Текст книги "Золотая планета. Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Сергей Кусков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 136 (всего у книги 140 страниц)

  Белобрысая присвистнула.

  – Ближний свет! Мы ж только оттуда! Зачем?

  – Надо, – отрезала Лея. – Кое-что не доделали.

  Мишель пожала плечами – спорить с Леей в некоторых вопросах бесполезно. Очень уж она упертая – вся в маму. Что ж, Санта-Роза – так Санта-Роза.

Март 2425, Венера, Альфа, Золотой дворец

  – Крестный!

  Лея завизжала, и, будто девочка, бросилась в объятия человека, которого любила и почитала как отца. Которому, в бытность безоблачного детства, могла поплакаться в плечо, излить душу, доверить самое ценное и сокровенное. Единственного на Венере человека, заступившегося перед мамой, когда она приняла решение выйти замуж, и даже спрятавшего на время Сергея от ее грозных глаз.

  – Девочка моя! Принцесска моя!.. – Крестный прижал ее к груди, куда она привычно уткнулась, собираясь разреветься. И разревелась бы, честное слово, каких-то пару месяцев назад разревелась!

  Но сейчас не могла – уже почувствовала вкус статуса монарха, и тот незримо давил.

  – Я уже три месяца как не принцесса, – грустно произнесла она. Он отеческим жестом потрепал ее волосы.

  – Для меня ты всегда останешься моей маленькой милой принцесской, кем бы ты ни была и сколько бы тебе ни было. Уж извини старика.

  – Бернардо, да какой ты старик? – отстранилась Лея и весело оглядела мужчину.

  – Старик, девочка, – крякнул вошедший сеньор. – И чем дальше, тем больше не молодею.

  – Будет тебе преувеличивать!

  Перед ней стоял единственный человек на планете, которому она доверяла. Бернардо Ромеро, первая любовь ее матери, он же ее первый муж. И единственный человек, которому доверяла она сама, с самых пор, когда совершила тот глупый, но такой романтичный поступок – вышла за простолюдина по любви.

  Это был единственный эмоциональный поступок в ее жизни, тот брак. И мать гордилась им, как и своим выбором. Бернардо на разу не предал ее, что бы ни происходило вокруг, как бы не менялась политическая обстановка. Сам отец, могущественнейший человек на планете, не тронул крестного в дни осады Золотого дворца, хотя зол на мать был неимоверно. В знак уважения, признания заслуг. И если честно, даже Сергей, ее муж и правая рука, на фоне крестного выглядел скользким и мутным.

  – Я так понимаю, ты позвала по делу? – перешел к насущному крестный, выдержав небольшую паузу. – Ты закончила хандрить и созрела-таки для того, чтобы попросить помощи, или хотя бы дельного совета?

  – Созрела. – Лея вздохнула. – Мне понадобится любая помощь, Бени. Все силы и средства клана, все ресурсы, все влияние преданных людей. Я боюсь, Бернардо. Очень боюсь! – Она поежилась.

  Губы крестного тронула покровительственная улыбка.

  – Не бойся, девочка, не съедят. Не дадим. У тебя много преданных людей, поверь. Просто ты их не видишь, и тебе кажется, что кругом одни лизоблюды. Но это не так.

  Его лицо вдруг превратилось в грозовую тучу.

  – Но ответь, милая моя, какого дьявола тебе понадобилось лететь к Себастьяну?

  Хочешь стать его заложницей? Лея, это хитрый лис, не тебе чета! Обведет вокруг пальца, и глазом не успеешь моргнуть!

  – Бернардо, я...

  – Ты! – грозно перебил он. – Что этот лис обещал тебе взамен статуса крестной его незаконнорожденной дочери? И ты уверена, что он выполнит обещание?

  Лея попыталась что-то ответить, но не нашла слов. Она не хотела открывать всю правду, но и врать тоже не могла, оттого чувствовала себя маленькой нашкодившей девчушкой, оправдывающейся перед родителем после школьного собрания. Она, сама королева!

  С другой стороны, кто говорил, что с крестным будет легко?

  – Сеньор, простите... – попробовала заступиться за нее Елена, тенью стоявшая в углу, но крестный, даже не повернувшись, бегло бросил:

  – Брысь! Не мешай!

  – Елена, подожди снаружи, – вышла, наконец, Лея из ступора. – Бернардо, присядем?

  Елена повиновалась. Крестный тяжело вздохнул, но прошел внутрь комнаты и сел в мягкое кресло напротив крестницы.

  – Распустила ты своих шавок, – многозначительно заметил он. – Я не понимаю ваших отношений, но совет, держи ее на своем месте. Пусть знает его и не смеет даже рта раскрывать за его пределами.

  Лея молчала, не зная, что сказать. У нее слишком мало опыта и слишком мало верных людей. Но насчет Елены крестный прав, она – силовик, и должна таковой оставаться. Если пустить ее не в свою сферу, наломает таких дров, что лучше об этом даже не думать.

  Но разговор она собиралась вести совсем не о Елене. Крестный понимал это, и не форсировал события, предоставляя право учиться начинать нужный разговор ей самой.

  – Мама готовила тебя, чтобы ты помогал мне, когда я приду к власти, – закинула она пробную удочку. Крестный кивнул.

  – Мне кажется, Принцесска, это не было секретом ни для кого.

  Лея довольно улыбнулась. Ну, вот и сдвинулось.

  – И о чем ты хочешь меня попросить? – продолжил он.

  – А о чем я могу просить человека, в совершенстве знающего местную властную клоаку и способного утопить в дерьме любого подхалима, жаждущего "взять" меня "в оборот", пользуясь молодостью и неопытностью?

  Крестный расхохотался.

  – Я всего лишь продюсер, девочка моя. Не преувеличивай мои возможности.

  – Бени, не прибедняйся, – усмехнулась ее юное величество. – Я знаю о ваших тайных делах с мамой. О том, что они существуют и на какую глубину тянутся ниточки.

  – Давай оставим наши дела с мамой и займемся твоими? – отрезал он. Лея прикусила язык – ему все еще больно. Слишком долгими и тесными были их взаимоотношения с матерью.

  – Что конкретно от меня требуется СЕЙЧАС? – Бернардо выделил это слово, и Лея поняла, что все рассчитала правильно. Да, он – ее крестный и почти отец, но теперь, когда она стала королевой, взаимоотношения им придется выстраивать заново, что бы ни связывало их в прошлом. Им будет легче, гораздо легче, чем совершенно чужим людям, но тем не менее, она – королева, а он – верный подданный.

  А начинать выстраивать отношения надо с малого, с какого-то определенного задания, которое он выполнит, подтвердив свою верность и лояльность. В ответ на что она продемонстрирует уважение и благодарность, после чего они перейдут на следующий уровень, гораздо более тесный. Стать иначе советником королевы, даже крестницы, невозможно.

  – Я затеваю один проект. – Лея собралась с духом, сосредоточилась, почувствовав в себе силу. Это еще не были ощущения опытной королевы, но и растерянной девочкой она себя уже не чувствовала. – Проект важный, от него, возможно, будет зависеть будущее государства. Не ближайшее, нет, к сожалению. Но если проект удастся, перемены последуют кардинальные. Но, повторюсь, в перспективе, не скоро.

  – Что за проект? – нахмурил брови крестный.

  – Собираюсь создать себе сына, наследника с заданными параметрами. Поверь, если проект удастся, это будет революция в генетике! И мой сын, являясь ее результатом, сможет разорвать гордиев узел власти на планете. Во всяком случае, я на это рассчитываю.

  – Мигель да ла Росса, ты вернула его на Венеру, – кисло скривился крестный. Лея пожала плечами.

  – Да.

  Она не была удивлена – что-то подобное подозревала. Слишком легко им удалось в свое время протащить профессора транзитом через две враждебные страны и спрятать в Канаде, не привлекая к себе внимания. Не то, чтобы такое не было возможно – так бывает. Но настораживает.

  – Он чокнутый, Принцесска! безумец! – зло сверкнули глаза крестного. – Я уговорил твою мать оставить тебе это дело, не вмешиваться. Мотивировал, что ты взрослеешь и тебе нужны подобные игрушки для развития. Но сейчас не тогда, Лея! Сейчас ты королева! И думать нужно совсем о других игрушках!

  Лея покачала головой.

  – Ты не прав, Бени. Он ненормален, но лишь в ту меру, что все гении ненормальны. А в остальном он адекватен.

  – Ты веришь в его "изобретение"? – презрительно выдавил крестный это слово.

  – Я видела результаты его исследований! – гордо отрезала Лея, ставя точку и прекращая прения. – И самое последнее, привезенноес Земли, выторгованное у Себастьяна в обмен на жизнь дочери, еще больше убедило меня, что это так.

  – Вон оно какое дело!.. – Крестный сник и задумчиво почесал подбородок. – Хорошо, возможно. Соглашусь. Но все равно, тебе не кажется, что за делами грядущего ты оставляешь на самотек нынешние? И это аукнется?

  – Ты сам сказал, не съедят, – ехидно парировала она. – У меня есть ты, есть Серхио, есть девчонки. Да, каждая из них должна знать свое место, но я и собираюсь в данный момент это сделать – раздать им места. Сирене уже дала, и она неплохо справляется. Работа для Елены всегда найдется. А Серхио и до свадьбы не бездельничал. Теперь ты...

  – А что я? – усмехнулся крестный.

  – Барнардо, это не единственный мой проект, – пробовала она увещевать, не строя из себя сатрапа или тирана, – который я тебе хочу доверить. Просто он САМЫЙ важный. Мне нужна в нем АБСОЛЮТНАЯ секретность, а оную не может обеспечить ни одна из наших специальных служб. Только доверенный человек. САМЫЙ доверенный. И довереннее тебя, к сожалению, у меня нет...

  Она опустила голову. Дрожь в ее голосе была искренней, и крестному польстило. Что ж, все мы люди, а на что можно купить творческого человека, как не на признание достижений?

  – Ты можешь отказаться, я пойму, – продолжила она. – Можешь ругать меня. Но я все равно буду заниматься этим делом, даже если оно потребует отвлечения внимания от забот повседневности. Просто без тебя, без твоего опыта и мудрого совета, могу наделать столько ошибок... – Она покачала головой. – Ну что, поможешь? И повторюсь, это не единственный проект, работа будет и кроме него.

  – Куда ж я денусь! – обреченно вздохнул крестный, совсем немного, для вида, задумавшись. – Раз обещал за тобой присматривать – значит, придется. Хотя, помяни мое слово, это чистой воды авантюра, а де ла Росса – чистой воды авантюрист.

  Лея пожала плечами – она не собиралась переубеждать крестного. Она, действительно, просто просила его о помощи.

  – Что от меня требуется? – наконец, выдохнул он.

  Она встала, прошла в противоположный конец комнаты и принесла лежащий на журнальном столике пластиковый пакет. Достала одну из лежащих в нем папок, протянув пакет ему.

  – Вот здесь подробности. Если коротко, в связи с моей коронацией и необходимостью приобретения популярности в народе, я активизирую работу всех восьми контролируемых мною благотворительных фондов. Ты же с завтрашнего дня назначаешься их координатором, руководителем направления. Это нечто вроде PR, и как продюсеру, тебе такая работа должна быть по плечу. Видишь, я тебя правильно оцениваю! – усмехнулась она. Крестный крякнул и прошептал под нос что-то не совсем цензурное.

  – Но особое внимание нужно уделить "Руке надежды", – продолжила она и отдала последнюю папку. – Ты знаешь этот фонд?

  – Планирование семьи? – нахмурился крестный. Лея кивнула.

  – Да. Лечение бесплодия, генетические заболевания, генная модификация и множество других полезных для сотен тысяч моих подданных, не имеющих средств это оплатить, вещей. Через две недели ты торжественно откроешь новый достраиваемый сейчас медицинский центр в Сан-Педро, который и станет базой для моих исследований.

  Основная задача, на мой взгляд, необходимость в срочном порядке гасить возможные конфликты, связанные с возмущением пациентов неудачными операциями. Делать так, чтобы информация о них не просочилась куда не нужно – для всех всё должно быть в рамках статистической погрешности. Всё остальное де ла Росса сделает сам – вмешиваться в работу исследовательского отдела не нужно. Он подчиняются лично мне и больше никому.

  – Я так понимаю, ты говоришь о детях, которым втайне будут "вешать" исследуемые гены, не так ли? – еще больше нахмурился крестный. Лея выдавила мученическую улыбку.

  – У всего своя цена, Бени. Им будут делать операцию бесплатно, и в случае неудачи, тут же повторят ее, так же бесплатно, уже без участия исследовательского отдела. Без денег же "Руки надежды" эти люди будут обречены навсегда остаться без потомства, либо наградят его такими патологиями, что "подарки" дона Мигеля не выдержат с ними ни малейшего сравнения. Все честно, Бернардо. Все логично. Главное – скрыть статистику.

  – Это я смогу. – Крестный вновь скривился. – Но сам твой отдел... Вдруг утечка пойдет оттуда? Если я не смогу вмешиваться, я не смогу его и контролировать! Или ты настолько доверяешь этому проходимцу?

  Лея довольно улыбнулась.

  – Я никому не доверяю, Бернардо. Но для этого у меня есть Елена. Она будет контролировать деятельность отдела и иметь право "работать" с любым его сотрудником, по своему усмотрению, по одному только подозрению в недобросовестности. Включая и "авантюриста" де ла Росса. Она силовик, вот пусть и сидит на своем месте. Не так ли?

  Крестный качал головой. Сказать, он был удивлен – ничего не сказать. Крестница его ошарашила. Но он знал, что, если не поможет, не вмешается, не будет держать руку на пульсе, эта девчонка наломает дров – слишком боевой у нее настрой. И тогда будет не важно, имеет ли смысл исследование да ла Росса, не имеет – жестокий закон мироздания в любом случае настигнет его девочку. Чего он допустить никак не мог.

  – Хорошо. Когда приступать?

  – Завтра, как я и сказала. – Лея победно улыбнулась.

* * *

  Естественно, листок, переданный Марселлой, она уничтожила по приезде во дворец. Но цифры, написанные на нем, врезались в памяти навечно. Разбуди ее ночью и спроси, что там, и у кого чего сколько, она, не задумываясь, ответит.

  Первые строчки листка, переписанного ею много позже, выглядели так:

1. Елена Гарсия – 10

2. Аделия Сервантес – 12

3. Сирена Морган – 19

4. Лея Веласкес – 17

5. Мишель Тьерри – 15

6. Мария Жозе Фернанда Кано – 9

  Да, это был их взвод. Когда она прочла переданные профессором материалы, ей захотелось проверить, кто из девчонок чего стоит на генетическом уровне, какие лидерские способности есть у каждой из них. Ну, если всё окажется правдой, конечно же. Получилось неплохо, и главное, достаточно точно. Она на своем месте худо-бедно справляется. Сирена в должности главы корпуса завела девчонок так, что отголоски слышны до сих пор. Да и сейчас в дворцовой страже авторитет ее безоговорочный. Мишель так же с работой справляется, не имея конкурентов. Елена и Аделия же как были узкими специалистами, «силовиками», так ими и остались. Важными, нужными, грамотными, но всего лишь рабочими лошадками. Малышка же... Так и осталась дурой, каковой показала себя двадцать лет назад. Тихая серая домашняя мышка, не интересующаяся ничем, кроме своего маленького уютного домашнего мирка.

  Под цифрой "семь" прятался ее отец, повелитель двух империй, кровь которого она раздобыла там же, в хранилище "Омикрона". Это был незаурядный человек, и, она не боится этого слова, великий. Ибо он, единственный на Венере, махнувшей рукой на очевидно проигранный Первый Марсианский конфликт, смог довести его до патовой ничьей. Из которой Золотая планета вышла, оставив плацдарм и влияние на будущее, для следующего, уже ее, Леи, рывка по приручению Красной планеты.

  Именно он смог вторгнуться в охваченную почти столетней гражданской войной бывшую метрополию, с жалкой горсткой солдат, победить всех конкурентов и посадить на трон жену, последнюю представительницу одиозной династии, последний император которой до этого был разорван на части ворвавшимся во дворец бунтующим народом. Именно он сумел этот народ успокоить, повысить безнадежно потерянный за столетие авторитет императорской власти, а так же задавить "беспредельные" кланы, играющие не по правилам. Его правилам, навязанным им же самим, как победителем. После чего править махиной, состоящей хоть и из двух близкий этнически, но таких разных государств, формально не являясь монархом ни одной из них.

  Именно он должен был иметь качественный скачок в количестве "таинственных" генов, согласно еще той, самой первой терминологии дона Мигеля. И именно его она увидела в переданной Марселлой по дороге во дворец бумажке.

7. Филипп Веласкес – 28

  – гласила следующая строчка.

  После же коронации и сделки с Себастьяном, она смогла дописать и восьмую строку. Которая окончательно отбросила все сомнения, расставила все точки – да, эксперимент нужен. Пускай, у нее на тот момент уже была дочь, ее наследница, но упускать шанс который судьба дала прямо в руки...

  В общем, восьмая строчка выглядела так:

8. Хуан IV Веласкес – 35

  Последняя, девятая, была дописана через несколько лет после восьмой. Это были трудные годы, время, когда она отчаялась, глядя на неудачу за неудачей дона Мигеля. Это была ее и только ее вина – профессор работал на износ, старался, и у него в итоге получилось. Он сумел эмпирически вычислить абсолютно безопасное сочетание генов, которое в итоге и сработало. Но она не дождалась, родив Изабеллу.

  Однако, это не смертельно. У Сережи много недостатков, но ум к ним не относится. И он полностью прав -люди с таким наборов "таинственных" генов, не смогут оставаться в тени. Они выделятся, сами, какому бы слою общества ни были обязаны происхождением. И потомки, действительно, запомнят их эпоху не по человеку, сидевшему на троне, а по такому "выдвиженцу", пассионарию, яркому и харизматичному. Ибо не может не быть харизматичным человек, про которого, в контексте с предыдущим, написано следующее:

9. Хуан Шимановский – 57

  Да, это сказка. Она создала ее на ровном месте, совершенно случайно наткнувшись на бесхозную идею. И теперь ее задача, как порядочной сказочницы, дать возможность воплотиться той в жизнь.

Хуан

Май 2448, Венера, Альфа

  – Привет! Мы тут в магазин заскочили, не знали, есть ли у тебя по дороге домой, или идти надо...

  Я встретил девчонок на выходе из метро. Обнял и поцеловал каждую, будто сто лет не виделись, хотя расстались утром.

  – А что вообще твоя мама любит?

  – Что можем приготовить? – наперебой спрашивали Сестренки, показывая бутылки какого-то ценного вина.

  – То, что приготовить можно быстро, – ответил я, – но вкусно.

  – Это мы умеем! – выдала вердикт Кассандра.

  В принципе, с этой стороны проблем я и не ждал. Но главное было не в обсуждении меню. Девчонки нервничали, и нервничали сильно.

  – А это Сандра, – кивнул я им на свою бывшую противницу, стоящую в стороне и показно не подходящую ближе. Увидев ее, девчонки скисли, шум вокруг меня моментально стих.

  – Значит так, усваиваем все, – назидательно начал я вводную. – Мы не враги. А теперь даже и не напарники. Все, что было, осталось в прошлом, и сейчас она такой же равноправный мой гость, как и вы. Вопросы?

  – Хуан, это обязательно? – уточнила Кассандра тихим голосом. Я кивнул.

  – Да, Патрисия. Обязательно.

  Более вопросов не последовало. Но и беззаботного шума и гама, привычного по тринадцатой каюте, тоже. До самого дома шли почти в молчании, обсуждая лишь службу и политику. Но я не нервничал – девчонкам надо привыкнуть друг к другу, привыкнуть жить в иной реальности. Это сложно, на это надо время, но, к счастью, в принципе это возможно. Во всяком случае, мне хотелось в это верить.

  С «сорок четверками» и Сандрой я пытался найти общий язык давно, с самого момента их исключения. Но получилось только сейчас. Те двадцать минут, что мы с моей бывшей противницей разговаривали, ожидая девчонок из метро, стали самыми продуктивными за всю историю наших взаимоотношений. Она изменилась, и сильно. Сникла. Я больше не чувствовал гонора, высокомерия – передо мной стояла усталая сеньорина, разочарованная жизнью, потерявшая все, включая близкого человека, и изо всех сил пытающаяся не сойти с ума, приспособиться к новым условиям. И я видел, от разговора со мной ей самой стало значительно легче. Но девчонки не хотели ничего понимать, не горели желанием забывать и вообще слово «добродетель» применительно к ним имело довольно специфические формы.

  Но вот, наконец, и мой дом. Поднялись наверх.

  – Здравствуйте... – Увидев маму, все растерялись. Кроме Паулы, вставшей за спиной у напарниц, не желающей показывать свою особенность.

  – Ну что ж, не стойте, заходите! – улыбнулась мама, так же обескураженная видом моих гостий и их количеством. Ведь слышать о них от меня – одно, а видеть глазами – совсем другое.

  Девчонки, нервно переминающиеся с ноги на ногу, облегченно вздохнули – первый контакт всегда самый сложный.

  – Прошу!

  Мама распахнула дверь и все, одна за одной, вошли.

  – Хуан, я точно нужна? – сжала мне руку красноволосая, заходя последней. Я улыбнулся.

  – Или ты часть семьи, Паулита, или езжай назад в свою Империю. Мы эту тему уже обсуждали.

  Она кивнула и вошла. Да, обсуждали. И дорога назад для нее отрезана. По крайней мере, она хотела так считать.

  После краткого знакомства с квартирой, планировкой и личными вещами, я загнал девчонок на кухню, где уже во всю что-то варилось, парилось и жарилось, издавая ароматный запах.

  – Значит так, слушай мою команду, – взял я в руки командование, добавив в голос шутливой интонации. – Паула, ты назначаешься дежурной по закупкам. – Красноволосая кивнула. – Мия и Роза переходят в твое непосредственное подчинение.

  – Но ведь... – попробовала что-то возразить Мия, но я жестко, и одновременно не выходя из шутливого образа, оборвал:

  – Разговорчики в строю!

  Мия ойкнула и замолкла, на губах остальных появилась веселая улыбка.

  – Сандра, ты назначаешься дежурной по кухне, – продолжил я раздачу должностей. – Думаю, будет неплохо, если приготовишь что-то из своихблюд. – Слово «своих» я выделил особо, имея в виду, конечно, не кухню гринго – какие они к черту гринго, если выросли в приюте. Просто у каждого взвода есть набор собственных любимых блюд, которыми девчонки друг перед другом кичатся, иногда даже устраивая соревнования. Бывало, до драки доходило – такая вот непонятная мужским подразделениям особая традиция.

  – Так точно! – отрапортовала Сандра, отдав честь. Вид она сделала настолько серьезный, что я чуть не расхохотался в голос, испортив игру.

  – В твое подчинение поступает Гюльзар, – перевел я глаза на восточную красавицу. – Она обладает секретами своей национальной ближневосточной кухни, и, думаю, с нею стоит тесно проконсультироваться по этому вопросу. Мне кажется, мама была бы не против с данной кухней познакомится.

  Маркиза кивнула, вслед за нею и Сандра. Да, девочки, да. Ищите общий язык. Так надо для вас самих в первую очередь.

  – Кассандра, – улыбнулся я своей комвзвода, в одну минуту лишившейся статуса командующей и потерявшей личный состав. – Было бы неплохо, если бы ты угостила маму чем-то из своейнациональной кухни. У вас тоже есть великолепные блюда. Мам, как ты относишься к итальянской кухне? – обернулся я к самому близкому мне человеку.

  Растерянная мама пожала плечами.

  – Никогда не пробовала.

  – А она того стоит! Поверь! – многозначительно поднял я палец в потолок.

  Кассандра опустила голову, запыхтела, но согласно кивнула. Есть, задавил, но не унизил – отлично.

  – Итак, ваша бригада должна решить, что именно будет сейчас готовиться, и передать информацию по требуемым ингредиентам менеджеру... Пардон, дежурному по закупкам. Паулита, думаю, пока вы дойдете до магазина, они как раз обсудят меню.

  – Так что советую начинать и не терять времени, – подвел итог я. – В двадцать один ноль-ноль мне нужно войти в шлюз базы.

  Сразу после этих слов начался галдеж, девчонки принялись выяснять, что дальше делать и как, я же, выждав с полминуты, вновь всех перебил:

  – Девочки, внимание! Вашим командиром роты и непосредственным начальником является моя мама, сеньора Стефания, хозяйка этой квартиры! Надеюсь, вы помните, указания командира роты выполняются незамедлительно и обсуждению не подлежат?

  – Хуан, ну, зачем ты так? – смущенно улыбнулась мама. Я же продолжил игру, которая на самом деле была не совсем игрой.

  – Мам, как гражданскому лицу поясняю, что ты должна сейчас сделать. Ты должна встать, вот так, посреди кухни, и спросить: "дежурные, указания ясны?" И когда они отрапортуют: "Так точно, сеньора командующая!", отдать команду: "Выполнять!"

  – Хуан! – Мама уже не просто улыбалась, ее распирало на смех. Я же был неумолим.

  – И еще. Тоже, чтоб ты знала, как гражданская. Командир роты – это такое лицо, которое не занимается строганием, резкой, чисткой или варкой. У командира роты для этого есть личный состав. Поэтому твоя задача, как верховного главнокомандующего, следить за действиями личного состава и отдавать требуемые указания. Задача ясна?

  – Ты уже и мне отдаешь указания? – все-таки рассмеялась она.

  – Ну, я единственный здесь, кому возвращаться к двадцати одному ноль-ноль. Можно же немножко и покомандовать, как считаешь?

  Дверь закрылась. Конечно, звукоизоляцию она дает неважную, но мы, во-первых, говорили вполголоса, во-вторых, в кухне и в коридоре стоял гам. Девчонки живо обсуждали, что будут готовить, и, как следствие, что купить. А как известно, сколько на кухне женщин, столько и мнений.

  – Что все это значит? – нахмурилась мама.

  – Я же уже объяснял. Хочу познакомить девчонок с тобой.

  – Это я поняла, – кивнула она. – Но я хочу знать, что это значит на самом деле?

  Я скривился. Да, с моей мамой нелегко, зрит в корень. Но я бы удивился, не расколи она мои замыслы и не задай этот вопрос.

  – Взвод – семья, мам, – принялся пояснять я. – Каждый из нас делится со всеми остальными чем-то личным, как с членами семьи. У меня же нет ничего, что могло быть им интересно, и что я мог бы им дать. Кроме тебя.

  – То есть, я должна стать мамой для них всех. Всех шестерых, – сделала она правильный вывод.

  – Пятерых, – поправил я. – Сандра, старшая, особый случай. О нем отдельно.

  – Хорошо, – вновь кивнула мама. Я видел, ее вычислительный центр в голове уже вовсю обрабатывал информацию, думая, какие задать уточняющие вопросы. – Тогда давай по пятерым.

  Эта невысокая, каштановые волосы. Кто она?

  – Патрисия, она же Кассандра. Итальянка. Командир взвода. Не очень умная, но очень старательная и прилежная. С нею вы должны найти общий язык.

  В Европе ее общину уничтожили религиозные фанатики, погибла вся семья. Она – дитя войны, и чувствует себя на ней до сих пор. Ей нужна мама, нужен кто-то родной, чтобы ощутить себя, наконец, дома и расслабиться.

  – Да уж! – Мама выругалась, правда, про себя. – А близнецы, что ждать от них?

  – Они клоны, – поправил я. – Генная копия друг друга. Одинаковы почти во всем. Веселушки, любят шутить и смеяться, но когда дело касается схватки, жестоки и неумолимы. С ними ты тоже поладишь, они немного инфантильны и сами к тебе потянутся. И еще, к своим они не лицемерны, в спину не ударят.

  Губы мамы расплылись в еле заметной улыбке.

  – Хорошая характеристика, сынок! Рада слышать такое от тебя!

  – Стараюсь, мам. Еще у них психологические проблемы. В детстве их насиловал отчим, и к мужчинам насторожены. Но ты не мужчина, у тебя получится.

  Я сделал паузу.

  – Мам, их биологическая мать позволяла какому-то недоноску измываться над ними, когда им не было и тринадцати. Эта сука все еще жива, но для них ее нет. Так что им не помешает НАСТОЯЩАЯ мама; ниша для нее готова, открыта, пестуется всю жизнь, но занять ее некому.

  – Поняла. – Из груди мамы раздался стон. – Хуан, что же ты на меня повесил?! Но это еще не все, так ведь? А что с этой... Черной. Кто она хоть?

  – Персиянка. Этнически. – Я скривился. – Мировоззренчески же – латинос. Ее родители погибли при разгерметизации купола. Она очень любила их, и эта любовь жива до сих пор. Тебе нужно лишь не сопротивляться, разговаривать с нею. Иногда направлять и наставлять. И тогда так же, как и с Сестренками, займешь соответствующую нишу. Только не вдавайся в религиозные дебри – она не христианка и на своей религии стоит твердо.

  – Ну, религия последнее, что я хотела бы обсуждать! – Мама прикусила губу. – А длинная? С красными волосами? Кстати, зачем она их красит?

  – Чтобы выпендриться. Это у нее в крови, – хмыкнул я, ловя себя на мысли, что Паула, спустя столько лет, не прекратила маяться дурью.

  – У нее есть родители, – твердо сказала мама. – Не так ли?

  – С чего ты решила?

  – Решила, – не стала она вдаваться в подробности. – Они живы и...

  – И что? – не понял я.

  – Не знаю. – Она пожала плечами. – Это я хотела спросить у тебя, "и что".

  – Паула – имперская аристократка-бастард, – пояснил я. – Сводные братья ее чморили, а отец не защищал. И она сбежала.

  Да, ты права, у нее есть родственники. Но родных – нет. Так что извини, но она тоже твой клиент. Ей не нужна мама в том понимании, в каком нужна остальным, но авторитетная женщина, дающая советы...

  Мама в очередной раз хмыкнула.

  – Хорошо. Справлюсь. Ну, и, наконец, эта твоя старшая. Как говоришь ее?

  – Сандра. Это прозвище. С нею тяжелее всего.

  Не буду вдаваться в подробности, скажу только, что не так давно мы с нею чуть не поубивали друг друга. И ее из корпуса исключили.

  – Из-за тебя?

  – Не совсем. Скорее, из-за их неправильного мировоззрения. Ее и ее взвода. Сейчас проблема решена, но только проблема нашего противостояния, а не мировоззрения.

  – Внутри нее кипит буря, – продолжил я, подобрав слова к своим ощущениям. – Их вышвырнули из организации, которую они считали семьей и домом, с будущим в которой связывали всю оставшуюся жизнь. Их мир рухнул. А я забил крышку гроба, когда встал под пули, защищая их, не давая казнить. Являясь при этом их смертельным врагом.

  – Да уж! – Мама обреченно выдохнула и покачала головой. – Задал ты задачу!

  – У них в душе вакуум, – продолжил я. – У нее и ее девчонок. Тебе нужно вправить им мозги. Вначале ей, потом, со временем, и остальным. Подружиться, объяснить, что жизнь не кончена. На самом деле она только начинается, перед ними открыты сотни дорог и дверей. Нужно только понять это, увидеть красоту окружающего мира. Корпус – лишь один путь, причем не самый лучший. Счастье же можно найти гораздо ближе и без чиненных этим заведением помех. Работа. Семья. Дом. Дети. Все это есть, все вокруг них, надо только раскрыть глаза и увидеть.

  – Мам, прости, что взваливаю на тебя все это, – вздохнул я, ощущая тяжесть ее напряженного молчания. – Поверь, обстоятельства такие, что у меня нет выбора. Я несу ответственность за этих девчонок, я должен увести их от края обрыва, несмотря на то, что сам подвел их к нему. Но у меня не получится достучаться.

  Более того, не получится у мужчины в принципе. Только у женщины, причем достаточно авторитетной и беспристрастной. И из всех знакомых мне женщин только ты справишься с подобным.