Текст книги "Письма к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту"
Автор книги: Марк Цицерон
Жанр:
Античная литература
сообщить о нарушении
Текущая страница: 67 (всего у книги 84 страниц)
DCCLXXVII. Гаю Атею Капитону, в Эпир
[Att., XVI, 16f, §§ 17—18]
Тускульская усадьба, после 6 июля 44 г. (вскоре после письма DCCLXXIV)
Цицерон Капитону привет.
17. Не сомневаюсь, что ты удивляешься и даже сердишься, что я часто говорю с тобой об одном и том же. Речь идет о чрезвычайно важном деле очень близкого мне и во всех отношениях теснейшим образом связанного со мной человека – Аттика. Я знаю твою преданность друзьям, а также преданность друзей по отношению к тебе. Ты можешь сильно помочь мне у Планка. Знаю твою доброту.
18. Мне известно, как ты приятен друзьям. Никто не может помочь мне в этом деле больше, чем ты. А дело так справедливо, как должно быть дело, которое консулы решили на основании мнения совета, когда они разбирались на основании закона и постановления сената. Мы все-таки считаем, что все зависит от благородства твоего Планка, который, я полагаю, как во исполнение долга, так и ради государства и подтвердит указ консулов и охотно сделает ради меня. Итак, ты поможешь, мой Капитон. Настоятельно еще и еще прошу тебя сделать это.
DCCLXXVIII. Титу Помпонию Аттику, в Рим
[Att., XVI, 3]
Помпейская усадьба, 17 июля 44 г.
1. Ты поступил благоразумно (ведь я только теперь отвечаю на то письмо, которое ты прислал мне после встречи с Антонием в Тибуре), итак, благоразумно поступил, что сдался и даже, сверх того, выразил благодарность40294029
Луций Антоний встретился с Аттиком в Тибуре, в усадьбе, принадлежавшей раньше Квинту Метеллу Сципиону, и заверил его, что имения Цицерона останутся целы даже в случае конфискации земель в Тускуле. Народный трибун Луций Антоний стоял во главе комиссии, ведавшей распределением земли между ветеранами (септемвиры). Ср. письмо DCCXLVII, § 2.
[Закрыть]. Ведь мы, во всяком случае, как ты пишешь, скорее утратим государственный строй, нежели достояние. Но ты пишешь, что тебя с каждым днем все больше восхищает «О Тит, если я сколько-нибудь…»40304030
См. прим. 6 к письму DCCXXIX.
[Закрыть]; ты усиливаешь мое стремление писать. Эрота ты ждешь, по твоим словам, не без подарочка; радуюсь, что это не обмануло твоих расчетов. Однако посылаю тебе то же сочинение40314031
«О славе». Ср. письмо DCCLXXII, § 6.
[Закрыть] снова просмотренным и даже самый архетип40324032
Подлинник сочинения, первоначальная рукопись.
[Закрыть] со вставками и дополнениями во многих местах. Перенеся его на широкую бумагу40334033
Склеенные листы папируса (macrocolla).
[Закрыть], прочти тайно своим гостям, но, если любишь меня, веселым и после хорошего угощения, дабы они не сорвали своей злости на мне, будучи в гневе на тебя40344034
Намек на скупость Аттика. Ср. т. II, письмо CCLI, § 13.
[Закрыть].
2. Что касается Цицерона, то я хотел бы, чтобы это соответствовало слухам. О Ксеноне узнаю при встрече; впрочем, не думаю, что он что-либо сделал невнимательно и неблагородно. Что касается Герода, сделаю, как ты поручаешь, и то, о чем ты пишешь, узнаю от Сауфея и от Ксенона40354035
О Ксеноне ср. письмо DCCLXIX, § 5. Герод – учитель Марка Цицерона младшего. Сауфей – эпикуреец, друг Аттика, часто упоминаемый в переписке Цицерона.
[Закрыть].
3. Что касается Квинта сына, радуюсь, что мой письмоносец вручил тебе мое письмо раньше, чем он сам; впрочем, ты нисколько бы не ошибся40364036
Ср. письмо DCCLXIX, § 6.
[Закрыть]; однако… Но я хочу знать, о чем он с тобой, что ты в ответ, и не сомневаюсь, что и тот и другой в своем духе. Но это письмо мне, надеюсь, вручит Курий. Хотя он и сам по себе приятен и любим мной, всё же твоя рекомендация прибавит многое.
4. На твое письмо я ответил достаточно; теперь послушай то, что я все же пишу, хотя и понимаю, что нет необходимости писать. Многое волнует меня в связи с отъездом; клянусь, прежде всего то, что я разлучаюсь с тобой. Волнуют также трудности морского плавания, которые не соответствуют не только моему возрасту, но и достоинству, и несколько нелепое время отъезда. Ведь я оставляю мир, чтобы вернуться к войне, и провожу в странствовании то время, которое могло бы быть проведено в моих усадебках, и прекрасно построенных и достаточно привлекательных. Утешает следующее: я либо принесу некоторую пользу Цицерону, либо решу, насколько ему возможно принести пользу. Затем ты вскоре приедешь, как я надеюсь и как ты обещаешь. Если это случится, все будет у меня лучше.
5. Но более всего меня тревожит состояние моих денежных дел; хотя они и улажены, всё же, так как среди них есть и долг Долабеллы40374037
В связи с возвратом приданого Туллии после их развода.
[Закрыть] и перевод долгов на неизвестных мне лиц40384038
Так называемая делегация. См. т. II, прим. 3 к письму CCCCLXV. Речь идет о долговых обязательствах в пользу Цицерона.
[Закрыть]. Я в смятении, и из всех дел ни одно не тревожит меня в большей степени. Поэтому мне кажется, что я не сделал ошибки, написав более откровенно Бальбу, чтобы он – если случится так, что долги не поступят, – пришел на помощь, и поручив также тебе, чтобы ты снесся с ним, если случится что-либо в этом роде; сделаешь это, если признаешь нужным, и тем более, если выедешь в Эпир.
6. Пишу это, отплывая от помпейской усадьбы на трех легких десятивёсельных кораблях. Брут все еще на Несиде; в Неаполе Кассий. Ты любишь Дейотара и не любишь Гиера40394039
Гиер и Блесамий были агентами царя Дейотара, который поручил им путем подкупа (через жену Антония Фульвию) добиться у Марка Антония присоединения Армении к владениям Дейотара. Так как последнему удалось достигнуть этого самостоятельно, он отрекся от своих агентов. Ирония: Гиер так же скверен, как Дейотар.
[Закрыть]. «Как только Блесамий приехал ко мне, он, хотя ему и было предписано ничего не предпринимать без указания нашего Секста40404040
Секст Педуцей.
[Закрыть], не обратился ни к нему, ни к кому бы то ни было из нас. Нашу Аттику, несмотря на ее отсутствие, хочу поцеловать. Столь сладок показался мне привет от нее, присланный через тебя. Итак, передашь ей большой привет и то же, пожалуйста, скажи Пилии.
DCCLXXIX. Гаю Требацию Тесте, в Рим
[Fam., VII, 20]
Велия, 20 июля 44 г.
Цицерон шлет привет Требацию.
1. Любезнее была мне Велия, так как я почувствовал, что ты ею любим. Но к чему мне говорить «ты»? Кто не любит тебя? Клянусь богом верности, по твоему Руфиону40414041
Распространенное имя раба. Речь идет о вольноотпущеннике Требация, видимо, архитекторе, которого он отправил в Рим для наблюдения за постройкой дома.
[Закрыть] тосковали так, словно это был один из нас. Но я не упрекаю тебя, раз ты отослал его для своего строительства. Ведь хотя Велия и не хуже, нежели Луперкал40424042
Пещера на Палатинском холме в Риме, посвященная богу Луперку, покровителю стад.
[Закрыть], я все-таки предпочитаю быть там у вас40434043
В Риме.
[Закрыть], нежели переносить все это. Если ты послушаешь меня, которого ты обычно слушаешь, ты сохранишь эти отцовские владения (ведь велийцы чего-то опасались), и не оставишь славную реку Гелет, и не покинешь дом Папириев40444044
Дом Требация в Велии, где остановился Цицерон, ранее принадлежал одному из Папириев.
[Закрыть]. Впрочем, подле него есть лотос40454045
Ламбин предложил чтение: «роща» (lucus).
[Закрыть], который обычно удерживает даже пришельцев; однако, если ты срубишь его, то откроешь широкий вид40464046
Это обстоятельство ценилось при планировке. Ср. т. I, письма XXIX, § 2; CXXVII, § 1.
[Закрыть].
2. Но, особенно при нынешних обстоятельствах, кажется очень кстати располагать в качестве прибежища, во-первых, городом тех, кому ты дорог, затем, – своим домом и своей землей, притом в отдаленном, здоровом, приятном месте; и это, полагаю, важно и для меня, мой Требаций. Но будь здоров, и следи за моими делами, и жди меня, с помощью богов, до наступления зимы.
3. От Секста Фадия, ученика Никона, увожу книгу Никона «О многоядении». О приятный врач! Как я послушен этому учению. Но наш Басс40474047
Возможно, Луцилий Басс, которого Цицерон считает плохим писателем. Ср. т. II, письмо CCCCLXIX, § 2.
[Закрыть] скрыл от меня эту книгу; от тебя, видимо, нет. Ветер усиливается40484048
Северо-западные ветры.
[Закрыть]. Береги здоровье. За двенадцать дней до секстильских календ, из Велии.
DCCLXXX. Титу Помпонию Аттику, в Рим
[Att., XVI, 6]
Вибон, 25 июля 44 г.
1. До сих пор (ведь я приехал в Вибон, к Сикке) я совершал плавание скорее с удобством, чем с напряжением; ведь значительную часть – на веслах; предвестников40494049
Предвестниками (prodromi) назывались северные ветры, дувшие в течение недели до появления созвездия Пса; они дули до начала этесий (северо-западные ветры).
[Закрыть] – никаких. Вот что довольно кстати: было два залива, которые надо было пересечь – Пестский и Вибонский. И тот и другой мы пересекли при попутном ветре40504050
В подлиннике технический термин – pedibus aequis – при шкотах одинаковой длины; pedes – веревки, тянущиеся от углов паруса (шкоты). Выражение Цицерона указывает, что ветер был попутным и парус был натянут поперечно.
[Закрыть]. Итак, я прибыл к Сикке на восьмой день по выезде из помпейской усадьбы, после остановки в Велии на один день. Там я с большим удовольствием пробыл у нашего Тальны40514051
Предложено чтение «Теста», вместо «Тальна» (см. предыдущее письмо); но о Тальне упоминается также в письме DCIX, § 4.
[Закрыть], и более щедрого приема, особенно в его отсутствии, не могло быть. Итак, за семь дней до календ – к Сикке; там я, разумеется, словно у себя дома; поэтому я пробыл и следующий день. Но, прибыв в Регий, я считал, что там, дальний наш путь обсуждая40524052
Гомер, «Одиссея», III, 169. Перевод В. Г.
[Закрыть], я подумаю, на торговом ли судне выехать мне в Патры или же на легком корабле в сторону Левкопетры Тарентской40534053
В письме DCCLXXXIII, § 1, возможно, говорится о другой Левкопетре.
[Закрыть] и оттуда в Коркиру, а если на грузовом, то прямо ли из пролива40544054
Из Сицилийского (Мессанского) пролива.
[Закрыть] или из Сиракуз. Об этом напишу тебе из Регия.
2. Клянусь, мой Аттик, я часто говорю себе:
Отчего я не с тобой, отчего не вижу очей Италии40564056
Ср.: Катулл, стихотворение XXXI, стих 1.
[Закрыть] – своих усадебок? Но вполне достаточно и того, что я не с тобой, убегая – от чего? От опасности? Но ее именно теперь, если не ошибаюсь, нет совсем; ведь к ней меня зовет назад твой авторитет40574057
К 1 января 43 г. Ср. письмо DCCLXXXIII, § 2.
[Закрыть]; ведь ты пишешь, что мой отъезд превозносят до небес, но с тем, чтобы я возвратился до январских календ; об этом я, во всяком случае, постараюсь. Ведь я предпочитаю даже со страхом быть дома, нежели без страха в твоих Афинах. Все-таки выясни, куда клонится дело, и мне либо напиши, либо – что я решительно предпочитаю – принеси весть сам. Об этом достаточно.
3. Пожалуйста, прими в хорошем смысле, что я обращаюсь к тебе, зная, что тебя это заботит больше, чем меня самого: во имя богов, выясни, выплати мои долги40584058
Ср. письмо DCCLXXII, § 1.
[Закрыть]. Я оставил прекрасный итог, но нужна заботливость, чтобы за имущество Клувия сонаследникам было уплачено в секстильские календы. Как следует вести переговоры с Публилием, ты увидишь. Он не должен торопить, так как я не использую права, но все-таки я очень хочу удовлетворить и его. Но Теренции что я скажу40594059
Речь идет о возврате Цицероном приданого его первой жене Терентии и второй жене Публилии, после расторжения брака.
[Закрыть]? Даже до срока, если можешь. Более того, если ты, как я надеюсь, вскоре в Эпир, прошу тебя сначала обеспечить то, что я должен на основании поручительства, и вполне уладить, и оставить уплаченным. Но об этом достаточно, и я боюсь, как бы ты не счел, что слишком много.
4. Теперь узнай о моей небрежности. Я послал тебе книгу «О славе». Но в ней то же предисловие, какое и в третьей книге «Академиков». Это произошло по той причине, что у меня есть свиток предисловий. Из него я обычно выбираю всякий раз, как начинаю какое-нибудь сочинение. И вот, еще в тускульской усадьбе, так как я не помнил, что я уже использовал это предисловие, я вставил его в ту книгу, которую послал тебе. Но когда я на корабле читал «Академики», я заметил свою ошибку; поэтому я тотчас набросал новое предисловие и послал тебе. То ты отрежешь, это приклеишь. Пилии передай привет и Аттике, моей баловнице и любимице.
DCCLXXXI. Гаю Требацию Тесте, в Рим
[Fam., VII, 19]
Регий, 28 июля 44 г.
Цицерон Требацию привет.
Смотри, как высоко я ценю тебя. Впрочем, как раз это справедливо; ведь я не превосхожу тебя в приязни. Однако, в чем я почти отказал тебе в твоем присутствии, во всяком случае, не уделил, в том я не мог быть должником в твое отсутствие. Поэтому, как только я отплыл из Велии, я начал составлять «Топики», в духе Аристотеля40604060
Topica – сочинение об общих местах в реторике (loci communes). Ср.: «Топики», глава 5.
[Закрыть], – мне внушил это сам город, глубоко любящий тебя. Посылаю тебе из Регия эту книгу, написанную возможно яснее, – как только можно было написать об этом предмете. Но если кое-что покажется тебе несколько неясным, ты должен будешь подумать, что ни одну науку невозможно воспринять из сочинений, без истолкователя и без некоторого упражнения. Тебе недалеко ходить: разве ваше гражданское право можно познать из книг? Хотя их и множество, однако они требуют учителя и освещения. Впрочем, если ты будешь читать внимательно, если будешь читать почаще, то ты самостоятельно достигнешь всего, так что, конечно, поймешь. Но чтобы у тебя, когда будет предложен вопрос, оказывались под рукой также самые положения, – этого ты достигнешь упражнением. В последнем я поддержу тебя, если и благополучно возвращусь и застану благополучие у вас40614061
В Риме.
[Закрыть]. За четыре дня до секстильских календ из Регия.
DCCLXXXII. Марку Антонию от Марка Юния Брута и Гая Кассия Лонгина
[Fam., XI, 3]
Неаполь, 4 августа 44 г.
Преторы Брут и Кассий шлют привет консулу Антонию.
1. Если ты здравствуешь, хорошо. Мы прочли твое письмо, чрезвычайно похожее на твой эдикт, – оскорбительное, угрожающее, менее всего достойное быть посланным тобой нам. Мы не вызвали тебя на это, Антоний, никаким незаконным действием и не верили, что ты удивишься, если мы, преторы и люди такого достоинства, путем эдикта чего-либо потребуем от консула40624062
Марк Брут и Гай Кассий, очевидно, потребовали освобождения их от обязанностей по снабжению Италии хлебом, которые они считали оскорбительными для себя; ср. письма DCCXLVI, §§ 1—2; DCCXLVII, § 1, но они не обратились с письмом к консулам, а выпустили преторский эдикт, что и вызвало резкое письмо Марка Антония; настоящее письмо является ответом на последнее.
[Закрыть]. Если ты негодуешь на то, что мы осмелились сделать это, позволь нам испытать огорчение от того, что даже этого ты не уделяешь Бруту и Кассию.
2. Ты отрицаешь, что ты сетовал на то, что производится набор и истребованы деньги, что подстрекаются войска и посланы извещения за море40634063
На направленную против Марка Антония агитацию в войсках, находившихся в Македонии и Сирии.
[Закрыть]; мы, правда, верим тебе, что ты поступил с наилучшими намерениями; но все-таки мы и не признаем ничего из этого и удивляемся, что ты, хотя и умолчал об этом, не мог сдержать своего гнева и не упрекнуть нас в смерти Цезаря.
3. Но подумай сам, как следует переносить то, что преторам не дозволяется, во имя согласия и свободы, посредством эдикта отступить от своего права40644064
Имеется в виду «преторское право» (ius praetorium): городские преторы были обязаны находиться в Риме, но в то же время имели право объявить о своем желании выехать в провинции, если они находили, что их пребывание в Риме является причиной несогласий.
[Закрыть] без того, чтобы консул не угрожал оружием. Уверенность в последнем – не основание к тому, чтобы ты запугивал нас. Ведь и нам не прилично и не подходит склоняться перед какой-либо опасностью, и Антонию не следует требовать для себя возможности приказывать тем, чьими усилиями он свободен40654065
Намек на убийство Цезаря, «устранение тирана».
[Закрыть]. Что касается нас, – если бы другое склоняло нас к желанию раздуть гражданскую войну, то твое письмо нисколько бы не помогло. Ведь угрожающий не обладает никаким авторитетом среди свободных. Но ты прекрасно понимаешь, что нас невозможно направить в какую-либо сторону, и, пожалуй, действуешь угрожающе с той целью, чтобы наше решение показалось страхом.
4. Мы следующего мнения: мы желаем, чтобы ты был великим и почитаемым в свободном государстве, не призываем тебя ни к какой вражде, но все-таки ценим свою свободу дороже, чем твою дружбу. Еще и еще посмотри, что ты на себя берешь, что можешь выдержать, и старайся думать не о том, как долго Цезарь прожил, но как недолго он процарствовал. Мы просим богов – да будут твои намерения спасительными для государства и для тебя; если нет, то мы желаем, чтобы они, в невредимом и почитаемом государстве, повредили тебе возможно меньше. В канун секстильских нон.
DCCLXXXIII. Титу Помпонию Аттику, в Рим
[Att., XVI, 7]
На корабле, в пути в Помпеи, 19 августа 44 г.
1. За семь дней до секстильных ид, когда я, отплыв от Левкопетры40664066
Мыс на крайнем юго-западе Италии.
[Закрыть] (ведь я оттуда переправлялся), продвинулся приблизительно на триста стадиев40674067
Около 40 миль.
[Закрыть], я был отброшен сильным австром40684068
Южный ветер.
[Закрыть] к той же Левкопетре. Когда я ждал там ветра (ведь это была усадьба нашего Валерия, так что я был запросто и с удовольствием), туда прибыли некоторые именитые люди из Регия, совсем недавно из Рима, среди них – связанный с Брутом узами гостеприимства, который оставил Брута в Неаполе. Они доставили следующее: эдикт Брута и Кассия40694069
Ср. письмо DCCLXXXII.
[Закрыть] и сообщение, что сенат соберется в полном составе в календы; Брут и Кассий прислали письмо консулярам и бывшим преторам с просьбой присутствовать. Они извещали о необычайной надежде, что Антоний уступит, что будет соглашение, что наши возвратятся в Рим. Они также прибавляли, что мое отсутствие чувствуют, что меня слегка осуждают. Услыхав это, я без всякого колебания отказался от намерения уехать, которое, клянусь, даже ранее не радовало меня.
2. Но прочитав твое письмо, я удивился, как это ты так резко изменил мнение, однако я полагал, что не без причины. Впрочем, хотя ты не советовал и не побуждал меня к отъезду, ты, во всяком случае, одобрил, – только бы я в январские календы был в Риме. Так и получалось: пока опасность казалась меньшей, я отсутствовал, а приезжал в самое пламя. Но это, хотя и высказано неблагоразумно, все-таки не заслуживает порицания: во-первых, так как это сделано в согласии со мной; затем, даже если бы по твоему совету, то в чем, кроме искренности, должен ручаться тот, кто дает совет?
3. Я не мог достаточно надивиться тому, что ты написал в таких выражениях: «Итак, хорошо – ты, который прекрасную смерть40704070
Подразумевается: «предпочитаешь». Ср. письмо DCCLIII, § 2.
[Закрыть], хорошо! Покинь отечество». Разве я покидал, или тебе тогда казалось, что я покидаю? Ты этому не только не препятствовал, но даже одобрял это. Прочее – важнее. «Пожалуйста, составь для меня какое-нибудь объяснение, что тебе надо было сделать это». Так ли, мой Аттик? В защите нуждается мой поступок, особенно в твоих глазах, раз ты чрезвычайно одобрил это? Да, я составлю это оправдательное сочинение, но для кого-нибудь из тех, вопреки желанию и совету которых я выехал. Впрочем, что за надобность теперь в объяснении? Если бы я упорствовал, – была бы надобность. «Но именно40714071
Возвращение в Италию.
[Закрыть] это не стойко». Ни один ученый никогда не говорил (а по этому вопросу написано много), что перемена решения есть нестойкость.
4. И вот затем следующее: «Если бы ты был из школы нашего Федра40724072
Философ-эпикуреец, живший в Афинах. Ср. т. I, письмо CXCVIII, §§ 2—5. Цицерон цитирует письмо Аттика.
[Закрыть], оправдание было бы готово. Теперь что мы ответим?». Следовательно, этому моему поступку я не мог бы получить одобрение у Катона? Разумеется, он преисполнен мерзости и позора! О, если бы ты нашел это сначала! Ты, по своему обыкновению, был бы для меня Катоном.
5. Вот последнее, пожалуй, самое тяжкое: «Ведь наш Брут молчит», то есть: не осмеливается советовать человеку такого возраста. Твои слова, я считаю, не означают ничего другого, и, клянусь, так оно и есть. Ведь когда я за пятнадцать дней до сентябрьских календ прибыл в Велию, Брут услыхал об этом; ведь он со своими кораблями был у реки Гелет, на расстоянии трех миль по эту сторону от Велии. Он тотчас ко мне пешком. Бессмертные боги! Как он, сильно обрадованный моим возвращением или, лучше, поворотом назад, излил все то, о чем молчал, так что я вспомнил твое: «Ведь наш Брут молчит»! Но больше всего он огорчился, что в секстильские календы меня не было в сенате. Писона40734073
Тесть Цезаря Луций Кальпурний Писон выступил с речью против Марка Антония. Ср.: Цицерон, Филиппика I, 10.
[Закрыть] он превозносил до небес; но он радовался, что я избежал двух тягчайших упреков; одного, который я, как я понимал, навлекал на себя, предпринимая поездку, – в утрате надежды и оставлении государства (мне везде с плачем сетовали люди, которых я не заверял в своем скором возвращении); другого, по поводу которого Брут и бывшие вместе с ним (их было много) радовались, что я избежал упрека, – будто я, как полагали, выехал на олимпийские игры. Позорнее этого нет ничего при любом положении государства, но при нынешнем это невозможно оправдать. Да, я чрезвычайно благодарен австру3, который отвратил от меня столь великое бесчестие.
6. Вот благовидные причины моего поворота назад; они, право, законны и важны; но нет ни одной более законной, нежели то, что ты же в другом письме: «Если ты кому-либо что-либо должен, прими меры, чтобы было чем сполна уплатить; ведь из-за страха военных действий затруднение необычайно»40744074
Недостаток денег.
[Закрыть]. Я прочитал это письмо, находясь в середине пролива40754075
Речь идет о Сицилийском (Мессинском) проливе.
[Закрыть], так что мне не приходило на ум, какие меры я мог бы принять, кроме того чтобы защищаться самому, присутствуя. Но об этом достаточно; остальное при встрече.
7. Я прочел эдикт Антония, получив его от Брута, и их40764076
Ответ Брута и Кассия – письмо DCCLXXXII.
[Закрыть] прекрасный ответ, но совсем не вижу, какое действие оказывают эти эдикты или что они имеют в виду. И я теперь приезжаю туда к вам не для того, чтобы взяться за государственные дела, как находил нужным Брут. Ведь что может произойти? Разве кто-нибудь согласился с Писоном40774077
В сенате, на заседании 1 августа 44 г.
[Закрыть]. Разве сам он снова явился на другой день? Но, как говорят, человеку моего возраста не надо быть далеко от могилы40784078
Цицерон хочет сказать, что он вернулся, чтобы умереть на родине, а не с целью участвовать в политической жизни.
[Закрыть].
8. Но, заклинаю тебя, что это я услыхал от Брута? По его словам, ты написал, что Пилия страдает расслаблением. Я очень взволнован; впрочем, он же пишет, что ты надеешься на лучшее. Этого я очень хотел бы, и ты передашь ей большой привет и милейшей Аттике. Пишу это во время плавания, подъезжая к помпейской усадьбе, за тринадцать дней до календ.
DCCLXXXIV. Гаю Мацию, в Рим
[Fam., XI, 27]
Тускульская усадьба, конец августа 44 г.
Марк Цицерон Гаю Мацию привет.
1. Я еще не вполне решил, больше ли огорчения или удовольствия доставил мне наш Требаций, человек и преисполненный чувства долга, и глубоко любящий каждого из нас40794079
Гай Маций и Гай Требаций Теста служили вместе в Галлии под началом у Цезаря.
[Закрыть]. Ведь когда я приехал вечером в тускульскую усадьбу, он, хотя еще недостаточно окреп, утром на другой день пришел ко мне. Когда я стал упрекать его, что он мало бережет здоровье, он – что не мог дождаться встречи со мной. «Разве есть, – говорю, – что-нибудь новое?». Он сообщил мне твою жалобу, по поводу которой я, прежде чем ответить, скажу сначала несколько слов.
2. Насколько я могу возобновить в своей памяти прошлое, у меня нет более старого друга, чем ты; но давность ты разделяешь с многими; любовь же не разделяешь. Я почувствовал расположение к тебе в тот день, когда я узнал тебя, и понял, что ты расположен ко мне. Затем твой отъезд и притом на продолжительное время40804080
Маций уехал в Галлию в 53 г. Здесь Цицерон, очевидно, имеет в виду отъезд Мация в Грецию в молодые годы с целью изучения философии.
[Закрыть], искание мною должностей40814081
Должностная карьера Цицерона закончилась в 63 г., с окончанием его консульства.
[Закрыть] и несходство жизни не позволили спаять нашу приязнь общением. Всё же я узнал твое отношение ко мне за много лет до гражданской войны, когда Цезарь был в Галлии; так как ты считал это чрезвычайно полезным для меня и небесполезным для самого Цезаря, то ты достиг того, что он стал меня любить, уважать, относить к числу своих. Обхожу многое, весьма по-дружески сказанное, написанное, сообщенное нами друг другу в те времена; ведь последовало более важное.
3. А когда в начале гражданской войны ты направлялся в сторону Брундисия к Цезарю, ты приезжал ко мне в формийскую усадьбу40824082
19 марта 49 г. Ср. т. II, письмо CCCLXVI, § 2.
[Закрыть]. Во-первых, сколь ценно именно это, особенно при тех обстоятельствах! Затем, считаешь ли ты, что я забыл твой совет, речи, доброту? В этом, помнится, участвовал Требаций. Не забыл я и твоего письма40834083
Возможно, письмо CCCLXXI (т. II). В 49 г. Цезарь возвратился из Брундисия, после того как Помпей перебросил войска в Эпир.
[Закрыть], которое ты прислал мне, приехав встретить Цезаря, полагаю, в Требульской области40844084
Требула находилась несколько к северу от Капуи.
[Закрыть].
4. Наступило то время, когда либо моя совестливость, либо долг, либо судьба заставила меня отправиться к Помпею40854085
В 49 г. Ср. т. II, письмо CCCLXII, § 1; т. III, письмо CCCCXCI, § 6.
[Закрыть]. Какой предупредительности, какой преданности не проявил ты либо по отношению ко мне, в мое отсутствие, либо по отношению к моим, присутствовавшим? Кого, далее, все мои признали большим другом и мне и себе?
Я приехал в Брундисий40864086
Осенью 48 г., после поражения Помпея под Фарсалом.
[Закрыть]. Думаешь ли ты, что я забыл, с какой быстротой ты прилетел ко мне из Тарента, как только услыхал об этом? Как ты со мной сидел, говорил, ободрял меня, сломленного страхом перед всеобщими несчастьями?
5. Наконец, мы все-таки начали жить в Риме. Чего недоставало нашей близкой дружбе? В том, как мне в важнейших делах вести себя по отношению к Цезарю, я руководствовался твоим советом, в остальных – чувством долга40874087
Например, в своем заступничестве за Марка Марцелла, за Квинта Лигария.
[Закрыть]. За исключением Цезаря, кому, помимо меня, ты оказывал внимание, навещая дома и часто проводя многие часы в приятнейшей беседе? Тогда, если помнишь, ты даже побудил меня написать эти философские сочинения40884088
«Академики», «О пределах добра и зла» и, возможно, «Тускульские беседы».
[Закрыть]. Что было для тебя предметом большей заботы после возвращения Цезаря40894089
Из Испании в 45 г.
[Закрыть], как не то, чтобы я был ему возможно более близок? Ты достиг этого.
6. Итак, к чему клонится эта речь, более длинная, нежели я полагал? Ведь я удивлен, что ты, который должен знать это, поверил, будто я совершил кое-что, чуждое нашей дружбе. Ведь кроме этого, о котором я упомянул, что засвидетельствовано и очевидно, у меня есть многое, более скрытое, что я едва могу выразить словами. Все в тебе восхищает меня, но более всего и твоя величайшая верность в дружбе, суждение, строгость, постоянство, и обаяние, доброта, образованность.
7. Поэтому – перехожу теперь к сетованиям – я вначале не поверил, что ты подал голос за тот закон40904090
Скорее всего, закон об обмене провинциями, принятый в начале августа 44 г. Согласно этому закону Марк Антоний получал наместничество в Цисальпийской Галлии и, возможно, в части Трансальпийской Галлии и командование легионами, прибывавшими из Македонии; наместничество в Македонии передавалось Дециму Бруту. Маций голосовал за этот закон.
[Закрыть]; затем, если бы я поверил, я никогда бы не подумал, что ты сделал это без какого-либо справедливого основания. Твое достоинство делает то, что замечается всё, что бы ты ни сделал, а недоброжелательность людей – что кое-что преподносится более грубо, нежели тобой было сделано. Если ты не слышишь этого, не знаю, что мне сказать; я, со своей стороны, если когда-либо слышу, защищаю так, как ты, как я знаю, обычно защищаешь меня от несправедливых ко мне. Защита, однако, бывает двоякой: одно я обычно отрицаю с уверенностью, как по поводу именно этого голосования; другое я защищаю как совершаемое тобой по долгу и доброте, – как по поводу устройства игр40914091
Это были представления, устроенные Цезарем по случаю победы под Фарсалом.
[Закрыть].
8. Но от тебя, ученейшего человека, не ускользает, что, если Цезарь был царем (мне, по крайней мере, так кажется), то о твоем долге можно рассуждать в двояком смысле: либо в том, в каком это обычно делаю я, – что твоя верность и доброта достойны похвалы, раз ты чтишь друга даже после его смерти40924092
Имеется в виду Гай Юлий Цезарь.
[Закрыть]; либо в том, в каком это делают некоторые, – что свободу отечества следует ставить выше, чем жизнь друга. О, если бы из числа этих высказываний тебе были сообщены мои рассуждения! Но кто охотнее или чаще, чем я, упоминает о тех двух величайших из числа твоих похвальных поступков: что ты очень ревностно высказывался и против гражданской войны и за умеренность после победы? Я не нашел никого, кто бы не согласился со мной в этом. Поэтому я и благодарен нашему близкому Требацию, который подал мне повод для этого письма; если ты не поверишь последнему, то ты признаешь меня лишенным какого бы то ни было чувства долга и доброты; ничто не может быть ни тяжелее этого для меня, ни более чуждым тебе.
