Текст книги "Оружие возмездия"

Автор книги: Андрей Завадский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 77 страниц)

Рыцари, переглядываясь и косясь на государя, загудели, каждый высказывая свое мнение соседям. Момент был весьма опасный, ведь эльфы, славившиеся стремительностью атак, могли напасть на слабо защищенный лагерь, устроив в любой миг настоящую резню среди не успевших подготовиться к бою воинов.

– Граф Тард, – король Ирван нашел взглядом в толпе своих подданных одного из офицеров. – Нужно выставить боевое охранение. Прикажите выслать передовой отряд, граф. Полагаю, четырехсот всадников будет достаточно пока. И пусть легкая пехота тоже займет свои позиции, – приказал правитель Фолгерка. – Не желаю, чтобы нас застали врасплох, граф.

– Слушаюсь, Ваше величество, – граф почтительно поклонился. – С вашего позволения, сир, я сам возглавлю сторожевой отряд. – Рыцарь четко, как на параде, отдал честь и вышел прочь из шатра вслед за вестовым.

– Итак, господа, скоро все будет решено, – король обвел взглядом своих командиров, вытягивавшихся по стойке смирно, едва только взор короля оказывался обращенным на них. – Думаю, сражение начнется на рассвете, а, значит, у нас еще есть время, чтобы в последний раз обсудить наш план. Герцог Майл, у вас все готово?

– Милорд, – немолодой широкоплечий воин, с ног до головы закованный в тяжелые латы, словно прямо сейчас он собирался идти в бой, коротко поклонился. – Мои всадники не подведут. Мы втопчем эльфов в землю, – надменно, с железной уверенностью произнес Майл.

– Мы собираемся первыми нанести удар, не отдавая инициативу эльфам, и делаем главную ставку на атаку вашей кавалерии, герцог, – напомнил король, которому явно не по душе пришлись весьма хвастливые слова рыцаря. – Наш враг впервые за всю эту войну играет по нашим правилам, что меня беспокоит, признаться, – поморщился Ирван. – Дать бой на этой равнине, где мы можем использовать свое численное преимущество, этого я не ожидал от длинноухих. Что ж, если они позволили нам в полную силу использовать кавалерию, мы так и поступим. Три тысячи панцирной конницы – это страшная сила. Эльфы никогда не умели сражаться против больших масс конных латников, и они, скорее всего, не выдержат удара. Однако их лучники все же могут остановить ваших воинов, герцог, – заметил король Ирван, взглянув на Майла. – Запомните, сколь бы сильным ни был обстрел, вы должны двигаться только вперед. Если дрогнете, замешкаетесь, то станете просто хорошей мишенью для Перворожденных. Не думайте о потерях, Майл, сегодня не тот день. Скольких бы бойцов вы не лишились, их смерть не будет напрасной, если хоть треть всадников достигнет строя эльфов.

– Вы можете быть уверены в каждом моем воине, государь, – уже с большей серьезностью кивнул суровый богатырь. – Эльфийские стрелы не остановят всадников. Мы не подведем.

– Дайк, что у эльфов с кавалерией? – последовал новый вопрос Ирвана, обращенный уже к другому рыцарю.

– Сир, разведка докладывает примерно о тысяче всадников, – поспешно сообщил личный адъютант короля. – Легкая конница, лучники, государь.

– Они едва ли рискнут атаковать в лоб, но фланговый удар по нашей кавалерии может быть опасен. Латники слишком неповоротливы, чтобы во время атаки успеть развернуться лицом к новому противнику. – Король на миг задумался, а затем произнес, найдя взглядом предводителя союзников-степняков: – Вот что, Гишер, вашим всадникам надлежит прикрывать фланги тяжелой кавалерии от возможных контратак эльфов. Также уделите внимание и пехоте второй линии. Там не так много стрелков, и эльфийские конные лучники, не сходясь в рукопашной, могут нанести пехоте серьезный ущерб.

– Я прикажу поставить на флангах по пять сотен всадников, – корханский вождь коротко кивнул в знак согласия. – Если эльфы атакуют, мы не позволим им ударить по тяжелой кавалерии.

– Оставьте часть своих воинов в резерве на всякий случай, – предложил Ирван. – Если нам повезет, и после первого удара кавалерии герцога Майла эльфы дрогнут, пусть ваши всадники заходят в тыл длинноухим выродкам. В лобовой атаке, мастер Гишер, от вашей конницы мало пользы, а так вы сможете в полной мере воспользоваться своей быстротой и маневренностью. Главное – сломать их строй, посеять панику в их рядах, а потом уже только и останется, что рубить в спины бегущих эльфов. Но если вдруг атака тяжелой кавалерии захлебнется, пусть ваши всадники, герцог, отступают. – Король вновь взглянул на Майла, который казался воплощением мощи и решимости, в своих тяжелых латах похожий на ожившую крепостную башню. – Не нужно ввязываться в ближний бой, это чревато излишними жертвами, а я все же хочу сохранить кавалерию. Отступайте через интервалы во второй линии. Если эльфы пойдут в атаку и втянутся в бой с нашей пехотой, вы сможете ударить им во фланги, зажав нелюдей в клещи, и это будет прекрасным исходом битвы.

Полог шатра, поддерживаемый одним из стоявших снаружи личных телохранителей короля, вновь распахнулся, позволив проникнуть внутрь предрассветной прохладе, и взгляды военачальников обратились к молодому воину в легких доспехах, державшему шлем на сгибе локтя. Рыцарь увидел короля, и подошел к нему, припав на одно колено и склоняя голову.

– Милорд, – взволнованно произнес юноша. – Меня прислал граф Тард. Наши дозоры вступили в бой с легкой кавалерией эльфов. Враг отступил, но мы потеряли не менее полусотни воинов.

– Что с их главными силами?

– Строятся, Ваше величество, – ответил гонец.

– Возможно, сир, есть смысл атаковать прямо сейчас, – заметил Майл. – Моим воинам нужно мало времени, чтобы быть готовыми. Пока эльфы еще не выстроились в боевые порядки, мы легко сможем опрокинуть их, избежав больших потерь.

– Нет, герцог, – отрезал король, брезгливо поморщившись. – Эльфы на нашем месте могли бы сделать нечто подобное. Я даже удивлен, почему они не попытались ночью атаковать лагерь, ведь Перворожденные – мастера в таких делах. Но мы не станем уподобляться этой нелюди, нападая на неподготовленного врага, – произнес Ирван непреклонным тоном. – У нас достаточно сил, чтобы сокрушить их в честном бою, а удары в спину – это не по рыцарскому уставу.

– Мой господин, – осторожно заметил Дайк. – Эльфы не вспоминали о рыцарском уставе, вырезая целые поселки на границе и атакуя наши обозы и раненых, направлявшихся в тыл. Мне кажется странным нынешнее их спокойствие, ведь они должны знать, что силы не равны. Как бы эти твари не задумали какую пакость. Напасть на них сейчас – значит не нарушить рыцарский кодекс чести, а просто отомстить за наших воинов, убитых стрелами в спину или заколотых во сне.

– Ваши слова, сударь, не делают вам чести, – холодно заметил король, смерив взглядом заметно смутившегося в это мгновение рыцаря, трижды успевшего в мыслях проклясть себя за собственную несдержанность. – Мы должны помнить о том, что остаемся благородными людьми. Я уверен, господа, в нашей победе, в успехе битвы и всей кампании, но я хочу победить в честном бою, как подобает дворянину и рыцарю.

Короля сдержанным гулом поддержали почти все, кто был в этот миг в его шатре. Кто-то действительно чтил рыцарский кодекс, запрещавший нападать без предупреждения, кто-то просто хотел заслужить одобрение государя, выказывая наигранное возмущение предложением рыцаря Дайка.

– Что ж, не стоит более ждать. Герцог, – Ирван требовательно взглянул на Вардеса. – Прикажите войскам занять предписанные им позиции. Не будем медлить, господа. Я полагаюсь на вашу храбрость и доблесть, я верю в вас, и верю в победу. А теперь прошу всех отбыть к своим отрядам.

Все воины разом склонили головы, не раболепно, как слуги, а как младшие перед старшим, и ударили в латные нагрудники сжатыми кулаками, облитыми сталью боевых рукавиц. Ирван, отдавая честь тем, кто готовился принять смерть за него, тоже резко кивнул.

Толпа рыцарей, бряцая латами, выбралась из шатра, разойдясь по лагерю. В тот же миг над долиной раздались пронзительные звуки труб, и весь лагерь пришел в движение. Пехота рысцой кинулась к знаменам своих отрядов, где воинов ждали уже их командиры. Всадники двинулись на поле, ведя своих скакунов под уздцы, дабы не утомлять их прежде времени. Сопровождавшие тяжеловооруженных рыцарей слуги и оруженосцы должны были позже помочь им взобраться в седла. Пикинеры строились в плотные квадраты, ощетинившиеся пиками, занимали свои позиции арбалетчики, у самого подножья холма засуетилась возле многочисленных метательных машин прислуга, взводя спусковые механизмы и укладывая снаряды.

Как и было предписано планом, над которым трудились лучшие офицеры короля, признанные знатоки тактики боя, в центре первой линии фолгеркских боевых порядков встала тяжелая кавалерия. Закованные в непроницаемую броню всадники образовали три клина, походившие с холма, откуда за приготовлениями к битве наблюдал Ирван с немногочисленной свитой, на три копейных острия. Обученные кони, также защищенные латами, чувствовали напряжение своих седоков и тоже беспокоились, нервно взрывая землю копытами. Над всадниками возвышался лес длинных копий, под самыми наконечниками которых реяли на слабом ветерке разноцветные вымпелы.

Конные арбалетчики, вооруженные значительно легче копейщиков и обходившиеся из доспехов только кольчугами и касками, расположились по обе руки от рыцарей. В грядущей атаке они могли успеть сделать только один залп, который должен был хоть немного расчистить путь воинам герцога Майла. А еще дальше на флангах расположились корханцы, и теперь над полем разносились гортанные возгласы, которыми обменивались в ожидание схватки степные всадники. Среди них находился и сам Гишер, считавший, что вождю должно подавать своим воинам пример, демонстрируя собственную доблесть и отвагу.

Герцог Майл, которому выпала высокая честь возглавить главную ударную силу королевского войска, как и подобает истинному рыцарю, также находился сейчас в первом ряду всадников, окруженный десятком лучших бойцов, которые в атаке должны были прикрывать своего командира. Немало было в свите короля таких дворян, которые предпочли бы командовать сражением, находясь за спинами своих воинов, не подвергаясь опасностям битвы. Но Майл, воспитанный в истинно рыцарском духе, полагал, что своим присутствием сумеет воодушевить воинов, и без того преисполненных ярости и решимости сражаться до победы или до смерти, и вообще считал недостойным рыцаря прикрываться своими солдатами. Все, что он позволил себе сегодня – небольшая свита из лучших воинов, самых опытных и надежных, на которых в сражении Майл мог полагаться даже больше, чем на самого себя.

Пехота, наемники и рыцарские дружинники, составили вторую линию боевых порядков. Как раз у подножия холма строились пикинеры, образовавшие большой квадрат, который ощетинился гранеными остриями, легко пронзавшими любые латы, точно диковинный еж. Тяжелая пехота, вооруженная пиками и алебардами, более пригодными для ближнего боя, подпирала спины арбалетчиков. Стрелки прикрывались большими щитами, сооруженными из толстых досок, снаружи обтянутых кожей или даже окованных железом. В наступлении они не примут никакого участия, но если эльфы сами атакуют людей, то их встретит настоящий дождь из тяжелых болтов, прошивающих любые латы с сотни шагов. А в дополнение к этому на подступающие неприятельские ряды были готовы обрушить десятки увесистых валунов стоявшие позади пехоты катапульты.

Было видно, как на противоположной стороне долины выстраивались эльфы, готовившиеся к смертному бою. Даже невооруженным глазом можно было заметить, что Перворожденных на поле пришло намного меньше, чем людей, но казалось, будто эльфы этого не понимают. Они быстро и без лишней суеты образовывали боевые линии, где, как всегда, первыми стояли лучники, позади которых располагались закованные в латы пикинеры. Было понятно, что Перворожденные решили придерживаться обычной тактики, когда стрелки до последнего мгновения стоят в первых рядах, засыпая приближающегося неприятеля тучей стрел, а затем отступают за спины пеших копейщиков, которые и должны принять основной удар в ближнем бою. Правда, в этом сражении у эльфов было много всадников, которые как раз сейчас занимали позиции на флангах пехоты. Конные лучники Перворожденных были весьма опасны в бою по причине своей маневренности и вооружения, позволявшего с почтительного расстояния расстраивать ряды даже самой стойкой пехоты, и не зря король Ирван на совете уделил особое внимание именно этой части эльфийской армии.

Поле, разделявшее пока две изготовившиеся к схватке армии, уже было покрыто в нескольких местах телами павших воинов. В преддверие большой битвы здесь сошлись в бою передовые отряды людей и эльфов, прикрывавшие основные силы от внезапного нападения, пока еще те не заняли боевые порядки. Сблизившись друг с другом на расстояние выстрела из лука, воины противоборствующих сторон не удержались от соблазна, и теперь холодная земля впитывала кровь первых жертв сражения, не делая различий между людьми и теми, кто гордо называл себя Перворожденными.

– Все готово, Дайк, – стоявший возле своего шатра король обернулся к адъютанту, замершему возле левого плеча сюзерена. – Войска построены?

– Да, сир, все отряды заняли свои позиции, – офицер почтительно поклонился. – Мы готовы начинать, государь.

– А что же эльфы?

– Ждут, Ваше величество, – Дайк кивком указал на замерший вдали строй Перворожденных. – Как видите, они тоже готовы к бою. Эльфы едва ли первыми решатся атаковать, ведь их мало.

– Тогда прикажите кавалерии наступать. Не стоит тянуть время, – король усмехнулся. – Чем раньше начнется бой, тем скорее мы одержим победу. Запомни мои слова Дайк, это день нашего триумфа, день, когда померкнет мощь и слава И’Лиара!

Вестовой, которому было поручено доставить приказ об атаке, нашел герцога Майла в первых рядах выстроившейся кавалерии. Рыцарь, услышав волю короля, пришел в восторг:

– Я уже думал, что мы так и будем тут торчать до сумерек, – довольно оскалившись, воскликнул герцог. – Наши кони уже застоялись.

Оруженосец подал герцогу закрытый шлем с пышным плюмажем из страусиных перьев, единственный предмет, отличавший командира от сотен других рыцарей и сержантов. Майл тронул поводья, выехав из строя вперед, развернувшись лицом к своим воинам, неподвижно застывшим в седлах в ожидании атаки:

– Братья рыцари, настал решающий день, – зычный голос герцога разнесся над полем, и его услышал каждый воин, каждый всадник, что стоял здесь. – Сегодня мы положим конец могуществу эльфов, мы сокрушим их армию, втопчем в их землю! Сражайтесь, забыв о пощаде, воины, забыв о смерти! Идите вперед, только вперед, и победа будет нашей! Мы переломим врагу хребет! За короля, братья! В бой! – Майл обернулся к горнисту: – Труби атаку!

Пронзительный звук горна, тотчас подхваченный в разных местах вдоль всего строя, разнесся над долиной, обозначая начало сражения. Воины ревели боевые кличи, подзадоривая самих себя перед броском, который для многих из них мог оказаться последним в этой жизни, а заодно и пугая эльфов. Опускались с гулким стуком забрала глухих шлемов, взвились вверх знамена отрядов, стоявшие в первых рядах воины наклонили вперед тяжелые копья, а те, кто двигался следом, вскинули двуручные седельные мечи, длиной почти в рост человека. Всадники пришпорили коней, и грузные скакуны, защищенные доспехами не хуже седоков, оглашая долину громким ржанием, двинулись вперед.

Лавина рыцарей, медленно набирая скорость, хлынула на застывших в нескольких сотнях ярдов эльфов. Всадники, выставляя вперед копья, на древках которых полоскались на ветру яркие вымпелы, неумолимо приближались к противнику, словно сошедший с вершины горы ледник, сметающий все на своем пути и не ведающий преград.

Три конных клина, с холма, на котором находился король казавшиеся тремя диковинными монстрами, тремя покрытыми стальной чешуей змеями, перешли на рысь, сотрясая землю ударами тысяч подкованных копыт. В едином порыве они устремились к эльфам, ничего не замечая кроме вражеского строя, ощетинившегося длинными пиками. И никто из идущих в атаку всадников не увидел, как в небе, за спинами неподвижно замеривших эльфов пелену облаков прорезали три темные точки, метнувшиеся к заполонившим южную часть долины людям. Вот они стремительно понеслись к земле, чтобы над головами эльфийских воинов выровнять свой полет, и уже можно было увидеть диковинных созданий, давно забытых людьми, мчавшихся сейчас над полем боя на могучих крыльях, мерно рассекавших воздух. Они летели очень низко, быть может, в полусотне ярдов над землей, эти существа, давно уже превратившиеся в легенду. И сейчас, на глазах тысяч людей, эта древняя легенда оживала, неся смерть всему живому.

– Что там такое, – один из спутников короля, самый зоркий, указал рукой в небо, где среди серых облаков возникло некое движение. – Там, в вышине? Кажется, что-то летит сюда?

– Невероятно, – удивленно выдохнул король. Ирван прочел достаточно древних манускриптов, чтобы с первого взгляда понять, что это за создания, промчались над самым строем эльфов, устремившись навстречу разгонявшимся для удара всадникам. Король невероятно отчетливо рассмотрел за какой-то неуловимый миг узкие веретенообразные тела, увенчанные длинными клиновидными головами, сильные крылья, резавшие воздух, словно клинки из хорошей стали – Это же драконы!

– Сир, – верный Дайк вскинул брови. – Но откуда, сир? Этого просто не может… – но офицер так и не закончил фразу, ибо последнее слово буквально застряло у него в горле.

Яркая вспышка озарила поле, когда один из крылатых змеев, самый большой, даже с расстояния в несколько сотен шагов казавшийся настоящим гигантом, изрыгнул сгусток пламени как раз на центральный клин рыцарей. Огненная завеса опустилась как раз перед всадниками, не сумевшими удержать коней и врезавшимися на полном скаку в стену пламени. Все, кто стоял рядом с королем на холме, вынуждены были зажмуриться, столь нестерпимо ярким был этот огонь. А когда люди вновь открыли глаза, то увидели, что на том месте, где только что были сотни всадников, буйствовал настоящий огненный смерч. Пламя поглотило множество воинов и их коней, обратив за доли секунды в невесомый пепел и плоть, и прочнейшую сталь.

Кони, не слушаясь более приказов наездников, метались по полю, пятаясь сбросить всадников, да и люди, пораженные происходящим, были ввергнуты в такой ужас, что забыли обо всем. Строй сломался, и немало воинов погибли под копытами боевых коней своих же товарищей, просто не успев отвернуть в сторону. Рыцарей и их коней втаптывали в землю, прокатываясь по их телам тысячепудовым стальным валом. Бросая оружие, всадники кинулись в разные стороны, стремясь уйти из-под удара.

Пролетая очень низко над землей, драконы, теперь уже все трое, изрыгали во все стороны сгустки пламени, оставлявшие от закованных в броню воинов лишь выжженные проплешины на земле. Грозные рыцари, опасные для любого противника на земле, ничего не могли поделать против смерти, парившей над полем сражения на перепончатых крыльях. Отважные воины, многие из которых все же сохраняли самообладание, сумев кое-как усмирить и взбесившихся коней, они только и могли, что потрясать в воздухе мечами и копьями, и погибать один за другим. За считанные минуты грозная рыцарская кавалерия, способная сокрушить любого противника, цвет воинства Фолгерка, перестала существовать. Сотни воинов погибли в огне, еще больше людей попало под копыта коней своих же соратников, и теперь те из них, кто не умер сразу, кричали, призывая на помощь, ибо сами были искалечены так сильно, что едва могли пошевелиться.

Конные арбалетчики, что стояли на флангах, были единственными воинами, способными дать хоть какой-то отпор. Они вскидывали свое оружие, пуская тяжелые болты почти точно в зенит, но стрелы бессильно отскакивали от покрытых прочной чешуей драконьих тел, а в большинстве своем просто не попадали в цель, бессильно пронзая воздух. Один из драконов, розовая чешуя которого отливала перламутром, чуть замедлил полет, отстав немного от своих братьев. Заметив самое большое скопление стрелков, он выплюнул по людям струю пламени, испепелившую за краткий миг сразу несколько десятков всадников, а затем, не отвлекаясь более на них, стремительно унесся дальше.

Громадный черный дракон, не обращая больше никакого внимания на суетящихся на земле рыцарей, в доли секунды из грозного всесокрушающего войска обратившихся в перепуганную толпу, устремился к строю фолгеркской пехоты. Еще один огненный шар, ослепительно белый, каким никогда не бывает простое пламя, врезался в самый центр большой баталии пикинеров. Сотни воинов, в том числе и командиры, исчезли в огне за мгновение, а те немногие, кто смог уцелеть, кинулись бежать, побросав оружие.

Над равниной зазвучали крики ужаса и боли. Драконы, летевшие клином, пронеслись над строем фолгеркских воинов, заливая землю под собой морем огня. Весь центр армии был уничтожен, а те немногие, кому посчастливилось избежать пламени, старались убраться подальше от поля не начавшегося сражения, превратившегося в огненный ад. Фланги войска, однако, пока не пострадали от льющегося с небес огня, но и их тоже охватила паника, стоило только появиться над рядами людей грозным крылатым созданиям. Лишь только скользнули по земле тени огнедышащих монстров, и солдаты, еще мгновение назад готовые сражаться не на жизнь, а на смерть, кинулись кто куда, бросая оружие, щиты, срывая на бегу шлемы и даже доспехи. Корханцы, те вообще не собирались ждать, пришпорив своих быстрых лошадок и бросившись врассыпную. Лишь некоторые всадники вскидывали луки, стреляя по драконам, но это было сделано просто ради соблюдения приличий, ибо позор для воина степей бежать с поля боя, даже не обнажив оружие.

Тем временем черный дракон, летевший первым, развернулся и направился к холму, усеянному шатрами и знаменами королевских генералов, где в тот момент был и сам государь Ирван. Находившиеся рядом с королем арбалетчики, отборный отряд, который Ирван оставил при себе в качестве личной гвардии, вскинули оружие, и навстречу приближавшемуся чудовищу взмыл рой болтов. Они способны были пробить любые латы, но черная, словно антрацит, чешуя, сплошным панцирем покрывавшая тушу громадного дракона выдержала обстрел, и болты лишь бессильно отскакивали от его груди. А затем дракон нанес ответный удар, выдохнув в сторону суетившихся на земле людей сгусток огня, накрывший пламенным вихрем самую вершину холма.

Немногие из тех воинов, что стояли в строю в долине, видели, как пламя окутало то место, где еще миг назад находился в окружении своей свиты фолгеркский король. Сейчас воины, оказавшиеся в настоящем аду, думали лишь о спасении, бросая оружие и разбегаясь, кто куда. Но драконы вновь и вновь обрушивали на копошащихся на земле двуногих пламя, испепеляя их сразу десятками и сотнями. Войско оказалось в огненном кольце. Крылатые огнедышащие змеи, летая по кругу над долиной, один за другим опускались к самой земле, обращая в пепел оказавшихся на их пути людей, мечущихся в тщетных попытках спастись. Напрасно воины вжимались в землю, накрываясь щитами, словно дерево и железо могли защитить их от прокатывающихся одна за другой волн пламени. Агония охватила все огромное войско, разбитое за несколько минут.

Граф Фернан Крейн, которому в этой битве выпало командовать пехотой правого фланга, чудом избежал смерти от драконьего огня. Один из крылатых монстров плюнул сгустком пламени по первым рядам баталии, в центре которой, в окружении сигнальщиков и знаменосцев находился граф. Рыцарь видел, как десятки воинов, стоявших перед ним, рассыпались невесомым пеплом. До графа докатилась волна нестерпимого жара, от которого раскалились его доспехи и начали тлеть волосы, а легкие, опаленные раскаленным воздухом, пронзила жуткая боль. Кто-то из воинов толкнул Крейна на землю, а через мгновение огненный вихрь пронесся в считанных шагах от них.

Солдат, которому Крейн был обязан жизнью, дико закричал, ибо его доспехи от сильного жара начали плавиться, заживо запекая в стальной скорлупе человека. Крейн попытался столкнуть с себя умирающего воина, но на них упало еще одно тело, и граф оказался придавлен к земле. Когда он все же смог выбраться из-под трупов, драконы, оставив в покое людей, которых уже невозможно было назвать армией, устремились на юг, вновь обращаясь темными точками, летящими за горизонт.

Пошатываясь и стараясь задерживать дыхание, ибо легкие и глотку жгло огнем, граф с трудом поднялся на ноги, с ужасом озираясь по сторонам. Разгром был полный, армия, как организованная сила, была сокрушена за считанные мгновения, но далеко не все флогекские солдаты погибли в пламени крылатых змеев. По выжженному полю бродили воины, пытавшиеся отыскать своих товарищей в надежде, что тем удалось выжить. Их осталось совсем мало, быть может, несколько сотен, напуганных, обезумевших от такого страшного поражения людей, многие из которых бросали оружие и стаскивали доспехи, словно и не было в полумиле от них готового к бою войска эльфов. Армия Фолгерка, многочисленная, прекрасно вооруженная, каждый воин которой еще минуту назад нисколько не сомневался в победе, просто перестала существовать, уступив место перепуганному стаду двуногого скота, не помышлявшего уже о бое.

Крейн огляделся вокруг, и первым, что бросилось ему в глаза, была покрытая пеплом вершина холма, где совсем недавно теснились роскошные шатры, над шпилями которых развевались знамена. У подножья холма догорали метательные машины, которым, кажется, так и не довелось сделать сегодня ни одного выстрела. На дальнем краю поля были видны корханские всадники, не более полутора сотен, не то вернувшиеся после того, как улетели драконы, не то просто не успевшие убраться отсюда, но чудом уцелевшие в схватке с крылатыми тварями.

– Король, – граф бросился к одному из солдат, бродившему по полю. – Что с королем? – внезапно охрипшим голосом спросил рыцарь. – Он жив?

– Это конец, – бормотал воин, немигающим взглядом уставившийся в пустоту. Доспехи его и одежда были покрыты слоем грязи и копоти, брови опалены, а лицо покрылось волдырями, какие бывают от ожогов. – Они всех сожгут, всех, – дрожа, произнес пехотинец.

– Приди в себя, солдат, ведь ты еще жив – Крейн тряхнул воина за плечо, но тот вяло вырвался из руки графа и пошел дальше.

– Эльфы, – раздался над полем пронзительный крик, полный ужаса. – Всадники приближаются!

Фернан торопливо обернулся, и сердце его сжалось от страха. Граф увидел, как с севера на остатки войска стремительно надвигается конная лавина. Выстроившись дугой, эльфийские конные лучники промчались по выжженным проплешинам, подняв в воздух клубы пепла, все, что осталось от сотен могучих воинов. Не нужно быть гением тактики, чтобы понять, что несколько сотен всадников сотворят с беспорядочно мечущимися по равнине пехотинцами, многие из которых даже не имели оружия. Спустя несколько мгновений эльфийская конница окажется здесь, среди людей, и начнется жуткая резня, избиение остатков армии людей, не способной более сопротивляться.

– К бою, – граф поднял с земли чей-то меч, ибо свой он потерял. Нужно было действовать, пока оставался хоть призрачный шанс выжить. Взгляд рыцаря остановился на лежавшем на покрытой росой траве знамени, и Крейн, схватив его, принялся размахивать флагом, призывая к себе уцелевших воинов. – Ко мне! Все ко мне!

Перворожденные, словно гигантский серп, выкашивали всех, кто оказывался у них на пути. Кто бы ни командовал армией эльфов, он отдал абсолютно верный приказ, бросив быстрых всадников против остатков фолгеркского войска. Даже теперь люди еще имели шанс организованно отступить с поля боя, если бы нашелся кто-то, кто осмелился бы принять на себя командование. Несколько сотен, вернее даже несколько тысяч солдат, многие из которых хотя и были испуганы, но все же не потеряли голову, окончательно впав в панику, имели шанс спастись, собравшись вместе. И эльфы решили не дать людям такого шанса, здесь и сейчас полностью уничтожив фолгеркцев до единого человека.

Люди, заметившие приближение эльфийской кавалерии, в большинстве своем не думали о сопротивлении, пытаясь спастись бегством. Но тягаться с легкими всадниками на свежих конях было просто бессмысленно, и один за другим фолгеркцы падали на выжженную землю с торчащими из спин стрелами, или с размозженными ударом копыт ударом головами. На много миль вокруг протиралась голая равнина, и лишь далеко на востоке, возле самого горизонта, темнела полоса леса, который только и мог дать укрытие людям. Но Перворожденные уже перекрыли все пути к спасению, став между остатками армии людей и опушкой мрачной чащи, и теперь играючи расправлялись с бегущими из последних сил воинами Фолгерка. Эльфы даже не брались за клинки, на полном скаку расстреливая метавшихся по равнине людей из луков.

И все же нашлись среди воинов разгромленной армии те, кто не забыл о дисциплине и не растерял всю свою выучку. Многие опытные солдаты понимали, что лишь вместе, плечо к плечу, в единых боевых порядках они могли выстоять перед атакой всадников, которых нужно было встречать частоколом пик и градом болтов, а не беззащитными спинами, так и просящими, чтобы вонзить в них стрелу или на скаку наискось ударить клинком. И те из воинов, чудом выживших после атаки драконов, кто были ближе всего к Крейну, кинулись к размахивавшему стягом рыцарю, на бегу поднимая брошенные своими же товарищами копья и алебарды, перебрасывая через плечо ремни длинных щитов, подхватывая арбалеты и рассыпанные по земле стрелы.

Фернан Крейн, вонзив в землю древко знамени, взялся обеим руками за черен меча. Вокруг графа собирались воины, услышавшие его призыв, те, кто еще не потерял голову от ужаса. И с каждой секундой их становилось все больше, так, что на мгновение граф даже решил, что им удастся выбраться с этого поля, отбившись от надвигающихся эльфов.

– Кто может биться, ко мне, – Крейн уже не кричал даже, а хрипел, с трудом превозмогая боль, но его команды слышали все до единого, и каждый воин, вспомнив все, чему его учили, старался исполнить команды графа наилучшим образом. – Теснее строй! Щиты поднять! Пикинеры – в первую линию, вам придется принять их удар. Все, у кого есть арбалеты, пусть идут в середину. Стреляйте поверх голов воинов из первого ряда. Приготовиться!

Эльфы, увлекшиеся избиением поддавшихся панике, обезумевших при виде гибели своей армии и самого короля людей вдруг натолкнулись на плотно сбитую стену щитов, из-за которой грозно щетинились длинные пики и тяжелые алебарды. Перворожденные, не ожидавшие среди царившего на поле хаоса встретить организованный отпор, грудью ринулись на небольшой отряд, рассчитывая, что люди бросятся врассыпную, не дожидаясь столкновения. Несколько сотен всадников накатились на строй фолгеркцев, точно волна на гранитный утес, и ровно с тем же результатом отхлынули назад.