Текст книги "Сумерки (СИ)"

Автор книги: Корсар_2

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 67 страниц)

Пережить историю мне большого труда не составило. А вот принудить себя не пялиться на переодевающегося перед уроком физкультуры Лернера – очень даже. Но я сумел.

Больше всего остального я не желал становиться для него той самой очередной блядью, которую позови потрахаться – и она прибежит, теряя по пути одежду.

Мне это не надо, – сказал я себе. – Пусть живет, как ему нравится. А я найду себе кого-нибудь для нормальных отношений. Со временем.

Когда наступит такое время и как я до него доживу, лучше было не уточнять. Но болезненные ощущения в заднице весьма способствовали напоминанию, что секс – это не все, что мне требуется.

Да, я по-прежнему хотел Ричарда Лернера. Но еще я хотел больше, чем он готов был мне дать. Так что решение расстаться оказалось верным.

Я не мог и не собирался его ломать. В конце концов, и без меня вокруг Ричарда топталось немало людей, добивавшихся именно этого, и присоединяться к толпе я не планировал. Это было бы неправильно и нечестно – в первую очередь по отношению к Дику.

Я многое понял, пока писал Историю. И теперь, по обыкновению сидя на скамейке запасных, пока парни носились по залу с мячом, формулировал для себя. Отказ от отношений – лучшее, что я мог сделать. Я не имею права чего-то от него требовать. А он вряд ли собирается менять образ жизни. Если вспомнить – за время, проведенное вместе, он и так во многом мне уступал. Старался сглаживать конфликты и первым шел навстречу. Только мои проблемы, что я этого не оценил должным образом. Да и, в любом случае, сейчас поздно что-то менять.

Конечно, вчера в машине он говорил, будто скучал. И даже – что ему было больно, когда я его бросил.

Тут меня, как и вчера, продрал вполне ощутимый озноб – от копчика до макушки, я даже зажмурился, заново ощущая горячие уверенные руки на теле, твердый член, раздирающий зад, и видя перед собой сумасшедшие глаза.

Если бы не финальный свисток, данный мистером Фийкером и вырвавший меня из нового витка воспоминаний, не знаю, как бы я повел себя дальше. Но тут потные, взбудораженные игрой парни повалились на скамейку рядом, и я, встряхнувшись, выбросил все из головы и уставился на площадку, куда выходили наши девчонки.

– Игра до восьми очков! – закричал им мистер Фийкер. – За точное попадание в корзину из-под кольца – одно очко, с другой стороны площадки – два очка. За грубую игру – штраф в одно очко!

Жизнь катилась своим чередом. И учеба тоже. Никому не было дела до моих переживаний. Разве что Мари. Но у той своих проблем хватало выше крыши.

Подумав про Мари, я вспомнил и про кулон, который заказал-таки через Келли. Так что после урока, едва успев натянуть одежду, побежал ее разыскивать, чтобы спросить, как там дела.

– Все в порядке, – сказала Келли. – Ну, насколько я знаю. Сейчас, погоди… Марк! – закричала она кому-то. – Можно тебя на минуту?

К нам подошел тот самый парень-брюнет, которого я неделю назад сторожил под дверями туалетной кабинки, приняв за Ричарда. Воспоминание меня смутило, а парень поглядел весело.

– Привет, – он протянул руку. – Меня зовут Марк.

– Дэнил, – я ответил на рукопожатие.

– Марк, помнишь заказ на кулон с драконом? Вот, это Дэн его заказал. Спрашивает, как продвигаются дела.

– Почти готов, – заверил парень. Он выглядел очень симпатично – подтянутый, с дружелюбной улыбкой, аккуратно одетый. – Как ты и просил, я делаю его на камне, а это требует больше времени.

– Да, конечно, я понимаю, – кивнул я. – Но в выходные у Сесилии уже день рождения.

– Думаю, к пятнице точно закончу.

– Отлично, – согласился я. – Спасибо.

– Сесилия – это твоя девушка?

– Нет. Это сестра моей подруги.

– А-а, – протянул Марк.

– У Дэна, насколько я в курсе, пока еще нет девушки, – зачем-то вмешалась Келли и со значением посмотрела на меня. – Или Мари теперь?..

– Нет, – торопливо отказался я. – Мари действительно только подруга.

– Она, мне кажется, неплохая, – снова со значением сказала Келли.

– Она отличная, – подтвердил я и поспешил откланяться.

Мало мне было Мэя, норовившего свести с той же Келли. Теперь она сама, похоже, решила примерить платье свахи.

Я хмыкнул, направляясь к автобусу под противной моросью, летевшей с неба.

Интересно, а вот знай она, что тот же Марк подходит мне гораздо больше любой девушки – стала бы брать на себя заботу нас знакомить?.. И даже улыбнулся – впервые за весь день, – представив себе на мгновение эту картину: Келли в роли сводни двух парней.

92.

Сев в машину, я посмотрел в упрямый затылок Конрада и велел:

– Давай в больницу Святого Причастия.

– Зачем? – он даже головы не повернул. – Тэд сказал: сразу домой.

– Твое какое дело? – тут же разозлился я. – Я же не прошу в клуб меня отвезти. Мне проведать нужно кое-кого. И по дороге в магазин какой-нибудь заедем, я хочу подарок купить.

Только тут Конрад соизволил посмотреть на меня в зеркало.

– Тэд запретил давать тебе деньги.

– Да блядь! – я распахнул дверцу и выскочил из машины. – Пешком дойду!

Накинул капюшон от дождя, сунул руки в карманы и пошел по улице. Конрад немного обогнал меня и, потянувшись, распахнул переднюю дверцу.

– Ричард, не дури. Садись в машину сейчас же.

– Пошел на хуй! – я обогнул дверцу и двинулся дальше. Плевать я хотел на приказы Тэда. Ничего предосудительного я делать не собирался – только навестить Эдит и узнать, как она.

Конрад снова меня обогнал, но на этот раз выбрался наружу и загородил дорогу.

– Тебя что, силой запихать в машину?

– Попробуй, – сквозь зубы ответил я. – Разнесу эту тачку нахер, так и знай.

– Как ты мне надоел, – вздохнул Конрад. – Садись, поедем в твою больницу.

По дороге мы купили маленький букет поздних астр с лохматыми лиловыми головками. Я попросил его ни во что не заворачивать и так и держал их за длинные, влажные от дождя ножки, перевязанные широкой золотистой лентой.

К Эдит уже пускали, и мне не пришлось искать врача, чтобы сунуть ему в карман халата деньги. Тем более у меня ни марки не осталось. Я поднялся на второй этаж, постучал, услышал негромкое «Войдите» и открыл дверь.

В изголовье кровати все так же попискивал монитор, а у постели Эдит сидели родители. Она пришла в себя – это мне сообщили еще внизу, – но ее состояние оставалось тяжелым.

– Здравствуйте, – сказал я. – Я на минутку, только узнать, как дела.

Я собирался приблизиться, чтобы Эдит увидела и меня, и цветы, но мистер Дак встал и загородил проход.

– Вам совершенно нечего здесь делать, мистер Лернер, совершенно. Мы надеялись, вы сами это поймете после скандала в газетах.

– Папа, – прошелестело из-за его спины. – Прекрати. Пусть подойдет.

Я не думал, что он ее послушается. Но, наверное, Даки не хотели лишний раз волновать свою искалеченную дочь. Мать только тихо всхлипнула: «Дита» – и больше не произнесла ни слова.

Я шагнул к кровати, осторожно положил астры возле тонкой руки Эдит.

– Это тебе. И ты все равно самая красивая. Всегда будешь.

Она еле слышно рассмеялась.

– Глупый ты мальчишка. Иди сюда.

Я присел на корточки, приподнял кисть и легко прижался губами к кончикам пальцев. От кожи Эдит пахло лекарствами и болью, и у меня сдавило где-то в груди, когда сквозь эти запахи я все же уловил слабый аромат духов. Тех самых, от которых я в доме Даков сходил с ума, целуя Эдит в темном холле.

Она слабо сжала мою ладонь.

– Все пройдет, малыш. Все всегда проходит.

Домой я ехал, скрутившись в комок на заднем сиденье и изо всех сил стараясь не вспоминать обвинительную речь мистера Дака, который вышел из палаты следом за мной. Да, мой отец был под следствием. Да, обо мне тоже ничего хорошего в газетах не писали. Но я, черт возьми, никогда не был бессердечным ублюдком, готовым ради пиара подставлять изуродованную женщину под фотокамеры.

Мы довольно долго стояли в пробке на выезде из Римона – минут сорок, не меньше. Конрад сквозь зубы ругался и откровенно нервничал. Я посмотрел на его мощный затылок и подумал, что мне еще повезло – Тэд ко мне, кроме одного охранника, никого не приставил, а мог ведь запросто еще и второго, и личного шофера, чтобы я гарантированно никуда не свинтил.

Заниматься с репетиторами мне совершенно не хотелось. И настроение было поганое, и в голове крутились какие-то дурацкие мысли совсем не о школе и успеваемости. Я размышлял – или пытался размышлять – обо всем сразу. О ситуации, в которой оказалась наша семья и я сам. О том, чем закончится история с моим задержанием – доведет Вернер ее до суда или нет. Об Эдит, чью жизнь переломали какие-то ублюдки. О Морте, который, как ни крути, имел немалую власть надо мной и над Дэном – во всяком случае, в школе. И о Дэне. Больше всего я думал о Дэне, который весь день сегодня сидел боком, морщился при малейшем движении и выглядел так, словно двое суток напролет трахался. С кем, когда – я не знал, но у меня словно иголка сидела между ребер и шевелилась, стоило только представить Арчера в постели с каким-нибудь уродом вроде его официанта.

Депрессняк наваливался неотвратимо, как всегда бывает после винта. Да еще с принудительным соскоком. Когда мы подъехали наконец к дому, мне хотелось просто сдохнуть. И чем скорее – тем лучше.

Тэд все понял с первого взгляда. Взял меня за руку, едва ли не силой потащив за собой. На ходу кивнул Катрин:

– Передай миссис Лернер, что Дик дома.

Профессор Дейнерс ждал меня в комнате, читая журнал. По-моему, это было что-то научное. Но физика меня все так же не интересовала, а на занятия просто сил не было. Я уронил сумку у двери и обреченно поплелся в душ. Когда вернулся – на месте мистера Дейнерса сидел Тэд и листал мои тетради.

– Я сообщил профессору, что ты сегодня не в состоянии заниматься.

– Угу, – вяло ответил я и опустился на кровать. – Тэд, почему все так хреново, а?

– Не употреблял бы всякую мерзость – было бы намного лучше, – резко ответил он. – Раздевайся, ложись. Я сейчас принесу снотворное.

Утром меня отпустило, но не до конца. Жизнь, в принципе, перестала казаться кучей дерьма, но и в жемчуга не превратилась. Проснулся я рано – хватило времени поваляться в ванне, подрочить на воспоминания о нашей с Дэном поездке на уик-энд и даже посмотреть повтор воскресной гонки в Лагоре, которую я из-за загула пропустил. Коннор взял Гран-при Саранди, получил очередные десять баллов и оторвался от Тайлера по итогам пяти гонок уже на двадцать шесть позиций. Я только головой сокрушенно помотал – Тайлеру в этом сезоне откровенно не везло с самого начала. В прошлом году он без напряга взял Кубок, а в этом уже дважды сходил с трассы. «Кентавры Мориджа» вообще сильно сдали, Бринкс, их второй номер, болтался где-то в хвосте общего зачета.

Мать, как ни странно, встала рано и даже решила меня проводить. Вела она себя как обычно, словно и не лупила меня недавно по морде, и я все выходные не трахался в клубе, а крестиком в гостиной вышивал. Впрочем, это была ее обычная тактика: делать вид, будто ничего не случилось. Я поцеловал мать в щеку, посетовал на пробки, в которых с утра рискует застрять «Штрайх», выслушал озабоченное кудахтанье на тему моей успеваемости и направился к гаражу.

Об отце мы не говорили. Совсем. Но мне опять показалось, что мать раскаивается в своем поспешном отречении.

– Мистер Лернер звонил вчера, – сообщил Тэд, который тоже вышел на улицу следом за мной. – Велел передать: если будешь вести себя пристойно – байк получишь назад. Но только когда я подтвержу, что тебе можно доверять. Понял?

– Понял, – я покосился на Свана, занявшего место водителя. – А Уильям где?

– Наказан, – коротко ответил Тэд. – Тебя не касается.

Лично я все же предпочитал Билла. Сван был редким занудой, с него станется меня до дверей школы проводить – убедиться, что я действительно попал на занятия.

Мы опять застряли в пробке, и на этот раз я опоздал – влетел в школу со звонком. Первым уроком была литература, и я, честно говоря, на снисходительность Коттнера не рассчитывал. Но он только сухо велел мне занять свое место. Не знаю, почему. Наверное, учителя еще не решили, как ко мне относиться. Слишком быстро трансформировалась ситуация вокруг моей семьи. Коттнер, правда, не стеснялся меня наказывать, пока отец был в силе и при славе. А вот после ареста отношение переменил, на уроках не придирался и, кажется, просто старался не замечать.

Вообще, из всех учителей демонстративно доставала меня только химичка. Остальные мое присутствие на уроках игнорировали, за исключением физкультурника. Факеру было похрену, чей я сын и где мой отец. Он не терял надежды уговорить меня играть в бейсбол, хотя я по-прежнему отказывался. Ну а Морта в школе не было.

Впрочем, я уже на первой перемене услышал от кого-то, что директор вернулся. Тут же вспомнился вчерашний разговор с Гюнтером, и настроение опять упало до нуля. Если бы мы с Дэном не поссорились, если бы мой отец не оказался под следствием, я, наверное, смог бы что-то сделать. Ну хотя бы попытаться устроить скандал и привлечь к Морту интерес комиссара Вернера. А сейчас любые мои телодвижения сыграли бы против нас. Разумнее было сидеть и не дергаться, тихо-тихо, чтобы не дразнить директора.

После уроков у выхода меня неожиданно окликнула Зои. Мы с ней почти не общались в последние несколько недель. С одной стороны, она на меня, кажется, не сердилась – я ведь извинился за свой срыв. С другой – явно избегала. В принципе, меня это не задевало, мне и без Зои хватало чужого внимания. Во всех смыслах. Но и отталкивать ее не стоило, кто-кто, а она ничем этого не заслуживала.

– Как твои дела? – поинтересовалась Зои, и я махнул рукой.

– Терпимо, малышка. Прорвемся.

– Не переживаешь из-за разрыва? – она упорно смотрела в сторону.

– Разрыва? – я не сразу понял, о чем она. – А, ты про помолвку? Нет, с чего бы? Ты же не думаешь, что у нас с Саломеей была большая и чистая любовь?

– Не думаю, – Зои робко улыбнулась. – Но она такая красивая. Неужели не жалеешь?

– С какой стати? – я приобнял ее за плечи и повел к выходу со двора. – Детка, брак по расчету – не то, о чем нужно жалеть. Поверь, у меня сейчас других забот навалом, некогда думать об этой раскрашенной куколке. Ты в тысячу раз лучше, потому что не притворяешься.

– Откуда ты знаешь, что не притворяюсь? – Зои вскинула голову. – Только потому, что я некрасивая?

Мы остановились, я приподнял ее лицо за подбородок и посмотрел в блестевшие близкими слезами глаза.

– Херня это все, детка: красивая, некрасивая… Ты добрая и честная, это важнее. Если бы я велся на смазливые морды, то у меня в лучших друзьях сейчас бы числился Кид, а…

Я оборвал фразу, но Зои закончила ее за меня.

– А ты с Арчером подружился, да? Дэн – он странный. И ты же помнишь, я тебе рассказывала, что о нем говорят…

Она покраснела, а я усмехнулся.

– Говорят, что кур доят. Про меня тоже много чего наболтали. Из всего сказанного – лишь одна десятая правды.

Тут я покривил душой – правды в том, что обо мне писали газеты, было намного больше. Но исповедоваться Зои в грехах я не собирался.

Когда я подошел к машине, Сван недовольно постучал по часам.

– Иди к черту, – буркнул я. – Покурю и поедем.

Не знаю, что меня дернуло задержаться.

Школьный автобус уже ушел. Я не видел, чтобы Дэн на него садился, а отработок ему сегодня не назначали. Значит, он оставался где-то в школе. Зачем?..

О чем бы я ни думал весь день, с кем бы ни разговаривал, но из поля зрения Арчера старался не упускать. Хотя сам не знал, зачем и почему. Просто мне было спокойнее, когда я его видел.

Лучше бы я не задерживался. Дэн вышел из школы вместе с Мортом. И они направились к директорскому «Бикапу» – вдвоем. Мне показалось, что у меня сердце сначала остановилось, потом провалилось куда-то в живот и тут же заколотилось в горле. Я стоял и смотрел, как дурак, как они садятся в машину, слышал, как ровно загудел мотор, после чего «Бикап» резво рванул со стоянки. Только тогда я опомнился, выронил окурок, прыгнул в «Штрайх» и крикнул Свану:

– За этой синей тачкой! Давай, быстро!

«Штрайх» зарычал двигателем, развернулся и поехал в обратную сторону.

Сван не собирался нарушать инструкции Тэда. А мне оставалось только бесноваться за бронированным стеклом, отделяющим место водителя от салона, и бесполезно дергать заблокированные моим проклятым охранником ручки.

93.

Мне уже казалось, что я вполне удачно, совершенно без потерь пережил день, и я мечтал только, чтобы патриотическое воспитание поскорее закончилось. Поскольку спать хотелось невыносимо – вчера я снова не смог заставить себя отправиться в кровать пораньше, несмотря на предыдущую бессонную ночь. Вечером откуда-то взялись силы, и я с упоением марал бумагу, пока не ткнулся в стол носом. И сегодня с большим трудом выполз из постели, чтобы успеть на школьный автобус. Не знаю, зачем. По привычке, наверное. Потому что теперь несколько марок у меня в кармане имелось всегда, и вполне можно было поехать на рейсовом – он и не кружил по всему городу, и ходил часто, и отправлялся с остановки в пяти минутах ходьбы от дома. Но я настолько плохо соображал, что вышел на полчаса раньше, чем мог, чтобы тащиться пешком почти до Сан-Марено, а потом трястись в дороге несколько лишних миль. И ладно бы еще Мари развлекала разговорами, но она, на удивление, сегодня сделалась задумчива и молчалива. Был бы я в нормальном состоянии – непременно поинтересовался, в чем дело. Но глаза у меня закрывались, я был только рад провести какое-то время в тишине и благополучно задремал, привалившись к окну.

Эту тягучую дрему оказалось очень трудно с себя стряхнуть, и на уроках я периодически ловил себя на том, что отключаюсь на несколько секунд, переставая слышать происходящее вокруг. Еще хорошо, что никто из учителей меня не вызвал, а голову я предусмотрительно подпирал ладонью, чтобы нечаянно не грянуться лбом на парту.

Я раз десять проклял себя и пообещал хотя бы сегодня выспаться. В конце концов, так дальше продолжаться не могло. Еще чуть-чуть – и я действительно усну прямо на уроке, за что мне влетит по первое число. Директор такого точно не спустит.

О том, что он в школе, все знали с самого утра. Хотя расхаживающим по коридорам я его, к примеру, не видел. Но у народа уже откуда-то взялись сведения, что директор вернулся в благостном расположении духа, что наверху его хвалили, ставили в пример как лояльного гражданина и отличного руководителя, отмечали высокую гражданскую сознательность и открытость, выразившуюся в готовности идти на контакт с прессой (я хмыкнул, сообразив, что имелось в виду директорское интервью про Ричарда). Ну а самое главное – молва в лице наших девчат донесла: Морт продиректорствует максимум до конца года, а после Рождества его точно заберут в Министерство. Правда, в отношении преемника слухи расходились: кто-то утверждал, что директором нам поставят Коттнера, а кто-то с пеной у рта доказывал, что нового руководителя школы пришлют из Римона – мол, муниципальную школу нельзя доверять местным, правильный курс воспитанникам нашего заведения может задать только ставленник из столицы.

Не скажу, будто я всему этому не верил. Не зря же директор столько времени отсутствовал – наверное, действительно намечались перемены. Но, как по мне, так хуже Морта никто прийти не мог. Пусть новый директор окажется еще свирепее – вряд ли его заинтересует скромный троечник, каковым я являлся. Единственное, что мне требовалось – это дотянуть до конца учебного года, а там я уже никак не зависел от школьных порядков. Как и все мы, впрочем. Включая Ричарда. Но у него, скорее всего, если с отцом все утрясется, по-прежнему оставалась перспектива сменить учебное заведение. По крайней мере, я на это надеялся. Все-таки он был слишком, слишком заметной фигурой. И если новое начальство начнет закручивать гайки еще круче… Я боялся об этом даже думать.

В общем, когда прозвенел звонок, я мысленно поздравил себя с окончанием вторника и лениво принялся собирать вещи. Торопиться мне было некуда, а выскакивать из класса с гоготом и гиканьем, как поступала большая часть моих соучеников, я никогда не любил, поэтому чаще всего пережидал, когда основная волна схлынет.

Ричард тоже покинул класс в первых рядах. Я же потащился последним.

– Мистер Арчер, – окликнул меня в дверях капитан Маррано.

По случаю похолодания мы занимались в классе, а не на улице, чего я, откровенно говоря, не оценил – на пронизываемом ветром плацу я бы, может, хоть немного взбодрился.

– Мистер Арчер, едва не забыл. Директор просил вас после уроков зайти к нему в кабинет.

– З-зачем? – внезапно начал заикаться я.

– Мне он не сообщил, – сверкнув проплешиной, пожал широкими плечами Маррано. – Идите-идите, сами все узнаете.

Сразу я никуда не пошел. Потому что меня ждала Мари. У девчонок занятия проводила наша школьная медсестра в другом крыле школы, и мы собирались встретиться у выхода. Следовало ее предупредить, чтобы ехала одна.

Но кто бы знал, насколько мне не хотелось оставаться с директором с глазу на глаз!

– Вызвали к директору? – вытаращилась на меня Мари почти испуганно.

– Ага, – кивнул я. – Наверное, химичка уже нажаловалась, – я поежился.

– Если бы дело было в Смитфул, вызвали бы всех, а не одного тебя, – резонно заметила Мари. – Хотя, конечно, ты в этот раз и полководил.

– Ты мне льстишь, – невесело усмехнулся я. – Я не умею водить полки, я же не Лернер. И вообще, народ потянулся не за мной, а за Зои.

– Ну да, ну да, – скептически закивала Мари.

Я пожал плечами.

– Ладно, я пойду, чтобы директора еще больше не злить, а ты поезжай домой.

В действительности меня подмывало попросить ее остаться. Чтобы хоть кто-то ждал. Но я подумал: а вдруг Морт меня снова высечет до полусмерти, как в прошлый раз? А Мари – не Дик, ползать перед ней на полусогнутых будет ужасно стыдно.

– Дэн, – Мари ухватила меня за рукав, и я только сейчас заметил, что она нервничает. – Я должна тебя предупредить…

– О чем? – тут же насторожился я.

– Директор… он… – Мари кусала губы. – Ну, в общем, он ходит в наш клуб.

– В какой ваш? – сразу не сообразил я. Потом понял. – А-а…

Честно говоря, я уже почти забыл о странных сексуальных пристрастиях Мари. Как-то они мне теперь совершенно не мешали. Как будто со мной общалась совсем другая девчонка – не та, что в каком-то там закрытом заведении обожала ходить с плеткой и воображать себя Госпожой.

– Да. И он… ну, в общем, он по мальчикам, Дэн.

– Морт – тоже гей? – вылупился я на нее. Открытие было шокирующим.

– Когда я говорю «по мальчикам», я именно их в виду и имею. Не мужчин. Не парней. Мальчиков, понимаешь? Примерно школьного возраста.

– Э-э… – сказал я.

– Дэнил Арчер! – услышал я крик и обернулся – к нам направлялся охранник Оливер.

Мари шагнула ко мне ближе, вцепилась в плечо и торопливо зашептала в ухо.

– И вчера вечером там был. Подумай сам: едва приехал – и сразу туда. А мальчика выбрал себе такого, что я сперва его за тебя приняла. Понимаешь, да? Я – и за тебя.

Оливер остановился возле нас.

– Мистер Арчер, вас приглашает к себе директор.

Он выжидающе на меня уставился, явно собираясь сопроводить до кабинета. Похоже, директор не погнушался позвонить на пост охранникам, чтобы они меня остановили, вздумай я ненароком выскочить на улицу. Судя по всему, очень, очень хотел видеть.

– Будь осторожнее, Дэн, – со значением вслух сказала Мари, отпуская меня.

Вот тебе и приехали, черт возьми. Если до того я просто не стремился представать перед глазами директора, то теперь меня передергивало от одной мысли, что мне сию минуту предстоит с ним встретиться.

Миссис Бойль (или как там ее на самом деле?) на месте почему-то не оказалось, и я, постучав, приоткрыл дверь директорского кабинета.

Морт разговаривал по телефону. Увидев меня, кивнул, приглашая войти, и продолжил слушать, что там ему говорили в трубку, время от времени поддакивая.

Я неохотно просочился внутрь и остановился рядом с дверью, не намереваясь приближаться.

Со времени моего последнего визита тут ничего не изменилось: тот же массивный стол и стулья под стать ему, всевозможные грамоты и сертификаты в рамочках на стенах, а за спиной директора – огромный портрет Императора.

Наконец Морт последний раз согласился со всем, что ему там вещали, заверил в своем почтении и положил трубку, после чего посмотрел на меня. Помолчали.

Поскольку именно директор так жаждал меня увидеть, я не собирался первым начинать разговор. Да мне и сказать-то ему было нечего.

– Так, – наконец произнес Морт, постукивая по столу ручкой, – я слышал, Дэнил, ваша мать вышла замуж?

– Да, – несколько удивленно кивнул я, отметив, что директор все-таки интересовался данным вопросом – судя по всему, не очень-то поверил Сильверу. Хорошо, что тот поторопился сделать матери предложение.

– И каковы ваши взаимоотношения с отчимом?

– Нормальные, – коротко ответил я.

– Вы не стесняйтесь, Дэнил. Говорите правду. Если что – я сумею надавить на нужные рычаги в социальной службе. И вы, как подросток, попавший в трудное положение…

– Не стоит. У меня действительно замечательные отношения с отчимом, – перебил я.

– Странно. Этот человек не показался мне заслуживающим доверия, – Морт снова стал постукивать ручкой по столу, а я пожал плечами.

Интересно, он пригласил меня, чтобы побеседовать о моем семейном положении?

Директор снова открыл рот, но внезапно зазвонил телефон, и он схватил трубку.

– Слушаю, – проговорил в нее и некоторое время молча слушал. Потом рявкнул: – Меня не интересуют ваши трудности! У нас договор, по которому вы обязаны поставлять в школьную столовую продукты. И если завтра утром вы не привезете необходимое количество, я немедленно предъявлю жалобу на неудовлетворительную работу вашей компании! Ясно?! Это уже не первый раз, когда из-за вашей нерадивости страдают дети! И я не собираюсь это терпеть! Все! – он с раздражением бросил трубку на рычаг.

Помолчали снова.

– Дэнил, у меня к вам важный разговор, – решил, по-видимому, потихоньку переходить к делу директор. – Это касается вашей учебы и дальнейших перспектив.

Я насторожился. Каких еще перспектив?

– Мисс Смитфул доложила мне, что в пятницу имел место некий инцидент…

Тут снова затрещал телефон, лицо Морта недовольно исказилось, но он поднял трубку.

– Слушаю!.. Да… Да… Конечно, нужны! Разумеется. Вы же не думаете, что они не изнашиваются, правда?.. Почему вы меня об этом спрашиваете? Я уже две недели назад послал заявку на новое обмундирование, там все прописано… Нет, наизусть я не помню. Посмотрите в накладной… Ну а для чего мы тогда составляли заказ? Вместе с учителем физкультуры, разумеется. Да. Вот строго по заявке и обеспечьте!

Трубка снова полетела на рычаг.

– Миссис Бойль отпросилась на вторую половину дня, – пояснил Морт. – Приходится самому отвечать на звонки… Так вот. О случившемся в пятницу. Мисс Смитфул описала мне ситуацию, и я пришел к выводу…

Телефон зазвонил опять, и Морт со злостью ударил кулаком по столу.

– Да что же это такое? – он сорвал трубку. – Слушаю!.. Я ведь уже объяснил вам, что больше не собираюсь входить в ваше положение и решать ваши трудности! Нет, школьный автобус к вам гонять тоже больше не буду! Разбирайтесь со своим транспортом сами!.. В конце концов, смените транспортную компанию! – он отшвырнул телефон и поднялся из-за стола.

– Я так понимаю, здесь нам поговорить не удастся. Пойдемте, Дэн, – он взял с вешалки куртку, натянул на себя.

– К-куда? – тут же испугался я.

– Туда, где можно спокойно обсудить все детали, – Морт подошел ко мне и положил руку на плечо. – Не пугайтесь, Дэн. Я не собираюсь вас наказывать. Неужели вы опасаетесь своего наставника? Или вы себя настолько плохо вели в мое отсутствие?

В его голосе звучала насмешка.

Я сжал зубы, будто бы случайно сбросил его руку с плеча и вышел впереди него из кабинета. Когда Морт запирал дверь, там снова разрывался телефон.

Я бы хотел не верить Мари или хотя бы убедить себя, что она ошиблась. Но у меня почему-то не получалось. Может быть, потому, что она еще несколько недель назад заговорила о Морте при сходных обстоятельствах. Или потому, что привык доверять ее наблюдательности и не видел причин, по каким она могла бы меня обманывать. Поэтому ехать куда-то с директором мне было страшновато. Однако он сообщил стоящему на посту Оливеру, что уходит ненадолго, и я начал несколько приходить в себя.

Когда мы садились в его «Бикап», я убеждал себя, что директор не дурак и не станет терять из-за меня карьерных перспектив. В конце концов, кого бы он там ни уводил из зала закрытого клуба – это был человек, добровольно согласившийся на подобные забавы. Я же был его учеником, у которого имелись семья и возможность позвонить в ту же социальную службу. Вряд ли он станет принуждать меня к каким-либо сексуальным забавам. Во всяком случае, открыто. А намеки я уж как-нибудь сумею проигнорировать, притворившись полным идиотом.

Но не успел я более или менее успокоить себя таким образом, как мы остановились у двухэтажного коттеджа с мансардой – достаточно скромного по меркам того, кто видел особняки в Сан-Корико. Кажется, при нем даже двора особого не было – едва-едва машину из гаража вывести, и все. Впрочем, смешно сравнивать доходы ведущих промышленников и банкиров государства с доходами директора муниципальной школы скромного района. Хотя если судить по дому, похожему на торт, облитый шоколадом, мистер Морт явно жил не на одну зарплату.

Директор отстегнулся, предложил мне выходить и первым полез с водительского места. Я тоже выбрался с заднего сиденья, хлопнул дверцей.

– Мой дом, – с гордостью проговорил Морт. – Цените, Дэнил, я еще не приглашал сюда учеников.

Боюсь, мне не удалось оценить высокое доверие должным образом, потому что все мои опасения разом вернулись.

– Дэнил, – директор обнял меня за плечи, – ну что вы смотрите так, как будто я собираюсь вас съесть? Я же пообещал вас не наказывать. Мы всего лишь поговорим в спокойной обстановке. Проходите, проходите.

Он толкнул дверь и закричал:

– Миссис Дейкерс, я с гостем. Подайте чай в мой кабинет, пожалуйста.

Я про себя порадовался, что в доме мы не одни – тут была еще как минимум не то экономка, не то домработница. Потому что женский голос ответил откуда-то из глубины дома:

– Хорошо, мистер Морт.

И мы прямо из прихожей по резной деревянной лестнице стали подниматься на второй этаж.

Но сердце у меня все равно трепыхалось, как сумасшедшее. То подпрыгивая к горлу, то падая куда-то в желудок, словно я на качелях качался. Около массивных дверей в кабинет я еще раз пожалел и о том, что поехал, и о том, что вообще учусь в этой проклятой школе. А главное – о столь пристальном и навязчивом внимании к моей персоне со стороны Морта.