Текст книги "Моя чужая новая жизнь (СИ)"

Автор книги: Anestezya

сообщить о нарушении

Текущая страница: 82 (всего у книги 90 страниц)

– Простите, герр фельдфебель, но она так странно одета.

– И что с того? Я же сказала, что выполняю особое задание.

– Вы действительно уверены, что она не лжёт?

– Мы служим в одном полку уже два года, – Берток начал злиться. – Вы и мне тоже не верите?

– Простите, сейчас такое время, – пробормотал парень. – Простите за беспокойство, фрау Винтер, – добавил он.

– И кстати отпустите эту девушку, – я решительно взяла за руку Катю. – Это моя домработница.

– Но у неё не было документов. – Это моя вина, я послала её на рынок и забыла, что паспорт ещё не готов.

Берток мрачно кивнул, подтверждая мои слова. Я шепнула девушке:

– Пойди, возьми мою корзину, купи яиц и возвращайся. Вместе пойдём домой.

– Господи, Эрин, что это за маскарад? – поморщился Берток. – Вся эта история весьма неприятна. Они могли, не разбираясь, отправить тебя на расстрел.

– Я же сказала это поручение генерала, – устало вздохнула я. – Он опасается, что не все полицаи верны нам, и решил, что я вполне сойду за местную и, возможно, выведаю что-нибудь.

– Ну и дела, – присвистнул он. – А у нас все стоят на ушах. В лесу засекли русскую разведгруппу. Двоих застрелили, ещё один раскололся, что с ними был радист. Как только он выйдет на связь, будет масштабная облава в округе. Так что постарайся больше не забывать документы, незачем рисковать.

– Спасибо вам, – Катя видно не могла определиться как ко мне обращаться.

Я в первый же день пресекла «госпожа», ибо выходило совсем уж ржачно.

– Пожалуйста, – язвительно ответила я.

– Ой, вы так одеты, от наших девушек не отличишь, – хихикнула девушка и осеклась. – Простите…

– Ты мне вот что скажи – какого тебя понесло на этот рынок? Я же говорила тебе, чтобы сидела, не высовывая носа, пока я не раздобуду паспорт.

– Говорили, – покаянно кивнула Катя.

– И?

– Я хотела испечь вам пирожков, вы ведь были так добры ко мне, – улыбнулась девушка. – Подумала, я быстренько сбегаю, ничего не будет.

– Ну теперь, надеюсь, ты поняла, что мои приказы нужно выполнять? – блин, начинаю напоминать себе Вилли.

– Да.

– Ладно, пеки свои пирожки, – настроения возиться с блинами у меня уже нет, так что пусть кашеварит она.

Мои приключения стали темой для обсуждения на ближайшие несколько дней. Генерал посетовал на солдат, чересчур рьяно выполняющих свои обязанности, и в мягкой форме попенял за то, что я прощёлкала военник. Вилли страдательчески морщился, слушая шуточки про то, что эти идиоты перепутали меня с русской. Фридхельм попытался поговорить с генералом, что не стоит так рисковать ради сомнительной информации, но был вежливо послан: «У нас всё под контролем, мой мальчик, и вашей супруге ничего не угрожает». Шварц с наигранным сочувствием спросил, каково мне было оказаться на месте одной из местных девок.

– Вы, наверное, оскорблены тем, что они посмели вас сравнить с русской швалью?

– Но ведь, если подумать, в этом что-то есть, – невозмутимо обронил Вайс.

– Да, прямо одно лицо, – хмыкнула я.

– Сейчас, когда вы в форме, конечно же нет, а переодень вас в деревенский сарафан и повяжи косынку, вполне похожи. Может, у вас в роду наследил кто-то из русских? – он невинно улыбнулся.

– Давайте сменим тему, – резко сказал Вилли.

– Я всего лишь пошутил, обер-лейтенант, – иронично отозвался Вайс. – Совершенно незачем так нервничать.

Пошутил, блядь. Из какого цирка ты вылез, такой клоун? Через несколько дней я забрала у бургомистра катин аусвайс.

– Вот, держи, – глаза девушки радостно загорелись.

– Спасибо… Я даже не знаю, как вас благодарить, вы столько для меня сделали.

– Не подвергай больше себя опасности. Паспорт – это хорошо, но лучше лишний раз не болтаться по улицам. А это тоже тебе, – я протянула ей свёрток.

Катя осторожно развернула его и удивлённо уставилась на платье.

– Что это?

Ну да, по себе знаю, каково носить отстойные тряпки. А побыть феей-крёстной всегда приятно.

– Но зачем?

– Жизнь – по большей части довольно неприятная штука, и нужно радовать себя хотя бы в мелочах.

– Вы такая добрая, – в глазах девушки блеснули слёзы. – А мне говорили, что все немцы…

Она вовремя замолчала, но и так понятно, что имелось в виду. Исчадия ада. Твари. Мрази.

– Не такая уж я и добрая.

Я отвернулась, чтобы прикурить сигарету. Мелкие добрые поступки никогда не перекроют того, что я сделала.

– А по поводу немцев тебе говорили правду. Не все, конечно, но большинство, так что не расслабляйся.

Расслабляться, кстати, не стоило и мне.

– Чем ты так успела насолить Шварцу? – Вилли выцепил меня в курилке.

– Не знаю, – пожала я плечами. – А в чём дело?

– Он распускает неприятные сплетни. Мол ты прикрываешь подпольщицу.

– В смысле?

Я уже кстати думала об этом. Но с другой стороны, по себе знаю каково сидеть безвылазно в четырёх стенах. Девочка просто прогулялась на рынок, подумаешь.

– Твоя домработница попалась на облаве и ты бросилась её спасать, – Вилли испытывающе посмотрел на меня.

– Я же все объяснила, – подавив раздражение, ответила я.

Эта паранойя в штабе, видимо, заразна. Раньше он не был таким подозрительным.

– Послала девчонку на рынок и напрочь забыла, что у неё нет документов. Она мне нравится, что здесь такого?

– Ничего, только если он окажется прав, под удар попадут все: и ты, и я, и Фридхельм.

Неприятно однако. Вот же тварь этот Шварц.

– Этот ублюдок наверняка взъелся на меня, когда я отбрила его подкаты. Личную жизнь ему видите ли хочется наладить.

– Он к тебе приставал? – насторожился Вилли.

– Нет, но просил с кем-нибудь познакомить. Я что похожа на сваху из какого-нибудь шоу «Давай поженимся»?

– Господи, Эрин, нельзя же грубить всем, кто тебе не нравится.

– Ну да, – покладисто кивнула я. – Нужно было уважить его просьбу и привезти сюда Чарли.

– Почему Чарли? – затупил Вилли.

– А кого ещё?

На такого придурка даже Хильди бы не клюнула. Хотя это не точно.

– Так что, как думаешь, мне следует помириться с майором? – я провоцирующе подняла бровь.

– Я сам улажу этот вопрос, – пробормотал Вилли. – От тебя же требуется лишь одно – никуда не лезть. Это понятно?

– Конечно.

Наверное, Вилли прав. Невозможно быть хорошей для всех. Кроме того вечно везти мне не может, а я должна думать не только о своей безопасности. Если меня повяжут, Фридхельм тоже пострадает. Никто и слушать не будет, что он ни при чём – заметут в лагерь или расстреляют как предателя.

***

– Помните, вы говорили, что отпустите меня ненадолго в деревню? – подошла ко мне Катя. Я нехотя кивнула.

– Очень я боюсь, как там бабушка одна. Я вот и лекарств ей раздобыла, – девчонка действительно протянула мне какую-то коробочку.

– Из города пока лучше не высовываться, но раз уж я обещала, иди.

Я достала из шкафчика пару банок тушёнки и протянула ей. Ну а что? Свой гонорар она отрабатывает.

– Что это? – Катя взяла банку и чуть прищурилась, читая этикетку: – Мясные консервы?

– Ты знаешь немецкий? – нахмурилась я.

Девчонка растерянно залопотала:

– Ну, не то чтобы знаю, просто в школе же учили…

– Ладно, иди, – вздохнула я. – Только вернись до комендантского часа.

– Спасибо, – опять эта по-детски светлая улыбка.

Либо она действительно ещё наивная девчонка, либо очень хорошая актриса. Впрочем, думать об этом у меня не было времени – Шварц и Вайс собирались проехаться по ближайшим деревням. Загадочного радиста так и не поймали, несмотря на регулярные облавы, и нужно качественно зашугать местный народ.

– У вас же хватает полицаев, понимающих по-немецки, – попыталась я отмазаться у Вилли.

– Это прихоть майора, – он недовольно поджал губы. – Полицаи не являются штабными переводчиками, а Шварц считает, что всё должно следовать установленному уставом порядку.

Класс. Мне светит «весёлый денёк» в компании этих упырей. Приехали, согнали местных в кучу, прочитали мотивирующую речёвку, мол не выдадите радиста – всех расстреляем, и поехали дальше.

– Вам будто не по душе это задание, фрау Винтер? – полувопросительно сказал Вайс, наблюдая, как я подкуриваю сигарету.

– Откуда такие выводы, герр гауптман? – я безразлично пожала плечами.

– У вас в глазах явно читается тщательно срываемая неприязнь, – он продолжал сверлить меня пристальным взглядом.

– А вы никак специалист в расшифровке взглядов? – ехидно ответила я. – Может, мне просто не нравится ваша компания.

– О чём беседуете? – весело спросил Шварц, подходя к машине.

– О том, как Эрин органично вписалась в нашу компанию, – усмехнулся Вайс.

– Да, с нами лучше дружить, – «добродушно» подтвердил Шварц. – Так что вы скажете насчёт небольшого вечера? Вкусный ужин, вино, танцы, красивые девушки.

– Скажу, что вы слишком много думаете о развлечениях, герр майор, – я отбросила окурок. – Вам не кажется, что сейчас уместнее сосредоточиться на своих прямых обязанностях? Насколько я знаю, таинственный радист до сих пор не пойман.

Шварц помрачнел и с такой злостью хлопнул дверцей машины, что та жалобно затрещала.

Какое-то время мы ехали молча. Впрочем, это длилось недолго.

– Кажется, это ваша домработница, фрау Винтер? – майор кивнул в сторону блок-поста, где солдаты проверяли документы у желающих попасть в город.

Блин, точно. Катерина.

– У вас потрясающая память на лица, – спокойно ответила я.

– И откуда же она возвращается? – задумчиво протянул он.

– Из деревни.

– Вас это не удивляет?

– Ничуть. Ведь я сама её отпустила. У неё больная бабка, она понесла ей продукты и лекарства.

Через пару дней снова нарядившись в деревенский прикид, я отправилась на рынок. Шпионка из меня конечно, как из Валуева балерина. А между прочим мне ещё надо придумать, что говорить генералу, он же ждёт от меня результатов. Чёртовы немцы, вечно кому-нибудь придёт в голову очередная идея фикс. Я снова вспомнила незабываемого штандартенфюрера.

Хм-м, вот так сюрприз. Я спряталась за прилавок, разглядывала Катю. Вроде не придерёшься – пришла девушка за продуктами, но что-то в её напряженной позе меня смутило. И взгляд какой-то ищущий. Проследив, куда она смотрит, я мысленно присвистнула. Похоже, Шварц не просто так лютует – среди полицаев действительно есть засланный казачок. Парень невозмутимо курил, вроде как наблюдая за порядком, но нет-нет и бросал взгляды на Катюху. Может, у меня тоже паранойя? Хотя если порыться в архивах истории, такие случаи не редкость. Полицаи действительно принимали сторону немцев, но некоторые работали на два фронта, служа информаторами для подполья. Парень докурил сигарету и, небрежно отбросив окурок, двинулся вперёд.

– Помогите! – вдруг заголосила Катя. – Меня обокрали! Украли все деньги!

Я прищурилась. Тихая улыбчивая девочка может так орать? Полицай недоумённо оглянулся и отступил. Зато к ней поспешили другие.

– Ты чего разоралась? Приди в себя, дура!

– Не трогайте меня! – взвизгнула Катя, яростно оттолкнув одного из них.

– Да кто тебя трогает, полоумная? – вконец разозлился мужик.

– Хозяйка меня просто убьет, я должна купить продукты! – вполне натурально разрыдалась девушка.

– Ты бы лучше беспокоилась за свою шкуру, – проворчал мужик. – Сейчас отведём тебя в комендатуру, мало не покажется.

Вот теперь я убедилась, что она всё-таки что-то мутит. Деньги у неё никто не крал. Скорее всего, они должны были встретиться, но она отчего-то передумала. На её подельника мне плевать, но вот девчонку жалко. Могу только представить, как поиздеваются над ней Шварц или Вайс. Чёрт с ним, ладно. Полицаи – не солдаты, попробую вмешаться. Но это точно последний раз.

– Что здесь происходит? – я на ходу достала военник.

Полицай едва заглянув, вытянулся по струнке.

– Да вот эта полоумная подняла крик, что её обокрали. Мы сейчас же отвезём её в комендатуру, пусть накажут за нарушение спокойствия.

– Безобразие! Вам доверили поддерживать порядок, а вы проморгали, что на рынке орудуют воры, – всё-таки общение с вояками пошло мне на пользу, при случае могу отчитать не хуже Вилли. – Девушка-то как раз не совершила никакого преступления, так что немедленно отпустите её и займитесь своими обязанностями.

– Какие-то проблемы, Эрин? – да что ж ты будешь делать, этот чёртов майор вечно умудряется оказаться где не надо.

– Никаких, – улыбнулась я. – Кроме того, что ваши полицаи выполняют свои обязанности, спустя рукава. Мою домработницу обокрали, а они же ещё её собрались везти в комендатуру.

– Девка подняла такой крик, накинулась на нас, – вяло стал оправдываться полицай.

– Отпустите, – майор благодушно махнул рукой. – Видите, Эрин, я во всём стараюсь вам угодить.

– Поверьте, я очень это ценю, – я постаралась выдавить дружескую улыбку.

Действительно пытается ко мне подмазаться или что-то задумал?

– Миленькое платье, – насмешливо заметил он, глядя, как Катя торопливо пошла по улице. – Вы её балуете.

– Ничего не могу с собой поделать, – беспечно улыбнулась я. – Терпеть не могу, когда кто-то рядом со мной ходит в заношенном тряпье.

Ох, не нравится мне эта его улыбочка. И то, что он некстати оказался здесь – тоже.

Мои опасения подтвердились. На следующий день подойдя к двери кабинета, я услышала приглушённый разговор.

– В чём конкретно заключаются ваши подозрения?

– Пока ни в чём конкретно, но тем не менее идет утечка информации, – неужели Шварц осмелился озвучивать свою паранойю генералу?

– Ну хорошо, а почему вы считаете, что это именно домработница фрау Винтер?

– Ну, она же русская.

– А у вас работает кто? Арийка? – разозлился генерал.

– Нет, но…

– О чём речь, господа? – я решительно распахнула дверь.

– Майор Шварц намекает, что вы слишком дружны с вашей домработницей, – раздражённо ответил Штауффернберг.

– Ну, меня так учили – обращаться по-человечески даже с прислугой, – скучающим тоном сказала я. – Кроме того, неужели вы полагаете, что я обсуждаю с ней военные стратегии за чашечкой чая?

– Нет, но вы неоднократно за неё заступались, – напомнил Шварц.

– Я привыкла к этой девушке и меня устраивает, как она работает. Что в этом удивительного?

– То есть, если она окажется замешана в подпольной деятельности, вы без раздумий выдадите её? – вмешался до этого молчавший Вайс.

– Разумеется. А вы сомневаетесь?

– Разумеется нет, – улыбнулся он.

Как бы мне не вышло боком моё геройство. Ну и что теперь делать? Пойти и стукануть, мол девка какая-то мутная, заберите её в гестапо? Нет. Я не буду ни во что вмешиваться, но и стучать ни на кого не собираюсь. Надо срочно отвлечься от этих мыслей, а то неизвестно до чего я ещё додумаюсь. После обеда я разыскала Фридхельма.

– Есть планы на вечер?

– Это ты мне скажи, – улыбнулся он.

– Тогда идём в ресторан.

Он здесь правда, по-моему, всего один, но хоть что-то. Помню, как мы вечно торчали в деревне, дурея от невозможности хоть немного развеяться. Я смылась пораньше, чтобы привести себя в порядок. Всё-таки мы, бабы, креативные создания! Я давно уже засунула куда подальше сожаления о шикарной косметичке и научилась пользоваться тем, что есть. Волосы вымыть и накрутить на ленточки, на лицо – масочка из домашней сметанки. Брови выщипать и подвести, глаза подвести карандашом, ресницы накрасить, правда в три слоя. Я достала новое платье и довольно покрутилась у зеркала.

* * *

В то утро я сидела, продолжая раздумывать, как лучше поступить. Катька, скорее всего, подпольщица. Нетрудно сложить два плюс два, чтобы догадаться, что загадочный радист выходит на связь как раз по совпадению в те дни, когда «Красная шапочка» навещает больную бабушку. И рано или поздно она попадётся в лапы серому волку, то есть майору. Вот только стоит ли рисковать из-за чужой мне девицы? Сколько раз я уже убеждалась, что помощь партизанам выходит боком. Пожалею её – а они устроят очередной взрыв. Как я буду себя чувствовать, если пострадает Фридхельм или Вилли? А что это у нас с утра пораньше так шумно? Никак в гости кто-то пожаловал?

– Господа, хочу представить вам журналистку, которая сделает вас доблестными героями в своем очерке, – пафосно сказал генерал, указывая на миловидную девушку. – Ирма Бреннер.

– Надеюсь, герр генерал, вы будете во всём оказывать мне содействие, – слащаво пропищала она. – У меня есть распоряжение министра пропаганды.

Всё ясно – очередная закоренелая наци. Я прищурилась, разглядывая её. Пожалуй, я поторопилась, называя её миловидной. Типичная немка из тех, которые с характерным шнобелем, тяжёлой челюстью и блеклыми голубыми глазами. Губы тонкие, волосёнки уложены в какой-то жуткий начёс. Одета дорого-богато – дорожный элегантный костюм, шляпка с вуалью. Правда, как по мне, чучело лисы на её плечах по такой жаре явно лишнее.

– Фридхельм! Какая приятная неожиданность!

Эм-м, они что знакомы? И насколько близко, раз она прыгает ему на шею с горячими объятиями.

– Я тоже рад тебя видеть, – сдержанно улыбнулся Фридхельм, отстраняясь. – Давай я тебя со всеми познакомлю.

– О, не стоит, майор Шварц был так любезен, что лично встретил меня. С генералом я уже знакома, – её взгляд остановился на мне. – А это…

– Это моя жена, – ответил Фридхельм. – Эрин познакомься с Ирмой. Мы учились на одном курсе.

– Твоя… жена? – с явным разочарованием выдохнула она. – И давно?

– Скоро год, – вежливо улыбнулась я.

– Ты к нам надолго?

– Надеюсь, да, – она продолжала сверлить меня неприязненным взглядом. – Я хочу сделать несколько репортажей. Фридхельм, ты обязательно должен мне помочь, я хочу заснять…

Глядя, как она мило щебечет, напрочь меня игнорируя, я почувствовала дикое желание придушить её этой мерзкой горжеткой. Но ничего, я глаз с неё не спущу. Может, мне показалось, и она не питает к нему никакого интереса, кроме старой дружбы, а может, и нет.

Что мне не показалось, стало ясно через пару дней. Мало того, что эта акула пера перевернула вверх тормашками весь штаб, требуя возить её по всей округе и выспрашивая чернушные подробности казней, так ещё заявилась к нам домой в моё отсутствие. Я в замешательстве застыла в прихожей, услышав голоса в гостиной. Интересно, как отреагирует эта девица на моё появление. Хотя нет, стоп. Пожалуй, не будем с этим торопиться. Знаю, что это не очень порядочно, но увы, жизнь такая, что без прослушки никак. Пока что вроде бы не происходит никакого криминала. Старые друзья беседуют за чашкой чая.

– Зря ты приехала, всё-таки на фронте опасно, – вот-вот, вали отсюда, милая, пока каким-нибудь снарядом не пришибло.

– После Сталинграда стали появляться пораженческие настроения, и я хочу запечатлеть переломную битву.

– Ты о чём? – нахмурился Фридхельм.

– Да брось, можно подумать, ты не знаешь, что сейчас готовится масштабное наступление. Вообще-то, это, если что, секретная информация.

– Посмотри, что я привезла, – деваха резво достала из сумочки томик Гёте. – Ты его раньше любил.

– Мне стыдно говорить, но в последнее время я почти ничего не читаю, – Фридхельм медленно пролистал несколько страниц. – Мы все здесь немного одичали.

– Пусть чередуется весь век

Счастливый рок и рок несчастный,

В неутомимости всечастной

Себя находит человек.

Япона мать, сколько пафоса. Да по тебе, милая, сцена плачет. Хотя Фридхельму, наверное, нравится. Он же любитель поэзии.

– Знаешь, я подумала, у нас с ним много общего, – томно вздохнула Ирма. – Я тоже готова продать душу за победу.

– И для чего нам такая победа? – скептически улыбнулся Фридхельм.

– Чтобы вернуться в Берлин, продолжить учёбу, – она нежно коснулась его руки. – Вспомни, какие это были дни. Кафе на углу, куда мы бегали после занятий выпить какао с булочками, цветущие липы, летний кинотеатр в парке. Разве не стоит это того, чтобы продать душу?

– Душу не стоит продавать ни за какую цену, – пора вмешаться, а то неизвестно куда их заведёт кривая дорожка «дружеских» воспоминаний.

– Добрый вечер, – сухо брякнула Ирма.

Я прошла мимо и уселась рядом с Фридхельмом.

– Ты голодная? – он повернулся, чтобы позвать Катю.

– Нет, обойдусь чаем, – я налила немного заварки в чашку и жизнерадостно улыбнулась Ирме. – Ну и как вам Союз?

– Эта поездка – довольно интересный опыт, но разумеется, жить бы я здесь никогда не хотела, – а тебе никто и не предлагает здесь жить.

– Да, здесь условия не сахарные, – посочувствовала я. – К счастью, вы не военнообязанная, и вам ничего не помешает в любой момент вернуться в Берлин.

– Мы как раз вспоминали институтские будни, – улыбнулся Фридхельм.

– Кстати, Эрин, – оживилась Ирма. – Всё хочу спросить, где вы учились?

– Нигде, – не очень вежливо отрезала я.

– Успела только окончить школу – началась война.

– О, вот как, – в её глазах мелькнул нехороший интерес. – А где же вы тогда так великолепно выучили русский?

– Я всё-таки скажу Кэти, чтобы подавала ужин, – Фридхельм улыбнулся Ирме. – Ты останешься?

– Благодарю за приглашение, но мне уже пора, – она торопливо поднялась. – А ты подумай над моим предложением.

– Над чем ты должен подумать? – спросила я, когда Фридхельм проводил её.

– Видишь ли, Ирма хочет сделать фотографии для журнала, – как-то напрягся он.

– Ну и в чём проблема? Или она предложила тебе сняться голым?

Это бы меня не удивило. Она же смотрит на него с щенячьим восторгом, чуть ли не облизывается.

– Нет, она хочет сделать фотографии карательных мероприятий.

– То есть ты с огнемётом в руках сжигаешь толпу женщин и детей?

– Ну, может, не совсем так, но идею ты поняла.

– Надеюсь, ты отказался?

– Конечно.

Я облегчённо выдохнула, но эта гадина не поленилась поднять тему постановочной фотосессии в штабе.

– Фридхельм, ты же станешь настоящим героем, – восторженно щебетала она. – Ну, почему ты такой упрямый?

– Я не стремлюсь быть героем с обложки, тем более сейчас нужно сосредоточиться на более важных задачах.

– Я вообще считаю, что ради фото расстрелять ни в чём не повинных людей это перебор, – вмешалась я.

– Фрау Винтер, вы снова проявляете недопустимое сочувствие к русским большевикам? – вкрадчиво спросил майор.

– У меня нет сочувствия к большевикам, – отпарировала я. – Но вот старики и дети ни в чём не виноваты. Кроме того, эти показательные расстрелы только подстёгивают подпольщиков к активным действиям. Вспомните, они недавно взорвали несколько складов.

– В ваших словах есть определённый резон, Эрин, но сейчас это необходимая мера, – небрежно вмешался в наш спор Вайс. – В городе орудуют подпольщики, и мы хотим подстегнуть местное население выдать их. Если они будут бояться за жизни своих близких, они не станут никого покрывать.

– Как бы там ни было, мне некогда в этом участвовать, – твёрдо сказал Фридхельм. – Вы же помните, мы собирались подогнать артиллерию в сектор, откуда идёт радиосигнал.

– Ирма, зачем вам этот скромник? – Шварц игриво приобнял её за талию. – Пойдёмте со мной, у меня как раз есть партия заложников, и я готов помочь, чтобы у вас получились отличные кадры.

– Ладно, – кисло улыбнулась недоблогерша.

Я проводила её неприязненным взглядом. Шварц, кажется, запал на эту корову, но к сожалению, если я права, у него нет никаких шансов. Я вздохнула, покосившись на кипу бумаг на столе. Опять на меня свалили всю корреспонденцию. Ещё и этот гауптман на меня так нехорошо пялится.

– Фрау Винтер, пройдёмте со мной.

– Сейчас? – я отложила карандаш.

– Конечно сейчас.

– А что за срочность?

– Я собирался проводить допрос подозреваемого подпольщика.

– Но разве для этого мало полицаев?

– Мы подозреваем утечку информации, и мне нужен переводчик, которому можно целиком и полностью доверять.

Чёрт, опять мне придётся смотреть на очередной трешняк. Не дай бог когда-нибудь попасть сюда – тёмная камера с заляпанными кровью стенками, тусклый свет лампочек в коридоре, запах сырости и чего-то ещё мерзкого.

– Ну и где ваш заключённый? – я резко повернулась к Вайсу.

– А его нет, – ответил гауптман с иезуитской усмешкой.

Я вздрогнула, услышав щелчок ключа в замке.