Текст книги "Жемчужница (СИ)"

Автор книги: Anice and Jennifer

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 65 страниц)

Но Мана… не мог быть прав. Она не могла быть звездой – тем более его. Звезды исполняют желания, они сами – исполнившиеся желания, а Алана…

Она просто другая, вот и все. И она… напротив – отняла у него надежду на возможность подружиться с таким существом, как русалка.

– Да, ветер, – согласился мужчина вслух – только чтобы не затягивать это молчание между ними и не… не заставлять ее смотреть просто так. – Ветер доносит до меня все, что считает важным, – поделился он, – и естественно донесет чужой зов. Главное условие – это имя.

– То есть… – не на шутку заинтересовалась девушка, как будто даже придвигаясь ближе и продолжая смотреть – с этим прищуром, упрямо и не скрываясь. – То есть просто нужно крикнуть твое имя? Где бы я ни находилась.

Микк чуть улыбнулся и решил, что… мучить ее не станет, что бы ни выражало ее лицо. Если Алана не может нормально смотреть на него – ну что ж, он будет просто верен своим словам и не станет слишком часто показываться ей на глаза.

– Ты можешь даже просто его прошептать, – произнес он, поднимаясь на ноги, – и я услышу тебя. Уж в пределах Поднебесной – точно.

Девушка проводила его внимательным мягким взглядом, и до его ушей донеслось тихое:

– Спасибо.

И это заставило мужчину вздрогнуть и даже, кажется, слегка залиться лёгким румянцем, потому что сказано это было так ласково и благодарно, что остаться равнодушным и спокойным оказалось просто невозможно.

Изу, когда Тики подошёл к нему и лукаво улыбавшемуся Неа, восторженно подпрыгнул, бросаясь ему в объятия прямо с вант и кидая настороженный взгляд, наполненный благоговейным страхом, на Алану, вновь улёгшуюся на лавке, чтобы погреться в солнечным лучах.

Полоска суши показалась как раз тогда, когда Микк показывал мальчику несколько приёмов с саблей, пытаясь одновременно и ребёнка обучить основам, и себя отвлечь.

Неа, на этот момент как раз отошедший к Мане, выскользнул на палубу как-то почти воровато и торопливо двинулся к Тики, «убитому» юрким Изу и с хохотом валяющемуся на полу.

– Я останусь на корабле, ладно? – прикусив губу и потерев шею, полувопросительно полуутвердительно произнес он. – Мане вроде получше стало, но… не хочу рисковать, так что давай…

Однако Тики его не дослушал – благосклонно махнул рукой и завел глаза.

– Угомонись, дурила, без тебя как-нибудь обойдусь, – фыркнул он. – Вон, возьму кого из ребят – и мне хватит. Что я, кусок мяса не унесу?

Неа благодарно улыбнулся к нему и, коротко кивнув, унесся обратно в трюм. Наверное, теперь будет весь оставшийся день лежать у Маны в ногах поперек постели как верный пес.

Мужчина мотнул головой, поднимаясь на ноги и подхватывая взвизгнувшего от счастья Изу на руки. Сейчас ребенок уже совершенно не походил на чумазого заморыша – немного отъелся, и стало видно милые щеки, а какая у него была улыбка – засмотришься.

Маленький светлячок.

Тики чмокнул его в нос, и мальчик тут же зарделся, пряча мордашку у него на плече.

– Ты правда хочешь, чтобы меня считали твоим сыном? – тихо спросил он – такой непосредственный, но такой ужасно взрослый в этом своем вопросе, словно считал слова Микка шуткой или чем-то вроде.

И это было грустно – грустно, что такой маленький мальчик был уже так подозрителен и опаслив, недоверчив к таким искренним проявлениям заботы.

Тики не шутил. Тики отчего-то увидел в Изу что-то родное, что-то знакомое и нужное, отчего почти сразу же решил, что усыновит и будет воспитывать.

– Хочу, – серьёзно кивнул он, в упор смотря на ребёнка, словно пытаясь таким своим видом доказать ему, что всё это было правдой, а не розыгрышем. – Прибудем в столицу, познакомлю тебя с твоей новой семьёй, – уже ласково пообещал мужчина и тут же предупредил: – Только не обращай внимания на ахи и охи моей матушки, хорошо? Она добрая, но временами бывает ужасной, – рассмеялся Микк, воображая лицо Лулу, когда она увидит его на пороге с ребёнком.

Изу напряжённо нахмурился, закусив тонкую губу, и решительно кивнул.

– Просто я… – он крепко обнял его за шею и замолчал на минуту. – Никто обо мне так не заботился…

Тики погладил его по спине, обнимая в ответ, и усмехнулся.

– Теперь этим займусь я, – с легким сердцем пообещал он, чувствуя неимоверное облегчение оттого, что хоть кто-то его не боится, а напротив – привязан к нему. Все-таки это было не совсем бесполезное путешествие, а там – кто знает, может, еще хорошее что случится.

– Тогда можно я сегодня с тобой в порт пойду? – с надеждой поинтересовался Изу, все также словно с опасением каким-то шепча себе под нос – и на ухо Микку.

Мужчина вздохнул.

– Прости, ребенок, не в этот раз, – он подкинул поникшего мальчика на руках и чмокнул в ухо, сразу же вызвав удивленный взвизг и веселое хихиканье. – Сегодня я должен буду присмотреть за нашей морской ведьмой, – здесь мужчина подмигнул чуть отстранившемуся и округлившему глаза мальчику и вытянул губы трубочкой. – Работа непростая, сам понимаешь, она же на суше не была ни разу, скорее всего. Но я, – он хитровато прищурился, – могу купить кому-то сладостей. Не все же обходиться яблоками и малиной, верно?

Изу обрадованно закивал, воодушевлённо разулыбавшись, и вдруг смущённо уткнулся ему в плечо, искоса глянув на, кажется, всё же задремавшую Алану, отчего и Тики чуть обернулся в её сторону.

– Она такая страшная, – признался мальчик, надув губы, словно боялся об этом говорить, но уже просто не мог держать свои наблюдения в себе. Микк заинтересованно приподнял бровь. Русалка в это время как раз душераздирающе зевнула, обнажая ряд белых острых зубов, и ребёнок испуганно замер, во все глаза наблюдая, как девушка медленно потягивается, вытягивает плавники на хвосте (спинной же был спрятан под рубашкой, а потому, скорее всего, это было ужасно неудобно), переворачивается к ним другим боком, сияет и искрится, переливаясь на солнце серебром, и как ниспадают её длинные волосы на палубу, струясь по шее и плечам. Вероятно, для детской неокрепшей психики русалка, которая вчера с диким хохотом уложила вполне сильного и взрослого парня с мечом, и правда была страшной, подумал с непонятной досадой Микк, но Изу вдруг восхищённо выдохнул: – Но она такая краси-и-ивая.

Тики тихо хохотнул, устраивая его на сгибе локтя и освободившейся рукой заправляя за уши выбившиеся из маленького куцего хвостика светлые волосы.

– Так страшная или красивая? – уточнил он и улыбкой, сдерживая себя от того, чтобы снова чмокнуть не привыкшего к таким нежностям Изу в нос и просто наблюдая за тем, как заливается румянцем симпатичная детская мордашка.

Мальчик снова стрельнул в сияющую Алану опасливо-восхищенным взглядом и тяжко, как-то совсем по-взрослому вздохнул:

– И то, и другое, – и обласканный в детстве собственной матерью, Тики все-таки не смог удержаться – чмокнул малыша в нос, сгоняя эту взрослую задумчивость с детского личика и ловя себя на неуемной нежности к этому ребенку.

Он вообще очень трепетно относился к детям, пусть своих у него и не было, и теперь Изу, который, кажется, рад был стать его воспитанником, будил в нем чувства, явно присущие исключительно родителям.

Мальчик зарделся и чмокнул его в нос и ответ.

– Значит, боишься ее, – задумчиво протянул Тики, чуть улыбаясь такой непосредственной отзывчивости ребенка, и потрепал его по волосам. С одной стороны, он чувствовал себя отмщенным, но с другой – это было печально. Ведь Алана была прекрасна. – А она с тобой подружиться хочет, кажется… – заметил он вскользь и тут же пронаблюдал за тем, как недоверчиво Изу вскинулся, снова очаровательно распахивая глаза.

– Правда? – удивлённо выдохнул мальчик, кидая ошеломлённый взгляд на Алану, и Микк глухо рассмеялся, с умилением всматриваясь в его светло-голубые глаза. – А почему? – недоуменно поинтересовался он, явно совершенно не понимая, чем привлёк внимание удивительной русалки.

– А вот сам у неё и спроси, – предложил Тики, на самом деле и правда желая, чтобы эти двое поговорили, потому что и сама Алана частенько бросала любопытные взгляды на мальчика, а Мана даже поделился с мужчиной как-то, что у Изу белая душа, отчего девушка и хотела с ним познакомиться.

Вообще, сам факт того, что кто-то может видеть твою душу, тебя самого, твою суть, так будоражил Микка, что оставаться спокойным после мыслей об этом нельзя было.

Сразу вспоминалось, как Алана обвинила его во вранье ещё на испытании, как проницательно поняла, что Мана болен, как остерегалась всю команду первые несколько дней, и сейчас всё это казалось понятным, логичным.

А ещё отчего-то Тики задумался, что именно из-за этого желания увидеть людей с чистыми душами она и отправилась с ними.

Изу задумчиво насупился, опуская взгляд вниз, и мужчина, вновь чмокнув его в нос, опустил мальчика на пол, передав на попечение Мартину, одному из матросов, и направился будить слишком любящую поспать русалку.

– Проснись и пой, – он навис над ней, тут же дернувшейся от звука его голоса, сам, по-честному говоря, отчаянно позевывая, потому что так толком и не поспал. – Заходим в порт, так что притворись человеком и брюки надень.

Алана подскочила как будто ее кипятком окатили – вскинула на него прищуренные заспанные глаза и удивленно вскинула брови.

– Уже? Уже… в порт?.. – Тики нахмурился, ясно увидев ее опасение, и пожал плечами.

– Можешь не ходить, – заметил он, – сойдешь на сушу, когда пересечем границу Империи – там будет стопроцентно безопасно.

Однако Алана зажмурилась и упрямо замотала головой, тут же снова поднимая на него взгляд. Тики не в первый раз заметил, что у нее даже глаза не просто серые, а какие-то серебристые, и закусил изнутри щеку.

Потому что это было просто невыносимо! Он не мог перестать думать об этой драконовой русалке вообще ни под каким предлогом! Даже мысль о том, что он сойдет на сушу в Империи и в кого-нибудь влюбится, уже не утешала и не спасала. Девушки и женщины отвлекали бы, наверное, но не более.

И, наверное, именно поэтому еще Тики хотел, чтобы Изу подружился с Аланой. Да, в этом была толика корысти, но он думал, что мальчик поможет ему найти с русалкой общий язык, хотя и глупо это, конечно.

– Я хочу посмотреть, – девушка нахмурилась и поджала губы, – правдивы ли твои слова про Империю и другие страны. Сравню и решу, правильно ли поступила, правильно ли отношусь к людям.

Тики напряжённо свёл брови к переносице, однако ничего не говоря, потому что не знал, что должен сказать: Алана с каждым днём, с каждым новым мгновением становилась всё прекраснее, и мужчина с удивлением замечал её храбрость и упёртость, даже упрямство, это странное для русалки желание выйти на сушу и посмотреть на людей.

Его так и подмывало спросить о причине такого рвения, но он постоянно заставлял себя заткнуться, потому что подозревал, что всё это глубоко личное, и копаться в этом, теребить раны совершенно не хотелось.

– Тогда собирайся, скоро высаживаемся, – повторил Микк и, когда Алана понятливо кивнула и потянулась к штанам, аккуратно сложенным на лавке рядом с ней, вернулся к рулю, уменьшая порывы ветра.

Они ступили на сушу уже через полчаса. Алана тут же закрутила головой, хотя смотреть было пока не на что, и ее волосы, легкие и мягкие, заметались вслед движению, отливая серебром и собирая чужие взгляды. Тики подавил в себе малодушное и какое-то почти собственническое желание спрятать девушку за своей спиной, загородить ее ото всех, и вместо этого осторожно взял за руку, тут же получая в ответ недоуменный взгляд.

– Мы на базар идем, – пояснил мужчина просто, не останавливаясь и тяня ее за собой, – ты можешь там потеряться. Найти-то я найду, но лишняя нервотрепка всем.

Алана в ответ только молча кивнула, чуть улыбнувшись уголком губ, и сжала его руку в ответ.

В этом порту говорили уже не на эндонском. Тики прищурился, вспоминая, был ли тут раньше, но в итоге, плюнув на это, прислушался в шуршанию ветра в вывесках и колокольчиках, устремился туда, откуда слышалось больше всего шума.

Как выяснилось, слух его не подвел. Один из матросов – еще совсем молодой парень, до битвы Тики с этим Кандой заглядывающийся на Алану, но теперь не смевший поднять на нее и взгляда – даже восхищенно хлопнул в ладоши.

– Вот это ничего себе, господин Тики! Вы раньше и тут бывали? Так сразу взяли все и нашли!

– Да он везде бывал! – откликнулся Эрл, который плавал с мужчиной уже давно и привык к подобным его маленьким чудесам. – Он же как ветер, дурень! Не видел, что ли, как скакал вчера по палубе с тритоном? С тритоном! – добавил он веско, и Тики завел глаза.

– Хватит сплетничать, – отмахнулся он, так и не отпуская руки Аланы и быстро ныряя в толпу, – вы просто слушать не умеете.

Базар был большой, и людей тут собралась тьма тьмущая: шум, гам, топот, крики и плач со всех сторон, запахи моря, крови, пота, различнейших благовоний и продуктов, начиная фруктами и заканчивая рыбой, смешавшиеся воедино, и разнообразие цветов, как в одежде, так и в самих лавках – всё это было так непривычно, но так знакомо, что Тики не сдержался и всё же вдохнул полной грудью, ощущая, как позади кашляет от непривычки девушка.

Сначала им было необходимо купить ей платье, и что-то более свободное и закрытое, чтобы не смущать её и не сковывать – Мана пожаловался, что Микк был полным дураком, когда предложил Алане такую откровенную и душащую одежду, а сам мужчина только потом понял, какую же глупость совершил. Потому что русалкам вообще одежды не полагалось помимо украшений (которых, кстати, на девушке совершенно не было), а он без разбора купил ей платье с корсетом, да ещё и с таким открытым вырезом, хотя в тот же вечер слушал из её уст про то, как насилуют женщин.

Вдруг Алана остановилась, и Тики с удивлением приподнял бровь, когда обернулся и увидел, что девушка рассматривала разложенные на прилавке ожерелья и драгоценные камни.

– Ох, какая красавица забрела к нам, – приветливо поздоровалась пышная дама на языке зинди, на котором говорила ещё одна страна-союзник Империи, и указала полными гладкими пальцами на доску с жемчужными украшениями. – Вам бы очень подошли вот эти.

Тики увидел, как заблестели от восторга серые глаза Аланы, как радостно она подобралась, как восхищённо принялась осматривать золотые браслеты и кольца, и подумал, что если он и купит ей что-нибудь небольшое, то ничего плохого в этом не будет, потому что, по сути, русалка к ним на корабль пошла просто так, а они её совершенно никак не отблагодарили уже хотя бы за то, что она их не утопила.

Мужчина раскрыл рот, чтобы перевести ей сказанное женщиной, как вдруг Алана солнечно улыбнулась и мягко хохотнула.

– Спасибо большое, – чуть наклонила она голову, и Тики поражённо замер. – Они все такие красивые, что у меня просто глаза разбегаются!

– Тогда примерь несколько, – усмехнулся мужчина бросившей на него удивленный взгляд девушке. – Только серебро не смотри, – посоветовал он, – оно на тебе как жестянка будет.

– Не скажите! – тут же вступилась за свой товар торговка, добродушно, но упрямо. – Серебро серебру рознь! Вот то, с жемчугом которое, пробой повыше и чудо будет каким хорошим дополнением! И гребень для волос посмотреть можно!

Алана перевела взгляд с Тики на торговку, а потом – обратно, внимательно слушая обоих и задумчиво хмурясь, словно не совсем понимала, о чем они говорят.

– Помилуйте, душенька, – улыбнулся мужчина, – я ж не говорю, что серебро плохое – но вы просто подумайте, как оно будет смотреться на моей спутнице, – не сдержавшись все-таки, он легонько дернул ее за длинную серебряную прядь. – Она же у меня сама как из серебра отлита! А золото с жемчугом у вас есть?

– А золото грубое! – надулась женщина – и тут же заулыбалась снова. – Зато жемчуг пронял вас, верно?

Микк хохотнул, на секунду отвернувшись, чтобы кивнуть матросам – у каждого было свое дело, их нечего ждать. Потому что в этот порт мужчина сошел все-таки за обновками их русалке, а не себе за мясом. А вот ребят он таскать за собой не собирался – пусть покупают, что им надо. Кому рома, кому ремень новый, у кого рубахи изорвались все – да мало ли дел насущных у матроса?

– Так в чем толк если знаю, то точно в жемчуге, – не остался в долгу мужчина. – И гребень нам правда нужен. В шторм вот попали недавно, корабль так по волнам мотылялся, что половину скарба как слизало! – поделился он по-свойски.

Женщина жалостливо покачала головой, приложив ладонь к щеке, и горестно вздохнула, явно пронявшись их ситуацией. Алана вдруг неловко хохотнула и, опустив голову набок, неуверенно улыбнулась.

– Мне бы просто гребень, право слово, не нужно никаких ожерелий и украшений, – ласково поделилась она с торговкой, и та возмущённо приоткрыла рот.

– Ну неужели ты своей спутнице даже колечко не купишь? – пожурила она опешившего Тики, всплеснув руками. – Она же красавица какая!

Мужчина был полностью согласен: Алана была ужас какой красивой, а потому что отчего-то в нём внезапно проснулось это желание подарить что-нибудь драгоценное, чтобы и правда отблагодарить за то, что она согласилась поплыть с ними. Так странно, а ведь раньше он об этом даже и не думал – для него то, что русалка оказалась на корабле, было логичным и правильным, а не удачей и чудом.

Алана протестующе замычала, бросая на Тики умоляющий взгляд, словно говоря, что не нужно ей ничего, и мужчина удивлённо нахмурился. Он слышал, что русалки наоборот падки на всякие побрякушки.

– Почему не хочешь померить? Куплю любое, что понравится, обещаю, – уверенно улыбнулся Микк, и девушка в ответ лишь горестно опустила плечи, проведя ладонью по лицу, после чего потянула его за рукав и прошептала в ухо, касаясь холодными губами кожи:

– Нам до замужества не положено носить украшения.

Тики убито завел глаза и вздохнул.

– Ну что за жуткие законы, – сердито буркнул он себе под нос, заставив девушку прыснуть и посмотреть на него почти умоляюще. – Что, даже волосы закалывать нельзя? – поинтересовался он тихо, и Алана в задумчивости прикусила губу, словно вспомнила о чем-то. Наконец девушка махнула рукой, будто оставила безнадежную затею отвлечь его от идеи покупки украшений, и Микк заулыбался, тут же снова обращаясь к торговке. – Покажите нам гребни и заколки, пожалуйста.

Женщина сразу засветилась, засуетилась и предложила им пройти в лавку.

– Вы моряк, – приговаривала она, – я вам покажу с жемчугом товар! Знаете же, наверное, легенду эту, что русалки плачут жемчугом!

Тики напряжённо замер, переведя взгляд на удивлённо хлопнувшую длинными ресницами Алану, и сглотнул.

– Легенда? – с восхищением выдохнула девушка, шагнув к ней, словно желая стать к торговке ближе и не упустить ни одного слова.

– Да, – довольно протянула женщина, вытаскивая тонкий ящик на стол. – Поговаривают, будто слёзы у русалок в жемчуг превращаются, да ещё такой невиданной красоты, что ими вся корона у морского царя усыпана, – загадочно проговорила она, и Алана прыснула в кулак, покачав головой.

– Ну что за странная легенда, – легко рассмеялась она, с восторгом рассматривая гребни, и Тики обеспокоенно вгляделся в её чистое спокойное лицо. Он был уверен, что эта тема будет неприятна девушке, но та отчего-то даже не показала ни одной негативной эмоции, словно упоминание русалок совершенно не тронуло её. – А у нас поговаривают, будто мясо русалочье бессмертие дарует, представляете? – с весёлым смешком поделилась Алана, и мужчина крупно вздрогнул, пытаясь выглядеть беззаботным и спокойным, хотя внутри у него всё сжалось.

Ладони у девушки были тонкими и даже не дрожали, а улыбка на лице была такой естественной и открытой, что нельзя было прочитать в её жестах хоть какой-нибудь подвох.

Женщина схватилась за сердце и возмущённо ахнула.

– Вы что, с той стороны океана, из Мугдана? – удивлённо поинтересовалась она, и Алана приподняла брови.

– А откуда вы узнали? – с лёгкой улыбкой спросила девушка, лукаво сощурив глаза, такие же спокойные, как штиль на море.

– Только там такие варварские легенды, – эмоционально покачала головой торговка, и русалка в ответ рассмеялась, махнув ладонью.

– Да будет вам! – звонко воскликнула она – и тут же благоговейно прижала ладонь ко рту, когда увидела украшенные жемчугом черепаховые гребни. – Ой, как красиво!

Тики подошел сзади и благосклонно хмыкнул, соглашаясь с ней. Гребни были и правда изумительной красоты. Уж в чем, а в такого рода украшениях зиндианцы толк знали.

– И то правда, – кивнул он. – А ленты в волосы вы продаете? – Алана на это вскинула на него удивленный взгляд и совсем как-то просветлела, словно поняв, что он задумал.

Микк улыбнулся ей, стараясь не смотреть в глаза слишком долго, и снова перевел взгляд на недоуменно вскинувшуюся торговку.

– Так вы же заколку хотели, – вздохнула она, и Микк потер лоб рукой.

– У нас, понимаете, в семье все непросто, – пояснил он. – Невесты украшений не должны носить, а просто на память моя спутница побрякушки покупать не хочет.

Женщина многозначительно мыкнула, сразу же хлопнув в ладони и просветлев приятным лицом.

– Так эта красавица ваша невеста! – истолковала она по-своему слова Тики и благодушно всплеснула руками, на что Алана вздрогнула, ошеломлённо приоткрыв пухловатые губы. – Счастья вам и процветания, милые люди!

Мужчина, отчего-то слишком вдохновлённый и развеселившийся, позволил себе воспользоваться ситуацией и, чтобы не вызывать каких-либо подозрений, притянул охнувшую русалку к себе, легко приобнимая её за плечи и мимолётно целуя в макушку (Мана говорил, что так можно).

– От всего сердца благодарствуем! – высокопарно воскликнул он, ощущая себя каким-то слишком… возвышенным. Как будто прикоснулся к чему-то недосягаемому. Алана была хрупкой и тонкой, а пахло от неё морской водой, и кожа у неё была совершенно бледная и нежная на вид.

Женщина умиленно проследила за ними, беззаботно прижав ладони к груди, и принялась перебирать из вытащенного ящика разноцветные ленты, украшенные камнями и вышивкой.

– Д-да, спасибо, мы… – залепетала выбитая из колеи Алана, невероятно милая в этом своём непонимании, и Микк, уже вжившийся в роль легкомысленного жениха, но не позволяющий себе больше положенного (ужасно не хотелось оскорбить девушку своим поведением), спросил:

– А у вас красные ленты есть?

Русалка вскинула на него ещё более ошарашенные глаза, неописуемо красивая в данный момент, и, трогательно привстав на носочки (она была на голову ниже), шепнула в ухо на имперском:

– Зачем красные? Совсем спятил, идиот? Зачем такие яркие?

О, вот и вернулась её сбивающая с ног хмурость и нахальность. Тики даже вдруг понял, что ему нравится это – нравится, как она хмурит светлые брови, как щурится, как надувает и недовольно кривит губы, как грубо выговаривает некоторые звуки, как вообще себя ведёт.

Тики тихо засмеялся и шепнул ей на ухо:

– Будешь царевной, не переживай, – вслух же пояснил удивленно вскинувшей брови торговке: – Мы ведь в Поднебесную путь держим, там незамужние девушки носят красно-золотое. Да что я рассказываю! – мужчина махнул рукой. – Вы уж наверно знаете!

Алана тут же изменилась в лице, снова просветлев, и несмело ему улыбнулась, разрумянившаяся и смягчившаяся. Но глазами сверкнула на синие и нежно-голубые цвета. И Микк, конечно, улучив момент и прижав палец к губам, когда девушка отвернулась обратно и гребням, молча показал женщине на те ленты, что русалке так понравились.

Торговка понятливо закивала и тут же уложила украшения в бархатный мешочек, тихо-тихо, пока Алана не увидела. Решила, видно, что Тики хочет сделать сюрприз «невесте» – и, в общем, не прогадала.

Когда Алана наконец выбрала гребень – черепаховый с золотой окантовкой и жемчужной выделкой на ручке, мужчина порадовался ее заискрившимся глазам и подумал о том, что платье, про которое он так кстати вспомнил, когда они подплывали, обязательно ей понравится.

С этим он и обратился в торговке.

– А скажите, у вас здесь есть лавки, в которых продают ханбоки?

Алана заинтересованно приподняла бровь, с улыбкой посмотрев на него, и женщина задумчиво нахмурилась, сведя густые брови к переносице.

– Одна лавка точно есть, – кивнула она, неуверенно скривив губы, – в самом конце базара, за прилавком с книгами. Да только хозяин там сумасшедший, постоянно порет какую-то чушь на непонятном языке, так что на ваш страх и риск, дорогие, – посоветовала торговка, и Тики, сердечно поблагодарив её и заплатив, потащил признательно поклонившуюся Алану на улицу.

– А что такое ханбок? – любопытно сверкнула глазами девушка, смотря на него всё с тем же прищуром, но уже без видимого страха. А был ли там вообще страх? Могло ли вообще быть, что это сам Микк придумал этот страх и ненависть в её серебристых глазах?

– Это платье, радость моя, – добродушно ответил мужчина, аккуратно прижав русалку к себе, чтобы та не сталкивалась с прохожими в такой тесной толпе.

– К-какое платье? – забеспокоилась Алана, нахмурившись, и Тики поспешил её успокоить, мягко погладив по плечу.

– Тебе понравится, обещаю, – заверил он её, и девушка, подозрительно насупившись, всё же промолчала, сосредоточенно кивнув.

– Ты странно подобрел, – задумчиво протянула она через пару минут, когда они прошли уже с полбазара – портовый город был маленьким, и весь его обойти можно было буквально за пару часов.

– Доброе слово и кошке приятно, – заметил мужчина, – а уж русалке, подозреваю, тем более, – он бросил на нее осторожный взгляд, но Алана ничего не ответила – она улыбалась, глядя перед собой, такая спокойная и теплая, как будто была рядом с Маной.

Тики тоже улыбнулся и ощутил себя до безобразия легким от всего этого. Надо же, такой простой случай, а так поднял настроение, удивительно даже.

Когда они дошли до лавки, находящейся за прилавком с книгами, Алана уже бросила озираться в попытке запомнить все и сразу и явно решила расспросить про все интересное потом.

И это было потрясающе, на самом деле: девушка явно желала узнать об их мире также сильно, как и сам Тики – о её. Он ощущал с ней какое-то невероятное родство в этом плане, что-то тянуло к русалке, заставляло любоваться ею и восхищаться, и это было, пожалуй, слишком ново и непонятно, потому что раньше Микк никогда такого не чувствовал.

Алана медленно и осторожно вошла в лавку с одеждой и сразу же замерла на пороге, словно увидев что-то неожиданное. Мужчина остановился прямо за ней, готовый в любую минуту успокоить или поддержать, потому что мало ли что могло ударить по восприятию русалки-социопатки, но ничего странного не заметил: деревянное помещение с манекенами и стеллажами, полки с тканями, небольшая лампа на потолке и старик за прилавком, читающий книгу.

– Можно… я примерю вот это? – дрожащим, но ничего не выражающим голосом спросила Алана, указав пальцем в сторону, и Микк заинтересованно перевёл туда взгляд, с удивлением видя ханбок с яркой синей юбкой, расшитой цветами.

– Конечно, – легко отозвался мужчина. – Мы же за ним сюда и пришли, – заметил он, и девушка вскинула голову, глядя на него недоверчиво и радостно. И вместе с тем – печально. – Это и есть ханбок, Алана.

На глаза русалки навернулись слезы, но ее улыбка стала еще шире. Она отпустила руку Тики, которую всю это время сжимала в ладони, как будто хотела так удостовериться, что в чужом мире он не оставит ее одну, и нетерпеливыми шагами направилась к манекену.

Микк же подошел к хозяину лавки и, вежливо кашлянув, отвлек его от книги.

– Доброго вечера, – вежливо, но с легкой опаской поздоровался он. – Мы со спутницей хотели бы купить несколько платьев. Сколько будет стоить вон тот ханбок?

Старик, внимательно его выслушавший, свел к переносице кустистые брови и затарабанил что-то не на зинди.

Тики вздохнул. Вот драконище, то ли продавец из ума вышел, то ли правда совершенно его не понимал, но одно было понятно точно – Микк его не понимал тоже. Разобрал только, что это одно из северных наречий, и пожалел, что не взял с собой пару книг об этом, потому что знал только языки моряков южных вод.

Ну что ж… Придется выкручиваться.

Мужчина потер ладонью лоб и уже поднял руку, чтобы начать изъясняться на всем известном и всегда помогающем языке жестов и цифр, как помощь пришла оттуда, откуда не ждали.

Алана скользнула к прилавку от вожделенного платья и солнечно улыбнулась хозяину заведения… заговорив с ним на его языке.

Вот так номер.

Русалка-полиглот, которая была заперта в бухте долгое время и, видимо, от скуки изучала языки. А, может быть, она их выучила и до заточения – Тики же совершенно, по сути, ничего не знал о ней, кроме того, что девушка писаная красавица и изгой. Прекрасный набор.

Продавец восторженно распахнул глаза, и Алана задорно рассмеялась, закивав головой и указав на полюбившийся ей ханбок.

– Ну раз уж вам знакомы ледяные крепости, милая, не буду злить вашего кавалера, – весело хохотнул старик, и Микк почувствовал, как закипает. Девушка успокаивающе провела ладонями по ему плечу в совершенно невинном и искреннем жесте, и мужчина лишь горестно вздохнул.

– Неудивительно, что вас сумасшедшим считают, – недовольно буркнул он, на что торговец махнул ладонью в его сторону, словно он ему был не интересен, и улыбнулся Алане.

– Примерьте его, прелестница, – благосклонно разрешил старик, помогая снять ханбок с манекена. – Слышал, что война на севере набирает обороты, – озадаченно поделился он, и девушка напряжённо кивнула, разглаживая складки на юбке. – Помочь али сама справишься? – шустро поинтересовался торговец, и Алана, широко улыбнувшись, покачала головой.

– Мне мой жених поможет; сами же понимаете, что нельзя показываться чужим в таком неподобающем виде, – спокойно возразила она, и Тики поперхнулся воздухом, удивлённо уставившись на неё.

Старик что-то горестно выдохнул на своей тарабарщине, и русалка весело рассмеялась, пряча закрасневшееся лицо в яркую ткань, после чего смущённо взглянула на Микка и скрылась в примерочной.

Уже минут через десять, правда, она его позвала, на секунду чуть отогнув шторку и высунув наружу голову.

– Тики, иди сюда, пожалуйста… Я не понимаю, что делать со всеми этими завязками… – скулы ее заливал нежный румянец, и мужчина с легким вздохом прошествовал в огороженную ширмами комнатку.

Алана была в нижней сорочке и растерянно топталась перед зеркалом, держа в руках верхнюю юбку. На стульчике рядом теснились жакет, носочки, тесьма и обувь.

– Драконовы женщины… – вздохнул Микк обреченно, благодаря ветер и море хотя бы за то, что в этот раз русалка не голая. – Ну я же проси-и-л…

– Ну я же в сорочке, – парировала девушка – и легко толкнула его локтем в бок. – Давай, помоги мне, – тут она остановилась, глядя на юбку в своих руках, и запрокинула голову. – Оно такое красивое…