Текст книги "Сумерки (СИ)"

Автор книги: Корсар_2

сообщить о нарушении

Текущая страница: 60 (всего у книги 67 страниц)

Он покраснел и отвернулся, уставившись на разоренную постель.

– Я его сжег, Дик. После всего… в общем, сжег. И потом, там все равно была фигня.

– Какая фигня? – я обхватил его ногами за бедра. – Давай, колись, почему и о чем фигня?

– Ну… – Дэн посмотрел мне в глаза. – Там все было хорошо, мы вместе, а всякие гниды держались от нас подальше.

– Это не фигня, – я провел пальцами по его розовой щеке. – Это очень даже здорово – что мы вместе по-настоящему. И гниды будут держаться от нас подальше, не сомневайся. А ты напишешь про нас новый роман. Как там Коттнер говорил? Автобиографический, да?

– Ага, – Дэн с сомнением посмотрел на меня. – Дик, ты что, снова собираешься лезть в драку?

Синяки я у него заметил еще в пятницу, когда мы, целуясь и раздеваясь на ходу, добирались в спальню. Сразу выяснять не стал, не до того было. А в субботу утром пристал с вопросами. Дэн долго не хотел отвечать, но в конце концов я у него выудил имена и подробности.

– Слушай, пацифист хренов, – я снова провел по его щеке ладонью, получая огромное удовольствие от прикосновений к гладкой коже. – Если этих мудаков не проучить, они будут подстерегать тебя каждый раз, когда меня нет поблизости. И не факт, что только в школе. Морт им, считай, неофициальное разрешение дал тебя гнобить.

– Их же трое, – попытался возразить Дэн, но я положил ему палец на губы.

– И что? Я тоже не сирота, у меня есть друзья. Которые, между прочим, очень не любят, когда обижают своих. Я им свой, ты им тоже свой, раз со мной. Так что можешь не сомневаться – они с радостью почешут кулаки о Кида и его компанию. А то Ларсен, по-моему, подзабыл уже, с каким удовольствием отсасывал. Вспомнит, не сомневайся.

– Дик!

– Хватит, – я слез со стола. – И я очень тебя прошу не лезть в драку. Ты мне будешь мешать.

Этот разговор навел меня на смутные мысли, что Дэну лучше бы в Бернии не оставаться. Ему не светило здесь ничего, кроме армии, независимо от наших отношений. Кто бы мне позволил отмазывать его от службы? Да я даже не знал, как это делается. И еще то дурацкое признание…

Дома я вытащил бумажник и достал оттуда наши с Дэном фотографии. В субботу днем мы с ним немного погуляли – до пиццерии и назад, – а по дороге завернули в фотоавтомат, поприкалываться. Среди трех десятков наших глупых рож – ржущих, кривляющихся и целующихся – нашлось две, на которых у Дэна оказалось нормальное серьезное лицо. И он там был один. Я достал свое удостоверение личности, сравнил – формат был вполне подходящий.

Оставшихся побрякушек в ящиках набралось, по моим скромным подсчетам, тысяч на пять-шесть. Все-таки мои предки дешевок не дарили. Я ссыпал браслеты, часы, булавки для галстуков, запонки и прочую хрень в пакет и сунул его в сумку, решив завтра вечером обязательно добраться до Бойда.

Утром я первым делом отзвонился Курту. Разбудить его я не боялся – он в семь утра в лучшем случае приползал домой из клуба.

– Дэн? Это тот смешной пацан?

Судя по голосу, Курт был основательно пьян.

– Да, – нетерпеливо ответил я. – У нас тут есть несколько отморозков, так вот они в пятницу на него напали.

– А ты куда смотрел? – лениво поинтересовался Курт.

– Меня не было, – я прижал трубку ухом к плечу и открыл воду в ванной. – Курт, у нас сегодня первый экзамен, письменный. Математика, чтоб ей провалиться. Начинаем в девять, заканчиваем в два. Подстрахуете меня вместе с Майклом?

– Да без проблем, – Курт зевнул. – Удачи, Дик.

Пожелание было кстати – я очень слабо представлял себе, каким может быть семестровый экзамен в муниципальной школе. Собственно, я за свою жизнь еще ни одного не сдавал.

Смитфул нам объяснила, что это будет четырехчасовая контрольная работа с часовым перерывом на отдых. Первые два часа – одни задания, после перерыва – другие. Так что меня заранее потряхивало, стоило только подумать, какое количество всякой херни предстоит решить. Я ни минуты не сомневался, что мне удастся справиться от силы с одной десятой всех примеров. Или даже меньше. Но я должен был кровь из носа дотянуть хотя бы до «терпимо».

К моему огромному удивлению, меня отпустили в школу без охраны.

– Не до тебя сейчас, – буркнул Тэд, листающий какую-то папку с документами. – Конрад и Сван сегодня отправляются в Мессалину, на усиление охраны особняка. Будь добр, постарайся за эту неделю никуда не вляпаться.

– Хорошо, – пообещал я, ощущая в животе неприятный холодок – предчувствие экзамена заставляло меня здорово нервничать. – Мать предупреди, что я сегодня дома не ночую. Ну, после школы вернусь, а потом уеду.

Тэд закатил глаза, но ничего не сказал, только рукой махнул.

– Иди уже, двоечник. И постарайся решить хоть что-нибудь.

Дэн тоже боялся. У него были холодные пальцы, и на лице читалась растерянность. Впрочем, я наверняка выглядел примерно так же. Мы оставили «Джаргу» на стоянке и пошли ко входу, где маялся скучающий Гюнтер.

– Удачи, парни, – подмигнул он нам. – Легких задачек.

– Хорошо тебе говорить, – пробормотал я. – У тебя вся эта фигня уже в прошлом.

– Да, беззаботные времена быстро заканчиваются, – Гюнтер снова улыбнулся. – Ладно, не трусьте. Все будет хорошо.

Дэн этой уверенности не разделял. Я тоже.

– Две двойки можно пересдать, – сказал он мне в туалете, куда мы завернули на оставшиеся до начала экзамена четверть часа. – А если три – все, конец.

– Сдадим, – стараясь выглядеть спокойным, ответил я. – Меня этот мудак точно не выгонит. Отца вот-вот выпустят – Морт же понимает, что тот ему живо про заплаченные деньги напомнит. А ты на «терпимо» вытянешь – у тебя же ни одной «плохо» за контрольные в семестре не было.

– Не было, – уныло согласился Дэн. – Но, знаешь, у меня в голове сейчас абсолютная пустота. Кажется, я ни одной формулы не помню.

– Вспомнишь, – я обнял его за плечи и прижал к себе, не заморачиваясь по поводу прочих учеников, входивших и выходивших из туалета. Они кидали на нас косые взгляды, но помалкивали. – Сосредоточишься и все вспомнишь. Думаешь, наши отличники не боятся? Да еще больше тебя – им нужно оправдать свой статус. А нам ни хрена не надо. Только получить проходную оценку – и все.

Дэн слабо улыбнулся, легонько ткнул меня кулаком в плечо. Я уже хотел его поцеловать, но тут мерзко задребезжал звонок.

– Пошли, – обреченно выдохнул Дэн. – Пора.

Когда Морт положил передо мной отпечатанное задание с жирным заголовком «Ричард Лернер, семестровая контрольная, вариант 12», мне стало как-то не по себе. Одного взгляда на примеры хватило, чтобы сообразить: в течение ближайших двух часов меня ждут очень большие проблемы.

Морт составлял задания самолично, и я был уверен: директор постарался максимально усложнить мне экзамен. Я покосился на Дэна – он задумчиво грыз колпачок ручки. Я вздохнул, перевернул лист и в растерянности уставился на задачи. Двадцать примеров в общей сложности на первые два часа. Или в среднем пять-шесть минут на один – недостижимая для меня скорость.

В классе уже шелестели проштампованными листами, хлопали линейками, а я даже не представлял, с чего начать. К тому же Морт, пройдясь между рядами, остановился между мной и Дэном, заставляя напрягаться и нервничать от его близкого присутствия. Казалось, от тяжелого запаха директорского лосьона в классе стало ощутимо не хватать воздуха. И вообще эта груда мяса за спиной невыносимо давила на психику. Я сжал зубы и постарался сосредоточиться.

Понятное дело, до перерыва мне удалось решить от силы половину. Точнее – одиннадцать примеров, и я буквально чувствовал, как у меня вскипели и задымились мозги. До кучи на улице разразилась самая натуральная буря – по стеклам лупил дождь, фрамуги скрипели от порывов ветра, и я подумал, что вряд ли Курт с Майклом в такую погоду приедут помогать мне разбираться с Ларсеном.

Все эти два часа Морт практически не покидал своего поста за нашими с Дэном спинами. Изредка прохаживался между рядами, делая замечания, и вновь возвращался к нам. Не знаю, чего он добивался – никто в классе, включая нас, не мог воспользоваться какими-то подручными средствами вроде шпаргалок. А учитывая тишину в классе, любой шепот прозвучал бы достаточно громко. Так что директор мог спокойно сидеть за своим столом, но предпочитал разглядывать наши затылки.

Впрочем, один раз он наклонился к Дэну, заставив меня непроизвольно сжать кулаки.

– Арчер, на знак обратите внимание.

– Спасибо, – пробормотал Дэн и кинул на меня осторожный взгляд.

Я выдохнул, облизал пересохшие губы и через минуту тоже удостоился внимания директора.

– Лернер, будьте внимательнее. Здесь обратная пропорциональность, а не прямая.

Наверное, таким образом он пытался продемонстрировать свою объективность. Хотя я сильно в ней сомневался. Но вот в чем был точно уверен – директор очень тщательно следит за нашей с Дэном работой.

К перерыву я вымотался так, словно перерешал весь учебник. Очень хотелось пить и курить. А еще больше – сбежать нафиг с Дэном куда-нибудь, где не будет контрольных, Морта за спиной и сочувственных взглядов Зои, которые я время от времени замечал.

Когда на столе у директора негромко звякнул таймер, Морт буквально выхватил у Дэна его листы, даже не дождавшись, пока тот дорешает очередное задание. И так же быстро забрал мои. Я не сомневался, что за перерыв он успеет их просмотреть – очень уж предвкушающий у Морта был взгляд, довольный и масляный.

– Всех прошу сдать работы и покинуть помещение.

Класс наполнился звуками – вздохами, скрипом парт, разговорами. Я встал, обнял Дэна за пояс и на мгновение прижал к себе, наплевав на Морта, уже сидящего за своим столом. Впрочем, он вряд ли видел нас за столпившимися в проходе одноклассниками.

– Жив?

– Ужас, – тихо ответил Дэн и прикрыл глаза. – Мне кажется, я ни одного задания правильно не сделал. У меня были какие-то зубодробительные примеры.

– А для меня все зубодробительные, – вздохнул я. – Пошли отсюда нахрен. Курить хочу, умираю просто. И пить.

– Пить или выпить? – Дэн слабо улыбнулся.

– Выпить тоже хочу. Но вечером, – я заметил пристальный взгляд Морта и сообразил, что мы остались с Дэном в классе едва ли не последние. – Пошли. А то он сейчас в нас дыру взглядом прожжет.

Дэн зябко передернул плечами, стараясь не смотреть на директора. А я демонстративно вытащил из кармана пачку сигарет и двинулся к выходу.

Наши одноклассники возбужденно гомонили в рекреации. Наверное, обсуждали контрольную. Я даже дыхание перевести не успел, как рядом с нами оказалась Мари, дернула Дэна за рукав.

– Ну, вы как там?

Дэн помотал головой.

– Не спрашивай. Если он и следующие два часа мне в затылок дышать будет, я вообще ничего не решу.

– А ты? – Мари повернулась ко мне. – Написал что-нибудь?

Я пожал плечами.

– Что-то написал, но фиг его знает, насколько верно. Слушай, тебе обязательно нас сейчас допрашивать? Я хотел выйти покурить.

Мари поджала тонкие губы.

– Иди, кто тебя держит?

– Нет уж, – решительно ответил я, глядя на небрежно привалившегося к подоконнику Кида. – Тут кое-кто начал руки распускать. Так что Дэн пойдет со мной.

– Кто? – ее глаза тут же загорелись любопытством. – Ларсен? Да я его к Дэну ближе семи футов не подпущу!

Дэн страдальчески закатил глаза.

– Мари, хватит уже. Не нужно меня защищать от Ларсена, я сам как-нибудь.

– Ага, – согласился я. – Как-нибудь когда-нибудь. Пошли на первый этаж, я под козырьком покурю.

Но на первом этаже Дэна перехватила та цыганка, Келли – тоже расспрашивала, как дела с контрольной. Я решил, что их можно на пять минут оставить, толкнул дверь и вышел на крыльцо.

Шквал уже унесло, дождь практически перестал, только ветер налетал порывами, хлопая каким-то старым транспарантом, криво висевшим на ограде. Я с трудом прикурил, с удовольствием втянул в легкие дым и прикрыл глаза.

Почему-то мысли сразу начали вертеться вокруг паспорта для Дэна. Если накануне у меня просто имелись какие-то неприятные предчувствия на эту тему, то после замеченной злорадной улыбки Морта они оформились в твердое убеждение. Нужно было поторапливаться – я понятия не имел, сколько Бойду понадобится времени, чтобы состряпать для Дэна фальшивый заграничный паспорт. Или кто там из его многочисленных знакомых этим занимался. Значит, нужно было успеть уже сегодня загнать побрякушки, найти Бойда – и только потом с чистой совестью ехать с Дэном в нашу квартирку. Так что отсутствие охраны пришлось как нельзя кстати. Я получал дней пять-шесть безусловной свободы, а то и больше. Потом вернется отец, и меня наверняка посадят на очень короткий поводок для спешной реставрации имиджа приличной и законопослушной семьи.

Я вздохнул. Мне совершенно не хотелось расставаться с Дэном. Особенно сейчас, когда мы действительно стали потрясающе близки во всем. Когда он был мне нужен как никогда, а я нужен ему. И если бы все зависело от нас…

За спиной хлопнула дверь.

– Бррр, холодина какая, – Дэн обхватил меня сзади, прижался всем телом, уткнувшись теплым носом в шею.

– Наболтался? – я погладил его руки, лежавшие у меня на груди. – Я за тобой сегодня часов в пять заеду. Только ты учебник по химии возьми, хорошо? Ну хоть что-то мы с тобой за два дня запомним?

Дэн фыркнул мне в шею.

– Для этого нужно будет вылезти из постели.

– Читать можно и в постели, – возразил я. – В перерывах. Ты все же лучше химию знаешь, чем я. Будешь мне объяснять непонятные места.

– Конечно, я ведь прирожденный химик, – Дэн вздохнул. – Дик, в химии я уверен еще меньше, чем в математике. Ты вон с репетитором занимался…

– Ага, – я кивнул. – Страшное дело – целый месяц. Теперь я знаю, что вещества делятся на простые и сложные. И знаю, что свойства элементов зависят от их атомной массы. На удивление глубокие познания. Ты хоть какие-то задачки по химии решить в состоянии, а я вообще нифига в этом не смыслю.

Часа нам с Дэном почти не хватило. Когда малышня разбежалась по классам, мы с ним заперлись в одном из туалетов на первом этаже и так хорошо провели время, что едва успели на вторую часть экзамена.

Впрочем, едва взглянув на лист с заданиями, я пожалел, что мы не опоздали. Если в первом мне кое-что было знакомо и понятно, то сейчас я просто не представлял, как решать примеры и что должно получиться в конце. А Морт снова занял позицию за нашими спинами, так что я к Дэну даже головы не мог повернуть. Только покосился, заметив краем глаза, как Дэн что-то быстро пишет в черновике. Видимо, ему со второй частью экзамена повезло больше, чем мне.

Минут пять я грыз колпачок ручки, чесал то нос, то подбородок и безуспешно пытался сообразить, с какой стороны подступиться. А потом надо мной склонился Морт – так близко, что я снова почувствовал резкий тяжелый запах его лосьона.

– Сосредоточьтесь, Лернер. Припомните последовательность решения таких задач, – он говорил негромко, но в тишине класса мне казалось, будто директор орет у меня над ухом. – Что нужно сделать в первую очередь?

– Найти критические точки функции, – пробормотал я.

– Каким образом?

– Приравнять функцию к нулю.

– Правильно, – Морт распрямился. – Вот и приравнивайте. Стереотипная задача, ничего сложного. А потом?

– Вычислить значение функции на заданном отрезке.

– Так вычисляйте, – довольно произнес Морт и наклонился уже над Дэном. – Арчер, если вы будете пренебрегать знаками, вы совершенно точно не построите правильный график. На этом отрезке функция убывает.

– Спасибо, – буркнул Дэн, и я увидел, как порозовело его ухо.

Мне было и стыдно, что Морт фактически подсказывал нам, и в то же время я чувствовал облегчение. Правда, пополам с тошнотой. Но дело сдвинулось с мертвой точки, в мозгах слегка прояснилось, и я вспомнил, в какой последовательности исследуется эта чертова функция.

И всего-то их на листке было четыре, но к концу экзамена я ощущал себя так, словно меня избили. Фиг знает, что я там нарешал и насколько правильно, но хотя бы попытался.

Дэн тоже выглядел не лучшим образом. Весь взъерошенный и вспотевший. Когда Морт собрал контрольные и разрешил всем отправляться домой, я плюнул на конспирацию и обнял Дэна прямо в классе, пытаясь хоть немного успокоить.

Вообще, я собирался предложить ему задержаться в школе минут на пятнадцать. Ни к чему Дэну было видеть мои разборки с Ларсеном – он их не одобрял. Но на площадке второго этажа его перехватил Коттнер.

– Арчер, я хотел с вами поговорить, остановитесь-ка.

Это было мне на руку. Я уже углядел у ворот школы Курта с Майклом, поэтому без сомнений подтолкнул Дэна в спину, буркнул:

– До свидания, мистер Коттнер, – и помчался вниз по лестнице.

Надо сказать, очень вовремя – Кид уже выходил со своими прихлебателями из ворот и направлялся к машине.

– Ну-ка, – я догнал его и резко развернул к себе, дернув за воротник модного пальто. – Не торопись, Ларсен.

Они сразу поняли, что легко не отделаются – все трое. Тем более что и Курт, и Майкл очень быстро оказались рядом. А в отличие от моих милых одноклассничков, они хорошо знали, как нужно драться на улицах. Без взаимных предупреждений и словесных угроз.

Толстого Голдвассера Майкл свалил на землю одним ударом в челюсть. Джейк был слишком неуклюжим, чтобы вовремя среагировать. Курт тоже не стал церемониться, и Фредди полетел носом в грязь после жесткого тычка тяжелым ботинком под колено. А я прижал Ларсена к ограде, ухватив за отвороты пальто и основательно приложив затылком о железные прутья.

– Еще раз, мразь, подойдешь к Дэну ближе, чем на десять футов, я тебя твоей же бейсбольной битой без смазки выебу. И дружков твоих раком поставлю. Так, что вы до Нового года сидеть не сможете.

Ларсен заверещал на всю округу, но я-то хорошо видел, как стоявший у ворот Гюнтер равнодушно сунул руки в карманы и повернулся к нам спиной. Правила – никаких драк на школьной территории – работали на нас. А прохожим не было никакого дела до пацанских разборок.

За моей спиной взвыл Фредди – наверное, Курт от души его приложил, – и тут же заорал Джейк. А я по-новой как следует встряхнул Кида, даже не пытавшегося сопротивляться.

– Ты меня хорошо понял?

– Да-а-а, – заскулил он, цепляясь за мои запястья. – Пусти!

Очень хотелось врезать ему под дых, а когда согнется – добавить по модно стриженому затылку. Но тут дверь школы хлопнула, и я услышал голос Дэна.

– Дик! Дик, перестань!

Я плюнул Ларсену в морду, отпустил его воротник и повернулся спиной, ни секунды не опасаясь удара с тыла. Дэн бежал к нам от крыльца школы.

– Хватит, парни, – сказал я, глядя на Дэна. – Думаю, эти уроды урок усвоили. А если нет – никогда не поздно повторить.

Курт довольно хохотнул и еще раз пнул Фредди. А Дэн неожиданно переменился в лице и рванул ко мне еще быстрее, нелепо вскинув над головой сжатый кулак.

115.

Не успел я выдохнуть после контрольной, как меня окликнул Коттнер и велел зайти к нему. Виновато пожав плечами Дику – мол, честное слово, не знаю, что случилось, – я отправился в кабинет литературы. Дик знаком дал понять, что будет ждать на улице. Мне даже показалось, он чему-то обрадовался, но может, я и ошибся.

– Присаживайтесь, Дэн, – радушно предложил мне Коттнер, указав на стул напротив своего стола.

Я несмело на него опустился.

– Я хотел с вами поговорить о вашем последнем сочинении.

– Все так плохо? – насторожился я.

Мне-то казалось, я с ним нормально справился. Во всяком случае, про фантастику с реальностью я накатал столько, что пришлось еще дополнительный листочек попросить к положенным четырем.

– Напротив, – успокоил меня он. – И именно это и будет предметом нашей беседы.

– М-м-м? – удивился я.

Впервые со мной намеревались разбираться из-за положительной оценки. Обычно как-то наоборот – ругали за плохую учебу.

В этот момент в кабинет наглым образом всунулась Мари:

– Извините, мистер Коттнер, я только узнать: вы надолго Дэна задержите?

Кажется, Коттнер несколько обалдел от такого нахальства, поэтому пока он не успел ничего ответить, я встрял:

– Мари, ты меня не жди. Там на улице Дик, я с ним сегодня пойду.

– Ага, – понятливо кивнула она, еще раз извинилась перед Коттнером и исчезла.

Тот перевел на меня задумчивый взгляд:

– Ваша охрана, мистер Арчер?

Я покраснел. Ну вот, допрыгался. Говорил ведь этой девчонке, чтобы не таскалась за мной! Не убьют же меня, в самом-то деле! Ну подумаешь – еще пару раз в челюсть словлю. Не впервой.

– Нет, – ответил я резче, чем хотелось. – Это мои друзья.

– Или любовники? – Коттнер смотрел абсолютно бесстрастно.

– Думаю, это наше личное дело, – еле сдерживаясь, обронил я, яростно на него уставившись.

Хотя чего можно было ожидать после всех событий? Ведь Морт дал зеленый свет абсолютно всем, кто собирался на меня давить. Или травить, говоря откровенно. Даже странно, что я пока ощутил так мало этого самого давления.

– Как глаза-то засверкали сразу, – внезапно усмехнулся Коттнер. – Сколько страсти!.. Не переживайте, Дэн. В действительности меня не волнует, с кем вы спите. В конце концов, мой любимый Бальнер тоже был не без греха. Миотта не сильно-то и наврал в своей паршивенькой книжке.

Я открыл и молча закрыл рот.

– Удивлены? – Коттнер смотрел на меня с явным удовольствием. – Ходили слухи, что Галерио был влюблен в Густава, но взаимности не добился. Поэтому отомстил таким своеобразным способом – опубликовав ту скандальную книжонку. Получив в ответ только вечное презрение поклонников таланта настоящего писателя и славу завзятого сплетника. Правда, к сожалению, имена Бальнера и Миотты из-за этого вошли в историю рядом. Такова уж человеческая память.

– Я слышал только, что они когда-то дружили, – выдавил я.

– Да. Но Галерио хотел большего. Впрочем, после смерти Миотты его жена всегда отрицала в нем гомосексуальные наклонности. Но, что примечательно, детей у них не было. Да и сам Галерио за время жизни ни разу публично слухи о своей ориентации не опровергал. Может быть, все-таки хватило порядочности.

– Какая уж тут порядочность, – пробормотал я, думая о законе, который вскоре вступит в силу.

При таких делах, по-моему, любой здравомыслящий человек станет отрицать, что неравнодушен к представителям своего пола. Любой, но, к сожалению, не я. Поскольку мое заявление уже находится в полицейском управлении.

Вспомнив об этом, я внезапно затосковал. Ведь это означало, что достаточно скоро Дика у меня отберут. Как только до его родителей докатится слух, что он связался с одним из первых претендентов на скандальное уголовное дело.

– Ну, в те времена за ориентацию у нас никого не преследовали, – словно угадав мои мысли, проговорил Коттнер. – Поэтому из политических соображений Галерио врать не требовалось. К тому же он наверняка надеялся поддержать свою популярность еще и неким налетом вульгарной тайны… Ну, я так думаю. Потому что писательского таланта в нем не было ни на ломаную марку. Ему удалось пропихнуть в издательство еще только одну книгу, написанную столь же плохо, как и первая. Ее издали крохотным тиражом, и она очень быстро затерялась в тоннах такой же макулатуры. А вот «Мистика в жизни Бальнера», хотя в нашей стране ее быстро запретили, ушла за границу и выдержала десяток переизданий. Все-таки народ очень любит скандалы и дешевые сенсации. Тем более в отношении людей с мировой известностью.

Коттнер скрипнул стулом, передвинул пару папок на своем столе и продолжил:

– Это я к чему, собственно, молодой человек… К тому, что мне наплевать на ваши сексуальные пристрастия. Литература исследует душу, а не заглядывает в штаны. Именно поэтому я поставил вам за сочинение «превосходно», поскольку вы, на удивление, на сей раз умудрились не совершить ни одной грамматической ошибки. Не то сосредоточились, не то весь семестр элементарно морочили мне голову, специально коверкая слова, – он пристально взглянул на меня.

Я пожал плечами. Откровенно говоря, иногда я действительно чересчур увлекался и не следил за грамотностью. И в забытьи мог накарябать какую-нибудь совершеннейшую глупость, а перечитывать работы перед сдачей не имел привычки – какая разница-то? Троечник он троечник и есть. Не верилось, что кто-то вообще всерьез читает мои опусы.

– Поэтому даже если ваша оценка на семестровом сочинении десятого декабря окажется ниже, я не изменю своего решения.

Коттнер поднялся из-за стола и прошелся туда-сюда по кабинету.

– Кроме нашей замечательной школы, я еще преподаю в гуманитарном колледже.

Я кивнул. Об этом у нас знали. Но к чему это было сказано, я пока не понимал. При любом раскладе у меня никогда не хватило бы ни смелости, ни финансов туда поступать. Уж не говоря о том, что теперь я вообще не знал, каким образом может сложиться моя судьба.

– И там я веду открытый литературный факультатив. Мне хотелось бы, чтобы вы посещали мои занятия.

– Я? Факультативные занятия в колледже? – я был поражен. – Да я ведь еще школу даже не окончил. И вообще. Они же, наверное, платные…

– Дэнил, если я вас приглашаю – я знаю, о чем говорю, – Коттнер сурово поглядел на меня. – Плата – такая мелочь по сравнению с тем, что… Знаете, я в состоянии распознать талант. И деньги тут последнее, что меня волнует.

– Но… Мне же… я же… там же, наверное, студенты… они умные… и все такое, – залепетал я совершенно беспомощно, растеряв все веские доводы.

Как же объяснить, что пределом моих мечтаний являлась скромная должность на каком-нибудь заводе, а никак не чистые светлые аудитории в компании эстетов-литературоведов?

– Поверьте, Дэнил, не все студенты настолько умны, как вам кажется отсюда и сейчас, – усмехнулся Коттнер. – Вот познакомитесь поближе – сами увидите. Кроме того, снобов на своем факультативе я не держу, да они и сами там не держатся. Могу себе позволить, – Коттнер прищурился. – Если мне приходится терпеть их на занятиях в колледже, это не значит, что я согласен тратить на них и внеурочное время. Так что можете не стесняться – вас там не обидят. Напротив, я думаю, вы вскоре займете там соответствующее положение.

Соответствующее чему? – очень хотелось спросить, но я не стал. На самом деле звучало здорово. По крайней мере, интересно. И попробовать было можно. В конце концов, кто бы меня удержал, если бы мне там не понравилось?

Но существовала проблема: занятия на этом факультативе отбирали бы у меня свободное время, которого, судя по всему, у меня и так оставалось немного – до тех пор, пока в полиции решат, что со мной можно сделать в рамках новых указов. Или пока Лернеры не спохватятся и не оградят сына от моего тлетворного влияния. Да и армия – если все остальное сложится относительно благополучно – не собиралась в ближайшем будущем переходить на контрактную основу. И мне бы хотелось провести с Диком как можно больше оставшегося времени.

– Мистер Коттнер, я же говорил вам: я не планирую становиться литератором. Я… у меня были тетради, но я их все сжег. Мне просто нечего нести на ваш факультатив. Да, собственно, мои почеркушки и не стоили такого уж большого внимания.

– А я вам, помнится, ответил, что это несущественно. Поскольку у вас есть дар – он не даст вам спать спокойно. И не позволит о себе забыть. Вы еще будете писать, Дэн. Обязательно. И писать очень хорошо. Может быть, вы просто переходите на новый уровень.

Новый уровень. Хорошо сказано, конечно. И безумно хотелось поверить. Во всяком случае, посмотреть, что делают на этом факультативе, я бы не отказался. Я не знал, можно ли научить кого-то писать. Но меня сильно подмывало посидеть на лекции и заодно усвоить что-нибудь полезное. Когда еще я смогу побывать на подобном мероприятии?

– А… – нерешительно начал я. – Дика вы заодно не пригласите?

– Вы о Лернере? – Коттнер поморщился. – Я не понимаю, Дэн, что вы в нем нашли. Ну действительно. Вот уж у кого литературного таланта нет и в помине. Хотя за его последнее сочинение я и поставил «терпимо», но… Не думаю, чтобы он вписался в коллектив моих студентов. Хотя бы потому, что вряд ли сможет просидеть два часа занятий тихо и не комментировать происходящее вслух.

Я не выдержал и улыбнулся, на секунду представив одухотворенных мальчиков и девочек, читающих свои стихи и рассказы, и насмешливую физиономию Дика. М-да, в коллектив он явно не впишется. И молчать не станет. А уж его любимый прикид и татуировки…

– В любом случае, мне надо подумать, – честно сказал я. – И посоветоваться.

– Думайте, советуйтесь, – согласился Коттнер и подошел к окну. – Но я очень надеюсь, что советоваться вы будете с родителями, а не с этим обеспеченным бездарем.

– Вы ничего не знаете о моих родителях, – негромко сказал я. – Вот уж с кем с кем, а с ними я советоваться точно не намерен. И мало что знаете о Дике. Не надо так о нем.

– Понимаете, Дэн, одни созданы для того, чтобы думать головой, а другие – чтобы махать кулаками. И совершенно неважно, сколько денег лежит у них на счетах, – проговорил Коттнер. – Так вот ваш Дик создан для второго… Подойдите сюда.

Я поднялся со стула и приблизился к нему.

– Полюбуйтесь, – предложил Коттнер. – Ваш друг во всей красе.

Выглянув в окно, я ахнул – поблизости от школьного двора шла драка, и мелькающая там черная кожанка не оставляла никакого сомнения в том, кто принимает в ней самое активное участие. Потом я увидел бежевое пальто Кида и все понял. Неудивительно, что Дик так обрадовался, когда меня задержал Коттнер. Я сорвался с места, но Коттнер ухватил меня за плечо.

– Оставьте глупый мордобой тем, кто больше ничего не умеет, Дэн. Вам это не нужно.

– Нужно! – крикнул я, вырываясь. – Литературные способности – это, знаете ли, тоже еще не все. Предавать друзей я пока не научился. В отличие от Миотты.

И выбежал из класса, благополучно забыв там свою сумку.

Откровенно говоря, не знаю, зачем я мчался. Вряд ли надеялся так уж сильно помочь. Но меня почему-то накрыло паникой и желанием немедленно оказаться рядом с Диком, точно если я опоздаю – случится что-то очень плохое. Наверное, на меня чересчур повлияли слова Коттнера, и я жутко обиделся. С какой это стати Ричард создан для мордобоя? И почему, интересно, для него не создан я?!

Во мне все кипело и взрывалось, когда я думал, что Ларсен с дружками всем скопом напали на Дика. На волне этой ярости, мне кажется, я готов был лупить направо и налево, совершенно не задумываясь, что драться ни черта не умею и первым делом, само собой, навешают мне. Но физическая боль в данном случае волновала меня как-то совсем мало.

Однако спешил я зря. Когда добрался до места, события уже близились к финалу: Ларсен и его прихвостни оказались повержены. Чего, собственно, и стоило ожидать – я наконец-то разглядел, что Дик дрался не один. Против Курта с Майклом, судя по всему, не раз участвовавшим в подобных потасовках, у Голдвассера и Берна не было ни единого шанса. Ну а что Кид не соперник Дику, я и раньше знал.