Текст книги "Золотая планета. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Кусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 99 (всего у книги 140 страниц)

  – Хуан, ведь правильно? – усмехнулась мулатка. Я скривился – глупый вопрос. – Хуан, мы знаем, зачем ты здесь, – продолжила она, кривясь, явно выражая презрение. – Тебя тут все любят, ты вошел всем в доверие, потому мы не хотим связываться с тобой и начинать войну.

  Я мысленно подобрался. Такого начала не ждал!

  – Твой предшественник тут славно покуражился в свое время, – продолжила она, и из ее рта будто выливалась желчь. – Покуралесил, поигрался и... Исчез. То же будет и с тобой – как придешь, так и уйдешь. Потому, пока ты не ведешь себя, как он, пока не ломаешь девчонкам судьбы, мы договорились тебя не обижать. Усек?

  – Предшественник? – усмехнулся я.

  – Только не говори, что ты не понимаешь, о чем я, – вызывающе улыбнулась она.

  – Понимаю, отчего же! – парировал я. Ситуация меня позабавила бы, не будь она такой грустной.

  – Вот и договорились. Отныне считаем, что мировое соглашение между нами подписано.

  Я отрицательно покачал головой.

  – Я – не Эдуардо. Не принц, не сын королевы. Я вообще не Веласкес, если вы об этом. И знаете, сеньорита, в мои намерения не входит подписывать здесь какие бы то ни было пакты и соглашения. Ни с кем.

  – Что, думаешь, ты самый умный, Хуанито?! – выдавила она, теряя контроль. Ее аж затрусило – господи, да что ж я ей сделал-то? – Да, ты не сын королевы. А потому тебя прогонят до конца и заставят принять присягу, в отличие от него. Сделают ангелом, создав прецедент. Только знаешь, дорогой, это ничего не изменит. Ни-че-го! Мы знаем, кто ты, ты знаешь, что мы знаем, и плевать, как считается официально. Ты не дин из нас.

  Мы НЕ ПОЗВОЛИМ тебе стать одним из нас! НЕ ПОЗВОЛИМ брать на себя много, куражиться с девчонками, издеваться над ними! Пока ты не морочишь никому голову – ты живешь! Как только попробуешь что-то выкинуть – мы устроим тебе веселую жизнь, и ты вылетишь отсюда, как и он! Ясно тебе?

  – Он тоже хотел стать ангелом, а ему не дали? – вновь усмехнулся я.

  – Нет. Но ты хочешь. И ты не сын королевы, чтобы тебе это запретить, как бы она к тебе не благоволила. Так что имей в виду, Хуанито...

  – Я понял, спасибо, сеньорита, – перебил я и сделал намек на поклон. – А не подскажите, какое это имеет отношение к книге?

  Белоснежка стушевалась.

  – Никакого. Мы просто хотели поговорить.

  – Тогда может быть вы отдадите мне книгу, почитать, да я пойду?

  Мой тон, моя реакция произвели на нее впечатление. Будто душем холодным ее облил! Что, так достал ее этот Эдуардо?

  Учитывая возраст, он был здесь года два назад. Им тогда, судя по всему, было восемнадцать. Возраст розовых очков и ошибок, особенно учитывая, что они перед этим два года сидели взаперти. Да, представляю, что мог сотворить с ними избалованный неприкосновенный принц крови! Бедные девочки!

  – Что ты можешь за нее предложить? – усмехнулась она, расслабляясь и откидываясь на спинку стула. Я сразу и не понял, куда она начала клонить. И почему.

  – В смысле?

  – Я говорю, что ты готов отдать за обладание ею?

  Из моей груди вырвался вздох.

  – Сеньорита, вам не кажется, что вы слишком много на себя берете? Это не ваша книжка. Судя по подписи, она принадлежит Лее Аманде Катарине Веласкес, законной главе семьи Веласкес, наследнице своих предков. И вы тут... Ни при чем.

  Она кивнула.

  – Естественно. Только знаете, сеньор, здесь действует право "первой руки". Кто взял первый – тот и пользуется. Пока не надоест и этот человек не отправит предмет туда, где его могут взять другие. И вы не владелец, чтобы потребовать его обратно. К тому же, мы говорим совсем не о материальных вещах...

  Глаза этой змеи ехидно прищурились. Я же прикидывал в уме знания, полученные от Катарины, и пока выходило, что стоящие у меня на вооружении методики не позволяют ее уничтожить. Она "королева", но "развести" ее возможным не представляется.

  – Назови цену, – усмехнулся я.

  – Один раз – одна книга. Любая, мы хранители библиотеки, у нас их много.

  – Хранители библиотеки... – потянул я. – А ты не лопнешь, девочка?

  – А кто сказал, что она одна? – прищурилась одна из девчонок за столом, не принимавших доселе участия в баталии.

  – Нас девять, – продолжила другая. – Можешь выбрать. Можем жребий кинуть. – Она одарила меня плотоядной улыбкой, в которой читалось одно – презрение. Презрение самки богомола, съедающей самца во время спаривания. Вот он, результат женошовинистского воспитания!

  – Мы ведь знаем, для чего ты пришел сюда, юноша, – вновь взяла слово Белоснежка.

  – Для чего же? Просвети меня! – Я тоже откинулся на спинку и выдавил ехиднейшую из улыбок.

  Она демонстративно задумалась.

  – Такой умный и сильный мальчик! В частной школе учился!.. Чего бы это ему идти в корпус телохранителей, к бывшим бродяжкам? Его бы и так прокачали, и от бандитов защитили – вон, войсковые операции ради него одного устраивали!..

  По моим кончикам пальцев пробежала волна ярости, но я сдержался.

  – Но нет, явился. Именно сюда! Зачем, не подскажешь?

  Она оглядела подруг. Те солидарно молчали.

  – Ах, да, конечно! Девочек потрахать! И их мозги. Развлечься, покуражиться. Что делать, порода! Ведь еще никто из Веласкесов-мужчин не проходил корпус, не становился ангелом. Это ж какой престиж! А престиж, сочетаемый с развлечением... – Она причмокнула. – Это клево!

  – Что-то я отстою от собственного графика... Покрывания вашего коллектива, отстраненно заметил я.

  – Цену набиваешь. – Она пожала плечами. – Чтоб эти дуры побегали за тобой. Да передрались потом. И они бегают! Дуры, что с них взять! И обсуждают! Ты до сих пор тема номер один в кубрике! Что, не так? Я не права?

  Я промолчал. Что тут возразить? Любые аргументы бессильны.

  – Что же и вы, как дуры? – усмехнулся я. – Вы же умные, зачем оно вам надо?

  – Мы не дуры, – заговорила одна из незнакомых мне сеньорит. – Мы честные. Всё есть, как есть, не юля. Нравится – давай поступим так. Нет – эдак. Не хочешь – ради бога, но честно, не бегая и не прячась.

  – И не пудря мозги, – улыбнулась другая.

  – Честно... – потянул я и усмехнулся. Вот оно что. Продуманные девочки, ничего не скажешь! "Принцы семьи Веласкес" на дороге не валяются, тем более, если вопрос о постели этого "принца" до сих пор тема номер один. И при этом всё ... Честно!

  – Ну, и каково будет твое положительное решение? – улыбнулась Белоснежка.

  Я снова вздохнул и посмотрел на заветную книжку с подписью Евы Веласкес, демонстративно положенную на центр стола, с такой тоской, какую от себя не ожидал. Но винить девчонок язык не поворачивался, мне их было просто жаль.

  – А не пошли бы вы, уважаемые... – И я указал им точный адрес. После чего встал и в молчании покинул это негостеприимное помещение.

  Браслет показывал девятый час. Приду раньше – не убьют, лучше посижу у девчонок – и я бодро зашагал в сторону оранжереи пятнадцатой каюты.

  Когда почти дошел, в ушах пискнуло – сообщение. Само собой, внутреннее, база отсечена от внешних сигналов. Учитывая, что Сестренки в городе, остальные занимаются, а Катарина свалила куда-то по делам, вызывать меня некому, я удивленно активировал перед лицом визор с меню связи. Палец коснулся виртуальной кнопки "Прочитать".

   «Подожди, надо поговорить». Абонент незнакомый. Я набрал ответ:

   «Шлюз пятнадцатой каюты. Жду».

  Через пять минут к гермозатвору моего младшего взвода подошла девушка, одна из сидевших за столом бойцов Белоснежки. Я сразу же атаковал:

  – Ну, и? Что это было?

  – Прости ее, – сказала она на чистом русском обратной стороны Венеры. – Она... Многое пережила. Ее можно понять.

  – Что-то из разряда "поматросил и бросил"? – поддел я. Девушка отрицательно кивнула.

  – Если бы. Видел бы ты, как матросил! А после этого весь наш взвод исключили из кандидатов в хранители. Из-за нее. Что может мстить.

  – Печально! – вздохнул я, но ирония из меня так и перла. – А причем здесь я? И тем более секс со мной?

  – Сам подумай! Как ей еще самовыразиться?

  Я не знал, как ей самовыразиться. И строить предположения не хотел.

  – Хуан, что-то прозвучало лишнее, само собой, – продолжила девушка. – Но не всё. И ты это понимаешь.

  Я отрывисто кивнул.

  – Так что делай выводы. Не про нее, а про... Ну, ты понял.

  – Понял.

  Она развернулась и пошла назад. Я окликнул.

  – Стой! – Обернулась. – Спасибо!

  Губы девушки расплылись в улыбке.

  – Не за что. Мы должны помогать друг другу.

  Она помолчала.

  – Покажи ей... Покажи всем, что ты не такой! Что не все принцы одинаковые! И она первая за тобой пойдет, обещаю.

  – Ты в меня веришь? – удивился я.

  Она смутилась.

  – Жанка верит. А ей я доверяю.

  Вот даже как. То есть, интуитивные способности чувствовать людей не только у меня. Тоже результаты каких-то экспериментов?

  – Спасибо, – вновь поблагодарил я. – Кстати, к слову. Передай ей, у меня есть подборка музыки, чтоб "грузиться". Некоторым вашим тогда понравилось!

  – Я ей напишу, – кивнула девушка. – Завтра она сменится и подойдет к тебе. Ну, все, давай?

  – Давай!

  Девушка помахала рукой и ушла. Я же остался наедине с целой кучей интересных мыслей и выводов, и учитывая, что браслет показывал почти девять, времени на их обдумывание сегодня не осталось. Что ж, к текущим проблемам добавляются и добавляются новые, хватило бы на них всех утрешней мудрости!

  Впрочем, глоток хорошего, правильно заваренного мате мозги прочищает не хуже кофе, а у меня еще есть пара часов до отбоя, которые проведу в хорошей компании – что так же проясняет мысли.

  На следующий день, в обед, после занятий, по дороге в столовую, меня перехватила Белоснежка. Лично. Не говоря ни слова, показала следовать за собой. Я повиновался. Отвела в комнатку в их секторе, хозкладовую, заваленную не мылом и тряпками, а различными раритетами, но в основном книгами.

  – До нас всё это было разбросанно, по всей базе. Нам приказали собрать воедино и вести учет. Повесили на нас, как наказание, – прокомментировала она мой удивленный взгляд.

  – Провинились?

  – Да. Но мы оставили это за собой, как привилегию – у каждого же должны быть какие-то привилегии?

  С этим не поспоришь! Вопрос статуса.

  – С тех пор так и повелось, что мы отвечаем за вещи из коллекции клана. Держи. – Она протянула мне электронный ключ от гермозатвора каморки. – Бери что хочешь. А это то, что просил. – Она достала из наплечной сумки бумажный томик, из-за которого вчера и произошел весь сыр-бор. – Извини, насчет книг я была не права.

  Затем молча обернулась и вышла. Ну, спасибо хотя бы на этом!

* * *

  – Как тебя зовут на самом деле? – спросил я. Спросил неожиданно, промежду прочим, и Паула, приготовившаяся блокировать мой удар, была вынуждена отскочить назад, чтобы разорвать дистанцию. Ее мордашка удивленно вытянулась.

  – Что?

  – Я говорю, как тебя зовут на самом деле?

  Есть, получилось! Давно хотел задать ей этот вопрос, но нужно было четко подгадать момент, когда она не успеет соврать. И ответ напечатается у нее на лице.

  – Не понимаю, о чем ты!

  На этом можно было остановиться, все и так ясно, но я решил давить дальше – в конце концов, это тоже способ налаживания контактов.

  – Я о твоем имени. Не думаешь же ты на самом деле, что окружающие верят, что тебя зовут Паула? На мой взгляд, с головой у тебя все в порядке. Значит, как минимум понять, о чем я, ты должна. Так может не стоит прикидываться?

  Она задумалась, затем провела серию настолько злых и молниеносных ударов, что я сам вынужден был позорно бежать, разорвав дистанцию.

  – Нет, не думаю, – неожиданно согласилась она после этого. – Но тут такое дело, Хуан...

  Новая атака, я получил сильный прямой и отскочил.

  -...Понимаешь, здесь принято уважать чужие секреты, этим мне и нравится наше заведение. Здесь они есть у каждого, и никто никому не лезет в душу. Да и как не быть секретам с такими биографиями, как у местного контингента?.. – Вновь атака, удар, и моя голова отлетела назад, а из носа потекло что-то теплое. – Но ты мальчик чужой, не привычный к приютским реалиям. Так что я сделаю вид, что ничего не слышала. Ты согласен?

  Я отрицательно покачал головой и сам провел молниеносную серию, действуя на пределе. Получилось, она отступила. Не панически убежала, как я, гордо отступила, но атака удалась.

  – Паула, родная, они – это они. А мы – это мы. Все считают меня лицом залетным, пройду курс молодого бойца и исчезну, но ты-то знаешь, что это не так. Я – действительно эксперимент вашего доблестного корпуса. НАШЕГО, – поправился я. – И нам суждено действовать в одной связке, даже если это не будет то, к чему вы тут все привыкли. "Чертову дюжину" для чего-то готовят, и вы тоже будете в этом задействованы. А раз так, то имею ли я право знать, с кем мне придется работать бок о бок?

  Я снова атаковал, но на этот раз она все мои удары блокировала.

  – Что привело тебя к такой мысли?

  – Наша спецподготовка. Маркиза стреляет. Сестренки – единый механизм. Кассандра... Пророчица, – сформулировал я, вспоминая мифическую дочь царя Приама. – Я – лошадка, центровой. Мальчик. Вокруг которого и будут кружиться все особенности заданий грядущей работы, ибо я один единственный. И ты.

  – А что я? – усмехнулась она и попробовала напасть, но я был настороже.

  – То, что хорошо дерешься... Деточка, "хорошо" всегда относительно. Здесь есть девочки не хуже тебя, даже из ближайших возрастных групп. Обоерукая? Сейчас не средневековье, чтоб холодное оружие играло решающую роль. Стреляешь с двух рук?.. Такие тут тоже есть.

  Таланты Сестренок на мой взгляд существеннее. Ты хороший боец, Паула, но не особенный. Понимаешь разницу?

  Она молчала, я снова атаковал, но только чтоб не стоять на месте.

  – Твоя сила в том, что у тебя в голове, чего нет у этих "бродяжек". Аристократка, знающая этикет, знающая повадки высшего света. Образованная, разбирающаяся в моде, нравах и вкусах высшего общества. И самое главное, в этом обществе уже легализованая! Что бы ни случилась, ты всегда будешь там "своей", по праву рождения!

   Мы обменялись краткими сериями. Я продолжил:

  – Скажи, тот "дядя", от которого ты бежала, его зовут случайно не Себастьян?

  Вновь получилась. Красноволосая рассвирепела настолько, что бросилась в яростную неконтролируемую атаку, от которой, впрочем, спастись мне удалось с трудом – слишком много в ней было напора.

  – С чего бы его императорскому величеству перекрывать доступ в Форталезу какой-то незаконнорожденной аристократке, пусть и из знатного рода? – продолжил я. – С чего бы посылать собственную службу безопасности перехватить ее – ему что, делать больше нечего? Нет, он мог "не дать улизнуть к заклятой сестре" только тому человеку, которого хорошо знал и ценил, и терять которого, упускать в руки "заклятой сестры" – падение прежде всего императорского престижа, и только потом чьего-то еще. Например, если эта девочка – его собственная дочь...

  Я все-таки получил. Так получил, что с полминуты стоял в прострации, жалкий и беззащитный. Ни дай бог так оргести в реальной драке! Эх, ну и разозлил же я ее!

  – Все в порядке? – ее участливое лицо. Кивнул. – Не слишком сильно?

  Я отрицательно покачал головой.

  – Сам виноват. Пропустил. – И вновь встал в стойку.

  Мы обменялись по паре серий, но вялых, скорее демонстративных. Приступ прошел, она четко держала себя в руках, словно и не теряла контроль.

  – Так ты скажешь? – снова усмехнулся я, подводя итог поединку как в прямом, так и в переносном смысле. – Как тебя зовут на самом деле и кто ты?

  – Нет. Для тебя я – Паула. Просто Паула. И прошу больше ни при ком не поднимать эту тему.

  Я согласно кивнул – действительно, посторонние здесь не нужны. Именно поэтому мы разговаривает на татами, даже не в каюте и не в оранжерее, где нас могут услышать девчонки. Кстати, о них.

  – Девчонки знают?

  Она отрицательно покачала головой.

  – Нет, но догадываются. Но я уже сказала, здесь уважают право на секреты. Меня приняли, и принимали не то, что тебя, несколько лет. Еще год назад я не была уверена, что дойду до присяги.

  – Но ведь дошла же!

  – Угу.

  – И приняла ее?

  Она замерла, и снова кивнула. После чего виновато опустила глаза. Естественно, вину она чувствовала не передо мной.

   Я присвистнул:

  – Вот это у тебя зуб на его величество!

  Она не ответила, лишь вернулась в боевую стойку.

  – Но рано или поздно ты все равно должна будешь признаться, – не унимался я. – Ты это понимаешь? Я вообще удивлен, что девчонки не настояли на этом перед присягой.

  Паула вновь атаковала, но теперь соизмеряла силы.

  – Я не ты. Они не знали, что меня оставят. Думали, заберут. Но Лея решила подержать меня какое-то время здесь. А теперь появился ты, и все, что было – прошло. Теперь другие реалии.

  – И что планируешь делать теперь? Как выкручиваться?

  – Я скажу вам, кто я и какова моя история, – грустно потянула она и попробовала мою защиту. – Но только перед твоей присягой. Перед самой-самой присягой! Обещаю. Но не раньше.

  Я вновь усмехнулся и провел достаточно успешную серию.

  – Что же тебя останавливает? Я ведь и так расколол тебя!

  Она вновь ответила на выпад так, что я чуть не зашатался – но на сей раз это был размеренный удар профессионала, без злобы и ярости.

  – Ты меня не расколол. Ты выдвинул версию, которая тебе нравится. И я не сказала ничего, ни чтобы подтвердить ее, ни чтобы опровергнуть. Впрочем, – она отступила на несколько шагов, – хочешь, я скажу тебе правду? Прямо сейчас?

  В ее глазах забегали бесенята, я почувствовал подвох. Но гордо вскинулся:

  – Давай!

  – Продержишься против меня двадцать секунд – и все тайны твои. Но бить буду всерьез, без поблажек.

  Надежда – та еще сеньора. Особенно надежда случайно победить в неравной схватке. И я дал слабину.

  – Согласен!

  – Начали!..

  ...Я продержался одиннадцать секунд. Да и то потому, что первые секунд шесть она пробовала меня на прочность, щупала защиту. Затем молниеносная атака, и я ощутил себя лежащим на земле. А на груди покоилось ее колено.

  Красноволосая бестия не спеша поднялась, сняла перчатку и протянула руку:

  – Вставай, герой! И больше на рожон не лезь – чревато!..

* * *

  Получив предостережение бригады Белоснежки, вновь и вновь прогнав перед мысленным взором перспективы, я решил, что Катарина подождет. Не стоит пакостить там, где живешь. Да, здесь серпентарий, окружающие – те еще... Змеи, но пока я тут, а мне тут быть долго, не стоит разжигать конфликты там, где можно обойтись. А методики манипулирования? Опробую позже: жизнь длинная, возможности еще представятся.

  Я сидел в одном из помещений кубрика, предназначенном для работы, и занимался – просматривал и повторял то, чем "грузили" меня на теоретических занятиях. Здесь была точка пересечения людей из разных подразделений, чтобы учиться и помогать друг другу. Контрольные домашние задания лучше делать "дома", где никто не мешает. Но когда что-то не получается, можно выйти вот так "в люди" и попросить совета или помощи. Некоторые приходят сюда именно за помощью, некоторые – оказать помощь, а многие предпочитают здесь и заниматься. Хоть тут гораздо более шумно, чем "дома", но веселее, пусть и не так весело, как в "игровой". А многие сидят здесь от скуки – пришли пообщаться, даже если им не нужно грызть зубами гранит науки. Люди в корпусе разные, у всех свои интересы, и в этом месте сложился свой мир со своими темами для обсуждения и уникальным кругом общения. Единственное правило этого места – соблюдать относительную тишину, и худо-бедно оно выполняется.

  Первоначально меня встретили в штыки. Я только начал втягиваться в коллектив, ко мне еще привыкли недостаточно, и все разговоры за столами и на диванах, как я вошел, смолкли. Но мало-помалу, жизнь начала входить в колею, общение возобновилось, и, перебросившись со мной парой реплик, выяснив, что я "не угрожаю", тусовка вернулась к своим делам.

  Я тоже не отсиживался в окопах. Пара фраз, брошенных там, пара фраз здесь, несколько удачных шуток, оброненных вовремя, помощь-подсказка в каком-то вопросе, в котором одна девочка не разбиралась, и тоже начал втягиваться. Конечно, своим стану не скоро, но отторжения избежал. И понял, что давно уже надо было начинать наводить мосты, не прятаться за собственный взвод.

  Итак, от испытания методик я отказался. Но сидя здесь и наблюдая за поведением местных представительниц серпентария, постигал иные практические уроки женской психологии. Тут все не так, как "на воле", мы разные, очень разные, и я все больше и больше понимал, куда влез. Яд, источаемый с улыбкой на лице, невинные подколки с большим подтекстом... Господи, сколько же в их арсенале оружия?! Друзья-подруги не разлей вода, раз, и гадость за спиной! Нет уж, лучше по-нашему, по-мужски, кулаком в морду. Так честнее и проще.

  Но кулаки еще будут, попозже. Когда приму присягу. А пока нужно вырабатывать иммунитет к змеиному яду. Как я уже говорил, для взвода я сейчас – собственность, игрушка, и надеяться на их помощь нечего. Если я сам не защищу себя, мне не поможет никто. И я учился, старательно прислушиваясь к разговорам, к интонациям, присматриваясь к жестам и мимике. И в один момент даже поймал себя на мысли, что мой опыт в какой-то мере будет уникальным.

  Первые два дня меня не трогали – привыкали. После начали со мной общаться, вначале прощупывая по мелочи, потом дошло до небольших разговоров, вопросов о биографии, моем отношении к чему либо. И вот сегодня выстрелило – первый полноценный контакт.

  Эта девочка села напротив и построила мне глазки. Она уже была здесь, когда я пришел, и какое-то время "раскачивалась". Но пересилила себя и подошла. Поначалу от нее веяло неким страхом, она боялась сделать что-нибудь не так, но я не стал осложнять ей работу и "поддался".

  – Привет! – бросил все и посмотрел на нее.

  – Привет...

  Я знал, что меня будут клеить, ждал этого давно – после уроков у Катарины был немного в этом вопросе подкован. И если честно, ожидал более решительных действий. Но, с другой стороны, более решительные я как бы сам все время пресекал и пресекаю, не оставляя желающим залезть мне в постель, ни шанса. Из тех, кто любит "сверху", конечно, но другие пока на контакт не шли – выжидали. И вот период ожидания, видимо, закончился.

  Девочка не спешила, основательность, с которой она подошла к проблеме, чувствовалась волосками на коже. Вначале разговорила меня на нейтральные темы: "о погоде", как мне у них, как к кому и чему отношусь. Выспрашивала о доме и маме, о том, "как там за воротами". Затем начала щебетать, рассказывая что-то малозначимое о себе. Я улыбался – она допускала все ошибки, какие только можно, но словно не замечала этого. Или может делала специально?

  В то, что она делала это специально, я убедился спустя еще какое-то время. Но ошибками ее действия выглядели для меня, она же серьезно воспринимала их, как оружие, которое гарантировано должно было меня "свалить". У них есть сходный курс, как соблазнить мужчину – примитивненький, на бытовом уровне, но больше им и не требуется. Они – мясо, а агентов-соблазнителей готовит императорская гвардия из того материала, который корпусу не нужен – из увечных и отправленных в запас. Но они знают, что я прохожу свой курс, на котором изучаю все те уловки, что преподают им. А значит, готов к их использованию. Должна же она понимать это? Или не должна?

  Но с другой стороны, а почему она должна думать дальше, чем на шаг вперед? Она не шахматист, и мы играем не в шпионские игры. Это меня учат манипулированию и защите от женских чар, возможно, у них все гораздо проще? Не зря же мной занимается лично Катарина – второй человек в службе вербовки, а не обычный инструктор?

   У девочки цель – обворожить меня, сделав это неспешно, совсем не пошло, чтобы не спугнуть, и она выполняет поставленную задачу с успехом. Мало кто даже из сидящих здесь и внимательно, во все глаза и уши наблюдающих за процессом, может орудовать чарами так ювелирно непринужденно. И не будь я хоть немного подкован в этом деле, быть бы мне уже у ее ног! Да-да, я прежний не выстоял бы, и ничего бы не заподозрил – она далеко не Долорес.

  Осознав это, я успокоился окончательно и продолжил наблюдать за ее ужимками с любопытством ценителя. Во мне вертелся один-единственный вопрос: стоит ее бить, или все же нет? В итоге пришел к выводу, что не стоит – она мне ничего плохого не сделала, и унижать при всех – последнее дело. Вот прямо сейчас, в данный момент, мы установим с ней правила игры, по которым впоследствии я буду играть со всеми ними, и это важнее опробывания методик Лока Идальги.

  – Зайка! – Я нежно провел девушке по волосам, перебивая. Забыл сказать, в этот момент она уже пересела ко мне на диван, и дистанция между нами все сокращалась и сокращалась. – Не стоит!

  – Что не стоит? – не поняла она и подалась назад, догадываясь по моим глазам, что сейчас произойдет.

  Я посмотрел на ее грудь, выделяющуюся из небольшого, но все же декольте блузки, и все-таки решил остановить представление.

  – Не стоит делать то, что ты делаешь. У тебя не получается.

  – Что не получается? – не поняла она еще больше. Кажется, даже искренне. Все помещение вокруг затихло, все ушки, которые и так были на макушке, повернулись в нашу сторону. Блин, опять игра на зрителя! Кажется, начинает надоедать.

  Но нет, сегодня игры на зрителя не будет. Сегодня будет урок. И если они так хотят – урок для всех.

  Я вновь вздохнул, но уже по другому поводу, и пересел на стул напротив нее, выжидательно забарабанив пальцами по столу, подбирая слова. Наконец, нашелся:

  – Первое – голос. Немного повышенный, почти детский. Мужчины любят "куколок", и ты проецируешь этот образ на себя. Далее, жесты. Солнышко, поверь, меня действительно сводит с ума, когда вот так непроизвольно прикасаются пальчиком к губкам. И когда вот так поправляют волосы. – Я повторил некоторые ее жесты, медленно, словно на уроке. – И всех мужчин сводит. Мило, доходчиво, воздействие на подсознание – замечательно!

  Далее, поведение. Твои учителя могут гордиться, ты прилежная ученица. Так непроизвольно "зеркалить" людей, работать в одном ритме... Меня уж по крайней мере никто так не "зеркалил"! Точно тебе говорю! А как ты слушаешь? Ты умеешь слушать. Профессионально!– выделил я это слово. – Даже если я буду рассказывать о применении теории относительности в квантовой механике, я найду в тебе прилежного слушателя. А дыхание? – Я снова осмотрел ее грудь. – И дышишь ты правильно. Умение слушать и посылать невербальные сигналы у тебя на уровне!

  Теперь внешность. У тебя хорошая помада, яркая. – Я прикоснулся пальцем к своим губам, а затем покрутил головой и улыбнулся. – Можешь указать мне хоть кого-нибудь с подобной?

  Ввиду отсутствия сильной половины человечества с косметикой здесь заморачивались не особо. И даже "горизонтальные связи" положения не спасали – почти все окружающие были или вообще не накрашены, или по-минимуму. Девушка же все больше и больше серела. – Но перегиба нет, не пыхти; ярко, но не вульгарно. И вот это...

  Я перегнулся и вытащил из декольте ее тотем – маленького леопарда, которым она несколько раз на протяжении разговора "непроизвольно" играла рукой. Причем "непроизвольно" в кавычках.

  – Хороший кулон – что еще надо, чтоб привлечь внимание к груди? Даже если это тотем-подвеска! Про декольте промолчу: редко, но встречал его здесь. Хотя что-то подсказывает, сегодня эта блузка надета специально для меня. Такая скромная, но со вкусом. Я не прав?

  Сел на место.

  – У тебя все хорошо получилось, зая, ты молодец. Умеешь говорить, умеешь слушать, уверенно говоришь "языком жестов". Но проблема в том, солнышко, что я ЗНАЮ все эти уловки и ухищрения, они на меня не действуют. У меня иммунитет к ним, понимаешь?

  – Но я... – Она попыталась что-то сказать, но промолчала, боясь испортить и так хрупкое равновесие. Девочки за соседними столами такого поворота событий не ожидали: кто смотрел на нее со злорадством, кто с сожалением, как обычно в женском коллективе, но равнодушных не было.

  – Ты это делала специально, не надо, – покачал я головой. – Я внимательно наблюдал. Ты сделала еще много глупостей, пардон, ошибок, я озвучил лишь самое основное, верхушку айсберга, что бросается в глаза. И сделано все было неискренне, ЦЕЛЕНАПРАВЛЕНО. У тебя не получилось. Мне жаль...

  Мне самому было жаль. Я... Скажем так, соскучился по женскому обществу. Катарина "осчастливливала" меня больше недели назад, а без секса, в окружении такого богатства, можно свихнуться и за несколько дней. И мысль о том, как бы я мог провести ближайшие несколько часов до отбоя, изучая вот эти самые губы и вот это самое декольте вблизи... И то, что под одеждой хозяйки этого декольте... Mierda!!!

  Но нет, сделанного не воротишь. Поздно метаться.

  Девочка помолчала, лицо ее налилось краской.

  – Слушай... Хуан! – Видимо, она хотела сказать грубое слово, но не стала, назвав меня по имени. – Может хватит из себя целку строить? Кто из нас девочка – мы или ты? Тебе нормально предлагают – ты не хочешь. К тебе красивоподходят, – выделила она это слово. Ай, молодец, как сформулировала! – Опять не так. Или тебе одни старухи нравятся?

  Старухи... Я про себя усмехнулся. Точно, серпентарий! Все всё знают, никаких секретов! Хотя, вроде, шифровались, никто ничего видеть не мог...

  – А я чем тебе не хороша? Ведь нормально подошла, по всем правилам осады! Чтобы было красиво, раз не любишь пошло! – снова выделила она это слово. – Что не так?

  Да, что-то было не так, напрягся. Слишком она нервная. Если девочка хочет "познакомиться" с мальчиком, имеется в виду горизонтальный аспект проблемы, и у нее не получается, так себя не ведут. Зла, раздражена, раздосадована... Как будто корову проиграла!

  Мозг уцепился за эту мысль. Porca troia, какой же я лопух!

  Ну что же, девочки, урок продолжается. Сами напросились.

  Я деланно вздохнул и откинулся на спинку стула, нацепив на лицо бесшабашную улыбку.

  – Знаешь, солнце мое, пару месяцев назад меня ТОЖЕ одна шалава загадала...

  "Тоже". Ключевое слово. Чтобы расставить акценты. Господи, почему я так нервно на подобное реагирую? Здесь другие реалии, а я...

  ...А может только так и надо? Хоть где?

  Девочка от моего "тоже" дернулась, но удержалась. Тишина же вокруг зазвенела.

  – Загадала другой шалаве, – продолжил я как ни в чем не бывало. – Которая должна была залезть ко мне в постель. Эту, вторую, я смешал с дерьмом на глазах у всей школы, но до первой, к сожалению, добраться не успел. Знаешь в чем ваше отличие? Они играли в "лотерею". Вы же – в карты. Только и всего. И там и там вы загадываете, и там и там вы – шалавы. Не проститутки, не шлюхи, опустившиеся шалавы. У которых нет ни грамма самоуважения.