Текст книги "Сумерки (СИ)"

Автор книги: Корсар_2

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 67 страниц)

49.

Первое, что я сделал, когда проснулся – ощупал физиономию. Ну вот, похоже, у меня появились щеки. Одна щека, если быть точным.

Я вспомнил, что в ванной зеркало еще живо, откинул покрывало и собирался туда отправиться – и вот тут-то выяснил, что идти не могу: левая нога в щиколотке опухла, и наступать на нее оказалось невозможно. Самое странное – сама по себе нога почти и не болела, но вот стоило на нее опереться…

Подхватив лежащие на полу грязные вещи, я кое-как допрыгал до ванной, запихнул их в корзину, потом сделал свои дела и не удержался – все-таки кинул взгляд в зеркало.

Поскольку кулак первого напавшего угодил в челюсть – синяк красовался именно там, не очень большой, аккуратный такой. Даже в чем-то красивый. Опухла скула, которой досталось позже. Но, в общем и целом, лицо выглядело не слишком страшно. Я бы даже, наверное, мог пойти в школу. Если бы не нога.

Добравшись до прихожей, я набрал номер поликлиники. Когда наконец-то удалось прорваться через вечное «занято», девушка на том конце провода долго возилась и чем-то шуршала, после чего строго велела продиктовать адрес и сообщила, что терапевт меня посетит во второй половине дня.

Ну и то хлеб. А то без справки меня потом Морт съест.

Подумав о том, что, кроме любимых учителей, я сегодня, выходит, и Ричарда не увижу, я немного загрустил. Судя по времени, он уже ехал в школу, поэтому звонить ему и предупреждать, что не появлюсь на занятиях, не было никакого смысла. Ну что ж, сам увидит. Только бы не решил, будто я обиделся.

Я поскакал обратно в свою комнату, вытащил из шкафа трусы и майку, чтобы не встречать доктора голышом, и залез под одеяло. Все равно до визита врача оставалась еще уйма времени – так почему бы не поваляться в свое удовольствие?

Сразу заснуть не получилось – я еще долго припоминал подробности вчерашнего дня. И как Ричард пришел ко мне на отработку, и как мы с ним убирались в столовой, и как целовались в его комнате, и как он потом бормотал, что трахаться с приятелями тупо, и как шепнул, что тоже не хочет меня отпускать, когда явилась его маман… Кажется, я так и заснул – с улыбкой.

Разбудил меня какой-то непонятный треск, а потом требовательный звонок в дверь. С перепугу вскочив на ноги в панике, что проспал школу, я тут же и присел рядом с кроватью на коврик – нога подвела. Погладив оплывшую щиколотку, я осторожно поднялся, медленно соображая, что треск, который я слышал, – это шум двигателя без глушителя, и, значит, за дверью стоит Ричард. Так что я подхватился и резво попрыгал открывать.

– Тебя почему сегодня не… – начал Дик с порога, но тут, по-видимому, разглядел меня во всей красе, замолчал, ухватил пальцами за подбородок, повертел мое лицо туда-сюда и присвистнул. – Это ты когда успел словить?

– По дороге к дому, – буркнул я.

Я совсем забыл о его бесцеремонности и надеялся, что в нашей темной прихожей он ничего толком разобрать не сумеет. Скажу, будто ногу подвернул – и все.

– Так тебя Люк что, до дома не довез? – он нахмурился.

– До автобусной остановки только. Я сам попросил.

– И почему?

– А зачем мне очередные вопросы любопытной соседки? – возразил я.

– Ну да, – согласился Дик. – И сколько их было?

– Трое, – я отвернулся и уставился в пол.

Сейчас мне казалось, что я в очередной раз повел себя, как тряпка. Что следовало проявить себя более героически, дать сдачи от всей души, и пусть бы в результате досталось в три раза больше, зато сейчас не было бы стыдно перед Диком. Потому что он-то точно так просто бы не сдался.

– А с ногой что?

– Не знаю. Врач будет только после обеда.

– Уже после обеда, – уточнил Дик.

– Ну да, – пожал я плечами. – Спасибо, что навестил. Думаю, я еще дня два как минимум в школе не появлюсь. Извини, пожалуйста.

– За что? – искренне изумился Ричард.

– За то, что я не в форме.

Я чувствовал какое-то глухое раздражение пополам с отчаянием, и если бы был здоров – сейчас отступил на пару шагов, чтобы оказаться подальше. Но отпрыгивание на одной ноге выглядело бы слишком нарочито и по-детски.

– Чокнутый, – сказал Ричард. – Ты еще за ураган прощения попроси. Или за какое-нибудь цунами, ага. Ну а что? Такое же стихийное бедствие. И так же от тебя не зависит.

Я дернул плечом, не глядя на него, стараясь держать на виду здоровую щеку. Все равно я был виноват. Не приехал бы на «Старсе» – никто бы меня не тронул. А я совсем забыл, что местные всегда трясут чужаков на предмет наличности.

Теперь же у меня такие вид и состояние, что у Ричарда вряд ли возникнет какое-либо желание. В конце концов, он может развернуться, поехать в клуб и найти там и более опытных, и более привлекательных партнеров.

– Или ты о другом переживаешь? – поинтересовался Дик с неожиданной проницательностью, и мне пришлось закусить изнутри щеку.

А он, издав смешок, обхватил меня холодными руками за пояс, притягивая к себе, ткнулся губами в переносицу.

– Не переживай. Успеем еще…

Целовался он очень осторожно – явно помня, что левая половина лица у меня не в порядке. А я закинул руки ему на шею и почти повис, чтобы удержаться на одной ноге, и мне достаточно быстро сделалось наплевать на любые болячки. Согревшимися ладонями Ричард скользил по моей спине под майкой, и я прижимался к нему, чувствуя заметный стояк.

– А может быть… – оторвавшись, начал Ричард, и я быстро кивнул:

– Может. Нога не болит, если на нее не наступать. И лицо… ну, ерунда, тоже не болит.

– Мы аккуратно, – пообещал Дик, неожиданно приподнял меня – я ойкнул, потому что он обхватил меня прямо там, где был синяк, – и уже сделал несколько шагов в сторону спальни, как раздался новый звонок в дверь.

– В шкаф не полезу! – немедленно и непримиримо среагировал Ричард, ставя меня на пол.

Я хихикнул ему в плечо.

– И не надо. Это наверняка доктор. Он ненадолго.

Я легко провел ладонью по его щеке, отлепился от косяка, к которому он меня прислонил, и запрыгал обратно к двери, радуясь, что не успел сильно возбудиться. Иначе вышло бы неловко – в одних трусах эрекцию не очень-то спрячешь.

Однако за дверью оказался вовсе не доктор.

– Э-э!? – вырвалось у меня, когда я вылупился на посетителя.

– Здравствуйте, Дэнил. Могу я войти?

– М-м-м… – сказал я, попытался отступить, в растерянности забыв про ногу, машинально встал на нее, охнул и тут же сел на пол.

– Что с вами? – Морт шагнул через порог, а сзади меня подхватили под мышки и подняли руки Ричарда.

– Здравствуйте, господин директор, – насмешливо сказал он, аккуратно меня отпуская. – Хотя мы и виделись совсем недавно.

– Лернер? – нахмурился мистер Морт. – А вы здесь что делаете?

– Можно подумать, вы не узнали байк перед домом, – Ричард засунул руки в карманы, а я опять с тоской подумал: ну зачем он нарывается?

– Я задал вопрос, – холодно напомнил директор.

– Привез Дэну домашнее задание, – не моргнув глазом сообщил Ричард.

– Вот как? Вы стали примерным учеником? Или больше некому это сделать?

– Больше некому, – вмешался я, пока Дик не ляпнул чего-нибудь еще. – Я не очень лажу с одноклассниками.

– Зато, по-видимому, ладите с Лернером? – неприятным тоном осведомился директор и окинул меня цепким взглядом, давая понять, что не пропустил мой неподобающий для встреч кого бы то ни было вид.

Я ссутулился, ощущая себя совершенно не в своей тарелке в застиранных трусах и майке рядом с полностью одетыми мужчинами, один из которых смотрелся в своем костюме как презентабельная гора, а второй снова был в коже и выглядел непристойной сексуальной картинкой из модного журнала.

– Я думал, это врач, – пояснил я. – В обоих случаях.

– Так, Лернер, я вас больше не задерживаю, – сурово сказал директор. – Все задания, которые вы не успели передать, я передам мистеру Арчеру сам.

Дик громко хмыкнул, обошел его и взялся за ручку двери.

– До свидания, господин директор, – слегка поклонился он и кинул мне: – Пока, Дэн.

– Пока, – тоскливо проговорил я, потом добавил: – Спасибо, что навестил.

– Не за что, – Дик фыркнул и выскользнул на улицу.

«Джарга» почти тут же радостно заурчала и вскоре умчалась.

А мы остались с директором наедине.

– Я лучше лягу, – сказал я, ощущая себя неловко. – У меня там… ну, постель разобрана. Я же болею. И врача жду. И вообще…

– Постель, значит, разобрана? – неприятно осведомился директор.

Я нервно передернул плечами, стараясь не думать, намекает он на что-то или злится просто так, и попрыгал в комнату. Морт, разумеется, поперся за мной. В конце концов, он же приехал не Ричарда выгнать и у дверей постоять.

Я поправил подушку, прислонив ее к спинке, залез под одеяло и укрытым, в сидячем положении, почувствовал себя чуть более уверенно.

– Для начала расскажите, что с вами произошло, Дэнил, – предложил директор, опускаясь на скрипучий стул, за который я еще в прошлый его визит опасался – вдруг не выдержит и развалится прямо под таким важным посетителем?

– Упал и подвернул ногу, – сообщил я.

– А что с вашим лицом?

– Лицо упало вместе со мной, – пожал я плечами.

– Очень неудачно упало, – с сарказмом откликнулся Морт.

– Ну, мы упали на скамейку. Там рядом лавочка была, вот и…

– Дэнил, прекратите врать. Скажите честно: вас избил Лернер? И поэтому приехал сегодня? Уговаривал не жаловаться на него? Я видел, как вы вчера уходили из школы вместе. Судя по всему, позже вы разошлись во взглядах, и он вас ударил?

– Нет, – удивленно сказал я. – С чего вам вообще могло прийти в голову, будто Ричард меня избил?

– Ну, до недавнего времени вы, кажется, не числились в его друзьях.

– Но мы с ним и не конфликтовали, – возразил я.

– Вот как? Если не ошибаюсь, инцидент с вашей дракой был зафиксирован в школе.

Вот вспомнил! Это же было тысячу лет назад! И вообще…

– Едва я увидел его мотоцикл возле дверей вашего дома, мне сразу показалось странным, что Лернер приехал к вам немедленно после занятий. Признайтесь, Дэнил: он вам угрожал? Не бойтесь, я прослежу, чтобы он ничего не мог вам сделать. Мы сумеем привлечь его к ответственности.

– Да нет же! – нахмурился я. – Не бил он меня вчера и не угрожал сегодня. Что за глупости! Заехал проведать и передать домашнее задание – это ведь не считается преступлением? А почему сразу после школы – не знаю. Хотя по пути в Сан-Корико не так уж и трудно завернуть в Сан-Патч.

– То есть вы даже осведомлены, где он живет? – тут же поинтересовался директор.

– А что, такие, как Лернеры, могут жить где-то еще? – неприязненно вопросом на вопрос ответил я.

В конце концов, ничего криминального в наличии у меня такой информации все равно не было.

– Так-так, – директор побарабанил пальцами по столу. – В таком случае я, пожалуй, приму вашу версию о падении, хотя она, по-хорошему, не выдерживает объективной критики.

– Спасибо, – буркнул я.

– Послушайте, Дэнил, я уже говорил вам, но не постыжусь повторить еще раз: ваши сомнительные знакомства бросают тень и на вас, понимаете? Ну для чего вам водить дружбу с этим человеком? Он не вашего круга, и не считайте, будто я пытаюсь вас обидеть. Но подумайте сами: когда он втянет вас в неприятности, то выйдет сухим из воды благодаря связям и финансам отца, а вот вы останетесь за бортом и хлебнете по полной. Не дам гарантии, что Лернер вас еще и поглубже не утопит, чтобы вы не выплыли и не рассказали про его грязные делишки. Поверьте моему опыту…

Похоже, директор завелся надолго, но, на мое счастье, в дверь снова позвонили. Я рванулся было открывать, однако Морт велел мне лежать и отправился в прихожую сам. На этот раз явился действительно доктор.

Минут пятнадцать седенький старичок в видавшем виды белом халате, из-под которого виднелись поношенные брюки, вертел меня и так, и этак, оглядывал со всех сторон, щупал ногу, челюсть и бок, потом сообщил, что ничего страшного не находит, отек спадет дня через два, а еще мне следует делать примочки. После чего сел за стол и настрочил на бумаге, как именно их делать.

– Жду вас на приеме в пятницу. Думаю, к этому времени вы сумеете уже наступать на ногу… Так, а там, за дверью – это ваш отец?

– Нет, это директор моей школы, – ответил я, снова забираясь под одеяло.

– Бдит, значит? Следит, чтобы школу зазря не прогуливали? – с одобрением отозвался доктор. – Хороший директор. А то ведь за вами, пацанвой, глаз да глаз нужен… Это вот ты по делу меня вызвал, а знаешь, сколько ко мне на прием приходит ребят с воспалением хитрости? Молодежь пошла безответственная, учиться не хочет! Хочет только лоботрясничать и тратить родительские деньги.

Я с тоской смотрел в потолок, ожидая, когда он выговорится и уйдет. Похоже, я рано обрадовался его появлению, и сегодня мне было обеспечено прочтение морали с двух сторон, точно одной кому-то показалось маловато.

Тосковал я не зря: старичок вышел, они там еще о чем-то пообщались с директором – кажется, тот его благодарил, хотя, в принципе, доктор всего лишь выполнял свою работу, – а потом мистер Морт снова нарисовался в моей комнате, присел на тот же несчастный стул и опять завел знакомую песню. Я больше не перечил, угукал в нужных местах и не слушал.

А думал о том, что нам с Ричардом сегодня снова не удалось. А потом – не посчитает ли Морт подозрительным, что я сегодня вел себя совершенно нехарактерно. Поскольку раньше я на директора никогда не злился. И никогда ему не возражал. Тем более в таких выражениях: что за глупости, да как вам такая мысль в голову пришла…

– …и учитывая недавнюю историю с марихуаной, я не удивлюсь, если в следующий раз на месте мистера Ларсена окажетесь вы, понимаете, Дэнил?

Я вытаращился на Морта. О Господи! Он это серьезно?

– Да-да. Неужели вы думаете, будто Лернер отнесется к вам как-то иначе? Он сам рассказал мне, что когда увидел блюстителей порядка около школы, то немедленно принял решение избавиться от наркотика, а сумке мистера Ларсена не посчастливилось быть в этот момент у него перед носом. И я не удивлен. Такие люди, как Лернер, никогда не жалеют ближних…

– Так Ричард же признался! – возразил я. – Он все понял, я думаю. Иначе не стал бы…

– Вы так считаете? А, по-моему, хладнокровно просчитал последствия и то, что его все равно разоблачат – вот и выбрал путь наименьшего ущерба для себя. Если бы сведения о подобном дошли до его родителей через полицию и возник бы скандал – это бы лишило его многих привилегий. Насколько я знаю, Роберт Лернер не любит скандалы, в которых замешано его семейство.

– Я вообще не уверен, что Ричард употребляет подобные вещи, – не уступал я.

– Вы настолько хорошо его знаете? – насмешливо приподнял брови директор.

Черт. Я не знал его настолько хорошо. Да я вообще мало что о нем знал – о Ричарде Лернере, наследнике одного из самых внушительных состояний нашей страны, который ездил на байке, тусовался в клубах сомнительной нравственности, а еще иногда не появлялся на занятиях и после у него на руках легко различались следы внутривенных уколов… Блин, и как же я умудрился об этом совершенно забыть?

Кажется, лицо меня выдало, поскольку мистер Морт кивнул удовлетворенно.

– Ну вот, – сказал он. – Теперь у вас есть пища для размышлений, Дэнил. Следите, чтобы вас не втянули в неприятности. Даже если это будет не криминал, то вполне может оказаться наркотическая дурь. Я не поручусь, что вы настолько сильны и не подсядете на запретные удовольствия, которые Лернер вам продемонстрирует. Это очень трудно – удержаться, поверьте мне. Люди с гораздо более сильными и упорными характерами не справлялись… В общем, я бы на вашем месте не стал поддерживать дружеские отношения с Лернером, а плавно свел их на нет… Вы меня поняли?

– Да, – кивнул я, надеясь, что он наконец-то уберется, – я все понял. Спасибо за разговор, господин директор.

Он поднялся.

– Листок с уроками за сегодняшний день я оставляю на столе. И телефон Зои Брукс – тоже. Узнавайте в дальнейшем домашние задания у нее, пожалуйста. Она не откажет – я предупрежу… И еще: я сегодня снова собираюсь звонить в социальную службу. Не понимаю, почему они ограничились одним визитом своего сотрудника и больше не проявляют никакого интереса. Я буду жаловаться на их недобросовестную работу в вышестоящую инстанцию и настаивать на том, чтобы вас определили на время в приют.

– Не надо! – взмолился я. – Не надо, мистер Морт! Отец ко мне заезжает. И мать скоро выпишут. Я не хочу в приют, я и сам неплохо справляюсь. У меня есть деньги, правда. И я ем, вот честно-честно!

Вчерашний обалденно сытный обед у Лернеров – разве не повод сказать, что я ем? И денег целых двадцать марок, которые я заработал за субботу, а потратить еще не успел. А этого социального работника я в прошлый-то раз еле выпроводил, и если теперь Морт пожалуется их начальству – все, пиши пропало, точно упекут в казенный дом.

– Дэнил, я не намереваюсь причинять вам зло, – мягко улыбнулся Морт, наклонился и принялся гладить меня по голове – меня даже передернуло. – Я желаю только добра. Лернер – не та компания, в которой я могу оставить вас без присмотра.

Я молчал, закусив губу, и просто недоброжелательно на него смотрел.

Он перестал меня поглаживать, выпрямился:

– Но хорошо, пока – учтите, пока! – я не стану никуда звонить. Но это мой долг, и если я еще раз замечу что-то… – он явно подбирал слово, – неподобающее… – Морт вдруг глянул как-то зло и колко. – Надеюсь, вы меня понимаете?..

– Да, господин директор, – покорно проговорил я.

– Отлично. Тогда до свидания, мистер Арчер. Выздоравливайте.

Он словно официальную точку в разговоре поставил и направился к выходу. Я подождал, пока хлопнет входная дверь, потом допрыгал до прихожей, запер дверь на ключ, вернулся в спальню и задумался. Право же, мне было о чем подумать.

50.

В школу Дэн почему-то не явился, и это напрягало меня весь день. Причем гораздо больше, чем несделанные уроки. Указкой по пальцам я получил дважды – от Коттнера и миссис Гейбл, – и сам же удивился своему равнодушию. То ли я уже привык к этому наказанию, то ли били меня вполсилы – удары прошли мимо сознания. Я даже порки перестал бояться, настолько мои мысли были далеки от школы. Крутились и крутились вокруг предстоящей помолвки и отсутствующего в классе Дэна.

В столовой я убрался за четверть часа. Сел на «Джаргу» и рванул к дому Арчера.

Но нам снова не повезло.

Я понятия не имел, какого дьявола Морт приперся в Сан-Патч, но уезжал оттуда, скрипя зубами от бешенства. Была у меня мысль вернуться через час-два, когда Дэн гарантированно останется один. Но меня занесло сначала к Бойду, оттуда в «БиБи», потом я встретил Майкла и у нас не было повода не выпить… В общем, домой я добрался часам к двенадцати и не сильно хорошо соображая. А если уж быть совсем точным – меня привез на машине Конрад, а кто из охраны отогнал в гараж «Джаргу», я даже не спросил.

Больше всего утром меня взбесило понимание: Тэду наверняка докладывали о моих поездках к Дэну. Я не знал, что Тэд считает нужным передавать отцу, а что нет. Но сам факт, что моя личная жизнь была достоянием как минимум пятерых человек, злил меня до красных кругов перед глазами. К тому же я проснулся с похмельной головной болью, и это не добавляло хорошего настроения.

Вяло покопавшись в тарелке с хлопьями, я отодвинул ее практически полной, заслужил укоризненный взгляд Линды и стащил со стола булочку с ванильным кремом. Дожевывая на ходу, спустился в гараж, где Тэд, по обыкновению, ковырялся в «Старсе». Не представляю, что он там вечно ремонтировал. По-моему, копался просто так, для вида. Хотя кого у нас тут нужно было обманывать? Непроверенной прислуги в доме не имелось – Тэд сам же их и проверял. Так что, думаю, он просто получал удовольствие, раскатывая по саду на газонокосилке, подстригая кусты и перебирая двигатели. Поскольку, по большому счету, всерьез этим всем занимались другие – тот же Люк, который к службе охраны не имел никакого отношения, зато в свое время получил диплом Высшей агротехнической школы. Или Дилан, закончивший Технологический университет и работавший у нас автомехаником.

Раньше меня всегда подмывало спросить, каким образом Тэд успевает заниматься охраной наших драгоценных тел. Но потом, со временем, я сообразил, что в хорошо отлаженной службе начальнику нет никакой необходимости лично проверять посты у ворот и таращиться в камеры наблюдения. Каждый из его подчиненных знал свои обязанности, четко их выполнял, а при необходимости имел достаточно простора для инициативы. Как, например, вчера, когда Конрад вывел меня из «БиБи» под белы ручки и силком запихал в машину.

– Я не хочу, чтобы за мной следили, – с порога заявил я Тэду. – У меня есть право на личную жизнь.

Он распрямился, вытер руки какой-то тряпкой и захлопнул капот.

– Веди себя прилично, и никто не станет за тобой следить, Дик. Можешь как угодно заниматься личной жизнью – хоть снизу, хоть сверху, хоть сбоку. Но если ты будешь делать это в притонах, да еще под всякую дрянь – извини, тебя не перестанут водить. Я отвечаю за твою жизнь перед твоим отцом. А ты в последнее время даешь ему слишком много поводов для волнений.

– То есть он не возражает, чтобы я трахался с мужиками, но делать это нужно в приличных местах, – я отшвырнул недоеденную булочку, угодив в колесо «Джарги». – А если я не хочу?

– Мне сложно понять, чем тебя привлекают клубы. Но я в состоянии извлечь тебя из любой дыры, в которую ты норовишь спрятаться, – Тэд спокойно поднял огрызок, кинул его в урну.

Мне оставалось только плюнуть от злости и вывести «Джаргу» из гаража. О благословенных временах, когда меня не пасла служба охраны, можно было забыть если не навсегда, то уж до конца года точно. Идиотское нападение Ларсена и передоз, судя по всему, заставили отца усомниться в моих безопасности и благоразумии.

Уроков я накануне, само собой, никаких не делал. Расслабился. И, как и следовало ожидать, поплатился.

Морт вызвал меня к доске, едва войдя в класс.

– Теорема Пьезу, – бросил он мне, раскрывая журнал. – Прошу вас, Лернер. Пишите доказательство.

Я и о теореме, и об этом Пьезу слышал первый раз в жизни. Поэтому только пожал плечами, даже не прикоснувшись к мелу.

Не дождавшись ответа, Морт заложил руки за спину и прошелся вдоль ряда.

– Хорошо, я сформулирую вопрос иначе, если вы, Лернер, не поняли, о чем речь. Чему равен остаток от деления многочлена на двучлен?

– Понятия не имею, – ответил я. – А чему он должен быть равен?

Морт прошагал к моей парте, взял в руки тетрадь, перелистнул несколько страниц.

– Где ваше домашнее задание?

– А как вы думаете? – разозлился я, прекрасно понимая, что ничего хорошего меня сегодня не ждет. – Я не могу за пару недель выучить программу по математике за два года.

– Вы не считаете нужным даже делать вид, что учитесь, – ровным голосом сказал Морт и бросил мою тетрадь обратно на парту. – Вы еще помните, о чем я вас предупреждал? Вашу сегодняшнюю отработку я отменяю. После уроков подойдете к моему кабинету. Садитесь.

Я очень хорошо все помнил. Поэтому до конца уроков думал уже не о занятиях, а о том, что придумал этот садист. Хотел бы выпороть – послал бы сразу в пыточную. Тогда почему не послал? И почему отменил отработку, а не продлил ее еще на месяц? Или вообще на год?

Зои подсела ко мне на первой же перемене, пытаясь предложить свою помощь, но я отказался – так вежливо, как только смог. И впервые подумал, что все же придется просить отца найти мне репетитора. Нормального, а не такого психованного, как Дак. Потому что Морт с меня не слезет. И куратор не слезет. И вся эта банда педагогов, считавшая в порядке вещей бить за невыученные уроки.

Нет, в этой школе было несколько нормальных учителей – тот же астроном или географ. Да и мистер Факер, в сущности, оказался довольно добродушным шкафом. Но остальные все-таки казались мне скрытыми садистами. Причем директор и Коттнер выделялись даже на этом фоне, получая явное удовольствие от битья.

Все остальные перемены я ныкался по туалетам. Травы у меня не было – я не хотел рисковать, и пришлось довольствоваться обычными сигаретами.

От физкультуры я был все еще освобожден, поэтому после биологии потащился к кабинету Морта, предчувствуя очень большие неприятности. Секретарши на месте не оказалось, дверь была открыта.

Директор сидел за столом и что-то читал. Увидев меня, поднял голову, закрыл книгу и встал, заслонив своей квадратной фигурой дневной свет.

– Явились? Садитесь, Лернер. Сюда, напротив.

Я сел, кинув сумку на пол и угрюмо глядя на массивный чернильный прибор на столе.

– Я разговаривал на днях с вашим отцом, – начал Морт и привычно заложил руки за спину. – Он сообщил мне, что у вас имеется некое заболевание. И что недавно вы перенесли приступ.

Меня даже передернуло. Вот уж не подозревал, что отец настолько откровенен с этим мудаком. Или действительно считает, что Морт способен меня чему-то научить?

– Ваш отец просил меня быть с вами мягче, но я сумел его переубедить. Вы пытались учиться, пока опасались наказания, но как только вам пошли навстречу, ограничившись отработками, вы немедленно снова начали бездельничать. Поэтому мы с вашим отцом решили вернуться к более жестким методам воспитания. Возьмите свои вещи и идите со мной.

– Разбежался, – хрипло ответил я и встал, отодвинув стул. – Идите к дьяволу вместе со своими палачами.

Морт остановился у двери, развернулся ко мне.

– Либо вы идете добровольно, либо я вызываю Гюнтера с Оливером. Решайте, Лернер. И учтите: любое ваше слово или противодействие только ужесточит наказание. Мы договорились с Робертом, что я пока не буду использовать прогрессивный метод, но ваша дерзость не оставляет мне выбора. Я жду ровно одну минуту.

Очень хотелось врезать чем-нибудь по его самодовольной бульдожьей физиономии. Чем-нибудь тяжелым, чтобы кровь брызнула на дорогой костюм и модный галстук. Чтобы он согнулся, хватаясь за разбитый нос и чувствуя под пальцами раздробленные кости. Я сжал кулаки и сделал шаг вперед, хотя прекрасно осознавал – Морт слишком здоровый, чтобы я мог с ним справиться. Но не идти же в пыточную, как барану на бойню!

А вот чего я не ожидал – так это мощной оплеухи, от которой зазвенело в ушах. Дожидаться моего нападения директор не стал, его удар кинул меня к столу, я задел стул, и тот опрокинулся на ковер с мягким стуком. Пока я сидел на полу, очумело моргая и приходя в себя, Морт оказался рядом. Ухватил меня за воротник и дернул вверх, заставляя подняться. Я попытался отмахнуться, но он вывернул мне кисть не хуже Гюнтера, заставив согнуться чуть ли не пополам.

– Я из тебя сделаю человека, бандит, – голос Морта был по-прежнему равнодушен, хотя в нем и проскакивали злорадные нотки. – Твой отец мне еще спасибо скажет.

Так он меня и дотащил до пыточной, где буквально швырнул навстречу растерявшимся от неожиданности охранникам.

– Двадцать розог этому мерзавцу.

Самым гнусным было то, что всю экзекуцию Морт простоял рядом, лично считая удары. А его подчиненные вовсю старались под пристальным взглядом любимого начальника. Так что когда прозвучало «двадцать», я был в холодном поту от боли и, не удержавшись на ногах, просто сполз со стола на колени, пытаясь выровнять дыхание и унять бешено колотившееся сердце. Во рту остался мерзкий привкус – стараясь не орать, я в кровь искусал губы и, кажется, прихватил язык. Мутило, и перед глазами все расплывалось – удержать слезы я все-таки не смог. Но это были не те слезы, которых стоило бы стыдиться.

Потом мне под нос сунули ватку, от которой мерзко пахло, и я замотал головой, в которой резко прояснилось. Директора в пыточной уже не наблюдалось, и я не слышал, как он ушел.

– Ну, ты как? – спросил меня Гюнтер и, подхватив под мышки, помог встать. – Очухался?

Голос у него был, мне показалось, то ли виноватый, то ли даже испуганный. Я наклонился, натянул трусы, потом брюки. Экзекуторы, похоже, чувствовали себя неловко. Очень хотелось знать – с чего? Но не спрашивать же.

В туалете я, шипя и охая, минут пять рылся в сумке, отыскивая мазь. Я точно знал, что она там, но все никак не мог нашарить тюбик. Когда все же намазал горевший огнем зад и облокотился о бачок, давая лекарству впитаться, понял, что не хочу ехать домой. И в центр тоже не хочу.

Вообще, ситуация меня бесконечно бесила. И больше всего – поведение отца. Пусть бы он лицемерил на парламентской трибуне, а не со мной. Договариваться о помолвке и давать при этом разрешение Морту применять порку – это было где-то за гранью моего понимания. С одной стороны, охрана, которой вменяется сторожить мое бесценное тело, с другой – экзекуторы, которые то же самое тело запросто секут.

Если бы требовалось только посещать занятия, я бы еще как-то пережил. Но моих нынешних знаний не хватало даже на «терпимо». А значит, я был обречен раз за разом оказываться на столе в пыточной.

Отчаявшись разобраться в происходящем, я отлил, кое-как оделся, с облегчением ощущая, как стремительно теряет чувствительность воспаленная кожа. И решил: поеду к Дэну. Все равно же собирался. Полноценно трахаться, конечно, сегодня не придется, но кто мешает нам друг другу отcосать?

По дороге я заехал в супермаркет и набил багажник под сиденьем всякой всячиной. Вряд ли Дэн со своей больной ногой куда-то сегодня выходил, а я помнил, что у него в холодильнике мышь повесилась. И в шкафчике – ничего, кроме пасты и какой-то крупы.

Встретил он меня все так же стоя на одной ноге. Зато одетым – в растянутые на коленях тренировочные штаны и выцветший свитер.

– Привет, – я притянул Дэна к себе за шею и поцеловал в губы. – И не говори мне про соседей – если сунутся, я их всех на хуй пошлю.

– Псих, – ответил он мне и улыбнулся. – Я и сам могу, если что.

– Ага, – сказал я. – Слышал я, как ты можешь. Из шкафа. Пошли в кухню. Жрать хочешь ведь? Я тут привез кое-что.

Первым делом я отрезал приличный кусок булки, кинул на него ломтик сыра, покромсал огурец, оторвал лист салата, накрыл сверху ветчиной и сунул Дэну в руки.

– Лопай. Я сейчас чайник поставлю. И яйца с беконом пожарю.

– Ты и готовить умеешь? – весело удивился Дэн, откусывая сэндвич. – Золото, а не любовник.

– Ага, – хмыкнул я, включая газ. – Просто сокровище. Но готовить я не научен. Просто в лагере мы по очереди дежурили на кухне. Помогали поварам. Трудовое воспитание, мать их. Так что яичницу могу. И еще картошку чистить умею. А больше ничего.

Я налил чай в две огромные кружки, отыскавшиеся в шкафчике, вывалил на тарелки яичницу из сковородки, полил сверху соусом. Но садиться за стол не стал.

Дэн, само собой, сразу все заметил.

– Опять нарвался? – спросил он и нахмурился. – За что сегодня?

– А, – я махнул рукой. – За несделанное домашнее задание. Морт по полной оторвался – сам меня в пыточную притащил. Кстати, какого черта он к тебе опять вчера заявился?