Текст книги "Оружие возмездия"

Автор книги: Андрей Завадский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 77 страниц)

– Почтенный, не мог бы ты оставить нас с уважаемым советником один на один, – гном обратился к Гебо. – Можешь пока обыскать дом. Возможно, мэтр солгал и здесь есть еще люди. Не хотелось бы, чтобы кто-либо из них поднял тревогу. – Сварт многозначительно посмотрел на своего подручного: – Бой с городской стражей в мои намерения пока не входит.

– Хорошо, я пойду осмотрю особняк, – согласился убийца, не желая знать хоть что-то о делишках, связывавших этого гнома и городского советника. – Но не забудь, ты должен нам немало золота, гноме.

– Об этом не стоит беспокоиться. Я хозяин своего слова, – уверил наемника Сварт. – Все, что было обещано ты получишь, но чуть позже, когда мы с почтенным Герардом немного побеседуем.

Гебо послушно удалился, оставив гнома лицом к лицу с советником. Убийца решил, что помимо награды, которую им посулил этот гном можно прихватить еще кое-какую мелочь в жилище мэтра, которое не отличалось бедностью. Гебо хоть и не был профессиональным вором, но все же рассчитывал, что сможет найти здесь пару дорогих безделушек, которые позже за полцены продаст кому-нибудь из знакомых перекупщиков, тех, кого нисколько интересует не происхождение вещи, а лишь то, какую цену за нее можно получить у знающих толк людей.

– Скажи, человек, где эльфийка? – Гном не мешкая, приступил к расспросам: – Не так давно ты принимал в воем доме принцессу Перворожденных. Куда она направилась после?

– Эльфийка? О чем ты говоришь, гном? Как ты, нелюдь, вообще смеешь приходить в мой дом с оружием, убивать моих слуг и еще что-то от меня требовать?

Советник Герард, решив, что с одним противником он сумеет справиться, вскочил с постели и даже попытался ударить, тем более что не был совсем уж хилым и неловким, но Сварт легко поймал его за руку и резким движением сломал ему палец, так, что сустав громко хрустнул. Человек повалился на пол, воя от боли и пытаясь отползти подальше от гнома, угрожающе надвинувшегося на Герарда.

– Она оставила тебе это. – Сварт швырнул в лицо скулившему, униженному и беспомощному советнику серебряный перстень, только что найденный среди вещей самого Герарда. – Лотос – герб правящего клана И’Лиара, знак их владык ми всех, в ком течет кровь правителей эльфийской державы. Мне известно многое, – ощерился гном. – Так что лучше тебе не испытывать мое терпение. Еще раз спрашиваю тебя, ничтожный, где эльфийка?

Человек затравлено смотрел на своего мучителя снизу вверх, но не проронил ни слова. Гном нахмурился, а рука его нырнула под одежду, вполне вероятно, за оружием или даже пыточным инструментом.

– Упрямством ты лишь делаешь свою участь все более незавидной, – сухо процедил Сварт. – Я могу переломать тебе все суставы, все мельчайшие косточки твоего тела, если и дальше ты намерен хранить молчание и зря бросать угрозы и оскорбления, презренный червь, – пообещал он, и то, как были сказаны эти слова, не давало повода усомниться в готовности гнома воплотить свои обещания.

Герард, терзаемый болью, к которой был мало привычен, обнаженный и напуганный, забился в угол, со страхом глядя на подгорного жителя. Будучи весьма небольшого роста, тот сейчас казался человеку истинным великаном, во власти которого была сама жизнь советника, которому в этот миг едва ли могли помочь его власть и обширные связи в обществе.

– Хорошо, гном, я скажу, но прошу тебя, не надо больше причинять мне боль. Я уже усвоил урок. – Советник сдался на милость победителя, окончательно осознав, что иного выхода, кроме как сделать то, что от него требует гном, не осталось. Просто Герарду очень хотелось жить, и ради этого он, предав единожды, был готов вновь совершить предательство. – Она была здесь, это верно, но сейчас уже покинула город.

– Когда? – последовал короткий вопрос.

– Четыре дня назад эльфийка пришла сюда и попросила помощи, – зачастил почувствовавший смрадное дыхание смерти человек, окончательно растеряв все свое величие. – За ней кто-то охотился. Я дал ей человека, чтобы тот сопроводил ее до границ И’Лиара. Сейчас, наверное, они уже на полпути туда. Они уехали из Рансбурга три дня назад, налегке.

– Куда они направились?

– Пока на восток, но затем они должны свернуть на юг, к границе. Но я не знаю точно, этого эльфийка со мной не обсуждала, – Герард торопливо заговорил, опасаясь, что суровый гном вновь решит подстегнуть его болью. Учитывая, что строение человека тот знал, кажется, вполне основательно, любые последствия нерасторопности Герарда могли ему дорого обойтись. – Клянусь тебе, больше я ничего не знаю!

– Тогда мне тебя жаль, человек, – печально вздохнул Сварт. – Раз ты все сказал, тебе больше незачем жить.

С этими словами гном вонзил в глаз Герарду короткий извивающийся волнами вороненый клинок, извлеченный им из складок кафтана. Человек издал короткий крик и повалился на паркет, пачкая его кровью.

Закончив с советником, Сварт отправился на поиски своих помощников. Приказ, который он получил, отправляясь сюда, был предельно ясен – никто из людей ничего не должен знать даже о самом появлении его, Сварта, в этом городе. А те, кто по воле обстоятельств все же будет посвящен хоть немного в предприятие гнома, не должен ничего и никому рассказывать. А лучшим из известных ныне способов заткнуть рты была смерть, после которой самый отъявленный болтун будет молчать, словно камень.

Анри, носившего еще прозвище Кувалда смерть настигла быстро, так, что он едва ли успел хоть что-то почувствовать. Убийца, затащив таки бесчувственную служанку Герарда в какой-то закуток, увлеченно насиловал ее, то рыча, то хрюкая от удовольствия, словно дикий вепрь. Его обнаженные ягодицы, открывшиеся вошедшему на звук гному во всей красе, совершали вполне определенные поступательные движения, становившиеся все чаще и резче, что свидетельствовало о приближении апогея. А несчастная девушка, придавленная телом насильника, зажмурившись и закусив губу, едва слышно стонала под бешеным напором мужчины, дорвавшегося, наконец, до вожделенной женской плоти, которую он предпочитал всем иным удовольствиям.

Гном, осторожно подкравшись к человеку, дернул увлеченного Анри за волосы, одновременно полоснув его по горлу кинжалом. Кровь из рассеченной артерии горячим потоком хлынула на девушку, которая, открыв глаза, попыталась закричать. Однако Сварт не дал ей такой возможности, следующим ударом поразив несчастную в грудь, легко достав до сердца. Для верности он еще дважды ударил уже мертвое тело, после чего направился на поиски второго убийцы, затерявшегося где-то в недрах просторного особняка.

План гнома был довольно прост и вполне надежен. Убийцы обычно никому не рассказывали о своих нанимателях и подробностях предстоящей работы, не было сомнений, что и на этот раз Гебо и Анри держали язык за зубами. А потому стражники, найдя в особняке только трупы, могли лишь строить догадки, решив, к примеру, что убийц было трое, и один из них прикончил своих товарищей. Сварт, весьма основательно приготовившийся к предстоящему делу, был готов подтолкнуть здешних стражей закона к этой догадке, поскольку кинжал, которым он убивал своих жертв, всего несколькими днями ранее принадлежал еще одному наемнику, также известному в Рансбурге и ныне скрывающемуся от стражи. Завершив дела, гном намеревался бросить здесь этот кинжал, предоставляя тем, кто займется розыском убийц, отличную зацепку. Многие люди знали владельца этого оружия, и стражникам будет легко связать клинок и его хозяина. Разумеется, Сварт понимал, что раскрыть обман можно довольно быстро, но даже одного дня гному будет достаточно, чтобы убраться отсюда, после чего все происходящее здесь потеряет для него значимость.

Сварт наткнулся на второго наемника в одной из комнат, отведенных под библиотеку. Гебо, занятый обыском высокого шкафа из красного дерева, забитого разнообразными книгами, вскинул голову, услышав звук шагов. Ему хватило лишь одного взгляда, брошенного на окровавленный кинжал гнома, чтобы в голове его зародились вполне твердые подозрения.

– Скажи, я не сильно ошибусь, если предположу, что почтенный Герард уже покинул бренный мир? – совершенно невозмутимо, ничему не удивляясь, спросил убийца, отступив на шаг назад. – И буду ли я прав, сказав, что мой неумеренный товарищ тоже разделил эту участь?

– Ты будешь прав, человек, и в первом и во втором, – не стал напрасно лгать гном. – Герард мертв, как и твой приятель. Он слишком много внимания уделял женщинам, не следя за тем, что творится у него за спиной. – Сварт медленно приближался к человеку, пристально глядя ему в глаза.

– Меня, полагаю, ждет та же судьба, – Гебо, несмотря на опасность ситуации, внешне оставался абсолютно спокоен, и даже пытался шутить, демонстрируя уверенность в себе. – Мы же не договаривались об этом. Или ты сомневаешься в том, что я буду молчать, гном? Убийство советника бургомистра – тяжкое преступление, за это меня ждет виселица. Так зачем же мне болтать об этом направо и налево? Давай разойдемся с миром, – предложил убийца, сейчас думавший лишь о том, как поскорее выбраться из этого особняка, вдруг превратившегося в настоящий склеп.

– Прости человек, но интересы дела превыше всего, даже твоей или моей жизней. – С этими словами гном резко метнулся вперед, совершив прыжок, казалось бы, не свойственный существу, весившему без малого двести фунтов и не отличавшемуся особым ростом.

Бросок Сварта получился просто великолепным. Однако его удар поразил пустоту, ибо Гебо, оказавшись более проворным, отскочил в сторону, тут же попытавшись достать гнома своим кинжалом. Однако его удар также прошел впустую. Затем противники несколько секунд обменивались выпадами, причем Гебо явно не собирался уступать гному, который, будучи несколько сильнее, все же был не так быстр, как человек.

– Может быть, гноме, ты изменишь свои планы? – Гебо, тяжело дыша после короткой, но яростной схватки, стоившей ему раны в левое плечо, обильно кровоточившей, отступил на безопасное расстояние, пытаясь приблизиться к выходу из комнаты. К чести его, Гебо все же удалось достать гнома, ранив того в лицо, так что кровь, обильно текущая из пореза заливала Сварту лицо. – Ты опасаешься, что я сообщу страже о тебе? Но это же смешно! Думаешь, мне поверят, если я скажу, что мэтра прикончил залетный гном, и сохранят жизнь? Ерунда, им надо кого-то наказать, так зачем искать гнома, если под рукой человек. Меня все равно вздернут, а я еще не очень спешу на свидание с виселицей, гном. Да клянусь же тебе, я буду нем, как камень, только позволь мне уйти отсюда. Я все равно ничего не знаю о твоих делах и не опасен для тебя.

– Извини, человек, но мне не подходят твои условия, – сказав это, Сварт резко взмахнул левой рукой, послав в короткий полет пару метательных лезвий, имевших форму звезд.

Гебо немыслимым образом увернулся от одной метательной пластины, но второе лезвие вонзилось ему в щеку. Вскрикнув от боли, убийца ринулся на гнома, рассчитывая все же достать его за счет напора и скорости, но Сварт, увернувшись от удара, вонзил свой клинок Гебо под ребро. Человек захрипел и упал, а гном еще трижды ударил его в грудь, дабы наверняка покончить со своим противником.

Сварт, избавившись от своих помощников, сыгравших в его задумке отведенную им роль, решил покинуть жилище ныне покойного мэтра Герарда тем же путем, которым и проник в него, но, оказавшись в кладовке, с удивлением увидел, что тело служанки, которую убили его наемники, исчезло. Дверь, которая вела на улицу, была приоткрыта, и наружу вел кровавый след, словно истекающее кровью тело проволокли по полу. Но, скорее всего, решил гном, девушка все же сама из последних сил сумела выбраться из дома, и теперь ее тело наверняка лежало на мостовой, привлекая ненужное внимание.

Гном, опасаясь возможной засады снаружи, которую могла устроить стража, все же выглянул в переулок, едва не столкнувшись за замершей в оцепенении над телом служанки женщиной. Одетая в какое-то поношенное тряпье толстуха, заметив движение, подняла голову, увидев перед собой сжимавшего окровавленный кинжал гнома.

– На помощь, – закричав, женщина со всех ног кинулась бежать так быстро, что Сварт не успел ничего сделать, дабы остановить ее. – Сюда, скорее! Гномы людей режут! Люди добрые, помогите!

В отчаянии Сварт метнул кинжал, но промахнулся, и клинок только бессильно звякнул о камни мостовой. Все ухищрения, призванные сбить здешнюю стражу со следа, из-за нелепой случайности теперь оказались излишними. Следовало немедленно бежать, пока на заполошные крики этой глупой бабы не собрался весь город. Но хотя патруль стражи, обходивший квартал, мог явиться с минуты на минуту, Сварт все же решил оставить тому, кто следующим зайдет в дом, сюрприз, раз уж больше не нужно было заметать следы. Он быстро пробежал по комнатам, почти сразу найдя то, что было нужно.

В зале, стены которого были сплошь увешаны самым разным оружием, у стены стояли пустые рыцарские доспехи, которые и были целью поисков. Алмазом, вделанным в перстень, служивший для гнома единственным украшением, и при этом таковым не являвшимся, Сварт быстро нацарапал на шлеме и кирасе одного из «рыцарей» несколько символов, в которых посвященный без труда узнал бы руны, применявшиеся магами Подгорного Племени. Вообще-то, оставлять подобные следы не стоило, но, узнав все, что хотел, Сварт решил сделать страже «подарок». Маги, которые наверняка примут участие в расследовании гибели столь уважаемого в городе человека, каковым являлся мэтр Герард, разумеется, разумеется, быстро поймут, что к чему, но в этот момент Сварта охватил кураж, сопротивляться которому было превыше сил гнома. Он исполнил полученный приказ, сделав все так, как только было возможно, и не мог сейчас отказать в удовольствии досадить людям.

– Вот так, – с ехидной усмешкой буркнул гном, окинув взглядом свое творение, руническую надпись, вдруг начавшую наливаться багрянцем. – Милости прошу, доблестная стража!

Покинув дом Герарда, Сварт, уже удалившись от него на почтительное расстояние, ловко нырнул в подворотню, едва успев убраться с пути десятка стражников, которые бодрой рысью несли навстречу гному. Сварт заметил, что во главе отряда стоит человек, явно имеющий звание повыше простого десятника, о чем можно было судить по богато украшенному мундиру и мечу с позолоченной рукоятью у него на поясе. Разумеется, осмотр места преступления, когда речь шла об убийстве одного из членов городской управы, едва ли стали бы доверять обычному капралу. Но по большому счету Сварту уже не было до этого никакого дела. Он сейчас думал лишь об одном – поскорее передать добытые сведения тем, кто должен был заниматься поимкой эльфийки.

Сам Сварт при всем желании не смог бы уже догнать Перворожденную, оторвавшуюся от него на почтительное расстояние, но и это было теперь, когда направление стало точно известно, не так важно. К сожалению, точно выяснить место нахождения Мелианнэ было весьма сложно, но те, кто находился в постоянном ожидании сообщений от Сварта и его соратников, вероятно, сейчас пытающихся найти следы Перворожденной в других местах, имели свои средства, дабы быстро и точно обнаружить искомое, а затем в стремительном броске, подобно гончим, настичь цель и захватить ее, ибо лишь живой приказано было брать эльфийку, ныне державшую в своих руках судьбы целых народов. Сварт же, сделав свою часть работы, мог, вновь превратившись в приехавшего с ревизией купца, вернуться в Нивен, откуда его путь ляжет в родные горы.

Трактирщик Олле, хозяин таверны «Старый мул», что стоит у подножья холма примерно на середине большого тракта, соединяющего Рансбург и Хильбург, постукивая о половицы деревяшкой, что заменяла ему левую ногу от колена и ниже, вышел в общий зал, ныне почти пустой. Он решил сам поднести сидевшему в дальнем углу купцу заказанное им вино. Само по себе вино в таком заведении было редкостью, поскольку его, во-первых, привозили издалека и продавали за огромные деньги, а во-вторых, обычные посетители не особо роскошного заведения довольствовались, как правило, пивом, поскольку благородный напиток просто был им не по карману, да и ценителей его в этих краях было немного. Однако торговец, прибывший на утре вместе с парой возов и полудюжиной слуг, сейчас расположившихся во дворе, без особой надежды попросил вина, и служанка, к его удивлению, только кивнула и попросила подождать, отправившись к стоявшему в конце погреба бочонку.

Да, такие посетители, как этот купец, были редкостью, ибо по дороге все чаще проходили воинские отряды, командиры которых не позволяли своим людям лишнего, а расплачивались особыми расписками, в обмен на которые у военного коменданта хильбургского гарнизона можно было получить оговоренное количество золота. Еще в заведение Олле частенько заходили крестьяне из деревушки, стоявшей на другом склоне холма, но эти приходили для того, чтобы провести время вдали от своих жен, заказывая по кружке пива, что не приносило особого дохода. Но право же, и бедные крестьяне были лучше, чем появившиеся почти ровно в полдень гости.

Их было двое, мужчина и женщина, верхом и без какого-либо багажа. При виде мужчины Олле сразу забеспокоился, ибо понял, что в его скромное заведение заглянул один из тех наемников, которые бродят по городам и странам, продавая свой меч любому, кто даст достаточную плату, и принимая сторону нанимателя в бою, невзирая на то, справедливую ли войну он ведет. К этой братии Олле относился с ненавистью еще с той поры, как в их деревню, стоявшую на западе Келота, пришло около дюжины таких воинов, решивших немного позабавиться.

Самому трактирщику тогда еще было едва ли тринадцать лет. Он и по сей день отлично помнил, несмотря на то, что с той поры уже минуло почти четыре десятка лет, чем обернулась ссора, завязавшаяся между одним из наемников и сельским кузнецом. Тогда бравые молодцы, видимо, шедшие с севера, поскольку тогда там как раз завершилась очередная усобица, перебили почти всех мужчин в небольшом селении, а женщин изнасиловали, если они были достаточно молоды, либо также убили, если они были стары. Немолодую уже мать Олле один из бандитов походя ударил булавой, убив ее сразу, а с его старшей сестрой тот же громила решил малость позабавиться, повалив ее на землю в паре шагов от убитой за мгновение до этого женщины и принявшись рвать одежду. В тот раз Олле лишился одного глаза, поскольку решил заступиться за Катрину, смело бросившись с ножом на закаленного в боях воина. Ему сильно повезло в том, что остался жив, а потом, несмотря на увечья, мальчика забрал живший в городке неподалеку родственник. Знавший грамоту Олле несколько лет проработал у него в лавке, после чего перебрался в Дьорвик, где было не в пример спокойнее, чем на родине.

За прожитые годы Олле многое повидал и успел побывать во всяких переделках, в одной из которых сменил свою ногу на кусок дерева, но в итоге осел вблизи южной границы, где основал свое дело, не слишком прибыльное, но все же способное прокормить и его и нескольких слуг. Надо сказать, таверна «Старый мул» могла по праву считаться одной из лучших в округе. Добротное прочное здание о двух этажах, из которых первый был каменным, что считалось редкостью в краю, где лес был главным и единственным материалом для любого строительства, а каменными были разве что стены крупных городов, стояло на важной дороге, соединявшей в единую цепь несколько пограничных крепостей, охранявших рубежи королевства от набегов Перворожденных, все еще не способных забыть былую вражду.

Конечно, солдаты, чаще всего бывшие посетителями трактира, не были излишне щедры, но кроме них здесь еще появлялись купцы, никогда не пренебрегавшие возможностью продать свой товар в такой глуши, где, тем не менее, было немало людей с достатком, и не боявшиеся ни эльфов, ни разбойников. А эти люди предпочитали путешествовать на сытый желудок и позволяли себе роскошь провести ночь не в лесу, будучи открыты ветрам и дождю, а на приличной постели под крышей в тепле камина. И за такой комфорт купцы платили полновесной монетой, не скупясь и не особо торгуясь, тем более что нормальных постоялых дворов между Рансбургом и Хильбургом больше и не было вовсе.

Однако, имея неплохой доход, нужно было еще суметь его сохранить, ибо по дорогам бродило немало людей, зарабатывавших себе на жизнь, обирая ближних, которые не могли постоять за себя. Олле, бывший не самым робким человеком, все же опасался шатавшихся по здешним лесам, словно проснувшиеся среди зимы медведи, разбойников и рубак из наемных отрядов, которые нередко предлагали свои услуги дьорвикской короне в ту пору, когда отношения с эльфами становились наиболее натянутыми и грозили настоящей войной. А будучи весьма близко знаком с нравами этих солдат удачи, трактирщик Олле с подозрением и неприязнью смотрел на всякого, кто, нося меч, не имеет никакого герба. Такие люди всегда казались ему опасными.

Правда, нынешний посетитель, крепкий малый, не особо молодой, но даже внешне производивший на Олле, нельзя сказать, чтобы особо искушенного в таких делах, впечатление умелого воина, не просто бродил по селам и городам в поисках работы. Вероятно, он служил телохранителем у дамы, которая даже в таверне не сняла капюшон плаща, весьма пыльного надо сказать, что наводило на мысль о дальней дороге, которую парочка проделала, прежде чем остановиться у Олле. Трактирщик, считавший, что неплохо разбирается в людях, решил, что к нему заглянула благородная госпожа, возможно, бежавшая из дома, прихватив с собой не то слугу, не то любовника, хотя последнее было маловероятно. Олле удивился необычному совпадению, ибо подобная парочка путников покинула «Старого мула» на рассвете, не считая бросив на стойку пригоршню монет и направившись в сторону Хильбурга.

А Ратхар, в который уже раз перехватив недовольный взгляд владельца корчмы, скользнувший по нему, и заинтересованный, направленный на его спутницу, вернулся к стоявшему на столе жаркому. Мелианнэ, сидевшая напротив, пригубила тем временем из большой глиняной кружки квас. Вообще то, утонченной эльфике больше подошло бы вино, которое, похоже, водилось в закромах одноглазого трактирщика, у которого половина левой ноги была деревянной, явно следы бурной молодости, но почему-то она решила обойтись более простым напитком, возможно, не желая привлекать внимание.

Прошло два дня с того времени, как путники выбрались из леса, едва не ставшего для них последним пристанищем. После схватки с демоном Ратхар несколько миль нес на руках Мелианнэ, которая от своего колдовства лишилась сил. Она очнулась лишь после полудня, когда наемник решил сделать привал возле родника, на который наткнулся совершенно случайно.

– Благодарю, что не бросил меня, человек, – обратилась Мелианнэ к наемнику, после того, как тот дал ей выпить вина из фляги, всегда висевшей у него на поясе. Напиток сразу же придал сил эльфийке. – Оставив меня в лесу, ты избавился бы от множества забот.

– Мы квиты, э’валле. Ты тоже спасла меня от демона. – Ратхар, сидевший боком к своей спутнице, чистил клинок своего меча. – К тому же я получил неплохие деньги за то, чтобы спасать тебя из подобных передряг, или ты забыла?

– Неужели ты только за деньги можешь помочь человеку, попавшему в беду?

Ратхар ничего не ответил на это, лишь криво усмехнувшись, и Мелианнэ поняла, что нет смысла дальше расспрашивать его. После этой короткой беседы они долгое время молчали, занимаясь разными мелочами. Вернее, работал в основном Ратхар, а все еще слабая после боя с демоном эльфийка просто сидела на расстеленном на земле плаще наемника.

Они долгое время не вспоминали встречу с нежитью, которая для них, в отличие от людей из каравана купца Велемира, закончилась относительно удачно. И лишь спустя несколько часов, когда вновь наступил вечер, Ратхар завел разговор на эту тему со своей спутницей. Мелианнэ грела замерзшие руки над бьющимся на ветру огнем, а ее телохранитель, по обыкновению напряженный и готовый к бою, вслушивался в долетающие из леса шорохи, вполглаза глядя на свою спутницу.

– Я думаю, это был кто-то вроде стражника, охранявшего то сооружение из камней, которое нашли воины из охраны каравана. Возможно, это было капище каких-то древних богов, или могила жреца либо вождя племени, ныне исчезнувшего. Я знаю, что подобные места нередко сторожат создания, питающиеся душами тех, кто нарушит границу священной земли, – рассуждала, глядя на костерок, разожженный Ратхаром, принцесса. – Люди потревожили покой этого места, пробудив стража, за что и поплатились в итоге.

– Разве это не было эльфийское чародейство? – Сам наемник, сидевший напротив, удивленно вскинул бровь. – Я думал, эти земли раньше принадлежали твоему народу.

– Да, так было несколько веков назад, – подтвердила Мелианнэ. – А еще раньше, задолго до прихода в эти края Перворожденных, тут обитали иные племена, о которых почти ничего неизвестно. Они были отличны как от эльфов, так и от людей, но в любом случае эти расы были разумны и владели могучей магией, превосходя в этом всех живущих ныне.

– А почему же тогда говорят, что первыми разумными созданиями под этим небом были именно эльфы?

– Так говорят мои соплеменники, дабы вознести свой народ над соседями, особенно над людьми. – Эльфийка задумалась на мгновение. – Пожалуй, я не должна тебе рассказывать нашу историю, ведь ты человек, а значит – наш враг. А это знание позволяет найти наши слабые стороны, если станет известно недругам.

– Благодарю, что ты так откровенна со мной, э’валле. – Ратхар мрачно усмехнулся, в который уже раз за путешествие.

– Я не желала тебя оскорбить, – примиряющее произнесла Мелианнэ. – Просто не стоит тебе питать иллюзии насчет наших отношений. Не жди откровенности напрасно, воин. Я – эльф, ты – человек, а этим уже многое сказано. И, несмотря на то, что я благодарна тебе за защиту и помощь, нарушать обычаи своего народа я не вправе.

Затем они опять долго молчали, ибо больше темы для беседы не было. Отсвет костра падал на лицо задумавшейся о чем-то эльфийки, и Ратхар, на мгновение забывший о своих обязанностях, вдруг поймал себя на мысли, что не может отвести взор от Дочери Леса, пораженный ее странной, непривычной красотой. Она не была похожа на обычных женщин его народа, но наемник сейчас не мог налюбоваться ее точеным профилем, словно зачарованный блеском глаз лесной принцессы.

Ночь прошла спокойно, никто, ни зверь, ни человек, не тревожили покой путников. На следующее утро они обсудили дальнейший маршрут, сойдясь во мнении, что прежде необходимо раздобыть лошадей, поскольку пешком до границы с И’Лиаром идти пришлось бы не одну неделю. С тем они и двинулись в путь.

К вечеру впереди показались огни, бывшие первым признаком того, что на пути Ратхара и Мелианнэ оказалось человеческое жилье. Это была небольшая деревушка, стоявшая неподалеку от тракта, соединявшего южные города Дьорвика. Здесь удалось раздобыть пару лошадей, уступавших статью тем скакунам, на которых человек и Перворожденная начинали свой путь, но в целом годных для того, чтобы ходить под седлом. Кроме коней крестьяне также дали путникам немного еды, за которую пришлось заплатить больше, чем за шикарный ужин в лучшей таверне столицы королевства, но поселяне, видя, что вышедшие из леса гости попали в беду и при этом у них есть, чем заплатить, не стали упускать выгоду. В результате, расставшись с изрядным количеством монет, на которых красовался профиль одного из усопших славных королей Дьорвика, Мелианнэ и ее телохранитель смогли продолжить дальнейший путь с большими, чем прежде, удобствами.

В корчму со странным названием «Старый мул» путники прибыли спустя еще день, по дороге лишь один раз встретившись с людьми. Вернее, они вовремя услышали стук копыт и благополучно убрались в придорожные заросли, пропустив конный отряд, человек, наверное, пятнадцать, двигавшийся со стороны Хильбурга. Несмотря на то, что Мелианнэ не желала задерживаться, подгоняя и Ратхара, они все же позволили себе короткий отдых и приличный обед. К тому же следовало решить, продолжат ли они путь на восток, либо свернут к югу, тем самым, приближаясь к владениям Перворожденных, как предполагалось раньше. Ратхар был весьма осторожен, ибо помнил слова Велемира о том, что на границе стража ведет себя весьма бдительно. Хотя тому могло быть множество объяснений, наемник предпочитал рассчитывать на худшее, дабы не попасть в руки служителей закона из-за собственной беспечности.

Но как бы то ни было, пока эльфийка и человек просто наслаждались покоем, пусть и, зная, что продлится это недолго. Мелианнэ расслабленно сидела на деревянной скамье, глядя в окно, а Ратхар от нечего делать и по давней привычке разглядывал посетителей этого не особо шикарного, но все же весьма приличного заведения.

Прежде всего, наемник обратил внимание на купца, который в компании одного из слуг, вероятно приказчика или кого-то в этом роде попивал вино из медного кубка. Торговец выглядел не особо богато, но по виду его все же чувствовался определенный достаток. Как решил Ратхар, пара пустых телег и горстка слуг, бродивших подле них, принадлежали именно этому купцу. Пожалуй, он мог возвращаться с одной из ярмарок, по обыкновению проходивших здесь в это время года.

Помимо купца в просторном и светлом зале сидела еще группа мужчин, вероятно лесорубов или крестьян, пришедших, скорее всего, из селения, расположенного неподалеку. Они вовсю угощались пивом, негромко беседуя о своих мужицких делах. Крестьяне, как и купец, время от времени бросали заинтересованные взгляды на Ратхара и особенно на его спутницу, хотя все же их внимание больше привлекала разносившая еду служанка, крепкая молодая девка, вовсю вилявшая бедрами проходя мимо столика, занятого торговцем. Надо заметить, торговец тоже смотрел на нее с весьма определенным интересом, особенно когда девушка наклонялась над столом, представляя вниманию купчика свое декольте.

И последним посетителем полупустого в этот ранний час трактира, забившимся, подобно самому наемнику и эльфийке, в дальний угол, был человек явно благородного, хотя и не очень высокого происхождения. Ратхар сделал такой вывод, поглядев на манеры этого мужчины, весьма приятного на внешность и еще довольно молодого. Тот был одет в простое дорожное платье, правда, довольно дорогое, и был, как и сам наемник, при оружии, в отличие от прочих присутствовавших здесь людей. К скамье, на которой в одиночестве сидел путник, был прислонен легкий стальной клинок в простых ножнах, удобный в дороге. Оружие также не было слишком дорогим, но все же казалось вполне приличным и качественным, а уж об этом Ратхар мог судить, как никто иной.