Текст книги "Моя чужая новая жизнь (СИ)"

Автор книги: Anestezya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 90 страниц)

Глава 35 Держи голову в холоде,ноги в тепле, а мудаков – на расстоянии.

Когда я окончательно умру, на моём надгробии обязательно должны вырезать фразочку: «Что-то пошло не так». Уж казалось бы, что может случиться в госпитале? Валяйся себе целыми днями да поправляй здоровье. Так нет же! Прусь с утра пораньше хер пойми куда. Я со злостью покосилась на Ягера. Сам на всю голову контуженный, не расслабляется даже на лечении и другим не даёт. Этот день видимо будет длиться бесконечно. Мало того, что пришлось трястись часа два до нужного им моста, так ещё и разминирование – дело не быстрое. К вечеру я задолбалась бесконечно переводить подсказки для Ягера, сохраняя при этом вежливо-бесстрастное выражение лица. Николаю это далось в разы хуже .

Он и не пытался скрыть свою ненависть, выраженную в каждом взгляде на своего врага. Тут я его понимала. Даже мне было не по себе смотреть, как сапёры слаженно пускают по пизде продуманный план отрезать немцев от дальнейшего продвижения. К тому же у меня опять разболелась голова. День выдался довольно солнечный, а Ягер, садюга, пригнал нас на самый солнцепёк. Как бы Коле не сплохело, как-никак недавно перенёс операцию. Стоит весь синюшный, губы кусает явно от боли. Обращаться лишний раз к Ягеру мне не хотелось, но за других обычно просить проще. Гауптман обнаружился возле временного штаба – недалеко от моста была разбита палатка для офицеров. Глядя на его довольную моську, так и хотелось предложить сожрать ему пару лимонов. Чуть ли не урчит от удовольствия, наблюдая за работой сапёров.

– Русский танкист сказал всё что нужно, так что вы можете отдохнуть, Эрин, – он приглашающе кивнул в сторону палатки. – Внутри не так жарко.

– Благодарю, но я не устала, а вот ему бы не помешало присесть.

– Вы решили теперь ещё и опекать этого русского? – усмехнулся он.

– Вы сами сказали, что он ещё вам нужен, – я невозмутимо выдержала его пристальный взгляд. – А если его не щадить, он к вечеру загнётся.

Нет, вот же хам! Стоит, дымит мне чуть ли не в лицо этой своей дурацкой трубкой и пялится так, что легендарный Василиск бы удавился от зависти. Правда выловил пробегающего мимо солдатика и распорядился отвести Николая в машину.

– Проходите, – я заметила под брезентовым козырьком походный столик. – Хотите кофе?

– Не откажусь.

Всё-таки немцы – практичный народ. Тут тебе и термос, и галеты, и колбаска нарезанная. Ягер даже снизошёл за мной поухаживать. Плеснул в кружку кофе и соорудил пару бутеров, но насладиться любимым напитком я не успела. Едва сделала первый глоток, чуть не подавилась от насмешливого комментария:

– Правда не уверен, что вам его стоит пить.

– Это ещё почему? – насколько я знаю, он никогда ничего не говорит просто так.

– Опять будете страдать от бессонницы и разгуливать по больничным коридорам, – теперь он чуть ли открыто глумился, намекая на вчерашнее палево.

Я не считала себя особо скромной или упаси Боже ханжой, но невольно почувствовала, что краснею, под этим насмешливым взглядом.

– Я искала медсестру, хотела попросить таблетку.

Нормальный человек бы сделал вид, что вчера мы после отбоя друг друга не видели, а этот извращенец похоже кайфует, наслаждаясь моим смятением. В конец концов стыдно должно быть не мне, но пока почему-то наоборот.

– Я… увидела вас случайно и сразу же ушла.

– Ну не так уж и сразу.

Вот же тролль! Разумеется я не стояла, дожидаясь, пока они накувыркаются. Если и задержалась, то совсем чуть-чуть.

– Я уже хотел предложить вам присоединиться.

На его губах заиграла ухмылочка, мерзкая и противная до одури. Всё, к чёрту эту выверенную осторожность!

– Я бы отказалась, – я ответила не менее циничной усмешкой. – Не думаю, что вы так уж впечатлили бы меня в этом плане.

Ягер негромко рассмеялся, и я настороженно процедила:

– Что смешного?

Хотя он всё ещё улыбался, взгляд стал жёстче. Он чуть прищурился:

– Вы не перестаёте меня удивлять. По идее юная девушка, трепетно любящая своего жениха, должна, заливаясь слезами, бежать жаловаться своему няньке-командиру.

– Я и сама могу поставить вас на место, – я отставила недопитый кофе и внаглую сунула в карман пару бутеров. – И впредь попрошу избавить меня от ваших неуместных намёков, иначе действительно придётся пожаловаться лейтенанту Винтеру.

Я конечно могла много чего ещё добавить, но лучше не перегибать. Это гад вон каждое моё слово выворачивает так, что я начинаю чувствовать, как гестапо дышит в затылок. Как там говорил Вилли? Что разрулит наши разногласия? Вот пусть и разруливает. Заметив ведро с водой, я зачерпнула кружку. Лучше схожу, посмотрю, как там Коля.

– Далеко не отходите, вы ещё нужны мне, – окликнул Ягер.

Можно подумать, я куда-то денусь с подводной лодки. Здесь особо и пойти некуда – всё перерыли сапёры. Коля нашёлся неподалёку, безучастно сидел на поваленном бревне возле импровизированной парковки.

– Держи, – я протянула ему кружку и присела рядом. – И это тоже.

Воду он выпил сразу, а вот бутер отложил в сторону. Представляю каково ему сейчас. Чувствовать себя проигравшим, зная, что ничего не можешь изменить. Честно говоря, я втайне ждала, что по пути сюда он устроит кровавую баню прямо в машине. Чиркнёт конвоира скальпелем по горлу, ну или хотя бы возьмёт в заложники. Видно всё-таки не доверяет мне, хотя мог бы убедиться, что я не сдала его после той дурацкой выходки. Или всё же не стал подставлять местных под удар? В принципе он может воспользоваться моей идеей и позже. Я почему-то была уверена, что окончательно сдаваться Ягеру он не собирается. Свои догадки я разумеется держала при себе. Во-первых, понятно что ему сейчас не до разговоров, запросто может и послать, а во-вторых, его караулит вермахтовский хлопец. Ягер и так заметил мой интерес к пленному, ни к чему подкидывать ему пищу для размышлений. Увидев, как резво направляется к нам солдатик, я заподозрила неладное.

– Герр гауптман ждёт вас, – да что ему ещё нужно? – И скажите этому ивану, пусть тоже идёт.

– Ягер снова требует тебя, – Коля резко повернулся, бросив на меня острый взгляд.

Но я-то знала, что про украденный скальпель гауптман узнать не мог. Зачем тогда позвал? Неужто отдаст приказ расстрелять? Но тут тоже пробоина в логике. Потратить на пленного столько времени и лекарств, чтобы через пару дней казнить? Следуя за солдатом, мы добрались почти до окраины деревни. Предчувствия меня не обманули. Немцы снова согнали жителей в одну кучу. За столько месяцев я почти смогла убедить себя, что самое лучшее никуда не вмешиваться, ведь в конце концов Союз одержит победу. Старалась отгородиться от презрительной враждебности наших, накручивала себя, что особисты могут устроить мне «весёлую жизнь» не хуже эсэсманов, но сейчас, глядя на заплаканные лица женщин, испуг в детских глазах, я понимала, что правильная сторона может быть только одна. Пусть Винтер старался придерживаться более-менее благородных принципов, и парни ни разу на моей памяти не издевались над пленными, это не имеет никакого значения. Они все до одного здесь для того, чтобы убивать. Как бы я ни открещивалась, что это не моя война, то, что я сейчас стою рядом с немецким гауптманом, готовая переводить явную херь, делает меня виновной не меньше его.

– Вас не раз предупреждали, что любая помощь партизанам будет караться незамедлительно. Мы выяснили, кто поддерживал диверсантов, которые заминировали мост, – Ягер сделал паузу, дождавшись, пока солдаты выведут вперёд обвиняемых.

Они грубо вытолкнули из толпы пожилого мужчину, девочку-подростка и двух женщин. Один из солдат грубо потянул за локоть молодую женщину возле которой испуганно жался мелкий пацан.

– Мама! Отпустите её! – истошно закричал пацанёнок, вцепившись в её юбку.

Мужик естественно не обратил на это никакого внимания. Малой не унимался. Схватил его за руку, пытаясь оттолкнуть, и по-моему, даже укусил.

– Васенька, не надо! – вскрикнула женщина.

– Проучить бы тебя, щенок, – прикрикнул ублюдок, со всей дури отпихнув его.

Пацан кубарем полетел на землю, какая-то женщина быстро подхватила его, помогая подняться. Приговорённых отвели в сторону, Ягер вскользь оглядел их и огласил приговор. В наступившей тишине зловеще щёлкнули затворы винтовок.

– На прицел!

Я отвела глаза. Прекрасно знала, что сейчас чувствуют эти несчастные. Бежать под пулями тоже страшно, но хотя бы надеешься выжить, а вот когда тебе уже целятся в лоб или накинули верёвку на шею, понимаешь, что сейчас твоя жизнь оборвётся навсегда. И нет ничего хуже этого ожидания.

– Огонь!

Как бы я ни старалась не смотреть, от реальности не спрячешься.

– Что она говорит? – Ягер требовательно подхватил меня под локоть и потащил ближе к месту казни.

Одна из женщин была всё ещё жива. Она оперлась на руки, и подняв голову прохрипела:

– За нас отомстят! Всех не перестреляете, нас много!

Ягер быстро шагнул к ней и без колебаний выстрелил в затылок.

– Отвратительно стреляете! – прошипел он, окинув презрительным взглядом солдат. – Вы что разучились целиться? Проверьте остальных!

Остальные были мертвы. Я заметила, что каждый стрелял куда придётся. Мужчину застрелили выстрелом в грудь, одной из женщин снесло подбородок. Девочка в последний момент наверное пыталась закрыть лицо – одна ладонь повисла на сухожилиях.

– Такая судьба постигнет каждого партизана и тех, кто осмелится выступить против германской армии, – как ни в чём ни бывало продолжал Ягер. – Но мы можем быть с вами гуманны при условии, что вы примите новый режим. Мы могли расстрелять сегодня всех. За то, что вы живы, благодарите его, – он кивнул на Николая. – Он поступил благоразумно, согласившись перейти на нашу сторону, и помог обезвредить диверсантов.

Вот же тварь! Коле теперь не жить, если сбежит и вернётся к партизанам. Поймав его взгляд, я почувствовала, как знакомо обожгло изнутри тошной виной. Мы оба предали свою родину, каждый по своим причинам. Только он переживает это намного острее, чем я. Никто из этих испуганных людей не проронил ни звука, но от того, что его не осыпали проклятиями, понятное дело легче не было. Ягер мастерски раскатал его словно катком. Заставил предать, да ещё и отрезал все пути назад. Я тоже идиотка, думала, что так легко смогу нахимичить с переводом. Невозможно балансировать на грани серого. Здесь только два выхода: или геройски помереть, успев до этого момента как можно больше подгадить немцам, или молча смотреть на всё, что творится вокруг, что я собственно и делаю.

– Вам нехорошо, Эрин? Не хотелось бы получить выговор от нашего доктора, – вроде даже заботливо спросил Ягер.

Я нехотя повернулась к нему:

– Рука болит, – что было в общем-то правдой.

Чувствую, долго мне ещё будет аукаться этот перелом.

– Мы скоро приедем.

Я упрямо смотрела в окно, всем видом показывая, что не расположена к задушевным беседам. Надеюсь, теперь мы будем меньше пересекаться, а там глядишь и выписка подоспеет.

– Вам конечно пришлось тяжело, но вы не представляете насколько помогли армии Вермахта.

– Я думаю, вы бы прекрасно справились и без меня. Вы же не блефовали, когда собирались отправить местных разминировать мост?

– Считаете меня чудовищем? – в его глазах мелькнула подначивающая насмешка.

Что толку объяснять ему, какой он мудак? Думаю, он и сам это знает, а может, и нет. Уверен как и все немцы, что творит правое дело. Как там в теории нацизма? Есть «право имеющие», а все остальные – твари дрожащие?

– Я понимаю, что жестокость на войне – необходимая мера, – пришлось прикусить язык и пробормотать более-менее подходящий ответ.

– Я не одобряю бессмысленную жестокость, – да ты поступаешь ещё хуже чем Штейнбреннер, который ебашит всех подряд из огнемёта. – Безусловно было проще отправить местных баб проверить поле, но зачем разбрасываться ресурсами? Союз – огромная территория, понадобится немало рабочих рук, чтобы обрабатывать эти земли. Если бы мальчишка продолжил упрямиться, конечно пришлось бы так поступить, но я предпочитаю многоходовые стратегии. Этот боец может оказаться полезным, но по своей воле никогда бы не перешёл на нашу сторону, а теперь, когда я отрезал ему все пути к бегству, очень надеюсь, он пересмотрит свои взгляды. А какой способ разговорить пленного бы придумали вы?

Тьфу на тебя, ну и вопросики!

– Так сразу и не скажешь, – я постаралась улыбнуться. – Боюсь, я совсем не сильна в стратегиях.

– Это так, – усмехнулся гауптман. – Но мне кажется, у вас есть потенциал со временем освоить это искусство. Что-то не нравится мне наша беседа. В голове уже давно зажглась красная лампочка – ахтунг, опасно!

– Не думаю, что мне это пригодится, – пора напомнить, что я как бы не Мата Хари, а безобидная девчушка, к тому же по уши влюблённая. – Предназначение женщины быть опорой своему мужу, вести дом и стать матерью. После свадьбы я скорее всего оставлю службу.

– А как же наш священный долг?

Вот явно не туда вы пошли служить, герр Ягер. С такими инквизиторскими замашками вам бы больше подошло гестапо или Абвер.

– Разумеется я не имела в виду уходить прямо сейчас, но ведь война долго не продлится. Я уверена, летом мы уже вернёмся в Берлин с победой.

Ягер загадочно кивнул, а я снова заволновалась. Может, переигрываю? Одно дело, если бы так говорила безмозглая школьница с промытыми мозгами, но я-то ведь на фронте уже не первый месяц. Я же не могу не видеть, что дела обстоят не так радужно, как вещают на радиоточках. С другой стороны скажи я иное – вмиг объявят, что я поддаюсь «пораженческому настрою» и развожу панику и отправят в тихий лагерь лечить нервишки.

* * *

Я думала, что после такого дурдомного дня полночи буду ворочаться без сна, но вырубилась, едва голова коснулась подушки. Нехорошо конечно получилось. Надо было сходить и узнать, как там Николай. Ничего, как раз скоро утренняя перевязка – вот и повод посетить раненого. Но оказывается меня поджидал неприятный сюрприз. Я как ни в чём ни бывало подрулила к знакомой палате и не прошла фейс-контроль.

– Простите, фройляйн, но сюда нельзя, – бесстрастно отчеканил караульный.

– Но я выполняю поручение гауптмана Ягера, – новенький что ли?

– Герр Ягер приказал кроме врача никого не впускать.

Тут без вариантов, слишком хорошо знакомо мне это выражение морды лица «приказ же». Да и настаивать на своём, значит, обеспечить ненужные подозрения. Я медленно отошла от палаты. Странно всё это. Ягеру же по идее ещё понадобится переводчица, но по ходу это буду уже не я. Навстречу мне торопливо шла девушка-санитарка. Блядь, да с чего такая рокировка? Он меня в чём-то подозревает? Вполне возможно, ведь я проявляла недопустимое сочувствие к врагу Германии, но с другой стороны ничего совсем уж криминального я не сказала и не сделала. Скорее всего хитроумный гауптман решил перестраховаться и ничего не оставлять на волю случая. Ну и прекрасно, зато теперь я избавлена от необходимости терпеть его общество. Завтрак я пропустила, поэтому к обеду была в столовке чуть ли не первая.

– Вы не против?

Да что ж ты будешь делать. Столиков других нет, что ли?

– Ну что вы, – чувствую, поесть мне не удастся – Ягер явно припёрся для очередной каверзной беседы.

– Я решил последовать совету доктора Йена и не злоупотреблять вашей помощью, – без предисловий начал он. – Самую важную информацию я выяснил, дальше вполне справится русская санитарка. Надеюсь, вы не в претензии?

– Конечно нет, – безразлично ответила я.

Терпеть не могу, когда кто-то в упор пялится, пока ты пытаешься поесть. Благо год, проведённый в армейке, заставил меня пересмотреть многие привычки. Так что я продолжила невозмутимо наворачивать супчик, тихо про себя надеясь, что наш разговор на том и кончится.

– Вы безупречно справились с поставленной задачей, – блин, ты есть сюда пришёл или трындеть? – Что вы скажете, если я предложу вам перевестись в мою дивизию?

– Простите, но я откажусь, – да где ж я так нагрешила, что мне сказочно везёт на такие плюхи от вселенной?

– Почему? – невозмутимо спросил он. – Мне казалось, мы неплохо сработались.

Неплохо сработались мы с Вилли, а то, что ты мне устроил, я даже затрудняюсь как-то назвать.

– Я предпочитаю оставаться в части, где служит мой жених.

– Бросьте эти романтические глупости, – снисходительно усмехнулся Ягер. – На войне недопустимо ставить на первое место личные эмоции. Служить в дивизии «Великая Германия» намного престижнее.

– Конечно, – я покладисто кивнула. – Но я ведь вам говорила, что не стремлюсь построить карьеру в военном поприще. К тому же я не профессиональный переводчик.

– Обычно я предпочитаю не иметь дел с неопытными девочками, но ради вас готов сделать исключение

В его голосе промелькнули мурлыкающие нотки. Он что – подкатывает ко мне?

– Под чутким руководством опытного мужчины вы можете достичь определённых успехов.

– Кажется я уже просила вас держать свои грязные намёки при себе, – оскорблённо вскинулась я.

Да кем он себя возомнил? При других обстоятельствах я сама могла бы научить его плохому.

– Не знаю, о чём там вы подумали, – невинно улыбнулся он. – Но я имел в виду вашу карьеру. Пройдя должное обучение, вы могли бы добиться гораздо большего, чем место штатной переводчицы.

Ну, приехали. Кажется, кто-то ещё пару дней назад окрестил меня бесполезной дурой, а сейчас вон как запел.

– Полковник Штольц – хороший друг моего отца. Я мог бы дать вам хорошие рекомендации.

Полковник Штольц это у нас хто? Та-а-ак, если подумать, где можно развернуться девушке с хорошим знанием русского? Неужто намекает на Абвер?

На мой недоверчиво-вопросительный взгляд Ягер едва заметно кивнул.

– Безусловно это интересное предложение, – слава богу месяцы притворства приучили меня всегда держать наготове нужный набор слов. – Я обдумаю его.

– Обдумайте, – в его глазах мелькнули коварные смешинки.

Забив на недоеденный обед, я решила ретироваться. Чёртов Ягер расселся так, что хрен пройдёшь. Как он верно заметил, с координацией у меня бывают проблемы, я едва не навернулась, споткнувшись о ножку его стула.

– Осторожнее, – он поднялся, придержав меня за локоть. – Куда вы вечно бежите?

– Последние дни я плохо сплю, – пробормотала я, пытаясь осторожно высвободиться.

– Так попросите у доктора снотворное, – да что ты в меня вцепился, ещё и смотришь, словно просканировать хочешь. – Но мне кажется, ваша проблема в том, что вы слишком близко к сердцу принимаете некоторые вещи. Проявить милосердие к побеждённому врагу вполне допустимо, но надо знать меру.

Самое умное, что я могу сейчас сделать, убеждённо втирать, что я горячо поддерживаю вчерашнюю расправу, но почему-то казалось, что не стоит сейчас отыгрывать эту программу. Ягер не дурак, если действительно что-то заподозрил, то включать сейчас заднюю будет и странно, и уже поздно. Нет, пойдём другим путем.

– Безусловно смотреть на расстрел… неприятно, но у меня достаточно других проблем, – Ягер состроил сочувственную мордаху. – Я скучаю по своей семье, волнуюсь, что уже три недели ничего не знаю, что происходит на передовой, где мой любимый. В конце концов у меня свадьба сорвалась.

– Всё это временно. Ваши родители должны гордиться тем, что дочь готова на любые жертвы ради своей Родины, а небольшая разлука ещё никому не мешала. Тысячи девушек ждут своих благоверных с войны, – его пальцы скользнули в мимолётной ласке по моему запястью. – К тому же по крайней мере с одной проблемой я могу вам помочь.

Ну приехали ещё раз. Мне ведь сейчас точно уже не кажется. Похабненькая улыбочка явно намекает в какой именно проблеме, но начни я возмущенно обвинять его в харассменте, он всё как всегда перевернёт. Скажет, например, что может помочь выбить мне внеплановый отпуск или ещё что-нибудь в этом роде.

– Вы слишком добры ко мне, – как можно лучезарнее улыбнулась я, попутно умудрившись высвободиться. – Как вы верно заметили, это всего лишь излишние эмоции, присущие всем женщинам. Так что я справлюсь сама.

– Как хотите, – усмехнулся он, пропуская меня вперёд.

И что мне теперь делать? Как отделаться от этого хитромордого лиса, если он сейчас говорил всерьёз? Двусмысленные намёки ещё можно пропустить мимо ушей. Мужик, который домогается всерьёз обычно более прямолинеен. Вон как Шнайдер – взял и зажал у ближайшей стены. Ну, или как вариант, настойчиво начинает ухаживать, чего я здесь тоже не наблюдала. У меня закралось нехорошее подозрение, переросшее в уверенность, что этот троллинг – часть его очередной гадской стратегии. Вот только с чего такая честь? Ну ладно, пожалела я раненого, так я всё-таки девушка, а не закалённый солдафон. Ну, сболтнула пару слов на английском. Опять же, что тут можно подозревать? Не хочу я в его дивизию! В Рейхстаге наверное и то будет спокойнее. А если он, получив отрицательный ответ, надавит куда надо, и меня, не спрашивая, отошлют в его долбаную «Гроссдойчланд»? Тогда выход в окно, что недавно озвучил Колян, покажется мне отличной перспективой.

Я наматывала круги по парку, прокручивая два главных вопроса: кто виноват и что делать. Нет, кто виноват и так понятно. Ещё бы придумать более-менее годный выход. С таким упоротым стратегом как Ягер лучше всего работает принцип: проще дать, чем объяснять причину, почему нельзя. Но так я тоже не согласна. Самое разумное – это свалить отсюда как можно быстрее. Не знаю сколько точно должны срастаться переломы, но по-моему, уже можно бы и снять гипс. К ужину я опоздала, но так даже лучше. Меньше народу. Заметив Вилли, одиноко сидящего за столиком, я решительно плюхнулась рядом. По ходу опять рефлексирует, что неудивительно. Прощёлкал возможность побыть с любимой девушкой. Я бы его и не трогала, но чувствую, без помощи не обойдусь.

– Гауптман Ягер сказал, что ты успешно справилась с его заданием, – вполне дружелюбно начал он.

– Наверное даже слишком успешно, – поморщилась я.

Вилли конечно всегда был обеими руками за, чтобы выпнуть меня из роты, но, а к кому мне идти с этой проблемой? – Он пытался меня переманить в свою дивизию.

Думаю, не надо объяснять, почему я не собираюсь на это вестись? Мы конечно с ним не настолько союзники, чтобы я могла поплакаться, мол с таким гадом даже на одном поле срать опасно, но тут есть маленькая поправочка. Вилли вроде как принял, что я полукровка, и понимает, что не все обладают такой широтой взглядов на чистоту арийской расы. Авось и в этот раз прикроет.

– Но ты же отказалась?

– Это да, но вот меня одолевают смутные сомнения, что гауптману может не понравиться такой ответ, – я взяла паузу, опасаясь услышать очередное «приказ есть приказ, я ничего не могу сделать». – Меня же не могут куда-то перебросить без согласия моего командира?

– Только если это будет приказ более высшего по рангу, – неохотно ответил Вилли. – Но я думаю, сложностей не возникнет, ты числишься в полку Файгля, а он вряд ли согласится лишиться переводчицы в такое время.

Уже кое-что. Файгля я конечно тоже недолюбливала, но он ни в какое сравнение не идёт с Ягером. Какое-то время мы молча жевали безвкусную больничную кашу. Нет, не будет мне покоя, пока мы не свалим отсюда.

– По-моему, нам уже вполне можно снимать гипс, – осторожно запустила идею. – Может, поговорить с доктором? – Я говорил с ним вчера, он ответил, что не раньше чем в конце недели.

Ну, это очень даже неплохо. Несколько дней я вполне могу морочить голову коварному гауптману, не говоря ни да, ни нет.

***

Моё маленькое сердце не находит себе покоя.

Оно не даёт мне уснуть всю ночь, выстукивая «ты», «ты».

Моё маленькое сердце стремится к тебе

. Если ты спросишь, оно скажет: «Да, я – твоя».

Да блин, они задолбали с этой песней! Как ни включи радио – «маленькое сердце». Поначалу она мне нравилась, но когда уже которую неделю на стенку лезешь, не зная, что там с твоим парнем, только мелодрамные треки слушать.

– Что там сейчас на фронте?

Спрашивать его в лоб о Фридхельме глупо. Интернета и мобилы здесь нет, скорее всего он так же, как и я, ничего не знает о брате. К тому же если бы Фридхельм объявился, я бы первая об этом узнала.

– Бои продолжаются, – немного натянуто улыбнулся Вилли. – Но раз Фридхельма здесь нет, я думаю, с ним всё в порядке.

В принципе да, иначе бы он уже получил письмо с соболезнованиями от Файгля. Я заметила, что он доел ужин, но уходить почему-то не спешил. Наверное муки совести попустили. И слава богу, а то развёл панику на ровном месте. Я сама уже давно забыла о том поцелуе, с такой-то богатой на события жизнью. Ну было и было. Даже забавно, что оказывается не такой уж он ледышка, как я привыкла считать. Направит энергию в нужное русло, глядишь, и будет им с Чарли счастье.

– Если не придумаешь, как раскрутить доктора на выписку, я отсюда сбегу, – вроде как в шутку сказала я.

А там не знаю, как пойдёт. Вряд ли мня повяжут за дезертирство, если я вернусь в часть.

– Эрин, ну сколько можно, – вздохнул Вильгельм. – Пора уже взрослеть. Постоянно куда-то сбегая, проблемы не решить.

Ха, это говорит мне тот, кто теоретически лет на пять младше.

– Конечно, – насмешливо кивнула я. – Легко тебе так говорить с безупречно-арийским происхождением.

– Я надеюсь, эти идеи не зайдут слишком далеко, – нет, вот он правда такой наивный или периодически становится дебилом? – А тебе советую ещё раз подумать насчёт брака, это могло бы решить проблему.

Всё-таки хорошо, что в этом гадюшнике я могу хоть немного кому-то доверять. По крайней мере не придумывать тупые отмазки, почему не горю желанием перейти в элитную дивизию Ягера.

– А как же «держись от моего брата подальше»? – передразнила я, припомнив его истерику.

– Можно подумать, меня кто-то из вас послушал.

Понятно, извинений я не дождусь. Ладно, засиделась я, пойду на перекур и баиньки.

– Эрин, – окликнул он. – Я тебя прошу, никакой самодеятельности. Постарайся эти дни тихо пересидеть в палате.

– Так точно, герр лейтенант, – усмехнулась я. – Буду сидеть как мышка и нигде не отсвечивать.

Как говорится, худой мир лучше доброй ссоры. Постоянно собачиться мне уже надоело, стебать его – тоже. Он в свою очередь видимо понял, что лучше смириться с такой сеструхой как я, чем потерять любимого брата. Вот и хорошо, мне не помешает поддержка, чтобы переиграть одного слишком уж скользкого гауптмана.

Вернувшись в спальню, я столкнулась в дверях с Хильдегард.

– Где это ты шляешься после отбоя, а? – недобро прищурилась она.

– Уймись, – отмахнулась я.

– Уж не задумала ли ты перейти мне дорогу?

Вот только разборок с ревнивой дурой мне и не хватает для полного счастья. Я молча прошла к своей кровати, но Хильдегард не унималась.

– Я сегодня видела вас в столовой. О чём вы говорили так долго?

– Не поверишь, но о всяких скучных и неинтересных вещах, – я плюхнулась на кровать прямо в форме. – Например, что мне в следующий раз говорить этому русскому. А с чего ты так психуешь? По-моему, у вас всё отлично складывается.

– Ну… да, – смягчившись, ответила Хильди. – Он просто потрясающий мужчина, и я постараюсь его не упустить. Ты мне конечно не конкурентка, – она снисходительно усмехнулась и шагнула к зеркалу, поправляя выбившийся из причёски локон. – Но расслабляться нельзя. Вчера я была на дежурстве, так представь себе, Ирма тут же воспользовалась моментом. Если бы я вовремя не вернулась, она бы наверное отдалась ему прямо среди кадок с фикусами.

Меня пробило на дикий ржач. Ну, Ягер жжёт, прямо альфа-самец. Всех медсестёр решил перетрахать между делом, а эти дуры прямо за ним кипятком писаются, не замечая встроенного в него мудачизма.

– Ты должна бороться за своё счастье, – с должной долей пафоса выдала я.

Давай, детка, я в тебя верю. Мне только на руку, если вы с Ирмой отвлечёте эту зверюгу от моей скромной персоны.

– Ирма пожалеет, если ещё раз посмеет строить ему глазки, – воинственно пообещала Хильдегард, подкрашивая губы.

Н-да, это она ещё не знает, что наш голубоглазый красавец не прочь замутить тройничок. Но как говорится, какая разница кто с кем спит. Лишь бы все остались довольны.

* * *

Я честно тихарилась как могла. Приходила в столовку в часы пик, чтобы было побольше народу, завидев Ягера в коридоре, обходила по широкой дуге, даже в парк перестала спускаться. Курить я теперь бегала вниз, облюбовав чёрный ход, которым пользовался персонал. Ягер правда меня не преследовал, но периодически я натыкалась на его остро-насмешливый взгляд. Всё складывалось вполне себе удачно, пока я не протупила. Точнее позволила лени взять верх. Спускаться вниз на ночь глядя не хотелось, и я решила по-быстрому покурить на балконе.

– Прекрасный вечер, не правда? – я быстро обернулась, услышав знакомый голос. – Вас в последние дни совсем не видно.

– Ну, так здесь же не курорт, а госпиталь, – как можно небрежнее ответила я. – Пока есть время, я решила заняться здоровьем.

– Это хорошо, – он расплылся в фирменной улыбке. – А то я уже решил, что вы меня избегаете.

– Зачем бы мне это делать, герр гауптман? – «искренне» удивилась я.

– Ну, раз всё хорошо, тогда позвольте узнать, что вы решили по поводу перевода?

– Ваше предложение было таким неожиданным, что честно говоря я всё ещё в раздумьях, – что бы ещё придумать, чтобы он меня не просёк и не начал копаться в причинах явного отказа?

– Может, вас что-то тревожит по этому поводу? – он невозмутимо начал набивать трубку, и я, воспользовавшись возможностью потянуть с ответом, тоже полезла за сигаретами.

– Вы правы, некоторые сомнения у меня есть, – Ягер тут же состроил заинтересованную моську, мол, ну послушаю, что ещё ты придумала. – Всё-таки я не профессиональный переводчик, да и особых умений, кроме поверхностного знания языка у меня нет. Зачем я вам?

Ягер загадочно усмехнулся:

– Я конечно не знаю русского, но достаточно часто слышал, как говорят солдаты, учившие его по словарю.

Блин, уже который раз палюсь на этом. Так что мне изображать жуткий акцент на родном языке?

– Вы говорите на нём свободно, без акцента и заминок.

– Этому есть простое объяснение. Я всё-таки прожила в этой стране два года. Когда постоянно приходится говорить на чужом языке, акцент пропадает, ну, или становится почти незаметным.

В конце концов никому из вас не пришло в голову, что немецкий не мой родной язык, лингвист ты недоделанный.

– Вы говорили, вашего отца отправили в командировку на завод. Он инженер-конструктор?

– Да, – по-моему, вариантов других тут нет.

– Насколько я знаю, такой обмен опытом с Советским Союзом касался производства танков.

Что ж не буду спорить, вряд ли немцев накануне войны могло интересовать что-то другое. Вот только для чего он вообще затеял этот разговор?

– Где именно вы жили эти два года?

Да, блядь, откуда я знаю, где в тридцатые годы были танковые заводы? Можно конечно наугад назвать первый попавшийся город, но вдруг этот гад в теме? Та-а-ак, ну где у нас обычно сосредоточены крупные металлургические заводы?