Текст книги "Оружие возмездия"

Автор книги: Андрей Завадский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 77 страниц)

Пока пес боролся с Мелианнэ, бежавшие за ним воины взяли ее в кольцо, а один из них рванул с пояса небольшой рожок и поднес его к губам. Переливающийся пронзительный звук огласил поляну, разнесшись, верно, на несколько миль.

Ратхар, увидев, что его спутница оказалась в опасности, устремился к ней. Дорогу ему заступил стражник, который и вел собаку. Он умело бился топором на длинной рукояти, не подпуская к себе наемника. Ратхар отбил несколько ударов, а затем метнулся в сторону, оказавшись сбоку от стражника. Клинок наемника слегка коснулся шеи солдата, оставив на ней след, мгновенно налившийся кровью. Стражник выронил оружие и прижал руки к ране. И в это время последний оставшийся в живых преследователь вскинул арбалет и выстрелил в наемника, ибо полагал, и вполне справедливо, что прижатая к земле псом эльфийка не опасна для него.

Ратхар взмахнул мечом, но расстояние между стрелком и его мишенью оказалось слишком мало, и наемник только чуть отклонил тяжелый болт, который вонзился не в грудь, куда целил арбалетчик, а в правое плечо, пробив броню и вонзившись глубоко в плоть. Арбалетчик, воспользовавшись этим, метнулся вперед и ударил Ратхара мечом. Несмотря на боль, Ратхар парировал удар. Оба воина замерли друг напротив друга, крепко сжимая мечи. Ратхар, понимая, что со стрелой в плече он долго не продержится, атаковал, собрав все силы. Он тенью кинулся вперед, но молниеносность атаки в этот раз ему не дала преимуществ. Его противник, вооруженный отличным клинком северной работы, широким и длинным, оказался столь же быстр. По сравнению с ним даже приснопамятный атаман Фернан не казался уже таким великолепным мечником.

Две полосы стали тускло сверкнули в воздухе и встретились, издав глухой звон. Ратхар едва не выронил клинок, ибо боль от раны была невыносимой. Отпрянув назад, он перебросил меч в левую руку и вновь атаковал, нанося стремительные удары, но мечник выстоял. Клинок Ратхара встретила сталь, и все его выпады не достигли цели. А затем его противник сам атаковал, отбросив Ратхара на несколько шагов назад. Они кружили по поляне, обмениваясь сериями стремительных ударов, пока Ратхар не сумел зацепить меч противника гардой своего оружия, отведя в сторону. Наемник нанес солдату удар ногой в живот и попытался выбить из его рук клинок, но этот противник ловко увернулся и рубанул Ратхара по ноге, оставив в его левом бедре глубокую рану. Наемник упал, ожидая, что его противник сейчас нанесет последний, смертельный удар, но тут воин, уже замахнувшийся мечом, захрипел и стал падать на Ратхара. Из его рта вытекла струйка крови, и воин закатил глаза и выронил клинок.

За спиной последнего стражника стояла Мелианнэ, сжимая в руках кривой засапожный нож. Ратхар увидел позади нее еще дергавшегося пса, которого эльфийка наверняка прикончила тем самым ножом.

– Что с тобой, – в голосе Мелианнэ наемнику вдруг послышались нотки страха. – Ты ранен?

– Этот ублюдок повредил мне ногу, – тяжело дыша, ответил воин. Короткий бой шел на запредельных для обычного человека скоростях, и только сейчас, когда все закончилось, наемник понял, как много сил отняла у него эта схватка. – Боюсь, теперь мне трудно будет состязаться в беге с пограничной стражей, – Ратхар сделал попытку встать, но только скривился от боли. Штанина его уже набухла от крови. – Проклятье, как же он оказался быстр!

– Придется собрать все силы и скорее уходить отсюда, – Мелианнэ протянула руку своему спутнику. – Постараюсь тебе помочь, но нет времени на полноценное лечение.

– Все равно благодарю, ведь ты спасла мне жизнь, – опершись на эльфийку, Ратхар кое-как сумел подняться.

– Сядь сюда, – эльфийка жестом указала наемнику на подножие раскидистого дерева. – Нужно вытащить стрелу.

– Я уже и так не боец, – скривился Ратхар. – Теперь нам едва ли удастся скрыться от погони.

– Это мы еще посмотрим. – Мелианнэ схватилась за древко стрелы и потащила ее на себя, медленно, дабы не сломать ее и не оставить в ране наконечник.

Ратхар сжал зубы, подавляя в себе крик боли, но он был все же воином, поэтому умел терпеть. И вскоре эльфийка облегченно вздохнула, сумев, наконец, извлечь болт, выпущенный слишком ретивым солдатом.

– Повезло, – она показала окровавленный болт наемнику. – Бронебойный. Будь у него лук, мог бы и неизвлекаемым в тебя выстрелить, тогда пришлось бы повозиться. А теперь нужно разобраться с этим – она бросила взгляд на длинную рану на бедре Ратхара.

Эльфийка вновь прибегла к магии, проведя руками, от которых вдруг ударила волна жара, над ранами, останавливая кровь. Затем она, не ограничившись волшебством, плеснула на раны еще какой-то едкой жидкостью из небольшой фляжки. Наемник едва не взвыл от боли, ибо ощущения от эликсира Мелианнэ были похуже, чем от каленого железа.

– Мне нужно осмотреться, – эльфийка встала, отряхивая с одежды приставший к ней мусор.

Привычно прильнув к дереву, Мелианнэ воззвала к лесным духам, которые послушно откликнулись ей. Мгновенно приобретя сотни глаз и ушей, эльфийка смогла обозревать лес на несколько миль окрест. И очень быстро ее обостренные чувства указали на приближавшихся к тому месту, где сейчас находилась сама Мелианнэ и ее спутник людей. Их было семеро, и стоило только эльфийке сосредоточиться на них, как ее буквально ослепила исходившая от одного из преследователей аура Силы. Если прочие люди предстали перед ее внутренним взором как темные силуэты, то этот сиял, словно снег на солнце. Маг! Мелианнэ поняла, что этот отряд движется сюда не случайно. Скорее всего, неизвестно откуда оказавшийся среди стражи чародей нащупал ее своей магией, и теперь оставалось лишь бежать, ибо каждый миг промедления увеличивал угрозу во много раз. Эльфийка, посредственно владевшая магией, не знала точно, сколь силен оказавшийся здесь волшебник, но рисковать, устраивая магическую дуэль, она не хотела.

– Сюда идут еще стражники, – сообщила она Ратхару, который сидел, прислонившись к дереву. На лице его застыла гримаса боли, хотя исцеляющая магия Мелианнэ и облегчила страдания воина. – Нужно бежать! С ними какой-то колдун.

– Откуда он здесь взялся? – спросил Ратхар. – Пленный стражник нам ни о каких колдунах не говорил.

– За это время многое могло измениться. Я не уверена в своих силах, человек, поэтому предпочту спасаться бегством, – заметно волнуясь, произнесла эльфийка. – Этот маг явно обнаружил нас, поэтому придется приложить много сил, чтобы скрыться.

– Я едва ли смогу ходить, хотя твои чары и подействовали, – возразил Ратхар, неловко пошевелившись при этом и вновь скривившись от пронзившей его боли.

– Вот, – Мелианнэ вытащила из кармашка на поясе несколько пожухлых листочков. – Съешь это, они придадут тебе силы и угасят боль, – объяснила она с подозрением взглянувшему на сушеную траву воину. – Правда, это на пару часов, но за это время мы сможем уйти далеко отсюда.

Ратхар послушно положил на язык предложенную ему траву и принялся жевать. Горечь была жуткая. Наемник едва не выплюнул листочки, но сдержался, и вскоре почувствовал, что боль отступила, а тело вновь полно сил. Он быстро перевязал раны чистой тканью, чтобы остановить кровь.

– Что это за растение? – Наемник встал, вытер клинок и вложил его в ножны. Это было удивительно, но он чувствовал, что сейчас может пробежать двадцать миль, а затем выдержать бой с десятком солдат.

– Мы называем его люцерис, а еще у него есть название «кисть удавленника». Не спрашивай, почему, – Мелианнэ подошла к наемнику, внимательно оглядывая его. – Сейчас ты должен почувствовать себя лучше, но потом, когда действие его закончится, будет совсем скверно. Поэтому нужно спешить. – Она протянула Ратхару ладонь, на которой лежало какое-то колечко. – Не знаешь, что это?

Наемник взял кольцо, простой стальной ободок, и сразу увидел королевский герб, под которым были выбиты несколько цифр.

– Я слышал, нечто подобное служит отличительным знаком королевских гвардейцев Дьорвика, – неуверенно произнес наемник. – Откуда это у тебя?

– Было на нем, – Мелианнэ показала на тело мечника, едва не прикончившего самого Ратхара.

– Мне сразу показалось, что этот воин гораздо лучше обучен, чем стражники, – заметил наемник. – Но если здесь гвардия, значит, их сюда прислал король, а он не станет размениваться по пустякам! Чем же ты так ценна для всех, э’валле?

– Это неважно, – отрезала эльфийка. – Какая разница, гвардейцы или стражники хотят нас убить?

– Что ж, сейчас это действительно не имеет значения, – Ратхар согласился, ибо не место и не время было предаваться расспросам, тем более, он уже понимал, что свои тайны Мелианнэ хранит крепко. Да и не нужны они были простому воину.

Поскольку путь на юг был уже отрезан, а вступать в схватку с чародеем Мелианнэ не рисковала, здраво оценивая собственные силы, беглецы вновь повернули на восток. Они с каждой пройденной милей все ближе оказывались от болот, и вскоре лес начал отступать, а под ногами захлюпала грязь. Редкие деревья, чахлые и скрюченные, стояли на чуть более сухих островках земли, повсюду высились заросли тростника и камыша. Кое-где виднелись небольшие озерца.

Идти становилось все труднее, поскольку теперь каждый шаг мог привести прямо в трясину. Однажды сама Мелианнэ едва не утонула, когда нога ее соскользнула с кочки. Кинувшийся к своей спутнице Ратхар сумел ее подхватить и вытащил-таки на сушу, но дальше они шли уже гораздо медленнее. Срубив два деревца, путники соорудили из них шесты, называемые еще слегами, которыми и проверяли путь, тыкая ими в землю перед собой.

Кроме трясин немалую опасность представляли змеи, которых здесь оказалось необычно много. Ратхар едва не оказался жертвой одной из них, наступив на гада, укрывшегося во мху. Перед ним внезапно выросло полутораметровое тело толщиной с мужскую руку, оканчивавшееся клиновидной головой. Из пасти торчали длинные зубы, с которых так и сочился яд. Наемник выхватил меч, перерубив яростно шипевшую змею, и ее тело потом еще долго билось в агонии, причудливо извиваясь. Затем еще трижды за какие-то полчаса путники убивали оказавшихся под ногами змей, чудом избежав их укусов. Мелианнэ между делом сообщила своему спутнику, что от яда болотных гадюк, которые в длину достигали пяти шагов, не существует никаких противоядий, поэтому первый же укус будет смертельным. Эльфийке наемник поверил сразу и без малейших сомнений, а потому впредь старался быть более осторожным.

Так они шли довольно долго, но внезапно Мелианнэ, которая двигалась первой, поскольку лучше чувствовала путь перед собой, поняла, что они оказались в ловушке. Со всех сторон клочок суши, на котором едва хватало места им двоим, обступила трясина. Мелианнэ не могла понять, как они сюда забрели, ибо обратный путь вдруг исчез, словно бы кочки ушли под воду. К тому же действие травы, которую она дала Ратхару, кончилось. Теперь наемник едва стоял на ногах, весь покрытый испариной. Его трясло, а повязки пропитались кровью.

Мелианнэ решила призвать свою магию, дабы хоть немного облегчить страдания Ратхара, усугубленные еще и люцерисом, но вдруг до нее донесся собачий лай. Звук исходил из зарослей тростника неподалеку, и животное, которое его издавало, явно приближалось.

– Они нас все же нагнали, – скривившись не столько от боли, сколько от досады, произнес Ратхар. – Мне кажется, или это лают собаки?

– Да, это псы, и они все ближе, – коротко ответила Мелианнэ, положив руки на черен меча.

– Уходи, э’валле, – Ратхар говорил с трудом, переходя на хрип. – Мне уже далеко не убежать, а тебя они могут и не найти.

– Я не могу тебя оставить, – эльфийка вдруг поняла, что действительно не способна бросить этого человека на верную смерть. Ее народ никогда не отличался особой сентиментальностью, тем более, если речь шла о существах иной расы, но сейчас она не могла бежать. – К тому же, я не могу найти тропу.

– Что ж, тогда придется дорого продать свои жизни, – Ратхар вытянул клинок из ножен, встав в стойку. Но вдруг наемник пошатнулся и упал, выронив меч.

В тот же миг из тростника показался огромный серый пес, настоящий волкодав, который размерами мог соперничать с теленком. По сравнению с ним псы стражников казались новорожденными щенками. Остановившись в нескольких шагах от обнажившей меч Мелианнэ, он оскалился и глухо зарычал, демонстрируя клыки, больше похожие на кинжалы и наверняка способные крушить даже стальные латы.

Пес производил сильное впечатление, и Мелианнэ усомнилась, что сумеет одолеть это чудовище, под лохматой шкурой которого перекатывались могучие мускулы, даже силой своего чародейства. Но она решил биться, невзирая ни на что, ведь у ее ног лежал беспомощный воин, тот, кто прежде защищал ее, рискуя своей жизнью. Мелианнэ понимала, что слова Ратхара о щедрой награде были лишь отговорками, ведь нужно ли золото мертвецу, а человек, безрассудно ввязываясь в бой, когда опасность грозила его спутнице, всякий раз рисковал погибнуть, встретив более умелого или просто чуть более удачливого противника. И вот сейчас он лежал ничком, впав в беспамятство, лишившись сил, неспособный более биться. И принцесса Перворожденных поняла, что не ступит более ни шагу, не будет даже пытаться бежать, и, если ее спутнику суждено погибнуть, то не раньше, чем падет она.

Эльфийка привычно потянулась к Силе, которая текла здесь могучим потоком, приготовив заклинание. Она решила встретить атаку пса, либо тех, кто шел следом, магией. И уже готов было сорваться с ее пальцев огненный шар, неся погибель любому, когда раздался уверенный голос:

– Не стоит каждого встречать магией, Дочь Леса, ведь вовсе не всякий здесь желает тебе зла. – Из зарослей вышел высокий седой мужчина в простой рубахе и кожаных штанах. На ногах его были добротные сапоги, на плечи была накинута меховая безрукавка. В руках человек держал тяжелый узловатый посох. Несмотря на седину, этот человек казался очень сильным, и был похож на вековой дуб, уже старый, но еще невероятно прочный, срубить который под силу не всякому лесорубу.

Мелианнэ, сама того не желая, ударила готовым заклятием, ибо ее реакция опередила ее сознание. Сгусток пламени устремился к незнакомцу, но тот лишь лениво взмахнул рукой, и шар распался искрами на полпути до цели.

– По меньшей мере невежливо, – незнакомец приближался к застывшей в боевой стойке Мелианнэ, которая безмерно удивлена тем, как легко этот старик отразил ее удар. – При дворе Владыки Изумрудного Престола теперь так обучают этикету его наследников?

– Что ты несешь, человек? – Эльфийка почувствовала страх, ибо этот маг, а никем иным человек, легко разрушающий боевые заклятия быть не мог, знал, кто она, и Мелианнэ оказалась в его власти. Конечно, меч был при ней, только руку протяни, но мастером себя Мелианнэ все же не считала. Раз не сработали чары, было бы глупо надеяться на клинок.

– Я вижу, сей доблестный воин, который наверняка отважно бился, защищая тебя, ранен, – незнакомец указал на лежавшего без сознания Ратхара. – Быть может, вместо того, чтобы биться со мной, следует оказать ему помощь, или в крови всех эльфов заложена такая ненависть к людям, что они готовы обречь на смерть даже того, кто ради них самих не жалел жизни?

– Кто ты? – Мелианнэ не спешила складывать оружие, ибо этот человек внушал ей страх. Лишь на миг взглянув на него внутренним зрением, эльфийка увидела слепящую ауру, выдававшую в незнакомце могущественного мага. – Откуда ты взялся в таком краю и почему хочешь помочь мне?

– Я помогаю любому, кто попал в беду, – спокойно ответил седовласый. – А вам нужна помощь, я полагаю.

– За нами по пятам идут стражники, а возможно, и королевские гвардейцы, – Мелианнэ не стала скрывать ничего, вернее, почти ничего, ибо сомневалась, что этот человек случайно обнаружил их. – Мы оба – враги короны, враги правителя этого края. Ты рискуешь, помогая нам.

– Это они рискуют, явившись сюда без приглашения, равно как и вы, – веско произнес незнакомец, уверенно и властно, так что сомневаться в его возможности сурово наказать нарушителей покоя не хотелось. – Но, заняв пока вашу сторону, другим я помогать не стану, – успокаивающе добавил он.

– Да кто же ты, не боящийся королевского возмездия? – воскликнула эльфийка.

– Можешь считать меня хозяином этих мест, – он обвел рукой, указывая на окрестные болота.

– Как твое имя, человек? Я хотела бы знать, кто же оказался к нам столь великодушен?

– Если тебе так проще, госпожа, называй меня Шегерром. – Седой подошел к раненому наемнику и склонился над ним. – Этого отважного воина нужно поскорее перенести в более удобное место, хотя бы и в мое жилище. Оно неподалеку, поэтому мы должны успеть.

– Ты живешь на болотах? – изумилась Мелианнэ. – Как же ты ходишь здесь, ведь тут нет никаких троп.

– Ты забыла, что я хозяин всего этого? Путь открывается перед тем, кто этого достоин или кто сумел покорить здешних духов. Стыдно Перворожденной не знать этого. – Шегерр усмехнулся, но вовсе не зло. – Кстати, ты знаешь, что один молодой, но весьма сметливый чародей из тех, что идут за вами, накинул поводок на твоего спутника?

– Что ты хочешь сказать? – Мелианнэ недоуменно нахмурилась.

– Ты неразумно оставила кровь этого воина на своем пути, а маг нашел ее и сумел воспользоваться таким шансом, – пояснил свои слова странный старик. – Но не бойся, я уже разорвал связующую вас нить, хотя потом, когда вам придется покинуть мои владения, он вновь может добиться успеха. – Чародей поднял истекающего кровью наемника легко, словно на том и не было доспехов, да и сам он ничего не весил. Видя это, Мелианнэ только и могла, что удивиться силе таинственного обитателя болот. – Ступай вперед, э’валле, Дарк покажет тебе путь. – При этих словах огромный волкодав, по-прежнему стоявший неподалеку и пристально смотревший за чужаками, зарычал, а затем развернулся и пошел в заросли, оглядываясь на двинувшуюся за ним Мелианнэ. Маг Шегерр с Ратхаром на руках замыкал эту странную процессию.

Они прошли чуть больше мили, по крайней мере, так показалось Мелианнэ, неотступно следовавшей за огромным псом, более не выказывавшим враждебности по отношению к невольным гостям своего хозяина, когда впереди показалось некое строение, вероятно, бывшее целью их путешествия. На небольшом островке суши, поросшем редким лесом, все больше ивами и ольхой, стояла небольшая избушка, сложенная из толстых бревен. Рядом с ней эльфийка заметила еще какой-то сарай, возможно, предназначенный для домашней скотины.

– А вот и мой дом, почтенная, – Шегерр подтвердил догадки Мелианнэ. – Прости уж, что не в каменных палатах принимаю столь высокородную гостью, не место здесь для дворцов. – Он говорил серьезно, без насмешки, как могло показаться. – Думаю, здесь вам будет удобно, – маг указал на сарай. – Да и мне, старику, не помешаете.

– Благодарю тебя, человек, – эльфийка отвесила своему нежданному благодетелю поклон, когда они оказались в постройке, отведенной Шегерром.

– Может, я еще чем смогу помочь? – Маг опустил безвольное тело Ратхара на кучу соломы, сваленную в углу сарая. Также здесь Мелианнэ заметила несколько шкур, волчьих и, кажется, медвежьих, хотя медведям в таком краю взяться было вроде бы неоткуда.

– Не стоит, я смогу исцелить его раны, – эльфийка отказалась от предложения, ибо хотела на некоторое время избавиться от человека, которого по-прежнему опасалась, ибо он был для нее загадкой, а все непознанное может скрывать в себе опасность.

– Тогда позволь покинуть тебя, э’валле, – Шегерр отступил назад, к выходу. – Я навещу вас вскоре, а пока спешу откланяться. – И с этими словами маг вышел прочь.

Ратхар то приходил в себя, то вновь проваливался в пучину беспамятства, потеряв ощущение времени. В краткие мгновения, когда сознание к нему возвращалось, он видел несущийся на него лес, но, будучи уверенным, что сам он не делает ни единого движения, наемник догадался, что кто-то его несет на себе. Кто это был, воин не мог даже и представить, ибо Мелианнэ едва ли сумела бы так быстро тащить его, поскольку Ратхар вовсе не был невесомой пушинкой, а больше никого, кроме разве что, солдат из пограничной стражи, быть в этих лесах не могло, но в том, что от стражи удалось отбиться, воин был уверен.

Даже такие слабые умственные усилия отнимали у раненого наемника слишком много сил, и он на какое-то время вновь впадал в забытье. В тяжком бреду он вдруг оказывался на полях сражений, где в давние времена ему довелось действительно побывать, вновь окунаясь в ужас битвы, иногда видел давно погибших товарищей, а также и врагов. С первыми Ратхар разговаривал, будто они были живы, а со вторыми бился так, как бился когда-то наяву. Хотя, что именно было для него явью, стоявший на самой грани между миром живых и тем, что обычно называют миром мертвых, наемник уже не мог сказать точно. Возможно, он уже очутился за той гранью, куда все мы уходим, прожив земную свою жизнь, долгую ли, короткую, но неизменно заканчивающуюся одинаково. Возможно, подумал внезапно Ратхар, он перешагнул грань, отделяющую привычное бытие от того, над чем уже многие века размышляли видные мудрецы и маги, и именно образ осеннего сумрачного леса был лишь видением, воспоминанием о прошлой, телесной жизни.

Так прошло довольно много времени, сколько точно, Ратхар не смог бы сказать при всем своем желании, но в очередной раз очнувшись, он вдруг понял, что лежит под низкой крышей какого-то строения, похожего на сарай или хлев, где крестьяне держат свой скот. Пахло сухим сеном, и запах этот заставил воина вспомнить далекий дом, где он родился, провел свою юность, где встретил первую любовь… и откуда бежал, преследуемый всеми, объявленный вне закона, обвиненный в преступлениях, которых не совершал.

Неизвестно кому принадлежащий сарай, который Ратхар сперва счел очередным видением, и не думал меж тем исчезать, оказавшись вполне материальным. Под собой наемник почувствовал мех, скорее всего, он лежал на звериной шкуре, к тому же явно он был обнажен, иначе едва ли смог бы эту самую шкуру почувствовать сквозь куртку, тем более, сквозь кольчугу. Однако Ратхар был твердо уверен, что он не снимал с себя одежду и доспехи, следовательно, это сделал кто-то иной, находившийся с ним в то время, когда наемник был без сознания.

Вдруг он ощутил на своем лбу чью-то прохладную ладонь, ласково и нежно касавшуюся его кожи, а затем услышал странную песню на языке, которого он не знал. Пение зачаровывало его, подхватывая и вознося куда-то, где переставала над ним властвовать уставшая израненная плоть, а оставалась лишь невыразимая легкость и ощущение полета. Голос был мелодичный и очень красивый, столь красивый, что воин целиком обратился в слух, не желая пропустить ни единого слова этой песни, которая и сама по себе была необычайно мелодичной. Ратхар чувствовал, что по его телу прокатываются волны тепла, не жара, вызванного воспаленной раной, а именно тепла, ласкового, словно лучи утреннего солнца. А ладонь, принадлежавшая, наверное, тому самому певцу, чей голос буквально зачаровал воина, продолжала ласкать его, и каждое прикосновение приносило облегчение, словно кто-то забирал всю его боль себе.

Ратхар и сам не заметил, как вновь оказался в мире грез, куда его душа устремлялась, не выдерживая терзавшей тело боли, хотя теперь это был не прежний тяжкий бред, вызванный лихорадкой, а нечто иное. Воину казалось, что он идет по весеннему лесу, и солнце согревает его лицо, а босые ноги ласкает шелковистая трава. Золото и изумруд, сияние солнца и зелень молодой листвы, наполняли весь мир.

Воин услышал журчание ручейка, переливавшееся, словно хрусталь, и направился туда, откуда доносился этот звук. Пройдя совсем немного, наемник оказался на берегу стремительной речки, которая несла свои воды в неведомую даль, переливаясь на солнце и слепя своими золотистыми бликами Ратхара. В кустах, буйно разросшихся на берегу этого потока, раздавались трели множества птиц, из которых воин не узнавал ни единой, хотя считал себя способным различить голоса большинства лесных жителей этих краев. Наемник склонился над стремительным потоком, ладонью зачерпнув прохладную и удивительно чистую, точно хрусталь, воду.

Слуха воина коснулся переливчатый смех, и, резко распрямившись, он увидел стоявшую в тени деревьев девушку. Ратхар не мог разглядеть ее лица, словно подернутого дымкой. Незнакомка, радостно и беззаботно смеявшаяся, была одета в свободные, казавшиеся невесомыми, похожими на паутину, одежды из полупрозрачной ткани изумрудного цвета. Заметив, что человек обратил на нее внимание, незнакомка поманила его к себе, вновь засмеявшись и легким шагом направившись вглубь леса. Наемник, очарованный грацией лесной красавицы, сделал шаг следом.

Вдруг вновь что-то изменилось, и Ратхар понял, что по-прежнему лежит на мягкой шкуре неведомого зверя. Он нехотя открыл глаза и увидел перед собой стройную девичью фигуру. Незнакомка стояла над ним, и силуэт ее словно бы окружал сияющий нимб, а может, то было просто солнце, лучи которого пробивались сквозь щели в бревенчатых стенах сарая, ставшего приютом для воина.

Незнакомка приблизилась, и Ратхар с удивлением узнал в ней свою спутницу, эльфийку Мелианнэ, вместе с которой они бежали от погони, а затем бились со стражей на болотах. Пока он пытался понять, что происходит, эльфийка начала неторопливо снимать с себя камзол, небрежно отбросила его в сторону, а затем присела на край его ложа и коснулась груди Ратхара. Будто молния пронзила наемника, и он сжал эльфийку в объятиях, словно боясь, что она сейчас вдруг исчезнет, как утренний туман.

– Что мы делаем, – смог произнести он, поскольку где-то на задворках сознания вертелась мысль о том, что никому из людей еще не доводилось безнаказанно касаться Перворожденной. Эта мысль только мешала, но все же воин решил озвучить ее. – Так нельзя. – А тело само делало то, к чему привыкло, и что сейчас казалось самым естественным.

– Забудь обо всем, – Мелианнэ не пыталась сопротивляться, когда он развязывал тесьму на вороте ее рубашки, лишь ласкала его грудь нежными прикосновениями. – Это только сон, всего лишь грезы и ничего больше. – Жаркий шепот эльфийки ласкал слух воина, а ее руки ласкали его покрытое шрамами тело.

А затем Ратхар ощутил мягкую, словно тончайший шелк, кожу эльфийки, крепкую грудь, почувствовал жар ее тела, пьянящий аромат ее кожи, словно впитавшей в себя запах весны в степи, и уже не мог остановиться, ныряя с головой в пучину страсти, словно мотылек, который бросается в огонь, не ведая, что там его ждет смерть. Ратхар сжимал Мелианнэ в объятиях, сильно и одновременно нежно, словно боясь разрушить чудесный мираж, ибо не верил еще полностью в то, что все это происходит с ним наяву, а не в грезах. На краю сознания, ставшего отстраненным наблюдателем и предоставившего телу возможность поступать так, как должно, вдруг сформировалась отстраненная мысль о том, что Мелианнэ вовсе не похожа на подростка, каким казалась ему раньше. Но губы человека и Перворожденной встретились, наемник почувствовал мед уст Мелианнэ, и даже эта простенькая мысль стерлась, уступая место чувствам. Их тела устремились навстречу друг другу, и больше не было ничего, только свет и восторг, и стремительный полет куда-то ввысь, на вершины блаженства, недосягаемые для смертных.

Это была чистая страсть, незамутненная ничем, когда двое сливались воедино, растворяясь друг в друге, отдавая себя без остатка. Не было никаких преград, предрассудков и сомнений, лишь двое, и нежность правила их миром. Они неистово ласкали друг друга, бросаясь в пучину любви, словно в смертный бой. А потом Ратхар почувствовал, как он воспаряет куда-то ввысь, и затем наступила темнота.

Вновь придя в сознание, Ратхар сперва не мог понять, где он очутился. Последние воспоминания его ограничивались бегом по болотам, а теперь воин оказался в какой-то избе, вернее, все-таки, в амбаре или чем-то подобном, поскольку сооружение это, сложенное из бревен, казалось нежилым. Сделав робкую попытку встать, наемник осознал, что его раны почти не ощущаются, словно прошло много дней со времени схватки со стражниками.

Приподнявшись на локтях, воин еще раз огляделся. Точно, он лежал на звериных шкурах в углу не то амбара, не то какой-то пристройки. Только сейчас Ратхар понял, что обнажен по пояс. Свою рубаху и куртку, которую он надевал вместо подклада под броню, наемник увидел подле себя. На полу, прислоненный к деревянному брусу, упиравшемуся в крышу, стоял его меч, вдетый в ножны, и сапоги, а пояс лежал вместе с прочей одеждой.

Коснувшись пальцами того места, где должна была быть рана от выпущенного в упор болта, Ратхар к своему удивлению, не обнаружил даже повязки. О вонзившейся в плоть стреле теперь напоминал только звездообразный шрам, выглядевший еще свежим, но все равно по виду его должно было пройти много дней. Осмотрев бедро, наемник также убедился, то от глубокой раны, оставленной клинком, который только чудом не зацепил кость, остался только длинный рубец.

– Ты уже очнулся, человек? – внезапно прозвучавший голос заставил наемника слегка вздрогнуть. – Я рада, что ты жив и даже почти здоров. Хотя пришлось для этого приложить немало усилий.

Обернувшись, он увидел Мелианнэ, которая, казалось, только вошла в амбар. Она стояла в дверях и внимательно смотрела на Ратхара. А наемник при виде своей спутницы вдруг вспомнил то, что, возможно, привиделось ему в бреду, а возможно, случилось на самом деле. И при этих воспоминаниях воин почувствовал вдруг некоторое смущение, ибо не знал даже, насколько они истинны.

– Где это мы? – Ратхар преодолел сомнения, тем более, Мелианнэ выглядела абсолютно спокойно. Нельзя сказать, что произошедшее было чем-то особенным, но все же воину было не по себе при мысли о том, что могло случиться между ним и эльфийкой. Хотя сама по себе близость с человеком считалась среди Перворожденных чем-то худшим по сравнению, например, со скотоложством, реальность его видений наталкивала на мысль о том, что по неизвестным причинам его спутница нарушила вековые традиции.

– Нам повезло, – видимо, эльфийка не заметила, что человека внезапно охватило смятение. – Когда я уже отчаялась выбраться из топей, а ты лежал без чувств, на нас наткнулся какой-то странный местный житель. Он обитает здесь в одиночестве, довольствуясь, кажется, лишь обществом своего пса. Этот человек, назвавшийся мне Шегерром, предложил свою помощь, а отказаться я не сочла возможным. – Мелианнэ замолчала, словно что-то обдумывая, а затем добавила: – И еще он оказался магом, равных которому я прежде не видела никогда.