355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Somber » Возвращение домой (ЛП) » Текст книги (страница 9)
Возвращение домой (ЛП)
  • Текст добавлен: 3 июля 2017, 15:00

Текст книги "Возвращение домой (ЛП)"


Автор книги: Somber



сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 72 страниц)

Я просто не могла… и нужно было чем-то занять себя, пока мои друзья не будут готовы продолжить путь. Я не оставляла попыток придумать способ рассказать им, что со мной произошло, и дать понять Спайку, что мне больше нельзя доверять. Но тщетно. Внутри моего мозга что-то необратимо изменилось. Нет, я ещё не стала марионеткой, но Богиня продолжала старательно опутывать меня нитями. П-21 и Скотч Тейп наверху не оказалось. Должно быть, отправились осуществлять её проект.

Я вернулась к уборке в гостиной, чтобы в процессе наведения порядка постараться выкинуть всё из головы, и не думать ни о Богине, ни о Глори, ни о ЭП-1101, ни о зебринских жар-бомбах… ни о чём. Никогда в жизни я ещё не прибиралась так старательно. Маму от этого зрелища наверняка хватил бы удар. Бу направилась прямиком к буфету, но пирожных там не оказалось, зато я обнаружила что-то вроде каши из Засахаренных Яблочных Бомбочек. Наложив для неё целую миску, я закинула в рот рубин и вернулась к работе.

Мама. Я никогда не ценила её, как главу службы безопасности. Была ли и она недовольна собой, обременённая грузом всего того, что не могла контролировать в Девяносто Девятом? Смотрительницу, Риветс, свои обязанности и меня… Как она справлялась? Мучило ли её такое же периодическое чувство тревоги, заставляющее метаться от депрессии к панике и обратно? Намочив в раковине тряпку, я начала оттирать столы, любуясь на нарисованные на их крышках белые звёзды. На моих губах играла лёгкая улыбка, но в глазах стояли слёзы.

– Блекджек? – раздался голос Глори позади меня. Я не решилась повернуться к ней лицом и лишь слегка поникла головой. О том, что я вольна бы ей рассказать, говорить не хотелось, а то, что ей действительно необходимо было знать, было для меня табу. Поэтому я просто заплакала, водя тряпкой по кругу, словно собиралась довести этот кусок кафеля до зеркального блеска, и это было лучшее из того, что я могла сейчас предпринять.

– Что ты делаешь, Блекджек? – снова спросила Глори, вставая сбоку от меня. Я посмотрела в её покрасневшие, с припухшими от слёз веками, глаза.

– Убираюсь, – тихо ответила я ей, и отвела взгляд.

Протянув копыто, она положила его на моё, заставляя остановиться, и я увидела, что успела вытереть на кафеле идеально ровный круг, проигнорировав грязь по соседству.

– Позволь, я помогу, – просто сказала Глори и, повязав косынку поверх своей радужной гривы, присоединилась к уборке. Мы не разговаривали, а я едва осмеливалась дышать. Работая вместе, мы быстро привели здесь в порядок каждую мелочь, которую способны были исправить… за исключением наших отношений.

Я хотела поговорить, но не стала. Хотела рассказать ей, что натворила, но не смогла. Хотела, чтобы она отпустила меня, но она бы отказалась. В итоге, я просто чиркнула спичкой из старого коробка и подожгла бумагу в камине.

Внезапно, вокруг меня обвились её копыта. На мгновение я напряглась, ожидая очередного броска. Но его не последовало… хотя часть меня и желала этого. Я понурила голову и произнесла дрожащим жеребячим голоском:

– Я не собираюсь убегать. Не собираюсь… Не собираюсь…

Это были единственные слова, что мне удалось выдавить из себя, но и их оказалось достаточно, потому что она крепко прижала меня к себе, и я разрыдалась в её объятиях.

– Ш-ш-ш… Я знаю… Знаю…

Может я и прошла все круги ада, но это вовсе не значило, что мне теперь чужды эти простые, искренние объятия.

* * *

Бок о бок мы шагали вместе обратно к Капелле. Я не спрашивала, почему она решила вернуться ко мне. И даже не была уверена, что она простила мне то, что я сделала. Единственное, что сейчас имело значение – мы снова вместе. Даже если я и последняя пони в Эквестрии, с которой кому-либо стоит связываться. Погода в этот полуденный час радовала нас типичной для Хуффа слякотью. Пока мы скакали под дождём к возрождающемуся городу внизу, я знакомила Глори с историей жизни Рампейдж. Пегаска, укутавшаяся с головой в одеяло, чтобы скрыть свою примечательную внешность, довольно скоро стала похожа на призрака утопленницы. Бу бежала следом за нами, недовольно прижав ушки к голове, чтобы в них не попадала вода.

– Стало быть, теперь это П-21? – спросила Глори, бредя сквозь заросли мокрой травы.

– Это?

– Он тот, кто обладает наименьшим количеством нерешённых психологических проблем? Тот, к кому мы идём за помощью? – уточнила она с измождённой улыбкой. – Прошу, ответь «да». Я была бы очень рада, если бы для разнообразия кто-то другой побыл мамочкой. – И хотя она произнесла это шутливым тоном, я явно уловила напряжение в её голосе.

Я задумчиво почесала подбородок.

– Даже не знаю. В качестве пони, у которой можно поплакать на плече, я всегда рассматривала Лакуну, – вяло парировала я, шлёпая по лужам. – П-21 сначала нужно набраться сил. И тогда уж мы навьючим его как следует. – Я бросила взгляд в сторону Глори и улыбнулась, прежде чем осмелиться спросить: – А что насчёт… нас?

Глори натянула на лицо свою мокрую простыню, и теперь мне была видна лишь её голубая мордочка.

– Сложно сказать, Блекджек. Я знаю, что тебе необходимы все твои друзья. Знаю, что то, чем ты занимаешься, очень важно. Просто я не уверена… не уверена, что смогу смириться с этим. – Она посмотрела на меня. – Стойло Девяносто Девять действительно было…

Меня передёрнуло.

– Я прожила там всю свою жизнь, так что, понятия не имею. То, что пони не занимаются сексом ни с кем, кроме одного… и единственного… партнёра, кажется мне просто… ну… глупым. – Я поморщилась, заметив, как Глори сдвинула брови. – Я не говорю, что так оно и есть. Просто мне так кажется. Скажи, неужели ты никогда не смотрела на какую-нибудь кобылу и не представляла себя с ней?

Глори на мгновение закусила нижнюю губу, а затем тихо ответила:

– Возможно. Каприз была…

– Каприз? – Я удивлённо заморгала, а пегаска взглянула на меня из-под своего импровизированного капюшона, с которого стекали капли дождя, и улыбнулась. – Я думала, ты ненавидишь её.

– Я завидовала ей. Это совсем другое. – Глори вздохнула и продолжила: – Должна признать… она довольно милая. И то, как вы с ней… делали это, наслаждались друг другом, будучи совершенно незнакомы… признаюсь, я немного ревновала. Анклав очень щепетилен в вопросах гетеросексуальных отношений и деторождения. Нам просто… не позволено… делать это. То, чем занимались вы двое. – Она тихо застонала. – Тьфу, я даже не могу произнести это вслух!

– Тебе и не нужно, – ответила я с улыбкой.

Она топнула ногой по мокрой траве.

– Ты не понимаешь. Я хочу. И это буквально сводит меня с ума. Моя сестра запросто могла «делать это». Вы с Каприз могли. Так почему я постоянно смущаюсь того, чего хочу я? Почему я не могу просто… ох… – Она замолчала. – Давай забудем об этом.

Я протянула копыто и потрепала её по плечу.

– Так чего же ты хочешь, Глори?

С хмурым видом она стянула простыню со своего лица и устремила взгляд вдаль, закусив нижнюю губу. Через некоторое время она вздохнула и ответила:

– Всего лишь тысячу разных вещей, половина из которых взаимоисключающие. Главным образом, я хочу чувствовать свою причастность к происходящим событиям. Словно мои желания имеют значение. Словно… Мне хочется стать более похожей на Даск. Почувствовать уверенность, что я действительно способна на поступки. Что я важна.

– Ты важна. Для меня ты важнее целого мира, – искренне сказала я ей.

– Я знаю. И понимаю, что ты имеешь в виду, – ответила Глори с печальной улыбкой. – Просто я не уверена, смогу ли оставаться для тебя одновременно и важным членом команды, и очень близкой пони. – И с этими словами, она снова накинула простыню на голову. Затем вздохнула и произнесла недовольным тоном: – Знаешь, в такие моменты я начинаю понимать, почему жители поверхности так раздражены этой вечной облачной завесой над головой.

И словно почувствовав её настроение, небеса разразились настоящим ливнем, столь плотным, что мы едва не забрели в минное поле вокруг Капеллы. Круто взяв вправо, мы попытались вернуться обратно на дорогу. Уже проходя мимо развалин церкви, я бросила взгляд в сторону моста и заметила там силуэт одинокой пони, которая, стоя под потоками дождя, смотрела на бурлящие воды реки.

– Рампейдж? – окликнула её Глори.

Мы неспешно приблизились к полосатой пони, которая продолжала стоять неподвижно, словно статуя. Она где-то оставила свою броню, и её бледно-розовые глаза взирали с тоской на грязную пенную воду.

– Знаете, это действительно больно, – произнесла Рампейдж, глядя вниз. – Умирать, я имею в виду. Блекджек не даст соврать. И тонуть, в этом смысле, ещё не худший вариант. Как то раз я привязала к себе половинку небесной повозки и спрыгнула с Хуффингтонского моста рядом с Ареной. Под водой я провела целых два года. Жуткая скука. Затем меня сожрал речной змей и, переварив, выпустил на волю. Думаю, ты можешь понять, каково это, да, Блекджек?

– Ага, – подтвердила я, облокачиваясь на перила рядом с ней. – Это помогло тебе почувствовать себя лучше?

– Нет, – ответила она так тихо, что я едва расслышала её голос за рёвом воды внизу и шумом дождя. – Там внизу ты чувствуешь лишь… что находишься в западне. Затем становится скучно. Тебе хочется снова начать жить, но ты не можешь. Время – забавная штука. Я узнала, что прошло два года, от пони, которые поинтересовались, где это я пропадала, но, по моим ощущениям, прошло где-то между несколькими днями и тысячью лет. Иногда так, иногда этак. – Рампейдж повернулась ко мне. – Я действительно хотела, чтобы ты использовала против меня то супер-оружие, Блекджек. До того, как узнала о проекте Вечность.

– Ты настоящая пони, Рампейдж, – сказала Глори, вставая по другую сторону от полосатой пони.

– Нет, – отрезала та и, сделав пару шагов в сторону, указала на пегаску свои когтем. – Ты – настоящая пони, Глори. И Блекджек, и П-21, и Скотч Тейп. Вы прожили жизнь. У вас были любящие семьи. Детство. Вы существовали на самом деле!

Она начала нервно расхаживать туда-сюда.

– Я понятия не имею, росла ли я кобылкой из Понивилля, влюблённой в Эппл Блум, или жила в племени зебр близь утёса Разбитое Копыто, страдала от побоев своей матери в захламлённой квартирке в Мэйнхеттене или же провела детство на военной базе с кобылой, у которой всегда находились дела поважнее, чем быть моей матерью! Теперь-то я абсолютно уверена, что правильный ответ «ничего из этого»! У меня куда больше общего с Бу, чем с любым из вас! – сорвалась на крик Рампейдж, заставив Бу в страхе спрятаться за мной.

– Да уж. Это погано, – сказала я, подходя к полосатой подруге. – Добро пожаловать в Хуффингтон! Глори лишилась семьи и собственного тела. П-21 прошёл через жуткое дерьмо. Скотч Тейп потеряла свой дом. Я понимаю твои страдания. Но мы по-прежнему твои друзья, так к чему так убиваться?

– Потому что я не настоящая! – гаркнула она в ответ. – Ты, по крайней мере, прошла через испытания, которые сделали из тебя ту, кто ты есть, Блекджек. Ты сама создала некоторые из них… сама выбрала нужные… и сама справилась с ними. – Рампейдж стиснула зубы и обхватила голову копытами. – Я просто схожу с ума, Блекджек. Мне хочется… У меня в голове десяток различных желаний, и я не представляю, которое из них моё собственное! А может они и все мои.

– И я хочу, чтобы это прекратилось! – воскликнула она, срываясь с места и со всех ног устремляясь по мосту в сторону Ядра. Я чертыхнулась про себя и, повернувшись ей вслед, попыталась задержать. Мои челюсти крепко сомкнулись вокруг её хвоста, и меня поволокло вслед за ней. Упираясь всеми четырьмя стальными копытами в разбитый асфальт, я чувствовала, как начинает размягчаться колючая проволока у меня во рту.

– Блекджек! – завизжала Глори и, бросившись следом, сбила меня с ног буквально за секунду до того, как Рампейдж пересекла надпись «Милосердие» на асфальте. Сверкнул яркий луч, и полосатая пони превратилась в пылающую статую, которая тут же осыпалась кучкой пепла. Лёжа на мне сверху, Глори тяжело дышала, наблюдая, как потоки дождя размывают грязный серый прах. Затем замерцал талисман, восстанавливая тело Рампейдж в образе маленькой кобылки. Даже не дав своей плоти сформироваться до конца, она поползла в сторону Ядра. Повторно сверкнул луч на вершине городских ворот, и от Рампейдж опять осталась лишь кучка пепла.

– Прекрати! – закричала я, когда она, вернувшись в третий раз, заковыляла на едва сросшихся ногах, неся своё не сформировавшееся окончательно тело, которое хлюпало и растягивалось при каждом шаге. Моя магия обволокла её, и Рампейдж оказалась в моих объятиях, похожая на недоношенную пони. Наконец, её полосатое тело приняло окончательную форму, и она с громким плачем забилась у меня в копытах, пытаясь вырваться и снова броситься под аннигиляционный луч. – Рампейдж, прошу тебя.

Я предприняла единственное, что мне пришло в голову в этот момент: крепко прижала её к себе и начала укачивать. Глори села рядом со мной, тихо напевая под аккомпанемент дождя, и Рампейдж начала постепенно успокаиваться. Прижавшись ко мне, она разразилась жуткими, разрывающими сердце рыданиями, давая выход своей боли.

В конце концов её перестало трясти. Она свернулась калачиком у меня в копытах, уткнувшись лицом мне в плечо, а я гладила её по гриве, нежно улыбаясь. Мы трое так и сидели в обнимку под проливным дождём. Я ничего не могла сделать для нас с Глори, но должна была найти способ помочь Рампейдж. Как-нибудь.

* * *

– Итак, позволь мне кое-что уточнить, Блекджек. Ты хочешь, чтобы я отправилась в воспоминания пони, заключённой в талисмане душ, извлекла их и поместила в реколлектор, чтобы Рампейдж смогла убедиться, что она больше, чем побочный продукт талисмана? – спросила Лакуна, когда мы расселись на крыльце дома Секаши. Дождь притормозил неистовое строительство, но сейчас сточные канавы оказались переполнены, и их содержимое разливалось по всей дороге, а наспех собранные пристройки раскачивались и зловеще скрипели под потоками дождя. Поэтому некоторые жеребята по-прежнему пытались сколотить их… связать… или что бы они там с ними не делали.

– Именно так, – ответила я аликорну, которая раздобыла себе другое чёрное платье, чтобы скрыть свои крылья. Не знаю, где она его достала, но уверена, что без Чарити тут не обошлось. Одевшись таким образом, Лакуна избавила себя от множества сердитых взглядов со стороны рабочих пони. Полагаю, когда твоих соплеменников по всей Эквестрии рассматривают не иначе, как чудовищ, трудно ждать снисхождения от жителей любого уголка Пустоши. – Я хочу, чтобы ты нашла воспоминание или хоть что-то, принадлежащее пони, не заключённой в этом талисмане.

Лакуна опустилась на колени и закрыла глаза, будто медитируя.

– В твоём плане есть одна загвоздка, Блекджек. Я не могу извлекать воспоминания.

Я удивлённо уставилась на неё, сдвинув брови.

– В смысле?

– Я не владею телепатической магией, которая необходима для осуществления твоего замысла. Прости. Богиня отказалась наделить меня такими способностями.

Уверена, мне назло. Рампейдж с Маджиной находились внутри дома, и маленькая зебра тараторила без умолку. Похоже, это работало, так как Рампейдж перестала, наконец, кукситься и выглядела теперь скорее озадаченной, чем подавленной, стараясь уследить за перипетиями истории про мышь, три пирожных и пакет молока. Хотя я и помнила, что внутри этой полосатой кобылки скрывалась Ангел, я всё-таки надеялась, что она не успеет причинить серьёзного вреда маленькой зебре до того, как мы сумеем разделить их.

– Мне очень жаль, – повторила Лакуна.

Я помрачнела, и Глори похлопала меня по плечу, успокаивая.

– По крайней мере, ты попыталась что-то сделать.

Вдоль канавы прошли двое рабочих, и пегаска ещё сильнее укуталась в простыню, скрывая лицо, хотя сейчас они куда больше были сосредоточены на том, чтобы укрыться от дождя.

– Нет, – твёрдо заявила я, поднимаясь. – Пришло время вернуть должок. Она много недель следовала за мной, страдала ради меня, и сейчас я не способна оказать её ту единственную помощь, в которой она нуждается. – Загвоздка была лишь в способе. – Помнишь, что случилось в Коллегиуме, когда я отправилась в твой разум, чтобы отыскать там тебя? – спросила я Лакуну, указав на неё копытом. – Почему я не могу испробовать то же самое на ней?

– Эта затея очень рискованна. Воспоминания и личности внутри Рампейдж могут оказать пагубное влияние на твою психику. Ты можешь забыть механизм жизненно важных процессов, например, дыхания, – произнесла Лакуна с нескрываемым беспокойством.

Я лишь рассмеялась в ответ.

– Лакуна, за моё дыхание теперь отвечает соответствующий талисман. Етить, да даже если ты снесёшь мне голову, я уверена, что моё тело сможет протянуть после этого ещё пару дней. Плюс, у меня в голове поселилась Псалм. А также ты-и-сама-знаешь-кто. – Я начала нервно мерить шагами комнату. – Крупье является ко мне почти на регулярной основе. Нет, серьёзно, куда уж хуже? – Учитывая, что я сделала с Бон, перспектива заполучить от Рампейдж психопатку Ангел меня уже не пугала.

Секаши внимательно наблюдала за движением моих губ, а затем улыбнулась и произнесла:

– Знаешь, у меня есть забавная история об одной зебре из моих родных земель. Это был жеребец, богатый, могущественный и щедрый. Однажды он отправился прогуляться и увидел на рынке толпу нищих зебр. Что же делать? И он раздал им все деньги, что нашлись в его кошельке, немного осчастливив этих несчастных. Продолжив свой путь, он натолкнулся на голодающих зебр, что жили на окраине деревни, и, не задумываясь, раздал им свой обед. Вскоре зарядил дождь, и ему навстречу попались промокшие и усталые путники, которым он, также без колебаний, отдал свой плащ.

Но вскоре этот чудак остался совсем один, голодный и промокший. В чаще леса он набрёл на пещеру, в которой на дне холодного омута спала прекрасная зебра из далёких земель. По своей доброте душевной он нырнул туда и начал погружаться всё глубже и глубже. И, само собой, утонул. Когда его не стало, уже некому было помогать нищим, голодающим и уставшим. Поэтому все они тоже умерли, – закончила Секаши с блаженной улыбкой, сложив копыта на коленях.

Мы все уставились на неё, буквально онемев на минуту.

– Секаши… эта история просто ужасна! – выпалила Глори.

Зебра задумчиво потеребила подбородок.

– Может, следовало поподробнее рассказать о его плаще? Сделало бы это историю лучше?

Глори повернулась ко мне.

– Да ладно, россказни Ксанти были куда хуже. Она же, не переставая, ныла о том, что её прокляли.

– А, Прополи и их глупые проклятия! – рассмеялась Секаши. У неё не было права говорить…

Хотя, я уловила мораль её истории. Если бы со мной случилось нечто непоправимое, что стало бы с моими друзьями? Это была аллегория на меня, постоянно пытающуюся найти новый и изобретательный способ навредить себе?

– Нет, – решительно заявила я, обращаясь к Лакуне. – Я осознаю риск. И постараюсь соблюдать осторожность. Но с Рампейдж так больше продолжаться не может. В таком состоянии она способна заживо похоронить себя в какой-нибудь шахте или броситься в океан в бочке, залитой цементом, а то и… придумать ещё чего похуже.

Что-нибудь настолько радикальное и долговременное, что я буду уже не в состоянии помочь ей.

Глори понимающе улыбнулась, хотя в глазах её застыла тревога. А в голове у меня прошелестел голос Лакуны:

«А что если, попав в её разум, ты обнаружишь, что она права? Что никогда не существовало пони по имени Рампейдж?»

«Тогда я солгу ей и буду оставаться рядом до тех пор, пока ложь не станет реальностью», – мысленно ответила я. – Если у меня есть шанс помочь ей, принеся покой в её душу, я им воспользуюсь. – И пока Лакуна оставалась у меня в голове, спросила: – «Ты знала, что Богиня хотела взять меня под контроль, не так ли?»

«Да. Я боялась, что однажды она может попытаться. Богиня осознаёт, насколько опасны для неё пони вроде тебя и ЛитлПип», – пристыжённо ответила Лакуна. – «Я подвела тебя».

«Нет. В этом нет твоей вины. Это всё Богиня». – Я улыбнулась аликорну. – «Не волнуйся. Мы придумаем, как выпутаться из этого. К тому же, не стоит забывать про Выходца из Стойла. Даже если ЛитлПип и не преуспеет, то уж он-то точно справится. Например, сбросит на Богиню жар-бомбу или обрушит здание ей на голову, а может найдёт и ещё какой способ разделаться с ней».

У меня в голове кто-то хмыкнул с отвращением.

«Вы двое хоть осознаёте, что я слышу вас?» – чопорно произнесла Богиня. – «И каждая ваша мысль становится доступна мне, едва появившись», – ворчливо добавила она. Затем возникла пауза, после чего Богиня бросила раздражённо: – «И чтоб ты знала: Выходец из Стойла – это и есть ЛитлПип».

Ну да, конечно. Так я тебе и поверила! У меня в голове возникло изображение раздражённой пони, которая развела копыта в сторону, и я постаралась выкинуть из головы мысли об убийстве Богини. Сейчас прежде всего необходимо помочь Рампейдж.

– Я столько раз пользовалась шарами памяти, что и не сосчитать. Если это поможет Рампейдж найти нужные ответы, то я готова попытаться, – заявила я, но затем перехватила взволнованный взгляд Глори и попыталась успокоить её улыбкой. – Я буду осторожна. Обещаю. – Повернувшись в сторону соседней комнаты, где крошечная Маджина мучила угрюмую Рампейдж своей болтовнёй, я добавила: – Если я могу дать ей покой, я воспользуюсь этим шансом.

Внезапно я заметила на губах Глори лёгкую усмешку.

– Что такое? – взволнованно спросила я её.

– Ничего. Просто это напомнило мне… кое о чём, – ответила она, не переставая улыбаться.

Я немного воспряла духом.

– О приятном?

– Да. Но одновременно и расстраивающем меня, – добавила она, заставив лопнуть тот шар надежды, что воспарил внутри меня.

– Если ты и вправду намерена сделать это, то тебе понадобится реколлектор и пустой шар памяти. Первый у нас уже есть, – сказала Лакуна, и я вспомнила о том странном чёрном обруче, что обнаружила в шкафчике Ванити. – А что касается шара памяти, полагаю тебе стоит посетить местный магазин.

Я почувствовала, как по спине побежали холодные мурашки, и мне вдруг стало действительно страшно за мои сбережения.

* * *

С тех пор, как я была здесь последний раз, в здании почты немного поубавилось свободного места. Прямо за стойкой возвышалась сплошная стена из тюков и ящиков, заполненных трофеями из поместья Блублада. Популяция пылающих гулей долгое время охраняла эти богатства от мародёров, чтобы они, в конце концов, достались бесстрашным Метконосцам из Капеллы. Те стащили сюда абсолютно всё, что не успело превратиться в прах, вне зависимости от ценности.

Заметив небольшую табличку, гласившую: «Позвоните в звонок, если это сделает вас счастливее», я отыскала глазами медную кнопку на стойке и стукнула по ней копытом. Ничего. Я ударила по ней ещё несколько раз, но звонок издал лишь приглушённый и удивительно неэффективный дребезг. Обречённо вздохнув, я вытянулась во весь рост, пытаясь заглянуть за штабель из ящиков с серебряными подсвечниками и фарфоровой посудой. Там тоже никого не оказалось.

– Чарити? – позвала я.

Послышался шорох, и кобылий голос ответил, что она сейчас подойдёт… или что-то в этом роде. Затем раздался грохот и приглушённый возглас, а спустя пару секунд над стойкой показалась голова кобылы с персиковой шёрсткой, которая робко спросила:

– Да? Чем я могу… – она резко замолчала, встретившись со мной взглядом. Её голубые глаза расширились от удивления. – Блекджек!

– Каприз?! – ахнула я. – Что ты здесь делаешь?

Бывшая властительница Флэнка выглядела так, словно ещё не до конца отошла от побоев. На её лице красовались тёмно-зелёные отметины почти заживших синяков, а в глазах теперь открыто читался страх перед миром, который прежде ей с таким трудом удавалось скрывать.

– Я… – Она судорожно сглотнула и потупила взгляд. – Я… м-м… меня вышвырнули из Флэнка. Моя собственная охрана. Она подмяли под себя химическое производство и используют его, чтобы производить Психо и Дэш. Всем, кто отказался подчиняться Цитрин, пришлось покинуть город… а это большинство работоспособных кобыл и жеребцов. «Кормушка» закрылась. Основу их торговли сейчас составляет покупка химикатов, оружия и еды, которые они обменивают на Стампид и Реинбум. Флэнк теперь не более, чем прибежище жалких наркоторговцев.

Мне стало её немного жаль. Совсем немного. Она ведь собиралась предать меня, но испытала на себе значение поговорки «Не рой яму другому…».

– А как ты оказалась в Капелле?

– Я просто пошла по дороге, – ответила Каприз, пожав плечами. – Большая часть жителей Флэнка отправилась наниматься к Обществу. Остальные подались кто куда. Несколько осели здесь. Метконосцам не хватало персонала, чтобы управляться с магазином, ну, я и вызвалась помочь.

– Эй! – рявкнула кобылка позади Каприз. Раздался шлепок и персиковая пони подскочила с визгом. – Не флиртовать с покупателями! Делай это в нерабочее время! – заявила Чарити, затем запрыгнула на спину Каприз и, перемахнув через её голову, оказалась на прилавке. Увидев меня, она злобно прищурилась. – Блекджек! Где мои крышечки?

Я отшатнулась под прицелом её голубых глаз.

– Не знаю! Сколько я тебе должна? Разве я ещё не расплатилась? – Я прижала к груди свои седельные сумки. – Пожалуйста, не забирай мои бедные крышечки. Я заплачу в следующий раз. Клянусь! – Затем я нахмурилась и резко парировала: – Погоди-ка минутку. Разве я не спасла тебе жизнь?

– Ох, конские яблоки, – разочарованно буркнула Чарити. – Я надеялась, что ты уже забыла про это. – Она плюхнулась крупом на прилавок, мрачно взирая на меня. – Ладно. Чего ты хочешь, Блекджек? Новую блестящую пушку? Патроны? Что-нибудь нарядное для Глори?

– Вообще-то, всё, что мне нужно – это несколько пустых шаров памяти, – ответила я, чувствуя облегчение. – Хотя, если у тебя есть что-нибудь для Глори…

Чарити обернулась через плечо.

– Эй, Горячие Бёдра! Принеси мне полдюжины шаров памяти из пятой ячейки в третьем ряду. И даже не думай прикасаться к шестой ячейке! – резко бросила она.

– Слушаюсь, босс! – отозвалась Каприз, исчезая в лабиринте штабелей из ящиков.

Чарити посмотрела ей вслед, и её взгляд немного потеплел.

– Она немного бестолкова, но всё же не настолько безнадёжна, как большинство взрослых. Появилась здесь едва живая…

– Тогда, может, стоит вести себя с ней немного помягче? – спросила я, заслужив ещё один холодный взгляд со стороны кобылки.

– Если я позволю ей пользоваться моей жалостью, то лишу её возможности измениться к лучшему, – ответила Чарити. – Я ссудила ей всё необходимое, дала работу и причину остаться здесь. И пока она не расплатится, у меня будет помощница. А у неё место, где она может наладить жизнь заново. – Затем на губах кобылки появилась злорадная ухмылка. – Значит, говоришь, чемпион в постели?

Я тяжело вздохнула и нервно поскребла щеку.

– Это не предназначалось для чужих ушей.

– Ха! Так в этом-то самое смешное, – ответила Чарити, закатывая глаза.

Я решила по-быстренькому увести разговор от моих сексуальных похождений.

– Слушай, мы можем поговорить о Скотч Тейп? У неё полно идей, как обустроить Капеллу.

Я ожидала ехидного комментария или улыбки, но никак не мрачного выражения, что появилось на её лице.

– А, та кобылка из стойла. Что насчёт неё?

Кобылка из стойла?

– Э-э, Чарити… у неё есть множество отличных идей, как помочь Капелле, – повторила я, тщательно выговаривая каждое слово.

– …Умница, – ответила та, не скрывая сарказма. – Может оставить их себе.

Что?

– Ты даже не выслушаешь? – спросила я, озадаченно хмуря брови. – Она ведь и в самом деле смышлёная малышка и хочет вам помочь.

– Вы там у себя в стойлах все такие тугодумы? Нам не нужна её помощь, – сердито бросила в ответ Чарити. – Не будь она твоим другом, мы бы посоветовали ей взять свои планы и засунуть их себе в задницу, а потом спрыгнуть в реку и плыть отсюда на всех парусах. – Должно быть, моё изумление было написано у меня на лице, потому что она отвернулась с мрачным видом, продолжая сердито бормотать. – Появившись здесь в первый раз, она разжалобила нас рассказами о своей бедной мамочке и о том, как та погибла. Говорила, что теперь она такая же, как мы. Поэтому мы позволили ей присоединиться к Метконосцам. И с чем же она прискакала к нам на этот раз? – Чарити постучала копытами перед собой и плотоядно улыбнулась. – Правильно, со своим папочкой! – Она часто заморгала, сдерживая набегающие на глаза слёзы.

Жёлтая кобылка внезапно сникла, словно кусок масла на горячей сковороде, вперившись колючим взглядом своих голубых глаз в богатства, сложенные позади неё.

– Я могу купить или выменять почти всё, что пожелаю. Всегда найдётся пони, которому что-нибудь нужно. Но здесь нет ни одной вещи, за которую я могла бы получить то, что имеет она.

– Чарити, третируя Скотч Тейп, ты не станешь счастливее. Не нужно срывать на ней злость только потому, что ты ей завидуешь, – пробормотала я, протянув копыто и погладив её по гриве.

С негодующим возгласом она отпихнула моё копыто.

– Я не завидую! В Метконосцы принимают только сирот. Мы не компашка глупых жеребят, которые проводят свои дни, придумывая новые идиотские способы заполучить кьютимарки. Мы держимся вместе, потому что у нас нет никого, кроме нас самих. Это дело принципа!

Внезапно, откуда-то у нас из-под ног раздался жуткий скрежет, и Чарити резко развернулась.

– Я же говорила тебе держаться подальше от хранилища, Горячие Бёдра! Прелесть, можешь сожрать её, если она прикоснётся к нашим крышечкам! – завопила она.

– Хранилище? – недоумённо переспросила я.

– Ага. Большая бронированная комната внизу для ценных писем и посылок. Обычно там хранится не так уж много вещей, потому что таскать их вверх-вниз по лестнице – удовольствие не из приятных. Я держу там нашу наличность и самые ценные товары. – Она скривила лицо в угрюмой гримасе. – Прелесть сама вызвалась охранять её. Я бы даже сказала, она настаивала на этом. – Чарити вздохнула и неопределённо пожала плечами.

Внезапно, с улицы раздался крик. Я немедленно метнулась к двери, и тут же воздух сотряс оглушительный треск. Достав Долг и Жертву, я задумалась, кто бы это мог нас атаковать. Предвестники? Анклав? Рейдеры? Чтобы выяснить это, мне пришлось выскочить под дождь, где я лицом к лицу столкнулась со своим давним врагом: гравитацией.

Одна из шатких конструкций обрушилась, рухнув поперёк сточной канавы и дороги, и теперь жеребята и несколько взрослых пытались высвободить пони, оказавшихся под завалом. Из дома Секаши вылетела Глори, а мгновением спустя за ней последовала Лакуна. Дождь нещадно хлестал крошечное поселение, а от порывов ветра раскачивались постройки, натягивая канаты, которые удерживали их в вертикальном положении.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю