Текст книги "Возвращение домой (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 71 (всего у книги 72 страниц)

Я могла читать его, как открытую книгу.

– Я побывала в Жёлтой Реке, – крикнула я в ответ. – Но, с другой стороны, ты ведь именно этого и ждал от меня.

Прожектор погас, а затем наверху скрипнула дверь, и вниз спланировал Лайтхувз. В нём по-прежнему оставалось больше плоти и крови, чем во мне, но, в конце концов, плоть и кровь – не главное в пони.

– Да, знаю. Я видел, что ты сделала. Твоя демонстрация физической мощи была воистину вдохновляющей.

– Я никогда до конца не понимала, зачем ты навёл меня на это место. Хотя, если поразмыслить, та записка ведь предназначалась не мне. Ты адресовал её любому, кто последует за тобой. Ты хотел, чтобы кто-нибудь увидел этот лагерь и понял, что натворил Мефитис. – Я активировала крылья и, оттолкнувшись от пола, взлетела ему навстречу, вызвав изумлённый ропот среди наблюдавших за нами киберпони. – Но этого было недостаточно, верно? Ты осознавал, что даже в том случае, если бы я или Даск попали в Жёлтую Реку, правда могла и не всплыть. Мы могли просто проигнорировать её. Или намеренно похоронить. А, возможно, похоронить и тебя.

– История никогда не была слугой тиранов, – ответил Лайтхувз. – Как устоять правде перед лицом подобных вероятностей?

Его пафосная речь слово в слово повторяла то, что произнёс когда-то Доктор Октопус. Мелодраматично и инфантильно. Я могла бы воспользоваться этим, чтобы задержать его. Сейчас время было моим главным союзником. Лайтхувз кивнул головой в сторону комнаты управления и вошёл внутрь. Я последовала за ним и, пока он находился спиной ко мне, быстро раскрыла ПипБак и нажала кнопку. Если бы он заметил это моё движение, то ни за что бы не разоткровенничался.

– Стало быть, тебе удалось собрать картину воедино?

Теперь, вблизи, он выглядел настоящей развалиной с ввалившимися покрасневшими глазами.

– Это тебе решать, – ответила я. – Ты выяснил, что твоим далёким предком был один из величайших героев Анклава. Гениальный доктор, который удержал пегасов от возвращения на поверхность, потому, что это стало бы для них фатальной ошибкой. И ты искренне гордился таким родством. Но в процессе изучения вашей родословной тебе на глаза попалось упоминание о Жёлтой Реке. И при первой возможности ты спустился вниз, чтобы взглянуть на неё. Побывать там, где жил и работал твой предок.

– Уверен, как наследница Твайлайт Спаркл, ты способна это понять, – отозвался он и самодовольно улыбнулся. – О да, я как следует покопался в твоём прошлом, после того, как наши пути разошлись. – Его взгляд при этом оставался спокойным, почти безмятежным. По всей комнате были разбросаны бумаги, а вокруг панелей управления, словно ненужный хлам, валялись плёнки и шары памяти.

– Я понимаю, – согласилась я. – И куда лучше, чем ты думаешь. Мне известно, что Твайлайт не всегда поступала правильно. Не прислушивалась к мнению тех, кого должна была слушать. Причиняла боль тем, кто этого совсем не заслуживал. – Я посмотрела на него с прищуром. – Хотя, нужно отдать Мефитису должное. Масштаб его злодеяния куда больше.

Тут самообладание изменило Лайтхувзу, и он зашипел на меня, брызгая слюной.

– Он бросил их! Взял свои грязные деньги, и бросил их! На верную смерть! Я видел записи с камер наблюдения на автоматических турелях! Некоторые из них оставались в живых ещё несколько месяцев! Месяцев! – рявкнул он мне в лицо, забрызгав мне слюной весь визор.

Я и бровью не повела.

– Но он же был доктором. Вирусологом. И, что самое главное, пони, в котором нуждался Анклав. – На его лицо снова вернулось стоическое выражение. – Одно дело спорить о необходимости возвращения на поверхность, если это не представляет трудности. И совсем другое, если возвращение грозит смертельной опасностью, – сказала я, и мы начали медленно кружить по краю комнаты управления.

– Анклав извлекал выгоду из этой пропаганды целых двести лет. Двести лет! – выпалил Лайтхувз и улыбнулся. – Богатство и слава, которыми они одарили его, давно вернулись сторицей.

– Шиканери рассказал мне, как ты вычислил, сколько жизней можно было бы спасти вашим возвращением. Но что ты мог сделать? – продолжила я. – Кому мог рассказать? Тебе было недостаточно просто знать. Знание не дарует искупления. Только не тебе. Нет. И ты решил действовать, – подытожила я, не сбавляя шаг. – Тебе нужно было что-то такое, что они не смогут игнорировать. Что-то, что никто не сможет игнорировать. Что-то таких чудовищных масштабов, что это невозможно будет замалчивать. И ты посвятил Реинбоу Деш в свой план.

– Она долгие годы искала способ покончить с Нейварро. Так что уговорить её было совсем не трудно, – ответил Лайтхувз с усталой, почти грустной улыбкой.

– И однажды все части плана сложились воедино. Чума. Способ доставки. Талисманы-целеуказатели. Всё, что тебе было нужно. Но затем что-то изменилось. Что-то, из-за чего одного лишь скандала уже было недостаточно. Так в чём причина? – спросила я его.

Он издал тихий смешок.

– Я говорил тебе, Блекджек. Говорил всем. – Протянув крыло к стопке измятой документации у наших ног, он выхватил несколько страниц и потряс ими у меня перед лицом. – Анклав узнал, чем мы занимаемся и высоко оценил нашу работу. – Каждое произнесённое слово буквально сочилось отвращением. – И они решили ускорить план. Разослать вирус в каждый уголок Пустоши, уничтожить все враждебные формы жизни и лишь после этого вернуться! – Он швырнул бумаги мне в лицо, и они вихрем закружились вокруг нас.

– Итак, уже недостаточно было просто устроить скандал. Недостаточно было покрыть позором имя Мефитиса. Тебе захотелось большего. Ты решил уничтожить сам Анклав, – предположила я, стоя среди разбросанных по полу бумаг.

– Не говори мне, что они этого не заслуживают! – рявкнул он в ответ и, подойдя к панели управления, шмякнул по ней копытом. Один из мониторов ожил, и на его экране я увидела город, разрываемый на части выстрелами из энергетического оружия. У меня на глазах испепелили маленького жеребёнка, и я, к своему изумлению, узнала ЛитлПип в той пони, что пыталась собрать его прах. – Я получил это из надёжного источника вчера. Они убивают детей, Блекджек!

Оторвав взгляд от экрана, я снова обратила своё внимание на Лайтхувза.

– Ты всё продумал. Теперь твоей целью был не скандал. Ты хотел спровоцировать кризис. После Мэрипони дела обстояли крайне скверно: все оказались охвачены страхом и сомнениями. И ты решил сдаться на милость суда, предоставив против себя неопровержимые улики, и тем самым выставить Тандерхед тем героем, что спас Анклав от безумного агента Нейварро. – Я сделала паузу, и мы оба остановились, глядя друг на друга. На виске у Лайтхувза нервно запульсировала жилка. – Вот только…

– Вот только ты за каким-то хером порешила советника! – заорал он, испепеляя меня взглядом. – Она поплатилась жизнью, потому что решила арестовать тебя, или её смерть была предопределена, как отличный способ досадить мне? Возможно, советник не очень хорошо разбиралась в политике, но она была заботливой пони и верным другом!

– Не я убила её, Лайтхувз, – ответила я, зная, что он не поверит моим словам, да и не особо волнуясь по этому поводу. – Но смерть Советника расстроила твои планы, не так ли? Стратус не стал бы вести расследование так дотошно, как это сделала бы она. Он, скорее всего, постарался бы замять это дело. А этого тебе хотелось в последнюю очередь. Поэтому ты обратился к плану Б: заманить флот Анклава в ловушку и разнести его в щепки. Это стало бы для них настоящей катастрофой, а ты в любой момент мог бы добить их чумой.

– Именно так, – согласился он, по-видимому, снова сумев совладать с нервами. – Но нагрузка на энергосистему оказалась слишком велика. И это уничтожило энергетическую подстанцию.

– Нет. Уничтожение подстанции – моя работа, – заявила я, глядя ему прямо в глаза. В его всё ещё живые, настоящие глаза. Эти зеркала души, бьющейся в агонии.

– Ты… как?! – с трудом выдавил он из себя.

Я злорадно усмехнулась.

– Ты не видишь всей картины, Лайтхувз. Тебе не известно про Аврору, Когнитум или Токомеир. Ты далеко не Принцесса… как фигура… на этой доске, а всего лишь пешка. Или одна из тех лошадок? Ну, может, та фиговина в виде башни. – Ладно, если я и дальше собираюсь использовать шахматные аналогии, то стоит получше узнать правила этой игры. – Видишь ли, не всё, что происходит вокруг, вертится вокруг тебя и твоих тараканов в голове!

– Понятно. Не скрою, я немного сбит с толку тем фактом, что ты приняла стороны Нейварро… – начал было он.

– Я не на их стороне! – отрезала я, прерывая его. – Ты ведёшь себя как маленький эгоистичный жеребёнок. А тебе не приходило в голову, что на свете существует множество других проблем, не связанных с тобой и твоим ущемлённым родственными связями эго?! – Похоже, этими словами я ошарашила его больше, чем если бы просто отвесила оплеуху. – Можешь разглагольствовать сколько угодно. Но я собираюсь остановить чуму, этих Хищников и тебя. Возможно, предстоит сделать намного больше, но эти три пункта – первоочередные, – уже спокойно закончила я.

На секунду мне показалось, что я посеяла в нём сомнение. Что, в конце концов, здравый смысл возобладает. Затем черты его лица ожесточились, приняв скептическое выражение.

– Ой, да неужели? Ты, похоже, весьма уверена в себе. Что ж, вынужден тебя разочаровать. Я собираюсь разослать эти ракеты так далеко, насколько это возможно. Парочку я приготовил даже для зебр. Просто, чтобы не лишать их возможности поучаствовать в общем веселье, – произнёс он со смехом, который уже начал меня утомлять. – А наш народ, благодаря Проекту «Стальной Пони», станет более сильным и невосприимчивым к чуме. Все узнают правду. От лжи не останется и следа, и, наконец… всё будет кончено.

– Почему? – устало спросила я, заранее зная ответ, хотя в глубине души и надеялась, что ошибаюсь. На Л.У.М. появились две приближающиеся голубые метки; оставалось надеяться, что одна из них – это Бу. Встав за креслом возле одного из терминалов, я облокотилась на него передними копытами.

– Я же сказал тебе! Ради правды! За все их преступления! – воскликнул он.

– Кончай ебать мне мозг! – заорала я на него. – Только взгляни на меня! Взгляни, что я с собой сделала, чтобы тебя остановить! Завязывай с этой брехнёй! Скажи мне правду!

«Давай же!», – мысленно добавила я.

Он уже с трудом сдерживал себя.

– Ты должен сказать мне правду.

– Потому что я ненавижу всё вокруг! – выпалил он. – Я ненавижу Анклав за их ложь и лицемерие. Ненавижу Тандерхед за его слюнтяйство и бесхребетность. Ненавижу поверхность за её дикость и апатию. Ненавижу прошлое за всё, что оно сделало с нами, и ненавижу будущее за всё, чего оно нас лишает. Ненавижу каждую каплю крови, что течёт в моих жилах. Но больше всего, Блекджек, я НЕНАВИЖУ…

И в этот момент я изо всех сил съездила ему креслом прямо по лицу. От мощного удара Лайтхувз пролетел через всю комнату и впечатался в одно из окон, едва не выдавив его наружу.

– Ты собирался сказать «тебя», верно? – спросила я, а затем рванула вперед, нацелив свой слегка увеличившийся в размерах и закованный в сталь рог прямо ему в грудь. Он успел выставить мне навстречу все четыре копыта и, поймав ими мою голову, отвёл удар в сторону. Я врезалась плечом ему в грудь, и мы вместе вылетели через окно наружу, где к нам, барахтающимся в воздухе, тут же устремились взгляды почти сотни киберпони, собравшихся внизу.

– Доктор Ок был прав, – произнесла я, паря… ну ладно, болтаясь в воздухе. – Инфантилизм и саморазрушение – взрывоопасная смесь.

Лайтхувз ткнул копытом в мою сторону.

– Пристрелите её! – Киберпони внизу продолжали молча наблюдать за нами. – Убейте её! Ещё пара минут, и это закончится! Всё закончится! – Никто в толпе даже не шелохнулся, и я сочувственно улыбнулась ему. – Что… что происходит? – недоумённо спросил он.

– Слюнтяйство и бесхребетность? – низким зловещим тоном произнесла в ответ одна из кобыл.

– Ты всё подстроил? – подхватил какой-то жеребец, направляя на Лайтхувза своё оружие. – Ты же говорил, что всё это ради свободы Тандерхеда.

Лайтхувз медленно обвёл взглядом толпу внизу.

– Как… как вы не понимаете. Это нужно сделать!

– Ты сказал мне, что это ради будущего моих детей, – подала голос ещё одна кобыла. – Почему?

Он оторвал взгляд от моря весьма рассерженных киберпони внизу и вопросительно посмотрел на меня. Я раскрыла панель на своей передней ноге и продемонстрировала ему радиопередатчик.

– Ты собирался покаяться миру в своих грехах? Что ж, ты только что это сделал.

Я бы не стала торопиться с выжиганием ему кьютимарки и объявлением его Дашитом. Он не заслуживал этого звания.

Киберпони находились в полном замешательстве. Теперь, когда выяснилась ложь о благородстве и необходимости их действий, до них начало доходить, чем они пожертвовали ради Лайтхувза. В толпе послышались крики отчаяния. Кто-то плакал, а кто-то просто застыл в прострации, отказываясь верить в происходящее.

Я посмотрела на Лайтхувза, этого пони, который потерял всё. Абсолютно всё. А затем обратилась к остальным:

– Вам нужно убираться отсюда. Летите к поверхности. Постарайтесь добраться до Коллегии. Возможно… возможно, там найдутся пони, способные вам помочь. Но здесь оставаться нельзя.

– Мы всё ещё можем разделаться с ним! – закричал кто-то.

– Давайте сдерём с него всю шкуру, что у него осталась! – подхватил другой.

Лайтхувз одарил меня взглядом, полным ненависти.

– Вы сделали свой выбор. И заслуживаете этого сполна. Команда: оборванные струны.

Внезапно все киберпони вокруг меня забились в судорогах и начали падать как подкошенные. Раздалось лишь несколько сдавленных криков, прежде чем все они оказались на полу, скребя копытами грудь с выражением муки на перекошенных лицах. Это очень напоминало то, что случилось с тем мусорщиком в Тенпони. Затем у бьющихся в агонии пони пошла ртом кровь. Раздалось несколько обречённых выстрелов, но уже буквально через несколько секунд всё было кончено. Произнеся всего три слова, он убил сотни своих сородичей. Отцы, матери, братья и сёстры… все они были теперь мертвы.

А затем воздух прочертила фиолетовая молния, которая ударила в Лайтхувза, швырнув его на фабричный пол прямиком в штабеля металлических труб.

– Монстр! Убийца! Я ведь верила тебе! – закричала Рейнбоу Дэш, обрушивая на него удары своих копыт. – А ты всех нас предал!

– Предательство – это вопрос точки зрения, – бросил Лайтхувз в ответ. – Что ж, если я вынужден заканчивать дело самостоятельно – так тому и быть!

Забив крыльями, он ринулся в контратаку, и оба пегаса превратились в два размытых пятна, мечущихся в замкнутом пространстве фабрики в неуловимо быстром воздушном бою.

– Бу! – закричала я, вскакивая на ноги. Если все киберпони мертвы, то солдаты Хорфрост будут здесь с минуты на минуту. Раздался цокот копыт, и из темноты выскочила палевая кобылка. – Она ведь нашла его, Бу? Скажи, нашла? – спросила я с отчаянием в голосе.

Пустышка счастливо улыбнулась, потянулась в седельную сумку и вытащила упаковку тортиков Фэнси Бак.

– Бвэкжек! – радостно заявила она, протягивая их мне. Я осела на пол, времени на самостоятельные поиски у меня уже не оставалось. Мой взгляд метнулся к стойкам с талисманами, но там их были десятки различных видов, если не сотни.

– Всё хорошо, Бу. Всё хорошо.

Я поднялась, надеясь, что пока Рейнбоу Дэш и Лайтхувз борются в воздухе, мне повезёт. Может Лайтхувз и был модернизирован, но, насколько я знала, Рейнбоу Дэш оставалась лучшим летуном в истории. Может быть мне удастся отыскать один в… тут я увидела, что Бу что-то держит в копыте. Это был белый талисман размером с мяч для хуффбола, с нарисованным на нём перекрестием прицела. Я наклонилась, схватила кобылку за плечи, крепко поцеловала, а затем ухватила талисман ртом. Я должна была соблюдать осторожность, чтобы не прикусить его слишком сильно, иначе он превратится в закуску.

– Бва… – сказала Бу с очень озадаченным видом, затем развернула обертку пирожного, схватила его зубами и побежала за мной.

Временами пегасы двигались слишком быстро. Рейнбоу Дэш и Лайтхувз, маневрируя между искрящими силовыми кабелями в отчаянных попытках ударить друг друга, сливались в фиолетовые и белые линии. У Лайтхувза была такая же координация, сила и устойчивость киберпони, как и у меня, но специальная броня Рейнбоу Дэш уже не раз позволяла ей исчезать за мгновение до его удара, только чтобы тут же нанести ответный удар буквально из ниоткуда. Его молниеносные контратаки натыкались на фиолетовую сталь, высекая дождь искр.

Я взлетала обратно к комнате управления, чтобы отыскать терминал. Я видела это лишь однажды, но теперь изо всех сил старалась вспомнить всё, что она делала.

– Крупье, пора этому случиться, – произнесла я, прокручивая список команд и надеясь, что всё помню правильно. Снаружи Лайтхувз и Рейнбоу Дэш превратились просто в размытые цвета. Талисман трижды вспыхнул красным, а затем полностью окрасился в красный цвет, подтверждая включение.

Время вышло.

Внезапно, Лайтхувз влетел через окно, сшиб меня и мы вдвоём покатились по полу. Пока я выкарабкивалась из-под пультов управления фабрикой, пегас успел перевернуться. Ярко-красный талисман тем временем, подпрыгивая, выкатился за дверь и свалился в цех внизу.

– Бу! Подбери его! – выкрикнула я, поднимаясь на копыта. Если он сломается по пути вниз… что ж… тогда и буду о нём волноваться.

– Довольно! – крикнул Лайтхувз. Его плоть кровоточила, а броневые пластины были измяты. Пегас поднялся на ноги и принялся торопливо нажимать клавиши.

– Сейчас я покончу с этим!

– Процедура автоматического запуска начата, – произнёс холодный записанный голос. С жужжанием, один за другим начали распахиваться люки. Затем ракета скользнула вниз по направляющим, выпала из люка и оказалась на открытом воздухе. Через секунду в её хвостовой части вспыхнуло пламя и ракета со свистом унеслась в небо.

– Установка два, огонь, – спокойно произнёс громкоговоритель и следующая ракета начала подъём.

– Останови их, – только и смогла я крикнуть Рейбоу Дэш. Из-за сражения снаружи, у Хищников не будет шанса перехватить их вовремя. Как только вторая ракета скользнула вниз со своих направляющих, а третья начала подниматься, пегаска метнулась к отрытому люку, а я, словно железный альбатрос, бросилась к четвёртой.

Лайтхувз вцепился в меня и мы вместе врезались в четвёртую пусковую установку. От удара наших тел, расположенная над нами стартовая платформа заскрипела и зашаталась. Ракета начала соскальзывать вниз… а затем я услышала хруст и тяга двигателя включилась. Мы оба взглянули на конец пусковой установки и увидели, что нос ракеты упёрся в основание люка.

– Ошибка запуска. Ошибка запуска, – безжизненно произнёс голос.

Далеко на западе я разглядела яркий взрыв. Если Рейнбоу Дэш смогла сбить одну ракету, я могла надеяться, что она перехватит и две другие.

Лайтхувз поднялся и посмотрел на меня взглядом, полным ненависти. Расположенные вокруг нас ракеты, стоящие в своих пусковых установках, начали искрить и дымиться.

– Ты не должен этого делать, Леджердемейн, – обратилась я к нему, вглядываясь в его суровое лицо.

– Я лгал. Убивал. Предавал, – сказал он просто. – И если мне, чтобы увидеть, как всё это закончится, придётся запускать ракеты собственными копытами, я это сделаю.

Развернувшись, он бросился к пятой пусковой установке. Мой рог сейчас не работал, всё ещё не оправившись после последней телепортации. Зато у меня были крылья. Перепрыгивая через тела, я подала достаточно энергии на талисман левитации, чтобы он удержал меня в воздухе, расправила крылья и бросила себя вперёд, нацелившись передними копытами ему в спину. Он оглянулся через плечо и, увидев меня, распластался на земле, так что я пронеслась прямо над ним, врезалась в пол и отскочила вверх, в пусковую установку. Мои крылья и копыта пробили хрупкий фюзеляж и меня облило чем-то, что сильно пованивало огнемётным топливом.

– Ничем хорошим это не закончится, – проворчала я.

Тут аппарель вдруг наклонилась и ракета заскользила к нижнему краю. Разбрызгивая радужно-окрашенную жидкость, я высвободилась и бросилась к дальней части стартового стола, в то время как Лайтхувз занялся шестой ракетой. Повреждённая ракета выпала на открытый воздух и, спустя пару секунд, раздался оглушительный взрыв. Погнавшись за Лайхтувзом, я прыгнула на него как раз в тот момент, когда его копыта начали работать с панелью контроля запуска. Он прервался лишь для того, чтобы лягнуть меня в лицо сразу двумя копытами, отправив меня обратно к пусковой установке за моей спиной.

Как только аппарель начала подниматься, я оттолкнулась копытами и снова расправила крылья. Скрестив передние ноги перед лицом, я врезалась прямо в гидравлический подъёмник шестой пусковой установки и полностью снесла его с основания. Обдирая копыта, я выкарабкалась из-под обломков, которые едва меня не расплющили. Крылья и двигатель ракеты отвалились и та покатилась по полу в сторону седьмого стартового стола. Передо мной оказались разбросанные бочки с надписями «смазка» и «гидравлическая жидкость», и Лайтхувз поднял взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как я приближаюсь к нему. Пегас метнулся в воздух, перелетел через седьмую установку и направился к восьмой. Катящаяся ракета врезалась в седьмой стартовый стол и прорвалась, разливая ещё больше топлива вокруг пусковых установок, на пол и на меня.

Я уже упоминала бешено искрящие силовые кабели?

С влажным шипением по цеху покатилась волна сине-оранжевого пламени, подбираясь ко мне, и я взвилась в воздух, уходя от огня. «Давай же, Бу, найди этот талисман. Скорее заканчивай с теми ракетами, Рейнбоу Дэш, и возвращайся ко мне».

Перемахнув через седьмую пусковую установку, я увидела Лайтхувза, работавшего над механизмом запуска восьмой ракеты и, отключив левитацию, рухнула вниз тонной киберпонятины. Под моим весом его крылья хрустнули, как сухие ветки и я поспешно поднялась на копыта. Даже при том, что его крылья теперь напоминали измятую бумагу, он ничуть не замедлился, прыгнув в воздух и впечатав все четыре копыта мне в голову. От столкновения с полом мой череп зазвенел, словно колокол, и на несколько секунд я была уверена, что вот-вот потеряю сознание. Но я не могла позволить себе такой роскоши. У меня был враг, которого нужно победить и кошмар, который нужно остановить. Когда я встряхнула головой, Лайтхувз снова обрушил на меня серию своих молниеносных ударов и пинков… но на сей раз я была куда более бронированная.

Я снова тяжело поднялась на копыта, опустила голову и направила рог прямо ему в грудь. Пегас встал на дыбы, упёрся передними копытами мне в лицо… а затем концы его копыт раскрылись, как цветы, выпустив по три прямых и по одному противопоставленному пальцу. Он вцепился мне в лицо, заблокировав рог и челюсть, и, широко размахнувшись, использовал мой собственный импульс, чтобы перебросить меня над собой и обрушить спиной на бочку с топливом, лопнувшую, словно пакет молока, а затем с металлическим грохотом впечатал меня в пол. Упёршись в меня задними ногами, он начал поворачивать мою голову на угол гораздо больший, чем она была рассчитана.

– Должен признать, пальцы – удобная штука, – заметил Лайтхувз. Моё обычно онемение было прорвано искрами боли. Дурной признак.

«Погодите? Он что же, добавил дизайн пальцев в ту проклятую преобразующую машину?»

Был лишь один способ это выяснить. Я сделал то, чего не делала уже больше недели и попыталась выдвинуть свои пальцы. С шипением, корпус вокруг концов моих передних копыт отошёл назад и на них появились две чёрные руки. Каждая ухватила его выше колен и я надавила со всей мощью, какую только смогла выжать. Его ноги подкосились и он, схватившись за плечо, прекратил откручивать мне голову.

Я вскочила на копыта и он вырвался из моего захвата мощным обратным сальто, приземлившись в нескольких метрах от меня.

– Так какой у нас план? Продолжим драться до прибытия Рейнбоу Дэш или Анклав испортит нам всё веселье? – спросила я.

– Вообще-то, готов поспорить, что все эти аугментации жрут куда больше энергии, чем мои. На самом деле я уверен, что ты уже сожгла большую часть своих резервов. Я ведь прав? – ухмыльнулся пегас.

Вот дерьмо. Он был прав. Я снова была опустошена уже почти на две трети! Так что я бросилась вперёд, пытаясь одолеть его с одного удара в голову… но вот чего ему было не занимать, так это его дьявольской ловкости. Он отклонялся, ускользал и делал всё, что мог, чтобы держать меня на расстоянии, заставляя безуспешно молотить копытами, пока сам он снова и снова избегал меня. Хотя это было не слишком энергозатратно. Он тянул время, в любой момент к вечеринке мог присоединиться кто-нибудь ещё и, скорее всего, этот кто-то окажется на его стороне. Так почему же он не бежит к следующей…

Розовая пони у меня в голове встревоженно ткнула копытом мне за спину. Я случайно оглянулась и увидела, как пламя, распространяющееся по растёкшемуся ракетному топливу, подбирается всё ближе и ближе. Обернувшись к Лайтхувзу, я встретила его насмешливый взгляд.

– Или мы сможем выяснить, насколько ты огнеупорная, Блекджек.

Вот почему! И чтобы уйти от огня, я должна была отойти от пусковой установки. Может его немного бы припекло, но он не вспыхнул бы как свечка. Ясное дело, что он всё ещё сможет запустить эту ракету. Но мне никак не удавалось его ударить, а через несколько секунд настанет время экзаменов… на которых мне придётся проверить мои навыки по самотушению. В конце концов, в отчаянии и разочаровании, я замахнулась для удара. Он лишь самодовольно ухмыльнулся, готовый увернуться.

Мои копыта обрушились на одну из бочек со смазкой, металл лопнул и нас обоих забрызгало скользким чёрным мазутом.

– А сам-то ты насколько огнеупорный? – ухмыльнулась я в ответ.

Он вытаращился на меня, затем захлопал крыльями, подскользнулся и проскользил вдоль стены к большому голубому талисману, смонтированному около двери. Я, трепыхаясь, и оскальзываясь, поспешила следом за ним. Лайтхувз разбил копытом талисман и тот мгновенно вспыхнул, оживая. «Противопожарная система активирована», произнёс механический голос и в тот же миг по всей фабрике с тяжёлым «фшшшух» упали огромные белые капли. Одна приземлилась прямо на нас двоих, моментально меня остудив. Я высунула голову из сугроба, глядя как все чёрные пятна вокруг нас быстро засыпает белым. Лайтхувз, задыхаясь, глядел на меня, такой же как и я, грязный и измотанный. Огонь угас и снег на месте пожара теперь исходил паром.

Свалившиеся на голову несколько кубометров снега, кроме прочего, весьма помогли охладить мой гнев.

– Я была бы очень признательна, – заявила я, попытавшись выбраться из сугроба, но добившись лишь того, что утонула в нём по грудь, – если бы ты сдался прямо сейчас. Пока это не стало ещё более… нелепым.

– Я всё это проделал не для того, чтобы просто сдаться. Ни тебе. Ни кому-либо ещё, – огрызнулся он, высвобождаясь.

– Да ладно тебе, – протянула я, продолжая попытки выбраться. – Дай я сделаю всё, что нужно. Забудем про чуму. Забудем про ракеты. Может я ещё и Тандерхед спасу, – попросила я, умоляюще глядя на Лайтхувза.

– А ты сама могла бы, после всего, через что ты прошла, сдаться просто потому, что твой враг вежливо тебя попросил? – спросил он, иронично изогнув бровь и легко встав на сугроб.

Тут он меня уделал.

– Нет, – согласилась я. – Скорее всего нет.

Тогда я зачерпнула копытами снег и слепила из него комок.

– Но если битва за будущее Анклава и Пустоши сведётся к перестрелке снежками, в это никто не поверит.

Ну, может мои друзья и поверили бы, но они были заняты в других моих…. планах.

Он поглядел на снежок и когда я «угрожающе» завела копыто за спину, фыркнул. Тут я тоже рассмеялась. Так или иначе, я сомневалась, что подобные моменты попадают в учебники истории.

– Я тебе не верю, – сказал он, отсмеявшись. – Я убил сотни… возможно, тысячи… а ты… Блекджек. Почему ты это делаешь? Тебя это заботит?

– Конечно, заботит! Я знаю, что ты поступал неправильно. Также, как и я. Я совершала поступки, за которые заслуживаю смерти. Но с тех пор я цеплялась за каждый шанс, чтобы поступать лучше и улучшить мир. Поэтому я не могу быть простым палачом, – ответила я. – Я считаю, что ты должен заплатить за то, что сделал… но ты можешь сделать ещё так много хорошего. Убивать тебя не имеет смысла. Это получится не наказание. Ведь именно этого ты и добиваешься.

Эти слова стёрли улыбку с его лица.

– Ты очень странная кобыла, – ответил он. – Наверное, мне стоило бы ближе познакомиться с тобой вместо того, чтобы думать, как лучше тебя использовать.

Он поднялся и снова направился к пусковой установке.

– Но иногда второго шанса просто нет. Иногда, казнь – это лучшее решение. Для всех пони.

– Лайтхувс… – предупреждающе позвала я, активируя полёт и, барахтаясь, начала прокладывать себе путь через сугробы, мои крылья разбрасывали во все стороны комки слякоти. Чёрт возьми, почему пегасы разгуливают по сугробам так же легко, как и по облакам?

– Нет, Блекджек. Я зашёл уже слишком далеко и сделал слишком много, чтобы теперь предать всё это, – отозвался он, набирая команды на контрольной панели.

Тут двигатель четвёртой ракеты заклинило в пусковой установке, он включился и озарил фабрику своим ослепляющим выхлопом. Я не слышала ничего, кроме оглушительного рёва. Струя огня ударила в потолок, сжигая изоляцию кабелей и расходясь огненной волной. От жара весь снег моментально растаял, заполнив помещение клубами пара. Из-за столбов густого дыма было не видно, что где горит, а жар стал настолько сильным, что металлическая крыша начала течь. Киберпони я или нет, но я тоже могла расплавиться. Я криком позвала Бу, но понятия не имела, услышала ли она меня за бешеным рёвом двигателя.

Затем ракета раздавила сама себя, как консервную банку, разорвалась, словно сделанная из фольги и взорвалась огненным шаром, который волной покатился по всей фабрике. Всё, что я могла сделать, это свернуться клубком, прикрыть рот и терпеть. Элегантная белая единорожка у меня в голове посоветовала мне держаться. Когда шквал огня выдохся, я медленно разжалась, ощущая в воздухе запах химикатов. Полдюжины других ракет теперь были в огне, запутавшиеся и перекрученные в своих пусковых люльках. Я медленно поднялась на ноги.

– Ошбка заппп. Ошбка заппп, – невнятно бубнил голос.

– Бу? – прохрипела я. – Бу!

Я огляделась во круг, с одной стороны боясь, что не вижу её, а с другой, боясь увидеть. Но первой я заметила красную метку. Лайтхувз был у основания семнадцатой пусковой установки и боролся с гидравлическим домкратом, пытаясь высвободить ракету. Медленно, я приблизилась. Его больше нельзя было назвать красивым. Белая броня его обуглилась и стала чёрной, как и моя. Из тёмной дыры в груди всё ещё сочилась кровь. Грива топорщилась спутанными клочьями, а металл аугментаций деформировался. Обожжёнными пальцами он пытался подключить провода из своей груди к двигателю домкрата. Жеребец медленно оглянулся. Один глаз его сварился, словно яйцо в черепе, а другой пылал яростью.