Текст книги "Возвращение домой (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 72 страниц)

Хойти вздохнул, задумчиво покачав головой.

– В конце концов, всё развалилось. О, у нас по-прежнему оставались наши законы и правила, которые делали Общество сильнейшей фракцией в округе, но былые манеры и принципы чести были забыты. Некоторые из нас даже обратились в… фу… – Гуль вздрогнул, состроив гримасу отвращения на лице. – …каннибализм. Не по нужде, а из прихоти. Именно в это время я и превратился в то жалкое существо, что вы видите перед собой, и мне пришлось перебраться в Хуффингтонский мемориальный госпиталь. Лишь после того, как Король Шикарность взял Общество под свой контроль, расправился с самыми отъявленными негодяями и вселил в нас надежду на возрождение былого блеска и величия, я вернулся, став его верным соратником. С тех пор сменилось уже два поколения, но по-прежнему находятся те, кто придерживается… нецивилизованных методов.

Возможно, именно упоминание о каннибалах вывело меня из состояния замешательства, хотя, причиной тому вполне могло послужить и то обстоятельство, что мы достигли, наконец, огромного банкетного зала, исполняющего сейчас роль тронного. У его дальней стены возвышалось уродливое позолоченное кресло. Моё, между прочим.

– Ты трындишь уже пять минут, но так толком и не объяснил, каким образом моя коронация поможет сохранить всем вам жизнь, – сказала я, и не пытаясь скрыть своего раздражения. – Если здесь действительно всё настолько запущено, то, возможно, лучшим выходом будет просто порешить всех вас, да и дело с концом. Даже половины из того, что я слышала о ваших деяниях, было бы достаточно, чтобы посчитать вас достойными подобной участи.

– О-о! – На лице Рампейдж расцвела широкая ухмылка. – Так значит рассматривается и такой вариант? Скажи мне, что ты не шутишь. Да я удовлетворю тебя прямо здесь и сейчас, если нам будет позволено взбить их всех в желе!

Заметно нервничая, Хойти достал белый кружевной веер и начал бойко размахивать им перед своим лицом.

Глори презрительно фыркнула, глядя на довольную физиономию Рампейдж.

– Не мели чепухи. Блекджек сказала это не всерьёз. Ведь так, Блекджек? – спросила пегаска, с улыбкой поворачиваясь в мою сторону. Увидев непонимающее выражение на моём лице, она нахмурилась и уточнила: – Насчёт намерения порешить их всех?

Я растерянно заморгала в ответ, густо краснея.

– Нет. Конечно нет! – поспешила заверить я Глори, но отвернувшись от неё, едва слышно добавила: – По большей части.

Рампейдж нарочито громко закашляла, но в этом кашле отчётливо угадывалось: «Ременьпотебеплачет!»

– Только если она ведёт себя соответствующе, – ответила Глори, одаривая меня улыбкой, от которой мне захотелось провалиться сквозь землю… Ну почему это происходит именно сейчас? Почему это вообще происходит? Проклятье! Я ведь всего лишь хотела позаимствовать дирижабль!

Хойти с отвисшей челюстью уставился на нас, даже забыв на мгновение про свой веер.

– Не обращайте на них внимания, – бесцеремонно встрял П-21, махнув копытом в нашу сторону. – Вы, вроде, собирались рассказать, почему выбрали Блекджек?

Гуль заморгал своими блеклыми глазами, словно собираясь с мыслями.

– М-м, да. Видите ли, существовало множество сценариев того, как станут развиваться события, когда Король отойдёт в мир иной. Некоторые из стражников получали взятки, в три раза превышающие их жалование, чтобы, когда это произойдёт, они действовали определённым образом или бездействовали вообще. Я не сомневаюсь, что борьба за власть в итоге развернулась бы между Шарм и одним из низших аристократов, при условии, разумеется, что нас не попытались бы свергнуть взбунтовавшиеся слуги.

Тут Хойти резко сложил свой веер и ткнул им в мою сторону.

– Но не один из этих сценариев не предусматривал вас в качестве претендента на трон.

– Но… я… он… – начала было я оправдываться, а затем изо всех сил швырнула корону об пол. Громко звякнув, та отскочила от него и, перевернувшись несколько раз в воздухе, приземлилась прямо на макушку Бу. – Он использовал меня!

Да эта пустобокая кобылка была бы лучшей королевой, чем я!

Хойти вздохнул, качая головой.

– Да ладно вам. Если оценивать степень использования кого-либо по шкале от единицы до десяти, то это едва тянет на тройку. На три с половиной максимум. – Я одарила гуля испепеляющим взглядом, и он поспешно отвернулся, снова раскрыв свой веер. – Я могу понять ваше расстройство, но, уверен, если вы как следует взвесите все «за» и «против», то поймёте, что всё не так уж плохо.

– Продолжай, – прорычала я сквозь зубы.

Гуль сделал глубокий вдох.

– Никто не ожидал, что вы получите корону подобным образом. О, конечно, учитывалась возможность, что вы попытайтесь захватить власть силой. В этом случае все стороны моментально объединились бы против вас. Но сейчас, когда вас короновали официально? Ни за что. И сейчас десятки заговорщиков судорожно переписывают свои сценарии и планы прихода во власть. Все их взятки пошли прахом. Того оружия, что они планировали использовать против охраны, внезапно оказалось недостаточно, чтобы противостоять вам и вашим друзьям. Даже слуги, среди которых уже долгие годы бурлит недовольство, затихли, ожидая, что будет дальше.

– Но едва ли это решение всех проблем. У Блекджек на лбу просто нарисовали огромную мишень! – возразила Глори.

Я вздохнула, закатывая глаза.

– Ой, да ладно. Я к этому давно привыкла.

Возможно, я действительно наилучшая кандидатура…

– Если она пожелает оставаться у власти и править нами, несомненно, – произнёс Хойти, небрежно взмахнув своим веером, а затем повернулся ко мне. – Но вы ведь не планируете отказываться от своей миссии, поисков или чем вы там занимаетесь, ради этого, не так ли?

– Конечно нет! – горячо выпалила я в ответ.

Можно подумать, Богиня оставляла мне выбор. Я буквально физически ощущала её присутствие у себя в голове.

– Стало быть, вы нас покидаете. Но прежде чем продолжить свой славный путь, вам придётся назначить кого-то, кто будет заправлять здесь всем за вас, – сказал гуль, обведя копытом тронный зал, когда-то служивший рестораном для отдыхающих.

– И что помешает им потом захватить трон и править самим? – спросила Глори с хмурым видом.

Хойти вздохнул.

– Страх, что если они убьют регента, назначенного самой Блекджек, то она вернётся полная ярости, сея смерть и разрушение. На просторах Пустоши Блекджек доказала свою удивительную стойкость к нападениям. Здесь, при определённом стечении обстоятельств, её могли бы убить. А во время скитаний по Хуффу? Маловероятно.

– Значит, всё, что нужно сделать Блекджек – это назначить кого-нибудь, кто будет править вместо неё, а затем она сможет отправиться дальше? – подала голос Скотч Тейп.

Хойти тихонько хмыкнул.

– Коротко и ясно.

– Отлично! Теперь это место сможешь возглавить тот, кто облегчит жизнь слуг, – произнёс П-21 с улыбкой, первой, что я увидела на его лице с тех пор, как мы оказались здесь.

Но улыбка эта быстро угасла, когда Глори возразила:

– Погоди-ка минутку, П-21. Эти слуги уже живут намного лучше большинства обитателей Хуффа. Подумайте о той пользе, что Общество может принести всему региону!

Рампейдж фыркнула, закатывая глаза.

– Да ладно. Этих ублюдков не заставишь творить добро даже под дулом пистолета. Просто бери, что тебе нужно, и идём отсюда. Ни к чему тратить своё время на это место.

Я почувствовала давление Богини у себя в голове. Единороги. Я должна использовать Общество, чтобы направить в Марипони единорогов! Для слияния с Богиней! Это облегчило бы ей задачу по созданию популяции самцов аликорнов после появления ЛитлПип с книгой.

Меня передёрнуло, и я замотала головой взад-вперёд, отгоняя наваждение. А Глори тем временем продолжала настаивать:

– Блекджек, скажи ему, что разумнее помогать множеству пони, чем единицам, которые, к тому же, и так живут неплохо!

– Я… но…

Мне никак не удавалось собраться с мыслями.

– Блекджек, ты обещала! – отрезал П-21, одаривая меня тяжёлым взглядом. – Или это тоже часть плана?

– Нет. Я…

Если бы только все заткнулись на секунду, и дали мне спокойно подумать.

– Это сообщество, немного перестроившись и приложив максимум усилий, способно сделать для живущих на Пустоши куда больше, чем кто-либо другой! Если бы ты отбросил эмоции и попробовал рассуждать здраво, то понял бы это! – с жаром произнесла Глори.

П-21 раздражённо хмыкнул в ответ, глядя на неё сквозь щелки прищуренных глаз.

– О. Так значит я впадаю в истерику, да? Ты сейчас говоришь совсем как пони из Медицинского сектора. Я всего лишь истеричный самец, так что ли? – процедил он сквозь зубы.

– Решайся, Блекджек. Они устроили тут ёбаный зверинец! – фыркнула Рампейдж.

– О, вообще-то мы избавились от этого убожества много лет назад, – возразил Хойти.

– Что ж, ладно. Предположим. Но нам всё равно следует сделать из них отбивную. Не сомневаюсь, Большой Папочка это бы одобрил. Эй! А сделай наместником его! – с воодушевлением произнесла полосатая пони.

– Исключено. Наместником может стать лишь член Общества! – отрезал Хойти. На лице Рампейдж расцвела плотоядная улыбка.

– Воспоминания о Девяносто Девятом мешают тебе рассуждать здраво! – бросила Глори в лицо П-21. Тот уже едва сдерживался, чтобы не броситься на неё! А у меня не было ни малейшего представления, как это остановить; пуля в голову стала бы фатальной для них обоих. Мои друзья готовы были разорвать друг друга прямо у меня на глазах.

– Эй! Не вмешивай сюда Девяносто Девятое! Ты понятия не имеешь, что они сделали с моим папой! – встряла Скотч Тейп. – И я считаю, что он прав!

П-21 растерянно заморгал и с удивлением посмотрел на дочь. Но хотя Скотч и смягчила немного его гнев своей поддержкой, он по-прежнему был готов взорваться от одного неосторожного слова.

Мне так хотелось ощутить сейчас дрожь в своём теле, но оно было сплошь искусственным! Хотелось сделать глубокий вдох, но тело отказывало мне и в этом. Я чувствовала лишь, словно внутри у меня всё сильнее и сильнее сжимается какая-то пружина. Сделав несколько шагов в сторону от остальных, я приказала:

– Замолчите.

Друзья не обратили на меня ни малейшего внимания, продолжая кричать и тараторить всё громче и громче. Шёпот Богини превратился в пульсирующую головную боль, разрывающую мне мозг. Стиснув зубы, я посмотрела на трон у дальней стены банкетного зала, это богомерзкое уродство из позолоченного металла. Уж не знаю, было ли то влияние Богини, или меня охватили мои собственные разочарование и гнев, но я завопила во всю мощь своих лёгких:

– Вы все! Завалите! Хлебала!

– Блекджек? – раздался позади меня голос Глори.

– Прошу прощения? – оскорбился Хойти.

– Слушай, если хочешь, чтобы я начала экзекуцию, разумнее действовать в алфавитном порядке… – начала рассуждать Рампейдж.

Я резко повернулась к друзьям, чувствуя, как во мне закипает ярость.

– Оставьте! – заорала я на них. – Меня! – Чувство нарастающей пульсации охватило мой рог. – Одну!

Мне нужно уйти отсюда! Куда угодно!

А затем окружающий мир исчез в фиолетовой вспышке света.

* * *

Я рухнула на пол в кабинете Короля, попутно сломав стол и разбросав по всей комнате бумаги. Шок от телепортации помог заглушить на мгновение бесконечные тычки и нагоняи от Богини. И лёжа сейчас в центре комнаты, принадлежавшей жеребцу, с которым мы мирно пили чай всего несколько часов назад, я крепко, до боли, зажмурила глаза. Почему я? Почему это свалилось на меня?

Может, это всё грандиозная афера? За которой стоит Хойти. Или Когнитум. Или Аврора. Или… или ещё какой-нибудь искусный интриган, из-за которого я оказалась там, где хотела бы оказаться меньше всего: перед моральной дилеммой. А может, это просто отчаянная попытка Короля Шикарность спасти то, что не было достойно спасения. Но тогда меня здесь быть не должно. Это задача для пони, достаточно могущественной, чтобы защитить свой титул, но при этом равнодушной к возможности порулить другими. Я просто оказалась в нужное время в нужном месте, и пришлась старику по душе.

Но не это ранило больнее всего. Шикарность мне понравился. Понравилось беседовать с ним о слугах. Рассуждать, как можно сделать Общество лучше. Перемывать косточки Голденбладу. На какое-то время мне даже показалось, будто у меня снова появилась семья. Семья, где меня не затыкают укоризненным взглядом или властным родительским тоном, и где я могу свободно делиться своими мыслями.

А он меня использовал. Привёл в эту комнату, пленил своим вниманием и чуткостью, а затем отбросил копыта, последней волей взвалив на мои плечи задачу разгребать всё это. Не спросив моего мнения. Даже не поставив меня в известность. Просто обстряпал свои делишки вместе с Хойти Тойти, а затем свалил, вверив этот бардак моим заботам. И что возмутительнее всего: это могло сработать. В мои планы не входило стирать Общество в порошок, как бы того ни желали П-21 и Рампейдж. Да и править здесь я тоже не собиралась; даже простая, казалось бы, задача по выбору регента приводила меня в ужас. Однако, на мне лежала теперь слишком большая ответственность, чтобы просто уйти восвояси.

О, Всевышние… Сейчас мне и вправду захотелось, чтобы Богиня подчинила меня себе и покончила уже с тем затянувшимся фарсом, в который превратилась моя жизнь. Внезапно, непреодолимое желание отправить к Богине мирную делегацию единорогов захлестнуло меня, словно девятый вал. Я даже направилась ползком к двери, намереваясь отдать соответствующее распоряжение.

А затем я почувствовала прикосновение чужого рога к моему, и этот внезапный порыв исчез без следа. Медленно повернув голову, я увидела Лакуну. Было так приятно на мгновение снова ощутить себя просто Блекджек.

– Лакуна? – спросила я, заглянув в печальные глаза аликорна, а затем огляделась в поисках шаров памяти. – Назад. Я ещё не готова слиться с Богиней!

– Я знаю, что не готова, – едва слышно ответила она. – Мне жаль, Блекджек. Ты понадобишься ей совсем скоро. Она жаждет заполучить тебя в Единство, и это всё моя вина.

– Ты не виновата, Лакуна. Это всё Богиня. Если ты и причинила мне зло, то лишь по её воле. Не по своей, – заверила я её, оглядывая комнату. Полки, некогда ломившиеся от шаров памяти, сейчас были пусты. Пропали также кое-какие бумаги и предметы, лежавшие на столе. Остались на своих местах лишь никчёмные безделушки, которые никак не могли поведать мне что-либо о Горизонтах. Как бы мне хотелось заглянуть в те воспоминания вместе с Шикарностью, обсудить то, что мы увидели бы в них.

– Я виновата, Блекджек. Это целиком и полностью моя вина, и прежде чем ты или я окажемся под её контролем окончательно и бесповоротно, я хочу попросить тебя сделать то, о чём на самом деле просить не имею права. Верь мне, – умоляющим тоном произнесла Лакуна, закрывая глаза. – Пока ещё не слишком поздно, я хочу… я должна показать тебе кое-что.

– Пока не слишком поздно? – с тревогой переспросила я.

– Богиня готовится. От всего, что может помешать её планам… сомнений… сострадания… доброты… она избавляется, концентрируя это во мне. Я чувствую себя… сосудом, который разрывает избыточным давлением изнутри. Словно я могу вот-вот взорваться. Все эти мельтешащие во мне чувства и воспоминания формируют нечто едва уловимое. И, возможно, сейчас мой последний шанс показать тебе это, прежде чем Богиня сосредоточится на том, чтобы окончательно подчинить тебя себе, – ответила Лакуна, дрожа всем телом. – Умоляю. Ты должна это увидеть.

– Откуда мне знать, что это не какая-то уловка? – насупившись, спросила я в ответ. В одном Лакуна была права: прямо сейчас я не ощущала назойливого присутствия Богини в своём разуме. Словно её внимание сейчас занимало что-то другое… но было ли это так на самом деле? Она вполне могла попытаться обмануть меня. Совсем как Шикарность и… и…

Да что со мной такое? Неужели я очерствела до такой степени, что уже не могу доверять своему другу? Я заглянула в фиолетовые, полные отчаяния глаза Лакуны.

– Прошу, верь мне, – взмолилась она.

Я продолжала пристально изучать её взгляд, а затем сдалась, закрыв глаза.

– Ладно. Я лишь надеюсь, что мы успеем до того, как Богиня заставит меня короновать её в качестве регента, – ответила я, снова взглянув на Лакуну.

Она коснулась своим рогом моего, и окружающий мир перестал существовать.

* * *

Ух ты, это что-то новое. Я смотрела на кобылу тёмной масти в полном боевом облачении, которая осторожно пробиралась сквозь обугленные останки леса. Почерневшие стволы деревьев до сих пор дымились, даже несмотря на то, что вся земля вокруг была укрыта слоем зелёного снега. Бесплотным духом я парила рядом с незнакомкой. А по другую сторону от неё находилась такая же призрачная Лакуна.

– Есть идеи, почему я наблюдаю это не от первого лица? – спросила я аликорна, глядя на кобылу в чёрной броне, которая тащилась, с трудом переставляя ноги, через этот лес к горному хребту, возвышающемуся впереди.

– Ты здесь гостья. Это воспоминание внутри меня, – прошептала в ответ Лакуна.

– Одно из тех, которыми набила тебя Богиня? – поинтересовалась я. Лакуна не ответила. Понурив голову, она молча летела вслед за Псалм. Я свободно могла бы скак… ладно, парить вокруг этой кобылы, но стоило мне попытаться отдалиться от неё, как меня тут же притягивало обратно. – И за каким хером она туда прётся? – задала я очередной вопрос, наблюдая, как Псалм карабкается к вершине. Её ПипБак трещал, как сумасшедший: дозиметр, должно быть, просто зашкаливало. – Лакуна, что происходит? – Я нахмурилась, заметив крошечные призрачные огоньки, роящиеся внутри моей подруги.

Но тут Псалм достигла перевала, остановившись у входа в обширную долину, и я увидела это: огромный неуклюжий параллелепипед какого-то здания рядом со светящейся воронкой, полной мельтешащих искрящихся огней. Во все стороны от воронки разбегались трещины, из которых разливалось зловещее зарево, отбрасывающее на долину разноцветные блики. Нечто… какая-то светящаяся субстанция… копошилась в глубине этих провалов. В пространстве между ними угадывались останки фундаментов каких-то строений, но сами здания были буквально стёрты в пыль. А вид вздыбившихся, словно океанские волны, дорог делал долину похожей на смятую простыню.

Огромное строение оказалось промышленным зданием с толстыми бетонными стенами и перекрытиями из мощных стальных балок, призванными оберечь его от всего, чем враг мог атаковать… почти от всего. Но даже заклинания МТН не смогли уберечь его от полного разорения. Само здание осталось нетронутым, но почти треть его площади зависла теперь над колоссальным провалом в земле, и это гигантское строение не развалилось на куски лишь благодаря нелепой гигантомании эквестрийских строителей. На фасаде, обращённом к перевалу, выгоревшими фиолетовыми буквами было выведено слово «Мерипони». Имя, которым Твайлайт назвалась Биг Макинтошу в приступе паники…

– Лакуна, что за нелёгкая принесла её сюда? – спросила я, разглядывая окружающую нас разруху, пока Псалм пробиралась меж руин, ныряя в разрушенные фундаменты, чтобы уберечься от зловещего свечения, и огибая вздыбившиеся участки местности. Она не останавливалась ни на секунду, и я могла понять почему. Возможно, её обмундирование имело превосходную противорадиационную защиту, или же она просто накачалась Рад-Иксом, а может и то, и другое сразу. Левитировав несколько упаковок Антирадина, Псалм разом осушила их, даже не замедляя шаг. Тут и там я замечала движение деформированных сияющих силуэтов. Некоторые смутно напоминали собак. Другие были похожи на безобразно раздутых пони, бездумно бредущих куда-то.

– Это последнее известное местонахождение Твайлайт. Она пришла сюда, чтобы убить её, – еле слышно ответила Лакуна.

Я удивлённо воззрилась на призрачного аликорна.

– Но… но «Кайфолом» был ложью! Гранат прикрыла его. Она сама призналась! – выпалила я, наблюдая, как Псалм заходит на разгрузочную площадку. Сплавленные воедино искорёженные и поломанные корпуса воздушных судов, лежавшие там, напоминали какую-то причудливую авангардную скульптуру.

– Будь предана Луне и заслужишь прощение, – прошептала Лакуна. Псалм проверила дверь, ведущую с разгрузочной площадки в здание, и обнаружила, что та заперта.

Я решила было, что сейчас в ход пойдут заколки, но ошиблась. Псалм прикрепила к замку брусок пластиковой взрывчатки и отошла в сторону.

– Но Луна мертва! – Эхо от взрыва зловещим воем прокатилось по долине. – Безумие какое-то!

– Это не важно. Будь предана Луне, и она спасёт тебя. Приказ был – ликвидировать всех Министерских Кобыл и скомпрометировавших себя членов эквестрийского командования, – глухо отозвалась Лакуна. Псалм вошла в здание, и мы последовали за ней, просочившись сквозь стену. Внутри щелчки дозиметра стали намного реже: уровень радиации снизился до уровня, который убивает в течение нескольких дней, а не часов. Рог Псалм вспыхнул, и застёжки, удерживающие респиратор её шлема, начали отщёлкиваться одна за другой.

То, что скрывалось внутри, уже больше напоминало гуля, чем пони. От белой гривы осталось лишь несколько потрёпанных прядей, а чёрная некогда шкура полиняла и покрылась язвами. Устало глядя перед собой налитыми кровью глазами, Псалм попыталась левитировать себе в рот ещё одну упаковку Антирадина, но затем схватилась за живот и извергла из себя красно-оранжевую жижу. Рвотные спазмы снова и снова сотрясали её тело, но желудок уже был пуст. Затем Псалм упала на бок возле зловонной лужи, хватая ртом воздух и заходясь жутким кашлем.

– Она пришла сюда умирать, – тихо прошептала я.

– Нет. Она следует приказу Луны, – возразила Лакуна. – Это единственный способ заслужить прощение за прошлые грехи.

– Как? Как этим можно искупить грехи? – спросила я, указывая на чёрную единорожку, которая с трудом пыталась подняться на ноги. Приняв вертикальное положение, она немного постояла, сохраняя устойчивость, а затем медленно побрела через опустошённое взрывом жар-бомбы здание.

– Ты знаешь, – серьёзно ответила Лакуна.

Я смотрела на эту истощённую кобылу, которая даже умирая, продолжала упорно двигаться к своей цели. Время от времени воспоминание вокруг меня становилось нечётким, словно Псалм с трудом сохраняла сознание. Я видела в ней саму себя в тот миг, когда пришла в Жёлтую Реку, измождённая и измученная ночными кошмарами. Когда искалечила невинную кобылку и едва не лишила Даск головы. Разумеется, Псалм не искала смерти. Не больше, чем я, когда бросалась навстречу любой опасности, будучи связанной обещанием никогда больше не предпринимать попыток самоубийства. Мне ли не знать, что это был не более, чем самообман.

– Разве Твайлайт пережила взрыв бомбы? – спросила я, наблюдая, как Псалм углубляется всё дальше в недра здания. Следы пламени здесь были не так заметны, а тела, в основном солдат, не успевших эвакуироваться, почти не тронуты. – В смысле… она же в Единстве. – Я потупила взгляд. – Прости. Глупый вопрос.

Внезапно Псалм набрела на коридор, достаточно сильно повреждённый, но при этом залитый светом! Аварийное освещение работало, несмотря на солидные бреши в стенах. Откуда-то раздался душераздирающий истеричный вопль. Я уже слышала подобный крик… крик боли… Так кричала одна кобыла, когда ей выжигали кьютимарку. Псалм левитировала свою снайперскую винтовку, проверила, заряжена ли она зажигательными патронами, и внимательно осмотрела коридор, держа оружие на изготовку. Я вспомнила его особенность, позволяющую стрелку видеть сквозь твёрдые предметы.

А потом она перевела взгляд вниз и застыла, распахнув свои жёлтые, налитые кровью глаза. Оружие грохнулось на пол.

– Нет. Не может быть… – Она медленно попятилась назад с выражение ужаса на лице. – Что… что за святотатство…

– Что? Что случилось? – спросила я Лакуну, но та не удостоила меня ответом. Так что мне пришлось просто просунуть голову сквозь пол. В конце концов, я ведь была частью этого воспоминания. Что же это могло быть…

Мне открылся вид огромного зала, заполненного баками и сияющей голубой субстанцией. Когда-то больших открытых ёмкостей было шесть, но две из них оказались разрушены, залив пол фиолето-зелёной жижей. Лишь в лабораториях Горизонта видела я вещи, подобные той, что лежала сейчас подо мной. Было почти невозможно различить, где заканчивалась эта волнистая субстанция и начинались металлоконструкции. Хаотичные разряды голубой энергии сверкали над этой ожившей магической массой, которая время от времени приобретала форму скрученной в мучительной агонии кобылы.

К своему ужасу я увидела, как за ограждение подвесного мостика отчаянно цепляется копытами кобыла персикового окраса в грязном лабораторном халате. Вокруг её тела обернулось щупальце голубой магии, тянущее её вниз.

– Нет! Нет! Селестия, нет! – вопила кобыла, в панике ухватившаяся за перила с такой силой, что мостки начали раскачиваться с жутким скрежетом. Но щупальца продолжали неумолимо тянуть вниз. В конце концов, её копыта не выдержали, и кобыла с ещё более отчаянным воплем сорвалась вниз, прямо в голубую массу. Её изувеченные ноги мгновенно увязли в мягкой воскообразной субстанции. А потом персиковое тело буквально растаяло, слившись с этой голубой массой. Зато в другом месте быстро начали формироваться куски новой плоти. Крылья, ноги, головы и рога вырастали прямо на моих глазах, набухая, словно почки на ветках. На свет появлялись аликорны, голубые и зелёные.

Внезапно меня выдернуло обратно через пол, потому что Псалм бросилась бежать. Даже смертельная доза радиации не могла ей сейчас помешать. Стены коридора размылись на мгновение, когда Псалм начала терять сознание, но ей удалось быстро прийти в себя и продолжить бег. Похоже, она неплохо знала внутреннее устройство Мерипони; полагаю, эти знания Псалм получила за время, проведённое в ДМД. Ноги принесли её в лабораторию под вывеской «разработка экспериментального вооружения», которая оказалась набита под завязку разнообразным хламом, талисманами и полусобранным оружием.

Отыскав талисман-целеуказатель, она бросилась к терминалу и начала быстро набирать что-то на клавиатуре. Несомненно, годы, проведённые в ДМД, Псалм посвятила отработке не только навыков убийств. Я заглянула ей через плечо, а затем перевела взгляд на призрачную Лакуну, которая по-прежнему отказывалась встречаться со мной глазами. Игнорируя идущую ртом и носом кровь, Псалм работала с усердием, которому позавидовал бы и П-21. Подсоединив талисман к терминалу, она вошла в сеть САОМТН, воспользовавшись программой взлома ДМД, набрала пароль «Литлхорн» и…

> Хуффингтонский Центр управления Мегазаклинаниями.

– Луна Милосердная… – выдохнула я, с ужасом глядя на экран. Сеть выдала сообщение, что доступ к объекту заблокирован ЭП-1101, и Псалм разочарованно всхлипнула, стерев копытом кровь и пот со своего мертвенно-бледного лица.

Затем я услышала его. Шёпот Богини, с каждой секундой становившийся всё громче и громче.

– Приди ко мне. Ты умираешь. Позволь мне спасти тебя, Твайлайт. Теперь в моих силах спасти любого.

Всхлипнув ещё раз, Псалм начала стучать по клавишам ещё энергичнее.

– Нет. Ты – не Луна. Не знаю, что ты такое, но ты – не она! – яростно прошептала она, не прекращая печатать. Но каждая новая попытка обойти блок неизменно натыкалась на ту же преграду. – Луна, прости меня и прими мою душу. Прости… молю, прости меня… Я верно служу тебе, Принцесса Луна!

Ей удалось войти в управляющую программу, получить доступ к сервисным службам и, наконец, найти режим запуска в ручном режиме.

> Внимание! Мегазаклинание в боевом режиме. Ручной запуск не рекомендуется. Цель?

Псалм довольно хмыкнула и улыбнулась, а затем перевернула талисман и начала очень внимательно набирать на клавиатуре буквенно-цифровой код, написанный на его обратной стороне.

Затем она нажала «Ввод». Талисман-целеуказатель сменил свой молочно-белый цвет на кроваво-красный. Псалм снова довольно улыбнулась.

– Ради тебя, Луна.

И с блаженным выражением на лице нажала кнопку.

На экране вспыхнула надпись:

> Допуск к ручному запуску Мегазаклинания заблокирован ЭП-1101. Запуск отменён.

Талисман снова окрасился в молочно-белый цвет. Несколько секунд Псалм тупо пялилась на него.

А затем раздался шёпот Богини:

– Ты… Ты не отсюда. Что ты делаешь? Почему пытаешься убить меня? Я ведь могу спасти тебя! Могу спасти кого угодно! Совсем как делали Твайлайт и её друзья.

– Ты – не Луна! – закричала Псалм, отшвыривая талисман, и на заплетающихся ногах поплелась к аптечке. – Ты просто… вещь! Я видела истинных Богинь, тварь! – воскликнула она, разглядывая пузырьки, а затем закинула в рот таблетку Бака и осушила несколько упаковок Антирадина и целебного зелья. Слегка поправив здоровье, Псалм начала рыскать среди ящиков с экспериментальным оружием, внимательно разглядывая ярлыки на них.

– Ты пришла сюда издалека. Я вижу твои воспоминания… – сочувственно произнесла Богиня. – Ощущаю то, что гложет тебя изнутри. Мне знакомо это чувство…

Крепко зажмурившись, Псалм прижала копыта к голове.

– Вон! Пошла прочь! – Затем она вернулась к поискам, бормоча под нос: – Пресвятая Луна Всемогущая, убереги меня от мрака и ужасов ночи. Стань незримой защитницей перед лицом тьмы и недругов наших. Даруй мне свою милость и покровительство. – Прочтя надпись на одном из ящиков, она улыбнулась. – И дай сил, дабы сокрушить врагов твоих.

Откинув крышку, Псалм заглянула внутрь ящика, где покоилось странное устройство в окружении полудюжины зелёных шаров с радужным глянцем. На табличке с техническими характеристиками большими буквами значилось: «Пусковая Установка Жар-Яиц».

– Ты безумна, – в ужасе прошептала Богиня. – Кто ты? Что ты задумала?

Псалм достала устройство из ящика и зарядила в него яйцо.

– Я служу Принцессе Луне. Этим я искупляю свои грехи.

– Ты убивала… Я вижу это… Чудовище! Прочь! – закричала Богиня, и сквозь пол просочились сияющие голубые щупальца, неистово извивающиеся в попытке схватить Псалм. Но та, водрузив на голову свой шлем, рванула с места с левитируемой над ней ПУ. Возможно всему причиной был принятый Бак, или Антирадин с целебными зельями, но мне хотелось верить, что вперёд её гнала уверенность в своих силах.

– О, Селестия… Я вижу… Вижу твои мысли! Вижу… Мэйнхеттен? Кантерлот? Хуффингтон? Их больше нет?! – ахнула Богиня, и следом я услышала приглушённые стенания других пони, уже влившихся в Единство. – В мире не осталось ничего, кроме смерти, а ты собираешься убить меня? Я ведь могу спасти тебе жизнь! Так же, как только что спасла её Твайлайт! Пожалуйста!

– Плевала я на свою жизнь! – воскликнула Псалм. Несколько сияющих щупалец устремились по коридору в её сторону. Подняв ПУ, она выстрелила в их сторону зелёным яйцом, а затем метнулась в сторону открытого люка. Псалм едва успела проскочить в него, прежде чем очередной взрыв потряс здание. Последовавший за этим жуткий грохот и металлический скрежет ясно давали понять, что часть здания начала рушиться в гигантскую воронку под ним. – Только Луна может спасти мою душу!