Текст книги "Невеста смерти (СИ)"
Автор книги: Елена Вихрева
Соавторы: Людмила Скрипник
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 71 страниц)
– Прости… Но я его понимаю во всем. Я б Рениту тоже бы зацеловал…
– Вот что. Хватит об этом. Слушай меня внимательно.
– Нам лучше прилечь. Чтобы не вызывать подозрений.
– Согласна. Тоже об этом подумала, – и она, после того, как они устроились рядышком среди подушек, рассказала о грядущих событиях, к которым должны быть готовы Таранис и Вариний. – Ты вправе отказаться. Могу выкупить вас обоих сейчас, чтоб не подставлять ваши головы. Но твоя помощь не будет лишней. А малыш… Понимаешь, может, это и глупо, но мне бы хотелось его триумфального возвращения в статус римлянина.
– Понимаю, – кивнул Таранис. – Да он и гордый не по годам, все равно откажется. Я б тоже отказался. Несколько часов ничего не решат.
Они обнялись и одновременно шепнули друг другу:
– Береги себя!
И рассмеялись…
Уходя, Гайя величественно бросила Требонию, подобострастно подсаживающему ее в лектику:
– Завтра приду снова к этому… буйному… Смотрите, чтоб он выглядел не хуже, чем сегодня…
Требоний радовался очередному правильному своему решению – кельт и правда брел назад в карцер задумчивый и присмиревший. «Горячая штучка эта посетительница, раз такого коня скакового объездила», – подумал помощник ланисты.
* * *
– Гайя, не мне тебя учить, – ворчал Дарий, затягивая бинт на ее ребрах. – Но рана выглядит все хуже и заживать не намерена. Вот скажи, так уж было необходимо сегодня тренировку самой проводить?
Она пожала плечами в ответ на слова друга – Дарий был прав, но обнаруживать засады в лесу умела она лучше всех и могла научить других, того же Дария, воевавшего в Египте и Сирии, где нет таких лесов и болот, как в Германии.
– Готовы? – в платку забежал Марс, схватил еще один кинжал, глянул его на солнце и убрал в ножны на голени.
Гайя про себя вздохнула – так размолвка с Марсом ни к чему и не пришла. Он вел себя теперь так, как будто ничего их не связывало крайние пару месяцев, да и вообще годы. Так, просто товарищи их одной когорты. Ей было от этого, как ни странно, больно – и это удивляло девушку. Казалось бы, все встало на свои места, и Марс больше не ставит ее в неловкое положение своими неожиданными поцелуями… Она не заметила, как вздохнула и на самом деле.
– Туго? – насторожился Дарий. – Ты скажи…
– Нормально. Спасибо. Теперь вот все это еще надеть, глаза нарисовать… Спасибо Юлии с Гортензией, поделились запасами.
Ее руки, привыкшие обращаться со всеми видами оружия, неожиданно легко и ловко принялись подрисовывать глаза – а Дарий, забыв, что и ему надо готовиться к операции по зачистке лудуса, стоял и смотрел, не в силах отвести восхищенных глаз.
– Может, тебе все же не идти в первых рядах? Зайдешь спокойно в ворота, с Друзом и префектом.
– А Таранис? Мне надо его всеми неправдами из карцера заставить их вывести. Иначе они могут просто прирезать его там, как только увидят нас на территории лудуса. Одним свидетелем меньше.
– А ты уверена, что он еще жив? И уверена, что он пойдет с тобой?
– Что касается самого Тараниса, то в нем я уверена, как в себе и тебе.
Дарий качнул головой и вышел из палатки – ему и Марсу с ребятами предстояло пробраться в лудус по тому пути, который вызвался показать Рагнар. А Гайя пойдет снова в обличии богатой матроны и купит ночь Тараниса. И все вместе они должны в первую очередь задержать Требония с оружейником. А затем уже остальные спекулатории спокойно зайдут в ворота и обшарят каждую щель лудуса в поисках доказательства вины Требония как подручного сенатора Фульвия, главного заговорщика.
– Готов? – Гайя сделала вид, что обнимает Тараниса, а сама внимательным взглядом окинула мужчину. Несмотря на его внешне бодрый вид и влажные после недавнего мытья волосы, она заметила безмерную усталость в глазах и непривычную бледность.
Он кивнул.
– Бери факел. Он сгодится как оружие.
– Поджигать будем гадючье гнездо? – нехорошо сверкнул глазами Таранис и усмехнулся. – Ты вроде не предупреждала.
– Постарайся как раз не поджечь! Скорее как дубина сойдет.
Она сняла часть покрывал, но не все – им предстояло преодолеть атриум главного здания лудуса, пройти через внутренние покои и выйти во второй двор, где и располагался таблиний помощника ланисты. В портиках и переходах им могли встретиться надсмотрщики, и Гайя не была уверена, что в мужской одежде привлечет меньше внимания. Наоборот, два гладиатора, разгуливающие возле главного здания без конвоя, вызовут подозрений больше, чем мужчина и женщина, торопящиеся с корзиной – наверняка хлопочущие по хозяйству рабы. Поэтому нижняя стола у Гайи была надета самая обычная, бледно-голубоватая и без золотого шитья, которым блистал ее паллий из тонкой козьей шерсти, сейчас небрежно брошенный на кровать за ненадобностью.
Они выскользнули за дверь и отправились в путь, не торопясь и не прячась за колонны, но все же стараясь не стучать подошвами сандалий.
Таблиния они достигли без приключений – разве что Гайя ударом в висок рукояти ножа, спрятанного в складках столы, убрала с пути ненароком попавшегося им навстречу надсмотрщика, узнавшего если не обоих, то Тараниса точно по его татуировке и длинным черным волосам, разметавшимся по плечам. Но дальше начались шутки старух Парок – Требоний был не один.
– Это еще кто?! – одними губами спросил Таранис, разглядывая из-за колонны в полуоткрытую дверь двух мужчин, непринужденно общавшихся с Требонием на незнакомом языке.
Мужчины были смуглы, плечисты и обриты наголо. Их бедра были прикрыты светло-желтыми, доходящими почти до колен, но уложенными без складок подобиями эксомид, стянутых спереди спускающимися вниз магкими поясами, а на плечи были накинуты леопардовые шкуры.
Гайя перехватила нож поудобнее – Дарий и Марс предупреждали, что египетские жрецы вооружены кривыми ножами наподобие тех, которыми любил сражаться и сам Дарий. Мысли девушки лихорадочно работали: одно дело вдвоем с Таранисом скрутить Требония, пока ребята в это самое время перебираются через стену, чтобы тихо и быстро повязать оружейника. А совсем другая история – сражаться вдвоем против троих, да еще и с учетом того, что она смогла передать Таранису только обычный боевой нож. У нее самой оставались еще и шпильки в прическе. И у обоих – уверенность в том, что недостающее оружие добудут в бою.
– Берем живыми, – успела она предупредить Тараниса, опасаясь в глубине души, что он ее услыхал, но не услышал.
Они переглянулись и ворвались одновременно, атаковав каждый по жрецу. Гайя краем глаза заметила, что Требоний метнулся к столу, заваленному кодикиллусами, чтобы схватить лежащий там же меч. Этого его замешательства хватило Таранису, чтобы махнуть ногой, ударив точно в горло слегка приклонившегося жреца, собирающегося пустить в ход свои ножи.
Таранис нанес удар, не задумавшись – и избитое тело отозвалось дикой болью, которая рассыпалась искрами в глазах мужчины. Требоний подал голос, спрыгивая с возвышения, на котором в нише размещался его широкий письменный стол:
– Не нравится? Прочувствовал угощение? Размахался…
Гайя отбила нож, направленный в основание шеи припавшего на одно колено Тараниса:
– Вставай!
С хриплым рычанием он рывком поднялся – и вовремя. Если бы не его нож, резанувший жилы на руке жреца, то египетский кривой меч поразил бы Гайю в живот. Таранис знал, что у нее под голубой столой скрывается повязка, и помнил, как лежала она у Марса в камере – этого было достаточно, чтобы прикрыть ее даже ценой своей жизни. Но это не понадобилось – Гайя тоже свалила второго жреца, не нанеся ему больше ни одной царапины: просто оглушила ударом в челюсть.
Одновременно с падением жреца и прыжком Требония в таблиний ворвался Дарий, а следом за ним еще несколько спекулаториев, среди которых Гайя узнала Марса, несмотря на одинаково закрытые черными кусками ткани до самых глаз лица. Дарий прямо с разбега прыгнул на спину помощника ланисты, как это делают охотящиеся крупные кошки.
– Не рыпайся, поганая морда, – рявкнул Дарий на дергающегося под ним и изрыгающего проклятия Требония. – Все, ребята, выводите.
Марс подошел к ней:
– Этих тоже забирать? – показал он на все еще бесчувственных жрецов, которых обыскивали и на всякий случай связывали ребята. – Или сразу в Маммертинскую?
– Пока к нам. И скажи, чтоб руку тому перехватили. Мне его еще допросить надо.
– А цитронами их не угостить с медом? – отозвался один из спекулаториев, поднимая тяжелое тело жреца, чтобы вывести наружу и погружить в повозку.
Гайя пропустила иронию мимо ушей и поинтересовалась у Марса:
– Рагнар с вами?
– Да. А иначе мы б и не нашли влаз сюда. Оказывается, бревно таки спихнули в сторону урбанарии, разбираясь с побегом нашего зеленоглазого друга.
– Ну, надо! – не сдержалась Гайя. – Когда не просят, они такое рвение проявляют… Сейчас бы не полезли б сюда.
– Секст Фонтей при мне их префекту еще раз напомнил, чтоб стояли на постах спокойно.
– А не спугнул? Если у них есть крыса, то не случайно мы тут на египтян этих тут и наткнулись. Ни разу не видела, чтоб кто из храма Исиды сюда шастал в открытую.
– И я не видел! Такое впечатление, что они уже от отчаяния страх потеряли.
– Оружейника взяли?
– Думаю, да. Рагнар как раз туда ребят повел. По времени должны были справится. Да и нет беготни вроде. Вспомни, как надсмотрщики чуть что носятся?
– Это точно, – она слегка прикусила губу, чтобы не застонать, и подумала, что, конечно, Дарий прав, но что делать…
Дарий, легкий на помине, подошел к ней, вернувшись со двора:
– Молодцы! Сработали четко! Никто не дернулся! Тут уже Друз вовсю надсмотрщиков переписывает поименно. Гайя, еще раз прими мое восхищение! Планировать ты умеешь. И воплощать тоже.
– Да пожалуйста, – улыбнулась она другу. – И запомни, что без вас всех это так и осталось бы планом.
– Сама как? – он нагнулся к ней, пока Марс был занят встречей Друза у дверей таблиния. – Совсем паршиво?
– Терпимо. И да, Таранис… Его мы берем с собой. Как и Вариния.
– Мы же это обговаривали. Конечно, берем.
Дарий обернулся, чтобы окликнуть кельта, но тот уже вовсю обнимался с Марсом, вернее, Марс сжимал его в могучих объятиях, не в силах сдержать радость от встречи с другом, а Таранис… От Дария не ускользнуло, что кельт явно испытывает жуткую боль, но вот повреждений, кроме ссадин на скуле и брови, не увидел. Те, хоть и выглядели воспаленными, но не могли причинить столько мучений взрослому тренированному мужчине.
– Тебя били египетские твари? – спросил он сзади на ухо, отстраняя слегка руки Марса от груди Тараниса.
– Египетские? Нет вроде, здешние… Но не без этого. Да ладно, ерунда. Разберусь.
– Ну-ну, – покачал головой Дарий, прекрасно зная, как умеют пытать египетские жрецы, не оставляя следов на коже.
* * *
– Друз, что у тебя?
Мужчина протер покрасневшие от дымного пламени светильника глаза. Он весь остаток ночи и до самого полудня пытался разобраться с запутанными донельзя документами, найденными при обыске таблиния лудуса. Друзу нравилось работать с кодикиллусами и пергаментами – они никуда не бежали и не брыкались, а просто требовали внимательности и тщательности, чего ему было не занимать.
Он поднял глаза на префекта, просматривающего те свитки, которые уже лежали на его столе с пометками – на какие места следует обратить внимание особо.
– Да букет! Хоть в вазоны ставь! А незаконных удержаний столько… Жаль, некоторых уже не вернуть. Этот поганец Требоний что творил? Он нашел еще таких же, жаждущих только денег и забывших про Сенат и народ римский. Они каким-то образом как обычных военнопленных оформляли покупку через невольничий рынок захваченных в плен военачальников покоренных племен.
– То есть тех, кого проводят перед Императором на триумфе, а затем содержат в соответствии с их статусом, готовя к обмену на попавших в плен римских воинов?! – префект даже потемнел лицом от такой неожиданной новости.
– Да, – подтвердил страшную догадку Друз. – Они их тут выводили на арену вместе с обычными пленниками. И даже не постеснялись записи сделать. Видимо, для того, чтобы подороже продать именитых бойцов своим посетительницам.
– Каким еще посетительницам? – потер виски префект.
– Римским, каким еще?! Тут и подпольный лупанарий был. Только наоборот. Женщины покупали… Ну и на Гайю очередь расписана а полгода…
– О Юпитер…. – выдохнул префект. – На Рагнара этого что накопал?
– Да. Искал в первую очередь на тех, про кого Гайя и Марсом сказали. Рагнар кораблем каким-то их там командовал. Он по нашим меркам морской трибун. За него можно было выменять десятка полтора наших! Северяне же пленников не убивают, они там их даже за общий стол сажают, так что ребята в Британии может, и живы, кто от ран сразу не умер! – Друз, прошедший Туманный Альбион с боями, даже застонал в слух от осознания всего этого, потому что и его друзья, захваченные раненными на поле боя, могли все еще ждать, когда их обменяют и вернут в Рим. Было б на кого менять…
– Так, – угроза в голоса префекта оставляла мало надежды Требонию пережить допрос, и Друз подумал, что хорошо хоть Гайя велела сразу увезти отсюда задержанных. – А кельт этот? Их с Марсом ближайший помощник? Про Вариния вообще не спрашиваю, потому что там вина и самоуправство сенатора Фульвия, и он еще будет мальчишке публично на Форуме извинения приносить. Жаль вот, имущество уже у добросовестных покупателей.
– Имущество? – задумчиво отзывался Друз, почесывая за ухом стилом и вчитываясь в очередной пергамент. – Так если мы его заберем, свое заработает… А, вот! Нашел! Таранис этот возглавлял отряд, который их рощу какую-то дубовую защищал. Наподобие этих египетских храмовых воинов и наших беллонариев, жрецы-воины. Тоже не баран начихал. Кстати, его не наши подстрелили, а тамошние дикари-предатели. Видать, не всем по вкусу был…
– При чем тут вкус? – поморщился префект. – Предателей везде хватает. Вспомнит Публия того же…
Глава 8
Императорский дворец на Палатине был хорошо знаком спекулаториям – как рабочее место. Вместе с обычными преторианцам они несли службу по охране Октвиана Августа и его близких. Но сегодня Гайю, Марса и Дария вызвали совсем для другого. В сопровождении префекта, все четверо при полном параде, в белоснежных туниках и алых плащах, со сверкающими доспехами и шлемами на сгибе руки, они чеканным шагом пересекли тронный зал и замерли перед свои молодым, но снискавшим уважение императором. Чуть поодаль стояли Таранис, Рагнар и Вариний в сопровождении Друза, вооруженного несколькими свитками документов.
– Что ж, – веско произнес Август. – Вам удалось. Я доволен. И рад, что от начала и до конца посмотрел вас в действии. Теперь я уверен, что когорта спекулаториев не стала мертворожденным дитятей. Она нужна Империи. И каждый из вас Империи нужен. Марс, я разобрался с твоим делом, хоть ты и не просил меня об этом. Ты храбро сражался, когда твой отец допустил здесь, в Риме, политические ошибки. Но ты-то тут причем? Ты своей кровью смыл все его грехи. Так что дом на Квиринале возвращается тебе в полной сохранности. Повезло, там никто и не жил, но содержали в готовности, так как собирались принимать там наместника Египта. Гайя, тебе по праву присваивается следующее звание. Отныне ты старший центурион. А вот что касается вас, иноземные друзья…
Октавиан задумался, глядя на Тараниса и Рагнара, таких непохожих на римских воинов даже в нормальной одежде, щедро предоставленной друзьями – эти их длинные волосы, татуировки…
– Гайя, что скажешь? Уже на правах старшего центуриона ты берешь их к себе?
– Конечно!
– Вот сама и стриги, если захочешь, кожу с них снимай. А хочешь, можешь так и оставить. Авось на параде под шлем спрячут. А так, так вы же все равно лица закрываете… Все, забирай. А с Варинием вообще все ясно. Кроме его желания служить Сенату и народу римскому, как его отец. Есть такое желание?
Юноша энергично кивнул, не в силах справится с волнением.
– Отлично, – Октавиан уселся на трон, расправив тогу и зная, что уже через час слова о его мудрости и справедливости даже к бывшим врагам Рима, проявившим воинскую доблесть на благо Империи.
Они вышли на высокую лестницу, ведущую из дворца к подножию холма.
– Что приуныл, малыш? Жалеешь, что погорячился и попросился к нам? Можно еще успеть перевести тебя в легион поспокойнее, – поинтересовался префект.
– Нет, что ты! – взволновался юноша. – Это такая честь! Другое дело, что я не смогу…
– Научишься, – улыбнулась ободряюще ему Гайя.
– Научусь. Но мне еще надо подумать, где все вооружение и коня взять. Воин же сам себя должен вооружить. Еще и потому сразу так не попадают в хорошие когорты.
– Вот ты о чем, глупый! – искренне рассмеялась Гайя. – У меня там жалования накопилось… Даже казначей ругался. Так что могу облегчить и тебе и ему жизнь.
– А это удобно?! – переспросил ошарашенный Вариний.
– Конечно! А знаешь, кто мне мои первые доспехи подарил? – лукаво улыбнулась она.
– Неужели сам префект? – догадался Вариний по ее тону и взгляду.
Она кивнула.
– Ну, положим, тогда еще старший центурион… – заметил префект.
– Вот и традиция когорты родилась! – воскликнула Гайя, оборачиваясь к Марсу. – А тебя, Марс, поздравляю! Искренне! Ты и правда это заслужил!
Она протянула ему руку, и он пожал ее. И тут случилось непредвиденное – если бы не Таранис, то пошатнувшаяся и рухнувшая замертво Гайя скатилась бы со ступенек мраморной нескончаемой лестницы.
– Гайя, родная моя! – Марс подхватил драгоценную ношу из рук друга, уже никого не стесняясь.
Бледные, как мрамор лестницы, губы девушки дрогнули:
– Все пройдет. Все хорошо. Мне бы просто выспаться…
– Выспишься. Милая, выспишься у меня дома! Представляешь, дома, – он бормотал что-то нежное, покрывая поцелуями ее лицо. И вздрогнул от сжигающего ее жара…
– Рениту бы сюда, – вздохнул Таранис, тоже почувствовавший, что девушка горит в горячке.
– Сейчас отправлюсь ее искать. Как только Гайю пристрою.
– Марс, – одернул его префект. – Ты уверен? Дом есть дом, но все же лучше отвези ее в лагерь. Там Кезон посмотрит. Или хочешь, его тебе на дом отправлю?
– Нет, – решительно качнул головой Марс. – Именно к нему я и не хочу ее. Он ее чем-то успел обидеть…
– А кого не успел? – тихо усмехнулся Дарий. – Да тут многие осторожность проявляют только потому, чтоб Кезону тому в лапы не попасть.
– Странно, – вздохнул префект, понимая, что за всей этой безумной текучкой дел что-то он упустил, и решил присмотреться к Кезону поближе.
Октавиан не обманул – Марс нашел дом в идеальном состоянии. С Гайей на руках взбежал по ступенькам, по которым когда-то карабкался на четвереньках, сопровождаемый рабом-педагогом. Многочисленные домашние рабы почтительно кланялись, встречаясь ему на пути, и он узнавал среди них смутно знакомые лица.
Марс покинул семью в неполные семнадцать, таким, как сейчас был Вариний – но сам Марс чувствовал огромную разницу, каким был он и каким этот отважный мальчишка. Марс и в армию-то был отправлен буквально за ухо отцом, уставшим от его выходок и загулов с приятелями, сопровождавшихся бесконечными запросами. И вот, спустя восемь с лишним лет, он, закаленный в боях офицер элитной когорты Римской армии, появляется на родном пороге – и с умирающей девушкой на руках.
Рабыни, разглядев его ношу, тихо зашептались и запричитали:
– Надо же, такая красавица… А уже труп…
– К воронам! – рявкнул Марс. – Спальня готова?
– Да, господин. Молодой господин… – склонился в поклоне вилик, помнивший Марса еще с пеленок и удивляющийся сейчас тому, насколько изменилось выражение глаз у бесшабашного и всегда веселого сына прежнего хозяина.
Оставив с Гайей рабынь, бросившихся раздевать и обмывать девушку, и для охраны – Рагнара с Таранисом, он снова вскочил на коня.
Он на ходу вспоминал, куда же любила ходить Ренита – вряд ли бы она отправилась бы далеко, если не предприняла ничего за годы. Когда Гайя вкратце поведала ему по горячим следам историю Рениты то Марс был несказанно удивлен – все же дело происходит в центре Рима, в одной из значимых гладиаторских шол. Да и не в цепях она в лудусе сидела – ведь ходила же спокойно по городу. И что, не могла никому сказать о своем бедственном положении? А люди, с которыми она общалась? Что, никого знакомых не встретила?
Рассуждая так, Марс решил, что искать Рениту в гостях у кого-то, для чего пришлось бы перевернуть весь Рим, а также в термополии, для чего было бы достаточно вразумительно дать ее описание урбанариям и просто подождать пару часов – смысла нет. Он сразу решил отправиться на осторов Эскулапа – это недалеко и вполне разумно, она же туда без конца бегала на какие-то лекции, встречи с медицинскими светилами из разных городов и для проведения ритуалов перед статуями Аполлона и Подалирия.
Во всяком случае, там наверняка ее знали, помнили и смогут сказать, когда видели крайний раз.
Он не стал ждать перевозчика, а просто направил коня в воду, и вскоре уже спрыгнул на поросший скудной травой берег острова, вытоптанный множеством ног жаждущих исцеления. Попросив коня постоять и попастись тихонько, он подобрал плащ, чтобы не касаться им многочисленных ожидающих очереди умирающих от старости и увечий рабов, свезенных сюда и прошенных на берегу управляющими, каких-то заплаканных бедно одетых женщин с засопливленными, несмотря на жару, хнычущими малышами на руках… Наконец, ему попался младший жрец, разносивший воду и выбиравший тех больных, кто нуждался во внимании врачей в первую очередь. Тот, удивившись визиту центуриона-преторианца в такое мирное святилище, все же сумел сосредоточиться и вспомнить, не появлялась ли здесь Ренита.
– Тихая такая, невысокая? Да, тут. Пройди по этой тропинке, доблестный центурион, поднимешься в базилику, где в основном с детьми малыми матери. Вроде там она.
Он без труда нашел базилику, расположившуюся за самим храмом, в тени нескольких олив. Слышался детский плач, усталое переругивание женщин. Кто-то из них даже попытался напомнить ему об очереди, но, увидев, кому именно она попыталась велеть встать в очередь на прием к врачу среди матерей с прижатыми к груди детьми в мокрых пеленках, женщина осеклась и даже сделала попытку спрятаться за спины других. Но Марс уже ее не видел и не слышал – он устремился в саму базилику, где и прислонился к колонне от навалившегося бессильного покоя.
Ренита, как всегда, сосредоточенная и завернутая в серые тряпки, склонилась к малышу со вздутым животиком, осторожно поглаживая затихшего в ее руках ребенка. Мать, замученная бедностью жизни и еще и подкравшейся болезнью ребенка, смотрела внимательно за каждым движением врача с внимательностью кошки, у которой взяли погладить котенка.
– Ренита, – негромко окликнул он женщину, борясь с угрызениями совести, потому что у него в доме умирала любимая, а здесь на руках у матери и врача точно так же умирал грудной ребенок.
Она обернулась:
– Марс? – начала улыбаться другу и тут же погасила улыбку, догадавшись по его глазам о печальных вестях. – Гайя?!
– Как ты догадалась?
– Ты же цел, а вот в глазах асфоделии… Что с ней? – она беспомощно завертела головой, оглядывая недовольно загудевшую очередь. – О, Панацея! Я же не могу тут все бросить сейчас…
– Гайя не доживет до вечера.
Ренита охнула и обратилась к обернувшимся на нее со смесью надежды и отчаяния женщинам:
– Не волнуйтесь. Храм Эскулапа поможет всем.
Она под негодующий ропот матерей спешным шагом пронеслась в храм, оставив Марса чувствовать кожей эту сковавшую женщин боль и досаду, и вскоре вернулась в сопровождении двух жрецов-врачевателей – пожилого человека с окладистой седой бородой и его помощника, молодого жреца, только недавно приступившего к служению Эскулапу и от этого старающегося изо всех сил соответствовать своему новому статусу.
Врачи успокоили женщин и продолжили прием, а Ренита деловито обернулась к Марсу:
– Идем? Где она?
– У меня дома. Умоляю, давай скорее. Ты и так долго ходила.
– Не долго. Я врач, и не могу бросить больных, ждущих помощи. И неужели нельзя было позвать к ней кого-то лучше меня и находящегося ближе?
Они уже спускались к воде, и Ренита торопливо расспрашивала Марса, подбирая подол одеяния, чтобы не макнуть его в растоптанную жижу берега. Марс свистнул коня и подхватил ее за талию, усаживая впереди себя:
– Нет. Не мог. Никому Гайю другому не доверю. Держись, мы сейчас поплывем. А вообще-то, погоди…
Он мгновенно сбросил доспехи и закрепил их на коне:
– Удержишься сама?
Ренита пожала плечами:
– А есть выбор?
Он с конем в поводу вошел в воду, слыша над собой не столько фырканье животного, сколько слабые вскрики Рениты. Но Тибр в этом месте был совсем узок, и они достатояно быстро оказались на городской части берега под неодобрительные взгляды перевозчиков, лишившихся хоть небольшого, но заработка.
Удивилась и Ренита:
– Странно. Сколько тут бываю, всегда лодкой пользовалась. Два обола, и ты там.
Марс взглянул на нее не менее удивленно, расправляя тунику:
– Даже не подумал… Прости.
Не удивлялся только конь, довольный купанием в июльскую жару, да еще и с такой легкой ношей на спине, как Ренита и пустые доспехи. Но тут его радости пришел конец, потому что Марс взлетел ему на спину.
Он тащил Рениту за руку по лестнице и атриуму, и ему казалось, что она двигается как во сне, и он подхватил женщину на руки – так и влетел в спальню, где на огромной кровати лежало неподвижно кажущееся хрупким по сравнению с окружающей обстановкой женское тело с разметавшимися по подушке золотисто-рыжими локонами.
– Все?! – выдохнул он, чувствуя, как уползает из-под ног мозаичный пол.
– Дышит, – скорбно и тихо ответила пожалая рабыня, проскальзывая мимо него с какой-то плошкой в руках.
Другая, помоложе, стояла в изголовье, обтирая влажным полотенцем лицо и грудь почти полностью обнаженной девушки, и украдкой локтем утирала слезы.
– Марс, если не хочешь уйти, то помоги мне ее приподнять, – Ренита спокойно, как у себя в валентрудии взялась за дело.
Наконец, она перевела дыхание и присела на скамью, куда бросила половину своих покрывал:
– Она очень сильная и здоровая. Жить будет. Только она очень безжалостна к себе. Наш организм боги устроили мудро, и он сам способен остановить нас. Примерно так, как рассыхающаяся повозка начинает угрожающе скрипеть в руках возницы…
Она не договорила, так как Марс гневно прервал ее речь:
– Гайя не телега! И тем более не старая!
– Марс, – укоризненно, но все так же невозмутимо протянула Ренита. – Успокойся. Иначе и тебе мяты с мелиссой налью. Хотя тебе бы кашу из них бы дать. Такой шум устроил!
– Я?!
– А кто же? На острове не слышал, как мне в спину шипели, что я больных бросила ради красавчика-любовника преторианца? Как я туда вернусь? Врач обязан соблюдать целомудрие.
– Что, и не жениться? – рассеянно и не к месту шопотом уточнил заглянувший к ним Рагнар.
– Жениться… Но не блудить же… – так же рассеянно ответила она.
– Так что там про телегу и организм? – перебил их обоих Марс.
– Ах, да. Так наше тело само нам показывает, что пора остановиться. Болью, чувством усталости, желанием поспать. Просто Гайя отказывается это все слушать. Что ее так гонит вперед?
– Служба… – пожал плечами Марс. – Это ее жизнь. Жизнь родине, честь никому.
– А ты? А вся ваша когорта? – прищурилась Ренита. – Хотя видела я ваше начальство… А если вы все себя на этом алтаре заживо сожжете? То что?
Марс не нашелся что ответить, лишь уточнил:
– Так как Гайя?
– Спит. Нормальным обычным сном уже. Жар ушел. Рану я промыла и вычистила. Если завтра не будет воспаления, то зашью. А вообще тут и моя вина большая… Если бы не сделала тогда разрез, чтобы всего лишь кровь спустить из кровоподтека, то и раны б этой не было. Но что же она делала, чтоб так все разодрать дальше?
– Да что обычно… Сражалась… На арене, на освобождении заложников, да и Требония этого поганого она же и задержала.
– Сколько же всего за три дня произошло, – расширила глаза Ренита. – Ей бы спать все эти дни, есть досыта…
– Ну вот, извини, не удалось…
– Тебе тоже? – подняла бровь Ренита, и Марс сразу узнал этот гайин жест. – Вот что, давай-ка тоже ложись. Она проснется не скоро, надеюсь, до утра будет отсыпаться и потихоньку выздоравливать. Я рядом, и если что, сразу помогу. Хотя кроме как попить воды, ей ничего не надо сейчас. И то, если попросит. Будить не надо.
– А после?
– А после видно будет. Разве что… А ягненка, а еще лучше пару или тройку, ты сможешь найти утром?
– Да хоть стадо с Бычьего рынка.
– Вот и пошли кого. Только чтоб очень здоровый, чистенький такой, крепенький был. Сделаешь?
Марс тут же послал вилика за ягнятами и всем остальным, что надиктовала Ренита, и послушно взглянул в глаза врача, не отводя одновременно взгляда от спящей Гайи, на лицо которой постепенно возвращался привычный нежный цвет, а не мертвенная бледность в сочетании с горячечным румянцем на скулах.
– Рагнар, – спохватилась Ренита, заметив повязку на его плече. – И ты тут оказался? Тебя посмотреть, пока время есть?
– Да нет, – улыбнулся ей зеленоглазый гигант. – Юлия обидится. Да там и говорить не о чем было даже сразу, ну уж если ей так хочется, пусть играется…
Ренита обратила внимание на удивительную теплоту в его глазах и голосе и удивилась – сколько же она пропустила. Рагнар, увидев ее недоумение, вкратце рассказал о всех событиях, лишь вскользь упомянув о пожаре и схватке в храме Исиды, да и то по его словам Ренита решила, что необыкновенное мужество там проявила как раз Юлия, а Рагнар так, разве что лампион опрокинул.
– А префект? – недоуменно уточнила Ренита.
Она видела префекта спекулаториев несколько раз и даже общалась с ним. И ей, как урожденной римлянке, было, несмотря на все обаяние Рагнара, трудно поверить, что римский офицер согласится на брак пусть не дочери, а всего лишь племянницы с безродным вольноотпущенником.
– Трудно пока сказать. Разрешил встречаться, но не терять голову.
– И как?
– Думаю, тут надо отдать должное Юлии. Она настоящая валькирия, когда надо чего-то добиться.
– И что ты собрался с ней делать?
– То, что положено, – слегка обиделся Рагнар. – Возьму ее в жены, как и завещал ее отец.
– Ох, – только и смогла вымолвить Ренита, в душе по-хорошему завидуя этой своенравной и юной девушке.
И спохватилась, осторожно поинтересовалась:
– А Таранис?
– Здесь, – лукаво улыбнулся ей Рагнар. – Отсыпается.
– Хорошо. Пусть поспит, после увидимся.
Таранис проснулся, как будто его кто-то окликнул. Он огляделся вокруг и вспомнил, как оказался здесь – как получил свободу из рук императора утром, как потеряла сознание Гайя, медленно и страшно рушась на мрамор лесницы, как невесомой пушинкой лежала на руках сначала у него, а затем у Марса. А после, когда уже Марс умчался искать Рениту, жестко отказавшись взять его с собой, потому что хотел оставить их с Рангаром охранять Гайю, боль во всем теле доканала его так, что это заметил Рагнар:
