Текст книги "Оружие возмездия"

Автор книги: Андрей Завадский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 77 страниц)

– Смотри-ка, Даган, это еще кто такой, – один из стражников, молодой глазастый парень, указал на одинокого пешехода, уверенно приближавшегося к городским воротам. – Какой-то оборванец.

Когда человек приблизился, десятник убедился, что зрение не подвело его товарища. Немолодой мужик, высокий и поджарый, словно гончая, действительно был одет в лохмотья, в которых с трудом можно было узнать некогда добротную дорожную одежду. Человек был безоружен, и за спиной его никто не заметил походного мешка. А Брутус еще подметил, что ранний гость почти совсем седой, хотя и вовсе не казался старым. Дыхание Смерти, так называли раннюю седину, посеребрившую виски воина, в далеких северных землях, и почему-то именно это поверье вспомнил сейчас стражник.

– Сейчас позабавимся, – усмехнулся Даган, довольно осклабившись. – Ходят тут всякие, да еще с таким видом, будто они не меньше, чем эссарские императоры. Повеселимся, парни!

– Зря ты так, – укоризненно покачал головой Брутус. – Забыл, что мы не банда, а городские стражники?

– Подумаешь, – Даган презрительно сплюнул сквозь зубы. – В нашем городе нищих и всяких подозрительных бродяг и так полно, нечего еще и этого сюда пускать.

– Послушай моего совета, командир, – негромко произнес Бркутус, вплотную подойдя к Дагану. – Этот человек не так прост, как кажется, оставь его, иначе как бы самим худо не было. Он воин, и не из последних, уж поверь мне.

– Ха, воин, – Даган смерил взглядом путника, уже вошедшего под свод ворот. – Видали мы таких воинов, да еще и штабелями их укладывали! – Он обернулся к незнакомцу: – Эй, чужак, куда путь держишь?

Впервые после долгих скитаний по лесам увидев городские стены, увидев людей, обычных мирных обывателей, а не солдат или разбойников, Ратхар ощутил нечто вроде радости. За то время, что он добирался до границ Видара, наемнику несказанно повезло, ибо он сумел незамеченным добраться до границы, проскользнув под носом многочисленных отрядов орков, которыми буквально кишели их леса. Жители Х’Азлата, разъяренные тем, что пробравшимся в их края эльфам удалось уйти, пусть и не всем, еще и прикончив при этом немало опытных воинов, буквально обнюхивали каждый клочок земли в поисках вражьих следов. Несколько раз Ратхар, вовремя учуяв приближение врага, успевал скрываться в зарослях, а дважды чуть не попался. Раз заметив шагавших прямо на него воинов, Ратхар решил сделать небольшой крюк, но оказалось, что орков было много и они двигались цепью, прочесывая лес. И один из татуированных воинов, заметив слабое движение в кустах, выстрелил не целясь. Стрела пробила Ратхару плечо, но человек, понимая, что боя с двумя десятками врагов ему не выдержать, безмолвно и неподвижно просидел в укрытии до тех пор, пока орки не скрылись из виду. Лишь чудом можно было назвать то, что орки, настороженные и предельно внимательные, не заметили затаившегося буквально в паре шагов от них чужака.

Вторая встреча Ратхара с обитателями Х’Азлата произошла уже на самой кромке орочьих владений. Вероятно, он наткнулся на пограничный патруль. Наемник вышел к небольшому озерцу, где хотел набрать воды, и уже оказавшись на песчаном берегу, заметил двух лучников-орков, выбравшихся из леса. Воины, поверх доспехов которых были накинуты зеленые маскировочные плащи, разговаривали меж собой, и пока они не смотрели в сторону озера, Ратхар успел скользнуть в заросли тростника, высотой достигавшего человеческого роста. Иного пути у воина не было, ибо если бы он бросился к лесу, то сразу же привлек бы внимание орков, которые едва ли позволили бы чужаку спокойно преодолеть отделявшие его от опушки полторы сотни шагов. По грудь в холодной воде, держа наготове клинок Скиренна, наемник простоял до тех пор, пока орки не наполнили водой объемные фляги и сами вдоволь не напились, и лишь после этого человек смог продолжить свой путь.

Оказавшись на землях, населенных людьми, Ратхар смог, наконец, ощутить себя в большей безопасности, ибо здесь он хотя бы не так бросался в глаза, и при встрече с местными жителями была возможность выдать себя за здешнего. Однако по-прежнему наемник не спешил показываться на глаза людям, хотя и понимал, что здесь у него пока еще нет врагов. Он стороной обошел пару небольших деревушек, каждая по десятку дворов или даже меньше, и вскоре выбрался на наезженную дорогу, которая вела на юг, именно туда, куда стремился попасть человек.

Дважды Ратхару повстречались запряженные измученными кобылами крестьянские телеги, точь-в-точь такие же, как и на севере. Возницы хмуро смотрели на шагавшего размеренным шагом человека, на поясе у которого висел орочий боевой нож, а за спиной – длинный меч, но не спешили приставать с расспросами. Однажды Ратхар услышал стук подкованных копыт и без раздумий свернул в лес, пропустив нещадно настегивавшего породистого скакуна всадника, прилично одето и вооруженного длинным клинком. Наемник решил, что таким людям на глаза лучше не показываться, ведь в нынешнем виде его легко можно было принять хоть за разбойника, хоть за беглого каторжника, если, конечно, здесь есть каторги.

Городские стены показались в тот момент, когда Ратхар, все также шагавший по дороге, оказался на вершине холма, с которого окрестности обозревались на несколько миль вокруг. Но еще раньше человек почуял запах моря, который ни с чем другим не спутал бы вовек, хотя и бывал на побережье весьма редко и довольно давно. Остановившись на миг, Ратхар окинул взглядом серые каменные стены, прерывавшиеся кое-где тонкими сторожевыми башнями, за которыми можно было заметить черепичные крыши домов и шпили, должно быть, венчавшие дворец, в котором находились здешние правители. Ворота, в которые упиралась дорога, были распахнуты, и возле них стояли несколько стражников. С облегчением вздохнув, Ратхар уверенно двинулся вперед, резким движением отшвырнув в сторону меч, который теперь мог стать для наемника не подмогой, а помехой. Клинок, что отдал наемнику умирающий чародей Скиренн, верно послужил воину за время его скитаний, но теперь пришла пора расстаться с ним, пусть это и могло оскорбить память покойного мага. Ратхар не ведал здешних законов, но решил, что безоружный человек привлечет меньше ненужного внимания.

Охранявшие вход в столицу Видара воины в большинстве своем сразу произвели на Ратхара впечатление опытных бойцов, это было видно и по их оружию, рассчитанному на бой, а не на показуху, и по их повадкам. Крепкие молодые парни носили плотные стеганые куртки, дополненные кирасами или простыми нагрудниками, а головы защищали низкими полусферическими касками с кольчужными бармицами. Все были вооружены глефами на коротких древках и широкими прямыми клинками, бывшими чуть длиннее распространенных на севере кордов. Кроме того, бросив взгляд вверх, наемник заметил на башне пару стрелков с короткими луками, должно быть, скопированными с кавалерийских луков эльфов, то есть оружием грозным в умелых руках.

Наемник уверенно двинулся к воротам, наблюдая, как в город въехала крестьянская телега, доверху нагруженная какими-то тюками. Кажется, стражники даже не обратили на это внимания, во всяком случае, досматривать груз они не стали, лишь что-то сказали вознице, Ратхар не разобрал слов. Наконец он оказался в проеме ворот, уважительно взглянув на тяжелые створки, снаружи обитые темной бронзой. Наемника тут же захлестнула волна шума и городские запахи, аромат свежего хлеба и вонь скверно вычищенных стоил для скота, то, от чего человек за время скитаний по лесам уже порядком отвык. Ратхар сейчас напоминал себе лесовика, всю жизнь прожившего на дальнем хуторе и искусного в скрадывании зверя или рыбалке, но никогда ранее не бывавшего в городе, а потому настороженного и удивленного.

– Эй, чужак, куда путь держишь? – Заметив приближение Ратхара, стражники, охранявшие ворота, оживились. Трое, поигрывая оружием, встали на пути наемника, преградив вход в город. – Откуда ты взялся, оборванец?

Ратхар и сам прекрасно понимал, что после долгого пребывания в лесах его одежда являла собой зрелище весьма печальное, да и раны были заметны, но он решил, что это едва ли может служить серьезной причиной для того, чтобы не пускать его в город.

– Я иду в Элезиум, столицу вольной Республики, – наемник уставился на стражника, на грудь которого поверх легкой кирасы свисала золоченая пластина, вероятно, обозначавшая более высокий ранг этого воина. – Ведь это и есть столица Видара? – Он кивком указал на простиравшийся за спинами воинов город.

– Верно, – отвечтил командир. – Это Элезиум, великий и вольный. Если хочешь попасть в город, то должен заплатить пошлину – одну серебряную монету.

– Что, – неподдельно изумился Ратхар. – Пошлину? Да ведь я же не купец, едущий на торг, я иду в город с пустыми руками.

– Наши правители в мудрости своей решили, что купцам как раз и не нужно платить за проезд, ведь они и так приносят городу неплохой доход, – усмехнулся один из солдат, невысокий смуглый крепыш лет тридцати. – Платить должны такие голодранцы, как ты, от вас не знаешь чего ожидать. То погром устроите, то пристукнете кого в пьяной драке, так уж лучше заранее подстраховаться и потом хоть часть ущерба возместить вашим золотишком.

Новость не обрадовала Ратхара, поскольку у него попросту не было с собой денег, тем более серебра. Сейчас все его состояние заключалось в нескольких медных грошах, на которые можно было разве что купить кружку кислого вина в захудалом кабаке. Все ценное у наемника отобрали орки еще в Р’роге, а за время скитаний по лесу с эльфами он не успел разжиться даже нормальным оружием, что уж говорить о деньгах.

– У меня нет денег, чтобы заплатить пошлину, но в городе живет человек, который даст вам вдесятеро больше, чем положено, после того, как узнает, что я пришел к нему, – стараясь говорить как можно непринужденнее, сообщил наемник. – Мне очень нужно увидеть его и передать нечто важное. Уверяю, он сумеет вас достойно отблагодарить. – О, как бы наемник хотел верить в собственные слова в этот миг!

– Эй, малый, – недобро усмехнулся рослый худощавый северянин, третий из числа собеседников Ратхара. – Закон здесь един для всех, разве что человек сумет обзавестись особой грамотой сената, разрешающей беспрепятственный проезд. Если не можешь сейчас заплатить, ступай, наймись в караван или батраком к крестьянам.

– А что за человека ты должен увидеть, – поинтересовался командир. – Может, мы его знаем?

– Крагор, член Сената, – коротко ответил Ратхар. – Он может еще не знать о моем появлении здесь, но вести, что я несу, очень важны для него.

– Крагор? – видимо, это имя было известно здесь всем и каждому. – Да ты никак спятил, оборванец, – переглянувшись, дружно рассмеялись все трое. – Чтобы мы поверили, будто такой человек, как ты, имеет что-то общее с самим Крагором? Тебе пора показаться целителю, парень, ведь ты явно бредишь!

– Посмотри, что это у него на шее, – низкорослый стражник указал на мелькнувшую под лохмотьями цепь медальона Скиренна. – Кажется, золото. И ты еще будешь нам лгать, утверждая, будто нечем платить пошлину!

Высокий северянин протянул было руку, чтобы сорвать амулет с груди наемника, но Ратхар схватил стражника за запястье, вывернув его так, что воин скорчился от боли, приседая на корточки.

– Вас не учили прежде, что грабить нехорошо? – ощерился Ратхар. – Проводите меня к Крагору! – С этими словами он ослабил захват, и незадачливый стражник, постанывая от боли, убрался на безопасное расстояние, баюкая правую руку.

– А пошел ты! – Смуглый резко ударил Ратхара подтоком глефы по ногам, но наемник отпрянул в сторону и ногой достал стражника в колено, если и не сломав сустав, то уж точно причинив противнику немалые страдания.

Командир, увидев позорное поражение своих воинов, выхватил из ножен клинок, а из-за ворот к нему уже спешила подмога. Пятеро воинов с обнаженными мечами и взятыми наперевес глефами подковой окружили странного чужака. Ратхар, принявший низкую стойку и словно распластавшийся по земле, оказался один против целого отряда опытных бойцов, но это не смущало его.

– Эй, лучники, – командир стражников решил не рисковать и подзывал стрелков. Он понял, что стражники столкнулись со слишком опасным противником, готовым на все, лишь бы пройти в город. – Сюда, скорее. Прикончить этого бродягу!

– Стой, – Ратхар чуть расслабился, точнее, он сделал вид, будто уже не так напряжен, хотя на самом деле в любой миг готов был взорваться каскадом точных и стремительных ударов, способных сразить в долю мгновения почти любого воина. – Я сдаюсь. Твои люди живы, хотя и поплатились за свою наглость, так может и меня не стоит убивать?

– Тварь, – вскипел командир видарцев. – Ты еще смеешь мне говорить, как я должен поступать! Ты сейчас сдохнешь!

Все пятеро ринулись в атаку одновременно, пытаясь одолеть своего противника, показавшегося весьма опасным, не умением и числом. Одного из них Ратхар достал в прыжке пяткой, и от серьезных увечий стражника спасло лишь то, что обувь наемника давно пришла в негодность. Стражник кулем отлетел прочь и врезался в каменную стену караулки.

Поднырнув под меч следующего видарца, Ратхар ударил его сцепленными ладонями по шее, свалив на землю, но и сам последовал за своей жертвой, пропустив удар древком глефы в бок. Оставшиеся на ногах стражники не дали наемнику возможности подняться на ноги. Избиение продолжалось несколько минут, и когда Ратхар, стонавший от боли, распластался на утоптанной земле, видарцы успокоились и дали себе передышку.

– Этого, – командир караула, тяжело дышавший и еще не полностью отошедший от горячки боя, указал на лежавшего у его ног наемника. – Увести в темницу. Пусть там посидит до поры. Да не забудьте, чтобы палач его как следует отходил кнутом, за нападение на городскую стражу.

– Даган, а ведь Брутус-то помер, – удивленно, словно не веря собственным глазам, произнес один из воинов, склонившись над валявшимся возле караулки стражником. – Этот мерзавец ему, кажись, шею сломал!

– Тогда прикончить гада, – зло бросил старший. – За убийство городского стражника пойдет на плаху! Тащите в тюрьму это отродье!

Когда двое стражников подхватили избитого Ратхара, командир протянул руку и соврал с шеи наемника медальон Скиренна:

– Хорошая вещица, – со занием дела произнес десятник. – Это нам за труды и ущерб. – Командир коротко размахнулся и ударил беспомощно висевшего на руках стражников Ратхара в челюсть. – Запомнишь, оборванец, как поднимать руку на стражников Элезиума!

Наемные солдаты, которые должны были хранить покой торговой республики, знали толк в мордобое, а потому Ратхар окончательно пришел в себя нескоро, и в первые мгновения он решил, что ослеп, ибо перед глазами его была темнота. Наемник напряг зрение, внутренне содрогнувшись, ибо испугался, что один из ударов этих ублюдков, пришедшийся в голову, мог превратить его в слепца.

Ратхар слабо пошевелился, приглушенно застонав от боли. Древки копий и тяжелые сапоги доблестной стражи сделали свое дело, и теперь наемнику казалось, что в его теле не осталось ни единой целой кости. Внезапно откуда-то из темноты раздались приглушенные голоса, причем язык, на котором говорили скрытые мглой незнакомцы, наемник не знал, хотя несколько слов показались смутно знакомыми. Кажется, разговаривали не меньше трех человек, мужчины, один из которых произносил странные фразы не так, как его собеседники.

– Ты как, малый, очухался уже, или еще полежишь в отключке? – Часть темноты, окутывавшей наемника, стала вовсе непроницаемой, и Ратхар, глаза которого адаптировались к отсутствию света, понял, что над ним склонился человек. Сам наемник лежал на чем-то твердом, вероятно, на каменном полу, хотя спиной он ощутил нечто вроде подстилки из ветхого тряпья.

– Где я, – первые слова дались Ратхару с трудом, губы его были разбиты, а в горле пересохло. Наемник осторожно принялся шевелить руками и ногами, превозмогая боль, и убедился, что вполне способен двигаться самостоятельно. Кажется, хотя стражники у ворот и старались вовсю, обошлось без серьезных увечий. – Кто ты такой?

– Неужто память вовсе отшибло, парень? – В голосе незнакомца слышалось неподдельное участие. – Ты в элезиумской темнице, дружище, в камере смертников. – Человек говорил шепотом, так тихо, что, пожалуй, в паре шагов от него невозможно было разобрать ни слова.

– Смертников? Проклятье! – Новость ошарашила Ратхара, ведь он решительно ничего не мог вспомнить такого, чтобы можно было приговорить его к казни.

– Не шуми, стражников всполошишь, – испуганно шикнул незнакомец. – Эти твари только и ждут, чтобы кому-нибудь ребра пересчитать. Почитай, из трех человек, что сюда попадают, до плахи только двое доходят, а может и вовсе один. Мы ж расходный материал, как ученые мужи говаривают, так нас и беречь не резон, – невесело усмехнулся невидимый узник. – Кстати, я забыл представиться, меня Марком зовут, я из Келота родом.

– Я – Ратхар, – наемник решил соблюсти приличия. По говору своего собеседника он уже понял, что тот не врет насчет Келота, характерный акцент явно присутствовал. – Я родился еще дальше от этих мест, но последние годы бродил в разных краях.

– Торговец или солдат удачи? – предположил Марк.

– Второе, – прохрипел Ратхар. – Сюда пришел с севера, мне нужно было увидеть одного человека, а эти псы попытались меня ограбить.

– Твари, – согласился Марк. – Сидят здесь месяцами, в бою иные ни разу не были, но власть свою всюду выпячивают. Видно, капитана поблизости не было, вот они и отвели душу. Много ли взяли-то?

– Да у меня и не было ничего, – Ратхар ощупал рукой грудь, убедившись, что прощальный дар Скиренна пропал. – Медальон стащили, золотой. Я должен был передать его одному важному человеку здесь, в Элезиуме.

– Это они могут, обобрать кого или поколотить, – наемник понял, что его невидимый собеседник в этот миг усмехнулся. – Пошлину, наверное, не заплатил?

– Верно, – подтвердил Ратхар. – Я пробирался сюда лесами орков, там не до золота было.

– Ну ты даешь, малый! – присвистнул Марк. – От орков, значит, ушел, а здесь какие-то увальни тебя отделали так, что едва жив. – Хотя ничего комичного в происходящем не было, келотский торговец не удержался, негромко рассмеявшись. – Когда тебя сюда кинули, мы решили, что ты уж и не жилец, а гляди-ка, очухался.

– Почему тут так темно?

– А чтобы такие как ты, ухарцы, ежели наружу выберутся, сразу не побежали, пока к свету яркому привыкают. Здесь ведь все обреченные, им терять нечего, вот и стережется стража. Сам я кое-какой товар возил из орочьих лесов, меня на границе изловили, да решили не сразу кончить, а вздернуть на главной площади, чтобы, понимаешь, другим ловкачам контрабанду неповадно было таскать. – Марк вздохнул. – А еще тут трое пиратов свидания с шибеницей дожидаются. Южане, с Хармадских островов, это возле Аргаша, ежели не слышал. Их бриг подошел в шторм к нашему берегу, чтобы непогоду переждать, а только они отвалили, как на галеру видарскую и наткнулись. Почти всех на месте и положили, только трое живы остались, да один вот-вот сам помрет, больно раны тяжелые.

– А меня за что повесят? – прервав повесть товарища по несчастью, удивленно спросил наемник, почему-то не испытавший особого ужаса при мысли о скорой кончине.

– Ты ж стражнику черепушку проломил, или забыл? – притворно удивился Марк. – За такое у нас никого не щадят, ну разве что членов Сената, так к тем стража и близко не подходит, у них своя гвардия есть. Пожалуй, будь у тебя здесь родня богатая или просто друзья, могли бы и выкупить, но для чужака теперь одна дорога – на виселицу.

– Ну, у вас тут и порядки, – невесело усмехнулся Ратхар, хотя в темноте его гримасу никто, разумеется, не заметил. – Говорили, будто тут законы строгие, торговцы, что здесь правят, за порядком следят, дабы перед чужестранными купцами не осрамиться, а выходит, кого угодно в петлю могут отправить, а то и просто прикончить походя, да не разбойники, а сама стража. – Перед глазами наемника в это время разворачивались картины потасовки с блюстителями порядка Элезиума. Он вспомнил, что отброшенный неслабым ударом прочь стражник, впечатавшись в стену, уж больно безжизненным мешком упал на землю. Да, пожалуй, он тогда перестарался. А, впрочем, нечего было лезть на рожон, решил воин. – Между прочим, эти поганые псы на меня напали сами, и убивать я никого не собирался. У одного из них кости слабыми оказались, вот и все.

– А ты чего хотел? – Ратхар догадался, что на лице Марка тоже появилась ухмылка. Похоже, этот парень и в петлю пойдет с улыбкой на лице, подумал в этот миг наемник. – На севере власть у благородных, кто герб имеет да своих предков на триста лет назад помнит, а здесь купцы правят. Но ни тем, ни другим до простецов дела нет. Торговцам важно, чтобы в казну золото текло, а потому здесь почет и уважение иноземным купцам, а также и своим мореходам, которые товары наши в дальние страны возят, – охотно принялся просвещать чужестранца узник видарской темницы. – Крестьяне, что земельку возделывают, хоть и не так уважаемы, но все ж таки они всех кормят, а потому и им кое-какие вольности дарованы. А всех прочих, разных бродяг, здесь за людей не держат. Вот я, к примеру, глотки не резал, по кубышкам чужим ночью не шарил, возил себе травы да корешки с севера, но ведь сам по себе возил, правителям налоги не платил, прибыток им не приносил, потому меня на смерть и обрекли.

– Послушай, приятель, давно я здесь валяюсь? – прервал Ратхар горестные жалобы Марка.

– Да еще до полудня тебя притащили, а сейчас вечер, завтрак уже приносили, – чуть помедлив, произнес Марк. – Почитай, часов шесть выходит.

– Проклятье, – вскипел Ратхар. – Мне отсюда выбраться нужно.

– Да и я бы не прочь покинуть эти апартаменты, – усмехнулся контрабандист. – Да только здесь нас никто не спрашивает. Потерпи, завтра поведут на казнь, недолго уже осталось.

Однако Ратхар, вовсе не собираясь вести себя, словно баран на бойне, терпеливо ожидающий, когда и до него дойдет очередь, уже размышлял о возможности побега. Он с боем прошел половину Дьорвика, защищая эльфийскую принцессу, прекрасную деву по имени Мелианнэ, невесть какими судьбами очутившуюся в землях людей. Вместе они не раз вступали в схватку с разным врагом, победив разбойников, лесного демона, королевских гвардейцев, наконец. Они почти прошли колдовской лес Р’рог, где Ратхар в честном поединке сразил самого Антуана дер Касселя, капитана королевской гвардии Дьорвика, преследовавшего беглецов. Наконец, наемнику, пусть и с помощью пришедших за Мелианнэ эльфийских воинов, удалось вырваться из орочьего плена, затем, имея при себе один клинок и не имея почти никаких припасов, пробравшись через чащобы Х’Азлата, кишевшие разгневанными орками. И после всего этого как он мог позволить расправиться с собой каким-то заплывшим жиром стражникам или, тем более, палачу. Он дал клятву Скиренну, уже умирая, попросившему наемника об услуге, и теперь воин был намерен исполнить обещание, почтив последнюю волю ученика Амальриза.

Несмотря на одолевавшую его слабость, на боль, разлившуюся по всему телу, Ратхар был готов действовать. Оглядев и ощупав камеру, которая, очень может быть, стала его последним пристанищем в этом неспокойном мире, наемник убедился, что выбраться отсюда невозможно. Стены были сложены из гладких камней, плотно пригнанных друг к другу, единственная дверь, из-под которой в темницу пробивалось немного света, казалась слишком крепкой, чтобы просто выбить ее, а иного способа преодолеть эту преграду не было. К удивлению воина, в темнице было довольно сухо и чисто, хотя последнее понять было нетрудно, ведь здешние постояльцы едва ли задерживались в камере надолго.

Помимо Марка, худощавого и крепкого парня лет двадцати с небольшим, соседями и невольными товарищами по несчастью наемника оказались трое смуглокожих темноволосых мужчин разного возраста, невысоких, но коренастых, похожих меж собой, словно братья. На лицах их отражалась злоба и безысходность, и Ратхар прекрасно понимал чувства этих отчаянных мореходов, привыкших к простору и воле безбрежного океана, а теперь вынужденных ожидать, когда на их шеях затянется петля. Воля к борьбе в них еще не угасла, но эти люди сознавали, что у них не осталось ни единого шанса на спасение.

– Скажи, Марк, вы не думали о том, чтобы бежать отсюда? – спросил Ратхар, когда в его голове уже начал вырисовываться план, опасный и рискованный, но все же ведущий к свободе. – Вы сидите здесь не первый день, неужели никто не задумывался о том, чтобы убраться из темницы?

– Я здесь уже четыре дня, эти славные парни, – Марк кивком указал на забившихся в угол пиратов, склонившихся над своим умирающим товарищем. – Появились только вчера. Я бы с радостью потолковал с ними о том, как можно отсюда выбраться, да только на их языке я могу сказать всего полдюжины фраз, услышав которые тот, к кому я обращусь, скорее всего, меня прикончит за тяжкие оскорбления.

– Ты говорил, что вас изредка кормят, – припомнил наемник. – Как часто стражники заходят сюда?

– Дважды в день, – коротко ответил Марк. – Сейчас, верно, уже ночь, на рассвете они снова принесут нам пищу, хотя, возможно, уже все приготовлено для казни, а потому они могут оставить нас и без завтрака.

– Будем надеяться на лучшее, – произнес Ратхар. – Еще ты говорил, что стража не любит, когда заключенные поднимают шум. Как думаешь, если мы сцепимся, к примеру, с соседями по камере, наши тюремщики вмешаются?

– Скорее всего, – кивнул Марк, подумав. – Они не прочь пересчитать ребра приговоренным, но убивать их не могут, поскольку для казни нужно хотя бы несколько преступников. Пожалуй, и нам они не позволят убить друг друга.

– Тогда слушай и запоминай, что нужно будет сделать, – твердо сказал Ратхар. – У меня есть план, мы сможем бежать отсюда. Придется рискнуть, но думаю, оно того стоит.

Когда утром, лязгнув тяжелой щеколдой, один из надзирателей отворил дверь камеры, где ожидали исполнения приговора смертники, шагнув в темноту, он едва не упал, ибо под ноги воину рухнул один из заключенных. Парень, который, как помнил страж, был приговорен к казни за контрабанду, упал на каменный пол, словно куль с мукой, а из дальнего угла к нему бросился еще один приговоренный, седой поджарый мужик, уже успевший убить одного из элезиумских стражников.

– Эй вы, твари, – рявкнул надзиратель. – Прекратить, живо!

– Надо разнять их, – из-за спины раздался голос еще одного воина, державшего в руках фонарь. – Еще поубивают друг друга, с нас потом спросят.

Первый стражник, могучий мужик, высокий и широкоплечий, один вид которого мог испугать кого угодно, шагнул навстречу седому, намереваясь добрым ударом вышибить из него дух. Воин был уверен в своих силах, к тому же за спиной его ожидали еще двое товарищей, оба в кольчугах, при мечах и кинжалах. Умелые воины, они не боялись ничего, ощущая собственное превосходство над своими подопечными.

Стражник размахнулся и метнул кулак, который размером мог поспорить с пивной кружкой, точно в лицо заключенного, лицо которого было искажено бешенством, а глаза сверкали безумным огнем. Казалось, этот человек ничего не видит перед собой и уже не управляет собственными поступками. Стражник приготовился одним ударом свалить его с ног, но его противник вдруг отклонился в сторону, перехватив тюремщика за запястье, и толкнул его вперед, добавив мощный удар в основание черепа. Стражник по инерции пронесся вглубь камеры, в то время как лежавший на полу контрабандист взвился в воздух и накинулся на второго воина, стоявшего в самом проходе.

Не ожидавший атаки воин пропустил удар в челюсть, но Марк был не таким хорошим бойцом, и потому следующий его выпад солдат легко блокировал, а затем сам ударил несчастного ногой в живот. Марк скорчился, издав сдавленный крик боли, а стражник уже схватился за широкий клинок, висевший у него на поясе.

Ратхар чувствовал, что его план близок к провалу. Пираты, которые, разумеется, поняли, что происходит, не были готовы поддержать нападение на надсмотрщиков, а Марк оказался повержен опытным бойцом. Наемник рванул из ножен оглушенного им тюремщика кинжал и метнул его в дверной проем.

– Тревога, сюда, скорее! – закричал третий воин, стоявший снаружи, призывая на помощь остальных надсмотрщиков. Он уже был готов захлопнуть тяжелую дверь, обрекая на смерть своих товарищей, но и не позволив опасным преступникам бежать, но вонзившийся ему прямо в распахнутый рот кинжал помешал осуществить задуманное. Стражник упал, истекая кровью, но по длинному коридору темницы уже разносился топот бегущих на его призыв солдат. Медлить было нельзя.

Ратхар стрелой метнулся к воину, только что расправившемуся с Марком, который сейчас только и мог, что стонать от боли. Стражник не успел среагировать, когда из сумрака к нему приблизилась словно бы размазанная в воздухе тень. Он вскинул руки, пытаясь отразить удар, но Ратхар, врезавшийся в противника, словно живой таран, сшиб того с ног. Резкий удар, хруст гортани, и стражник, тело которого покидала жизнь, обмяк на каменном полу.

Пираты, опомнившиеся от неожиданности, кинулись к первому надзирателю, который уже поднимался на ноги, широченной ладонью нашаривая на поясе рукоять меча. Первого корсара он отбросил прочь одним ударом, впечатав того в стену, как это не так давно проделал сам Ратхар с одним из городских стражников. Корсар, обмякший и безжизненный, медленно сполз по стене, но его товарищ, что-то несвязно закричав, ударил стражника по лицу, вонзив согнутые словно когти пальцы ему в глаза, а затем добавив ногой в колено, не прикрытое доспехами.

– Хватай его меч, и бежим отсюда, пока остальные не примчались, – Ратхар говорил на привычном языке, но пират, как ни странно понял его, вытащив из ножен стражника короткий меч и затем устремившись к выходу. Он бросил взгляд на своего товарища, третьего пирата, слишком слабого, чтобы не быть обузой для беглецов, едва ли способного держаться на ногах без помощи. И раненый, перехватив этот взгляд, лишь слабо кивнул, понимая, что с ним у беглецов не будет никаких шансов выбраться отсюда.

Наемник тоже вооружился мечом и кинжалом, взятыми с тела одного из надзирателей, оставшихся в их темнице. Сейчас, ощущая в руках привычную тяжесть оружия, Ратхар чувствовал себя так, словно за спиной его шла многотысячная армия. Он вновь мог сражаться за свою жизнь и во исполнение клятвы, данной им умиравшему магу, и не собирался так просто погибнуть.

Пират и наемник, поддерживавшие еще не пришедшего в себя контрабандиста, выскочили прочь из мрачной камеры. Их попытались задержать почти сразу. Двое стражников к кожаных куртках и с обнаженными мечами, должно быть, прибежавшие на крики своего товарища из караульного помещения, заступили дорогу беглецам. Узкий коридор был совершенно прямым, и за спинами врагов Ратхар уже видел приоткрытую дверь и каменные ступени за ней, освещенные висящим на стене фонарем.