355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Андрей Завадский » Оружие возмездия » Текст книги (страница 52)
Оружие возмездия
  • Текст добавлен: 12 октября 2016, 02:37

Текст книги "Оружие возмездия"


Автор книги: Андрей Завадский



сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 77 страниц)

Эльфы, вставшие точно в арке городских ворот, держались недолго. Под напором людской массы, превратившейся в некий единый организм, не замечавший боли, не обращавший внимания на гибель своих клеток, отдельных воинов, и яростно рвущийся к победе. Эльфы сделали шаг назад, еще один, пытаясь при этом держать строй, ибо только в нем было спасение и шанс на победу, но люди, кидавшиеся прямо на копья и мечи, не позволили им сохранить порядок. Придавливая собственными телами острия пик к земле, они тянулись вперед, в последнем броске доставая до вражеских воинов своими мечами.

Схватка, которая казалась ее участникам вечной, длилась несколько секунд, после чего эльфы дрогнули и покатились назад, все еще пытаясь не позволить отступлению перейти в бегство. Возможно, будь их больше, люди так и не сумели бы сломать их строй, погибнув на остриях длинных пик, но сейчас возле ворот оказалось очень мало латников, и они не сумели выстоять перед напором бойцов Вегельма.

Пройдя сквозь арку и оказавшись уже в пределах Хел’Лиана, люди остановились. Перед ними открывалась широкая улица, ведущая к морю, и по этой улице, а также и с других сторон, к ним бежали эльфы, спеша остановить оказавшегося в крепости врага, выбросить его прочь за стены.

Несколько рыцарей и две дюжины арбалетчиков кинулись в надвратную башню, вступив в бой с горсткой защищавших ее эльфийских лучников. Рыцари быстро рассеяли сопротивлявшихся эльфов, и вскоре над башней взвилось фолгеркское знамя. По этому сигналу несколько малых требушетов, управляемых гномьими инженерами, метнули каменные ядра и горшки с горючей смесью. Один такой снаряд, ударил точно в центр группы эльфов, что-то около полусотни бойцов, намеревавшихся атаковать ворвавшихся в город людей. Пламя охватило воинов, которые метались по улице, крича от боли. Точно выпущенное каменное ядро, попавшее в гущу эльфов, оставило среди них настоящую просеку, буквально разрывая тела на куски. Еще несколько увесистых валунов пробили крыши ближайших домов, на которых кое-где засели лучники, многие из которых при этом были убиты. Не выдержав обстрела, эльфы отступили в глубь города.

– Стоять, – хрипло порычал Альмар, оглядываясь и видя, что в горячке боя его воины могут двинуться вперед, наверняка оказавшись в окружении и позволив эльфам закрыть брешь до подхода главных сил людей. В бою граф не щадил себя, сражаясь в первом ряду, и едва не погиб, наткнувшись грудью на копье эльфа. Прочные латы выдержали, но ощущения от удара были не самыми приятными. Помимо этого роскошные доспехи графа теперь хранили на себе еще немало отметин вражеских мечей и секир, но все же граф был жив и полон сил. – Ждать здесь подкрепления. Ни шагу вперед, иначе они нас возьмут в кольцо среди домов и перережут всех до единого.

Латники выстроились впереди, создав стену из щитов. Почти никто из них не был вооружен копьями, которые теперь, в обороне, оказались бы весьма кстати, мечи же были слишком коротки, чтобы удержать эльфов на расстоянии. Видя это, кое-кто из рыцарей поднял оставленные отступившими эльфами пики. Все понимали, что первая же атака их врагов превратится в давку, где победит не тот, кто лучше бьется, а тот, кто сумеет сильнее давить в спину стоящего впереди товарища.

– Воины, – возвысил голос Альмар, откинув забрало и оглядывая сгрудившихся бойцов своего отряда, сократившегося почти вдвое. – Мы слишком дорого заплатили за то, чтобы стоять сейчас на этой мостовой. Сотни наших братьев сложили головы в этой битве, и мы не вправе предать их надежды. Пусть каждый из вас бьется на пределе своих сил, за пределом их, и пусть никто не смеет погибнуть прежде, чем в ворота за нашими спинами войдут наши братья! Враг силен и велик числом, но сражайтесь так, чтобы этот бой помнили спустя века! Пусть о вашей доблести сложат песни, ибо вы это заслужили сегодня, все, и те, кто стоит сейчас здесь, и те, кто пал, проторив нам путь!

Эльфы мрачно разглядывали столпившихся перед воротами людей, по лицам которых явно читалась готовность драться до смерти, не ожидая пощады для себя, и не давая ее врагу. Уже больше трех сотен Перворожденных собралось напротив горстки людей, но они все еще не были готовы атаковать, дожидаясь, когда численное превосходство станет еще большим.

– Мы должны выбросить их прочь, – жестко произнес Тилар. В минувшей схватке он почти не пострадал, отделавшись несколькими царапинами на латах и помятым забралом. Эльф ждал прибытия всех резервов, ибо понимал, что у него будет единственный шанс отбросить врага, прежде чем к людям подойдет подкрепление. – Сомните их, раздавите, сотрите в прах тех, кто посягнул на наши земли и наши жизни, – яростно выкрикнул князь, прекрасный лик которого в это мгновение страшно исказился от жгучей ненависти. – Помните о павших братьях, пусть этот бой будет местью за них, пусть эти несчастные люди станут кровавыми жертвами на их могилах!

– Э’лай, а если они прорвутся в город? – негромко спросил один из старших офицеров Тилара. – Нас слишком мало, чтобы удерживать город, если враг окажется внутри стен.

– Ты знаешь, что делать тогда, Ильцар, – сквозь зубы процедил Тилар. – Я не хочу умирать, видя колонны пленных и слыша стоны наших женщин, насилуемых этими скотами. Мы не допустим позора, не позволим себя унизить грязным варварам.

– Я все понял, э’лай, – кивнул эльф, скривившись, словно от зубной боли. Голос его дрогнул. – И я сделаю все, чтобы люди не смогли тешиться над нашими женщинами и детьми.

Тилар махнул рукой, закованной в латную перчатку, решив более не ждать, ибо колонны фолгеркских пехотинцев уже были близки и вот-вот могли ворваться в город. По его сигналу взмыли ввысь сотни стрел, устремившиеся к горстке людей. Воздух наполнился гулом и шелестом оперения, на миг померкло даже неяркое осеннее солнце.

– Щиты! – истошно закричал кто-то из людей. – Поднять щиты!

Бронебойные стрелы со стуком ударяли в вощеную кожу щитов, превращая их в подобие ежей, и разили укрывавшихся под щитами воинов, находя малейшие щели и бреши. Люди один за другим падали под ноги своим товарищам, но все же выжившие держались, словно были уже мертвы, и ничто не угрожало им более.

Обстрел длился недолго, ибо эльфы не хотели увлекаться им, позволяя находившимся снаружи людям приблизиться к стенам. По рядам закованных в серебряные латы воинов прошла резкая команда, и они ринулись вперед, намереваясь смять измученных схваткой и утомленных обстрелом людей, которых все меньше и меньше оставалось в живых.

– Арбалетчики, – крикнул Альмар, когда волна атакующих эльфов была не более чем в полусотне шагов. – Залп!

Латники присели на колено, и стоявшие во весь рост за их спинами стрелки, которых после залпов эльфийских лучников оставалось не так много, одновременно разрядили свои арбалеты, почти не целясь, ибо тяжелые болты, разившие в упор, все равно нашли бы цель.

Залп фолгеркцев на миг остановил эльфов, которых на таком расстоянии не спасали прочные латы. Первый ряд атакующих был почти весь выкошен градом болтов, и бежавшие следом воины тратили драгоценные секунды на то, чтобы перепрыгнуть через падавшие им под ноги тела товарищей.

Расстояние, разделявшее две стены воинов, было слишком мало, и фолгеркские стрелки не успели перезарядить оружие. Вал наступающих эльфов ударил в жалкую преграду, которую должен был бы смести за мгновение, но вместо этого в первый миг схватки сами эльфы отшатнулись назад, словно волна, откатывавшаяся от берега, но затем задние ряды наступавших, не ослаблявшие напор, толкнули их прямо на клинки людей.

Граф Вегельм, бившийся среди своих солдат, оказался в гуще боя. Сквозь прорези в забрале он видел бегущих эльфов, одного из которых, вздымавшего меч над головой, и выбрал своим первым противником. Альмар принял удар Перворожденного на щит, и, отведя его клинок в сторону, низко ударил топором, перерубив своему противнику левое бедро. Эльф упал, но за его спиной уже толпились его братья, каждый из которых жаждал первым погрузить свой клинок в человеческую плоть.

Альмар едва успевал подставлять под удары свой щит, который уже пришел в полную негодность. Немало выпадов, предназначавшихся графу, отразил Сарган, бившийся плечом к плечу со своим командиром. Его тяжелый полуторный меч чертил в воздухе широкие круги, легко круша эльфийские латы. Воздух стонал, рассекаемый сталью, и казалось, будто сам клинок поет гибнущим Перворожденным погребальную песню.

Рыцари, образовавшие первые шеренги построения, старались держать строй, прикрывая собою арбалетчиков, которые меткими выстрелами поражали эльфов, с крыш домов засыпавших стрелами сдерживавших яростный натиск их братьев людей. Один за другим воины Альмара падали, сраженные выстрелами эльфов, но и увесистые болты, посылаемые людьми, отправили к праотцам ни одного Перворожденного. И все же вскоре арбалетчикам пришлось взяться за корды, ибо число латников уменьшалось с каждым мигом под ударами эльфийских клинков.

В какой-то момент граф понял, что окружен, а его товарищи отброшены назад и из последних сил пытаются выдержать натиск эльфов, которые в этот момент, казалось, обезумели от ярости. Вегельм, взгляд которого застила багровая пелена подступающего боевого безумия, отражал сыпавшиеся на него со всех сторон удары, словно ощущая их кожей, и сам разил всякого, до кого мог дотянуться. Его латы уже были погнуты, наплечник оказался сорван сильным ударом. Граф бросил изрубленный в щепу щит и скинул шлем, поскольку погнутое забрало ограничивало ему обзор, да и дышать было тяжело. Уловив момент, граф нагнулся, подхватив левой рукой брошенный кем-то клинок, почти по рукоять покрытый кровью, и дальше бился обеими руками.

Эльфы, сперва надеявшиеся задавить одинокого рыцаря толпой, отпрянули в стороны, оставляя на камнях мостовой тела своих братьев, убитых человеком, который теперь казался одержимым демонами. Вперед выступил воин в латах, некогда украшенных искусной гравировкой, а ныне помятых и выщербленных ударами вражеского оружия. В этом эльфе, вооруженном двумя легкими клинками, Вегельм сразу узнал командира, и, не теряя времени, атаковал его. Эльфийский начальник оказался умелым фехтовальщиком, но сейчас ему противостоял не расчетливый боец, а безумец, движимый яростью и забывший о смерти. Граф несколькими ударами смял защиту эльфа и срубил ему голову. При виде гибели своего командира, вероятно, почитаемого лучшим мечником, эльфы впали в состояние, близкое к панике и отшатнулись назад.

А Вегельм, все существо которого было подчинено лишь жажде вражеской крови, кинулся за дрогнувшими Перворожденными, пронзая мечом латы и плоть, отсекая руки и головы своей секирой и абсолютно не чувствуя многочисленных ран. Он оказался в толпе эльфийских воинов, разя направо и налево. Со стороны его не было видно за спинами эльфов, и только брызги крови взлетали в воздух там, где крушил своих противников граф Вегельм. Его латы уже были пробиты во многих местах, кровь заливала сияющую кирасу и набедренники, но человек рвался вперед, чувствуя на лице брызги эльфийской крови и радостно вскрикивая всякий раз, когда его оружие вонзалось в плоть Перворожденного.

Воин не ведал, сколь долго длился этот припадок, которого устрашились даже вечно хладнокровные, казалось, не ведавшие, что такое робость, эльфы. Граф пришел в себя лишь тогда, когда увидел перед собой спины устремившихся в город воинов, носивших герб Фолгерка. Солдаты, уже ощутившие вкус победы, обегали его и рвались вперед, туда, где еще оставались последние живые защитники Хел’Лиана, и ждала богатая добыча.

– Милорд, – кто-то тряс графа за плечо, заглядывая ему в глаза. – Очнитесь, милорд. Мы победили! Эльфы бегут к причалам, город почти наш!

Граф, оглядевшись, увидел лежавшие вокруг жутко изуродованные тела высоких воинов в серебряных латах, теперь, после смерти, полностью утративших флер изящества и волшебства. Это были просто куски остывающего мяса, да и внешне они походили на небрежно разделаные туши. Вегельм вдруг ощутил боль в ладонях и понял, что все еще сжимает оружие. Он бросил взгляд на сломанную секиру и иззубренный клинок, покрытый эльфийской кровью, и разжал пальцы. Меч с легким звоном упал на мостовую, под ноги рыцарю.

– Вы вселили в них такой ужас, что эльфы бросились прочь еще до того, как к нам подошла подмога, – граф сумел сосредоточить взгляд на разговаривавшем с ним воине и увидел, что это Сарган, его адъютант.

Парню тоже пришлось несладко, его броня была выщерблена эльфийскими клинками, из бедра торчал обломок стрелы, жало которой засело в плоти, а по лицу текла кровь из раны на голове. И, несмотря на это Сарган улыбался, ибо сердце его было полно радости. Он и его товарищи одержали победу, повергнув гордых эльфов, и это было более чем достойным поводом для ликования.

– Нам даже показалось на миг, что в вас вселился демон, – со странным благоговением произнес рыцарь. – Человек не может так драться, во всяком случае, я раньше никогда такого не видел. Вы одним ударом разрубали пополам воинов в доспехах, на излете еще ухитряясь ранить кого-то!

– Надо добить их, – наконец Альмар обрел дар речи и способность здраво мыслить. Перед глазами еще колыхалась багровая пелена, и в ушах стояли предсмертные крики убиваемых им эльфов, но безумие уже отступало, позволив разуму вновь управлять этим телом. Все же он был военачальником, а сражение вовсе еще не закончилось, и до полной победы было далеко. – Сбросьте их в океан! Пусть предадут смерти каждого эльфа, которого найдут здесь!

Люди нескончаемым потоком вливались в Хел’Лиан, тесня эльфов, еще пытавшихся сопротивляться. Перворожденные выставляли заслоны на улицах, но фолгеркцы обходили их с флангов или атаковали с тыла. Эльфы пытались укрепиться в домах, заваливая изнутри двери и меткими стрелами разя всякого, кто попытался бы штурмовать их импровизированные цитадели. Где-то люди просто наваливались толпой, вламываясь в убежища и истребляя их немногочисленные гарнизоны, иногда дома, в которых засели эльфы, поджигали, арбалетными залпами расстреливая выпрыгивавших из окон защитников, искавших спасения от пламени.

Пленных не брали, расправляясь с ранеными эльфами на месте, а будучи способными держать меч, те и сами бились до последнего, предпочитая гибель в бою, петле или дыбе. Граф Вегельм, с небольшой свитой следовавший к порту, где еще шли ожесточенные бои, сам наблюдал, как отряд наемной пехоты загнал в ловушку трех эльфов. Их заперли в узком тупике, около двух десятков людей перекрыли единственный выход, лишив эльфов возможности спастись. Вооруженные алебардами и короткими копьями пехотинцы выстроили настоящую живую стену, сквозь которую было почти невозможно пробиться.

Оказавшись в ловушке, эльфы и не думали о том, чтобы сложить оружие, хотя кто-то из людей и предлагал им сдаться. Один из эльфов, вооруженный знаменитым длинным луком, вогнал в рот самодеятельному парламентеру бронебойную стрелу, заставив того подавиться своими словами, а затем принялся расстреливать товарищей убитого воина. Двое других эльфов, защищенные тяжелыми пластинчатыми латами, прикрывали стрелка своими телами, встав впереди и выставив длинные клинки в сторону толпы людей, никому из которых не хватило мужества рискнуть, единой массой кинувшись на эльфов. Когда у лучника закончились стрелы, шесть пехотинцев были сражены наповал, еще трех, получивших тяжелые раны, их товарищи унесли прочь. После этого несколько арбалетчиков, пришедших на звуки боя, из-за спин пехотинцев расстреляли теперь уже не представлявших опасности эльфов. Двое были убиты сразу, получив по несколько тяжелых болтов, легко пробивших с расстояния в пару десятков шагов латы, третий же был только ранен в правое плечо. Перехватив меч в здоровую руку, он кинулся на частокол копий и алебард, пытаясь напоследок прихватить с собой еще хотя бы одного ненавистного человека.

Наемники, пользуясь преимуществом своего оружия, прижали эльфа к самой стене, а затем арбалетчики всадили ему несколько болтов в ноги и руки, намереваясь, видимо, взять живым. Эльф, уже не способный стоять на ногах, собрав все оставшиеся силы, приставил себе к горлу клинок и бросился на него всем телом. Люди, уже предвкушавшие забаву в виде глумления над пленным, стояли с застывшими лицами над телом воина, сумевшего избежать унижения и принявшего смерть от честной стали, пусть и направляемой собственною рукой.

В порту, на самых причалах, еще шел бой. Около полусотни эльфов, все воины, оставшиеся в Хел’Лиане, уже не помышляя о спасении, пытались перед смертью прикончить как можно больше людей, дабы победа не казалась тем излишне легкой. Но в той части города, где всех немногочисленных его защитников уже истребили, наемники вовсю предались одному из любимейших своих занятий – грабежам. Альмар, сопровождаемый верным Сарганом и десятком вестовых, видел, как трое солдат, один из которых носил на тунике герб Фолгерка, а двое были простыми наемниками, пытались вышибить дверь добротного каменного особняка о двух этажах. Двери были заперты изнутри, а потому один из мародеров увлеченно орудовал топором на длинной рукояти, пытаясь совладать с преградой из прочных дубовых досок, скрепленных бронзовыми полосами. Его товарищи, нервно сжимая рукоятки кордов, ожидали, когда исчезнет неожиданная помеха. На отряд Вегельма никто не обратил внимания.

Падение преграды, не устоявшей под напором алчущего добычи воина, его приятели встретили бранью и громкими криками радости:

– Айда, парни, пошерстим закрома длинноухих, – наемник приглашающе махнул своим бердышом, первым заходя в дом. Воины все же не утратили осторожность полностью, входя в жилище эльфов с обнаженным оружием. Едва ли там их могла поджидать засада, но беспечность могла оказаться много хуже настороженности.

Граф презрительно скривился, ибо, будучи опытным воином, рыцарем, прошедшим путь от оруженосца, сопровождавшего своего наставника в боях и походах, до военачальника, поставленного над многотысячной армией, он не одобрял такое падение дисциплины. В городе еще бродили недобитые эльфы, резавшие всякого человека, которого им доводилось повстречать, а эти горе-вояки уже помышляли только о грабежах. По своему опыту граф знал, что мародерство в захваченном городе может вылиться в стычки уже между его воинами, и опасался такого развития событий, хотя помешать этому почти не мог.

– Проклятье, – вдруг раздался из дома громкий возглас, в котором слышался страх и удивление, а затем послышалась грязная ругань. Бранились на три голоса, и в каждом ощущался нешуточный испуг. – Что за дьявольщина тут творится?!

– За мной, – Вегельм двинулся к дому, в недрах которого только что скрылись три его воина. Судя по звукам, боя там не было, а значит, реакция солдат была вызвана вовсе не появлением отряда эльфийских воинов. – Посмотрим, что там происходит.

Альмар первым перешагнул порог, хотя его спутники и порывались удержать командира от этого, все же опасаясь засады. И граф прежде всех остальных увидел то, что повергло прожженных рубак, псов войны, не боявшихся ни черта, ни бога, в недоумение и ужас.

Солдаты, еще несколько мгновений назад предвкушавшие момент, когда смогут предаться грабежу и рассчитывавшие найти неплохую поживу в этом доме, явно принадлежавшем не беднякам, неподвижно, словно статуи, стояли у стены. Они оказались в покоях, которые явно служили спальней. Стены были задрапированы шелком, на окне чуть колыхались полупрозрачные занавески. Обстановка была более чем скромной, ограничиваясь столиком темного дерева с большим зеркалом да несколькими легкими стульями, также деревянными. У стены стоял еще один столик, круглый, на резной ножке, уставленный хрустальными и серебряными сосудами. Но самым заметным предметом в комнате было просторное ложе с шелковым балдахином.

На постели лежала прекрасная эльфийка, казавшаяся совсем юной, хотя она наверняка была старше любого из смотревших не нее людей. Ее красоту даже граф, подобно всем рыцарям не чуждый и поэзии, не смог бы описать любыми известными ему словами. Даже грубые наемники казались зачарованными прелестным созданием, слишком нежным и изящным, чтобы принадлежать этому материальному миру.

Сперва могло показаться, что эльфийка просто спит, не обращая внимания на звуки боя и громкие возгласы сражающихся с ее соплеменниками людей в нескольких сотнях шагов отсюда. Но грудь ее не вздымалась, а неподвижное лицо ее хранило выражение наивысшего блаженства. Эльфийка была мертва, но даже на мертвых устах ее была улыбка.

У ее изголовья сидела, склонив голову, еще одна женщина народа Перворожденных. Ее лицо было столь же молодо, кожа казалась нежным бархатом, и лишь мелкие морщинки возле глаз свидетельствовали о том, что сидевшая эльфийка уже давно не считалась среди ее народа молодой. Кто-то из наемников, ворвавшись в покои, толкнул ее, и Перворожденная легко соскользнула на пол. Ее тело уже успело остыть, хотя мышцы еще не потеряли пластичности.

– Да они же все мертвы, – ошеломленно прошептал один из солдат, и в звенящей тишине его слова показались всем настоящим криком. – Что же это?

Наемник, шагнув к столику, взял с него серебряную чашу, наполненную жидкостью янтарного цвета, более всего походившей на вино, вдохнул источаемый ею аромат, и залпом вылил в себя почти весь напиток. Спустя миг он шумно вздохнул, лицо воина озарила печать радости, показавшаяся неестественной в сочетании с грубым лицом, покрытой кровью и копотью одеждой и клинком в руках. Воин невидящим взглядом обвел комнату, а затем плавно опустился на пол. Он еще не успел коснуться деревянных плашек, устилавших камень, когда испустил дух.

– Это яд, – граф указал на чашу, оставленную умершим воином на столике. – Похоже, все они приняли эту отраву, когда наши воины еще только ворвались в город.

– Немыслимо, – произнес кто-то за спиной графа. – Как же они нас презирают, если готовы расстаться с жизнью, лишь бы не позволить нам торжествовать над ними. – В голосе того, чье лицо Альмар Вегельм не видел, страх смешался с почтением.

– Обыскать весь дом, и соседние тоже, – Вегельм не обратил внимания на причитания у себя за спиной. – Будьте осторожны, не касайтесь ничего и тем более не берите вино и пищу, которые здесь найдете.

Люди входили в каждый дом, разыскивая живых, и всюду их встречала одна и та же картина. Жители города, неспособные сражаться на стенах, женщины и дети, оставались в своих жилищах в ожидании исхода боя и приняли яд, когда поняли, что Хел’Лиан пал. Они не ждали, пока озлобленные боем, опьяненные кровью и неуловимым запахом смерти, витавшим над городом, люди ворвутся в их дома, дабы, потешаясь, убивать детей и насиловать женщин. Все, кто не мог принять смерть от клинка, приняли ее от яда, своими руками оборвав собственные жизни. Люди, видевшие все это, быстро позабыли о грабежах, бродя по полупустым улицам в состоянии шока и недоумения. Победа, добытая ценой огромных жертв, обращалась в поражение. Город пал, но не покорился завоевателям, доставшись им уже трупом, лишенным жизни каменным телом.

Вегельм все еще бродил по широким улицам Хел’Лиана, когда его нашел гонец. Всадник на взмыленном коне, выскочил из-за поворота, заставив охрану графа схватиться за оружие. С трудом спустившись на землю, посланник устало побрел к графу. Его одежда была покрыта пылью, а скакун выглядел смертельно усталым. Конь, явно пронесший своего наездника не один десяток миль, хрипел, бока его, лоснившиеся от пота, тяжело вздымались.

– Милорд, – воин коротко поклонился Вегельму, остановившись в трех шагах от него. – Его Величество послал меня с приказом, который велено передать вам лично в руки. – Гонец вытащил из поясной сумки свиток пергамента, скрепленный личной печатью Ирвана, и почтительно протянул его Вегельму, который тут же сломал печать и углубился в чтение. И чем больше времени он изучал документ, тем мрачнее становилось его лицо.

– Соберите всех офицеров, немедленно, – граф подозвал к себе вестовых. – Мне нужны командиры наших отрядов.

Спешно организованный военный совет происходил в одном из эльфийских домов в части города, прилегающей к воротам. Соседние строения были разрушены точными выстрелами фолгеркской артиллерии, но это здание почти не пострадало.

Полтора десятка старших офицеров, в том числе благородные рыцари и командиры самых крупных наемных отрядов, которых прочие солдаты удачи избрали своими представителями, выжидающе смотрели на вертевшего в руках свиток с королевской печатью Вегельма. Немало офицеров пали в закончившемся только что сражении, и Альмар видел среди собравшихся много новых лиц. Сам граф уже избавился от доспехов и теперь был одет в зеленый бархатный камзол, своей чистотой и аккуратным видом резко контрастировавший с обстановкой и покрытыми запекшейся кровью латами окружавших его воинов.

– Господа, – граф говорил сквозь зубы, словно терзаемый болью. – От короля пришли безрадостные вести. Нашим главным силам не удалось взять эльфийскую столицу, и к осажденному городу с севера подошла свежая армия Перворожденных. Сообщают о шести тысячах бойцов. Король счел за лучшее отвести войска на юг, ближе к нашей границе, дабы там дожидаться прихода подкреплений. Его армия истощена долгой осадой, эльфы сумели нанести немалый урон, и сейчас шансы на победу в открытом бою ничтожно малы.

– Что, поражение? – на лицах всех без исключения присутствовавших отразилось разочарование и злость. – Мы здесь положили несколько сотен воинов, взяли проклятый город, и что теперь? Неужели нам приказано отступать?

– Мы должны занять Хел’Лиан и укрепить его, – напрягая голос, чтобы перекрыть возмущенный гул, поднявшийся среди воинов, произнес граф Вегельм. – Передовые отряды эльфов движутся наравне с нашими главными силами и могут атаковать этот город. Возможно, они еще не знают, что Хел’Лиан пал и стремятся помочь оказавшимся в осаде братьям. Поэтому немедля нужно выслать на север патрули, дабы вовремя обнаружить приближающиеся эльфийские отряды, а город готовить к обороне. У нас достаточно солдат, чтобы защищать эту крепость сколь угодно долго, а аргашцы помогут нам с моря.

– Милорд, – высокий смуглокожий воин, не носивший доспехов и вооруженный висевшей на поясе широкой тяжелой саблей, облаченный в свободные одежды из шелка и большой тюрбан, поклонился. – Наш флот готов выполнить любой приказ, пусть даже высадить десант на северное побережье моря. Можете быть полностью уверены в моих капитанах и каждом матросе.

– Адмирал Хассар, вы можете даже не напоминать мне об этом, в вашей готовности сомнений нет, и никогда не было, – граф поклонился в ответ, выказывая уважение союзнику. – Вам мы обязаны сегодняшней победой ничуть не меньше, чем кому бы то ни было еще. И я верю, адмирал, что еще не единожды смогу повторить это, обращая к вам свою благодарность. Пока пусть флот остается там, где сейчас находится, но не нужно забывать о разведке. Эльфийские морские силы не так сильны, но они могут решиться на десантную операцию, и это нельзя допустить.

– Что ж, – сурово произнес один из офицеров, убеленный сединами, но еще полный сил ветеран, лицо которого было обезображено несколькими шрамами. – Если такова воля короля, мы будем ждать эльфов здесь, и, видят боги, мы еще достаточно сильны, чтобы приготовить им теплую встречу. – Все прочие только молча кивнули, выражая общее согласие.

В Элезиум, столицу благословенной Республики, пришло утро, а вместе с ним и тяжкое похмелье для ночной смены городской стражи, охранявшей ворота. Доблестные блюстители порядка, всю ночь занимавшиеся дегустацией молодого вина, которым в преддверие смены запаслись в больших количествах, шатаясь и норовя схватиться за стены, выходили из караульного помещения на свежий воздух.

– Пора открывать ворота, Даган, – к десятнику, старшему над караулом, обратился один из его воинов. Немолодой мужик, невысокий, но крепко сложенный и удивительно выносливый, даже после двух кувшинов вина способный не только твердо стоять на ногах, но еще и читать стихи без запинки, только что окатил себя ледяной водой из приготовленной на такой случай бочки и довольно отфыркивался. Он уже вполне пришел в себя и вспомнил об обязанностях стражи. – Уже рассвело.

– Не спеши, – вяло отмахнулся Даган, выглядевший не в пример более изможденным, хотя такие ночные дежурства для него были не в новинку. – Кому нужно ехать сюда такую рань, солнце только встало? Надо сперва привести себя в порядок, мы же, как-никак, стража столицы Видара, благословенной богами Республики, а не разбойники с большой дороги.

– Эй, Брутус, вечно ты со своей дисциплиной, – простонал еще один из воинов, щурясь уставившийся в небо, которое в этот рассветный час было абсолютно чистым.

Брутус только сокрушенно покачал головой, но ничего более не сказал. Из всего десятка лишь он один мог назвать себя солдатом с полным правом, все же пять лет в армии Келота не прошли даром, да и потом ветеран еще долго бродил по свету, прибиваясь к разным наемным отрядам. Он еще не забыл, что такое устав и дисциплина, но вот его товарищи и слышать не хотели таких слов. Здесь, в столице, вдали от беспокойных орочьих земель, где, несмотря на царивший мир, пограничным гарнизонам всегда приходилось быть начеку, стражники вели себя почти как завоеватели в захваченном городе. Нет, конечно, многие десятники держали своих людей в ежовых рукавицах, занимая любую свободную минуту тренировками на плацу в казармах городской стражи, но вот Даган к их числу явно не принадлежал.

Народ в десятке, по мнению Брутуса, подобрался еще тот, наемники мелкого пошиба, которые большую часть своей прошлой жизни скорее разбойничали, чем участвовали в сражениях, и откровенные ухорезы с большой дороги. Все они пришли в эти земли, привлеченные слухами о высоком жаловании, на которое может рассчитывать всякий, кто сумеет доказать свое мастерство в обращении с оружием. Как им всем удалось пройти назначенные испытания, сейчас уже Брутус не смог бы сказать с уверенностью, но в любом случае весь этот сброд вступил в ряды городской стражи, и ветерану приходилось тянуть лямку вместе с ними.

Наконец, со стонами и проклятьями, тяжелые створки ворот были распахнуты, и в город потянулись первые гости. Раньше всех приехал на телеге, груженой мешками с зерном, крестьянин из недальнего селения. Хлеб всегда был ценен здесь, ведь корабли, основа могущества Видара, не могли идти в дальнее плавание с пустыми трюмами, чтобы команда просто передохла от голода, а потому этот мужик имел все шансы выгодно продать свой товар в казенные амбары. Стражники даже не стали досматривать его повозку, на ощупь изучив пару мешков и убедившись, что крестьянин не обманывает их.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю