Текст книги "Возвращение домой (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 72 страниц)

– Нет, – пробормотала я. – Нет. Нет! – крикнула я ей. – Должен быть другой способ! Должен быть! Просто отдай им половину! Треть! Оставь себе сколько-нибудь, чтобы выжить! – умоляла я огромного аликорна.

– Даже если я смогу разделить все воспоминания внутри себя, у меня нет права на треть счастья или печали этих пони. Если возвращать, то возвращать всё, и даже в этом случае многие аликорны будут потеряны и запутаны. Но это даст им больше шансов на выживание. Достаточно, чтобы иметь на Пустоши какое-то будущее.

– Мне плевать! – заорала я на неё. – Ты не умрёшь вот так вот!

Лакуна улыбнулась самой грустной своей улыбкой.

– Я не могу умереть. Я никогда не рождалась.

Я в отчаянии смотрела на неё.

– Может быть… может быть ты можешь придержать хоть немного. Некоторые? Воспоминания алкиорнов, которым не хватило тел, чтобы вернуться? Их должно хватить, чтобы ты осталась… собой…

Но Лакуна лишь улыбалась как и всегда, с болью, любовью и грустью.

– Связь Единства развалится без поддерживающей её Богини. Часть её полностью распадётся уже через несколько минут. У меня нет ни возможности, ни времени, чтобы просеять все эти воспоминания и определить, какие нужно отдать, а что можно оставить. Чтобы сделать это самостоятельно, мне потребовалась бы целая жизнь. Если я должна вернуть их, я должна вернуть всё. Мне очень жаль, – сказала она, глядя на меня сверху вниз. И я понимала, что ей действительно жаль, не только меня, но и всех тех, кто будет потерян, когда она уйдёт.

– Конские яблоки!

Я заковыляла к ней, не обращая внимания на радиацию и своё избитое тело.

– Я не хочу! Я тебе не позволю! – сказала я, пытаясь обнять её копыто. – Не хочу! Это было наивно и по-детски, но мне было плевать. Я плакала, держась за неё и глядя снизу вверх. – Пожалуйста… – взмолилась я.

– Чшш… – она осторожно, самым кончиком крыла, погладила меня по гриве. – Чшшш… Я должна это сделать. И ты знаешь, почему. Если бы ты была мной, как бы ты поступила?

Я хотела солгать. Я больше не была в Единстве. Я могла просто солгать!

– Я бы… я… – но слова застряли у меня в горле, потому что мы обе знали правду. – Я бы тоже отдала их.

– А я бы плакала и просила тебя передумать, – ответила Лакуна. Я ненавидела правду, но она была как гравитация. Бороться с ней было бесполезно. – Потому что я люблю тебя.

Я закрыла глаза и, не обращая внимания на растущий уровень радиации, уткнулась носом в её тёплый, тёмный мех.

– Я буду скучать.

– Я знаю. И мне приятно, что кто-то будет скучать обо мне.

Она на секунду прикрыла глаза, широко улыбнувшись.

– Я никогда не должна была существовать. Но ты предложила мне свою дружбу. Ты сделала так, что я стала что-то значить. Ты дала мне жизнь и заставила почувствовать себя настоящей личностью, и это было больше, чем я когда-либо заслуживала. Ты простила мне предательство и встала на мою защиту, когда я не могла постоять за себя. И, благодаря тебе, я танцевала, – всхлипнув, она подняла голову и я увидела, как по её щекам катятся крупные слёзы.

– Стронгхуф… – пробормотала она, но покачала головой.

– Я люблю тебя, Блекджек.

– Прости меня, – бессмысленно сказал я. Бесполезно. Я сама не знала, за что прошу прощение. Простить за то, что я сделала? За то, что не сделала? За то, что хотела бы сделать? Всё, чего я сейчас хотела, это сделать для неё нечто большее. Быть для неё кем-то лучшим.

– Я люблю тебя, – выдавила я из себя, отступая назад.

– Прощай, – сказала она. Аликорн подняла голову и из её рога заструился золотой свет. Это напомнило мне свечение пылинок-мыслей, высвобождающихся из их заключения в шарах памяти. Свет сливался в блистающие потоки, которые заструились из неё ко лбам собравшихся вокруг аликорнов. Ещё больше золотистых ручейков потекло вдаль, скрываясь из виду. По мере того, как воспоминания покидали Лакуну, созвездие на её боку становилось яснее и чётче.

Аликорны начали озираться и задвигались, нарушая прежнюю синхронность движений. Они начали разлетаться и летепортироваться, разбегаясь, чтобы найти место, где они смогут разобраться с тем, что с ними только что произошло. Я не отрываясь смотрела на свою подругу, надеясь, что когда передача закончится, что как-то… каким-нибудь образом… что-то останется от Лакуны. Но когда свечение погасло, гигантский аликорн стала тёмной и тихой, как лежащая вокруг выжженная земля.

– Лакуна? – позвала я, попятившись. На мгновение она обернулась, посмотрела на меня и её губы тронула лёгкая улыбка. По моему лицу текли слёзы. Это как-то… но затем она отвернулась, глядя на опустевшую долину.

– Лакуна? – всхлипнула я, приблизившись и снова осторожно касаясь кисточки над её копытом. Стиснув зубы, я изо всех сил старалась совладать с собой.

– Твайлайт?

Медленно, она снова обернулась ко мне. Но не ответила. По крайней мере, не вслух. То, что я услышала, было похоже на слабый шёпот через соединение с тающим Единством.

«У тебя мои друзья», – донёсся шёпот. Сначала я не поняла, но затем увидела, что она смотрит на мою сумку. Я открыла её и вынула первую попавшуюся фигурку. Рэрити обаятельно улыбалась нам обеим. Я левитировала фигурку перед ней и она взглянула на неё своими огромными глазами. Затем моргнула и отвернулась, глядя в сторону кратера.

«У неё тоже мои друзья», – прошептала Твайлайт.

– У неё? – я нахмурилась в замешательстве. – Ты имеешь в виду Дитзи?

Нет ответа. Я посмотрела на место взрыва.

– Ты говоришь про ЛитлПип?

Аликорн, медленно, едва заметно, кивнула.

«Ей нужна помощь».

– Откуда ты знаешь? – спросила я, чувствуя, как соединение слабеет.

«Мои друзья сказали мне», – всё, что она сказала, прежде чем связь окончательно разорвалась. Медленно, она расправила свои огромные крылья и взмахнула ими, заставив меня упасть на спину. Всё также медленно, она начала нарезать круги над грудой искорёженного бетона, стали и камней. Многие из кусков были даже больше её самой.

Её рог засиял, как фиолетовая звезда и я прижала фигурку Рэрити к груди.

– Давай же, – шепнула я, глядя как задрожали массивные валуны. – Ты сможешь…

Будь непоколебима, дорогая, поддерживала её крошечная белая кобыла вместе со мной. Это было невозможно. Непостижимо. Никто не может сдвинуть такой вес!

Тут первый огромный валун поднялся и был отброшен в сторону. Затем кусок стены. Обломок фундамента. Груда щебня. Все они отлетали в сторону, будто ничего не весили. А потом, со скрежетом и грохотом, слышным даже на таком расстоянии, из груды камней стало подниматься что-то тёмное и искорёженное. Это выглядело как гигантский бронированный стальной кирпич. От него, с грохотом, доходившим до сюда, отваливались куски фундамента. Из основания огромного блока водопадом стекала зеленоватая вода.

На мгновение я была уверена, что блок рухнет обратно на землю, но с силой, какую я и представить не могла, его металлическая верхушка была сорвана. Я принялась рыться в своих сумках в поисках прицела Покаяния и нашла его как раз в тот момент, когда гигантский аликорн вынула что-то из блока. Припав к прицелу, я включила приближение. ЛитлПип была жива! Она говорила!

Твайлайт отбросила спасательный блок и тот рухнул на землю с грохотом лавины. Я повалилась на землю, выронив прицел. Затем вынула из сумки фигурку Твайлайт.

– Спасибо, – прошептала я, целуя её в лоб. – Спасибо.

Надо мной пролетела Дитзи, торопясь встретить ЛитлПип, а я принялась тщательно собирать свои вещи. Я знала, что она благополучно доберётся домой.

Теперь же была моя очередь. Гигантский аликорн скрылся в облаках. Дитзи умчалась, вероятно, чтобы оказать ЛитлПип медицинскую помощь. Я не завидовала от того, что она не вернётся, чтобы подобрать меня. Без сомнения ЛитлПип сильно досталось. Я могу и потерпеть. На обугленный лес, словно снежинки начали падать хлопья зеленоватого пепла. Внутри и снаружи разлилась оглушительная тишина.

– До свидания, – шепнула я в эту пустоту в тщетной попытке заполнить её. Я бы задержалась ещё, но из-за пепла мой ПипБак начал пощёлкивать, так что я начала долгую прогулку обратно домой…

Одна.

* * *

Я не знала, где я, или как отсюда добираться до Хуффингтона. В ПипБаке, установленном в моём копыте, не было ни одной из моих старых навигационных меток. Хуже того, радио было испорчено, так что я не могла даже попробовать услышать, что творится в большом мире. Впереди меня мерцали пожары. Сквозь частокол мёртвых деревьев эти отблески казались шевелящимися взбешёнными огненными червями. Каждый час я принимала дозу Антирадина и Рад-Икса. Если я не выберусь из зоны заражения до того, как закончатся мои запасы, тогда мне придётся по-настоящему испытать себя на выносливость.

Я нашла симпатичный небольшой каменный хребет, который вёл к юго-востоку и под гору. Не так хорошо, как ровная дорога, но лучше, чем ничего. Меня окружала тишина и я поймала себя на том, что разглядываю хлопья пепла, прилипающие к краю моего забрала. Я обернулась, ожидая увидеть кого-то у себя за спиной. Поглядела вверх, выискивая в небе пегасов Анклава. Вниз, в поисках Адских Гончих. Чего угодно. Хоть чего-нибудь!

– Нападите на меня кто-нибудь уже, чёрт возьми! – заорала я в тихо падающий зелёный пепел. Мой собственный голос заставил меня подскочить.

Одна. Святая Селестия, я чертовски ненавижу оставаться одна. Идти было лучше, чем думать. Размышления ведут к сожалению, а если я начну сожалеть, скала подо мной превратится в матрас, с которого я уже никогда не поднимусь. Следуй за скалой. Смотри по сторонам на случай угрозы. Следи за счётчиком радиации.

Не думай об этом. Не думай о том, что произошло. Не думай о том, что могло случиться. Не думай о… и я настолько задумалась о том, чтобы не думать, что оступилась и открыла для себя новый способ передвижения: кувырком вниз по склону. Кувырнувшись в последний раз, я врезалась в подлесок и, словно ядро, пролетела через мелкие деревца. Наконец, я остановилась перед большим ржавым холодильником на берегу грязного ручейка. Пока я пыталась сесть, я разглядела скелет пони, свернувшийся на боку в металлическом контейнере. Я смотрела на него некоторое время, пытаясь понять, как здесь, на берегу грязной речушки посреди нигде, очутились кости, холодильник и старая фетровая шляпа, а потом медленно откинулась на спину.

Пепел начал запорашивать моё забрало и на меня навалилась тяжесть другого рода. Моя подруга погибла. А я не ощущала расстройства. Я не чувствовала ничего. С момента нашей встречи, она всегда была рядом, молчаливо поддерживая. Только ей я могла доверить свои переживания о том, что со мной сделала Богиня. Была той пони, которая могла мне посочувствовать. Она была не идеальна… она использовала меня, поместив в меня Псалм, чтобы облегчить собственное бремя… но я могла с этим жить. Её поддержка компенсировала это с избытком. В Девяносто Девятом. В Хайтауэре. Я уже столько раз могла умереть, если бы не она.

Я должна стать как этот пони в холодильнике. Что, если так и будет?

И я могу стать такой. Всего-то и нужно, продолжать лежать здесь и слушать щёлканье счётчика. Я выжила, когда на меня упала лодка, выжила, когда подо мной обрушилось здание, пережила ядовитый газ, глизь и ХМА. Меня пропитывало розовое облако, мне отрубали ноги, а моё тело мутировало и пережило взрыв грёбаной жар-бомбы. Одна мысль обо всём этом могла бы убить меня. Под запорошенным пеплом забралом я хмыкнула и улыбнулась этим мыслям. Неужели я такая слабая? Неужели я снова сделаю это с собой? Будь непоколебима, убеждала внутри меня стойкая белая единорожка. Будь сильной, соглашалась её оранжевая подруга земнопони.

Медленно, я перевернулась и поднялась на копыта. Лакуна бы этого не хотела. Как и никто из моих друзей, не важно, насколько бы я хотела быть эгоистичной, и сдаться, бросив всё. Будь лучше этого, Блекджек. Шаг за шагом, я побрела, придерживаясь общего направления на восток. В конце концов, я должна найти дорогу или… что-нибудь ещё.

Не знаю, сколько я так брела. За время пути несколько обожжённых радсвинов, странных парящих растений и перепуганных радтараканов совершили самоубийственные попытки напасть на меня. Адских Гончих, отмеченных на Л.У.М.-е красными метками, я старалась избегать. Когда они всё же заметили меня, я побежала. Они потеряли так много своих, что я не могла заставить себя дать им отпор, когда могла просто сбежать. Мой извилистый курс вёл меня в никуда. Всё чаще я стала замечать, что отступаю к Прекрасной Долине.

А Адские Гончие не собирались отступать. Не то, чтобы я винила их. Только не после того, как множество их умерло, уничтоженные аликорнами Богини. На моём визоре появлялось всё больше и больше красных меток и я подозревала, что это не потревоженные блотспрайты. Они двигались вокруг меня, пытаясь окружить и прикончить. Дважды они пытались выпрыгнуть из-под земли и разорвать меня на куски, только чтобы уяснить, что мой меч не только может блокировать их удары, но и проходит прямо сквозь конечность. Спустя две потерянных лапы, они отступили и попытались взорвать меня из своего энергооружия. В воздухе затрещали перегруженные энергией, хаотичные лучи. В конце концов они объединили оба способа и стали серьёзной угрозой. Тогда мне пришлось начать убивать их.

– Пожалуйста. Неужели сегодня было недостаточно боли и страдания? – взмолилась я, отступая к скалистому холму. Адские Гончие стали выскакивать справа и слева, поднимаясь следом за мной. – Я не хочу вас убивать! – крикнула я на них сверху.

Ответом мне был рёв десятка стволов лучевого оружия, заряды которого начали дробить камни вокруг меня. Я нырнула под прикрытие валунов и заставила себя делать то, что должна была. Десятиметровый кусок скалы позади меня должен был прикрыть мне спину. Выскочив из укрытия, я тщательно осмотрелась, скользнула в ЗПС и… крошечная жёлтая пегаска у меня в голове уставилась на меня огромными умоляющими глазами, упрашивая пожалеть бедную несчастную Адскую Гончую. Флаттершай была готова позволить убить меня… я выстрелила ему в конечности и в тело. Пёс взвыл, повалившись на землю, но следом за ним уже подступали другие. Я вздохнула. Прости, Флаттершай, я пыталась. Я вынула и собрала Покаяние, зарядила в неё разрывные патроны пятидесятого калибра и заняла позицию.

Я не была снайпером, но у меня были мои воспоминания и я знала своё оружие. Покаяние работала как машина смерти, каковой и была разработана. Пули прошили бронированную шкуру взбирающихся на холм Адских Гончих и я подумала, что к десяткам зарубок на прикладе придётся добавить новые. Я не пыталась целиться в голову, на таком расстоянии прицел был скорее помехой, чем помощью. Эхо от взрывов пуль с оранжевым ободком разносилось по лесу, осколки и огонь заставили нападающих рассеяться.

– Уходите. Я этого не стою. Это не вернёт их назад! – крикнула я вниз между взрывами, даже не зная, могут ли они меня понимать.

Может мне стоит позволить им убить меня. Дать им хоть немного удовлетв…

– Нет! – крикнула я, когда один из них подобрался слишком близко и его когти царапнули по серому камню. Пуля ударила его в плечо, разрывая конечность в суставе.

– Нет, я не собираюсь сдаваться!

Только не после того, что сделала Лакуна. Не после того, что я обещала Глори. Я потянулась за следующим магазином с разрывными патронами…

Ничего.

Я переключилась на бронебойные патроны, стараясь посылать пули туда, где, как мне казалось, у них должно быть сердце. Но без взрывов, заставляющих их прятаться… я была всего лишь одной пони с пушкой, которая в один момент могла следить только за одним направлением. Они были умны, используя валуны и камни, как укрытие. Это было почти как если бы они кого-то жд…

– Пони сдохнет! – прорычал Адский Пёс у меня за спиной и замахнулся для удара. Видимо его руки отлично подходили и для того, чтобы карабкаться по скалам! Я вошла в ЗПС и обстреляла его морду магическими пулями, но шкура Адской Гончей была достаточно жёсткой, чтобы уцелеть. Я в отчаянии замахнулась тяжёлой снайперской винтовкой и Пёс взвыл, предвкушая победу.

Тут воздух рассекли четыре копыта, впечатались в бок черепа Адской Гончей и я стала свидетелем явления голубой радужногривой пегаски, врезавшейся в нависшего надо мной монстра. Из пасти зверя костяной шрапнелью полетели зубы и он пошатнулся, махнув когтистой лапой по её туловищу. Когти, легко взрывающие землю, не смогли пробить куртку из коричневой драконьей кожи. Со вторым ударом пёс завопил и, перевалившись через край, рухнул с обрыва. Пегаска вынула угловатый лучевой пистолет и приземлилась перед поднимающейся Гончей. С точностью ЗПС, она разнесла его лицо с калейдоскопической вспышкой света, какой я раньше никогда не видела. Лучи, вместо стандартных красных или зелёных, светились всеми цветами радуги. Энергетический взрыв превратил Адскую Гончую в облако светящейся пыли, но второй пёс уже высунул голову через край и начал карабкаться вверх. Невозмутимо выщелкнув отработанный самоцветный картридж, пегаска вынула из сумки свежий, ярко светящийся, установила его на место, подбросила пистолет в воздух, закусила его и выстрелила в нового противника с тем же результатом.

Я готова была заняться любовью с Глори прямо здесь и сейчас. Но вверх по склону ко мне карабкались новые Гончие. Точнее, так было до того, как склон холма пробороздила серия взрывов. Адские Гончие рассыпались, наугад отстреливаясь от нападавших. Один из Псов, казалась, разнюхал источник этих взрывов и указал на синего жеребца, прячущегося в скалах в десятке метров справа от меня. Пёс рванулся к П-21, но тут сверху раздался дикий восторженный вопль.

– Смерть с небес! – завопила Рампейдж, обрушившись сверху прямо на голову зверя. Силовые копыта разрядились в унисон, снеся Адской Гончей большую часть черепа и грудной клетки.

П-21 забрызгало красным и жеребец поспешил стереть кровь с лица.

– Предупреждать же надо! – крикнул он.

– Подумаешь! – протянула Рампейдж.

Тут рядом с полосатой кобылой из-под земли выбралась Адская Гончая и вонзила коготь ей в грудь. Одним махом монстр снёс Рампейдж голову и та покатилась по камням.

– Глупые пони слишком много болтают! – прошипел пёс, но затем обезглавленное тело Рампейдж протянуло копыта, ощупало его лицо, похлопало по щеке и ударило силовыми копытами так, что голова пса задралась вверх. Монстр зашипел в шоке и возмущении, а безголовая кобыла принялась лягать ошарашенного пса.

– Может и ты начнёшь стрелять? – прорычал жеребец у меня из-за спины, заставив меня подскочить. Обернувшись, я увидела мерцание зебринского стелс-плаща. Лансер поднял винтовку и молча прострелил глаза Адской Гончей с лучемётом, которая уже брала нас на прицел.

– Что ты здесь делаешь? – выпалила я, изумлённо глядя на Лансера.

– Продитьер сказала, что это «Постпораженческий эффект Блекджек», – спокойно ответил Лансер, ослепляя другого стрелка, осыпавшего нас красными смертельными лучами. – Видимо, я теперь должен следовать за тобой, пока не найду новую цель в жизни, или что-то в этом роде, – угрюмо пробормотал он и снова выстрелил. – И мне плевать, что Продитьер говорит про то, что тебе в твоей команде нужен горячий самец с заморочками. Я уйду отсюда при первой же возможности.

П-21, подтащил к нам корчащееся тело Рампейдж и ухмыльнулся зебре.

– О, сколько раз я говорил то же самое, – хохотнул он, не обращая на меня внимания. – Но Блекджек создаёт определённое притяжение, которое снова собирает нас вокруг неё.

Я была так ошарашена, что не могла даже удерживать левитацией Покаяние.

Адские Гончие получили своё. С завыванием и рычанием, они отступили. Видимо это был плохой день для всех. Глори прижала голову Рампейджд к обрубку шеи и та медленно приросла обратно. Полосатая кобыла моргнула и огляделась.

– О? Мы победили? Йей! – невнятно проговорила она.

– Но… как… кто… я… – пролепетала я. П-21 и Глори смотрели куда угодно, только не друг на друга. Жеребец вытирал лицо, а пегаска проверяла свой Пыщ-Пыщ.

– Как вы узнали, где я была?

– Я им сказал, – мрачно ответил Лансер, не отводя взгляд от склона холма. – Они расспрашивали меня о твоём исчезновении. В конце концов я сообщил им, что ты была… сама не своя. Ты говорила о Богине и об этом месте, Мэрипони. Поэтому, когда мы не смогли найти тебя, мы отправились сюда.

Но что… как… Моё удивление возросло ещё больше, когда у меня над головой раздался голос Скотч Тейп:

– Глори! Я не знаю, как управлять этой штукой!

Прямо надо мной зависла лодка. Я едва не телепортировалась оттуда в ту же секунду, но эта лодка была закреплена под огромным фиолетовым мешком, и из её бортов торчали плавники, а сзади был пропеллер.

– Без Рампейдж я не могу удерживать её на месте! Помоги!

– Уже лечу, – крикнула Глори, бросаясь вверх к дрейфующему дирижаблю.

Рампейдж, под шокированным взглядом Лансера, моргнула, пошевелила ртом и потёрла исчезающий разрез на шее.

– Уф. Я на секунду потеряла голову, – сказала она, подбегая ко мне. – Эй, Блекджек. Если ты действительно Блекджек, хотя и вправду, разве есть ещё настолько тупые пони, чтобы в одиночку сражаться с Адскими Гончими? Прикольная броня. Такая крутая. Как твои дела? Где Лакуна?

Этот обычный, простой вопрос, ударил меня сильнее всего. На все переполнявшие меня чувства был только один ответ. Я склонила голову и разрыдалась, как отчаявшийся жеребёнок. Рампейдж вздохнула и покачала головой.

– Определённо Блекджек…

* * *

Когда мы поднялись на борт Флёр и оторвались от земли, я рассказала им всё. Мы расселись на палубе кружком, а Бу встала у штурвала. Казалось, штурвал её завораживал. Кто-то напялил ей на голову старую капитанскую фуражку и она была в ней такой забавной, что глядя на неё, я не могла сдержать улыбку. Скотч Тейп, поддерживаемая П-21, вернула мой ПипБак Дельта на место. С другого бока ко мне прижималась Глори. Рампейдж и Лансер уселись друг напротив друга. Зебра не отрываясь испуганно глядел на красно-полосатую кобылу и даже слегка отстранялся от неё. Забавно, как он напоминал мне Ксанти…

Я начала с того, как в Хайтауэре между мной и Богиней установилась связь. Как она медленно получала надомной всё больше и больше контроля. Как она сковала мой разум, чтобы я не могла о ней говорить. Даже произнесение слова «Богиня» заставляло меня заикаться и вызывало головную боль, не смотря на то, что она была мертва. По ходу моего рассказа, Глори снова и снова обнимала меня, а Рампейдж и П-21 выглядели несчастными. Даже Лансер, казалось, смотрел на меня по-новому и с некоторой тревогой. Я опустила в своём рассказе то, что происходило внутри Богини и перешла сразу к жар-бомбе.

– Я так и знала, – заявила Рампейдж Лансеру. – В ту же секунду, когда мы увидели вспышку, я поняла, что тут замешана Блекджек. Когда взрывается самое лучшее дерьмо, она всегда поблизости.

– Отстать от меня, уродка. Он снёс тебе голову! – ответил Лансер, ещё дальше отшатнувшись от неё.

– Ага. Ты так говоришь, будто это что-то серьёзное, – сказала она, небрежно махнув копытом.

Я поспешно продолжила рассказывать, что произошло дальше и Рампейдж стало не до смеха. Затем, когда я добралась до Лакуны, уже все смотрели на меня серьёзно.

– Лакуны больше нет? Просто… нет? – переспросила Скотч Тейп с копыт П-21. Я кивнула и она отвела взгляд.

– Ох… прямо как мамочка.

Кобылка прижалась лицом к груди П-21.

– Я даже не успела с ней попрощаться, – пробормотала Скотч сквозь слёзы.

– То, что она сделала, это было очень благородно, – сказала Глори, обнимая меня крылом.

– Нет большей чести, чем пожертвовать собой ради своего племени, – согласно кивнул Лансер.

– Ох, да хватит вам! – отрезала Рампейдж, поднимаясь на копыта. – Она умерла! Её нет! А как она умерла – не важно. Для неё всё это дерьмо закончилось. Ей чертовски повезло!

Рампейдж отвернулась. Эта вспышка удивила меня.

– Она была великой… большой-пребольшой… дурындой. С её дурацким платьем и пушками, и магией, и тем, что она молчала всё время и… просто… чёрт возьми! – заорала она. – Ты что, не могла забрать меня с собой, ты, здоровенная фиолетовая сука?! Блядь! Ты потрясная! Ты наряжалась в чёрное платье и шмаляла из пулемётов! Кто, блядь, кроме тебя может так?! – взревела кобыла, будто пытаясь докричаться до того света.

– Рампейдж, – обеспокоенно позвала я.

– Да пошла ты, Блекджек. Оставь меня, – буркнула она, отойдя к фальшборту Флёр, обнимая перила и глядя вниз. – Нахуй… – невпопад закончила она и насупилась.

Я знала, почему она так расстроилась. Я надеялась, что за время, что мы провели вместе, она смогла обуздать своё желание умереть. Теперь же потеря подруги пробудило это желание с новой силой. Я взглянула на Глори.

– Что произошло когда вы… эм… проснулись?

Пегаска мгновенно залилась краской.

– Ты имеешь в виду, когда я проснулась? Одна?

– Совершенно одна! – тут же вмешался П-21, краснея как и она, и вдруг отвернулся.

– Ах, да. Я была так потрясена, что обнаружила себя с собой. Одну. И что со мной в кровати больше никого нет, – проговорила Глори, чуть вспотев. – Особенно жеребца. Потому что я бы никогда не легла в постель с жеребцом.

Пегаска напряжённо усмехнулась.

– Жеребцы! Фу!

– О, я знаю. Я то же самое чувствую по отношению к кобылам! Терпеть их не могу! Не-а! – так же засмеялся П-21.

Скотч Тейп подняла голову, заглядывая П-21 в лицо.

– Папочка, ты снова ведёшь себя странно. Говорила я тебе не пить столько прошлой ночью.

Я улыбнулась, радуясь этой нелепой шутке.

– Итак. После того, как ты проснулась одна, – обратилась я к Глори, – ты нашла мою записку?

– Да. Сначала я расстроилась, но потом, когда мы узнали, что Лакуна тоже исчезла и нашли твой срезанный ПипБак, мы по-настоящему забеспокоились. Мы уже собирались допросить Стил Рейна, но тут Лансер рассказал о том, что слышал, как «Богиня» разговаривала сама с собой. Мы похватали всё, что нужно и пришли быстро, как только смогли.

– Я включала твой ПипБак, Блекджек, – сказала Скотч Тейп. – Этот Крупье чудаковатый, но он тоже волновался по поводу того, что с тобой случилось.

– Когда бомба взорвалась, я была уверена… я думала… – пробормотала Глори, затем покачала головой и всхлипнув, снова обняла меня. – Мне так жаль! Я знала, что тебя что-то тревожит, но я думала, что это зебры, или моя мать, или Когнитум, или что-то ещё!

– Эй! Это не твоя вина! – слабо улыбнулась я. – Б… Б… она была не глупой. Она знала, что если я расскажу вам, вы захотите помочь мне, поэтому она сделала всё, чтобы этого не случилось. Не зависимо от того, как я этого хотела, – сказала я, потёршись носом о её мокрую от слёз щёку. – Поверь, я едва не довела себя до припадка, пытаясь сказать тебе, но всё равно не смогла.

– Грустно то, что тебе пришлось столько пережить, а мы не заметили, что ты в беде, – тихо сказал П-21.

– Да уж, – пробормотала я, глядя в сторону Мэрипони. Погибших больше нет. Я должна сосредоточиться на живых.

– Что ж, думаю, нам пора заняться Лайтхувсом, пока он не заполнил половину неба свихнувшимися пони-каннибалами.

– Ладно, ладно, уже иду крутить педали, – вздохнула Рампейдж.

Я нахмурилась и непонимающе взглянула на Глори.

– Педали?

Рампейдж нехотя поплелась вниз в трюм.

– А! Да, – откликнулась Глори и покраснела. – Ну, я подумала, что двигатели могут излучать немножко слишком много энергии, поэтому мы отключили их и подключили приводной вал к педалям.

– Теперь мы летим за счёт ярости, – донёсся из трюма голос. – Всегда пожалуйста, – сухо добавила она и пропеллер позади дирижабля начал набирать обороты, а крылья начали махать.

– Я ещё раз говорю. Как только мы окажемся рядом с Хуффом, я высаживаюсь, – сказал Лансер, когда наш кружок начал расходиться. Скотч Тейп вернулась к Бу, а П-21 расположился у мешков с припасами, взятыми в Обществе. – Слышите вы?! Я не присоединюсь к вашей маленькой группе.

– Тебя никто и не заставляет, – холодно ответила Глори. – Сказать по-правде, я тоже этого не хочу. Мы взяли тебя на случай, если это какая-то уловка, и чтобы помочь Блекджек. Ты можешь уйти, когда захочешь. Потому что, попросту говоря, ты не достаточно хорош, чтобы заменить кобылу, которую мы потеряли.

Лансер нахмурился и отошёл, опустив голову, и ворча себе под нос.

– Ой, – шепнула я.

– Прости. У меня… было не самое хорошее утро, – ответила Глори, положив голову мне на плечо.

– Ты в порядке? – спросила я.

Пегаска улыбнулась и вздохнула.

– Я стёрла это слово из своего словаря. Я уже не уверена, что его можно применять ко мне.

– Я понимаю, о чём ты говоришь, – тихо ответила я. – И всё же, как ты?

– Я хочу назад моё старое тело. Я хочу быть собой.

Я посмотрела на неё и она покраснела.

– Последняя ночь была хорошей. Чудесной, если быть честной. И, отчасти, это меня беспокоит. И меня беспокоит то, что это меня беспокоит. Я знаю, я слегка выпила… но я никогда не думала, что могу чувствовать себя так… гетеросексуально.

– Бисексуальность, чтоб её, – ответила я и покачала головой. – Святая Селестия, я только что потеряла подругу и дразню тебя разговорами про секс. Что же, чёрт возьми, со мной не так?

– Я думаю, это твой механизм преодоления проблем. Среди прочих. Что-то, что тебе нравится. Гетеро, гомо, со странностями или нормально. Мне кажется, это как безопасное место, куда ты можешь вернуться, чтобы почувствовать радость жизни, – тихо ответила она.

– Случается всякое, и ты прибегаешь к сексу, чтобы чувствовать себя не так плохо. Могло быть и хуже. Если считать другие твои механизмы преодоления.

Я тупо уставилась на неё и она пояснила:

– Например, Дикий Пегас.

Я покраснела. С этим не поспоришь.

Пегаска обвила мою шею хвостом.

– Пойдём-ка. Там внизу есть каюты. Думаю, нам обеим нужно уделить некоторое время преодолению проблем.

– Да, мэм.

* * *

Это было гораздо более кроткое, нежели обычно, преодоление проблем, в котором было много больше объятий, слёз и разговоров о том, что случилось, а не пота и оргазмов. Когда мы, наконец, появились на палубе, я чувствовала себя лучше. Мы были высоко в облаках. Мэрипони и боль от потери Лакуны, остались далеко позади. Впереди ждал совершенно новый бардак, с которыми мне придётся разбираться. Глори и П-21 спустились вниз, чтобы проверить системы жизнеобеспечения, к которым меня подключат, а я осталась на носу с Капитаном Бу.

Флёр двигалась удивительно тихо, если не считать шорох пропеллера и крыльев. Мы плыли сквозь холодный туман облаков, в серой пелене, сквозь проплешины в которой иногда мелькало голубое небо. В некоторых местах, я почти была уверена, что могу увидеть солнце. Бу, свернувшись, лежала рядом со мной в надетой чуть набекрень своей безумной шляпе и дремала под звуки музыки.

Подождите? Музыка? Я открыла панель на ноге, взглянула на свой ПипБак, нахмурилась и постучала по нему, но он продолжил проигрывать один старый аудиофайл за другим. Вздохнув, я прислонилась к перилам фальшборта, глядя, как мы плывём через тонкие облака. Над палубой плыли звуки фортепиано и скрипки.