Текст книги "Оружие возмездия"

Автор книги: Андрей Завадский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 77 страниц)

Капитан Ар’Захир, как и положено командиру, сражавшийся в первых рядах, также показал себя не последним бойцом, одного за другим убив двух эльфов и ранив третьего, теперь зажимавшего рукой запястье, из которого хлестала кровь, ибо кисть его, сжимавшая меч, была отделена от тела могучим ударом Фарида. Рядом с капитаном бились лучшие его воины, наиболее опытные и искушенные в мастерстве фехтования, своего рода, личная гвардия командира аргашской шхуны. Они составили ядро, костяк, вокруг которого строился весь бой. И именно эта группа бойцов подвергалась самым яростным наскокам эльфов, сразу распознавших среди своих противников командира, и теперь жаждавших прикончить его, ввергнув остальных людей в панику.

Краем глаза Ратхар, схватившийся с широкоплечим эльфом в латах и шлеме, целиком скрывавшем лицо Перворожденного, заметил приближение второго вражеского корабля, на некоторое время выведенного из боя метким выстрелом. Вероятно, его команда справилась с повреждениями, которые едва ли были очень тяжелыми, и в самый неподходящий для людей момент была готова поддержать своих братьев. Любой, кто увидел бы заваленную окровавленными телами палубу «Ветра Залира» и почти уполовинившуюся команду его, под натиском эльфов в большинстве своем отступившую на корму, понял бы, что удар в спину сломит сопротивление людей, у которых просто не хватит сил, чтобы сражаться с новым врагом. Ратхар, уже успев оценить, какими воинами были эти моряки, когда судьба сводила их с настоящими бойцами, решил действовать, ибо понимал, что поражение обернется гибелью всех людей, а он сам, даже если и сумеет спастись в море, едва ли доберется до суши. В прошлый раз удача улыбнулась ему, послав этот аргашский корабль, но рассчитывать лишь на везение воин не привык.

Наемник двинулся вперед, прорубаясь сквозь гущу сражавшихся людей и эльфов, смешавшихся и уже утративших любое подобие боевого порядка. Ратхар зарубил вставшего у него на пути латника, еще одного эльфа, повернувшегося в этот момент спиной к воину, он просто сбил с ног, и, оказавшись у самого борта «Ветра», прыгнул на палубу эльфийского судна. На одинокого воина никто не успел обратить внимания, пока тот пробивался к цели, а теперь уже было поздно. На палубе эльфийского парусника остались в этот момент лишь лучники в легких доспехах, и наемник, не теряя зря времени, атаковал их, пользуясь внезапностью.

Заметив угрозу, Перворожденные кинулись к человеку, выхватывая на бегу из ножен короткие клинки. Первого из них Ратхар просто сбил с ног ударом в грудь, второго ударил мечом поперек груди, а затем уже он потерял счет врагам, наваливавшимся сразу отовсюду, и падавшим замертво под его ударами. Наемник отвлекся лишь на мгновение во время боя, подхватив с палубы, скользкой от крови эльфов, еще один клинок, и далее уже бился двумя руками.

Сражавшиеся на палубе аргашского корабля эльфы заметили за своей спиной бой, и часть их поспешила на выручку своим товарищам, однако и люди, воспользовавшись замешательством эльфов, не ждавших атаки с тыла, ринулись в атаку. Несколько матросов, следуя примеру Ратхара, перебрались на вражеский корабль, со спины атаковав эльфов, занятых наемником. К этому времени уже не менее дюжины Перворожденных пали от рук наемника, который, оказавшись в кольце врагов, показал все, на что был способен, обратившись в настоящий стальной вихрь. Легкие кольчуги и нагрудники не спасали от его точных и сильных выпадов, эльфы же, атакуя все разом, лишь сумели нанести своему противнику несколько легких ран.

Ратхар схватился с латником, пришедшим на выручку своим товарищам. Эльф, вооруженный двумя изогнутыми клинками, которые вращал так быстро, что перед ним, казалось, находится невидимый и притом абсолютно непроницаемый щит, принялся теснить человека. Наемник только успевал защищаться, шаг за шагом приближаясь к борту эльфийского судна, за которым была только гладь океана. На какой-то миг их поединок заставил замереть с поднятым оружием всех прочих бойцов. Люди и эльфы смотрели на бой двух мастеров, одинаково быстрых и умелых. Перворожденный был не таким уставшим, да и не беспокоили его недавно затянувшиеся раны, как Ратхара, но наемник все же стойко выдерживал все его атаки, и клинки эльфа, раз за разом устремлявшиеся к человеку, увязали в паутине стали, которую плел перед собой человек.

И все-таки Ратхар пропустил очередной удар, пришедшийся как раз в левое плечо. От боли наемник выронил меч, и эльф, метнувшийся вперед подобно змее, был готов добить открывшегося на миг врага, однако ступил в лужу крови и поскользнулся, теряя равновесие на долю секунды. Кто-то из аршагцев, следовавших за наемником, заметил это и ударил эльфа в затылок обухом топора, на котором был длинный шип, чуть изогнутый и похожий на крюк. Шип пробил шлем эльфа с первого удара, а Ратхар уже кинулся к новому противнику. Воины, поглощенные созерцанием схватки, пришли в себя и наиболее расторопные, пользуясь кратким замешательством противников, спешили нанести смертельный удар, сокращая число врагов еще на одного.

Наемник не замечал боли от ран и усталости, сосредоточившись на бое. Он рубил, колол, отражал чужие удары или уклонялся от них, метался по палубе, атакуя всякого, до кого мог достать клинком. И все же чаша весов вновь начала клониться на сторону эльфов. Из тех людей, что бились на чужом корабле, в живых кроме наемника оставалось лишь двое, а не меньше десяти храбрецов лежали по всей палубе в лужах крови. Эльфы тоже потеряли немало бойцов, но на их стороне было умение и слаженность, люди же, привыкшие в абордажных схватках биться каждый за себя, могли противопоставить им только ярость. Перворожденные взяли людей в кольцо, прижав наемника и бившихся бок о бок с ним моряков с аргашского корабля к борту и непрерывно атакуя. Люди, раненые, измотанные яростной схваткой, отбивались из последних сил, и лишь мастерство Ратхара, принимавшего на себя самые опасные удары, позволило им продержаться еще несколько минут.

Второй эльфийский корабль тем временем уже был в паре десятков саженей от «Ветра Залира», вся команда которого вела бой и не замечала новой угрозы. Считанные минуты оставались до того момента, когда впились бы в борт аргашской шхуны абордажные крюки, и вал воинов в серебристых доспехах смял бы, раздавил оставшихся людей, уставших и измотанных боем. Оставалось лишь молить богов о помощи, но моряки, поглощенные боем, в котором весы удачи пока оставались неподвижными, не склоняясь явно ни на чью сторону, не имели на это времени.

И все же в очередной раз, как потом решил Ратхар, боги помогли ему, послав нежданное спасение, ему и всем кто оказался в этот час рядом. Видимо, столь велико было значение взятой на себя наемником миссии, что даже небожители, если они существуют, обратили свои взоры на ничтожного человека.

Эльфийский парусник, полным ходом приближавшийся к «Ветру», вдруг начал резко разворачиваться, направляясь в сторону невидимого еще берега. На палубе корабля Перворожденных возникла суета, многие эльфы взволнованно указывали руками куда-то на запад, и некоторые матросы из числа аргашцев, глянув в том же направлении, увидели на горизонте широкие паруса стремительно приближавшейся боевой галеры, принадлежавшей, уж это опытные мореходы могли определить безошибочно, флоту Аргаша. Длинные весла по обоим бортам галеры пенили море, толкая вперед тяжелый корабль, над которым уже разнеслись звуки рога, трубившего боевую тревогу. Бронзовый зуб тарана разогнавшегося до полного хода корабля вспарывал воду, грозя пронзить борт того, кому не посчастливится оказаться прямо по курсу галеры. И эльфы, понимавшие, что их легким суденышкам не удастся выйти победителями из схватки с таким противником, благоразумно предпочли отступить. На их стороне было преимущество в скорости и маневренности, и они воспользовались этим, покинув поле боя.

Вскоре уже все уцелевшие матросы «Ветра Залира» также заметили приближение галеры, которая еще была достаточно далеко, чтобы хотя бы своей артиллерий помочь попавшим в беду товарищам. А чуть правее и гораздо дальше видны были мачты еще одного корабля, явно следовавшего за галерой. Эльфы с первого парусника, крепко сцепленного с «Ветром» абордажными крючьями, также увидели появление нового противника, а также и то, что их братья, что шли на другом судне, спешно отступаю, не желая вступать в наверняка безнадежную схватку. И эльфы, еще сражавшиеся с аргашцами на палубе их же корабля, поняли, что рискую сами оказаться между молотом и наковальней, попав в ту же ловушку, что прежде намеревались устроить людям. Над кораблями, ставшими полем ожесточенной схватки, раздались команды на эльфийском, и те воины, что сражались на палубе аргашского судна, попятились назад, стремясь покинуть вражеский корабль. Нужно сказать, люди не препятствовали им в этом, пропуская своих врагов без боя.

Эльфы, перепрыгивая через фальшборт, тут же принялись рубить канаты, привязанные к абордажным крюкам, прочно впившимся в палубу человеческого судна. Несколько Перворожденных орудовали длинными баграми, которые упирали в борт «Ветра», отталкиваясь от него. Галера тем временем приближалась, и уже видны были столпившиеся на носу, на боевой площадке, вооруженные до зубов воины, сжимавшие в руках арбалеты, клинки и короткие копья. На корме полдюжины обнаженных по пояс матросов суетились вокруг мощной катапульты, наводя ее на цель. Они ожидали момента, когда эльфийское судно окажется подальше от аргашской шхуны, чтобы не зацепить выстрелом своих.

Ратхар в числе своих невольных спутников, тех, кто уцелел в бою, в это время целиком занялся ранеными, которых было немало. Наемник успел перепрыгнуть на борт аргашского судна, когда уже его противники перерубили последний канат, соединявший сошедшиеся в абордаже корабли. Наемник к этому моменту один остался на ногах, сдерживая эльфов, и собой заслонив раненого матроса, которого и вытащил обратно на «Ветер», передав затем принявшемуся за дело желтокожему лекарю.

Старик Ву И, единственный на судне настоящий лекарь, бой переждал в трюме, ибо на палубе от него толку не было, а жертвовать таким членом команды никто не захотел бы. Сейчас он старался вовсю, казалось, одновременно пребывая в трех-четырех местах, возле тех, кто получила самые страшные раны. Наемник, за время скитаний научившийся кое-чему из искусства целителей, теперь тоже пустил свои скудные знания в дело, пытаясь облегчить страдания искалеченных матросов.

Эльфам повезло, ибо тяжелая галера не могла тягаться в скорости с их юрким суденышком, сделавшим лихой разворот и устремившимся на север, туда, где скрылся в дымке второй корабль, так и не вступивший в бой. Капитан галеры все же сделал для приличия выстрел вослед эльфам, но увесистый валун, способный при удачном попадании проломить и палубу, и днище, лишь вспенил воду в нескольких саженях за кормой уходившего на всех парусах корабля Перворожденных.

Галера, на мачтах которой тоже развевались черно-красные вымпелы Аргаша, украшенные хитрой вязью букв языка, на котором говорили в тех краях, и который был абсолютно непонятен Ратхару, замерла в полусотне ярдов от потрепанного боем «Ветра Залира», команда которого только начала приходить в себя после схватки. Второе же судно, также оказавшееся боевой галерой, несшей точно такие же флаги, не сбавляя ход, направилось наперерез стремительно скользившим по волнам эльфийским суденышкам.

От неподвижного судна, остановившегося напротив израненного «Ветра Залира», отделился ялик, в котором помимо полудюжины матросов, усердно работавших веслами, сидел на корме еще какой-то человек, ярко и богато одетый. Лодка мгновенно преодолела полосу воды, разделявшую два корабля, и пассажир ялика, сопровождаемый четверкой до зубов вооруженных воинов в кольчугах и низких шлемах, через секунду стоял на палубе шхуны, взобравшись туда по скинутому матросами трапу.

Капитан Фарак, в схватке с эльфами не прятавшийся за спины свих людей, а потому получивший несколько тяжелых ран, и едва не лишившийся глаза, встречал гостя, сидя на сооруженном умельцами-матросами кресле, которое аргашцы ухитрились собрать буквально из мусора. Его голова была так плотно обмотана бинтами, сквозь которые уже проступила кровь, что был виден только один глаз морского волка.

– Адмирал Хассар, – воскликнул Фарак, вглядевшись в лицо прибывшего с галеры гостя и вскакивая на ноги. Заботливые матросы тотчас подхватили его под руки, ибо капитан опасно пошатнулся, едва не упав на ровном месте. Все же он потерял много крови, и сейчас был весьма слаб. – Какое счастье, что вы оказались в этих водах сейчас! Я благодарю вас за помощь…

– Да, это ваша удача, что я наткнулся на вас, – нетерпеливо оборвал Ар’Захира адмирал. – Но какого дьявола ты, Фарак, делаешь здесь, если должен патрулировать у берегов эльфийского королевства? – гневно произнес аргашский адмирал, стиснув рукоять дорогой сабли. – Ты смел нарушить мой приказ? Ты знаешь, какое за это бывает наказание. За то, что ослушался меня, своего адмирала, ты расстанешься с жизнью, капитан Фарак!

– Простите, адмирал, – Ратхар вышел вперед из толпы притихших матросов, уже ожидавших сурового приговора своему командиру, и не смевших оспорить его. – Капитан Фарак нарушил ваш приказ по моей просьбе, и с меня вы должны спрашивать за его непослушание.

– Кто ты такой, и как смеешь встревать в наш разговор? – Хассар опешил от неожиданности, и взоры матросов, смирно стоявших вдоль бортов, тотчас устремились к наемнику, как и взгляд уже готовившегося к смерти Фарака.

Всесильный адмирал, которому прежде никто не мешал вершить суд, удивленно окинул взглядом осмелившегося спорить с ним человека, по виду сущего оборванца, но державшегося уверенно и решительно.

– Ты, я вижу, северянин? – произнес Хассар, нахмурившись.

– Да, господин, – подтвердил наемник, почтительно кланяясь. – Это так. Я прибыл из Дьорвика.

– Кто ты такой, чтобы мой капитан по твоей воле нарушал мои распоряжения? – вплотную подойдя к Ратхару, не выказавшему ни малейшего смущения, грозно спросил аргашец. Он был ниже ростом наемника, и немного шире в плечах, но ощущение собственной силы делало Хассара настоящим великаном. – На вельможу или посла ты мало похож, скорее, ты простой воин, – сквозь зубы процедил адмирал, в упор разглядывая Ратхара. – Или в северных землях нынче не в почете излишняя роскошь?

– Ты прав, господин, я обычный воин, но судьбе было угодно, чтобы я выполнил важную миссию в этих краях, – Ратхар вновь поклонился адмиралу, вполне заслуживавшему, чтобы проявить к нему почтение. – Я направлялся из Видара в Фолгерк, но корабль, на котором я шел, атаковали какие-то пираты, и только появление капитана Фарака помогло мне спастись. Я бился до последнего, на врагов было слишком много, и я, будучи уже ранен, прыгнул за борт. Силы почти оставили меня в тот миг, когда рядом появился «Ветер Залира». Твой капитан подобрал меня, и, когда я рассказал, зачем направляюсь в Фолгерк, принял решение доставить меня к его берегам.

– Выходит, ты посол? – вскинул брови Хассар, весьма недобро взглянув на замершего перед ним наемника. – И что же ты забыл в Фолгерке?

– Я не посол, по крайней мере, у меня нет верительных грамот, но я должен увидеть мэтра Тогаруса, – спокойно ответил Ратхар. – Полагаю, это имя тебе говорит о чем-нибудь, адмирал?

– Да, первый советник короля Ирвана, его придворный чародей, – согласно кивнул Хассар. – Но тебе, простому наемнику, что понадобилось от него? – недоверчиво спросил он Ратхара. – Тогарус не из тех, с кем можно шутить глупые шутки, и я не советую тебе прикрываться его именем.

– Я должен увидеть Тогаруса и сообщить ему нечто важное. На случай же, если он не поверит мне, я могу предъявить вот это, – сунув ладонь за пазуху, наемник извлек золотой диск медальона, некогда принадлежавшего Скиренну, чей прах ныне покоился в сотнях миль отсюда, в диких лесах. Медальон этот вручил воину перед самым отплытием Крагор, отобрав его у элезиумских стражников. – Этот символ послужит подтверждением моих слов и заставит фолгеркского мага потратить на меня свое время, – поспешно пояснил Ратхар. – Но только ему я могу сказать то, что должен, никому более.

– Смешно, – Хассар и впрямь рассмеялся, неискренне и зло. – Какой-то юродивый, размахивающий куском дрянного золота, приказывает моим капитанам, а теперь еще и меня хочет обмануть!

– Адмирал, ты можешь приказать своим людям прикончить меня прямо здесь, а если мало, то еще казни капитана Фарака, но прошу тебя, передай этот медальон Тогарусу, если все же захочешь узнать, не лгал ли я, – настойчиво произнес наемник, взглянув в глаза Хассару. – Только вот не поручусь за твою голову, когда маг узнает о том, как к тебе попала эта вещица, и что стало с ее владельцем.

Что-то в словах Ратхара заставило всесильного корсарского адмирала задуматься. Хассар, разбиравшийся в людях, понял, что этот воин-северянин говорит правду, хотя и не всю. И он не пугал, угрожая смертью самому адмиралу, но просто предупреждал. Этим человеком, решил Хассар, движет долг, и над ним довлеет тайна, столь опасная, что наемник действительно не может никому, кроме фолгеркского чародея, поведать ее. И адмирал вдруг решил, что не будет рисковать, устраивая здесь и сейчас скорую расправу над ослушавшимся его офицером и этим странным человеком, в котором старый пират ощутил силу и решимость идти до конца.

– Что ж, капитан Фарак теперь в любом случае не сможет продолжать свое плавание, – произнес адмирал, обведя взглядом заваленную еще не убранными телами палубу аргашской шхуны, треть команды которой не пережила этот бой, и еще треть получила слишком тяжелые раны. – Корабль изрядно потрепан, да и потери среди его команды слишком велики, что всерьез рассчитывать на победу в еще одной стычке. «Ветер Залира» отправится в Хел’Лиан, который пока еще удерживают воины короля Ирвана. Фарак, – обратился Хассар к раненому капитану, уже ощущавшему своей шеей топор палача или просмоленную петлю. – Пока я не буду тебя наказывать, хотя неповиновение приказу должно караться смертью. Доставь своего пассажира к Тогарусу, и тогда будет ясно, как все же поступить с тобой. – Адмирал взглянул на Ратхара. – Тебе представится возможность увидеть королевского чародея, наемник, если ты так жаждешь этого. Но берегись, если ты солгал, – воскликнул адмирал. – Твоя смерть будет страшной, северянин! Если ты обманул, я займусь тобой сам, и Тогарус не откажет мне в этой прихоти. А ты, Фарак, отправишься вслед а этим сумасшедшим, если не найдешь веского оправдания твоему своевольству.

– Благодарю, адмирал, – хоть и не было видно лица капитана под повязками, можно было поклясться чем угодно, что сейчас оно осветилось радостью.

– Ты поступаешь верно, адмирал, – произнес в свою очередь Ратхар. – Я не могу пока рассказать всего, просто не в праве сделать это, но поверь, сейчас решаются судьбы целых королевств. Тогарус еще вознаградит тебя за осмотрительность и благоразумие.

Вскоре корабли разминулись, двинувшись в разные стороны. Потрепанный «Ветер Залира», из команды которого на ногах держалась едва ли четверть, со всей возможной скоростью двинулся к бывшему эльфийскому порту, некогда запиравшему все побережье, а ныне разоренному и захваченному воинами алчного короля Ирвана. Хел’Лиан, город, принадлежавший в разные времена двум великим народам, а ныне захваченный их преемниками в этом мире, ждал Ратхара, точнее, наемник ждал, когда из водной глади вырастут укрепления этой покоренной твердыни, и он вновь ступит на землю, оставив зыбь корабельной палубы кому-нибудь другому.

В то же время галеры Хассара, споро шевеля веслами, словно гигантские жуки-водомеры, шли на север, к поросшим колдовским лесами берегам эльфов. Адмирал решил лично провести разведку боем, надеясь при случае сократить флот Перворожденных на несколько кораблей. Эльфы пока не предпринимали серьезных действий на море, а потому в головах аргашских капитанов, стоявших во главе флота, созрел план высадить на северный берег Хандарского моря десант. Идея была не самая разумная, но сейчас, когда все силы эльфов были стянуты к югу, она могла обернуться определенным успехом.

Ни Ратхар, ни Хассар не знали, что как раз в этот миг в укромной бухте на принадлежавшем эльфам берегу моря человек, мореход и торговец, а скорее, контрабандист, принимал из рук Перворожденного увесистый кошель с золотом. Человека звали Эстар Айман, и в далеком Видаре он прослыл рисковым малым, готовым за солидное вознаграждение поиграть в прятки с морской стражей Республики или с пиратами, чьи быстроходные галеры бороздили эти воды. На борту его «Оленя» бывали разные товары, которые, как правило, запрещалось ввозить в Видар, либо вывозить за его пределы. Айману случалось доставлять в Республику дурманящий порошок, что готовили из лепестков особых цветов, растущих на южных островах, вдыхание которого вызывало необычные прекрасные видения. Это снадобье в последнее время стало весьма популярным у томящихся от скуки патрициев, и потому приносило немалый доход тем, у кого хватало смелости взяться за доставку этого опасного груза.

Иногда крепкий и весьма быстрый для торговца парусник Эстара ходил порожняком, и весь его груз составляли некие личности, которым нужно было тайно, без лишнего внимания и траты времени попасть куда-либо, или же, напротив, покинуть некое место. С таких предприимчивый купец брал немалую плату, но всегда держал слово, и ни один из тех, кто пользовался услугами Аймана, не смог бы уличить его в нечестности. Вот и сейчас «Олень» доставил в И’Лиар нескольких эльфов, которые взошли на борт судна на самой границе земель Республики и орочьих владений.

Вероятно, многие осудили бы морехода и торговца, назвав его беспринципным человеком, но сам он таковым себя не считал и оскорбился бы, скажи кто в лицо ему подобные слова. Видя, как наделенные властью и богатством по одному лишь праву рождения дворяне умножают свое состояние, не прилагая никаких усилий, за счет своих подданных, трудящихся в поте лица, а порой и проливающих свою кровь по приказу сеньора, Эстар Айман считал себя самым честным человеком в сравнении с благородными лордами. В конце концов, перевозя контрабандный товар или людей, находящихся не в ладах с законом, он рисковал собственной шкурой, ибо море всегда полно опасностей. Сторожевой корабль, пираты, внезапный шторм каждое мгновение могли оборвать жизнь торговца, и потому невозможно было сказать, что золото доставалось ему слишком легко.

Последнее плавание было весьма опасным, намного более рискованным, чем прежние походы Эстара. Ныне в водах, которые нужно было пересечь быстро и при этом скрытно, не привлекая внимания, развернулась ожесточенная война между эльфами и пришедшими с юга людьми, и любой корабль, под каким бы флагом он не ходил, мог оказаться жертвой надменных жителей И’Лиара или горячих корсаров-островитян, никогда не забывавших о своей выгоде. Однако все обошлось, и, если не считать некстати налетевшего шквала, причинившего немалый ущерб кораблю, плавание прошло без приключений. Лишь однажды Айман всерьез испугался, когда из-за небольшого островка к его судну метнулись два остроносых эльфийских «охотника», быстроходные суда, способные догнать кого угодно. Даже знаменитые видарские шхуны не могли поспорить с этими кораблями в скорости и маневренности, что уж говорить о прочном, устойчивом, но не отличавшемся особой быстротой купеческом паруснике. Однако один из эльфов, главный среди их небольшого отряда, как понял Айман, спокойно прицепил к фалу какой-то кусок ткани, а через мгновение над кораблем взвился бело-зеленый вымпел, и хищные эльфийские корабли, приблизившиеся уже на считанные сажени, вдруг развернулись и скрылись за горизонтом, словно растаяв в дымке.

– Все в порядке, капитан, – голос эльфа, в котором явно сквозило презрение, пусть и тщательно скрываемое, прервал воспоминания Эстара. – Мы в расчете?

– О да, все отлично, – кивнул в ответ человек, взвешивая на вытянутой ладони кошель, туго набитый золотом. Видит Судия, это стоило того, чтобы рискнуть, ведь теперь можно провести на берегу, перебираясь из кабака в кабак, целый месяц. – Приятно, все же, иметь с вами дело, господин эльф.

– Нам тоже, – тонко усмехнулся Перворожденный. – Что ж, пора расставаться. Напоследок хочу напомнить, что никто посторонний не должен пока знать о вашем путешествии в эти края, – сурово произнес эльф. – На ваших матросов я надеюсь, более же никому и ничего не рассказывайте.

– Если бы я страдал излишней болтливостью, сударь, я уже лет десять, как лежал бы на дне Элезиумской гавани с ножом в спине, – Эстар довольно оскалился. – И в команду себе я подбираю людей не самых болтливых. Все будет в порядке, не извольте беспокоиться, господин эльф. – Шкипер едва удержался от того, чтобы ободряюще хлопнуть собеседника по плечу, в последний момент все же решив, что эльф еще может расценить это как оскорбление.

Удалившись от берега, сошедшие на сушу Перворожденные смотрели, как «Олень», поднимая паруса, направился в океан. Их мытарства подошли к концу, теперь они были на своей земле, и ничто уже не могло задержать их, ничто не могло помешать осуществлению их замысла.

– Глупец, – усмехнулась Мелианнэ, глядя вослед кораблю. – Алчный глупец, подписавший смертный приговор себе и еще тысячам своих родичей. А ведь он мог все изменить, остановить неизбежное, вздумай натравить своих людей на нас, пока мы еще были в море.

– Да, алчный глупец, – подтвердил Велар, понявший, о ком говорила его сестра. – И именно поэтому он не посмел ничего предпринять, опасаясь, что лишится золота. И при виде таких людей, трясущихся над кусочками желтого металла, я понимаю, почему наши предки ненавидели это племя, – с презрительной усмешкой добавил принц. – Кровожадные, алчные, готовые предать собственных братьев ради призрачной наживы, они и не заслуживают иного отношения.

– Ты просто плохо знаешь людей, – тихо произнесла принцесса, вспомнив вдруг оставшегося где-то далеко отсюда немногословного сурового воина, разделившего с ней тяготы пути еще там, на севере. Выбрался ли он из лесов Х’Азлата, или остался там на поживу зверью, этого Мелианнэ не знала, да и не надеялась узнать хоть когда-нибудь. – Есть и иные, те, кто верен слову, те, для кого честь – не пустой звук. Может, их ныне осталось немного, но они есть, – с неожиданной решимостью сказала эльфийка. – Я не говорю про рыцарей, носящих яркие гербы и кичащихся своими предками, эти тоже могут предать и продать. Но поверь мне, брат, люди не так уж плохи, и я начинаю сомневаться в том, что они должны быть так жестоко уничтожены.

– Бред, – усмехнулся Велар, мотая головой. – Люди все равно, что скоты, даже их города походят на свинарники, вся эта грязь, вонь, сутолока. Они пришли в этот мир по высшей воле, дабы испытать нас на стойкость и непреклонность. Наши далекие предки оказались слабы, но теперь мы восстановим справедливость, искоренив эту заразу, очистив от нее мир. Нет, – покачал головой принц. – Я не говорю о том, чтобы всех их предать смерти, но людей слишком много, они заняли лучшие земли, которых никогда не были достойны. Пусть себе живут на севере, за Шангарскими горами или в южных дебрях, но этот мир, – Велар обвел рукой вокруг. – Это наш мир, чистый и непорочный, и здесь им не место. И мы вернем его себе, – уверенно добавил принц.

– Э’валле, лошади готовы, – исполненную сдерживаемой ненависти речь Велара прервал один из воинов, сопровождавших своего господина. – Можно отправляться в путь. – Эльф смиренно склонил голову перед принцем и принцессой, но чувствовалось, что он едва сдерживается от того, чтобы поторопить их.

– Действительно, пора, – кивнул Велар, делая знак Мелианнэ следовать за ним. – Нужно торопиться, ведь каждая минута – это еще одна оборвавшаяся жизнь одного из наших братьев. Там, на юге, они своей кровью покупают для нас время, и мы не в праве терять его зря. Как бы ты, сестра, не относилась к людям, они стали нашими врагами, и нам должно сделать все, чтобы враг был разбит, а И’Лиар вновь торжествовал.

Небольшой отряд конных эльфов, едва ли две дюжины воинов, скрылся в зарослях. Впереди лежали безбрежные леса и равнины, великий И’Лиар. Эльфы спешили, ибо они не могли иначе в тот миг, когда решалась судьба самого их народа. И они знали, что там, на севере, лучшие воины и сильнейшие маги уже ждут Мелианнэ, ждут то, что она, подвергая себя невероятным опасностям, сумела принести через половину мира, на погибель возжелавшим слишком многого смертным.