Текст книги "Возвращение домой (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 72 страниц)

– Сейчас я вам этого сказать не могу, – пробормотал Стратус, заработав смешок от Харбинджера.

– У вас запрашивает идентификацию этого оперативника руководитель вооружённых сил Анклава от имени главы высшего совета Анклава. Это не просьба! – рявкнула генерал Чейзер.

Старый жеребец вздохнул и закатил глаза.

– Да не будь ты Тиарой, Сторми. Пусть ответит. – Чейзер моргнула и покраснела, пытаясь свирепым взглядом вырвать ответ из директора разведки Анклава.

– Я не могу сейчас назвать этого имени, потому что у нас нет никакого оперативника Лайтхувза, – ответил Стратус. – У меня двести тридцать два оперативника и я помню всех. Оперативника Лайтхувза в разведке Анклава нет.

– Как удобно, – ухмыльнулся Харбинджер. Сторм Чейзер просто фыркнула. Меня этот ответ тоже не убедил. Разве что Лайтхувз действовал сам по себе… оперативник-изгой…

Старгейзер наклонилась вперёд.

– Что касается расследования инфекции с поверхности, нам необходимо разработать вакцину, чтобы защитить членов добровольческого корпуса, спускающихся вниз. Не смотря на преувеличения научников, угроза эпидемии реально существует, – она слегка улыбнулась. – Кроме того, даже если такое биологическое оружие будет разработано, как бы мы смогли его использовать? Все поставки пищи и материалов строго проверяются, чтобы убедиться, что мы полностью выполняем условия договорённостей. Мы бы оказались бы перед риском заразить самих себя.

Харбинджер скривил губы и Сторм Чейзер, казалось, наконец согласилась.

– Есть также вопросы на счёт этого, – генерал Чейзер наклонилась вперёд и поставила на стол стеклянную бутылку. Мне было плохо видно, но похоже внутри были какие-то обрезки гривы. – Найдено в медицинском центре Флаттершай. – все, кроме Харбинджера и Сторм Чейзер уставились на бутылку. – Обратите внимание на разные цвета.

Стратус первым пренебрежительно фыркнул, а одноглазый жеребец покачал головой.

– Что с того, что какая-то пони выкрасила себе гриву. У нас куча юнцов делает так по всему Анклаву, – сказал Скай Страйкер, махнув крылом. – В конце концов они или повзрослеют, или получат клеймо.

– Это не краска. На самом деле, химический анализ показал, что кто-то, вероятно, использовал краску в попытке скрыть эти цвета. С вероятностью 99,9 % они принадлежат Дэш, – мрачно ответила генерал Чейзер.

– Вы смогли проникнуть через поле? – наконец с тревогой спросила советник Старгейзер. На её лице мелькнула тень страха, а её тон, похоже, заставил Генерала Армии Харбинджера улыбнуться ещё шире.

– Не совсем. Есть какие-то помехи. Но с пони, пришедшей из… – Харбинджер затих и хмуро взглянул на директора. – Так как же вы это сделали? Нашли её в стазисе? В докладе говорится, что в больнице найдены стазис-коконы и то же подтверждает разведка. Или вы нашли какой-то способ создать успешный клон?

– Я понятия не имею, – ответил тёмный жеребец, глядя на своего оппонента. – Но если вы дадите мне образец, я направлю на это наши лучшие умы.

– Прошу прощения, – извинился Харбинджер, протянув крыло и спрятав бутылку в карман своей формы. – У нас есть свои кадры для изучения этих образцов.

Престарелый пони вздохнул и покачал головой.

– Всё это вторично по сравнению с деятельностью Тандерхед, направленной на длительный контакт с поверхностью, – он с явной тревогой взглянул на Старгейзер. – До нас дошли слухи об опасениях Анклава, что Тандерхед использует торговлю и свои ресурсы, чтобы получить недопустимое преимущество перед остальной частью Анклава.

– Грубо говоря, мы не одобряем и не доверяем этим вашим действиям, – резко ответила Чейзер, – С получаемыми вами материалами вы сможете стать самостоятельной независимой силой.

– Это пошло бы в разрез с договором, – спокойно ответила Старгейзер, скрестив копыта перед собой. – Договора, который Тандерхед соблюдали всегда. И всегда будут соблюдать, – по холодному презрению на её лице было ясно, что она скорее ожидает нарушений от генерала.

Скай Страйкер добавил.

– Конечно, если вы действительно так озабочены этим, вы могли бы организовать собственную торговлю с поверхностью. Там нет недостатка в поселениях и организациях, с которыми вы можете вести дела.

– У большинства наших сообществ нет излишков для торговли, – вздохнул старый жеребец и пожал плечами. – И кроме того, это слишком рискованно. Вы слышали отчёты об этом Красном глазе и служащих ему монстрах-аликорнах? Это только одно. Если мы снова ввяжемся в дела с поверхностью, это будет так же, как во время войны.

– Скуталу считала иначе, – с горечью заметил Стратус, от чего глаза старого пегаса сначала немного удивлённо расширились, затем опустились. В этот момент он выглядел старым на все свои годы.

– Директор, – с упрёком в голосе сказал Скай Страйкер. Тёмный жеребец фыркнул и отвернулся.

– Это не имеет ничего общего с биологическим оружием, клонами Реинбоу Деш или Добровольческим Корпусом, – тихо сказала Старгейзер, глядя на свои копыта на столе. – Речь идёт о будущем. У Анклава два страшных врага. Один – это самодовольство. Другой – энтропия. Мы добыли все доступные ресурсы из всех горных вершин Эквестрии. Тандерхед начал открытую торговлю с поверхностью не потому, что хотел этого, а потому что был вынужден. Даже не смотря на то, что военные получают все наши новейшие ресурсы, даже этого не хватает для обслуживания. Мы можем только скатиться до каннибализма, прежде чем сожрём собственные крылья. Талисманам, используемым некоторыми общинами, уже по двести лет. Мы должны изменяться, если хотим выжить.

– Возможно. Возможно, – прохрипел старый жеребец. – Но не сейчас и не так.

– Я бы также хотел поправить вас, – промурлыкал Харбинджер. – Вы забыли наших злейших врагов: предателей.

– Если вы так обеспокоены этим, вы могли бы мобилизовать собственных единорогов, – возразил Стратус, затем потёр подбородок. – Ой. Подождите. Я забыл. Вы же не можете. Жизнь на горных вершинах вряд ли способствует производству талисманов. Думаю, вам не стоило в конце концов разрушать те высокогорные стойла.

Мне не понравилось, как он использовал слово «мобилизовать». И, судя по всему, старый жеребец считал так же.

– Прошу прощения, – вздохнул он, поднимаясь на копыта. Его силовая броня скрипнула, поддерживая его. Я сомневалась, что он может ходить или летать без неё. Его крылья были настолько малы, что казалось, их совсем нет.

– Это уже перебор, Стратус, – ответил Скай Страйкер, глядя на него мимо кобылы.

– При всём почтении, уважаемый Скай Страйкер, это напрасная трата времени, – сказал Стратус, глядя на хмурую пару. – Тандерхед контролирует систему противовоздушной обороны в башне Шэдоуболтов. Мы можем взорвать любую воздушную цель крупнее пони в радиусе пятидесяти миль. Если они каким-то образом уничтожат башню, они лишатся всего, что хотят захватить.

– Не совсем, – возразил Харбинджер, поднимаясь на копыта и с уверенной улыбкой глядя в глаза Стратуса. – От этого будет совсем не много радости.

– Достаточно, – сказала генерал Чейзер, потирая виски. – Так мы ни к чему не придём.

– Согласна, – кивнула Старгейзер. – Я за то, чтоб подождать.

Скай Страйкер взглянул на Стратуса. Тёмный жеребец скривился и пожал плечами.

– Очень хорошо. Я распоряжусь о строгом контроле всей разведывательной деятельности Тандерхед и в регионе Хуффингтона. Вы можете направить собственных наблюдателей для проверки, – он оглянулся и указал крылом на Харбинджера. Стратус сказал «наблюдателей» так же, как до этого Харбинджер говорил «предателей». – Но я ожидаю, что если вы надеетесь получить новый магический талисман, то задержанные вами оперативники будут освобождены и немедленно возвращены.

– Конечно, – шёлковым голосом пропел Харбинджер. Все пони поднялись на копыта. – Но, я надеюсь, вы подумаете, Директор. Эквестрия – земля возможностей. Я обещаю вам, Анклав навсегда избавится от зависимости от Тандерхеда. Однажды может случиться так, что вы будете рассчитывать на наше великодушие и не найдёте его.

– Благодарю вас. Если вы не против, подождите здесь, пока мы проводим уважаемого Советника и вы сможете отбыть вместе. Прошу извинить нас, – сказал Стратус и трое из Тандерхеда повернулись, и покинули комнату.

На соседнем мониторе я увидела, как они появились в другой комнате и начали говорить.

– Можешь включить звук оттуда? – раздражённо спросила я?

Но Лакуна не ответила. Её широко распахнутые глаза неотрывно следили за монитором.

– Поговорили, как в лужу пёрнули, – пробормотал Харбинджер. – Почему мы возимся с этим, Сторми?

– Потому что, если мы не будем совершать официальных дипломатических жестов вроде этого, общественность начнёт роптать на военных. Ты же знаешь, что мы должны сдерживать распространение дурных манер Тандерхеда. – кисло отозвалась Чейзер. – И потому что я, лично, не хотела бы в процессе восстановления контроля над ситуацией разрушать крупнейшее и наиболее успешное поселение в небе.

– Не пнув несколько облаков, ливень не сделаешь, – жёстко возразил Харбинджер, затем нахмурился. – Ты ведь читала этот отчёт, да? Центр в Кантерлоте проявил активность. Две сотни лет он едва пищал, а тут мы получаем полноценный тревожный отчёт о проникновении террористов с поверхности. Всё, что мы знаем, это то, что тут замешаны Тандерхед, и кто знает, что будет дальше? Они могут попытаться провести Реинбоу Деш в ПОП. Для нас это будет шах и мат, Сторми.

Генерал Шторм Чейзер, казалось, раздумывала мгновение, затем твёрдо ответила:

– Наши силы уже направлены против Красного Глаза. Эта тревога была необходима лишь для того, чтобы убедить неуверенных членов совета, что в доме пора навести порядок. Спецагент Красного Глаза «ЛитлПип» что-то разнюхивала в том районе, и у нас нет никаких доказательств того, что она работает и на Тандерхед.

Литл Пип? Чей-то агент? Он что, серьёзно? Я тут же вспомнила Арбу и то, что она сделала. Было ли это… возможно? Нет. Такого не может быть. Предвестник ошибся… или вытащил это из собственной задницы, или… или что-нибудь ещё! Это было всё равно, что сказать, будто Выходец из Стойла работает на Богиню. Этого просто… невозможно. Такого… не может быть!

Богиня, в глубине моего сознания, напевала весёлую песенку. Заткнуть её я не могла, так что просто игнорировала её… как и то, что Триаж рассказывала мне о том, что Коллегия тоже торгует с Красным глазом.

Нет! Не думай об этом, Блекджек, сказала я себе. Сосредоточься на этих двоих. Это было из разряда тех неприятностей, после которых погибали целые стойла. Не думай о том, что пони Хомэйдж работают на… просто не думай. Генерал тем временем продолжала:

– В любом случае, мы вычистим угрозу с поверхности в течение нескольких месяцев. Я понимаю, что это новое биологическое оружие крайне важно, но мы не можем сейчас бросить все силы, чтобы решать проблемы Тандерхеда. После того, как мы разберёмся с поверхностью…

– Пока Тандерхед рвёт на куски Нейварро, мы можем пожирать наших собственных жеребят – мрачно закончил Харбинджер. Похоже, он согласился с её аргументами, но это явно раздражало его. В его глазах я видела жажду войны, граничащую с помешательством. «Удовлетворения от которой будет совсем немного».

Генерал вздохнула.

– Совет и общественность решили, что угроза Красного Глаза более первостепенная, Генерал Армии. Мы можем растоптать его за неделю и связать концы с концами, после того, как разделаемся с другими проблемами, – генерал Чейзер хмуро взглянула на сердито молчащего генерала армии и продолжила, видимо, желая увести его мысли от нападения на Тандерхед. – Отум Лив уже отправили команду Вайндшира раздобыть столько достоверной информации, сколько возможно. Они лучше из наших разведотрядов. Мы ещё не знаем всех способностей этих аликорнов. Они могут летать и пользоваться магией единорогов, что делает из них более серьёзную угрозу, чем вероятность чумы.

Что-то в её словах вывело генерала армии из задумчивости. Его медленно растянувшаяся улыбка обеспокоила Чейзер больше, чем когда он рычал о Тандерхеде.

– Делает из них более серьёзную угрозу… а может открывает больше возможностей, – размышлял Харбинджер. А потом я взглянула на Лакуну, и увидела, как на её лице растёт улыбка… и тут я поняла, что смотрю на не мою подругу, а на Богиню. В её глазах плескалось дикое ликование, будто у кобылки, получившей на День Стойла всё, о чём она мечтала.

О, ты удивишься, на что честолюбивые пони готовы закрыть глаза ради ещё большей власти…

Хуже того, в коридоре послышались крики. Дверь начала открываться. Почему-то я сомневалась, что это была группа жеребят, роющихся в мусоре.

– Нам пора уходить, – сказала я, встряхивая аликорна. Её хитрые глаза только расширились. Я слышала, как Предвестник добавляет какие-то комментарии по поводу «возможностей», но уже не вслушивалась. Я попыталась подумать Лакуне, но почувствовала, что меня явно отрезали от неё, похоже Богиня была достаточно осторожна, чтобы отключить меня от того, о чём сейчас совещалось Единство.

Это означало, что очень скоро у нас появится компания.

И пушек нет. Всё, что у меня оставалось, это пальцы, выгоревший рог и кексик Глори.

– Лакуна! Очнись! – рявкнула я, когда за дверью застучали копыта. – Чёрт возьми…

Похоже, я собиралась вляпаться в Неприятности…

Дверь пинком распахнулась и двое пегасов в силовой броне, уставились прямо на меня, замерев на секунду. Большего мне и не было нужно. Я метнула кексик Глори прямо в забрало кобылы. Забрало уступило натиску запечённого снаряда и две её лучевые винтовки пальнули вверх. Пони за её спиной выругался и попытался прицелиться из своего лучевого оружия.

Но не смог…

Выдвинув пальцы, я прыгнула к кобыле и всадила их в треснувшее забрало. Пегасы были похожи на единорогов: ближний бой – не их конёк. Ухватив её одним копытом за шлем, а другим за грудь, я подняла её над собой, удерживая как щит на линии огня.

– Лакуна! – заорала я, слыша, как кобыла вопит от ужаса и как в коридоре топочет ещё больше копыт. – Нам нужно выбираться отсюда!

Я чувствовала как её ресницы задевают мои пальцы и как по ним текут слёзы. На полдюйма дальше и ей бы пришлось примерять повязку на глаз. Кобыла, брыкаясь в слепой панике, принялась палить, посылая багровые лучи в потолок. Жеребец пытался обойти кобылу так, чтобы я оказалась на линии выстрела. Если бы это была броня Стальных Рейнджеров, меня бы поджарили, но броня Анклава была достаточно лёгкой, чтобы я смогла впихнуть её в дверной проём и заблокировать его.

Я взглянула на выпавший кексик Глори, затем на Лакуну. Ладно… со мной такое срабатывает. Я изо всех сил лягнула задней ногой, и погрызенный чёрный диск ударил мою подругу прямо по затылку. Я вздрогнула, вообще-то моей целью был её круп. Тем не менее, она наконец оторвалась от монитора и, потирая голову крылом, хмуро взглянула на меня. В любом случае Харбинджер и Генерал уже уходили за границу монитора, и я полагала, что Богиня увидела всё, что хотела.

Тут она заметила, что я борюсь с одним солдатом Анклава, пытаясь защититься от второго и в шоке распахнула глаза. Она не стала тратить время на то, чтобы подбежать ко мне, её рог разгорался всё ярче и ярче, и я отпихнула кобылу как раз перед тем, как комната вспыхнула и растворилась вокруг меня.

* * *

– Я просто поверить не могу! – бушевала я, пока мы бежали к Капелле. Бдительность! Жертва! Долг! Магический, безумно острый меч… всё пропало! Я была обезоружена. Я была в бешенстве.

– У нас не было выбора. Или твоя передача, или ещё что-то переполошило всю базу. Ты перебила бы их, пытаясь сбежать, или, что более вероятно, они тебя, – рассудительно ответила Лакуна. Я же была не в настроении рассуждать. Я хотела вложить моё оружие обратно в кобуры! На ходу я грызла кексик, который по счастью запутался в гриве аликорна. На нём, возможно, налипло несколько волос, но они не портили его восхитительного яблочно-маслянисто-сладкого вкуса.

Хорошо, хоть лакомство Глори немного скрашивало горечь от того, что всё моё оружие осталось на базе. Однако, ворчаньем горю не поможешь. Я не могла сию секунду вернуться и потребовать назад мои вещи, так что, вместо этого, я попыталась не думать об этом и сосредоточиться на другом, более тревожном поводе для беспокойства.

– Ну так… почему Богиня тебя захватила? – она взглянула на меня, немного нахмурившись и я вздохнула. – Я же видела. Она таращилась на тех двоих, будто на воплощение своих мечтаний. О чём она думала? – спросила я на ходу. Телепортация Лакуны выбросила нас немного в стороне от Капеллы, если выражаться аликорньими телепортационными терминами, «чуточку промахнулась». Я вымещала свою бессильную ярость на некоторых ничего не подозревающих лужах.

– Понятия не имею. Об этом я ничего не помню, – пробормотала Лакуна. Поскольку мы телепортировались оттуда, Богиня теперь раздражающе молчала. На задворках своего сознания я почти чувствовала её самодовольство.

– Всё же поверить не могу, что она это сделала, – фыркнула я, сердито топнув по луже.

– Она увидела возможность и воспользовалась ею, – спокойно ответила Лакуна. – Такое случается не впервые.

– Почему ты не злишься? – сердито спросила я, взглянув на аликорна. – Она захватила тебя. Полностью. Снова! – как она могла так спокойно к этому относиться? Это было… это было как на Морском Коньке. Лакуна была беспомощна, не могла этому помешать…

– Ты допускаешь ошибку, думая обо мне как о личности, над которой было совершено насилие. Я не личность. У неё есть власть и возможность. Я предполагаю, что ХМА была для неё мучительна, – лаконично ответила Лакуна. – Должно быть это отнимает значительную часть её внимания. Несмотря на это, не думай, что она небрежна или беспечна, когда она… заявляет о себе.

Мне одновременно хотелось обнять и придушить её. Почему она не могла понять, что для меня она была личностью… личностью, используемой чудовищем.

– Но ты… в порядке? – обеспокоенно спросила я.

– Конечно, – ответила Лакуна, как ни в чём не бывало, от чего у меня стало тяжко на… ну, не на сердце… на крово-перекачивающем насосе? Чёрт побери, киберпони нужны свои собственные идиомы. Аликорн чуть нахмурилась и добавила, – Ощущение столь многих разумов и воль внутри меня… подавляет. Столь многие во мне жаждут вернуться к своим изначальным владельцам… Думаю, хватило бы небольшого толчка, чтобы всё, что скопилось во мне, вернулось в Единство.

Я уставилась на неё.

– Ты имеешь в виду, ты почти умерла?

– Во-первых, я никогда не рождалась. Но признаю, я была близка к этому, – она со вздохом покачала головой. – Так близка… – я не могла понять, сказала ли она это с радостью, или с сожалением от того, что она выжила. Я не стала настаивать. Я бы сказала ей, что была бы не рада этому.

– Может ли это изменить её? Когда так много воспоминаний сразу вернутся? – мысль о сострадательной и смиренной богине взволновала меня с той же силой, с какой мысль о том, что это может отнять моего друга, наполняла меня ужасом.

– Как знать. Она разделила их однажды. Возможно, она поступит так вновь, – вздохнув, ответила Лакуна.

– Меня попросту выбешивает то, что она творит с тобой, – прорычала я.

– Почему? – спросила она, улыбнувшись немного грустно. – Я не личность. Я просто собрание воспоминаний. Все важные воспоминания, присущие только мне, ушли.

– Разве от тех, кем вы были, не остаётся совсем ничего? – спросила я, глядя на её сильное фиолетовое тело.

– От тех, кем мы были, остался запах. У всех нас, конечно же, есть мозг, но он будто спит. Тем не менее, этот запах от нас никуда не уходит. Будто сон, который ты не можешь вспомнить, – тихо говорила она, не замечая меня. – Конечно, это для других аликорнов. Настоящих аликорнов. А я и не аликорн, и не пони.

Я задумчиво глядела на неё. В её голосе слышалась тоска, какой не бывало до того, как в ней обосновалась Богиня. В глазах её читалось сожаление. Не я одна занималась самоанализом, но раз мы были вместе, это отражалось на всех моих друзьях также, как на мне. Мы изо всех сил пытались понять самих себя. Глори, П-21, Рампейдж, Лакуна, даже Скотч, все мы отчаянно боролись, чтобы понять, кто мы есть и кем должны быть. И меня распирало желание смеяться над всей нелепостью этой ситуации. Какая роскошь! Какая поблажка! Большинство пони в Пустоши радуются, просто пережив очередную неделю, а тут мы шестеро, ковыряемся в кризисе самокопания!

Лакуна встретилась со мной глазами, и я догадалась, что она прочла мои мысли. Так и было, и я, не в силах помочь, вдруг начала смеяться. Это было совсем не весело, но я смеялась сквозь слёзы и на самом деле… меня уже тошнило от слёз. К моему удивлению и радости, Лакуна смеялась вместе со мной. Слушая её смех, я чувствовала, что было в этом что-то одновременно обнадёживающее и тревожное.

Ты настоящая пони, Лакуна. Так же как и Рампейдж. Как все мы. Вот увидишь…

Должно быть, для полудюжины кобылок и жеребчиков, дежуривших у пулемёта на по доходе к городу, мы были тем ещё зрелищем. Двое идут бок о бок, хохочут, причём я до нелепости безоружная. Но даже если и так, мы были не так зрелищны, как сама Капелла. Скотч Тейп со своими бумагами стояла на штабеле брёвен рядом со зданием почты. Она махала копытом, раздавая указания не только большей части Метконосцев, но и взрослым пони. Обвалившиеся строительные леса и покосившиеся лачуги были убраны, и Скотч Тейп управляла тремя разными группами рабочих. Одни осторожно перемещали мины за булыжную стену, а другие обезвреживали их. Третья команда, чуть вниз по склону от здания почты, возводила какое-то невысокое вытянутое строение.

Из здания почты с задумчивым и ревнивым выражением на лице выглядывала Чарити. Похоже, её задевало то, что все пони работают вместе под командованием неспециалиста. Тут она взглянула на меня, покраснела и, демонстративно закатив глаза, скрылась внутри.

Я двинулась было за ней, но услышала, как двое разговаривают вполголоса.

– Но тебе уже получше, Рампейдж? – спросил П-21 за штабелем брёвен. Я замерла, затем чуть ухмыльнулась и осторожно выглянула из-за угла. Укрывшись между брёвнами и забором, лицом друг к другу сидели мои друзья. Полосатая кобылка со вздохом прислонилась к деревянной стене, а П-21 смотрел на неё с выражением лёгкой озабоченности.

– Не знаю. Да. Нет? Возможно… – тихо вздохнула кобылка. – Увидев то, что сделала Шуджаа, я почувствовала себя… иначе. Не знаю, стали ли эти изменения к лучшему, или нет. Теперь я что-то на самом деле знаю о ней… действительно знаю… а не просто смутно чувствую.

– Блекджек собралась доказать, что ты настоящая пони, – заметил П-21.

– Блекджек идиотка. И ты это знаешь, – улыбнулась Рампейдж и закатила свои розовые глаза. – Иногда мне кажется, что она готова попытаться помочь трупу выйти на прогулку, – я чуть смутилась, вслушиваясь в их разговор. – Я всё удивляюсь, почему я продолжаю идти с ней. Может какая-то душа во мне заставляет меня держаться с ней рядом? – она потёрла лицо. – Я даже не знаю, какая часть во мне сейчас думает. Доктор? Шуджаа?

П-21 покачал головой.

– Постарайся хотя бы сейчас не думать об этом, – я готова была расцеловать его по-дружески, а он, продолжая отвлекать её от её тяжёлых мыслей, добавил, – я думал, ты оставалась, потому что восхищалась ею.

Рампейдж тихо вздохнула и кивнула.

– Я и сейчас восхищаюсь. Немного. Но… не только поэтому, Пи. Раньше я думала, что она была хорошей. Теперь я не знаю, хорошая она или просто чокнутая. Иногда ты просто не можешь помочь. Некоторые пони просто сломались. Некоторые просто не приемлют помощь.

П-21 понимающе кивнул.

– Так что же, ты всё ещё хочешь оставить её?

Что? Я переступила копытами, стараясь встать ближе к штабелю брёвен, и едва не оступилась, прежде чем они услышали бы меня.

Рампейдж ответила не сразу.

– Не знаю. Возможно. Я просто хочу, чтобы всё это закончилось. Чтобы никакого больше безумия. Никаких вопросов. Никаких метаний в попытках выяснить, кто я. Неужели Блекджек не может принять этого? Разве не может она… не может просто уважить мою просьбу? У неё была Причуда. Она могла бы прикончить меня, но не стала. И я сомневаюсь, что она когда-нибудь сможет, – пробормотала Рампейдж и усмехнулась. – Но если я оставлю её, куда я пойду? Обратно в Потрошители? Пинать бандитов из спортивного интереса и однажды унаследовать дело Большого Папочки, когда он умрёт? Там нет будущего.

– Ты могла бы остаться здесь, – предложил он.

– Только не с Ангелом во мне. А она здесь, во мне. Даже когда я кобылка… когда Соната плакала над Попурри, я хотела, чтобы она остановилась. Хотела остановить её. Если бы мы оказались наедине… – Рампейдж вздохнула и всхлипнула. – Нет. Здесь я остаться не смогу. Потрошители – это тупик. Я не знаю, куда идти. Возможно, мне стоит пойти в усадьбу и броситься в тамошний колодец. Рвану пару гранат, меня засыпет. Вот и конец сказочке. Колодец-то ни фига не маленький.

– Блекджек возьмётся откапывать тебя. Ты ж её знаешь, – спокойно заметил П-21.

Рампейдж икающе хихикнула.

– Да уж, так и будет. Идиотка… сказочная идиотка… – тихонько вздохнула она. – А ты? Ты-то решил, что будешь делать?

– Я не знаю. Признаться честно, часть меня очень хочет остаться здесь. Попытаться сделать всё, что положено делать отцу. Испытать хоть немного… не знаю…

– Счастья?

П-21 тихонько усмехнулся.

– Да, но что станет с Блекджек без нас?

– Наверное, её переклинит и она взорвёт половину Хуффа, – хохотнула Рампейдж.

– Развяжет войну между Предвестниками и Анклавом, – добавил П-21, – И будет из-за этого ужасно переживать.

– И залетит от мула, – хихикала полосатая кобылка. Я чувствовала, как пылают мои уши вместе с щеками. Ладно, в ближайшее время такое вряд ли случится! Серьёзно, неужели все мои друзья вот так перемывают мне косточки, пока меня нет рядом?

Пара смеялась, а я боролась с желанием выскочить к ним. Наконец Рампейдж вздохнула.

– Ты будешь с ней.

– Как и ты, – ответил П-21, более серьёзным голосом. – Она – Охранница, а мы её друзья. Вот и все причины. Она кобыла, которая пытается, а мы те пони, кто ловит её, когда она оступается. – он снова вздохнул, а затем усмехнулся, – Интересно, неужели друзья Твайлайт Спаркл были так же суровы с ней, как мы с её пра-пра-пра-примного-много-правнучкой.

Чего? Подо мной земля покачнулась, будто меня снова молнией шарахнуло. Я чувствовала одновременно и онемение и мурашки.

– Уверена, что так и было. Думаю, Твист должна знать… – отозвалась Рампейдж. – Ты скоро думаешь ей рассказать? О Тенпони? – рассказать мне о Тенпони что? Я же провалила тот дурацкий тест, так о чём же они говорят? Я боролась с желанием рвануть туда и встряхнуть моих так называемых друзей так, чтоб копыта загремели.

– Наверное. Я обещал Хомэйдж, что расскажу, как только мы решим, что она сможет с этим справиться, её шар памяти у меня и всё такое. Я просто не знаю, готова ли она к такому. Мы договорились подождать, пока она не придёт в норму. – П-21 выпустил воздух сквозь зубы, затем снова взглянул на неё. – Как думаешь, она оправится в ближайшие дни? Она сейчас с Лакуной. Если она вернётся не на взводе… может быть, – размышлял жеребец, затем снова вздохнул. – Я даже не знаю, как ей сказать. «Эй, Блекджек, мы тут немного лгали тебе, раз уж ты вернулась. Надеюсь, ты не в обиде»?

– Она не в праве обижаться. Только не после того, как она изменила воспоминания Скотч и после того, как ты сказал, что она врала мне просто, чтобы я чувствовала себя лучше, – твёрдо ответила Рампейдж. Это немного осадило меня. Я думала, что обманывать друзей ради их же блага, это нормально, а теперь мои друзья так же поступали со мной. Осознавать это было больно, но в тоже время это несколько остудило мой гнев.

– Это да, – серьёзно ответил П-21. Последовала долгая пауза. – Я думаю, ей уже получше. Во всяком случае, достаточно лучше, чтобы ей хватило ума не бросаться с ЛитлПип в туннели под башней. Чтобы не хандрить на матрасе и не сбегать, когда какая-нибудь проклятая вещь отвлечёт её. Хотя, она по-прежнему продолжает рвать себя на части. Попурри. Хайтауэр. Когда она уже скажет «хорошего понемногу» и остановится?

– Никогда, – отозвалась Рампейдж. – За это ты её и любишь.

– Ой, прошу тебя. У неё пенис коротковат для меня, – проворчал он.

– Любишь-любишь, – поддразнила Рампейдж. Я чуть выглянула и заметила, как кобылка хитро улыбается.

– Мне нравится её имя, – пробормотал он. – Не Блекджек. Её настоящее имя. Нравится, что она, кажется, способна на всё… по крайней мере, пока она не делает этого. Нравится, как она продолжается пытаться делать добро, не важно, насколько тяжело это ранит, – жеребец тяжело вздохнул. – Но любить её? Мне столько не выпить, чтобы вытянуть такое.

Я слушала, как пара хохочет. Было удивительно слушать, как легко они болтают, когда меня не было рядом. Может мои друзья стали сторониться меня, после того как я превратилась в киберпони? Должно быть так. Убежать с только что встреченной странной пони, ужраться полутора галлонами виски и вернуться обратно на табуне аликорнов? С одной стороны, да, это было весело. Даже восхитительно. Но с другой… н-да. Я видела, как чертовски сильно это могло напугать их.

У моих друзей были от меня секреты, ради моей же безопасности. Рампейжд была права. Скотч Тейп тоже. Неведение отстой. Даже если это было сделано из лучших побуждений. Я отступила назад от штабеля, оставив их болтать. Мои друзья по-прежнему оставались со мной и даже если и сомневались во мне иногда, они не собирались бросать меня. И тем не менее, принять это было чертовски трудно, даже не смотря на то, что я могла понять их мотивы.

– Ты выглядишь так, будто получила дурные вести, – сказала Аврора у меня из-за спины, глядя на меня со своим странным прищуром, будто она никогда по-настоящему не раскрывала глаз. Хотя, этот весёлый взгляд был скорее сочувствующим, чем насмехающимся. – Твоё путешествие прошло удачно?

Я затаила дыхание, обдумывая ответ, затем вздохнула.

– И так и сяк. Подралась с причудливым браминоголовым монстром с пальцами. Победила. Но потеряла свои пушки, – не было слов, способных выразить моё разочарование по этому поводу.

– А. Понимаю. Большинство народу стараются не забегать далеко без оружия, – со вздохом отозвалась светлая кобыла. У самой-то у неё ни какого оружия не было… – Хотя те, кто всё же так делают, интереснее, большинства, – она взглянула в направлении Звёздного Дома. – Так как же моя маленькая девочка превратилась в Реинбоу Деш?

Я замерла, беззвучно шлёпая губами.

– Я… не знаю, о чём вы говорите…

– Ты не должна защищать её, – вздохнула она. – Я почувствовала, едва увидев её, а врунишкой она всегда была никудышной, – пегаска повернулась к Звёздному Дому. – Она, как и прежде покусывает гриву, когда волнуется. И эта готовка… так готовит только моя дочь.