Текст книги "Золотая планета. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Кусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 91 (всего у книги 140 страниц)

Я непроизвольно скривился, вспоминая ее избиения. Хороший "негативный окрас"!

– Но только пока, имей в виду, – добавила она стали в голос. – После того, как колено придет в норму, пощады не жди. А следовательно, отнесись к занятиям максимально серьезно уже сейчас – ты же знаешь, я не жалею тех, кто забывает уроки.

Это правда, таковых нее жалеет, делая окрас из "негативного" "супернегативным".

– Вопросы есть?

– Так точно! – вытянулся я. – Как быть с теми, кто прошел подготовку, подобную моей? Кто обладает ускоренным мышлением? Вы будете учить драться с ними, и нужна ли для этого какая-то особая тактика? Особая подготовка? Вы ведь не будете утверждать, что "мозговерт" не используется больше нигде за пределами корпуса? – улыбнулся я.

Норма скривилась. Нет, утверждать этого она не собиралась, хотя это была информация не для общего пользования.

– Особой тактики нет, ответ в самом вопросе. "Скорость" и "тактика" – немного разные вещи. Так что знаний и навыков, которые ты получишь здесь, теоретически тебе должно хватить. Что же касается скорости… – Она вздохнула. – Степень "погружения" для силового бойца почти никогда не превышает значения "три". Не может превысить по физиологическим причинам. Нигде, ни в каких войсках, ни в каких странах. Следовательно, скорость принятия решений у подобных бойцов не должна превышать коэффициента "четыре" – иначе он или сойдет с ума при обкатке боевого режима, или это будет пустая трата средств и времени на его подготовку. Ты же знаешь, подготовка таких бойцов недешева?

Я кивнул – догадывался.

– У нас же, в связи с нашей физиологией, ускорение мышления минимум шестикратное. У некоторых доходит до восьми – десяти, у самых стойких. Скорость же движений – минимум четырехкратная по сравнению с небоевым режимом. Мы круче их, Хуан, и в рукопашной сделаем любого. И не только в рукопашной – стреляем тоже быстрее.

Я снова кивнул – в принципе, именно ради этого качества чисто женская организация и была создана императором, как корпус телохранителей. Ну, не успеют за ними мужчины! Ангелы всегда опередят их, если вовремя заметят угрозу!

– Твою скорость движений до "трех" мы подтянем, хочешь ты или не хочешь, – Продолжила Норма и коварно улыбнулась. Но за усмешкой ее я прочел неподдельное сочувствие, от которого стало не по себе. – Мышление тоже попытаемся развить на уровне настоящих ангелов, во сколько бы нам это не обошлось. Так что если ты вытянешь программу, то теоретически сможешь справиться с любым усовершенствованным бойцом любого государства. – Она улыбнулась. – Ты будешь двигаться так же быстро, как и они, но думать немножко быстрее. Как тебе такая картина?

– Впечатляет! – Я уважительно склонил голову. – Но только в случае, если я вытяну программу, – пытался я взять себя в руки. Получалось не очень.

– Разумеется, – вздохнула она. – А вот тут многое зависит только от тебя. А многое, наоборот, от тебя не зависит. Но в любом случае, – подвела она итог, – чем больше ты будешь заниматься, тем лучше будет для тебя. Еще вопросы?

– Больше нет, сеньора. Готов приступать к началу занятия! – вновь вытянулся я.

– Вот и отлично! – она улыбнулась и ударила перчаткой о перчатку. – Тогда запоминай. Для войск специального назначения существуют четыре основные, "научные" школы рукопашного боя: имперская, североамериканская, китайская и русская. Самой сложной для изучения считается китайская, самой простой – имперская. С нее-то мы и начнем.

Итак, первая тема. Основные элементы и отличия техники боя имперского спецназа.

Стойки. В имперской технике выделяют следующие стойки. Защитные…

– Ну что, Хуанито, не скучал? – Очень Важная Сеньора вошла и улыбнулась. Хищной, но довольной улыбкой. Я вдруг поймал себя на мысли, что пока приходил в себя, больше недели, успел соскучиться по ее урокам.

– Никак нет, сеньора инструктор! – бодро ответил я. – Некогда было.

Она одарила меня понимающей улыбкой.

– Что ж, бывает, бывает…

Села на место, щелчком пальцев активировала сзади себя огромный, во всю стену, визор, после чего протянула мне осточертевшие мотивационные принадлежности.

– Поскольку мы много пропустили, предлагаю начать с разминки. Сейчас перед тобой будут проходить картинки с предметами, твоя задача их сосчитать. Принцип счета прост: – она указала на появившееся сзади изображение банана – это "первый банан". Это – изображение сзади нее сменилось с банана на ананас – "первый ананас". А это "второй банан". – На экран вернулась изображение банана. – С ростом счета количество считаемых предметов будет увеличиваться. Сбой – удар шокера. Готов?

Я защелкнул последний браслет и кивнул.

– Так точно, сеньора инструктор.

– Начинай.

– Первый банан. – Смена изображения. – Первый лимон. Первый ананас. Второй банан…

Картинки начали мелькать с невообразимой частотой. Мозг отключился – мне пришлось отключить его, я банально не успевал за ним. Я очутился как бы в одном измерении, а мое сознание, считающее фрукты на картинках, где-то совсем в другом. Вот он, боевой режим! Во всей красе!

– …Тридцать шестой ананас. Сорок седьмой банан. Двадцать третье яблоко. Шестой лимон… – только и отскакивало от меня. При этом я чувствовал, как язык мой заплетается, не успевая за полетом мысли. Сеньора кивала, я ее удивил, и это слабо сказано. Видно, не все справляются с таким заданием с первого раза.

– …Сто сорок седьмой банан. Девяносто седьмая папайя…

– …Двести шестидесятый ананас. Семьдесят третий лимон…

– …Ой! – я схватился за горло. Передо мной на картинке висело непонятно что. Я мог сосчитать, но не знал, как произнести название.

– В чем дело, Ангелито? – Сеньора смотрела на меня с тревогой, не понимала, что случилось. У меня получалось, я считал параллельно с полтора десятка фруктов, количество одного из которых зашкалило за три сотни, другого было в пределах двадцати. А этот… Вообще появился впервые. И что это такое – я не знал.

– Что это? Как называется? – кивнул я ей на экран.

Она с удивлением посмотрела в указанном направлении, потом на меня. Опять на экран, опять на меня.

– А ты не знаешь?

Я отрицательно покачал головой.

– Это гуава. Ты никогда не ел гуаву?

Я молчал. Отчего-то стало стыдно. Не перед ней, нет, перед самим собой. И за себя, и за маму.

– Но ты же не из приюта!

Я почувствовал внутри злость и бросил все силы, чтобы сдержаться и ничего не выкинуть. Кажется, глаза мои сверкнули.

– И что? Я и папайю никогда не ел!

– …Вру, – ехидно и с иронией поправился я. – Ел. В кабинете у сеньоры Тьерри, во время собеседования. Она угощала. И что теперь, накажете?

Очень Важная Сеньора покачала головой, словно отгоняя наваждение. Ей было стыдно, откровенно стыдно, и она не пыталась скрыть от меня это чувство. В руки себя она взяла лишь через несколько долгих секунд.

– Хорошо, продолжим. Упражнение то же самое, но объекты будут не фрукты, а… Животные, – выбрала она у себя на планшетке нужную программу. – Надеюсь, с животными у тебя проблем нет?

Я пожал плечами.

– Не знаю.

– Тогда поехали.

– Первый слон, – начал я. – Первый жираф. Первый верблюд…

– Соскучился?

Я усмехнулся, нахально пялясь на ее коленки. Со времен первого урока она каждый раз надевает жесткую мини– юбку, всячески выставляя ноги напоказ, закидывая одну на другую, и сегодняшний день не станет исключением. Это наша игра с глубоким смыслом – теоретически я должен отвлекаться на них и тормозить с ответами, за что получать разрядами тока. Конечно, я почти сразу, на первом или втором занятии приобрел иммунитет, электрические удары приучают к концентрации внимания невзирая ни на что, но она упорно одевается так, а я упорно пялюсь, делая вид, что это меня отвлекает.

– Сеньора Гонзалес, это такой местный прикол, спрашивать, соскучился ли я?

Она подняла непонимающие глаза.

– Этот вопрос мне задает каждый преподаватель, который вел что-либо до "мозговерта", – пояснил я. – Теперь и вы. Что это?

Она рассмеялась

– Думаю, банальное участие в твоей жизни. Сам посуди, спрашивать "как дела" глупо, учитывая, что за аппарат ты отныне в подробностях каждый день изучаешь. А спросить что-то надо, хотя бы из вежливости.

Кстати, согласно азам риторики, – продолжила она, грозно прищурившись, но я видел, что ей просто весело, – вопрос на вопрос не является ответом, а всего лишь отвлечением внимания. Неответ же с твоей стороны – знак неуважения на проявленное мной участие. Итак, ты соскучился? – она вновь выдала фирменный оскал.

– Наверное да, сеньора, – честно признался я и откинулся назад, скрывая улыбку, глубокомысленно опуская глаза на ее ноги. – У вас интересный предмет, и с вами весело.

Проследив за моим взглядом, она закинула ногу за ногу, под опасным ко мне углом.

– Польщена! Правда, польщена! На чем мы остановились?

– Ла-Плата. Говор Ла-Платы, – вспомнил я, напрягая память.

Она кивнула и активировала собственную планшетку.

– Хорошо. Сегодня приступим к Бразилии. Но сначала повторение пройденного. Итак, установочная фраза: "Подумай, как трудно изменить себя самого, и ты поймешь, сколь ничтожны твои возможности изменить мир. Вольтер". Запомнил?

Я медленно проговорил фразу про себя. Два раза сеньора Гонзалес не повторяет, а получить разряд тока просто так, за то, что разиня, мне не улыбалось.

– Теперь произнеси ее на диалекте Северных Территорий. Скажем, будто ты – житель Далласа или Сан-Антонио.

"Техас", – озвучил я про себя географию, вызывая в памяти наши прошлые занятия и тренинги с Паулой. Затем произнес искомую фразу, стараясь попасть в фонетические особенности произношения этой провинции, взявшей в свое время слишком много от Северной Америки и сильно отличающейся от остального континента.

Акцент Северных Территорий у меня получался лучше всего, из-за особенностей, слишком бросающихся в глаза. Как и достаточно легкие колумбийский и каракасский выговоры – спасибо огненному демону, разговаривающей со мною на них для закрепления. Правда, багаж ее знаний оказался не так велик, например, диалекты Перу, Боливии и более южных территорий она не знает совсем, в говоре Мексики и Центральной Америки путается, а как у нее с португальским только предстоит выяснить. Так что белых пятен на карте Империи, которые мне предстоит изучать самостоятельно, предостаточно.

– Хорошо. – Сеньора Гонзалес кивнула. – Смещаемся на юг, в Северную Мексику…

– Да, Хуан, это особая дисциплина. – Обе Сестренки стояли и улыбались. Говорила в основном Роза, как условно старшая, Мия лишь изредка вставляла комментарии. – Первые три занятия проведем мы. Это ознакомительные занятия, вводные, чтобы ты понимал предмет и задачи.

– Не подведи нас, – подмигнула Мия. – Ты ж понимаешь, что опыта у нас нет, ты наш первый ученик. А взыскивать с нас будут строго, по полной программе, будто мы всю жизнь только и делали, что натаскивали таких, как ты.

– А Паула? – ухмыльнулся я. – Ее вы не натаскивали?

Они переглянулись, затем синхронно покачали головами.

– Паула – одиночка, – пояснила Мия. – Ей нужны напарники, но работает она автономно. Ты видел, как она стреляет с двух рук?

– У каждого бойца свой профиль, Хуан, – продолжила Роза. – Кто-то одиночка, кто-то же лучше работает в команде. Паула из первых. Она проходила свой курс синхронизации, и умеет прикрывать спину, но в целом ее нужно ставить на острие атаки, как ведущую, центровую.

– Как приму, – подобрала слово Мия.

– Наша же задача – прикрывать таких центровых и друг друга, – закончила Роза. – Кто ты, на чем делать ударение в твоем случае – пока неизвестно, и наша задача это выяснить.

Я кивнул. Судя по тому, что дрючат меня сильнее, чем в свое время Паулу, и планы на меня масштабнее, меня будут учить быть и центровым, и прикрывающим, в зависимости от условий. И плевать им на мой психотип. Так надо. А Сестренки в этом вопросе – тяжелая артиллерия – я видел, как они могут работать в связке.

– Итак, первое упражнение, – подвела Роза итог вводной части. – Я буду бежать, ты будешь бежать рядом и делать всё, что делаю я, одновременно со мной. Выполнять те же элементы.

– Что за элементы? – уточнил я.

– Увидишь. Пока не сложные. И делать буду медленно. Сейчас для тебя главное – войти в мой темп, мой ритм.

Я кивнул:

– Хорошо.

– Готов?

– Так точно!

– Три, – начала она отсчет. – Два. Один!

Эта дрянь сорвалась, помчавшись к люку трассы тренажера, на счет "Один", а не "Вперед". Я рванул следом, но, естественно, опоздал.

– Стоп! Десять отжиманий и стартуем заново! Начал!

Пришлось положить винтовку рядом с собой и десять раз отжаться от пола. М-да, эти хотя бы просто отжиматься заставляют, не изуверствуют!

…Тогда я не знал, на что действительно способны коварные Сестренки. Я так и не понял, первое занятие было посвящено синхронизации или отжиманиям от пола? Но палку они не перегибали, в последний момент, когда я готов был закипеть, заканчивали дурачиться и проводили несколько на самом деле важных серьезных упражнений. Правда, потом вновь на ровном месте ставили меня, салагу, на место, подставляли, заставляя потеть, а после вновь делали всё серьезно.

– Готов? Три. Два…

– Мой предмет покажется тебе несерьезным, – скалилась очередная сеньора-без-имени. Новенькая, раньше ее не было. – Но я прошу отнестись к нему со всей ответственностью. Поверь, то, что ты услышишь здесь, ты не услышишь нигде, и передавать эти знания третьим лицам я не рекомендую.

Лицо сеньоры было неприятным, а взгляд колючим, цепким. Как у профессиональных шпиков. Или преподавателей скользких мозгопромывочных дисциплин, вроде моего преподавателя ИЛА, устроившего памятный разнос. И предмет ее, как и его, назывался так же, "История Латинской Америки".

Впрочем, пообщавшись с этой теткой позже, я изменил мнение и о ней, и о предмете. Тетка, несмотря на суровость, оказалась доброжелательной. Походя раскрывала мне такие секреты истории государства и клана Веласкес, что за воротами я бы душу отдал за их знание. Секретные протоколы, договора, схемы отмыва денег первыми венерианскими правительницами, подковерные интриги вокруг императорского трона на Земле и тайные причины конфликтов между кланами, выбиравших ту или иную сторону, то есть сажавших тех или иных императоров. Без цензуры, без редакции надзирающих органов, без утайки деталей, совершенно меняющих представления о давно изученных… Пардон, зазубренных событиях. Интересный предмет! Сеньора мне даже понравилась бы, не нажимай она так часто на ключ мотиваторов. Но предмет ее я все-таки полюбил искренне и всем сердцем. В наши дни редко где можно услышать правду. Настоящую  правду.

Оказывается, вся история войны за независимость вольного королевства – часть срежессированной игры между имперскими семьями и спецслужбами, в которой кое-кто благодаря форсмажорам, стечению обстоятельств, вылез наверх, "кинув" тех, кто вкладывался в проект изначально. Отнюдь не Сантана и Феррейра должны были править юной Венерой, а королева Аделлина играла там совсем не первую скрипку. И мне еще больше стало жаль наших королев, варящихся в этой каше полтора столетия. А громкие и блестящие победы нашего оружия в той и следующей войне, оказывается, стали возможным не благодаря мужеству и отваге колонистов, а деньгам, щедро вливаемым заинтересованными кланами Венеры в разборку в верхах Империи…

Увлекшись, сеньора рассказывала не только почему и как это происходило, но почему официальными признаны совсем другие версии развития событий. Потому, что народ должен есть то, что ему дают, что патриотично и не бросает тень на всю нашу гнилую систему власти, создавая иллюзию совершенно другого государства. И эти знания не могут не пригодиться для моей потенциальной карьеры, если меня все же возьмут в команду королевы. А потому я вникал в тонкости хитросплетений этих интриг, чтобы позже, самому, при необходимости взять на вооружение.

– Ну, здравствуй, Хуанито.

Это был кабинет Катарины. Сама она сидела, развалившись в кресле. Я прошел и присел напротив.

– Все правильно? Я туда попал? – поинтересовался я, указывая на козырек с завихренной перед глазами картой, приведшей меня сюда для прохождения следующей дисциплины. Она кивнула.

– К сожалению. Я не смогла убедить руководство, что моя кандидатура на роль преподавателя этого предмета не самая лучшая, а раскрывать подробности наших взаимоотношений посчитала излишним. Так что, малыш, нам придется работать вместе, несмотря ни на что. Мишель настояла, чтобы именно я вела этот предмет.

– И что за предмет такой, важный и таинственный? – усмехнулся я.

– Манипулирование. Женщинами, – с самой серьезной миной ответила она.

Я раскрыл рот, порываясь что-то сказать в ответ, но что именно сказать не придумал.

– Круто! – все же выдавил я.

– Не то слово, малыш! – поддержала она. – И не думай, что здесь будет легко – спуску тебе я давать не намерена. – Ее глаза блеснули. Это важный предмет. САМЫЙ важный, – подчеркнула она это слово. – Важнее всего, что тебе здесь преподают.

Я пожал плечами, дескать, не спорю. И жест этот ей не понравился.

– Королева – женщина, продолжила она после оценивающей паузы, грозовым голосом. – Испытывает в силу возраста к тебе материнские чувства, и это можно и нужно использовать, если хочешь куда-то вылезти.

Инфанта, наследница престола, которой тебе рано или поздно придется давать присягу, женщина. Причем, практически твоя ровесница, ею при желании можно вертеть направо и налево.

Глава корпуса телохранителей, членом которого ты являешься, и на который всю жизнь будешь опираться, женщина. И ею всегда будет женщина, сколько бы лет ни прошло.

Далее, весь кадровый резерв клана Веласкес. Сам понимаешь, кто это.

– Бывшие ангелочки, – ответил я. Она кивнула.

– На ключевых постах планеты их всегда будет множество – Веласкесам просто некуда от этого деться. А значит, если ты умеешь грамотно манипулировать ими, ты всегда будешь на шаг впереди конкурентов. Это объективный закон реальности, и ты должен вырубить его себе в памяти, как скрижали, на века.

Я задумался – она меня озадачила. Не ждал, что настало время ТАКОЙ правды. Всё в лицо, без намеков. Манипулировать королевой?.. Инфантой?.. Главой корпуса, при живой главе корпуса, а так же, возможно, Советом офицеров?.. Да запросто! М-да!..

– У нас тут есть один русский бухгалтер, – продолжила Катарина, дав мне почувствовать кайф от предыдущих ее слов. – Неплохо устроился, хотя ты это и так знаешь. Манипулирует всеми сеньорами, стоящими у власти в данный момент, и делает это успешно, много лет. У него есть козыри, Хуанито, его до сих пор любит королева, и его дети – наследники престола. Это такие мощные факторы, что с его умением и чутьем он непотопляем.

– Но он с самого начала был мужем принцессы, – продолжила она, повысив голос. – В которого та втрескалась по уши. Обладал стартовыми факторами, о которых можно только мечтать. Вся его задача свелась к тому, чтобы развить и укрепить свое положение. У тебя же, в отличие от него, никаких особых условий старта не будет.

Везение? – усмехнулась она. – Да, и ему повезло, и ты юноша везучий. Но вспомни недавние события и ответь, могут ли там, наверху, – она указала пальцем в потолок, – решить, что ты исчерпал свой лимит везения? Как думаешь?

Она знала куда бить. Кажется, я сгорбился и опустил голову. Она озвучила то, над чем я размышлял не один день, чего боялся и боюсь – что удача повернется ко мне задом. Ведь не может везти все время, когда-то у благоволящих высших сил должен выдаться и выходной.

– Везение и интуиция, малыш, это вещи, которые должны податься как соусы, как приправа, – вбивала она меня в землю. – Основой же блюда должно являться знание. Железное знание, умение, и моя задача научить ему тебя, балбеса. У тебя не будет ничего, кроме головы на плечах, а вокруг будет вся аристократия, включая двух взбалмошных особ королевской крови. Не считая самой королевы, конечно. – Она улыбнулась. – Теперь понял, что я хочу тебе сказать и для чего такая преамбула?

– Да, – вырвалось у меня. Отчего-то в этот момент я вспомнил свою аристократку и разговор с Паулой у эскалаторов. "Она задавит тебя. Поиграется и выбросит на помойку, когда надоешь…"

Я должен уметь защищаться от принцесс. Я должен уметь защищаться от аристократии, хотя бы слабой ее половины. И я должен уметь защищаться от избранницы, какой бы она ни была. Слишком много "должен". И этот предмет для меня – подарок небес.

– Вижу, понял, – ухмыльнулась моя куратор. – Тогда начнем. – Она протянула браслеты с ошейником. – Несмотря на заявления различных так называемых "ученых", мозг мужчины и женщины отличается существенно. Мужчины более склонны к анализу, рационализму, у них развито абстрактное и пространственное мышление. Женщины же существа эмоциональные, слабо дружащие с анализом и пространственным мышлением, чересчур подвержены догмам. Все это – слабости, Хуанито. Основа того, что можно использовать для манипуляции.

На первом этапе я не буду загружать тебя слишком сильно, постичь эту науку ты можешь только на практике. Моя задача лишь объяснять и направлять. И в отличие от девочек, проходящих сходную дисциплину, – она вновь усмехнулась, – объектов приложения у тебя предостаточно.

Для начала ты должен понять женщин, понять, как они думают. И пользуясь этим, уметь их очаровывать. Держи. – Она протянула мне одну из книг, лежащих перед ней на столе. Я повертел в руке – стандартный женский любовный роман. Любовно-приключенческий, пардон, со стандартным самцом-"принцем", который встречается главной героине, и всеми сопутствующими соплями.

– Что это?

– А ты не видишь? Можешь прочесть название, если это тебе о чем-то скажет.

Кажется, я скривился.

– Это классика, Хуанито, – усмехнулась она. – Книга, прошедшая испытание временем. Я подбирала только самые лучшие экземпляры, самых лучших авторов. Но главное, это книга, написанная женщиной  и для женщин. Чувствуешь?

Кажется, начало доходить.

– Ты должен вникнуть в повествование и понять, что же хотела донести автор. Что актуально для читательниц. И поняв, суметь этим оперировать.

Задание следующее. Ты должен прочитать… Скажем, пять глав. Пока пять. Прочитать внимательно, не торопясь. И пересказать мне содержимое этих глав так, чтобы мне стало интересно, заинтересовать меня. В перспективе задания будут усложняться, но начнем мы с простого.

Я открыл книгу, на пластиковой обложке которой типовой мускулистый самец облапывал знойную черноволосую сеньору такой красоты, которая среди латинос встречается не часто. Облапывал культурно, цензурно, лишь обозначая свои действия, показывая этим, какая сумасшедшая волна эротики кроется внутри произведения.

– Ты представляешь, что требуешь? – покачал я головой.

– Представляю, – кивнула она. Ее так и распирало от улыбки. – Но ничем не могу помочь.

– Да понимаю… – Я тяжело вздохнул.

– Ах, да, – вскинулась Катарина, что-то вспомнив. – Тренироваться на членах тринадцатого взвода запрещаю. Как и на "зелени". Выбирай цели среди кадрового резерва, если получится – среди хранителей. Это касается не сегодняшнего задания, пока ты мало кого сможешь очаровать, а на перспективу.

– Почему кроме своего звена? – прикинулся я дурачком, хотя прекрасно понимал, почему.

– Потому, что близкие отношения на данном этапе вам противопоказаны, – сверкнула она глазами. – Если ты сорвешь ситуацию с петель, даже я ничего не смогу сделать, чтобы вернуть статус-кво. К сожалению, кроме тебя это понимает только Паула.

Тебе ставить их на место, Хуан, – продолжила она с воодушевлением. – Всех их. Манипулировать ими, если так доходчивее. То, что ты начал делать с Гюльзар – это правильно, это хорошо, но кроме нее их еще четыре человека, и каждую тебе придется чем-то брать. Особенно Кассандру.

– Кассандру? – Я опустил момент, что целью "работы" с Гюльзар было желание помочь ей, а не набросить поводок. Она меня не поймет. Как и момент, откуда она об этом узнала. Жучки стоят, до сих пор, я знаю об этом, и ладненько.

– Не думаешь же ты, что комвзвода просто так сдаст тебе бразды правления? – усмехнулась Катарина. – С итальянкой тебе понадобится просто ювелирная аккуратность. Потому мой совет, оставь все свои предубеждения за воротами и начинай работать. Работать серьезно, подавляя гормоны и эмоции. Никакой личной жизни, Хуан, не время. Я зайду в конце занятия, посмотрю, что у тебя сегодня получилось. Начинай.

Она встала и показно прошлась к гермозатвору. Вышла. Я остался один. Не так, я остался один с книгой, но в книге этой затаились сотни женщин, если не тысячи, науку обхождения с которыми мне предстояло постичь.

Рука моя перевернула обложку, а глаз еще раз прочитал имя автора и название произведения. Начали…

* * *

Январь 2448, Венера, Альфа

– Так не бывает! – Девушка задумчиво трясла головой. – Я понимаю, он приказал подчистить всю возможную информацию, но не могли же его люди подчистить настолько тщательно?! Это же титанический труд! Сколько времени для этого должно понадобиться?!..

Лана молчала. Теребила лямку винтовки и молчала. Ей нечего было на это сказать. Прошло много времени, очень много, горячих следов не осталось, а все "холодные" вели в тупики. Но своей вины она не чувствовала.

Да, она обещала помочь. Но реально возможности для этого у нее появились только сейчас. Она не могла распылять силы, вначале нужно было завершить то, что взвалила на нее королева – комплектование оперативной группы, и только потом разгребать дела этой непоседы. Это ее святая обязанность и как хранителя, и как главы группы. А еще, доверие такого человека, как Лея, не дается просто так, и подвести свою королеву она не могла. Да-да, свою. Она приняла ее, впустила в себя, и не жалеет.

Марс… Там было сложно. Но жизнь гораздо более сложная штука, чем кажется юной тринадцатилетней дурочке из окопа богом забытой планеты. Намного более. Нет, она не предала тех, кто воевал бок о бок с нею тогда, не считает так, просто приняла другую правду, имеющую такое же право на существование, как и та, что они передавали из уст в уста. В конце концов, не важно, кто тобой правит, главное, чтоб был счастлив защищаемый тобой народ. А марсиане, после установления новой власти, после образования подконтрольного Альфе Космического Альянса, намного более счастливы, чем до войны. Королева Лея не унижает марсиан, относится к ним, как к равным, выказывает все положенные знаки уважения, хотя всем ясно, захоти она, и Красная планета станет провинцией Венеры, как тот же русский сектор. И никто не помешает – не сможет. Экономика Марса в росте, сумасшедшем росте, и запитана она почти полностью на Венеру, на ее ВПК. Кроме этого десять миллионов "лишних" рабочих рук, треть граждан республики, уже живут и работают здесь, на Венере, и это не предел – многие до сих пор стремятся пополнить их ряды. На Марс вернулись достаток и благополучие, а главное, уверенность в завтрашнем дне, и по ее мнению, ради этого стоило проиграть войну.

В какой-то степени она предала, да. Вот только она-теперешняя не за тех, с кем волею судьбы воевала плечом к плечу. Сложись ее жизненный путь иначе, вполне могло случиться, что сражалась бы она совсем на другой стороне. Она– теперешняя за тех, кто не брал в руки оружия, кто живет и работает, растит детей. А факты говорят, что им прекрасно живется под пятой новой, преступной с ее точки зрения власти, и неизвестно, победи они, смогли бы обеспечить им такую же жизнь?

А еще факты говорят, что не будь Венеры, планету прибрали бы к рукам русские. Вернули так сказать бывшую колонию. Вся их гражданская война, вся эта кровь, была всего лишь способом выяснить, кто именно из сверхдержав будет владеть красными песками в дальнейшем. На их стороне сражались одни добровольцы, на той – другие. Они получали оружие одного производства, противники – другого. Им припасы доставляли одни корабли, их противникам – другие. Вот и вся разница между сторонами конфликта. Это пат, с любой стороны здесь предательство, как ни крути. Потому она сделала выбор, приняла свою сторону, и не раскаивается в этом, кто бы что ни говорил.

– Это специалисты своего дела. У твоего отца работают лучшие, – потянула она, включаясь в беседу. – И не забывай, сколько времени прошло – были возможности.

Бэль скривила кислую мину.

– Все равно. НИ В ОДНОМ заведении, где мы были и мимо которых шли, не осталось никаких записей. Даже на камерах ограждения стены Центрального парка. Так не бывает. А фотороботы? Ни один так и не выстрелил, ни по одной базе данных! Так тоже не бывает!

Лана знала, пока она занималась комплектованием группы, Изабелла от отчаяния, что не сработали поиски по фотороботу, занялась тем, что вручную вывела на экран всех Хуанов Альфы заданных параметров – семнадцати – двадцати двух лет, и браковала каждого. Лично. Все несколько тысяч, если не десятков тысяч человек. Но своего мальчика среди них найти так и не смогла.

– Ты уверена, что его зовут Хуан? – вновь задала Лана вопрос, который задавала не раз, и которым довела девчонку до кипения.

Да, не уверена, теперь – нет. Хотя поначалу прыгала в лицо, доказывая, что да, его точно зовут Хуан. Сейчас же этот вопрос лишь вызвал очередной тяжелый вздох:

– Мне что, абсолютно всех мальчиков Альфы просматривать? Но их же, наверное, под миллион! Мне жизни для этого не хватит!

– Ну, не миллион, это ты загнула. Но тысяч сто наберется. Может, двести… – философски заметила Лана и приложила все силы, чтоб сдержать улыбку. И так недовольная мордашка ее высочества скисла еще больше.

– Ладно, на выход, – кинула она по общему каналу – машины остановились возле точки на карте, отмеченной желтым маркером конечной цели. Девчонки групп три и два мгновенно рассыпались по карте. Группа три взяла под контроль улицу, группа-два вошла внутрь, игнорируя протесты вооруженного охранника на входе. Впрочем, видя, с кем имеет дело, не особо он и возмущался, лишь доложил по рации о происшествии в высшую инстанцию.

– Чисто, – ожила пятая линия.

– Пошли. – Лана взяла Бэль за локоток и ободряюще его сжала. – Сейчас все выясним, все точки расставим.

Девчонка кивнула и полезла в открывшийся люк.

Комиссар представлял из себя невысокого жирного ублюдка с бегающими глазками. Ублюдка, потому, что Лана знала этот тип людей, и положительным словом охарактеризовать его трудно. На войне, будь он врагом, она пристрелила бы эту тварь не задумываясь, но здесь он представлял власть, и более того, от него зависело слишком многое в их грядущем деле. Но она не сомневалась, он берет взятки, покрывает бандитов, обирает собственных сотрудников, и вообще считает себя маленьким царьком в подотчетном районе. И еще, несмотря на испуг – не каждый день к тебе заявляется принцесса крови в сопровождении кровожадных ангелов – добиться от него чего-нибудь будет не просто. Такие мрази не из пугливых.