Текст книги "Золотая планета. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Кусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 66 (всего у книги 140 страниц)

– Да. – Я пожал плечами. – Что за боты? Что с ними делать? Каковы их возможности? Что вообще делать на полосе? Мы как-то ни разу не касались этого, все откладывали на потом, да на потом…

– Так было нужно. – Она выдавила улыбку. – Ты не должен думать об испытании, должен быть готов ко всему. Хотя я вроде бы оговаривалась, кое-что все же проскочило…

…Ага, проскочило. Что-то про «неживых» противников. Очень много!

– Боты… – Катарина неопределенно скривилась. – …Они и есть боты. Увидишь. Что делать на полосе – решать тебе, на трассе дается полная свобода, если ты не забыл. Привычной по первым дорожкам «трубы» там нет, это скорее лабиринт: у тебя будет выбор, куда бежать и как именно проходить. Твоя цель – дойти до конца; как ты это сделаешь – никого не интересует. И это всё, все секреты.

Возможности? – Она снова скривилась. – Если они поймают тебя, то убьют. Если догонят и ты не успеешь отскочить. Если успеешь и убежишь – они тебе ничего не сделают, но вокруг будут другие боты, которые тоже захотят тебя прикончить. В общем, будет весело! – подвела она итог.

– Зомби. О, точно! – озарило ее. – Они будут двигаться как зомби в сетевых играх! Большой «зомбиленд» в недрах Золотого дворца – понятное сравнение, или придумать другое?

Я крякнул. Да уж, «зомбиленд» под Золотым дворцом»… Игры составляют люди с богатой фантазией, но и они до такого не додумаются.

– Нет, понятно. С остальным сориентируюсь на месте.

– Это правильно, – поддержала она. – На месте всегда виднее. Все, настраивайся, разминайся, мне нужно отойти. – Она ободряюще хлопнула по плечу, развернулась и быстрым шагом направилась к выходу, в котором несколько минут назад исчезла Мишель. Я же в очередной раз начал стандартный комплекс упражнений для разогрева мышц, пытаясь уловить и прочувствовать двигательные характеристики доспеха.

Доспех был чуждый, не могу охарактеризовать степень его непривычности. В нем всё было не так: и баланс при передвижении, и сопротивление сочленений, и гидроусилители, отключить которые оказалось невозможно, только прикрутить мощность. У меня было около часа на привыкание к нему, я воспользовался этим временем, как мог, но этого, естественно, было недостаточно. К белому доспеху привыкал около недели, и сейчас рука или нога так и норовили действовать привычным к ТОМУ скафандру образом. Еще стоит сделать оговорку, что время для разминки мне не давали, просто все вновь ждали сеньору Гарсия, куда-то подевавшуюся после того, как отвела меня в хранилище наказующих. А теперь ушли еще и Мишель с Катариной. Но я искренне надеялся на то, что человек привыкает ко всему, и за любые сроки, когда у него нет выбора.

…Нет, не буду грешить против истины, сеньора Гарсия поступила правильно, мудро. В итоге я остался ей несказанно благодарен за этот доспех. Только б выдали мне подобное в самом начале моего обучения здесь!.. Эх!.. Но сослагательного наклонения у истории нет.

В этом скафандре мои движения становились резче, жестче. Там, где раньше для действия требовалось стартовое усилие, теперь все выходило, будто само собой, исчезла кажущаяся тягучесть движений. Конечно, это рождало массу новых сложностей, но привык я к ним быстро, особенно, когда оказался внутри трассы. Когда же роботы забегали, вообще перестал обращать на такие мелочи внимания.

Как бы описать эти ощущения? Новый доспех вызывал у меня чувство… Мужественности. Точно, мужественности, в противовес легкому и даже элегантному женственному агрегату с кондором. Он был создан для другого, и оба они выполняли лишь поставленные перед собой задачи, слабо пересекаясь функциональностью друг с другом. В белом доспехе хорошо развивать скорость, он не тормозил движения, в нем я был себе хозяином, как и своему телу. Этот же был настроен на борьбу, на силу, на энергию, вкладываемую в действие. Рывок, например, или удар в нем требовали дополнительных усилий, дополнительного напряжения, но эффект этого рывка или удара оказывался на порядок сокрушительнее. Как человек, привыкший полагаться на силу, а не таинственные способности к скорости обитателей здешних пенатов, мне такой подход был больше по душе.

* * *

После разговоров с Катариной, ее извинений и «примирения», и особенно глядя на то, как на меня смотрят некоторые офицеры, я все более и более понимал, что сделал правильный выбор, придя сюда. И чувство безысходности совсем здесь ни при чем. Ну, не может корпус телохранителей, который представляют эти важные надменные сеньоры, ТАК вербовать себе новобранцев! Пускай я трижды мод, обладаю супермощными способностями, ради этого не устраивают войсковых операций в городе, раде этого не берут в заложники детей криминальных авторитетов, и тем боле не устраивают боен в магазинах! Я важен. И открылась эта правда мне только что, здесь и сейчас, словно озарило.

Почему? Что именно во мне такого? Не могу сказать. Пока у меня лишь версии, причем одна противоречит другой. Но Мишель темнит, а она та еще шельма. Как и Катарина, которая хоть и не врет прямо в лицо, но явно что-то не договаривает – слишком логичны, обдуманны ее аргументы. Спланированы. Потому повторюсь, я сделал правильный выбор, при таком раскладе мне не дадут жить спокойно. Если б я и дальше упорствовал, они придумали бы мне новое приключение, и кто знает, чем аукнулось бы оно для меня? Нет, Катарина мастер, настоящий мастер – затащить меня к своим, провернуть такое громоздкое дело, да чтоб я ничего не заподозрил?..

Почему, понимая это, я утверждаю, что поступил правильно? Сложный вопрос. Согласно логике, да, это нелепо, радоваться тому, что пошел на поводу у тех, кто тебя подставлял и толкал к нужным поступкам. Но со мной, как правило, обычная логика не работает.

Корпус – крыша. Самая надежная из всех, существующих на планете. Что бы они ни задумывали, какие бы планы ни строили, здесь я буду находиться под такой защитой, о какой не может мечтать и программа защиты свидетелей. И если у меня нет выбора, если я не смогу избежать встречи с драконом, то лучше добровольно прийти к нему в логово и самому стать драконом. Вот это и есть моя логика, немного извращенная, зато практичная.

Практичная, потому, что кроме этого я осознал, что все мои мечты, к чему я так долго стремился, сбываются. Для их исполнения придется приложить немало усилий, да, но в жизни ничего не бывает даром. Я пройду это испытание, выживу, а после начнется мое восхождение, моя лестница в небо, миновать которую уже не получится, даже если сильно захочу. Школа имени генерала Хуареса может смеяться сколько угодно с прозвища «император», которым я сам себя наградил, но жизнь устроена так, что ты или «император», человек, решающий судьбы других, или «игрушка», судьбу которой кто-то решает. Другой «император». «Игрушки» и «императоры» – третьего не дано. И если я не хочу оставаться игрушкой, у меня нет иного пути.

А еще я знаю, что за все надо платить, и свою цену я заплачу. Потому, как ничего не бывает даром, особенно насильственное затаскивание «парня-с-улицы» в боевой орден семьи Веласкес, королевского клана, правящего Венерой.

– Ты готов? – Я не заметил, как в помещение вошла сеньора Гарсия, одна из ключевых фигур этого ордена и клана. Следом шли Катарина и Мишель, словно две заговорщицы, о чем-то шепчась.

– Да, сеньора, – кивнул я.

Она вновь пронзила меня взглядом, и в ее глазах я прочел многое. Сочувствие. Вину. Желание помочь. Но и понимание, что ее помощь – немного не то, что стыкуется с общепринятым лексическим значением этого слова.

– У тебя нет выбора, мальчик, – подтвердила она мне мои мысли. – Ты должен или дойти, или погибнуть. Обратной дороги нет.

– Понимаю, сеньора. – Я кивнул. Вот так, в лицо?..

Перевожу. Она не предлагает мне покинуть помещение своим ходом, отказавшись от испытания. Катарина сказала, что могу отказаться «до самой полосы»… Фиг вам! Нет у меня такого выбора!

А еще я понял, от кого мне поступают деньги. Понял, кто мой таинственный отец. Понял, почему Кампос сделал мне предложение, «от которого нельзя отказаться», и почему мне действительно можно было его принять, без опасок и со спокойной совестью. И, наконец, почему Мишель вцепилась в меня, руша традиции заведения, которое возглавляет, пиля сук, на котором сидит.

Я – Веласкес. По отцу. Племянник королевы. Внук Филиппа Веласкеса, повелителя двух империй. Кузен ее высочества инфанты и носитель королевской крови.

Сильно, да? Вот-вот, а каково мне, стоящему навытяжку перед Главным Палачом планеты, пережить эту мысль и не выдать волнением? Не понимаю, как я справился.

Не потому ли мама не хочет вспоминать о делах двадцатилетней давности? Не потому ли не хочет, чтобы я якшался с аристократами? Из желания уберечь от их грязных игр с Короной. Ведь они раздавят меня, накинутся и раздавят, но совсем не походя и не потому, что я беззащитный парень-с-района. Наоборот, в такой ситуации лучше быть беззащитным и ненужным – больше шансов выжить.

– Обратный отсчет, – начала сеньора. – Десять…

Створки люка начали разъезжаться. Я обернулся. И понял, что несмотря на грандиозность открытия, у меня нет возможности обмозговать его. Сейчас передо мной, испытание, и если начну рассуждать об абстрактном, одним сыном бастарда и модом на планете станет меньше. Так всегда: когда у тебя мало фактов и мало данных, когда сделать определенные выводы невозможно, времени на размышления хоть отбавляй. Когда же эти самые данные появляются, и нужно быстро сделать выводы с далеко идущими последствиями, времени нет никогда.

Впрочем, время будет, обязательно. И я еще сделаю свои выводы. Но пока главное – выжить.

– Шесть… Пять… Хуан, спешить, сломя голову, не нужно, лимита времени нет, – предупредила она. – Три… – Я кивнул, сжав в руках винтовку. – Два. Готов? Пошел!

Рука сеньоры Гарсия толкнула меня в наплечник, я сорвался с места и помчался навстречу судьбе.

* * *

Полоса встретила меня оглушающей тишиной, от которой не могли спасти защитные мембраны полушлема. Когда способность адекватно воспринимать мир вернулась, я осознал, что бегу по полутемному тоннелю, обеими руками сжимая винтовку, и на ближайшие сто метров тоннель чист – ни роботов, ни препятствий. Поворот, я притормозил… И слава высшим силам, что сделал это. Неприятности начались.

Первыми ласточками стали два бота, прохаживавшихся по тоннелю взад и вперед, видимо, ожидая меня, согласно программе. От них веяло грозной первозданной не рассуждающей силой – такой бот сломает мне шею, не напрягаясь. Как только приблизится на достаточное расстояние. И ему будет все равно – роботам всегда все равно. И еще эти глаза – самые настоящие, человеческие, только неестественно, нереально спокойные!

Увидев меня, роботы беззвучно обернулись и поплыли в мою сторону. Именно «поплыли», так не ходят – их движения отдавали плавностью, текучестью, грацией. Я дал деру, рассчитав траекторию так, чтобы успеть проскочить между ними, обогнув вначале первого, затем второго, и чуть не влетел в третьего. Тот уже замахнулся, и стоило больших усилий уйти от удара. М-да, несмотря на заторможенность в ногах, это проворные штуковины!

Я отскочил, побежал, но не набирая большую скорость. Не стоит недооценивать ботов, эти ребята из дорогих функциональных моделей. У них даже есть мозги, способные решать простейшие тактические и стратегические задачи.

Тоннель плавно свернул, передо мной открылась развилка. Три коридора. От развилки ко мне направилось еще три бота, плавно перетекая с ноги на ногу. Их бесстрастные человеческие лица пугали, и какое-то время назад, я, может быть, даже и испугался бы. Но к счастью, теперь я гораздо больше боялся милых смазливых улыбающихся мордашек, сочувствующих, говорящих тебе сладкие слова или учащих жить. За теми мордашками скрывается лицемерие, бояться нужно их, а никак не эти ледяные лица.

Удалось, увернулся от всех троих, ринулся в правый проход…

…И оказался в ангаре.

Иначе это место не назвать. Огромный, напоминающий размерами док космического корабля, разве что с более низкой крышей. Ангар этот был усеян неимоверным количеством препятствий, имитирующих городские развалины после атомной бомбежки – куски блоков, арматура, опоры металлоконструкций, полуразвалившиеся «дома» с открытым вторым этажом, бетонное крошево вокруг всего этого…

…И, конечно, боты. Много. Десятки. А учитывая размеры помещения, сотни.

Катарина назвала правильно, «Зомбиленд». Я не люблю зомбоманию, по мне больше стрелялки или эпические стратегии, а из фантастики предпочитаю про звезды и звездолеты, но пару раз в подобное дерьмецо играл. Угу, дерьмецо, потому что лицезреть разорванные кишки, которые тащит за собой воняющий, наполовину сгнивший окровавленный и рычащий при этом труп, с оттяпанной половиной черепушки и неприкрытой местами кожей мясом – не для слабонервных. Говорят, идею зомбомании придумали ни много ни мало четыреста лет назад, все в том же пресловутом Золотом веке (блин, есть хоть что-то, придуманное не тогда?), и все это время жанр до неприличия сохранял столпы своей основы. Но теперь я ощутил, каково это на самом деле, быть в разрушенном зомби-городе, играя с его обитателями в кошки-мышки. Играя на самом деле, зная, что перезагрузки не будет, пускай мои «покойнички», в отличие от классических, и не воняют.

^{note 37}

Через минут двадцать я понял, что не все так плохо, мне даже начало нравиться. Правда, понадобилось еще два рывка на грани, чтобы понять, что это не игра – обтянутые кожей металлические лапищи дважды чуть не сграбастали меня, пользуясь моей невнимательностью. Но в итоге я вошел в тот ритм, когда человек адекватен обстановке и не делает ошибок. Я двигался вперед, лавировал в кучах щебня, преград, огибая опоры и металлоконструкции, кое-где залезая на них и перелезая верхами, и понял, что достаточно легко смогу дойти так до конца…

…Но в этот момент мои «зомби» зашевелились. Как я втайне подозревал, они не ограничились «зомбилендом» и добавили-таки ботам живости. Слава богу, понял я это вовремя, и резко цапнувшая меня лапища прошлась по легированной броне вскользь.

Теперь стало сложнее. Мне все чаще и чаще приходилось залезать на преграды – эмпирически я вычислил, что «зомби» не преследуют меня на «втором этаже», ограничиваясь твердой землей. Они даже не прыгали следом, лишь тянули руки кверху и ждали, пока спущусь. Затем стало еще сложнее – количество ботов медленно, но неуловимо росло, дойдя до критической точки. Они скапливались вокруг меня каждый раз, когда я «подвисал» на высоте, и хвост из них тянулся следом, от преграды к преграде. А затем они начали двигаться еще быстрее…

Елена еще увеличила скорость. Стоящая рядом Мишель нервно кусала губы, не отрывая глаз от визоров, показывающих мальчишку в разных ракурсах. «А она, пожалуй, переживает искренне» – сделала открытие Елена. «Хуанито для нее не просто ключ, обладая которым, можно подняться. Она переживает, как мать за сына! …Ну, или хотя бы как тетушка за племянника».

Это ей понравилось. Может, не такая и плохая мысль, оставить мальчишку этой белобрысой дряни? Да, выбора у них, похоже, нет, так и так придется оставить, но… Но не такой это и плохой вариант?!

– Хватит! Сколько можно?! – не выдержала Мишель.

Елена про себя усмехнулась – браво! Красавица вслух подтвердила ее мысли! В ответ же скупо выдавила:

– Столько, сколько нужно.

– Он еще мальчишка! И не имеет нашей подготовки! Для него это сложно! Он привык побеждать за счет силы, а сила ему здесь не поможет!

– И вы решили устроить ему прогулку по Малой Гаване? Чтобы он прошел испытание вразвалочку, без напрягов?

– Нет, но… – Мишель смутилась. – Его ждут еще боты. Много ботов.

– Сколько?

– Все, что есть. Мы не пожалели.

– Этого мало. – Елена безапелляционно покачала головой. – Он должен знать, что пробился к нам через кровь и пот, рискуя жизнью, а не что мы взяли его, устроив для вида показательные выступления. Как же вовремя я прилетела!

Елена грязно выругалась. Мишель насупилась, но промолчала.

– Это главный постулат, главное условие, – продолжила Елена. – Учебу у нас нужно заслужить.А иначе что делать потом, когда он сядет на голову? Утилизировать?

Молчание.

– Если же он пробьется к нам САМ, рискуя жизнью… Поверь, он будет ценить это.

– Я знаю. Но… Никто не застрахован от несчастных случаев.

– Теперь понимаешь, каково было донье Катарине знать, что ее дочь, наследница престола, проходит кровавый Полигон, и не сметь вмешиваться? – победно улыбнулась Елена. – Она не вмешалась тогда, Мишель, и ты видишь, кем в итоге стала плаксивая Лея.

Следом был еще ангар, и вновь куча препятствий, оформленных под «естественные». На сей раз бои в колониальном городе, где трудно развернуться, но где полно всяческих ходов, лазов и прочих прелестей. Тут мне нужно было постоянно двигаться, очень быстро, прыгать и маневрировать. Боты уже не ходили – бегали. Медленно, не так, как я, скорее это походило на быстрый-быстрый шаг, но с учетом их количества выходило, что это много. А еще эти твари стали умнее. Теперь они не волоклись за мной толпой тупых мертвяков, а рассосавшись небольшими группами, старались перекрыть как можно большее пространство.

Вновь тоннели, и вновь ангар. Позже я узнал, что они объединили для испытания несколько дорожек, открыли переборки между ними, заодно сконструировав несколько новых залов на имеющимся в подземелье пустом пространстве – современные технологии и обилие места в позволяли творить чудеса. Вновь препятствия, вновь обилие ботов и…

…И я чуть не попался. А точнее не «чуть», попался. В последний момент уклонился и получил прямой по скуле. Опять поправка, получил БЫ, не будь на мне полушлема, но мыслю я привычными бойцовскими категориями.

Поскольку непосредственно за мной никого не было, я вступил в бой, ушел от следующего удара и напал сам. Хрясь!!! И с позором отскочил в сторону. Рука не болела, но это заслуга скафандра – без его приводов и компенсаторов не смог бы пошевелить ею еще долго. Бот не защищался, не ставил блоки, не разрывал дистанцию… Он просто был ботом. Металлическим, не чувствующим боль, не реагирующим на удары. Я тупо бил в железяку, прикрытую человеческой кожей, и всё. Используя скафандр, можно чувствительно пробить его, что-нибудь сломать, привести в негодность, выведя его из строя, но не с моей гидравликой. Достаточно неуклюжая, хоть и мощная контратака робота, удар которого я отвел в сторону, вновь моя атака… И вновь никакого результата, за исключением того, что робот упал на землю. Но это уж точно его не остановит. Памятуя о его «коллегах», я развернулся и дал деру – это был самый оптимальный выход в сложившейся ситуации.

…У, чурбаны железные! Терминаторы, блин! Я ругал и ругал ботов, как будто они были в чем-то виноваты. Только теперь я понял подоплеку испытания – я не могу победить. Лишь бежать. Правильно, моя цель – дойти, геройство с моей стороны в планы сеньор офицеров не входит, а значит, и навыки боя мне в испытании не нужны. Но как же с ними справиться, если меня все-таки обложат?

…Накаркал, обложили. Штук восемь ботов, с разных сторон. Почти не размышляя, на голом инстинкте, я прыгнул вверх – на очередное препятствие, и недопрыгнул – нога сорвалась. Я чуть не шмякнулся на землю и похолодел от ужаса:так по дурацки погибнуть? От страха в мою кровь выплеснулись тонны адреналина, я смог совершить рывок, на который в жизни не был способен, да еще в неудобном доспехе, и у меня почти получилось спастись… Но один из этих болванчиков цапнул меня за ногу. Цапнул и потянул к себе.

Я схватился за балку и принялся отбиваться другой ногой, но это было то же самое, что палить ракетами по астероиду. Я снова подумал, что все, мне конец, и вдруг эта скотина меня… Отпустила.

Догадываюсь, кто это сделал. Правильно, веселье только началось, самое интересное впереди, зачем лишать себя удовольствия? Дать глупому птенцу побарахтаться и гуманно, и весело. Если дурень – это ненадолго, если нет… Смотри про гуманность.

Я забрался наверх, на эстакаду. Лег на неширокую балку, на которой еле балансировал, чтоб не свалиться. Блин, и что же делать?

Решение пришло само. Исхитрившись не упасть, я прыгнул – как можно дальше вперед, за спины окруживших меня кольцом роботов. Кажется, выбрал не то направление, но прыгать сюда легче, чем в направлении правильном – их тут меньше. Все-таки мозги у ботов есть. Кувырок.

Есть, получилось, вскочил на ноги. Ближайший «друг» бросился на меня, но я ушел. Спокойствие, Шимановский, только спокойствие! А теперь вперед! До одури вперед! Не стоять на месте!..

…Все-таки я зря не послушался сеньоры полковника. Не стоило терять голову. Они поймали меня в ловушку, причем, скорее всего, случайно. И снова я на высоте.

Площадка на этой эстакаде была поболее, давала мне возможность осмотреться, но увиденное не радовало. Вокруг меня толпилось около четырех десятков металлических «друзей», взяв в плотное кольцо. Со всех сторон. Блиииин!

Я собрался и снова прыгнул. Но не рассчитал, и когда выходил из прыжка, подвернул ногу.

В глазах потемнело. Больно! Я громко, вслух, выругался, смешивая выражения обоих родных мне диалектов. Тело же мое, на автопилоте, гонимое адреналином, невзирая на боль, бросилось к следующему препятствию и полезло наверх. Упал, привалившись спиной к балке. Плохо, Шимановский! Плохо! А ну-ка быстро успокоился!..

Аутотренинг не сразу, но подействовал – боль унялась, разум прояснился, панику удалось обуздать. Теперь нужно осмотреться.

М-да, я попал. Число ботов выросло десятков до шести. Больше прыгнуть не удастся. Тем более, с поврежденной ногой. Нога болела, и это было плохо, хотя, вроде не сломал. Но мне хватит. Как же так, почему доспех не защитил? Выходит, и доспехи не всемогущи, даже такие? И что делать теперь?

Время шло. Я все лежал и лежал, судорожно сжимая винтовку, тяжело вдыхая и выдыхая регенерационный воздух. Ничего в голову не приходило. Легко сказать, «дойди»! Попробуй, дойди тут! У меня имелось две мысли относительно грядущего, но обе не вселяли оптимизма. Первое – сдаться. Включить седьмую линию и честно сказать, что поднимаю лапки кверху. Но что произойдет тогда?

Они не дадут второй попытки. Отправят домой, как непригодного. Нет, в покое меня не оставят; раз я важен, будут мурыжить дальше, куда-то втягивать. Просто о корпусе в этом случае я могу смело забыть, как и о защите, и планах на будущее. Я так и останусь игрушкой, до конца жизни, потому, как не вижу больше на планете ни одной структуры, способной дать то, что мне нужно.

И вторая мысль, немного схожая с первой, но имеющая существенное отличие. Они остановят роботов, в последний момент. Не дадут мне умереть. Но последствия этого шага точно такие же – здесь нужен я не буду. Разница? Разница в том, что так я сдамся, а так «погибну», для НИХ второе предпочтительно. Но скользкий момент: я не уверен на сто процентов, что они отключат роботов.

«Это жестокий мир, Хуанито! – проснулся внутренний голос. – Мир валькирий и амазонок, не знающих, что такое жалость. Только уважение, которое вначале нужно заслужить. Со щитом, или на щите – к сожалению, это до сих пор актуально».

Со щитом у меня не получилось. Нога не дала. Я даже не прыгнул, просто встал, и приценился, как бы получше это сделать, и понял, что прыжок будет обречен. Роботов слишком много. И еще эта долбаная винтовка мешает, болтается тут, как…

Мозг уцепился за мысль: «…КАК ВИНТОВКА!!!»

«Она настоящая?» – вспомнились мои слова. – «Конечно. У нас все настоящее!..»

И тут же: «Ты ничем не лимитирован. Можешь делать все, что хочешь. Главное дойти» «ВСЁ, что хочешь!!!…»

Я снова присел и привалился к балке. Насколько она «настоящая»? От ответа на этот вопрос зависело мое будущее. Там, за гермозатвором, в ожидании, когда нас позовут, я стрелял из точно такой же, но другой, находившейся в помещении стрельбища. Эта на время моих упражнений хранилась в руках Катюши. Вопрос: «Почему»? И закономерный ответ: «Потому, что не заряжена, не предназначена для стрельбы. Только для занятий на полосах и тренажерах, в качестве балласта».

Но может ли быть, что тренировочная, балластная винтовка разряжена СОВСЕМ? При условии, что оружие у них тут везде и в огромном количестве?

Я отстегнул обойму и перевернул себе на ладонь. Есть, гранулы посыпались, не все потеряно – сердце мое чуть не выпрыгнуло из груди от радости. Не густо, конечно; всего около полусотни маленьких шариков, при разогреве и разгоне которых получаются тонкие сверхпроникающие иглы, но, хоть что-то! Теперь батарейка. Она, пожалуй, даже важнее гранул – без атомной батарейки винтовка не более, чем навороченная дубина, а гранулы – не более, чем несколько миллиграмм дорогущего синтетического металла. Кажется, от волнения я даже перестал дышать.

Есть, индикатор посветил розовым. Я вновь чуть не подпрыгнул от счастья: розовым, почти красным, энергии в ней было всего ничего, но она БЫЛА!!!

Действительно, все настоящее, и даже заряженное! Про себя я восхищенно выругался, еще раз поразившись организации корпуса. Такие структуры не могут существовать, согласно всем законам природы! Но отчего-то он существует, и не знает об этом.

Я подкрутил ручки управления соленоидами, выставив первые два на высокую мощность, третий на небольшую, а четвертый уведя почти в ноль. На выходе у меня, согласно знаниям, почерпнутым на военной подготовке в школе, должен получится снаряд достаточно большой для роботов поражающей силы, но с невысокой дальностью полета. И правильно, меньше дальность – меньше потратится драгоценной энергии.

Тем временем аккумулятор показал примерные расчетные цифры при таких параметрах – пятьдесят пять выстрелов одиночными. Из моей груди вырвался вздох облегчения: жить! Я буду жить! И пойду дальше, со щитом в руке, покуда хватит выстрелов в этом «щите». А двигаться надо быстро, очень быстро! И при этом стрелять только в экстренных, крайних случаях, и только в упор.

«Собрался, Шимановский! Собрался!» – вновь подбодрил внутренний голос. Разум, чувствуя сжимаемую в руках готовую к стрельбе винтовку, следовал его советам гораздо охотнее.

Теперь система координации боя. Здесь она встроена в шлем, и гораздо мощнее прибора, что подарила мне Бэль, но я совершенно не умею ею пользоваться. А мне позарез нужен ее главный компонент – система прицеливания; без нее мне не выжить. В школе мы стреляли по стволу через мушку, и это правильно – умея стрелять так, научиться пользоваться электроникой не проблема. Однако здесь этого мало, очень мало! К электронике надо привыкнуть, приноровиться, подстроиться; я сделал несколько очередей там, наверху, и представляю, что это непросто. Однако тратить нервы и выстрелы впустую, промахиваясь в противников с небольшого расстояния, еще более худший выбор. Лучше уж позволить компьютеру делать простейшие операции за тебя.

В следующий момент я совершил глупость – разгерметизировал рукав и подсоединил винтовку к браслету. Да, глупо поступил: доспех имеет кучу собственных выходов для разных видов оружия, собственную систему поддержки каждого из них. Но тогда я еще не знал всего этого, не знал, как чем пользоваться, и мне показалось, что это оптимальный вариант. Затем интегрировал браслет в систему скафандра и нажал на зеленую точку активации на самой винтовке. Раздался приятный высокий звук «Уууууууиииии». Винтовка включилась, батарейка подала энергию на соленоиды, активируя разгоняющее поле, а перед моим лицом на встроенном в забрало визоре замигала маленькая зеленая иконка. Теперь рычажок блокировки магазина. Есть. Кнопка готовности. Звук «Шшшшш» – гранулы подались в приемник. Все, обратной дороги нет, энергия не бесконечная, нужно как можно быстрее начинать ее тратить.

Я спрыгнул. Не делал головокружительные кульбиты, просто спрыгнул, молясь всем богам об удаче и милости. Получилось, боги услышали, боты напали как стадо, как тупые зомбяки, мешая друг другу и выстроившись в очередь. «Пим, пим, пим». «Пим». Что мне нравилось в этих железяках, так это механизм запаздывания – в черепушке бота уже засела смертоносная для человека игла, а его руки и тело еще двигаются, пытаясь тебя достать. Кайф! Жестоко, конечно, но кайф. Четверо, которым я засадил в лоб, застыли, на секунду образовав нечто вроде окна, в которое я и вломился. «Пим, пим» – еще двое, мешавших взять разбег, последовали за первыми четырьмя. Красная точка на моем забрале двигалась, четко указывая мне, куда я стреляю, линза приближала часть изображения, а аналитический механизм цветами подчеркивал наиболее вероятные векторы атаки противника, тупо высчитывая расстояния до моих «друзей».

Еще один бот. И еще один. И еще. Я уже перестал считать, сколько выстрелов мне пришлось потратить: я вырвался, а это главное. Ад из кишащих металлических болванов остался позади, высвечиваясь в двух (чтоб не отвлекать лишнего внимания) иконках заднего вида. Теперь скорость – чем быстрее я буду двигаться, тем меньше придется стрелять. Я пытался побежать, но из-за ноги не получилось, да и внимание, как оказалось, легче держать на приемлемом уровне именно при быстром шаге.

Боты выскакивали со всех сторон, справа и слева, делали мне «коробочки», окружали. Во всяком случае, пытались. И, естественно, лезли на рожон, хотя не так активно, как в самом начале. Кто-то сделал их быстрее, а теперь планомерно делал умнее. Может, я не прав, и они не нажмут на «стоп» в случае чего?

Я прошел много, очень много. И за счет скорости, переходя на бег в нужные моменты, сэкономил много гранул. Но бесконечные лабиринты полос смерти оказались длиннее, а запас ботов выше разумных пределов. Они выстраивали трассу, по мере моего движения, понял я. А еще объединили несколько трасс в одну по длине. Я прошел мимо люка выхода, но это был не мой выход, я входил не здесь. То есть, в теории они могут продлять мое испытание до бесконечности. Я грязно выругался.

Иконка состояния просигналила, что у меня осталось всего десять выстрелов – подошла к концу энергия. Гранулы оставались, но что они без батарейки? Я поднажал, побежал… Но в лоб столкнулся с тремя ботами и был вынужден потратить еще три драгоценные гранулы.

…Я стоял на эстакаде посреди ангара, очень похожего на первый. Выстрелы закончились, все индикаторы винтовки показывали красный цвет. Целеуказатель двигался от роботов к роботам, стоящих внизу и бродящих по территории ангара в отдалении. Патрулируют, гады! Нога болела. Пат. Безвыходное положение. Я не смог, не сумел. И козырей, в виде винтовки, больше нет.

– Может, хватит? – Мишель зло прищурилась. – Ты же видишь, он в ловушке.