Текст книги "Возвращение домой (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 72 страниц)

– Заткнись! Ты лжешь! И точка, – сказала я так жестко, как только могла. Но эта фраза становилась заезженной.

Богиня упорствовала, ее слова сочились в мой разум. Я не могла отключить свои уши, чтобы остановить её, и мысленно пропевать «ЛАЛАЛА» было куда менее эффективным против неё, чем когда это использовали против меня.

«Она сделала что-то тебе. Что-то такое, что причиняет тебе боль большую, чем ты можешь себе представить. Что-то, что почти убило тебя несколько раз. И все ради ее собственной эгоистичной выгоды» – мягко промурлыкала Богиня мне в ухо. – «Если ты действительно хочешь знать, залезь ей в голову. Найди то, что она скрывает. Или нет. Так или иначе, это будет весело».

Не было способа заставить ее замолчать, так что я решила игнорировать ее. Жизнь в Девяносто Девятом сделала меня экспертом в не обращении внимания на разные вещи, хотя это умение у меня немного атрофировалось. И теперь мой разум снабжался ядом. Сделала Лакуна что-то с моим разумом, когда мы соединились или это произошло ранее в наших отношениях? Был ли какой-нибудь ядовитый штамп правды в насмешках Богини. Была ли дружба Лакуны ложью? Если мне больно, я потерплю, но что если это было сделано также и с моими друзьями?

Я могла бы спросить. Могла бы. Но если бы она отказалась ответить или отрицала бы все обвинения? Могла бы я принудить её отвечать? Я вздохнула, закрыла глаза и пригляделась к тому, что скрывалось в самых дальних уголках моей души, самому мерзкому и порочному: тому, что было вне всякой порядочности, отрицало само понятие верности, сострадания и любви… Я могла бы. И я не стала. Я должна была поверить в невиновность Лакуны, а потом зажмуриться и надеяться на то, что если один из моих преданнейших друзей предаст меня по принуждению, то она даст мне знать об этом. А если и не даст, то останется лишь молиться павшим Богиням, чтобы из-за предательства пострадала только я.

Так что, если только Богиня не собиралась заставить меня что-то сделать (я потратила на ожидание минуту, скрестив передние ноги на груди и пялясь на крышу), я могла бы оторвать свой зад от пола и выяснить, чем так вкусно пахнет внизу. Я поскакала на первый этаж, влекомая запахом чего-то горящего, и добралась до Глори, зависшей над плитой. Бу сидела рядом, наклонив голову, будто пытаясь осознать, что за месиво булькало в чугунной сковородке.

Пегаска посмотрела на меня и вдруг залилась краской, становясь похожей цветом на «ингредиенты», лежавшие на доске неподалёку.

– Ох! Привет, Блекджек. У меня появилась идея сделать для тебя идеальную еду, – она схватилась за ручку сковородки и подбросила ту в воздух, где мелькнуло нечто насыщенно чёрного цвета. Она схватила тарелку и с наскока поймала в неё что-то, выглядевшее как огромный почерневший торт. Тарелка разбилась, и её содержимое плюхнулось на пол, перекатившись, точно колесо, к пустобокой.

– Ой, зараза, оно тяжелее, чем обычные блинчики.

– Блинчики? – ошарашено спросила я. Бу вдохнула в себя чуть-чуть пара – скорее, дыма, – идущего от лежащего диска, чихнула и отпрянула, почёсывая нос.

– Ну, с этого всё начиналось, – ответила Глори, когда я левитировала к себе чёрный диск. – Но я выяснила, что вместо обычной муки, которая не способствует улучшению твоего пищеварения, можно добавить слой травы. Потом я подумала, что для удовлетворения твоих биологических нужд тебе нужен металл, и я кинула туда гвоздей, ещё травы и сырого теста.

Я повертела диск.

– После этого я подумала, как тут смотрелись бы измельчённые драгоценные камни. Меня немного беспокоило, что мука могла быть не такой, и я раздавила несколько Сахарных Яблочных Бомбочек для аромата. После чего, чтобы убедиться, что ты получишь всё необходимое, я добавила слой смазки, чтобы твоя аугментация работала как надо.

– Я не уверена, что меня нужно смазывать именно так, – я увидела необъяснимый румянец на щеках Глори и понюхала чёрный диск. Я с хрустом откусила кусочек и медленно, вдумчиво пожевала его. Наконец, я проглотила его и посмотрела на взволнованную пегаску. Я приостановилась, чтобы поразмыслить, как лучше довести свою мысль до неё.

– Ну, Глори, не знаю, как назвать это. Ты пыталась достичь идеала… – сказала я серьёзно, но потом улыбнулась. – И ты сделала это!

Я держала диск в копытах. Глори просияла, а Бу в замешательстве отпрянула.

– Лучшая еда на свете! Пироги киберпони! Тут есть всё, что мне нужно. И когда придёт время подлатать мою броню, я просто сгрызу один из твоих пирогов, пока он не подойдёт к прорехе!

Глори моргнула, когда я вытащила пальцы и взмахнула диском.

– Только посмотрите, как он ощущается в воздухе! Могу поклясться, что брошу один такой на двадцать ярдов и снесу им голову рейдеру! Да что там! Я могу просто обкусать его до любой нужной мне формы! Оружие, броня и еда в одном флаконе!

Глори уставилась на меня, выглядя несколько неуверенной, так что я укусила диск ещё раз. Он не был чем-то, что я могла проглотить за раз. Для таких вещей требуется время. На дюжину этих блинчиков ушли бы недели.

– Что ж… я рада, что они тебе понравились, – в тоне Глори скользнула озабоченность.

– Интересно, я смогу поджечь их? – Размышляла я, повернув диск ан другую сторону. – Зажигательные тортики смерти!

Я фыркнула. Бу ещё раз чихнула, намекая на несостоятельность изобретения Глори, и принялась обнюхивать шкафы.

– Отлично! Я счастлива, что ты так потрясена моей оружейно-броневой выпечкой, – Глори, немного покраснев, указала на маленькую кучку тортиков рядом с плитой, а я зачавкала громче. М-м-м… осевая смазка и яблоко… Вкуснота!

– Я также счастлива, что тебе лучше, чем прошлой ночью, – она слегка нахмурилась. – Ты разговаривала во сне всю ночь.

Я закусила губу. Могла ли она выяснить, что делала Богиня, из моего ночного бормотания?

– Что я сказала?

– Не знаю. Что-то на зебринском, – Глори продолжала хмуриться. – Я считаю, тебе следует прекратить свои эксперименты с заклятьями памяти, пока ты не разузнаешь о них побольше. Сходи в Коллегию, поговори с Триаж и выясни у неё всё. Или посмотри в книге из Тенпони.

Я глубокомысленно жевала и наконец изрекла:

– Ладно.

– Я знаю, ты хочешь ей помочь, и я тоже хочу, но… – продолжила она, но тут же прервалась. – Погоди. Что ты сказала?

– Я сказала «ладно». Ты права. Мне нужно узнать чуть больше, перед тем как лезть на рожон в её голову. – Я слегка пожала плечами. Бу вытащила из шкафа упаковку пирожных Фэнси Бак и начала рвать обёртку из вощёной бумаги.

– Кто ты и что ты сделала с настоящей Блекджек? – нахмурилась Глори.

Я попыталась сохранить достоинство, глядя на неё. Она отвечала тем же. Наши отношения были не без изъянов, но мы обе хотели их сохранения. Я не хотела жить в мире, где нет Глори. В её глазах я читала бескрайнее море волнения, едва удерживаемое в рамках, но грозящее вот-вот затопить всё вокруг.

– Ты не боишься, что я попаду в неприятности?

Она поджала губы, будто и впрямь об этом раздумывала. Затем склонила голову:

– Я надела на тебя ошейник, Блекджек, но я не могу всё время держать тебя на расстоянии вытянутого крыла. И я боюсь… Но мне приходится доверить тебе, Блекджек, и надеяться, что ты избежишь действительно серьёзных трудностей. Договорились? – спросила она.

Встретив её пристальный вгляд, я увидела в нём предупреждение. Если я не смогу контролировать себя и вновь допущу нечто подобное тому, что случилось в Жёлтой Реке… я потеряю её.

Меня отвлёк шум разрываемой Бу упаковки.

– Теперь она знает, как их открывать?

Голубая пегаска нахмурилась, затем расслабилась и улыбнулась пустобокой кобылке.

– Да. Выяснила день или два назад. Не знаю, Скотч её научила или она сама догадалась.

Я села рядом с Бу и потрепала её уши, пока она расправлялась с пирожным. Без души ты не что иное, как животное. Могло ли животное научиться открывать упаковки? Полагаю, да. Но думать о пони как о существе без сознания или личности всё ещё было тяжело.

– Нравится, Бу? – я левитировала чёрный диск с надкушенным краем перед ней. – Какой вкус у тортика киберпони?

Она взглянула на него скептически, вытянула шею, лизнула краешек диска и вдруг отдёрнулась, фыркнув. Она взяла в рот остатки своего пирожного в рот и ускакала прочь, на прощание подарив чёрному диску резкий пинок задним копытом. К сожалению, его траектория полёта совпала с моим лицом. Лёжа на полу минутой спустя, я осознала, что была права: тортики были чрезвычайно эффективным оружием.

* * *

Я валялась в постели и листала книгу о магии для начинающих, ведь я обещала Глори, что хотя бы посмотрю, есть ли в ней упоминания о магии памяти. В процессе я наткнулась на несколько маленьких магических хитростей, о которых никогда прежде не слышала. Некоторые магические приёмы казались намного серьёзнее, чем для «новичка». Я попыталась сотворить дверь и в итоге, заработав пульсирующую боль в роге, добилась того, что в дверном проёме появилась крошечная хлипкая дверца, резко захлопнулась, обрушилась грудой изломанных щепок и исчезла в облаке дыма.

Ладно, я же не говорила «попрактикуюсь в магии». Некоторые магические приёмы, вроде хождения по облакам, я просто не могла проверить, правильно я их выполняю или нет. А тот пункт о создании крыльев… ну… я осилила первый параграф о коконах и метаморфозах, после чего у меня глаза сошлись в кучу, и я решила, что лучше буду двигаться дальше. К моему удивлению там обнаружился раздел о «магии разума», рассказывающий о том, как создать мост между пони, прикоснувшись своим рогом к их лбу. Видимо просто «занырнуть» было не совсем правильно, книга рекомендовала перетягивать память в себя или передать память другому. Простое слияние разумов, по-видимому, было чревато проблемами.

– Хотя, что это за жизнь без проблем? – пробормотала я, левитируя книгу перед собой.

Вдруг из задней части книги выпал сложенный листок бумаги и я удивлённо моргнула. Отложив книгу, я подняла страницу.

– Что это? Закладка Твайлайт? – спросила я себя, чуть улыбнувшись и развернула его. Тут же я узнала элегантный рогописный почерк Твайлайт.

«Дорогая Принцесса Луна, с большим сожалением и тяжёлым сердцем я вынуждена просить о сложении с меня обязанностей…»

Чего? Я немедленно села и перечитала эти строки ещё раз, чтобы убедиться, что это не шутки моего повреждённого мозга, затем продолжила читать.

«Дорогая Принцесса Луна, с великим сожалением тяжёлым сердцем я вынуждена просить о сложении с меня обязанностей Министерской Кобылы Минестерства Тайных Наук. Ваш приказ Ваше решение о казни Голденблада без суда, является преступлением оскорблением жесточайшей несправедливостью, беспрецедентной в истории пони. Я удовлетворена горда работой, проделанной моим министерством и всеми пони, работающими под моим руководством, и я уверена, что они превосходно послужат Эквестрии, но, положа копыто на сердце, я более не могу оставаться частью быть частью этого правительства, не идя наперекор совести. Я сообщу своим друзьям об этом решении и надеюсь, что ваше правление будет славным этичным лучше процветающим».

Здесь были и другие параграфы, подобные этому, с вычеркнутыми строчками, или полностью перечёркнутые. Несколько черновиков писем к Флаттершай и Эпплджек, объясняющих, что она не может быть больше частью Министерств и предлагающих им поступить так же. Полностью была вычеркнута часть, упрашивающая Флаттершай поговорить с Пинки Пай об уходе из Министерства Морали и о том, чтобы Эпплджек попыталась уговорить Рэрити уйти из Стиля.

Я подумала, могла ли Эквестрия просто рухнуть сама, если бы зебры не напали на нас? Продержались бы Министерства без Министерских Кобыл? Я понимала, что некоторые из них в разной степени были просто подставными лицами, но не смотря на это, они были важными символами государственной власти. Я вспомнила папки судебных документов в Медицинском Центре Флаттершай. Преследование Министерских Кобыл за преступления против Эквестрии? Преследование Принцесс по тем же обвинениям? ЭП-1101, мегазаклинание, призванное эффективно передать контроль над страной новому правителю. Проект Кайфоломщик, заговор, направленный на устранение всех, кто мог бы воспользоваться ЭП-1101. Что случилось бы, если бы не осталось никого, кто мог бы подключиться к ЭП-1101.

Если Сангвин был прав… то что-то плохое.

Голденблад знал. Чёрт, он ведь был главным архитектором всей этой схемы. Этого узла, плотно закрученного вокруг Эквестрии и всего мира. И для борьбы с этим он что-то сделал, создал что-то, что назвал Горизонтами. Но что-то пошло не так. Что-то, что упустил даже Голденблад, пока не стало слишком поздно, чтобы это можно было остановить. У него был Троттингеймер, создающий оружие невообразимой силы, но его арестовали прежде, чем он успел им воспользоваться. Казнён. Потерпел неудачу. Если бы он знал?

Я раскрыла свой ПипБак, и снова вызвав программу мегазаклинания, просто глядела на экран. Ключ к Эквестрии, сказал мне в другой жизни Эпплбот. То, за что пони будут убивать. То, что способно творить чудеса. И даже после всего, что я пережила, я всё ещё чувствовала, что знаю не больше, чем в начале своего пути.

Крошечная часть меня хотела, чтобы я нажала кнопку на том терминале и активировала Проект Горизонты просто так, и узнала бы, что он делает.

Я хмуро взглянула на сложенный лист бумаги. Это была довольно компрометирующая вещь, не из тех, которые бросают где попало. Она была спрятана под обложкой книги. Всё ещё хмурясь, я вернулась к этим заметкам и записям в них. Личное. Персональное. Собственные исследования Твайлайт.

Я с силой зажмурилась. Чёрт возьми, я не смогла открыть ту дурацкую дверь в Тенпони! А теперь я была более чем когда-либо уверена, что она должна была открыться передо мной!

Что-то было не правильно и впервые, я не могла избавиться от мысли, что в подлых обвинениях Богини может скрываться какая-то страшная правда. Может быть, мои друзья, в конечном счёте что-то от меня скрывали…

* * *

– Должна признаться, Блекджек, когда ты попросила у меня совета по магии памяти, я ощутила внезапное желание рвануть в бесплодные земли и поиграть в доктора с Адскими Гончими, – проворчала Триаж. Синяя единорожка прикурила новую сигарету и оперлась о перила, глядя как дождь заливает грязный университетский дворик. – Теперь же, я должна признать, что моё больное любопытство заставляет меня задаваться вопросом, что должно твориться у тебя в голове, чтобы ты захотела узнать, как извлечь воспоминания и не получить аневризму.

После того, как Лакуна в течение часа впитывала радиацию в поместье Блюблада, она телепортировала меня в Коллегию, чтобы я выяснила всё, что смогу, о магии памяти. В конце концов, это ведь они изменили воспоминания Скотч Тейп. Мне пришлось немного поддразнить Триаж, заикнувшись на счёт того, как я «учусь с тех пор, как ушла» и экспериментов… от которых, похоже, у кобыл начинается мигрень. Как я и предполагала, это возымело такой же эффект, как если бы кто-нибудь заявил мне, что хочет попробовать почистить пистолет, постучав по нему булыжником. В некоторых случаях невежество было просто невозможно вынести и хочется его немедленно устранить.

Я распихала последние заметки по своим седельным сумкам.

– Что ж, хоть аневризма это и весело, должна признать, что без неё живётся легче, – бросила я так небрежно, как только могла. Когда я объяснила Триаж о том, что сделала с Рампейдж, она снова шлёпнула меня по башке. Видимо, я уже тогда должна была умереть от кровоизлияния в мозг, к счастью, усовершенствования Сильвер Страйп помогли мне это пережить. Лакуна стояла рядом, молча глядя на меня. Аликорн ни слова не сказала о том, что телепортировала меня в Коллегию, чтобы больше узнать о магии памяти. Глори предупредила меня, что если я без неё хоть одним копытом вляпаюсь в неприятности, она наденет на меня упряжь, которую приберегла для чего-то «особенного».

– Что ж, это всё, что я знаю. Если бы ты попыталась сделать это с кем-нибудь кроме Рампейдж, я бы тебе ничего не сказала. Но эта кобыла, думаю, и не такое выдержит, – сказала синяя кобыла, глубоко затянувшись и выпустив дым через ноздри. – Я как-то встречалась с ней однажды… четыре или пять лет назад, когда пыталась на лодке пробраться во Флотсам. Видела, как она бросилась со стены Ядра прямо на прибрежные камни. Самое хреновое зрелище, из тех, что я когда-либо видела. Конечно, она регенерировала, но с головой у неё было не в порядке. Кричала. Бормотала о городе из запёкшейся крови и летающей стали. Рыдала. Капитан дважды разнёс её голову из ружья. Потом она его ещё и поблагодарила.

Единорожка ткнула сигаретой в мою сторону.

– Словом, если хочешь поковыряться в её голове, валяй. Думаю, это не опаснее чем гнилая клизма с последующей радиоактивной свечой, но это твоя задница, – она взглянула на мои ноги и снова задумчиво затянулась. – Как твои Профессорские запчасти?

– Спасают мне жизнь чаще, чем я этого заслуживаю, – ответила я, заставив Триаж фыркнуть. – Есть успехи со Стальным Пони?

Она кисло скривилась и вздохнула.

– С полным переходом на аугментации? Не-а. Нам для этого просто не хватает производственных мощностей и инженерного опыта. Но мы думаем, у нас получится создавать импланты, менее завязанные на талисманах. Импланты, которые могут сделать тебя немного сильнее, быстрее, привлекательнее или умнее. Мы работаем над одной штукой, которая имитирует регенерацию. Не так быстро и впечатляюще, как твои регенерирующие импланты, но тем не менее, это должно помогать росту клеток для ускорения восстановления и для борьбы с болезнями.

– Серьёзно? Лечащий талисман, помогающий бороться с болезнью? – недоверчиво спросила я.

– Ты ведь не болела с тех пор, как получила свои, так ведь? – ухмыльнулась она и мне пришлось признать, что так и есть. – В любом случае, надеюсь, мы сможем организовать неплохой бизнес с силами Красного Глаза.

– Погоди. С Красным Глазом? Типа как с рабами Красного Глаза? Как со злобной организацией Красного Глаза, угрожающей всей Пустоши? С этим Красным Глазом? – переспросила я в шоке. – Ты же не станешь иметь дел с этим ублюдком-работорговцем, правда?

Триаж холодно взглянула на меня.

– Ещё как стану. Здесь на юго-востоке не так уж много вариантов. У нас паршивые отношения с Обществом и конкуренция с Анклавом. Гулям в Митлокере и Рокет Тауне лечение не нужно. Так что Красный Глаз для нас лучший источник крышечек и вооружения. Мы латаем их и поставляем им лечащие зелья, а они снабжают нас продовольствием и нужными вещами, – она встретила мой возмущённый взгляд и пожала плечами. – Нечего так на меня зыркать, Блекджек. Если у меня появится альтернатива, я ей воспользуюсь.

Я вздохнула – как бы мне это было не по нутру, я не имела права указывать Коллегии что делать.

– Что на счёт Предвестников? С ними ты тоже ведёшь дела? – если это так, то это, вероятно, последний мой визит сюда.

Это её возмутило.

– Если не считать, что они нападают и грабят членов моего персонала, нет. У них есть собственные источники всего необходимого. Оружие, продукты, зелья. И с каждым днём они наглеют всё больше. А весь этот трёп пегаса-пророка о великом новом будущем и сияющем новом мире сводится к простой идее: «присоединиться к ним, а иначе». – Триаж невесело усмехнулась. – Даже ты можешь понять, что из этого выйдет.

– Пророк – пегас? – удивилась я.

– Так я слышала. Хотя и никогда с ним не встречалась, – ответила Триаж, фыркнув дымом. – Только с его подхалимами. С его отлично вооружёнными подхалимами.

Триаж в последний раз затянулась, сплюнула окурок на пол и растоптала его гораздо сильнее, чем требовалось, чтобы просто потушить его, покрутив копытом на месте.

– Пока ещё они не совсем дошли до прямого военного выступления. Зодиаки ежедневно выходят в патрули и присматривают за ними. Это лишь вопрос времени, прежде чем Предвестники попробуют что-то большее, что-то, с чем мы можем не справиться, и когда это случится, я надеюсь, что Красный Глаз согласится подкинуть некоторые свои силы нам в помощь.

Я, наконец, согласилась.

– Ладно, ладно, сдаюсь, – я говорила Крышечке, что попробую что-нибудь сделать с тем, что Красный Глаз занял торговый центр Парадайз, но если в ближайшие дни не произойдёт никаких резких изменений, вряд ли у меня что-то получится. – Есть ещё какие-нибудь новости?

– Ты имеешь в виду кроме Хайтауэра, исчезнувшего во вспышке и взрыве? – отозвался единорожка, сухо усмехнувшись и выудив новую сигарету. – В Небесном Порту что-то затевается. Они там вдруг зашевелились. Не знаю, что они делают, но точно к чему-то готовятся.

– Ясно, – протянула я, взглянув в сторону Небесного Порта. – Что ж, в любом случае мне нужно бы проведать сестру Глори… чтобы я могла сказать Глори… обошлось всё или нет.

– Понятно, – отозвалась Триаж, плотнее закутываясь в свой белый лабораторный халат и повернулась, чтобы вернуться в своё медицинскую школу, а я взглянула на стоящего под дождём аликорна.

– Думаю, мы можем просто пройтись до туда? Это займёт всего час или два.

– Ты обещала не лезть в неприятности, – напомнила мне Лакуна.

– Это просто прогулка отсюда до Небесного Порта. Какие тут можно найти неприятности? – спросила я с лёгкой улыбкой.

* * *

Мы рысили под дождём вдоль Бульвара Селестии, двигаясь по мокрой дороге на восток.

– Теперь на счёт тех гигантских лягушек. Они за неприятности не считаются, идёт? – серьёзно заявила я и откусила очередной кусочек от левитируемого рядом с собой киберпонячьего кексика. Он был даже водонепроницаемый!

– А тот мутировавший двухголовый речной змей? – мягко спросила Лакуна.

– Мы же убежали, разве не так? – возразила я. – Конечно, тебе пришлось телепортироваться прямо из его пасти, но…

– А отряд Ищущих? – тем же тоном продолжала аликорн.

– Чего? Мы шуганули их и потратили всего пять минут. Не вижу в этом неприятностей. Никаких неприятностей там не было, понятно? – с нажимом сказала я, покраснев, как только представила себе звук от шлепков плётки.

Аликорн вздохнула.

– Я не понимаю, почему ты так говоришь. Тебе нравится, когда Глори порет тебя, – заметила она вскользь.

Мои щёки пылали, и я чопорно ответила:

– Я не желаю удостаивать это ответом. Достаточно сказать, что как бы мне ни нравилось проводить время с Глори, я не хочу заставлять её волноваться обо мне. Я хочу, чтобы она могла доверять мне, что я могу оставаться в безопасности, когда её нет рядом.

Внезапно, без видимых причин, вопль ХМА резко скакнул вверх, заставив Лакуну застонать и чуть покачнуться. В голове у меня закрутилась какая-то мысль. Это было что-то… что-то на счёт диска? Колец? Чего-то такого? Я чувствовала это, но каждый раз когда я пыталась вдуматься, что-то путалось.

– Ты в порядке? – спросила я с беспокойством. Мы стояли между бутиком и кафе-мороженым. Вокруг мелькали красные метки, но весь последний час мы брели через руины, изобилующие радтараканами и хопперами.

– Я буду в норме. Я должна… выдержать… – простонала она, её крылья опали.

Подождите-ка. Там были голубые метки…

Я уставилась на бутик – в нём регистрировалось несколько голубых меток. Около полудюжины. Возможно некоторые из тех красных меток были кое-чем похуже, чем просто паразиты.

– Держись. Найди какое-нибудь место, где не так крик слабее, а я пойду проверю там, – тихо сказала я, глядя на бутик.

– Ты обещала, что не будешь ввязываться в неприятности, – напомнила Лакуна. – И ты всегда попадаешь в неприятности, когда действуешь в одиночку.

– Я не ищу неприятностей. Я просто хочу проверить то место, – отозвалась я, оглянувшись и встретив её скептический взгляд. – Ну, правда. Если там неприятности, я вернусь назад. Обещаю.

– Я должна была захватить поводок Глори, – пробормотала Лакуна, поднявшись в воздух и бесшумно полетев вниз по дороге, а я, достав Бдительность, медленно двинулась внутрь.

Бутик встретил меня завалами из сгнивших платьев и поникенов, стоящих, словно молчаливые, ржавые стражники. Красные метки не метались вокруг, а значит они, вероятно, не были радтараканами, в отличие от большинства предыдущих. Дождь капал через дыры в прогнившей крыше и полах, и я чувствовала как половицы опасно прогибаются под копытами. Тем не менее, я постаралась не опрокинуть ни одного поникена в их заплесневелых нарядах. Наверное только ХМА ещё удерживала их от полного разрушения.

Я осмотрела место продавца за прилавком рядом со старым радио. Кроме разносившегося по комнатам эха от звона падающих капель, я до сих пор ничего не слышала, всё что я знала, это то, что синие метки где-то в задней части бутика… или в здании за ним. И почему ЛУМ не может показывать расстояние так же как и направление? Поддавшись собирательскому импульсу я нашла за прилавком двадцать крышечек и старый сейф под ним. Достав старую-добрую отвёртку и заколки я, три заколки спустя, взломала его. Внутри обнаружился старый лучевой пистолет, несколько самоцветных магазинов к нему и спарк-батарейка. Ладно, лучше, чем ниче…

– Вы, мулы, подпишите сраные бумажки и мы вытащим вас отсюда, – донёсся голос кобылы из кладовки в дальней части бутика. Что ж, похоже это всё же внутри здания! – С каждой потраченной вами секундой, ХМА убивает вас чуть больше. Разве вы не чувствуете это? – привет? Это что ещё?

– Просто подпишите. Вы получите новую безопасную жизнь в Обществе, – посоветовал жеребец более приятным голосом.

– Мы не хотим быть рабами! – послышался в ответ плачь кобылы.

– Работниками. Не рабами, – вежливо поправил жеребец. – Вы просто должны подписать бумагу о том, что вы согласны. И тогда мы все сможем покинуть это ужасное место. Я всех вас вылечу, и вы сможете приступить к работе.

– Ты уверен, что мне нельзя выебать их? – спросил глубокий бас, от которого у меня грива зашевелилась.

– Нет, если ты не хочешь платить за испорченный товар, Пейн Трейн, – прорычала кобыла. «Пейн Трейн»? Серьёзно? Он сам себе такое имя придумал? – Хотя, – задумчиво продолжала кобыла, – Если они не подпишут в ближайшее время, почему бы и не выебать?

– Эй, там, вы слышали? – позвал жеребец примирительным тоном. – Лучше подпишите, иначе мы вряд ли сможем удержать тут нашего друга, – голоса доносились из задней комнаты. Я осторожно заглянула в щёлочку в приоткрытой двери и увидела двух пони, кобылу-земнопони с боевым седлом и чистого, опрятного единорога, небрежно прислонившегося к куче серого тряпья. Там же были пятеро или шестеро пони, все в рабских взрывающихся ошейниках. Ох, что бы я отдала за то, чтобы здесь оказался П-21… Я присмотрелась к кобыле и единорогу… Детонатор был у единорога, привязанный к какому-то самопальному ПипБаку.

Все пленники выглядели паршиво, с кровью, капающей из носов, словно тёмно-красные сопли. У них был вид голодных мусорщиков, возможно вновь прибывших, привлечённых лживыми историями. Третьего работорговца я не видела, может его скрывала та здоровая куча гнилых тряпок, загораживающая мне часть вида?

Нарастающая дрожь моей попки намекала мне, что я собираюсь вляпаться в Неприятности. Взглянув на кобылу-земнопони, и на две охотничьих винтовки на её боевом седле я нахмурилась, и почесала нос. Если я убью её, единорог может взорвать ошейники. Сжав губы, я взглянула на Бдительность и задумалась. Просто отпустить их я тоже не могла.

Тут я перевела взгляд на поникены и мои губы медленно растянулись в улыбке.

* * *

– Давайте, пони. Не нужно усложн… – сквозь плеск воды донёсся медленно нарастающий смех и единорог замолчал. Дёрнув ушами, он повернулся и кобыла тоже оглянулась. Жуткий смех эхом снова разнёсся по пустому бутику. – Какого хрена? – пробормотал он, подходя к полуоткрытой двери. Кобыла, стараясь не отстать, шла рядом. – Присмотри за ними, Пейн Трейн.

– Поджигатели? – предположила кобыла, когда они толкнули дверь и ступили на заплесневелый пол.

– Так далеко на юге? Да брось ты, – мрачно отозвался единорог. – Кто здесь?

– … грешники… – прошелестел замогильный голос из тёмных, сочащихся влагой углов бутика. – Я чую грешных, грешных пони…

– Какого чёрта? – в недоумении спросила кобыла, а хохот рос всё выше и выше. – Что за хрень?

Вдруг сверкнула вспышка света и в воздух над ними поднялась и зависла пони, замотанная в тряпьё. Изнутри фигуры заструился зловещий белый свет и в такт с ним зазвучал трескучий и визгливый голос:

– Я чую кровь грешных пони! Я ГОЛОДНА! – взвыла жуткая фигура, плывя по воздуху.

– Блядь! – взвизгнул жеребец, выхватил из кобуры револьвер и принялся разряжать в неё барабан. Охотничьи ружья грохотали снова и снова, всаживая пули в мокрую шкуру. Призрак безумно захихикал, из его губ вырвались красные лучи, рассыпались вокруг пары и двое пони разбежались.

Револьверный боёк сухо щёлкнул по отстрелянному капсюлю, и призрак навис над жеребцом.

– Что… чего ты хочешь? – закричал тот под взглядом пылающих глаз.

– Я изголодалась по крови грешных работорговцев, охотящихся на невинных! Я изголодалась по тебе! – взвизгнул призрак.

– Его! Это он тот, кто тебе нужен! – зарыдала кобыла, бросившись к выходу и, спотыкаясь о ржавые манекены, и путаясь в гнилых тряпках, выскочила наружу.

– Нет! Я не работорговец! – задыхаясь выкрикнул жеребец, отбросив пистолет и магией нажимая кнопки на ПипБаке. Послышался хлопок, стук и вскрики пленников, выражающие страх и надежду. – Вот! Видишь?! Свободны!

– Никогда не пытайся взять новых, или я утолю мою жажду тобой! Мою жажду крови! КРОООВИ! – потребовал призрак, голосом, поднимающимся до оглушительного визга.

С воплем ужаса коричневый жеребец бросился следом за своей напарницей.

Режущий уши вопль призрака продержался ещё несколько секунд, затем резко оборвался, угасло свечение поддерживающей его магии и я вышла из-за прилавка. Изрешечённый пулями поникен шлёпнулся на пол передо мной. Я осмотрела старое радио, спарк-батарею и лучевой пистолет. Пистолет я подобрала, а радио отключила. От его визга обратной связи у меня голова болела. Теперь, когда ошейники были отключены, я могла не опасаться, что какой-нибудь работорговец «избавится» от своих активов в качестве прощального «пошла нахуй» мне. В глубине моего сознания крошечные Пинки Пай и Реинбоу Деш ударили по копытам.

Мне всё ещё виделось, как шея Кловер взрывается облаком красных брызг…

Я шагнула в заднюю комнату, ступая на задних ногах и пожёвывая зажатый в пальцах мой бесконечный кексик. Видели? Никаких неприятностей…

Шестеро пони жались друг к дружке у дальней стены. Я оглядела комнату, но «Пейн Трейна» нигде видно не было. Хотя, я не видела никакой задней двери… куда он делся? Может он прятался в этой куче грязных тряпок? Вокруг шарилось слишком много радтараканов, чтоб я могла его найти через ЛУМ… Я обратила своё внимание к пленникам. Двое жеребцов и четыре кобылы. Судя по их виду, за этот день они более чем достаточно подверглись воздействию ХМА. Забавно… ошейники были отключены и их мучители сбежали, но они всё ещё в ужасе таращились на меня. Я выдавила озабоченную улыбку.