Текст книги "Оружие возмездия"

Автор книги: Андрей Завадский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 64 (всего у книги 77 страниц)

Впавший в транс чародей с помощью новых чувств, открывшихся у него под воздействием древней магии, чувств, которым не было названий на языке людей, внимательно ощупывал окрестности, постепенно удаляясь от холма, на вершине которого пребывало его тело, пока не наткнулся на следы драконов, пролетавших здесь несколько часов назад. Для чародея сейчас эти следы казались тремя багровыми полосами, пронизывавшими серый сумрак, лишь немного расцвеченный золотым сиянием, светом природной магии. Дальше на север сияние становилось все более ярким, там лежали исконные земли эльфов, защищенные изначальной магией жизни.

Следы драконов, существ, которые были порождением магии и ее средоточием, отчетливо виделись магу. Они вели на юг, туда, где начинались земли страны, с некоторых пор ставшей для Тогаруса почти что родиной, но как ни было велико желание проследить за грозными союзниками эльфов, узнать, куда направились могучие создания, чародей поборол его в себе. Сейчас Тогаруса волновало больше то, откуда прилетели драконы, и он вскоре, скользнув своими новоприобретенными чувствами вдоль их следов на север, нашел то место, где крылатые змеи находились дольше всего. Перейдя на миг на обычное зрение, чародей увидел стоявшую на вершине холма высокую башню, обвитую широкой каменной лестницей. У подножия холма еще можно было заметить каменные глыбы, много веков назад бывшие стенами, колоннами и изящными арками, от которых к башне вели широкие лестницы из серого мрамора или гранита. А магический взор открыл Тогарусу мощнейшие чары, окружавшие башню, буквально пронизывавшие воздух вокруг нее, замыкавшие одинокий бастион в непроницаемую сферу. И там, в самом центре этой сферы, бился еще очень слабый клубок багрового света, то был едва вылупившийся детеныш дракона, залог верности могучих созданий эльфам.

Вновь шевельнулись губы мага, выдавливая одно единственное короткое слово, и мир вокруг чародея вздрогнул, возвращая того на землю. Тогарсу устало выдохнул, едва не упав на землю. Несколько минут он неподвижно сидел, не обращая внимания на то, как затухает его звезда, во время заклинания налившаяся багровым светом, окутавшим весь холм. Наконец чародей медленно встал и двинулся вниз, подволакивая ноги, словно древний старец. Сейчас, впрочем, Тогарус и чувствовал себя слабым немощным стриком, ибо магия, древняя и могущественная, отнимала жизненные силы того, кто осмеливался ею пользоваться. И чем менее опытным был маг, тем больше была угроза того, что он просто мог умереть во время творения чар. Тогарус был весьма искусным чародеем, но даже ему не удалось полностью избавиться от побочных воздействий собственного заклинания.

– Помоги, – маг нетвердой походкой спустился к подножию холма, где едва не упал, вовремя подхваченный крепкими руками одного из солдат. – Где граф Тард?

– У себя в палатке, милорд, – десятник, командовавший охранявшими чародея воинами, осторожно поддерживал Тогаруса под локоть, сопровождая его до лагеря.

– Пусть там немедленно соберутся ваши офицеры, – потребовал маг. – Виконта Бальга и этого наемника, что прибыл с нами, Ратхара, я тоже хочу видеть как можно скорее.

– Не извольте беспокоиться, господин, – почтительно ответил солдат. – Все будет исполнено. – Он рукой сделал знак приблизиться одному из своих людей, и, после того, как командир быстро отдал нужные распоряжения, воин, придерживая ножны меча рукой, бегом бросился вглубь лагеря.

А уже спустя считанные минуты в шатре, где расположился граф, командовавший отрядом, собрался импровизированный военный совет. Тогарус, единственный из присутствовавших, кто сидел, пристроился возле походного стола, чудом уцелевшего в панике бегства, и сейчас потягивал из простой глиняной кружки вино. Это был один из самых простых, и, вместе с тем, весьма эффективных способов восстановить силы после чародейства.

Граф стоял напротив мага, положив широкие ладони на эфес дорогого клинка, с которым рыцарь не расставался ни на миг даже в лагере, в окружении множества воинов. По левую руку от графа находился виконт Бальг, так и не успевший сменить запыленную в походе одежду, и лишь только нашедший время, чтобы избавиться от доспехов. Ратхар, которому вроде бы по рангу не полагалось находиться здесь, скромно стоял возле входа в шатер, подальше от высокородных дворян. Не то, чтобы наемник стеснялся, вовсе нет, просто он не хотел лишний раз привлекать внимание, ведь северянин был здесь чужаком, пускай и обласканным советником короля.

Еще на совете присутствовали двое офицеров, выполнявшие обязанности заместителей Тарда. Один из них, наемник-северянин из Келота, которого все звали Хромым, был ранен, и сейчас один глаз его скрывала чистая повязка. Он пришел на совет без оружия, если не считать короткий кинжал на поясе. Возле него стоял, вытянувшись во фрунт, фолгеркский сотник по имени Ренгард, немолодой опытный рубака, выделявшийся среди всех гладко выбритой головой, словно настоящий орк, даром, что без татуировок на черепе. Он явился, как был, в тяжелом хауберке и с мечом на поясе, поскольку приказ графа застал его на разводе караулов.

– Что вы хотели нам сообщить, милорд, – Тард вопросительно взглянул на казавшегося ужасно уставшим мага. – У вас есть новости для нас?

– Верно, граф, – хрипло ответил Тогарус, вновь прикладываясь к сосуду с вином. – И очень важные. Я прибегнул к древней магии, опасной, но надежной, и смог проследить за драконами, что атаковали нашу армию. Сейчас они, все три, направились куда-то на юг, скорее всего, в Фолгерк. Я не рискнул следить за ними долго, ибо эти создания вполне могут почувствовать направленную на них магию, а если они вернутся, всех нас ждет гибель.

– Они ударят по нашим землям, – с волнением в голосе воскликнул виконт. – Нужно помешать им! Представьте, какие разрушения причинят эти монстры, если доберутся до Фолгерка.

– Виконт, вы не были на том поле, где была разбита наша армия, – резко ответил граф. – После того, что я видел, думаю, что не в силах человеческих помешать этим тварям исполнить задуманное.

– Вы правы, граф, – кивнул Тогарус. – Вступать в бой с драконами подобно самоубийству, тем более, сейчас у нас нет армии, а есть лишь горстка уставших и испуганных людей, которым требуется отдохнуть и залечить свои раны. Но есть иной способ сражаться с ними. Я уже говорил, что уважаемый Ратхар принес нам из-за моря очень важные вести. У эльфов есть детеныш дракона, или, возможно, просто яйцо, что не так уж важно, и именно благодаря этому они сумели навязать гордым созданиям свою волю. – Слова мага вызвали удивление у присутствовавших, но Тогарус не обратил на это ни малейшего внимания, продолжив, как ни в чем не бывало: – Так вот, я смог узнать, где именно находится это яйцо. Эльфы поместили его в некие развалины, некогда бывшие, вероятно, городом или просто укрепленным замком, которые лежат на севере от этих мест, буквально в паре дней пути. Его тщательно охраняют эльфийские маги, создавшие вокруг крепости мощнейшие защитные чары, преодолеть которые, пожалуй, не под силу даже могучим драконам. Но там очень мало воинов, быть может, не более сотни, хотя это, без сомнения, лучшие из лучших, отборные бойцы. И это, господа, наш шанс, не воспользоваться которым преступно.

– Что вы предлагаете? – Тард вопросительно вскинул брови. – Перед нами несметная армия эльфов, их отряды рыщут по всей округе и только чудом не наткнулись на нас, вы знаете это?

– Да, но, тем не менее, я считаю, что мы должны устроить рейд на север, в эльфийские леса, ибо только в этом спасение для всего королевства, – с уверенностью произнес маг. – Вы видели, на что способны драконы, и должны понять, что, если не рискнуть сейчас, погибнут тысячи людей, десятки городов будут разрушены до основания, и эльфам останется лишь занять опустевшие земли.

– Чтобы вторгнуться в эльфийские леса, потребуется целая армия, господа. Но у нас недостаточно сил, чтобы делать подобные вылазки, – заметил граф. – Солдат мало, многие ранены, и все очень устали.

– А нам и не понадобится много людей, – спокойно, как человек, полностью уверенный в задуманном, возразил Тогарус. – Нужно собрать отряд из трех-четырех дюжин лучших воинов из тех, что есть у вас, граф. Меньший по числу отряд эльфы уничтожат при штурме, больший они заметят намного раньше и перебьют нас всех еще в лесах. Это отряд должен будет добраться до того места, где эльфы охраняют драконье яйцо, и похитить его, после чего уже мы сможем приказывать драконам.

– Вы сказали, мэтр, что у эльфов маги, – напомнил Тард. – Как простой сталью моим воинам удастся победить чародейство?

– Я сам пойду вместе с солдатами, – неожиданно сообщил маг. – Эльфийские чародеи – моя забота, а для воинов найдется дело более привычное, хотя и не менее трудное.

– То, что вы предлагаете, кажется безумием. – Граф принялся вышагивать взад-вперед, тем выражая охватившее его волнение. – Местность к северу отсюда полна эльфов, а соваться в их леса вообще безумие. К тому же вы предлагаете вступить в бой с чародеями Перворожденных. Я не хочу, просто не могу посылать тех, кто считает меня своим командиром, на верную смерть, – помотал головой Тард. – Да, солдат может умереть, но смерть в честном бою, грудь на грудь, это совсем не то же самое, что погибнуть в непроходимых дебрях, будучи пришпиленными эльфийскими стрелами к древесным стволам.

– Граф, не заставляйте меня думать, что сейчас в вас говорит трусость, – зло процедил Тогарус, в упор уставившись на Тарда, несколько смутившегося под пристальным взглядом колдуна.

– Еще никто не смел называть меня трусом, мэтр, и в иную пору я вызвал бы вас на поединок, хоть вы и не рыцарь, ибо такое оскорбление должно смывать кровью, но сейчас не время и не место для выяснения отношений. Во мне говорит осторожность, – возразил граф. – Это глупо – заведомо отправлять людей в ловушку. Еще никому не удавалось безнаказанно разгуливать по эльфийским лесам, не будучи приглашенными их хозяевами, и вы знаете это, мэтр.

– Граф, неужели вы не понимаете, сколь важно это для нас? Вы видели драконов во всей их мощи, и должны знать, что стрелами и клинками их не остановить. А так мы нанесем удар в спину, туда, откуда эльфы его не ожидают. Не забывайте, что сейчас почти все их воины рвутся на юг, по следам отступающих отрядов нашей армии, а потому леса на севере вовсе не кишат Перворожденными, как вам кажется. Яйцо охраняет горстка их бойцов, хотя это их самое сильное оружие, с которым не сравнить любое войско, а это о многом говорит. И’Лиар ныне опустел, каждый эльф, способный поднять меч и натянуть лук, присоединился к армии их короля в походе на юг. – В глазах мага загорелись безумные огоньки. – Спрячь они это в своей столице, и нам пришлось бы штурмовать мощнейшие укрепления, где нас и поджидали бы те самые тысячи эльфов, о которых вы говорили. Но Перворожденные, не желая привлекать лишнего внимания, или, скорее, опасаясь за свои города в случае, если драконы выйдут из повиновения, сами того не ведая, предоставили нам возможность исполнить задуманное малыми силами. Небольшой отряд, состоящий из опытных людей, имеет шансы проскользнуть под носом наступающей эльфийской армии, а за ее спиной воины окажутся в гораздо большей безопасности, чем сейчас. Мы должны пойти на риск, должны быть готовыми пожертвовать жизнями наших воинов и своими собственными, ибо лишь так мы можем спасти королевство.

Маг говорил вдохновенно, с прямо-таки юношеской горячностью и при этом с нерушимой верой в свои слова. И уверенность его постепенно передалась всем, кто внимал речи чародея. Да и не было у людей иного выхода, ведь каждый понимал, что смерть найдет всех, и не важно, явится ли она воплотившись в драконье пламя, или клинки и быстрые стрелы эльфов. Отказавшись от предложенного Тогарусом риска, воины могли продлить свое существование на несколько дней, прежде, чем до них доберутся идущие по пятам за отступающими эльфы, жаждущие крови.

– Вы убедили меня, мэтр, – тяжело вздохнул граф. – То ли это действует ваше красноречие, то ли ваши слова и впрямь полны здравого смысла, но я слоняюсь к тому, чтобы принять ваше предложение. Если это действительно даст нам шанс на победу, то я готов исполнить ваш безумный план, мэтр.

– В таком случае немедленно соберите лучших воинов из вашего отряда, тех, кто привычен к лесам, не ранен, вынослив и крепок, – приказал чародей. – И поторапливайтесь, ибо сейчас дорога буквально каждая минута.

– Кто же возглавит отряд, – спросил Тард. – Позволите ли вы мне вести в этот поход своих воинов, мэтр? Если это будет их последний бой, то я всей душой желал бы быть с ними, и с ними принять смерть, коли суждено, – решительно произнес рыцарь.

– Я понимаю, что вами движет, какие мысли и чувства, но этого я не могу допустить, пускай даже пострадает ваша рыцарская честь. – Тогарус для убедительности покачал головой. – Сейчас, когда наш король пребывает в беспамятстве, вы остаетесь, быть может, единственным человеком, способным собрать остатки войска и организовать отпор эльфам. Их армия идет на юг, вот-вот грозя обрушиться на приграничные области Фолгерка, и этому нужно помешать. А потому, Тард, вы со своим отрядом должны следовать туда же, как можно быстрее, дабы опередить эльфов и приготовить им встречу. Ваша война сейчас там, на юге, на рубежах королевства, и там вы принесете несравненно больше пользы своим полководческим талантом. Я вынужден оставить на время государя, а потому забота о нем, его безопасность тоже ложится на ваши плечи, граф. Защитите короля и королевство, это ваш долг, как рыцаря.

– В таком случае, пусть отрядом командует Ренгард, – предложил Тард, указав на сурового сотника. – Он опытный воин, настоящий ветеран, весьма искусный в тактике, к тому же отлично владеющий мечом. Думаю, это то, что нужно, если вы сами не желаете принять роль военачальника.

– Я чародей, а не воин, – усмехнулся Тогарус. – Если вы рекомендуете вашего офицера, граф, как опытного командира, я согласен, чтобы он командовал нашим отрядом. И пусть он тогда займется подбором людей.

– Ренгард, – граф повернулся к офицеру. – Ты слышал, что нужно делать?

– Да, милорд, – склонил голову воин. – Мне все понятно. Разрешите выполнять?

– Ступай, – коротко приказал граф. – И отбери только самых опытных бойцов. Я полностью полагаюсь на тебя.

Тогарус тяжело поднялся и пошел прочь из шатра, а граф и его офицеры последовали за магом. Ратхар, прежде скромно стоявший в сторонке, стараясь лишний раз не попадаться на глаза фолгекцам, быстрым шагом двинулся вслед за удалявшимся магом.

– Мэтр, – наемник поравнялся с чародеем и негромко обратился к нему, словно не хотел, чтоб кто-то посторонний услышал его слова. – Позволь мне присоединиться к вам в этом походе. Я дал обещание, вернее, клятву, умирающему магу, и теперь мне должно исполнить ее, как подобает воину. Я не рыцарь, и в моих жилах не течет благородная кровь, но и наемники следуют определенным правилам, хотя и не все из нас. Многие считают, что слово, данное человеку на предсмертном одре, должно быть исполнено непременно. Моя честь не потерпит, если я теперь поверну назад.

В этот миг гордый наемник был готов умолять, преклонив колени, ибо не мог оставаться здесь, зная, что кто-то двинется на север, в земли эльфов, довершать дело, которое должен был закончить сам Ратхар. Наемник не справился с просьбой Скиренна, опоздав самую малость, пусть и не вполне по своей вине. Но там, в сердце бескрайних лесов, оставалась еще Мелианнэ, и ей воин, когда они расставались, тоже дал слово. Он обещал найти эльфийку, где бы она ни была, и защитить ее от опасности, а теперь опасность, грозившая ей, была несомненной. И воин был готов на все, лишь бы успеть дойти туда, где находилась сейчас юная принцесса народа эльфов.

– Твоя решимость делает тебе честь, – Тогарус пристально посмотрел в лицо наемнику, который едва нашел в себе силы, чтобы не отвести глаз, таким пронзительным был взгляд чародея. – Ты знаешь, насколько это предприятие опасно, но все равно готов поставить на кон свою жизнь. Я восхищен твоей отвагой, воин, и сам готов просить тебя разделить с нами тяготы предстоящего похода. Я тоже не родился рыцарем, но и для меня честь воина – вовсе не пустой звук, а потому я понимаю твое желание. Надеюсь, в предстоящем походе ты еще раз сумеешь доказать свое воинское мастерство.

– И еще, господин, если мне будет позволено дать тебе совет, не бери в поход гномов, – еще тише, так чтобы услышать его мог только чародей, произнес Ратхар. – Они опасны и могут предать в любой миг.

– Нет, гномы пусть остаются здесь, – ответил Тогарус. – Я и не думал о них. Это дело людей, и не будем мы вмешивать сюда всякую нелюдь. Пусть недомерки сражаются с теми эльфами, что движутся к границам королевства.

Отряд, которому суждено было сыграть решающую роль в жестокой войне, или, хотя бы, попытаться сделать это, либо погибнуть, вскоре собрался на окраине небольшого лагеря. Суровые воины, опытные бойцы, самые лучшие из тех, кто оказался под началом графа Тарда, ожидали приказа выступать. Все были в доспехах и при оружии, но больше почти ничем не стали отягощать себя. По замыслу Тогаруса бросок на север должен был занять несколько дней, а потому большое количество припасов было бы лишней обузой для людей, которым предстояло пройти сотни миль по враждебной территории, где каждую минуту следовало ожидать нападения. Идти нужно было, все время оставаясь в доспехах, ибо эльфы, заметь они чужаков в своих землях, не дали бы людям ни единого мгновения, чтобы приготовиться к бою, и это стало причиной того, что отряд выступал налегке.

Сорок воинов в тяжелой броне, ощетинившиеся оружием, являли собой грозную силу. Тяжелые двойного плетения кольчуги-хауберки, защищавшие головы и тела бойцов, многие дополнили стальными нагрудниками, наручами и поножами, благодаря чему люди теперь походили на диковинных насекомых в прочных гладких панцирях. Кольчуги и кирасы могли выдержать даже бронебойные стрелы, а высокие каски с широкими полями надежно защищали головы. Каждый воин имел при себе широкий недлинный меч, боевой топор или булаву, почти половина отряда помимо клинков была вооружена еще и арбалетами. Конечно, в таком походе больше сгодились бы луки, более скорострельные и не такие громоздкие, но опытных лучников в отряде не было. Однако мощные пехотные арбалеты, тетива которых взводилась рычагом, что увеличивало скорострельность, в умелых руках могли остановить почти любого противника, по крайней мере, эльфийские латы и кольчуги короткие тяжелые болты запросто могли пробить с сотни шагов. В густом лесу, к тому же, увесистые дроты могли поражать укрытых в зарослях эльфийских лучников, тогда как более легкие стрелы увязали бы в листве и сплетении ветвей.

Ратхар, успевший побывать в небогатом арсенале отступающей армии, тоже облачился в латы, надежно защищавшие тело воина. Надетая поверх плотной стеганой куртки кираса защищала торс, пластинчатые набедренники прикрывали ноги до колен, а наручи и покрытые шипами наплечники, которые в ближнем бою могли стать весьма грозным оружием, защищали руки.

На поясе наемника висел меч, подобранный взамен ушедшего на дно океана подарка Крагора, с которым он отплыл из Видара. Прежнее оружие не подвело своего нового владельца в схватках на море, и Ратхар надеялся, что новый клинок также сослужит ему хорошую службу. Щит наемник не взял, предпочтя ему длинный кинжал для левой руки, которым опытный мечник мог отражать удары ничуть не хуже. Глубокий шлем-салад с удлиненным назатыльником, оставлявший открытым лицо, Ратхар повесил на пояс, рассчитывая, что надеть его всегда успеет. Наемник понимал, что доспехи едва ли помогут, если они столкнутся с крупным отрядом эльфийских лучников, которые играючи перестреляют неповоротливых воинов, но все же ощущение тяжести прочных лат, давящих на плечи, пусть и несколько сковывавших движения, прибавляло хоть немного уверенности.

В ожидании выступления Ратхар еще раз проверил надежность сбруи доставшегося ему коня. Отправляться в И’лиар верхом было опасно, ибо конные оставляют больше следов и их видно издалека, но сейчас все решало время, а по равнине, простиравшейся на север на несколько десятков миль, всадники могли передвигаться намного быстрее, чем пехота. Там, где невозможно было найти укрытие, избежать схватки, почти наверняка неравной, могла помочь только скорость. Коней для них собрали почти всех, что были в отряде Тарда, ибо большинство уцелевших воинов были пехотинцами, да даже и сам граф во время бегства лишился своего скакуна. Тем не менее, четыре десятка крепких коней, еще довольно свежих, нашлись, и сейчас воины ждали команды подняться в седла.

Наконец из шатра Тарда показались Тогарус и сопровождавший его сотник, шагавший по левую руку от чародея и чуть позади него. Сегодня Тогарус расстался со своей знаменитой кирасой гномьей работы, сменив ее не менее примечательной броней. Отправляясь в поход, маг облачился в вороненый бехтерец, грудь которого была усилена множеством стальных пластин, соединенных меж собой кольцами. Странный узор, множество плавно извивающихся линий, выгравированные на нагрудных пластинах, наводили на мысль о том, что бехтерец был сработан мастером, живущим где-то в полуденных странах. Доспех, не привычный для этих краев, давал почти такую же защиту, как кованая кираса, но воин в нем был намного более подвижным. На поясе мага висел недлинный изогнутый скимитар, тоже редкий для Фолгерка и земель, лежащих севернее. Меч в простых ножнах, лишенных почти всех украшений, кроме нескольких серебряных накладок, производил впечатление именно боевого оружия, а не парадной безделушки. Для конного боя оружие было самым подходящим, ибо благодаря своей кривизне клинок не рубил, а резал, оставляя жуткие раны. Ратхар, знавший толк в этом, оценил выбор чародея, хотя не был уверен, насколько хорошо маг владеет клинком, ведь большинство посвященных в чародейское искусство считали простую сталь чем то едва ли не неприличным, не подобающим магу. Как и Ратхар, чародей вооружился еще и кинжалом, рядом с которым на поясе его в петле висел короткий резной жезл из кости. Назначение этого предмета наемнику было неизвестно, да и никто из всего войска не мог бы назваться особо сведущим, но, вероятно, это был предмет из чародейского арсенала Тогаруса.

– Воины, – Тогарус остановился перед строем солдат, внимательно смотревших на чародея со смесью почтения и недовольства, ибо многие считали, что им придется опекать мага, едва ли привычного к сражениям. – Нам пора отправляться в путь, и быть может, для многих этот поход будет последним. Я не буду говорить много и цветисто, скажу лишь, что отныне вы держите в своих десницах судьбу королевства. Нам предстоит поход в самое логово врага, туда, где на стороне эльфов будет сражаться сам лес, и я верю, что вы, воины, не раз доказывавшие свою отвагу и мастерство, сможете совершить то, чего от вас ждем мы все. Вам придется совершить почти невозможное, пробравшись в эльфийские леса и затем вернувшись оттуда, но если вы сможете сделать это, ваши имена навеки останутся в легендах. Я верю в вас. – Тогарус обернулся к Ренгарду: – Пора. Командуй, сотник!

– Отряд, по коням, – рявкнул сотник, первым взмывая в седло, легко и стремительно, словно семнадцатилетний юнец, а не покрытый множеством шрамов ветеран. – Выступаем!

Выстраиваясь в колонну по двое, отряд двинулся прочь из лагеря, на север, туда, где темнел древний эльфийский лес. Когда они проезжали мимо костров, вокруг которых сидели свободные от службы воины, солдаты вскакивали, а многие даже отдавали честь. Немногие в отряде Тарда знали о миссии, с которой отбывали их товарищи, но уже одно то, что воины не бежали на юг, а смело шли на север, навстречу по-прежнему жаждущему человеческой крови врагу, говорило о многом. Никто не желал им удачи, не произносил напутственных речей. А воины, возглавляемый Тогарусом, бок о бок с которым ехал смотревший прямо перед собой фолгеркский сотник, чувствуя на себе сотни взглядов, неосознанно подравняли строй, как на параде. Такими они и запомнились остававшимся в лагере солдатам, сосредоточенные, молчаливые, прямо сидящие в седлах, не поворачивая голов и не оглядываясь.

Граф Тард, оставшийся возле своей палатки, долго еще смотрел вослед исчезавшим за холмами всадникам. В душе он понимал, что задуманное ими предприятие обречено на неудачу, ибо лишь в древних легендах отважный и чистый сердцем рыцарь мог пробраться во вражескую крепость, чтобы выкрасть оттуда похищенную даму сердца. В жизни все было не так, и граф, много раз игравший со смертью на поле боя, знал об этом лучше многих. И все же Трад также понимал, что это единственный шанс поспорить с той страшной силой, которую поставили себе на службу эльфы. Отныне исход войны и участь его родины целиком зависели от горстки храбрецов, возглавляемых чародеем.

– Полагаю, ваша светлость, пора и нам сниматься с лагеря, – раздался за спиной графа сдавленный голос. Виконт Бальг, оставшийся с главными силами, тоже не мог спокойно наблюдать, как уходят на север храбрецы, рискнувшие потягаться со всей мощью И’Лиара. – Эльфы не будут ждать нас.

А граф все смотрел туда, где исчезли за холмами направившиеся на север всадники. Красиво, подумал Тард, который, что скрывать, больше всего хотел бы сейчас быть там, среди этих сорока храбрецов, идущих навстречу смерти. Поход обреченных, мысленно усмехнулся граф. Да пожалуй, именно так назвали бы это придворные менестрели, и как хотелось, чтобы в своих героических балладах произнесли они, воспевая героев, и имя Тарда. Он был рыцарем, и жаждал погибнуть так, чтобы о его смерти помнили, и десятки лет спустя ставя его в пример, как эталон доблести, отваги и благородства.

Чаще, впрочем, смерть приходила к его братьям-рыцарям, иначе, воплотившись в пущенную в спину стрелу, или направляемую сиволапым крестьянином, впервые в жизни взявшим в руки оружие, пику, вонзающуюся в живот. Не в кольце врагов, на поле великой битвы, а валяясь в грязной луже с выпущенными наружу кишками или размозженной головой встречали смерть многие, погибнув в проклятой всеми богами глуши. И миннезингеры не пели о том, как пали они, незваными гостями явившись в чужую страну.

И Тард понимал, что скорее и сам он разделит их участь. Никто не заметит, как и где погибнет он, и никто не возвеличит его, уравняв с великими героями древних времен. Что ж, не важно, как ты принял смерть, решил рыцарь, главное, чтобы она не была напрасной, а это уже зависит от самого себя. И сейчас граф Тард знал, во имя чего погибнет он. Враг, древний, жестокий, немыслимо коварный, грозил его родине. Там тысячи беззащитных крестьян, непривычных к войне, их жены и малые дети ждали его и тех воинов, что шли вместе с графом, там надеялись, что защитники явятся, чтобы встать на пути нелюди, несущей с собой разорение и смерть. Они верили, что помощь придет, и не стоило разрушать их надежды.

– Да виконт, пора в путь, – наконец прервал неприлично затянувшееся молчание граф, поняв, что Бальг уже несколько минут ожидающе смотрит на него. – Поспешим, друг мой, ибо проклятые эльфы не станут ждать нас. Они жаждут отмщения, возмездия за свои поражения, жаждут крови людей. И мы пока еще в силах заступить им путь. Выступаем через час, пусть к этому времени все будут готовы. – Граф вздохнул и невесело усмехнулся, взглянув на Бальга: – Мы возвращаемся в Фолгерк, чтобы принять там последний бой. И это хорошо, ведь даже если мы все падем, то не в чужом краю, как захватчики, а защищая свою родину. Но выше голову, виконт, ведь мы еще живы, – воскликнул Тард. – И, клянусь, немало эльфов обагрят своей кровью наши клинки, прежде чем смерть заберет нас!