Текст книги "Сумерки (СИ)"

Автор книги: Корсар_2

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 67 страниц)

– Это номера через два от нас, – Марк подтянулся поближе и говорил мне в самые губы. – А ночью такое будет в каждом номере… К тому же ты просто офигенный. Я не мог промолчать, – и он вовлек меня в долгий поцелуй, которому я не стал сопротивляться, обхватывая любовника поперек спины.

– Слушай, Дэн, что-то я так устал, – признался Марк, когда мы закончили целоваться.

Он скатился с меня, сладко зевнул и завозился, стягивая презерватив.

Я тоже зевнул и подумал: немудрено устать после трех-то оргазмов. Но вслух говорить не стал. Тем более что и сам ощущал приятную истому и желание закрыть глаза. Все-таки алкоголь давал себя знать.

– Предлагаешь подремать? – на всякий случай уточнил я.

– Ага, – он подполз обратно и устроил голову на моем плече.

– Ладно, – я снова зевнул. Но когда Марк потянулся выключить бра, перехватил его руку. – Не надо.

– Боишься темноты? – хмыкнул он.

– Да, – сказал я честно и тут же соврал: – В незнакомых местах… Тебе помешает?

– Ой, мне сейчас ничего не помешает, – вяло махнул он рукой. – Давай спать.

И буквально через минуту задышал ровно и глубоко, закинув на мое бедро ногу.

Я решил, что, в общем-то, все получилось не так уж и плохо, как мне сначала показалось. Чуть-чуть, чтобы не потревожить Марка, повернулся набок и тоже закрыл глаза.

Один раз я проснулся сам – от раздававшихся прямо за стеной воплей и ударов в стенку – судя по всему, к нам колотилась спинка отчаянно скрипевшей под кем-то кровати.

– Вот видишь, – увидев, что я открыл глаза, сказал сидящий на постели Марк. – Я же говорил.

А потом склонился ко мне, обхватывая лицо ладонями, и шепнул:

– Давай тоже повторим, а?..

Отказывать причины не было – все равно уснуть под такое звуковое сопровождение удалось бы вряд ли, да и мой член уже приходил в боевое настроение, а ухватившая его рука Марка моментально прибавила ему твердости.

И еще два раза я пробуждался от поцелуев Марка.

Второй раз – уже на заре. И в сером свете занимающегося утра – видимо, Марк все-таки потушил бра, – я, разлепив ресницы и отвечая на поцелуй, спросонья едва не назвал его Диком. Но каким-то непостижимым образом успел сообразить, что черные волосы слишком длинны, да и запах не тот, и только судорожно выдохнул, вовремя проглотив имя.

В мотеле царила удивительная тишина. Так что когда Марк снова принялся орать, ухватив меня за бедра и вбиваясь сзади, я тихо позлорадствовал в подушку. Вот пусть соседи получат той же монетой. Тем более что в таком положении я никак не мог заткнуть ему рот.

– О господи, Дэн, – пробормотал Марк, падая рядом со мной. – Это все-таки что-то невероятное. Как ты умудряешься быть таким горячим и все еще тесным?

– Как все, – буркнул я, ощущая под собой на простыне неприятную влажность.– Анальное отверстие – это тебе не вагина.

– Я уже понял, – заверил Марк.

И тут меня осенило:

– Уже? Так ты что… в первый раз?

– С парнем – да, – улыбнулся Марк. – Так давно хотелось… – он погладил меня по щеке. – С тех пор, как слух дошел, что ты – гей, с тех пор и хотелось.

Я мысленно стукнул себя кулаком по лбу. Пожалуй, не был бы пьян – сообразил с самого начала. А так…

– Любопытно было, значит? – прищурился я.

– У-у, еще как! – радостно кивнул он. – Прямо внутри все свербело. Последнее время так вообще – после того, как нас Келли познакомила… Страшно боялся тебе не понравиться.

– Что ж, зря боялся.

– Ага, – он снова радостно кивнул и прижался вплотную. – Мне никогда еще не было так хорошо. С Грейс совсем не так. Тоже неплохо, конечно, но не так.

– Грейс – это твоя девушка? – уточнил я.

Ну а, собственно, чего я хотел-то? Разумеется, у Марка есть девушка, а я – так, эксперимент от нечего делать и от природного любопытства.

– Да… То есть она бывшая девушка. Мы с ней неделю назад расстались… Дэн, ты, что ли, обиделся?

– Нет, – я постарался, чтобы лицо меня не выдало, но почувствовал, как стало легче дышать.

– Я раньше все понять не мог – что со мной не так? Почему ты меня привлекаешь. А теперь уверен – все-таки я би… да, Дэн?

– Наверное, – пожал я плечами.

Хотя слышать, что кого-то привлекаю, было приятно, чего скрывать.

А Марк все продолжал болтать – о том, как он вечером проснулся и сбегал позвонить родителям, а то они немолоды и волноваться им нельзя. Но поскольку после нашего первого раза очень рассчитывал на продолжение, то наврал предкам, будто с одноклассником пишет важную работу для школы. А потом вернулся, разделся, лег и смотрел на то, как я сплю, пока за стеной не начали шуметь, и...

Я быстро перестал слушать – только улавливал общую нить, кивал и размышлял: неужели у меня действительно получилось? Найти себе постоянного нормального партнера. Ведь, откровенно признаться, я считал, что слова Дика недалеки от правды, и подобного в моей жизни может больше и не случиться. Это только в теории гомосексуально что-то около пяти процентов населения, бисексуально – еще больше, едва ли не половина. Но на практике – как они друг друга встречают и каким образом, отсеяв случайный секс в невменяемом состоянии, который практиковали посетители того же «БиБи», или встречи на стороне от жены, которые предлагал мне Джоуи, найти необходимое мне, я не представлял. Особенно учитывая нашу политическую ситуацию.

Кто решится рисковать репутацией или карьерой ради постоянных и оттого подозрительных встреч со мной? Уж если даже наш директор не имел постоянного любовника, предпочитая посещения клуба под маской, а при случае, вместо того чтобы наладить какой-то контакт и предложить нормальные отношения, тут же решил подмять потенциального партнера под себя, ставя в однозначно зависимое положение – дело у таких, как я, и вовсе обстояло туго. Надо понимать, по большей части мы обречены на одиночество.

И тут – такая удача, как Марк. Причем я ему даже нравлюсь. Да и он мне, в общем-то, симпатичен. Хотя, пожалуй, кроме презервативов, в следующий раз надо будет запастись чем-то вроде кляпа.

– …тем более за комнату до утра заплачено… – ворвался в мои мысли голос Марка.

– Черт! – я подскочил на кровати. – А в забегаловке-то! Мы же не заплатили. И здесь платил ты… Блин, прости, пожалуйста. Я, наверное, совсем с катушек слетел. Нет, больше не стану пить, когда… – я схватился за одежду.

– Дэн, не переживай. Все нормально.

– Как это нормально? – я перетряхивал карманы, выгребая оттуда наличность.

– Просто нормально, – Марк перекатился ко мне и положил голову на колени, заглядывая в лицо. – Деньги – ерунда. Поверь мне. И в забегаловке я заплатил. Неужели ты думаешь, оттуда бы нас отпустили просто так, да еще и с выпивкой?

– Хотели же пополам, – пробормотал я. Руки почему-то опустились.

– Глупости, – он погладил меня по животу. – Не бери в голову. Уж поесть в третьесортном ресторанчике и потрахаться в мотеле Марк Донован всегда может себе позволить. Я же не в «Империю» тебя повел, правда? И потом – ты дал мне гораздо больше, – он повернул голову и игриво подул на мой пенис. Потом улыбнулся и подмигнул.

Ну что же, Дэн, поздравляю, – мысленно с сарказмом сказал я себе, – тебя снова оттрахали за ужин и выпивку. А ты, парень, не так уж дорого берешь.

Потом аккуратно спихнул с себя Марка и пошел в душ.

Марк уговорил меня сначала заехать к нему – мол, он быстренько покажется родителям, что жив-здоров, переоденется и соберется в школу, а потом уже мы смотаемся в Сан-Патч. Я решил, что до начала занятий мы вполне успеем, и согласился.

Когда мы выходили из мотеля, бородатый мужик за стойкой все так же пялился в телевизор, несмотря на ранний час. Принял ключи и вдруг с совершенно бестрепетным выражением лица поинтересовался:

– Ну и кто же из вас Дэн, парни?

– Что? – сбился я с шага, обернувшись на него.

– Наверное, классно его ебать, раз вы весь этаж переорали. Ночью только вас и слушал. Впечатлило.

Марк как-то не очень уверенно хихикнул, а я, бросив на него уничтожающий взгляд, вылетел на улицу.

– Льюис так шутит, – всю дорогу убеждал меня Марк. – Дэн, ну я тебе серьезно говорю: никому там нет дела, кто с кем, каким образом и сколько раз. Иначе бы они моментально разорились. Туда же именно за тем и ездят, чтобы потрахаться. И проституток водят. Спрашивай там хозяин документы или хотя бы суй нос в чужие дела – мгновенно вылетит в трубу. Наоборот, если полиция должна с проверкой явиться – Льюис постоянных клиентов предупреждает и заворачивает.

По мне – так дело было даже не в полиции. И не в том, что некий Льюис теперь знает мое имя. А в том, что это было ужасно стыдно и унизительно.

Но я не успел ничего объяснить, потому что Марк уже остановил машину и сказал:

– Все, Дэн, кончай дуться. Мы приехали. Вот мой дом.

И только сейчас я вспомнил, как он говорил, что живет неподалеку. Не соврал: Рив-Нуар был не больше, чем в семи-десяти минутах езды от Сан-Нориджа. И в этом районе действительно селились буржуа средней руки с крепким достатком, которые при любых трясках экономики, пошатавшись, оставались стоять на ногах. Поскольку в дополнение к основному бизнесу чаще всего имели еще кучу маленьких дел второстепенного плана и вложений в активы нескольких крупных корпораций. Так что хоть за что-нибудь, но умудрялись уцепиться и выдержать.

Кремовый трехэтажный домик-игрушка с красной черепичной крышей и белым заборчиком улыбался нам блестящими окнами. И внутри тоже все улыбалось – такое же светлое, яркое, надежное.

– Ма, – крикнул Марк с порога, стягивая куртку, – мы с товарищем. И мы ужасно голодные!

– С ума сошел, – сердито зашептал я. – Весь дом перебудишь! Ты же обещал только книги взять!

– Ма встает рано и все равно не отпустит без завтрака, – беззаботно сообщил Марк. – Да ты проходи, проходи, не стесняйся. Перекормленным ты явно не выглядишь.

– Я не собираюсь…

– Доброе утро, – прервал нашу начинающуюся перепалку приятный высокий голос. Я обернулся – на меня смотрела полная женщина в желтом брючном костюме. Об ее ноги терлась пушистая серая кошка с плоской мордой, лениво поглядывая на меня. – Марк совершенно прав, позавтракать перед школой вам не повредит. Тем более все уже готово.

И меня, аккуратно подхватив под локоть, потащили на кухню. Где ближайшие минут сорок кормили блинчиками с кленовым сиропом, поили чаем, расспрашивали и рассказывали сами – в основном, о Марке.

Мать Марка была румяной, доброжелательной и весьма пожилой женщиной – судя по всему, он был поздним и горячо любимым единственным ребенком. Я старательно набивал рот, чтобы можно было отделываться мычанием и короткими ответами на вопросы о семье, а врать о совместном школьном проекте и вовсе предоставил Марку. В конце концов, он меня в это втравил – пусть и расплачивается.

Прокололся я только однажды, когда на вопрос, сколько мне лет, ответил, что в декабре исполнится восемнадцать.

– Вы что же, Дэн, поздно пошли в школу или оставались на второй год? – тут же поинтересовалась миссис Донован, поглаживая устроившуюся у нее на коленях кошку. Та негромко мурчала и щурила большие зеленые глаза.

– Почему? – удивился я, проглотив очередной кусок. – Я же в двенадцатом классе.

– В двенадцатом? – теперь удивилась она. – И у вас совместный проект?

– Да! – вмешался Марк. – Я забыл сказать, ма. Наша креативная химичка мечтает таким образом передружить старшие классы. Ей кажется, мы многое теряем от недостатка общения. Кроме того, совместная работа позволяет лучше осваивать материал, – и снова пошел разливаться соловьем, ничуточки не краснея.

А я поспешно заткнул себе рот новым блинчиком.

– Ну ты и врать, – сказал я Марку, когда мы уже снова сидели в его «Брейне».

До отказа набитый живот с трудом справлялся с перевариванием, и я ощущал себя объевшимся удавом.

– Долгая практика, – хмыкнул он, включая зажигание. – О чем родители не догадываются – о том и не волнуются. Я для них все еще маленький ребенок. И докладывать, что ребеночек вырос и хочет секса, я им пока не собираюсь.

Времени у нас, конечно, оставалось в обрез, хотя Марк честно собирался выполнить свое обещание и съездить в Сан-Патч. Однако стоило нам выбраться на шоссе – и мы увидели бесконечную вереницу машин на всех полосах. Марк бросил на меня жалобный взгляд, а потом покорно встроился в еле ползущий поток. За пятнадцать минут мы продвинулись от силы мили на полторы. Марк очевидно страдал, то и дело косился на часы, но ничего не говорил. Еще через пять не выдержал я и, углядев ближайший съезд на грунтовку, велел разворачиваться и ехать в школу.

– А как же ты? – для приличия поинтересовался Марк, а сам уже обрадованно перестраивался в соседний ряд, готовясь сворачивать. – Учебники там, то, се?

– Обойдусь, – буркнул я, с тоской понимая, что сегодня ни одного урока со вчерашним днем не совпадает. И мало того, что я явлюсь неподготовленный, так еще и без учебников. – Я троечник, от меня никто не ждет многого.

И еще подумал, что если бы не Марк со своими завтраками, то мы бы вполне успели проскочить до того, как тут закупорилось движение. Хотя бы в одну сторону.

Утешали две вещи: математики в четверг нет и к началу занятий мы не опоздаем. Слабый, но плюс.

В действительности мы приехали даже намного раньше. И Марк остановился в самом дальнем углу – за школьным двором, у глухого забора. А едва заглушив мотор, тут же взял меня за руку.

– Дэн, – он нерешительно покусал губу. – Ты извини, ладно? Как-то все не так получилось.

– Да уж, – хмыкнул я.

– Но ведь ночью было здорово, правда? – он просительно заглянул мне в лицо.

Я осторожно пожал плечами.

– Мне не надо было пить, – неопределенно сказал я.

– Э-э, если бы ты не выпил – я бы в жизни не решился к тебе приставать, – Марк несмело улыбнулся.

Он вдруг удивительно стал похож на себя вчерашнего – того симпатичного паренька, которого мне захотелось затащить в постель. Я снова почувствовал себя увереннее и даже передумал говорить, что ни разу под ним по-нормальному не кончил.

– Ну тогда ладно, – проворчал я. – Тем более что похмелья у меня вообще нет, – это только сейчас до меня дошло. Похоже, водку Марк заказал хорошую.

– Животворящая сила секса, – уже более откровенно разулыбался Марк. – Обращайся, если выпьешь лишнего, а наутро надо быть в форме.

– Будешь с тобой в форме, – я слегка толкнул его в плечо. – Всю ночь спать не давал.

– Ну кто тебе виноват, что ты такой обалденный? – Марк приблизил ко мне лицо и спросил, обдав горячим дыханием: – Давай сегодня снова, а?

– С ума сошел, – сказал я, немедленно чувствуя, как сжался сфинктер. – У меня ощущение, что я на неделю натрахался. Пожалей мою задницу.

– Твою пожалею, – согласился он. – Но ведь есть еще моя.

На секунду мы замерли – в дюйме друг от друга. А потом я притянул его к себе и принялся целовать. И оказалось, что ощущения меня обманули – во всяком случае, «маленький Дэн» в штанах явно давал понять, что ему неделя на восстановление совершенно ни к чему.

100.

Встал я раньше обычного. Причина была проста – «БиБи» работал круглосуточно, но около восьми утра закрывался на «технический перерыв». Проще говоря, бармены снимали деньги из кассы и проводили инвентаризацию перед сдачей смены. А мне нужно было сбросить побрякушки, чтобы до школы успеть купить сигареты.

«Джарга» стояла у гаража – чистенькая, под завязку заправленная, с ключом в замке. Я огладил ее черные блестящие бока, чувствуя, как отпускает напряжение – я плохо спал ночь, боялся, что Тэд передумает. Надел шлем, кинул сумку в багажник. На байке я чувствовал себя практически неуязвимым – этаким бронированным кентавром, способным оставить в хвосте и папарацци с их жалкими «Бикапами», и полицейские тачки. Ощущение приятное, греющее душу и возбуждающее тело. Впрочем, от полицейских машин с их форсированными движками мне пару раз уходить действительно приходилось – и с успехом.

Я сделал довольно порядочный крюк, оставив где-то позади Маллет-Рей, и успел в «БиБи» до пересменки.

Сэнни без проблем поменял мое барахло на марки, дав даже больше, чем я рассчитывал – почти полтысячи. Само собой, поехидничал – мол, деньги на кредитке внезапно закончились, и я ночью взломал ювелирный магазин ради прикола? Я ухмыльнулся и сказал: да, ради острых ощущений въехал прямо в витрину и взял, что понравилось. От широты души Сэнни выдал мне банку энергетика, и пока я с удовольствием пил пряную газировку с резким вкусом кофе, сообщил, что в ночь с пятницы на субботу на Втором шоссе между четырнадцатой и сорок четвертой милей будут гоняться. Я тут же навострил уши и поинтересовался, кто проставляет приз и какой.

– Кривой проставляется, – сказал Сэнни. – Шесть тысяч кладет и еще девочку победителю. Три за первое место, две за второе, ну и штуку за третье.

– Классно, – выдохнул я, чувствуя, как буквально засвербело в яйцах. – Приеду.

– Церберы твои тебя отпустят? – Сэнни ухмыльнулся и кивнул в сторону окна, за которым маячил Сван. – Ты же вроде под колпаком.

– Херня, – я отмахнулся и закинул на плечо сумку. – Придумаю что-нибудь.

В супермаркете у автовокзала я купил блок сигарет, одну пачку сразу запихал в карман куртки, остальные сунул в багажник. И не торопясь поехал к школе – времени еще оставалось предостаточно.

Ночные гонки на шоссе – это было круто. Даже круче, чем секс под винтом. Я гонялся в прошлом году пять раз: однажды выиграл, дважды приходил третьим и дважды вошел в десятку. Банк обычно держал Кривой – на тотализаторе он получал в разы больше, чем вкладывал. На последней гонке, по слухам, он заработал почти пятьдесят штук и еще столько же отстегнул полицейским, чтобы не мешались под ногами.

Понятное дело, все это было чистой воды нелегальщиной, хотя о гонках знало пол-Римона: толпа на финише всегда собиралась огромная, а вдоль трассы можно было увидеть суперкрутые тачки даже из нашего Сан-Корико. Само собой, про эти гонки по телевизору не говорили и официальных трансляций не показывали. Даже в новостях не упоминали. Разве что в криминальных сводках, если кто-то бился.

Задумавшись, под каким предлогом мне смыться в пятницу вечером из дома и как избавиться от охраны, я подъехал к школе с другой стороны и чертыхнулся – по этому проезду движение было односторонним. Пришлось слезать с байка и вести его за руль. Недалеко, ярдов сто – до выезда к стоянке.

За углом стояла тачка – дешевенький, но новый «Брейн». Смешная машинка, способная парковаться едва ли не поперек, поскольку багажник у нее отсутствовал. Выглядела она нелепым обрубком, но, по слухам, была довольно комфортной, а в движении достаточно быстрой. Внутри кто-то упоенно целовался.

Я с любопытством заглянул в боковое стекло и потерял дар речи. Даже гонки из головы вылетели.

Потому что справа сидел Дэн и лизался с тем парнем, который вчера интересовался, где его найти.

У меня мгновенно пересохло во рту, а в живот словно льда напихали. Эти двое сосались там, ничего вокруг не замечая, и тогда я с силой саданул кулаком по блестящему капоту. Так, что Дэн и этот мудак подскочили от неожиданности.

– В школу опоздаете, голубки, – зло сказал я в чуть-чуть приоткрытое окно, отвернулся и повел «Джаргу» дальше, чувствуя, как бешенство застывает где-то в горле и колючими каплями стекает в грудь.

Хотелось сделать что-нибудь страшное, и слава богу, что мне по дороге не попался никто, на ком бы я мог сорвать злость. Я поставил «Джаргу» на тормоз, стащил шлем, вынул из кармана сигареты и дернул целлофановую обертку. До звонка оставалось почти пятнадцать минут, а мне следовало хоть немного успокоиться.

Вряд ли я мог сказать, почему меня так взбесило увиденное. Мы с Дэном поссорились, он меня бросил, буквально вчера потребовал, чтобы я держался от него подальше, предал, пусть и вынужденно. А я все равно не мог видеть, как он целуется с кем-то другим. Никогда меня так не корежило, и никогда не было так больно.

Смяв так и не прикуренную сигарету, я бросил ее на землю. Щелкнул блокиратором на «Джарге» и направился к школе.

С этим щенком я еще разберусь. Будет бояться не то что целовать, а на одном этаже с Дэном находиться. Потому что никто не имел права трогать то, что принадлежало только мне.

Арчер появился в классе перед самым звонком. Прошел на место, кивнув своей подружке, сел, не глядя на меня. Я на него, впрочем, тоже не смотрел. Пусть думает что угодно.

Сам я старательно размышлял о пятничных гонках. Поэтому не сразу сообразил, что Коттнер вызывает меня к доске. Что-то нам такое задавали про романтизм. Или про реализм?.. Я все равно не помнил. Не тем моя голова была вчера забита, чтобы еще и литературу учить.

Когда Коттнер раскричался, что я бездельник и занимаю чье-то место в муниципальной школе, я испугался разве что грядущего наказания. Указкой по пальцам еще куда ни шло, но если меня пошлют в пыточную – накроются мои гонки дырявым мешком.

Однако Коттнер ограничился воплями. Затем раздраженно велел сесть на место и вызвал к доске свою любимицу Мистаки. Думаю, он просто любил смотреть на ее ноги. Мэйси, я успел заметить, всегда носила очень короткие юбки. На мой вкус у нее были слишком толстые ляжки, но многим такое нравилось. Во всяком случае, тот же Кид вечно на них пялился.

Откладывать дело в долгий ящик я не стал. Нашел на перемене того козла, с которым утром заметил Дэна, и подошел вплотную, заставляя прижаться к стенке.

– Еще раз увижу с Арчером – яйца оторву.

– Что? – он вытаращился на меня так, словно я ему показал какой-то занимательный фокус. – Ты что, обал…

– Ты не понял с первого раза? – перебил я, вжав ему кулак под ребра слева. – Яйца. Оторву. И заставлю сожрать.

– Лернер! – визгливый голос Смитфул заставил меня сделать шаг назад и обернуться. – Чем вы тут занимаетесь?

– Разговариваю, – очень вежливо ответил я, прекрасно помня, что нарываться на порку мне нельзя. – Встретил случайно старого знакомого.

Она подлетела к нам, стуча каблуками – словно гвозди в пол забивала. Подозрительно оглядела моего побледневшего собеседника, затем меня. Я не боялся, что этот парень донесет. Я ведь при желании мог с ним и вне школы поговорить. Без защиты учителей. А он тоже не дурак нарываться – моя дурная слава в данном случае работала на меня.

– Отправляйтесь к своему классу, – Смитфул поджала тонкие губы. – И учтите, Лернер: вы в школе висите на волоске. Господин директор ознакомил меня с некоторыми документами. Если я решу, что вы представляете угрозу для кого-то из учеников…

Если бы не гонки, я сказал бы ей очень много и о решении, и о директоре. И обо всей их поганой системе муниципального образования. Но уже готовые слететь с языка фразы пришлось проглотить. Я улыбнулся парню, так и не отлепившемуся от стены.

– Не забудь, о чем я тебя просил. Ты же умный мальчик, правда?

И лениво направился к лестнице. Если этот мудак не поймет и рискнет дать мне новый повод для разговора – я найду, где его встретить без свидетелей.

В общем-то, оставшийся день прошел на удивление спокойно. Если бы не испорченное прямо с утра настроение.

Я никак не мог отделаться от мыслей о Дэне и его отношениях с этим парнем. Почему меня волнует, что они будут делать дальше? На самом деле я ведь был не в силах Дэна никак контролировать. С кем он встречается, как встречается. Оставался еще тот рыжий официант, с которым Дэн вообще каждые выходные виделся. И Морт, который так явно интересовался его личной жизнью. Была эта немытая подружка с заскоками…

Короче, я не мог посадить Дэна на цепь и спрятать в подвале, и это меня безумно злило. Я прекрасно понимал, о каких глупостях думаю, но ничего не мог с собой поделать. Пожалуй, теперь я на своей шкуре испытывал то, что заставило Дэна меня бросить. Ревность.

Не было никакого смысла себе врать: я ревновал его самым пошлым образом. Меня наизнанку выворачивало от мысли, что он с кем-то близок. Только уже ничего нельзя было изменить.

Про журналиста я, разумеется, намертво забыл. И очень удивился, когда, вернувшись домой, обнаружил в гостиной мать, беседующую с каким-то прилизанными мерзким типом в замшевом пиджаке.

– Дик! – мать нацепила самую любезную из своих улыбок, меня даже замутило. – Дик, дорогой, познакомься, это мистер Калишер, журналист «Актуальных новостей».

Тип вскочил и протянул мне руку. Пальцы у него были тонкие и горячие. Я бы с удовольствием их переломал нахрен.

– Очень рад, Ричард! – он энергично затряс мою руку. – Очень рад!

– Присаживайся, Дик, – мать кивнула на кресло. – Мистер Калишер собирался задать тебе пару вопросов.

По ее лицу даже догадаться было нельзя, как ее бесит желание типа задавать мне вопросы. Не знаю, с какой стати мать вдруг решила, что я не в состоянии адекватно отвечать этому проныре. Хотя с намного большим удовольствием я бы ушел к себе или в столовую обедать.

– Ричард, – Калишер плюхнулся на стул и ткнул пальцем в кнопку диктофона. – Ричард, как вы считаете, имеют ли предъявленные вашему отцу обвинения под собой хоть какое-то основание?

Не знаю, задавал ли он этот вопрос матери. Но подстраиваться под ее мнение я не собирался.

– Ни малейшего, мистер Калишер, – я закинул ногу на ногу и достал из кармана сигареты – чисто попонтоваться. – Я считал и продолжаю считать, что мой отец совершенно невиновен. Это или трагическое недоразумение, или оговор. Я не знаю человека, более преданного Государю и Империи, чем мой отец.

Мать еле заметно нахмурилась, и я ответил ей совершенно искренней улыбкой. Не сомневаюсь, она заявила папарацци прямо противоположное. Ей по статусу это полагалось – как отрекшейся от мужа. А я был в своем полном праве верного сына. Тем более что действительно считал всю эту гнусную историю делом чьих-то грязных рук.

– И поэтому вы не стали отказываться от его имени?

– Разумеется, – я щелкнул зажигалкой. – При отсутствии каких-либо доказательств, кроме газетной трескотни, это выглядело бы трусостью.

– Однако миссис Лернер… – Калишер выжидательно смотрел на меня, похоже, ожидая, чтобы я закончил фразу за него.

– Не думаю, будто моя мать верит в измену отца, – я опять улыбнулся так широко, как только мог. Жаль, диктофон не мог записать мою улыбку. – Но она женщина, которой простительно бояться. А я мужчина.

– Вас неоднократно видели рядом с заведениями сомнительного характера, – начал Калишер, но тут мать все-таки вмешалась.

– Мистер Калишер, этот вопрос наш адвокат вычеркнул из списка. И я не думаю, что мой сын захочет на него отвечать.

– Не захочу, – подтвердил я. – Моя личная жизнь никого не касается. Газеты могут писать все что им заблагорассудится, я не вижу смысла опровергать досужие выдумки.

– То есть вы утверждаете, что не гомосексуальны, – Калишер прищурился, и мне захотелось его убить.

Плевать он хотел на все согласованные списки, его интересовал цвет моего нижнего белья.

– Утверждаю, – я ухмыльнулся в его наглую рожу. – Я не гомосексуален. Я бисексуален, и мне одинаково нравятся и женщины, и мужчины. Так и напишите в своей газетенке.

– Ричард!

Я посмотрел на мать. Ее взгляд не обещал ничего хорошего. И тем не менее я не собирался отказываться от своих слов. В конце концов, мою личную жизнь вся эта канареечная кодла перетряхнула не хуже, чем жизнь какой-нибудь шоу-звезды, хотя я к этому совсем не стремился. По-моему, обо мне в последние дни писали едва ли не больше, чем об отце, или мне так казалось. Я, конечно, давал им тысячу поводов, потому что не собирался сидеть в Сан-Корико, как затравленная крыса, и менять свой образ жизни. Но я прекрасно знал: если отца отпустят, все эти бульварные газетенки немедленно заткнутся. А если не отпустят… Ну, любой скандал рано или поздно надоедает.

Как ни странно, Дормер, который, оказывается, все время интервью сидел в соседней комнате по требованию Калишера, встал на мою сторону в разборках с матерью. Само собой, не при папарацци.

– Ричард повел себя абсолютно верно, – твердо заявил он матери. – В чем бы его ни упрекали, после этого провокационного заявления большая часть читателей «Актуальных новостей» отнесется к нему, скорее, как к брутальному молодому самцу, чем как к распутному избалованному юноше. Ричард молод, красив, богат и сексуально агрессивен. Если Калишер подаст интервью в соответствующем ключе… Разумеется, кое-кто Ричарда осудит. Но большинству его дерзкая откровенность придется по душе. Женщинам нравятся мужчины подобного типа, а именно они являются основными потребителями бульварных сплетен.

Честно говоря, от подобных доводов в мою защиту передергивало. Но Дормер умудрился переубедить мать, избавив меня от скандала, и я был ему за это благодарен.

Уроками в этот вечер мне пришлось заниматься одному – мисс Ланкастер заболела, так что новую тему по математике я осваивал самостоятельно. С остальным проблем не было, если не считать классного часа. Наверняка Смитфул снова планировала обсуждать мою персону, а у меня просто язык чесался послать ее подальше.

Перед тем как лечь спать, я спустился к Тэду.

– Я намереваюсь завтра переночевать в квартире, которую ты для меня снял.

– С чего бы? – Тэд оторвался от каких-то бумаг, с удивлением посмотрев на меня. – Помирился с тем пареньком?

– Нет, – при упоминании Дэна в груди снова сильно кольнуло. – Просто хочу побыть один.

– Вот как? – Тэд развернулся вместе с креслом, отложив документы. – Именно завтра ты хочешь побыть один?

– Да, – твердо ответил я. – Именно завтра. Я имею право на одиночество.

– Разумеется, – Тэд покивал. – Только учти: если в одиноких размышлениях разобьешь байк на Втором шоссе, чинить его никто не станет. И новый покупать тоже.

Я сердито на него уставился. Это было невыносимо, хотя повторялось постоянно: я мог целый день обдумывать, что соврать Тэду и как это ловчее сделать, а он одной фразой лишал меня иллюзий.

– Я же не запрещаю, – Тэд пожал плечами. – Лучше гонки, чем наркотики и пьянка. Просто будь осторожен и постарайся не сломать себе что-нибудь. И «Джаргу» не расколотить. Конрад будет тебя сопровождать в любом случае.

– На старт хотя бы не выйдет? – пробурчал я. – Мне еще в гонке охраны за спиной не хватало.

Тэд фыркнул и махнул рукой.

– Иди уже спать, гонщик. С миссис Лернер я сам поговорю.

– Да пофиг ей, – искренне сказал я, вставая. – Ей самое главное, чтобы я в скандал снова не вляпался. А где я и как время провожу, не волнует.

– Ошибаешься, – спокойно ответил Тэд и снова склонился над бумагами. – Но переубеждать тебя я не собираюсь.

101.

Когда я входил в класс, то был страшно зол на Ричарда. Нет, я ни капли его не боялся и не опасался, что он расскажет кому-то про наши с Марком отношения. Меня бесило, что сам факт этих отношений стал ему известен.

Мало того, Ричард еще и не преминул вмешаться. Марк – это было мое, личное, я имел право делать все, что захочу. Я же не лез больше в жизнь Ричарда, не пытался контролировать, с кем и как он трахается, что пьет, курит и нюхает. Не считал себя вправе его каким-то образом менять и учить, что правильно, а что нет. Так какого хрена ему понадобилось молотить по капоту, давая понять, что он тут, поблизости, и все видит?