Текст книги "Сумерки (СИ)"

Автор книги: Корсар_2

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 67 страниц)

Когда они оба скрылись за дверью, я еще постоял немного, раздумывая, не нацарапать ли на капоте «Бикапа» какое-нибудь ругательство, но в итоге решил не связываться.

У входа в наш дом стоял Тэд. Может, и не меня ждал, конечно, но завидев «Джаргу», он сунул в карман какую-то бумагу, скрестил руки на груди и встал, покачиваясь с носков на пятки – была у него такая привычка. Я слез с байка, стянул с головы шлем, достал сумку.

– Дик, – начал Тэд, без предисловий переходя к делу, – в твоих же интересах не упираться с охраной. Пойми, наконец: это не прихоть. Ты постоянно таскаешься по всяким злачным местам, на тебя нападали... Речь может идти не только о твоем здоровье, но и о жизни. Вспомни, сколько раз Конрад вытаскивал тебя из всякого дерьма, куда ты вляпывался по глупости.

– Насрать, – упрямо сказал я. – Я не хочу, чтобы за мной следили твои амбалы. Или найми слепоглухонемых. В смысле – не таких трепачей.

– Раньше тебя это почему-то не волновало, – Тэд раздраженно пнул какой-то камешек, и тот отлетел, стукнувшись о колесо «Джарги». – Конрад тебя не раз вытаскивал из-под всякой мрази в «Подвале», но тогда тебя отчего-то не заботили пересуды охраны. Что изменилось, Дик? Ты вдруг стал скромным мальчиком, переживающим из-за сплетен и чужих слов?

Я задумался. Действительно – а что изменилось? Мне всегда было плевать на любое мнение. Я был Ричардом Лернером, единственным наследником многомиллионного состояния. На моем счету лежало столько марок, сколько большинство жителей Римона не видели за всю жизнь. И даже не представляли, как выглядит такая прорва денег. Я не мог пока этим счетом пользоваться, но я был его хозяином. На мое имя уже сейчас были записаны акции Северной верфи, на доходы от которых можно содержать небольшой городок.

Я вел себя так, как считал нужным, а шепотки за спиной меня только забавляли. Какое мне было дело до охраны и обслуги, с удовольствием перемывающих за моей спиной мои же кости? Да никакого. Всегда – никакого.

Ну так что же изменилось?

Дэн, – сообразил я. – Я не хочу, чтобы обсуждали мои отношения с Дэном. Это мое, только мое, и я не желаю, чтобы нас облизывали грязными языками. Ни охрана, ни слуги, ни паршивые газетенки, ни Морт, ни Тэд. Никто. Это только наше, на двоих.

Я поднял голову и посмотрел Тэду в глаза.

– Мне все равно, будут за мной следить во время поездок в школу или в «БиБи». И мне плевать, чем там именно делится Люк с Конрадом и его парнями. Но я не желаю, чтобы за мной таскались, когда я с Арчером. Давай так: когда мы с ним, я буду тебя предупреждать. Но на это время ты станешь отзывать хвост.

– Он живет в неблагополучном районе, – Тэд покачал головой. – Ты сам знаешь, что твоего Дэна там совсем недавно тоже избили. Хочешь угодить в лапы к каким-нибудь отморозкам? Или остаться без байка? Его там без всякого угона на запчасти за ночь разберут.

– На такси буду ездить, – процедил я сквозь зубы. – От двери до двери. Устраивает?

Тэд смотрел на меня и молчал. Потом вздохнул.

– Чем старше, тем больше ты становишься похож на своего отца… Я соглашусь на это при одном условии. Никаких такси. Если тебе понадобится в Сан-Патч, я сам отвезу тебя туда и назад. Пообещай, что не станешь выкидывать никаких фортелей. И будешь предупреждать, если куда-то отправишься со своим любовником.

– Хорошо, – сравнение с отцом меня покоробило, но возражать и ругаться я не стал. – В Сан-Патч ты будешь меня возить. А в другие места я с Дэном доберусь как-нибудь сам, без охраны. Но я даю слово, что ты всегда сможешь меня найти.

65.

В кабинет директора я вошел твердо, хотя внутри все поджилки тряслись. Святой отец тут же увел Дика, и мы остались с Мортом наедине. В гнетущей тишине я смотрел прямо на него и ждал.

Насколько я уловил из обрывков разговоров в школьных коридорах, вчера господина директора мучило высокое давление, и нездоровье буквально приковало его к кровати. Однако, судя по лицу, беречь нервы Морт и не думал – злость в нем по-прежнему так и клокотала. С третьего урока, когда мы с ним виделись, ничего не изменилось.

– Сначала я собирался ограничиться устным внушением, – тяжело начал Морт, глядя в стол перед собой. – Потому что верил, что вы, Дэнил, не безнадежны и подлежите исправлению, если задумаетесь – и о своем поведении, и о человеке, которого избрали себе в любовники. Неужели вы не видите, что он насквозь испорчен? Что застилает вам глаза? Чего такого он наобещал вам, что вы готовы ради него предать самого себя? Денег? Протекции? Сладкое местечко фаворита у трона зятя принца? Отчего вас так привлекает порок? Ведь я рассказывал вам, насколько это опасно и как затягивает. Вы, к сожалению, не вняли. И пошли по пути, который приведет вас к пропасти. Я узнал об этом еще в субботу, когда позвонил вам домой и выяснил, что вы не больны, а сознательно пропустили посещение церкви. Впервые за год с лишним. Но до сегодняшнего утра еще надеялся, что мое благотворное влияние и мои добрые советы сумеют вас образумить. Ведь в глубине души вы знаете, что неправы, и именно воздействием на эту лучшую часть я собирался вернуть вас в лоно праведной жизни. Однако утром я к своему немалому огорчению убедился, что слова вам уже не помогут.

Пока он говорил, на меня накатывали волны то жара, то холода. Создавалось полное ощущение, что директор знает про нас с Диком абсолютно все. Ну, кроме того, что мне от Лернера ничего не надо – ни денег, ни протекции. И себя я тоже вроде не предавал, а таким неправильным родился. Тем не менее делалось жутко. Отпираться было страшно, но следовало же что-то говорить! Потому что директор замолчал и явно ждал ответа.

– Мне… – сказал я и откашлялся. – Мне очень жаль, господин директор, что я пропустил посещение церкви. И… – горло все-таки перехватило, поэтому закончил я хрипло. – …я постараюсь, чтобы этого не повторилось.

– Не делайте из меня идиота! – внезапно заорал Морт, вставая и поднимая на меня бешеные глаза – зрачки расширились и закрывали всю радужку. – Разумеется, этого больше не повторится! Я позабочусь! Что он там вам дал? Любрикант?

– Как… какой любрикант? – пролепетал я, плохо понимая, о чем он вообще.

– Сумку! – скомандовал директор.

Я сделал пару шагов на дрожащих ногах и протянул ему свою школьную сумку. Морт перевернул ее и вытряхнул содержимое на стол, раскидал учебники и вытащил тюбик, который утром вручил мне Дик.

– Вот этот самый! – заявил он, потрясая мазью. – О чем вы договаривались, посмеиваясь? Как поедете трахаться после того, как мудак директор закончит свои проповеди?!

Камеры, – с запоздалым ужасом сообразил я. Когда мы вышли из кабинета, мы посмеялись, Дик передал мне мазь, а я его поцеловал. И вот тогда-то подозрения Морта переросли в уверенность. Это не он, это я полный идиот.

– Двадцать пять розог! – директор откинул тюбик, вышел из-за стола и схватил меня за воротник, словно я собирался бежать. – И я сам отведу вас в экзекуторскую.

Он тащил меня, как котенка, за шиворот, я еле успевал перебирать ногами. Было кошмарно унизительно и до полуобморока жутко.

Дверь Морт открыл ногой и заорал с порога:

– Гюнтер, двадцать пять этому! И не жалеть! – сам бросил меня на стол и стащил штаны. У меня внутри все оборвалось, и я только пискнул от ужаса. – Немедленно!.. Да что ты там возишься!

Не выдержав, он выхватил из ближайшего бачка отмоченную розгу и принялся стегать меня сам. Гюнтеру оставалось только прижать мои плечи, удерживая на столе.

Раньше я думал, что кое-что знаю о порке и боли. Но теперь выяснилось, что все это были цветочки. Уже со второго удара я принялся вопить как резаный и безуспешно рваться из крепких рук Гюнтера. Тем более что Морт не останавливался, не давал роздыху ни себе, ни мне, а лупил и лупил со всей силы – по ягодицам, бедрам, спине, а когда угодил по яйцам – я не выдержал и заплакал.

Счет ударам я потерял очень быстро, в глазах потемнело, и я почти лишился сознания от боли, когда сквозь комариный звон в ушах услышал:

– Хватит, господин директор. Нельзя так. Вы же его забьете.

И все кончилось.

Измочаленная розга полетела на пол.

Я обмяк и лежал на твердом столе, ощущая мокрой щекой какой-то сучок. Слезы катились сами, горло саднило от крика, задница горела, и никаких сил не было подняться и натянуть штаны.

– Зайдете ко мне за сумкой, Арчер, – велел Морт, дыхание его сбивалось. – И я отвезу вас домой. Мне надо поговорить с вашей матерью.

Дверь пыточной хлопнула, закрываясь за ним.

– Да уж, парень, – в голосе Гюнтера мне даже сочувствие послышалось. – Умудрился ты его довести. Я в таком состоянии директора давно не видел. Даже этот новенький, Лернер, которого он тоже самолично сюда притащил, и то его из сознания не выбивал. Чего ж ты такое натворил-то?

Откровенно говоря, мне было не до разговоров. Я с трудом представлял себе, как встану и добреду до директорского кабинета. И, главное, как буду смотреть на его хозяина. Потому что под всей болью, всей обессиленностью, зрело горячее и очень искреннее желание Морта придушить. Я даже немного испугался, когда это понял. Боком сполз со стола, едва снова не взвыв вслух, и какое-то время пытался самостоятельно справиться со штанами. Пока Гюнтер не подошел и аккуратно не натянул мне их сам.

– Вот так вот, – почти ласково сказал он. – Мамка, наверное, так же в детстве помогала одеваться, а? – и зачем-то улыбнулся.

Мне немедленно захотелось врезать по его улыбающемуся лицу. Но я только отвернулся, не желая встречаться с ним глазами, вытер лицо рукавом рубашки и поплелся к выходу.

А ведь предстояла еще встреча с матерью в компании Морта. При мысли, что именно может ей наговорить директор и чем это для меня закончится, учитывая вчерашний скандал, я ощущал тошноту.

Как ни странно, теперь директор выглядел почти добродушно. И пока я как попало сгребал свои вещи обратно в сумку, наблюдал за мной вполне доброжелательно, а затем потрепал по голове:

– Что ж, все мы оступаемся, Дэн. И вы не исключение. Думаю, вас можно простить. Вы еще так молоды… – он зачем-то погладил меня по руке, и я с трудом вытерпел. – А чтобы вам проще было держаться верной дороги, я готов проявить к вам особое внимание.

Только этого мне не хватало, – думал я, сползая по ступенькам следом за Мортом, который уверенно топал к машине. – Мне и одного раза этого «особого внимания» хватило по уши. А если оно станет постоянным – я точно однажды его прибью.

Дик торчал во дворе. Увидев нас, насторожился, но я побоялся к нему подойти. Неловко улыбнулся и полез в директорскую машину, едва не заорав, когда задница соприкоснулась с сиденьем. Но закусил губу и сдержался.

В общем, всю дорогу до Сан-Патча я только и думал о том, чтобы быстрее доехать. Чтобы закончилась эта пытка.

– А ваш любовник еще и настырный, Дэн, – внезапно проговорил директор с переднего сиденья, глядя на меня в зеркало. – Видимо, рассчитывает что-то с вас поиметь. Или поиметь вас, – он нехорошо усмехнулся. – Только ничего не выйдет.

Я осторожно обернулся и увидел Дика, который ехал позади. Стало одновременно и приятно, и тревожно. Приятно, что он меня не бросил, а тревожно – из-за тона, каким разговаривал директор. Раньше я никогда не слышал, чтобы он позволял себе подобные выражения. Впрочем, я с ним раньше почти и не общался. Очень странно, что теперь мистер Морт решил проявлять ко мне такое внимание. Это настораживало.

Если бы я был в порядке, а не мучился и не вздрагивал от каждого подскока машины на ухабах, я бы, наверное, переживал больше. Но когда мы доехали, я выбрался из «Бикапа» потный и жалкий, почти уже не способный думать о грядущих новых неприятностях. Эти бы пережить…

Дверь нам открыл Сильвестр.

– О! – обрадовался он. – Ты с гостем, Дэн. А я как раз чай затеваю. Проходите, проходите!

– Это директор моей школы мистер Морт, – процедил я, переступая порог. – Он не в гости, он к маме.

– Арабелла в гостиной, – кивнул Сильвестр. – А чай я все-таки приготовлю.

– Идите в свою комнату, Дэнил, – приказал Морт, проходя вперед. – Я собираюсь разговаривать с вашей матерью наедине.

Интересно, мне показалось, или он действительно невольно передернулся, увидев в нашем доме громадного мужика? Правда, думаю, мне бы тоже стало не по себе, наткнись я при входе на такого внушительного бугая, как Сильвер. Габаритами он легко превосходил директора. К тому же тот был полным, с висящим брюшком, а Сильвер выглядел подтянутым, и основой его массы были мышцы. Скажем прямо, в этот момент я даже порадовался выбору матери.

Разумеется, к себе я не пошел. Едва директор прикрыл за собой дверь в материну комнату, подобрался туда поближе.

– Миссис Арчер? – добродушно прожурчал директор. – Я Мартин Морт, директор муниципальной школы, где учится Дэнил. Приятно познакомиться лично.

– Что он еще натворил? – немедленно насторожилась мать.

– Пока больше ничего, миссис Арчер, не волнуйтесь. Однако, сами понимаете, такой проступок, как непосещение церкви, не может сойти за легкую шалость. Поэтому я приехал поговорить с вами о том, что к Дэну следует проявлять особое внимание. Особенно сейчас, когда он вошел в опасный возраст и неприятности подстерегают на каждом шагу. К тому же меня настораживает его… мгм… дружба с одним из учеников.

– Так примите меры! Вы же директор! – заявила мать. – Или оградите Дэна от дурного влияния, или вообще выгоните того ученика!

– Понимаете, у муниципальных школ свои сложности, миссис Арчер. Прежде всего – у нас, к сожалению, нет права выбора, мы обязаны принимать всех, кого к нам направляют. И отчислять можем лишь в самом крайнем случае, только если ученик полностью не справляется с учебным процессом. Или не желает справляться… Так вот, чтобы такого не произошло с вашим сыном, мы с вами должны принять некоторые меры…

– Если вы, директор школы, не в состоянии с ним сладить, что могу сделать я, слабая женщина? – голос у матери внезапно сделался плаксивым. – Вы бы слышали, как он со мной вчера разговаривал! Матом! А у меня слабое здоровье, я не могу, когда ко мне такое неуважение… – и она усердно завсхлипывала.

Я сжал кулаки, борясь с желанием зайти внутрь и на самом деле ее послать – красочно и витиевато, вместе со всем ее лицемерием.

– Успокойтесь, миссис Арчер, – директор прямо бочку меда разливал перед женщиной, которую видел впервые в жизни. Не иначе, как пришло время ложки дегтя. Для меня, разумеется. Я весь превратился в слух. – У меня есть отличное решение. Я знаю, что вы недавно лежали в больнице, так что заранее обдумал, как нам с вами быть, чтобы еще больше не расшатать ваше здоровье… Что вы скажете о частичной опеке?

Я зажмурился, ощущая, как сердце ухнуло в пятки.

– А подслушивать нехорошо, – сказал мне в самое ухо Сильвестр и легонько хлопнул ниже спины, попав по свежим побоям.

Я резко выпрямился, разворачиваясь к нему, вцепился в косяк и несколько секунд не мог вымолвить ни слова, боясь открыть рот, чтобы не заскулить – при всей боли я еще помнил, что выдать свое присутствие мне ни в коем случае нельзя. Когда я смог дышать, лоб опять покрывали капельки пота.

– Ты чего это, парень? – тревожным шепотом спросил Сильвестр. – Вроде я не сильно приложил-то… Пошутить хотел.

Он растерянно стоял передо мной, держа поднос с чашками и чайником в одной руке.

– Не надо так шутить, – еле слышно отозвался я. – Меня с полчаса назад только выпороли. Вот он, – я кивнул на закрытую дверь, из-за которой по-прежнему доносилось «бу-бу-бу». – А сейчас, насколько я понял, пытается добиться права делать это постоянно. Мало ему показалось, садюге.

Сильвестр поднял кустистую бровь, а потом тихо поставил поднос на тумбочку и сам аккуратно приблизился к комнате. Теперь мы стали прислушиваться вдвоем.

– …Разумеется, никакой дополнительной платы, что вы, миссис Арчер! Это мой святой долг как педагога – помочь всем, чем могу, родителям моих учеников, попавших в сложную ситуацию. Конечно же, вы одинокая женщина, а мальчику нужно мужское влияние, и я со своей стороны готов его оказывать в полном объеме. Дабы оградить от ненужных знакомств и тлетворного влияния. Я знаю – Дэнил, в сущности, не безнадежен. Но его наклонности меня… мгм… настораживают.

– Это вы про то, что он пидор? – бесцеремонно перебила мать. – Учтите – я про это ничего не знала и вообще тут ни при чем!

– Никто вас не винит, миссис Арчер. Но поверьте, таким мальчикам требуется еще больше настоящего мужского влияния, твердой руки, так сказать, – директор уже, кажется, готов был елеем растечься. – Стоит вам только подписать вот эти бумаги, согласно которым вы передадите опеку над Дэнилом мне – и поверьте, большинство ваших проблем с сыном разрешится. Я возьму их на себя. А вы сможете благополучно заниматься собой и своим здоровьем, уделить больше внимания личной жизни. Вы же прекрасная женщина, я это вижу. И понимаю, как вам нужны тепло и ласка, а с таким… неудобным довеском…

– Да-да, он мне все нервы вымотал! – с жаром заверила мать. – Где там эти ваши бумажки?!

Я в панике посмотрел на Сильвестра и занес уже руку, собираясь вломиться в комнату, но он неуловимо-быстрым движением ее перехватил.

– Не смей, – прошелестел он. – Только все испортишь. Брысь к себе. И не бойся – все будет нормально.

Он развернулся, подхватил поднос с тумбочки и толкнул дверь. Разумеется, я не двинулся с места, продолжая подслушивать.

– А вот и чай подоспел, – громко и радостно прогудел Сильвер, вошел в гостиную, загораживая собой меня, а потом закрыл дверь. – А что у вас за бумаги тут? Неужто вы работать приехали, господин директор? Отдохните уже от школы, право слово!.. Как ваше имя-то, а то я, извините, запамятовал?

– Мартин Морт, – любезно отозвался директор, хотя я тут же ощутил напряжение, зазвучавшее в его голосе.

– Приятно познакомиться, Мартин. А я Сильвестр. Сильвестр Дуглас, лейтенант-коммандер морской пехоты в отставке, – судя по всему, они там пожали друг другу руки. – Так убирайте-ка бумаги, будем чай пить.

– Сейчас, Сильва, я только подпишу, – произнесла мать. – Мистер Морт любезно предложил мне взять опеку над Дэном. Хочет вплотную заняться его воспитанием. Обещает целый день держать его в поле зрения, и сюда Дэн станет только изредка приходить ночевать. Мистер Морт считает, что Дэну необходимо серьезное мужское влияние.

– Раби, – удивился Сильвер еще добродушно, но в голосе уже послышались какие-то стальные нотки, – не хочешь ли ты сказать, будто я плохо подхожу для серьезного мужского влияния?

– Нет-нет! – тут же залепетала мать. – Дело не в этом. Но ведь ты… ведь Дэн не твой сын.

– Ничего страшного, дорогая. Зато он твой сын, – мне показалось, Сильвер не случайно сделал ударение на «твой». – Этого мне достаточно.

– Но Сильва… он… будет нам мешать.

– Кто? Дэн? Да его не видно и не слышно обычно. Чем он может нам помешать?

– А мое слабое здоровье…

– Не волнуйся, дорогая, теперь я буду следить за твоим слабым здоровьем. И укреплять его в меру сил.

– Мне кажется, – обеспокоенно вмешался Морт, – вы не совсем верно оцениваете положение вещей, мистер Дуглас. В случае Дэна нужно не просто мужское влияние, а влияние человека, знакомого с основами педагогики и психологии. Квалифицированное, так сказать, влияние.

– Так это вас в университете научили лупить детей до полусмерти? – немедленно поинтересовался Сильвер. – Что ж, думаю, такую педагогику с психологией и я в состоянии освоить.

– Наказание – способ контролировать чересчур зарвавшихся юношей, – тон директора сделался холодным.

– Кто же спорит? – согласился Сильвестр. – Иногда надо, да. Я только говорю, что и без специального образования справлюсь с таким педагогическим влиянием на Дэна.

– Но физическое наказание – не единственный способ воздействия на детей, – похоже, директор нервничал все больше. – Разумеется, я собираюсь применять и другие воспитательные методы. Ведь опекун – это больше, чем просто учитель. Это почти отец.

– Знаешь, юнцы на флоте меня сами, без принуждения и без «почти», отцом звали. Сколько их там под моим началом перебывало – не счесть. И все людьми стали, – спокойно проговорил Сильвер. – А я руку на кого-то за двадцать лет только один раз поднял. И то потом извинился за горячность. Но уж больно тот паренек меня подвел. Сейчас в Имперском Флоте служит – без пяти минут коммандер уже. Встретил его недавно – так он на другую сторону улицы перебежал, чтобы со мной поздороваться и поблагодарить за науку… А к тебе из бывших учеников кто-нибудь так бегал, Мартин, а? С твоим большим педагогическим опытом и университетским образованием?

– Послушайте, вы! – немедленно взвился Морт. – Вы кто здесь вообще такой? Я приехал разговаривать с матерью Дэна и не намерен выслушивать оскорбления от всяких мужиков, которых она к себе таскает!

Замолчавшая было мама ахнула и взвилась:

– Да как вы смеете!

– А так и смею! – не остался в долгу Морт. Видимо, его снова накрывала та непреодолимая злость, что пузырилась в нем весь день. – От таких мамаш, как вы, детей надо спасать! Алкоголичка проклятая! Думаешь, я не в курсе, что ты в больницу не по слабому здоровью, а по пьянке загремела? И скольких таких морячков, как этот, ты в дом приводила потрахаться на глазах у сына, а?!

А потом голос его сорвался, и он полузадушено захрипел.

– Немедленно, – очень спокойно сказал Сильвер, – немедленно извинись перед моей будущей женой, мразь! Ты меня понял?

Но Морт только издавал нечленораздельные звуки.

– Это не я – это ты здесь никто, сволочь. Там, в твоем школьном королевстве, твои правила, а здесь – мои, понял? И тут я хозяин. А ты со своим гребаным интересом к моему пасынку можешь катиться к чертям собачьим. Но если я еще хотя бы раз увижу тебя в неучебное время рядом с ним – пеняй на себя. Тогда я тебя действительно оскорблю. Причем действием. Мне плевать на все твои знания и звания, но то, с каким энтузиазмом ты добиваешься опеки, наводит на определенные размышления. Так что, знаешь, при любом сомнительном действии с твоей стороны я даже, пожалуй, не погнушаюсь заявление в полицию написать – пусть покопают, что там да где в твоем грязном белье спрятано. Сплетни за спиной меня никогда не пугали, и своих жену и пасынка я от грязных языков как-нибудь сберегу. Да и терять нам особо нечего. А вот о себе ты бы лучше подумал, мил человек. Репутация там, карьера, то, се. Не зря же образование получал, правда? Педагогическое. До директора вон дослужился. Стоит ли это все терять из-за одного отрока?

– Сильва, – испуганно пролепетала мать, – ты же его задушишь.

– У него шея толстая, выдержит, – и не подумал отступить Сильвер. – Ты, главное, Мартин, меня хорошо понял?

Морт засипел что-то в положительном смысле.

– Вот и отлично. Если Дэн что-то такое натворил, за что в твоем королевстве порка полагается – что ж делать, тогда лупи, конечно. Как всех. На общих основаниях. Может, это и правда какая педагогическая метода новая, я же не в курсе. А вот сюда чтобы с подобными предложениями об опеке появляться не смел! Запомнил?.. Ну а теперь извинись перед моей будущей женой и выметайся прочь. Твой визит закончен.

Тут Сильвер, по-видимому, Морта отпустил, потому что тот тяжело всхлипнул и протяжно, со свистом втянул воздух.

– Я жду, – через несколько секунд напомнил Сильвер.

– Я… я… – забормотал директор.

– Ну-ну? – подбодрил Сильвестр.

– Ладно, Сильва, чего там, не надо! – испуганно сказала мать.

– Молчи, Раби! – жестко приказал Сильвестр. – Пусть как напакостил своим грязным языком, так за собой и уберет. Ну, Мартин?

– Я… приношу свои извинения, миссис Арчер… Я не имел права так говорить о вас.

– Вот и молодец, – одобрил Сильвестр. – Еще немного тренировки – и станет совсем хорошо получаться. А теперь мы тебя больше не задерживаем.

Я мигом нырнул в свою комнату, прислонился к стене и только слышал, как прогрохотали шаги, хлопнула дверь, потом заработал двигатель и звук стал удаляться.

Меня тут же затопило огромное, прямо-таки невероятное облегчение. И дикая благодарность к Сильверу. Кажется, войди он сейчас ко мне – я бы бросился ему на шею, расчувствовавшись до слез. Господи, да о такой удаче я даже мечтать не смел! Чтобы кто-то за меня вот так просто, по доброте душевной, заступился! Да еще хорошенько директора прищучил. Кайф-то какой!!!

Правда, чуть погодя, когда первая волна эйфории схлынула, я потихоньку стал возвращаться в реальность.

И тут услышал за стенкой:

– Я уже объяснил, Раби: лично мне Дэн не мешает ни капли. И не могу понять, каким образом он мешает тебе. Ведь ты же его мать. Кроме того, он взрослый самостоятельный парень… сколько ему? Пятнадцать, шестнадцать?.. Как не помнишь?..

Ответов матери я не слышал, а вот голос Сильвера доносился очень отчетливо. Наверное, потому, что вечный телевизор сегодня мать как-то позабыла включить.

– Твои взаимоотношения с бывшим мужем – это ваши дела, мальчишка-то чем виноват в том, что твой бывший – похотливый козел? И потом – ты столько лет уже живешь без него, но раньше идея передать право опеки тебе в голову не приходила… Что? Боишься жить одна? Вот оно как. А теперь, значит, когда у тебя появился я и ты уже не одна – мальчишка сделался лишним?.. Нет, Раби, в этом вопросе я тебя не понимаю и никогда не пойму. И не поддержу. Мне не хочется думать, что будущая мать моих детей может отказаться от собственного дитя… Раби, ты это зачем? Ты чего это мокроту разводить надумала? Тебе волноваться нельзя, а ты порыдать решила… Ну конечно, я серьезно. Ты же слышала, что я заявил этому типу?.. Разумеется, не поверил. С какой стати мне верить какому-то там хлыщу, который видит тебя первый раз в жизни?.. А заявление мы завтра же подадим. Вот вернусь со cмены, отосплюсь – и пойдем в муниципалитет. Незачем давать наглецу повод к разным измышлениям… Будешь моей женой?.. Ну хватит уже плакать, хватит…

А потом и голос Сильвера перешел в неразборчивое бормотание. О чем-то они там еще шептались, о чем-то договаривались – мне уже было не разобрать. Да я и не стремился.

С одной стороны, я был рад происходящему. Новое замужество матери означало, что, во-первых, она будет пристроена и за ней будет хороший пригляд – в добром отношении к ней Сильвера я уже имел возможность убедиться; во-вторых, я надеялся, что это несколько ослабит ее неприязнь к отцу и они как-нибудь успокоятся уже; а, в-третьих, это прочно заткнет глотку Морту. Немалую радость я испытывал и от того, что между мной и директором встанет такой внушительный шкаф, как Сильвестр. А уж с ним мы как-нибудь договоримся. Ну, я надеялся. В конце концов, мне не так уж долго осталось до совершеннолетия…

А с другой стороны – мне было стыдно.

Поэтому когда попозже Сильвестр зашел ко мне, я поднял голову от учебников и первое, что сказал:

– Не надо жениться на матери только из-за меня. Получается, как будто я тебя заставил.

– Ты? – удивился Сильвер.

– Ну не я, а Морт, – поправился я. – Но все равно.

– М-да… Ну и семейка. Оба что-то себе измышляют… Дэн, да я, откровенно признаться, даже рад, что все так вышло. Я ведь не большой мастак предложения делать. А тут вон как совпало. Поэтому глупости не выдумывай. И скажи – ты, выходит, не против?

– Да я-то тут при чем? – искренне удивился я. – Не мне же за тебя замуж выходить.

Сильвестр захохотал и хлопнул меня по плечу. А я, хоть и сидел на мягком диване, а не на стуле перед столом, все равно поморщился – задница по-прежнему невыносимо болела.

– Глупый ты, Дэн. Но будем считать, таким образом ты выразил свое согласие.

Сильвестр развернулся к выходу, и тут его взгляд зацепился за криво висящий над моим столом рисунок.

– Та-ак… – сказал он, задерживаясь перед ним. – А вот это, насколько я понимаю, твой… м-м… бойфренд?

Я насторожился, но признал:

– Да, – потом подумал и честно добавил: – В некотором роде.

Потому что, несмотря на слова Дика сегодня утром «Мне не нужен никто, кроме тебя», я все-таки уловил нотку идущего от него постороннего запаха. Мне еще тогда подумалось, что я, как собака, чую все оттенки аромата хозяина. Но, разумеется, спрашивать я ничего не стал. Ведь даже сам не мог поручиться, что мне не показалось.

– Симпатичный парень. Только взгляд у него… от мальчишек с таким взглядом всегда жди проблем. Это я тебе как инструктор со стажем говорю.

– Верю, – я вздохнул. – И ты прав, Сильвер… То есть Сильвестр.

Сильвестр опять засмеялся.

– Значит, уже окрестил меня, да? По-пиратски?

– Так получилось, – улыбнулся и я. – Имя у тебя такое… ну, необычное.

– Да уж, мама моя расстаралась… Ладно, учись. Не буду мешать.

– Ага, – согласился я. – И спасибо тебе. Что вступился.

– Не за что. Обращайся, – радушно предложил он и вышел.

66.

Освободился я только к восьми вечера: обед, репетиторы, потом мне еще около часа мать морочила голову планами на выходные. Оказывается, мы все на уик-энд едем в Мессалину. Летим, точнее. Запланированы прогулки с Хэчбенксами и журналистами – катание на лошадях, семейный ужин в «Клодо», прием в Императорском дворце… От подобной перспективы хотелось сначала взвыть, а потом повеситься. Я ненавидел всю эту светскую тусовку, но, кажется, вариантов не оставалось. Мать с отцом, как всегда, решили за меня.

Вырвавшись, наконец, в свою комнату, я схватился за телефон и набрал номер Дэна. После трех длинных гудков в трубке раздался незнакомый мужской голос.

– Да!

Я уже собирался нажать отбой, но вовремя сообразил, что это, скорее всего, тот самый мужик, про которого рассказывал Дэн. Любовник его матери, Сильвестр.

– Добрый вечер, – иногда я умел быть вежливым. – А можно позвать Дэна?

В трубке хмыкнули.

– По-моему, он заснул. Но сейчас посмотрю.

На том конце провода что-то грохнуло, зашуршало. Я прижал трубку к уху плечом, вытащил из кармана сигареты и закурил.

Минуты через две в трубке снова грохнуло.

– Я слушаю.

– Дэн, – мои губы против воли растянулись в улыбке, и дальше я почему-то заговорил шепотом. – Ты там как?

– Плохо, – он длинно вздохнул. – Этот гад меня собственноручно выпорол. И мазь отобрал. Короче, задница болит ужасно. Ты не представляешь, как Морт орал. И, знаешь, он в курсе про нас. Видел, как я тебя поцеловал утром.

– Насрать, – мне стало не по себе, но свои опасения я постарался задвинуть куда подальше. – Пусть хоть сдохнет от злости. Сильно болит? Я к тебе сейчас приеду. Привезу еще тюбик.

– Рехнулся? У меня мать дома и Сильвестр тоже.

– И что? – я затянулся в последний раз и сунул окурок в пепельницу. – Я не могу заехать к своему однокласснику?

Дэн замолчал, и я даже решил, что связь прервалась. Хотел уже окликнуть, но тут Арчер снова заговорил.

– Они знают, что мы с тобой… ну… трахаемся, в общем.