Текст книги "Моя чужая новая жизнь (СИ)"

Автор книги: Anestezya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 83 (всего у книги 90 страниц)

Глава 65 Одни ошибки исправляем мы... Другие исправляют нас...

– Что происходит, гауптман Вайс?

Я старалась не поддаваться панике. Наверняка этому беспределу есть какое-нибудь внятное объяснение. Ага, блядь, какое?!

– Вы боитесь, фрау Винтер? – он невозмутимо указал мне на шаткий стул.

Нет уж, я пешком постою.

– А у меня есть для этого повод?

Будем блефовать до конца. В конце концов, ему действительно нечего мне предъявить.

– Пока нет, – он протянул мне портсигар. – Сигарету?

Давай, а заодно бы не помешала и стопочка текилы.

– Эрин, скажите как вы относитесь к русским? – вкрадчиво спросил он.

Я едва не поперхнулась дымом.

– Как и положено истинной арийке, – осторожно ответила я. – Для меня они в первую очередь враги. Я имею в виду большевиков и тех, кто им помогает.

– То есть мирное население у вас вызывает сочувствие?

– Как у любого более-менее гуманного человека. Вряд ли пятилетние дети и старики могут считаться полноценными врагами.

– А ваша домработница?

– А что с ней не так? Я выбрала эту девушку, потому что она услужлива, почтительна. По крайней мере, я уверена, что она не станет плевать в мой кофе. Честно говоря, я не понимаю, откуда такие вопросы?

Вайс загадочно улыбнулся.

– Дело в том, что до меня дошли слухи, что вы не раз заступались за этих крестьян.

Это кто же распустил языки? Наверняка ребятки Файгля. Наших-то осталось всего ничего. Я уверена, что даже Шнайдер не стал бы перемывать мне кости.

– Это сложно назвать «заступаться». Меня возмутило, когда солдаты повально стали вступать в интимную связь с девушками из деревни. Разве это не запрещено уставом? За связь с неарийкой можно в два счёта вылететь в штрафбат.

– По-моему, вы слишком строги к ним. Разумеется, такие связи порицаются, но война есть война, а у мужчин свои потребности. К тому же, я имел в виду не только этот случай. Насколько я знаю, вы частенько отказывались проводить допрос пленных партизан.

Холера! Он что под меня копал?

– Да, это так, – медленно ответила я. – Но лишь потому что от вида крови и других… увечий мне становится плохо. Почему по-вашему я переводчица, а не медсестра? Ведь в госпитале гораздо спокойнее, чем на фронте.

Вайс прищурился, разглядывая меня словно сейф, который позарез необходимо вскрыть.

– А что вы скажете по поводу вашего неоднократного попадания в плен?

– Позвольте напомнить вам, что я девушка. Да, обращаться с оружием умею, но я не закалённый боец с безупречной реакцией. И давайте прекратим этот разговор, который больше походит на допрос. Вы не поленились раскопать обо мне это, а попутно вам разве не рассказали, что во время этого «плена» меня чуть не повесили и тяжело ранили?

Вайс задумчиво кивнул и, не отводя взгляда, небрежно сказал:

– Вашу домработницу подозревают в том, что она и есть загадочная радистка. Солдаты на посту не раз видели её, идущую якобы из деревни.

– Я же говорила, что разрешила ей навещать бабушку.

– Эрин, я понимаю, вы попали в сложную ситуацию. Пожалели молодую девчонку, – от его задушевного тона у меня по спине пробежали ледяные мурашки. – Искренне надеюсь, что вы не связаны с подпольем и поэтому предлагаю честно рассказать мне всё, что знаете. Я вам помогу. По-тихому приведите мне девчонку, и никто ни о чём не узнает. Все в плюсе. Вы избавитесь от проблемы, а уж я сумею её расколоть.

– А почему, собственно, вы не можете просто забрать её на допрос?– нет, тут явно что-то сильно не то.

– Если официально арестовать её, мы спугнём остальных подпольщиков. Я же хочу сначала побеседовать с ней сам.

– Простите, но я ничем не могу вам помочь. Эта девушка не имеет ничего общего с подпольем, а уж я – тем более.

– А ваш муж знает, что вы, возможно, ведёте двойную игру? – его тон снова сменился на небрежный, развязный.

Играем в «хорошего плохого полицейского»? Да только не на ту напал.

– Я не желаю больше слышать непонятные обвинения, – я решительно шагнула к выходу. – Будьте так добры открыть эту дверь, если не хотите, чтобы я пожаловалась на ваши выходки генералу.

– Интересно, а он знает, что вы на четверть русская?

Я почувствовала, как сердце сделало резкий кульбит. Как он…?! Вайс учтиво поддержал меня за локоть и подтолкнул к стулу.

– Всё же присядьте, наш разговор ещё не закончен.

Я сверлила его мрачным взглядом. Ничего не буду говорить, пока не выложит все карты на стол.

– Да, гауптман Файгль совершенно не умеет хранить секреты, – усмехнулся Вайс. – Беднягу развозит от пары бокалов вина. Хорошо, что он не разведчик, правда?

Да уж, вот было бы огорчение.

– Полагаю, раз ваш командир осведомлён о таких пикантных деталях, герр лейтенант тем более в курсе, – продолжал издеваться Вайс. – О, я всё понимаю любовь великая вещь, и, разумеется, в другое время тоже умилился этой трогательной фронтовой истории, но когда на кону стоит победа – увы, нет. Так что, Фридхельм вас покрывает?

– Меня не в чем покрывать, герр гауптман, – резко ответила я. – Да, может, у меня и не очень подходящее этому времени происхождение, но я не раз доказала свою преданность Германии и Рейху, так что если у вас нет конкретных доказательств, что я в чём-либо виновна, прошу вас, давайте закончим этот бесполезный разговор.

– Закончим, как только придём к консенсусу, – в голосе Вайса прорезались металлические нотки, так, словно он начинал терять терпение. – От вас требуется всего лишь привести эту девчонку в условленное место. Либо выдайте мне тех, кто, возможно, состоит в подполье.

– У меня нет и не может быть знакомых в подполье, – холодно отчеканила я.

Катю действительно проще сдать ему на руки и спасти этим свою шкуру. Но тут есть жирное но – я, вроде как, подтверждаю хотя бы часть его подозрений. Где гарантия, что это не ловушка и он не приведёт меня за шкирку в штаб, обвиняя в предательстве?

– А если вы хотите допросить мою домработницу – присылайте за ней солдат.

Вайс недовольно поморщился и повернул ключ. Я тут же рванула на себя дверь.

– Подумайте над моими словами, – он придержал меня за локоть. – Ведь всё, что узнал о вас я, легко сможет сделать и Ирма.

– А ей это зачем? – вот же мутный тип.

– Неужели не догадывайтесь? – усмехнулся он. – По-моему она без ума от вашего супруга.

– И всё равно не вижу связи. Зачем мне выполнять ваши, мягко говоря, странные просьбы?

– Затем, что, если остальные узнают о вашем происхождении, для вас лучше будет иметь железобетонную репутацию истинной патриотки.

Ну нет, так легко ты меня не расколешь.

– Так что, будете продолжать утверждать, что ничего не знаете о подполье?

– Именно так.

– Ладно, идите. Мы поймаем радиста и без вас.

– Ничуть в этом не сомневаюсь.

Я шагнула за дверь и остановилась на пороге, услышав тихое:

– Сигнал передаётся стабильно раз в неделю. Послезавтра, как только запеленгуют сигнал, весь район подвергнут артобстрелу.

* * *

У каждого человека должно быть такое укрытие, куда он может в любой момент забежать и сесть в свой угол ринга. И ангелы-хранители ему заботливо полотенце на голову накидывают, массируют плечи: «Дыши, дыши. На, покури. Срочно сюда коньяку сто грамм!»

А человек такой от нервов глаза таращит и сказать только может:

– Б-б-б…

– Боже? – подсказывают ангелы.

– Лять! – орёт человек. – З-з-за что это мне?!

И ангелы такие: – Нормально, нормально. Это временное. Ты сможешь.

Я пережила не одну бомбёжку, умудрилась более-менее целой выбраться из Сталинграда, искусно обходила коварные ловушки, на которые так щедра моя судьбинушка, и вот когда в кои-то веки я могла бы спокойно переводить бумажки в тылу – на тебе, Арина, очередную пакость. Не успела глазом моргнуть, как оказалась втянута в какой-то мутный замес, связанный с подпольщиками. Генерал ждал овер до хера важный план наступления и ради этого готов были положить на месте любого, кто покажется подозрительным. Таинственный радист продолжал посылать лучи добра на русский фронт, и прочесывание ближайших деревень ни хрена помогало. Да ещё эта Ирма, неизвестно откуда свалившаяся на наши головы. Чуйка подсказывала, что она ещё немало попортит мне крови. Её явно не устраивает расклад, что мы с Фридхельмом женаты. Эта тварь постоянно терлась в штабе, да ещё и разговаривала с ним так, словно они здесь одни.

– Помнишь, как герр Йоганн говорил, что мы с тобой лучшие на курсе? Ведь именно он привил мне любовь к Гёте и Ницше.

– Ну, как видишь, тебе повезло больше – мне пришлось отложить учебу, – Фридхельм грустно улыбнулся.

– Ничего, ты ещё всё наверстаешь. Ницше же никуда не денется. Помнишь? Жить – это значит постоянно отбрасывать от себя то, что хочет умереть; жить – это значит быть жестоким и беспощадным ко всему, что становится слабым и старым в нас, и не только в нас, – процитировала Ирма, с вызовом глядя мне в глаза.

Хм-м, это что за такой толстый намёк?

– По-моему, звучит не очень-то гуманно, когда идёт война.

– Но, милый, война – это зло необходимое.

Я протиснулась мимо них к буфету.

– А вы любите читать? – нехотя спросила Ирма.

Ну да, проигнорить сейчас меня у неё не выйдет.

– Я? Ещё как, – я невозмутимо налила кофе. – Особенно светские сплетни и анекдоты на последней странице газет.

Фридхельм едва заметно усмехнулся, и подойдя ко мне, приобнял.

– Мне тоже нальёшь?

Ирма, чуть прищурившись, наблюдала за нами, затем неожиданно спросила:

– А вы не хотите стать героиней моего очерка, Эрин? Это будет довольно забавно – рассказ девушки о суровых военных буднях.

– Думаю, после этой поездки вы сами сможете писать подобные мемуары, – кисло улыбнулась я.

– Нет, серьезно я уверена, что с вашей внешностью вы привлечёте в ряды Гитлерюнгена толпы восторженных мальчишек.

Не хватало мне ещё стать влажной мечтой немецких малолеток!

– Исключено, – отрезала я.

– Да бросьте, какой девушке не хочется проснуться знаменитой? Или вы боитесь, что Фридхельм будет ревновать? Ты же не ревнивый, милый?

– Дело не в этом, Ирма.

– Я заскочу к вам завтра на ужин, заодно всё и обсудим, – словно не замечая его реакции, прощебетала она.

– Ладно.

С мерзкой улыбочкой она поправила шляпку и, подхватив неизменный фотик, упорхнула из кабинета.

– Даже не думай, – прошипела я.

– Не волнуйся, мы ей объясним, что оба не желаем участвовать в этой шумихе с геройскими интервью, – Фридхельм успокаивающе погладил меня по плечу.

– Да чёрт с этим интервью! – взорвалась я. – Но ты очень ошибаешься, если думаешь, что я ещё раз сяду за один стол с этой стервой!

– Она не всегда была… такой, – Фридхельм запнулся, видимо, сам не зная, как помягче обозначить слово характеризующее подругу. – Раньше она была немного экзальтированной, восторженной девушкой, стремилась к книжным идеалам.

Как по мне, идеи нацистов меньше всего похожи на книжные идеалы «о вечном и добром».

– Ну, значит, она здорово изменилась, и очень плохо, если ты этого не видишь, – я припомнила «весёленькие кадры», которые они наваяли со Шварцем. – Она же просто маньячка – получала настоящее удовольствие, наблюдая, как стариков и женщин хреначат из автомата. Ещё и радовалась как дурная, что ей удалось заполучить прекрасные кадры. И её интерес ко мне – это очередное лицемерие. Вот к тебе его она испытывает, причем не совсем тот, который должен быть по отношению к бывшему однокурснику.

– Ты что, ревнуешь? – снисходительно улыбнулся Фридхельм.

Не знаю… Просто нутром чую нехилую задницу.

– Ты должна доверять мне.

– Я тебе доверяю, а вот ей – нет.

В любви Фридхельма я уверена, тогда с чего бы так беспокоиться? Я гораздо красивее, хотя внешность для него имеет не приоритетное значение. И умнее. Эта девица при всей своей начитанности довольно ограничена, но вот хитрости в ней хватает с лихвой. Но это всё фигня, меня беспокоило другое. Если вдуматься, у них довольно много общего. Всякие истории, которых полно у однокурсников, увлеченность одними же и теми книгами, походы в кино – и… Чего я ещё не знаю? Неужели Фридхельм бы мне не сказал, если бы они встречались? Я вспомнила наши первые свидания. Хм-м, точно нет. Он с ней не был, зуб даю. Тогда какого чёрта ей от него надо?

– А скажи-ка мне, братец, кто такая эта Ирма Бреннер?

Выбрав время, когда Вилли был в кабинете один, я приступила к расспросам. Он у нас врать не умеет, выложит всё как миленький.

– Что значит кто? – пожал он плечами. – Ты же слышала, они с Фридхельмом вместе учились в университете.

– Это я знаю, – отмахнулась я. – А какие у них были отношения?

– В смысле? – заморгал Вилли.

Ей богу, иногда он мне напоминает древнее ископаемое.

– В смысле встречались ли они как парень и девушка? Или были друзья не разлей вода?

– Может, они и дружили, – он нахмурился, словно что-то припоминая. – Но он никогда не приводил её к нам. Эрин, думаю, твоя ревность абсолютно беспочвенна. Ты же прекрасно знаешь, что единственная любовь Фридхельма.

– Насчёт него-то я спокойна, но ты разве не замечаешь, что вытворяет эта девица? – я спародировала голос Ирмы: – Милый, ты помнишь как мы то, да как мы это? Ах, давайте вместе поужинаем, ах, я привезла тебе любимого Гёте.

– По-моему, ты преувеличиваешь, – улыбнулся Вилли. – И кстати, почему ты так против очерка? Думаю, это очень поднимет патриотичный дух среди молодежи Германии.

– Да что ты? Ну так отправьте её в какую-нибудь горячую точку и пусть потом пишет мемуары сколько угодно.

– Какая ты кровожадная, – усмехнулся Вилли. – А нам между прочим приказано во всём оказывать ей содействие.

– Лучше отвези её в госпиталь, пусть побеседует с медсёстрами. По-моему, получится вполне патриотичная статья.

– Пожалуй, я так и сделаю, – оживился он.

* * *

Одним из преимуществ тыловой службы было то, что у меня наконец-то появились выходные. Пару дней я могла свободно филонить, не появляясь в штабе. Это немного примиряло с действительностью – можно было наконец-то заняться своим гардеробом. Да, здесь был вполне приличный магазинчик, не бутик конечно, но всё же. Вот только интересно, кому немцы покупают все эти шёлковые платья? Советским «подстилкам»? Можно сходить в кино, забив, что я не фанатка чёрно-белых мелодрам. А можно просто вдоволь выспаться, а потом поваляться в ванне. Услышав резкий звонок в дверь, я поморщилась. Кого это там принесло? Наверное, Фридхельм забыл ключи. Блин, я опять отпустила Катерину, значит, придётся топать самой. Накинув халат, я прошлёпала к двери.

– Ты сегодня рано…

– Разрешите войти?

Вот уж кого не ожидала увидеть, так это хитромордого гауптмана.

– Фридхельм в штабе, так что, думаю, вам стоит поискать его там, – я хотела захлопнуть дверь, но Вайс её удержал.

– Я знаю, что его нет, и пришёл поговорить с вами.

Ничего себе заявочки. После того спектакля, который он мне устроил в допросной, я не горела желанием общаться наедине.

– Не думаю, что у нас есть что обсуждать, – я без обидняков надавила плечом на дверь.

Вайс напряжённо обернулся, услышав чьи-то шаги на лестнице, и тихо сказал:

– Это очень важно, Эрин, поверьте в ваших интересах меня выслушать.

Что за дичь он несёт? Я поколебалась. Привычная осторожность перевесила личную неприязнь. Вот только я не собираюсь разговаривать одетая в один лишь тонкий халатик.

– Проходите, – я кивнула в сторону гостиной. – Какой бы срочный разговор ни был, вам придётся подождать, пока я оденусь.

Я торопливо накинула какое-то платье и пригладила щёткой волосы. Страх не повод выглядеть лохудрой. Нацепив приторно вежливую улыбку, я вернулась в гостиную. Вайс невозмутимо сидел за столом, словно действительно забежал в гости.

– Я бы предложила вам кофе, но у моей домработницы сегодня выходной.

– Уверен, вы прекрасно умеете варить кофе, – до чего ж противная улыбочка, такая, словно он уже всё на меня раскопал и теперь прикидывает, как получше это использовать. – Как и многое другое.

– К чёрту кофе, – поморщилась я. – Что за срочный разговор? Мы ведь вчера с вами виделись в штабе?

– Я хотел поговорить там, где нам не помешают, а приглашать вас на уединённую прогулку показалось не очень-то хорошей идеей. Ваш муж может неправильно меня понять.

– Если он сейчас вернётся, то тоже не придёт в восторг, – фыркнула я.

– Не волнуйтесь, я найду благовидный предлог, зачем его разыскиваю.

– Что вам нужно, герр Вайс? – прищурилась я.

– Судя по всему, вы всё-таки предупредили радистку, – задумчиво сказал он, вопросительно приподняв бровь.

– Я не понимаю, о чём вы.

Я ничего не говорила Кате. Представляю, как бы она охренела, обратись я к ней с такой речёвкой. Я просто не отпустила её в тот день, решив, что этого хватит за глаза.

– Правильный ответ, но к сожалению, мне некогда играть с вами в игры. Мне срочно нужна ваша помощь. Передайте, чтобы она отправила сообщение, что в подполье есть предатель, который работает на немцев.

– Это что, такая проверка? – Я недоверчиво рассмеялась. – Ну и как мне реагировать на такое заявление? Я служу Рейху, а вы оскорбляете меня подобными речами.

– Эрин, у меня мало времени, и я ещё раз прошу вас, сведите меня с этой девушкой.

– Повторяю, если вы её в чём-то подозреваете, пусть её допросят.

– Я знаю, что вы не та, за кого себя выдаёте, – он невозмутимо достал портсигар и вытащил сигарету.

– Вы с ума сошли? – опешила я.

Нет, меня конечно многие подозревали, но чтоб так… Он говорит с такой уверенностью, словно… Словно ему реально что-то известно.

– Вы на четверть русская, проявляете недопустимое на войне сочувствие к местному населению, – медленно стал перечислять Вайс. – Кроме того в вашей жизни как-то слишком много подозрительных случаев с партизанами. Не всякий солдат даже один раз попадает в плен, а с вами такое постоянно.

– Этого мало, чтобы обвинить меня в связи с партизанами.

– Безусловно, но вот если Ирма раскопает действительно что-нибудь интересное, боюсь, у вас будут неприятности, – на чистом русском ответил он.

Что за херня происходит? Я потянулась к столу, вытащив из пачки сигарету. Вайс любезно щёлкнул зажигалкой, продолжая сверлить меня испытующим взглядом.

– Что, и ничего не скажете?

– А зачем? – я глубоко затянулась, медленно выпуская дым. – Я подожду, что вы ещё скажете. Надеюсь он не думал, что в ответ на эти мутные обвинения я расколюсь и выложу ему всю правду о себе.

– Меня восхищает ваша выдержка, Эрин, но я вынужден настаивать на нашем сотрудничестве.

– А сам-то вы кто такой?

Скорее всего какой-нибудь тип из Абвера, который хочет накрыть всю шайку подпольщиков вместе с радисткой. И который действительно может подпортить мне жизнь.

– Я русский разведчик, – тихо, напряжённо ответил он.

– Да что вы? – скептически улыбнулась я. – И что в разведшколе учат так быстро открывать карты противнику?

– Я вынужден идти ни риск, – нехотя признался он. – Радистка должна была ждать меня в условленном месте, и я без проблем бы ввел её в дело по продуманной легенде, но когда они приземлились, в лесу их ждала засада. Говорю же, кто-то работает на немцев.

– И вы не боитесь говорить мне такое? – я недоверчиво посмотрела на него. – Я ведь могу рассказать в штабе, что вы предатель.

– Да, конечно, вы можете поступить именно так, – он пристально посмотрел мне в глаза. – Только я уверен, что вы не сделаете этого. Вам лучше со мной сотрудничать.

– Не будет никакого сотрудничества! – взорвалась я. – Вы сейчас же уйдёте.

– Знаете, Эрин, я ведь не просто так говорил, что Ирма представляет для вас опасность. Взгляните на это, – он протянул мне сложенный листок.

Я торопливо пробежалась глазами по строчкам. Что за…?! Эта дрянь отправила запрос в Берлин, чтобы проверить, кто такая Эрин Майер.

– Я перехватил это письмо буквально в последний момент, – он терпеливо ждал, пока у меня пройдёт шок. – От вас зависит, уйдёт оно в Берлин или нет.

Чёрт, во что я опять ввязываюсь?

– Надеюсь, вы понимаете, что если существует вероятность того, что вы не та, за кого себя выдаете, и это раскроется, пострадает и ваш муж. Или он в курсе?

– Довольно! – поморщилась я. – Не знаю, что вы там себе вообразили, но я не русская разведчица и даже не партизанка. Я передам вашу информацию, правда сомневаюсь, что девушка меня будет слушать.

– Скажите ей следующее, – Вайс довольно усмехнулся. – Эта река кажется достаточно тихой, но в ней есть опасные омуты.

– Что за бред?

– Она должна была узнать меня по этому паролю, – пояснил Вайс.

– Тише, – шикнула я, услышав скрежет ключа. – Прячьтесь, – я бесцеремонно толкнула гауптмана в сторону шкафа и поспешила к двери.

– Ты сегодня рано.

Блин, никогда ещё не чувствовала себя так по-дурацки. Всё как в плохих анекдотах – возвращается муж не вовремя, а у жены в шкафу любовник. Хотя моя ситуёвина куда хуже.

– Решил сегодня пораньше улизнуть к любимой жене, – Фридхельм снял фуражку и, положив её на стол, подошёл, чтобы обнять меня. – Мы одни?

– Да, – я лихорадочно придумывала повод, чтобы увести его из квартиры.

– Тогда надо этим пользоваться, – мурлыкнул он, покрывая поцелуями мою шею.

– Нет, подожди, – осторожно вывернулась я. – Самое сладкое я приберегла на вечер, а сейчас мне хочется выгулять новое платье.

Платье на мне было далеко не самое нарядное, но спишем на то, что мужики не обращают внимания на такие мелочи.

– Ты хочешь в кино?

– Можно и в кино, – я потянула его в коридор. – А потом посидим где-нибудь, выпьем бутылочку вина…

Видит Бог, сегодня мне это необходимо.

– Будешь мороженое? – Фридхельм остановился у лотка уличного продавца.

– Давай, – кивнула я, размышляя, хватит ли у Вайса мозгов незаметно убраться через окно – на кухне оно частично выходит на крышу какого-то сарая.

Я не стала тянуть с поручением Вайса, если это можно так назвать. Глядя, как ничего не подозревающая Катя намывает окно, я небрежно спросила.

– Ты вчера навещала бабушку. Как она?

Девушка удивлённо вскинула глаза и с готовностью залопотала:

– Неплохо, лекарство ей помогло. Передала свежей сметаны и яиц, там на кухне.

– Отлично.

Я смерила её внимательным взглядом. Вот как я ей сейчас заряжу последние новости? У нас тут в штабе, оказывается, тусовался советский разведчик, который жаждет тебя видеть. Правда он носит немецкую форму, но ты не бойся, по глазам же видно, что хороший человек. Тот ещё бред. Хер бы с ним, если она просто мне не поверит, как бы других неприятностей не вышло. У меня как всегда связаны руки. Если не буду помогать Вайсу, он не станет прикрывать меня. Если только я не сунулась в очередную ловушку, и он не разводит меня на эти шпионские байки. Вот сейчас и проверим, кто у нас кто.

– Эта река кажется достаточно тихой, но в ней есть опасные омуты, – медленно сказала я. Этот гад похоже не обманул. У Кати почти в прямом смысле отвисла челюсть.

– Что вы сказали? – пробормотала она.

– Что слышала, – грубовато отрезала я.

Девушка растерянно хлопала глазами, разглядывая меня.

– Есть что ответить?

– Как вы узнали? – проблеяла она.

– Это сказал мне, предположительно, советский разведчик, который поджидал в условленном месте радистку. Но группа попала в засаду, так что теперь он пытается восстановить связь.

– Но… кто вы?

– Неважно кто я, что мне ему ответить?

– Ой, не знаю, – растерянно улыбнулась девушка. – Нас в разведшколе учили, что разведчик должен сам выйти на связь и назвать пароль. И у него обязательно должна быть примета, по которой связной может его узнать.

– Господи, да кто же тебя такую на фронт отправил? – поморщилась я. – Ты сейчас выдала мне не только себя, но и своего связного.

– А как надо?

– А я почём знаю? Ты же училась в разведшколе, не я.

В её глазах мелькнул страх, и я поймала себя на том, что испытываю почти удовольствие. Н-да уж, как говорится, с кем поведёшься… Но уж слишком я зла на них обоих, за то, что втянули меня в эти шпионские игры.

– Ладно, успокойся. Он сказал мне, что у него нет другого выхода, слишком важно восстановить с тобой связь, отсюда и риск.

– И что мне делать? Вы устроите нам встречу?

Отлично! Она спрашивает у меня что ей делать! Ну раз я банкую, значит будем соблюдать правила осторожности.

– Я тебе так скажу, может, он и русский разведчик, но числится в штабе вермахта офицером, поэтому лучше не торопиться. Ты, конечно, передай информацию, что он сообщил, похоже у вас в подполье и правда завёлся предатель. А вот на встречу с ним я бы отправила кого-то другого.

– То есть если он подставной разведчик, кто-то должен погибнуть из-за меня? – взвилась Катя праведным гневом.

– Ну а как по-другому? Сейчас война, и раз уж ввязалась в это дело, нужно отбросить сантименты, – Катерина хмуро смотрела на меня. – Неужели не понимаешь, что, как радистка, ты гораздо важнее любого из этих мальчишек, что по-тихому партизанят в округе?

Помолчав, она нехотя кивнула.

– Ладно. Я попробую поговорить… кое с кем. Передайте этому разведчику, что его будет ждать послезавтра на рынке один человек.

– А как он его узнает?

– У него будет в руках ветка сирени.

– Прямо свидание какое-то получается, – пошутила я.

Катя нерешительно взглянула на меня и робко рассмеялась.

– И ещё, если ты хочешь что-то сказать или передать, говори, когда мы будем одни. Мой муж тоже понимает по-русски.

– Так он… не из наших? – удивлённо распахнула глаза Катерина.

– Девочка моя, я тоже не из ваших.

– Но как? Вы же…

А на что она рассчитывала? Типа получается этакая сказочка – кругом сплошь переодетые разведчики, которые будут с удвоенной силой помогать ей громить фашистов. Вот только я то уже давно не своя, и если узнаю какой-нибудь заговор, из-за которого может пострадать Фридхельм, мигом сверну эту лавочку. Блин, как же меня бесит её доверчивый взгляд! Я выскочила в прихожую и, достав из сумочки паспорт, ткнула чуть ли не в лицо девушке.

– Читать умеешь? Видишь, что тут написано? Эрин Винтер, урождённая Майер, родилась в Берлине! Как я, по-твоему, могу оказаться русской?

– Но… я ничего не понимаю… почему вы тогда помогаете?

– Неважно, – отрезала я. – И учти, если кто-нибудь из вас попадётся, я пальцем не пошевелю, чтобы помочь, а если узнаю, что моему мужу грозит опасность, – лично пристрелю тебя.

***

Чёртов майор, добился всё-таки своего. Генерал устраивает вечер, и присутствие обязательно. Я улизнула пораньше и, приняв ванну, зависла у шкафа. Что же такое надеть, чтобы не выглядеть замарашкой на фоне этой фифы? У неё преимущество – она привезла с собой целый гардероб клёвых шмоток. Выбора у меня по-прежнему не особо много, но вот это чёрное коктейльное платье вроде бы ничего. А теперь поработаем над мейк-апом. Я задумчиво рассматривала своё отражение. Да красива, но надо признать, она тоже ничего. По-своему, конечно. Да ещё и якобы «на одной волне» дружеских воспоминаний. Нет, конечно этого мало, чтобы Фридхельм поддался на её чары. Но вот то, что она вышла на тропу войны, меня здорово напрягает. Это не деревенская девчонка, которой при любом раскладе ничего не светило. Чистокровная арийка и правоверная наци, на хорошем счету в их блядской верхушке, прёт к своей цели как танк – опасное сочетание. Ну ничего, и не такое проходили, справлюсь. Я бросила взгляд на часы – пора выходить. Не успела я пройти и квартала, как услышала мотор приближающейся машины.

– Фрау Винтер, вы как всегда очаровательны.

Вайс что следит за мной? Я без энтузиазма кивнула гауптману. Может, он и правда разведчик, но я терпеть не могу, когда меня пытаются нагнуть.

– Неужели вас послали привезти меня? – криво улыбнулась я. – Премного благодарна, но тут недалеко, я вполне дойду сама.

– Садитесь, – коротко приказал он.

– Знаете, герр Вайс, если вы действительно тот, за кого себя выдаете, для вашей же пользы будет, если нас будут как можно меньше видеть вместе.

Рано или поздно может вскрыться, что он разведчик, и тогда мне не поздоровится. Как минимум затаскают на допросы.

– Бесспорно вы правы, – Вайс не поленился вылезти из машины и подошёл вплотную. – Поехали, я всё объясню по пути.

Ну уж нет. Никуда я с тобой не поеду, хотела сказать я, но крепкие пальцы намертво вцепились в моё запястье.

– Не волнуйтесь, я постараюсь устроить, что нас не увидят.

– Ну и что за срочность? – недовольно спросила я, прикуривая сигарету. – Человек, которого послала ваша радистка, не явился?

– Явился, – коротко ответил он. – Майор Шварц разозлён тем, что не удалось поймать радистку, и в очередной раз приказал расправиться с заложниками.

Что ж, это конечно печально, но а я что могу сделать? Если только он не собирается…

– Вы что же, задумали их освободить? – прочитав в его глазах ответ, я безапелляционно отрезала. – Это без меня. Нет, серьёзно вы зашли слишком далеко. Вас повяжут, а заодно и меня.

– Я всё продумал Эрин, их охраняют только полицаи, так что я с лёгкостью смогу избавиться от охраны.

– А я вам тогда для чего? – подозрительно прищурилась я.

– Мне придётся ликвидировать всех, кто там есть, дорога каждая минута, так что вам придётся выпустить этих людей.

– Возьмите того полицая, что помогает Кате, – это было бы логичнее, чем тащить меня.

– Я не хочу, чтобы кто-то в казарме видел нас вместе, – покачал головой Вайс. – Слишком большой риск, что меня раскроют.

– А то, что я рискую, вас естественно не колышет? – вызверилась я.

– Нас никто не видел вместе, свидетелей я не оставлю, риск минимален.

– Хороший план, – нехотя признала я. – Но всё равно нет. Я не знаю, кем вы меня считаете, но я не партизанка и не подпольщица.

– Эрин, – он встряхнул меня за плечи, настойчиво глядя в глаза. – Там двадцать человек. Старики, женщины, дети…

Я отвела взгляд. Проклятый Вайс словно читал мысли, в том числе те, от которых я, как мне казалось, довольно удачно отмахнулась. Я давно предала свою Родину, я нарушила все данные себе обеты. Но как можно отмахнуться от голоса совести, которая напоминает о твоих деяниях? Это конечно не особо поможет и не вернёт отнятые жизни, но… Но, может, пора хотя бы кого-то спасти?

– Хорошо, – вздохнула я. – Что мне нужно делать?

– Мы сейчас подъедем к посту, вы переведете, что я хочу допросить заложников, а потом – действуйте быстро, – он окинул меня внимательным взглядом. – Хорошо, что вы не в форме, вас никто не должен опознать. Я конечно прослежу, чтобы не осталось свидетелей, но всё же.

Господи, как я позволила себе снова ввязаться в этот экшен? А если кто-то из полицаев успеет поднять тревогу? Или выстрелит в ответ? Ну всё, довольно истерить. Сейчас важно взять себя в руки и действовать быстро, без малейшего промаха.

– Пропустите! – я холодно улыбнулась стоящим в карауле солдатам.

– Конечно, но всё же представьтесь, – озадаченно посмотрел он.

– Этот офицер хочет ещё раз допросить заложников, – я высокомерно приподняла бровь. – Ему что, спрашивать у вас на это разрешения?

– Проезжа…

Вайс, конечно, крут – расстрелял полицаев быстро. Они и пикнуть не успели. Картина из серии «Голливуду на заметку». В сторожке мелькнуло чьё-то испуганное лицо.