое место. Уборка так уборка. Подумаешь, напугали.

Откровенно говоря, напор и дотошность Лернера меня смущали не в пример больше. Поскольку теперь он точно не оставит меня в покое. Вот и сейчас, пока я шел за стол, он откровенно на меня пялился и ухмылялся. Глупо было надеяться, что он ничего не заметит. Но как же все-таки хотелось!..

Кстати, странно, что сегодня он приехал на автобусе. Может быть, попал в аварию на «Джарге»? Поэтому в пятницу и не появился в школе? Нет, хорошо, конечно, что с ним ничего страшного не случилось. Но почему бы его крутым родителям просто не перевести чадо в какое-нибудь местечко получше муниципальной школы? Постращали нашим бытием – и будет. По-моему, он и так уже достаточно наказан.

Тут я вспомнил его истерзанную розгами задницу – какой видел ее в последний раз, – и мысленно содрогнулся. А заодно подумал, попадет или не попадет ему за выходку с Кидом перед школой. С одной стороны, конфликт случился не на территории, и наши учителя обычно спускали такие вещи на тормозах. Но учитывая особое отношение к Ричарду директора…

К доске мистер Морт Лернера все-таки вызвал. Ядовито осведомился, как его самочувствие и готов ли он продемонстрировать успехи в решении задач. Ричард пожал плечами. А потом неожиданно решил три уравнения из пяти заданных. И директору, скрепя сердце, пришлось поставить ему «терпимо» и отправить на место. Правда, он не удержался от замечания, как стимулирование места, на котором сидят, хорошо включает мозги. Я зажмурился и мысленно попросил Ричарда промолчать.

И тот действительно промолчал.

На истории тоже обошлось без эксцессов. Впрочем, мистер Лайтмен в любом случае не стал бы никого отправлять в пыточную. Максимум, на что он был способен – оставить после уроков для дополнительных занятий. Некоторые принимали это за слабость, но я видел, что он искренне пытается заинтересовать учеников своим предметом. Пару раз и мне перепадали такие дополнительные уроки – так вот там все сидели, открыв рты. Поскольку мистер Лайтмен рассказывал на них потрясающие вещи и так здорово, что оно само все в голове откладывалось и написать тест в конце такого урока не составляло никакого труда. Я вообще долго не мог понять, какого хрена он забыл в муниципальной школе. Пока однажды не услышал из уст Зои, что из-за политических воззрений и конфликтов с властью ему просто запретили работать в центральных районах столицы, а потом закрыли двери и во все частные школы.

Он всегда казался мне каким-то грустным, сгорбленным, сдавшимся. Говорили, от него ушла жена и запретила сыну общаться с отцом. А мама у мистера Лайтмена получала мизерную пенсию, и на нее они вряд ли сумели бы прожить. Поэтому теперь он молчал и просто работал. Однако все равно максимально пытался что-то в нас вложить, хотя тут явно был не в коня корм. Это я и про себя тоже.

Я бы еще в прошлом году бросил учебу и напросился к тому же мистеру Балларету на полный рабочий день. Но тогда бы мне всю жизнь пришлось отмывать грязные тарелки и не мечтать о доходах сверх тех, что положены за услуги посудомойки. А с законченным средним образованием я мог попытаться устроиться на завод. Чем черт не шутит – вдруг удастся попасть? Рабочим платили в несколько раз больше, чем мальчикам на побегушках.

Физкультура принесла еще одно неприятное открытие – помимо того, что загадочный шрам на спине Лернера продолжал меня притягивать. Я понял, отчего его не было в пятницу: на руках Ричарда отчетливо проступали следы от уколов. В вену.

Дурак, подумал я, боже мой, какой же дурак. У него есть все, о чем другие могут только мечтать. А он, идиот, решил подсесть на наркоту.

Мне стало так неприятно, что я даже отвернулся. И упорно не смотрел на Лернера весь урок. Внутри даже злость какая-то поднималась. Потому что навидался я тех, чьим единственным смыслом жизни стало получение новой дозы. Сан-Патч собрал на своих улицах не одного наркомана разной степени зависимости. Кто-то из них еще имел жилье, хотя чувствовалось, что наши трущобы не идут ни в какое сравнение с теми местами, откуда они к нам попали, кто-то уже копался по помойкам и жил в картонных коробках под мостом, но все заканчивали одинаково – окоченевшим трупом где-нибудь на задворках или на больничной койке.

Я не мог понять этого стремления убить себя как можно быстрее. При всех жизненных неурядицах всегда можно было найти то, что поддерживало. Пусть даже это были глупые звездные рейнджеры, спасавшие всех подряд. И меня в том числе.

А уж баловням судьбы и вовсе не составляло труда занять себя чем-то более продуктивным.

«Как бы там ни было, он живет на полную катушку», – всплыли в памяти слова Мэйсона. Знаешь что, Мэй? – сказал я мысленно. – Если она вот такая, эта твоя катушка, то я не заинтересован. Ни капельки.

Когда после отработки я вышел из школы, начинался дождь.

Зонта у меня отродясь не имелось, денег на автобус – тоже. Поэтому, грустно взглянув на небо, я поднял капюшон видавшей виды куртки, затянул завязки под подбородком и побрел вперед.

Через пустынный из-за непогоды парк можно было чуть-чуть срезать путь, к тому же я надеялся, что деревья хоть частично защитят меня от неприятной мороси, сыплющейся в лицо. А еще почему-то хотелось увидеть дом Мэйсона, в котором они сейчас наверняка сидели с Лернером у стола, и Мэй объяснял что-нибудь мудреное понятными словами, а Эдит предлагала им выпить горячего чая…

Я не обижался, что меня не позвали. Просто стало чуть-чуть грустно. Не столько из-за Ричарда, сколько из-за самого Мэя. Вчера он назвал меня другом, однако за год нашего знакомства я побывал у него всего дважды, а недруг Лернер мог ходить в их дом каждый день. Конечно, ведь ни я, ни мои родители никаким образом не могли поспособствовать воплощению мечты Мэйсона в жизнь.

Печально, но это означало: наша дружба с Мэйсоном закончится в тот же день, как мы распрощаемся со школой. Не только потому, что наши интересы разойдутся – в конце концов, я и так всегда знал, что Мэй гораздо способнее меня, однако общаться нам это не мешало, – а еще и потому, что и наши возможности тоже сильно различаются. Зато с Лернерами, скорее всего, его семья постарается сохранить контакт.