Текст книги "Возвращение домой (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 68 (всего у книги 72 страниц)

Ну что ж, это был один из способов удержать меня от избиения пони. Я предупредила их о сделанных из спарк-гранат ловушках, которые мы оставляли за собой, а затем обратилась к Твистер:

– Смотрительница Фарсайт подготавливает Стойло к эвакуации. Готовы ли Хищники их забрать?

– Они могут прибыть сюда в течении пяти минут, но как только мы начнём действовать Хоарфрост бросит против нас все доступные ей силы. Большая часть флота либо лояльна, либо настроена нейтрально. Первых она держит поближе к башне. Вторые рассеялись для перехвата оставшихся ракет, но они растянуты уж слишком сильно. Между этим этажом и Производственным уровнем у Лайтхувса сосредоточено, по меньшей мере, в десять раз больше бойцов, чем находилось в казармах, и он их для чего-то использует, – ответила Твистер.

– Он использует реактор Стойла для того, чтобы запитывать пусковые установки электроэнергией, – произнесла я. – Как только Стойло будет эвакуировано, мы сможем его отключить. И тогда, вся Башня перейдёт на систему аварийного электроснабжения. Но вот в чём проблема, я действительно считаю, что нам не хватит на это времени. Лайтхувс впал в отчаяние. И если Нейварро хочет просто избавиться от него, то он желает уйти как можно более кроваво, прихватив с собой стольких из вас, сколько сможет.

Я взглянула на потупившего глаза Шикенери.

– Нам потребуется не меньше пары дней, чтобы пробиться по центральной шахте на Сборочный уровень, – ответила Твистер, а затем посмотрела на агрегат. – Возможно, если некоторые из нас запрыгнут в эту штуку…

– Нет, – ответила я, резко. – Этого делать вы не хотите.

– Если это уравняет возможности… – начала Твистер.

Я едва не вскочила на ноги.

– А ты меня вообще слушала? Ты не хочешь становиться тем, во что эта машина тебя превратит! Конечно, ты станешь быстрее. Ну разумеется, ты, за одно, будешь выносливей и сильнее. Но, помимо этого, ты в той же степени перестанешь быть пони. Пони – не машины! Вы не… вещи! Вещи разделываются, и заменяются на метал. Это устройство заберёт у тебя сердце, и впихнёт насос, на его место! – И это не считая того, что данное устройство было создано Лайтхувсом. Кто знает какие мерзости могут таиться в используемых им чертежах.

– Но как же всё то, что ты способна делать благодаря своим усилениям… – спросила она, как будто изумлённая тем, что я возражаю против этого.

– Эх, Твистер, ты так ничего и не поняла. Я – неправильная киберпони, урод. – Я ткнула копытом в сторону. – Вот они – стандартные киберпони. Мне уже довелось встретиться с их прототипом. Его зовут Дэус. Каждое мгновение его жизни было наполнено сильнейшей болью, и он превратился в насильника лишь потому, что это позволяло ему чувствовать себя обычным пони. Ещё одна киберпони, на данный момент, представляет из себя мозг в банке. Третья – это ебанутая пегаска, которая хочет убить всех пони, искренне веря в то, что спасает их. А четвёртый – безумец с биологическим оружием. Тот фактор, что позволяет мне делать то, что я делаю это ни какой-нибудь там талисман, кусок металла, или бронированные ноги. Это – мои друзья и, давшее мне стимул к жизни, нежелание уходить, невзирая ни на что.

– Блекджек, вполне возможно, что некоторые из нас готовы заплатить эту цену. Если это подразумевает под собой спасение моего дома, то я с радостью откажусь от половины своего тела, – ответила Твистер, её лицо было спокойным и серьёзным. – Я пожертвую всем своим телом.

– Я знаю, что именно так ты и поступишь, Твистер.

Я положила ей на плечи свои копыта, посмотрела в её уставшие глаза, и, вложив в свой голос столько искренности и выразительности сколько могла, сказала:

– Знаю. И теперь ты можешь это сделать. А дальше что? Стоит ли это твоего психического здоровья? Неужели близкие тебе пони действительно желают твоего превращения в полумеханическое чудовище, лишь для того, чтобы ты смогла остановить Лайтхувса?

Я первой потупила взгляд.

– Я знаю, что ты хочешь сделать всё для того, чтобы спасти свой дом. Нет ничего хуже, чем видеть, как пылает твой дом, будучи бессильной это остановить. Но это устройство было изготовлено во время войны, его создали пони которые пытались сделать всё возможное для того, чтобы спасти свой дом. В результате, они создали чудовищ, а Эквестрия, всё равно, взлетела на воздух.

Я отстранилась от неё, не смея вновь взглянуть ей в глаза, зная, что она увидит мой грех.

– И всё же, я не могу требовать этого от тебя. Единственное о чём прошу… если ты всё-таки решишься на это, пожалуйста, подожди пока я не выйду из комнаты.

Какое-то время Твистер хранила молчание, а затем резко спросила:

– А у тебя есть другой вариант?

Сначала о главном.

– У тебя есть что-нибудь из этого? – спросила я, показывая ей бумажку с записями, проявляя при этом огромную осторожность дабы не увидеть то, что в ней было написано. Когда Твистер открыла рот чтобы ответить, я быстро её прервала. – Не произноси в слух, что у тебя есть. Просто скажи «да» или «нет».

Она секунду поартачилась[], глядя на меня странным взглядом, а затем качнула головой.

– Шесть штук одного из пунктов есть на Хищнике, но я более чем уверена в том, что все они в работе. А эти весьма строго контролируются, и их очень мало.

[]Артачиться – иноск: упрямиться, не соглашаться; в прямом смысле ртачатся лошади (ртом), противодействуют, не слушаясь вожжей и удил. – примечание переводчика.

Я выдохнула.

– Точно. А ещё, они хрупкие. Внизу я разбила их все до одного, вместо того, чтобы извлечь, – произнесла я, вздохнув, и убрала бумажку.

Скотч Тейп, без сомнений, смогла бы достать для меня один такой предмет, даже если бы ей для этого понадобилась помощь Глори. Я немного подумала. Шторм Фронт говорил, что существует два неофициальных пути для того, чтобы попасть в Башню. Я воспользовалась лишь одним…

– Ты сможешь поднять меня на крышу?

Она изучала меня в течении долгой, томительной минуты.

– Я не смогу нести тебя, или использовать что-либо похоже на повозку. Снаружи полно летунов Лайтхувса. Мы с трудом можем справиться с ними на открытом воздухе, значительно превосходя их при этом в численности, и это рискованно. Возможно, мы сможем пробиться на крышу, но если будем нести ещё и вас двоих, то превратимся в огромную неповоротливую мишень.

Я тихо зашипела сквозь зубы. Если бы только я могла телепортироваться дальше чем на дюжину футов! Однако, должен же быть способ туда попасть. Я сделала пару шагов назад, и оглядела стойки с искусственными глазами, ногами, легкими, сердцами, крыльями, энергомагическими орудиями, шкурами…

Крылья. Мой взгляд прикипел к десяткам крыльев с металлическими перьями, что свисали со своей стойки, у каждого в центральном шарнире располагался красный талисман, и я почувствовала, как у меня застыла в жилах кровь.

Нет. Я лучше найду другой способ. Я не собиралась терять оставшуюся половину себя.

– Позволь мне, как следует осмотреть шахту между этим этажом, и сборочным уровнем. Возможно, я смогу туда пробиться, – произнесла я, пытаясь наскрести хоть сколько-нибудь оставшегося у меня оптимизма.

Мы вышли из комнаты, а дверцы агрегата остались широко открытыми, будто бы застыв в терпеливом ожидании.

* * *

Позади бараков, на тысячу футов вверх, уходил ствол шахты. Каждую сотню футов виднелись боковые мостки, на которых находились не только турели, но и защищающие их киберпони. Основание шахты представляло собой жуткую мешанину из металлоконструкций, светящийся пыли и люминесцирующей слизи. Воздух был наполнен таким количеством энергомагических зарядов и энергетических пучков, что я бы уже давно ослепла от этого светового шоу, будь у меня обычные глаза. Бу, сжавшись от страха, пряталась у меня за спиной, в то время как воздух был наполнен треском и щелчками. За листами брони, что упали сверху, или были принесены откуда-то ещё, можно было укрыться, но, как бы то ни было, это место было настоящим полем боя. Энергетические пучки опаляли воздух, энергомагические заряды проливались подобно смертоносному дождю, и, раз за разом, Анклав обрушивался на своих граждан.

Я смотрела на весь этот хаос и видела главную слабость атакующих. Энерго-магическое оружие для таких боев категорически не годилось. Здесь нужно было обычное огнестрельное оружие. Один единственный отряд Стальных Рейнджеров с ракетными установками и автоматическими гранатометами достиг бы успеха там, где сотня пони, вооруженных энергомагическим оружием, потерпела поражение. Да даже от Аргумента и ящика с гранатами здесь было бы больше пользы. А вместо этого, войска Анклава штурмовали башню снизу вверх, и все преимущества атакующих обернулись против них. Полёт в таких условиях был настоящим самоубийством. Стоило только нападающим кинуть магическую или спарк-гранату, как их тут же начинали давить огнем. А если какой-нибудь киберпони получал ранение или серьёзное повреждение, то он просто поднимался на уровень выше, оставаясь там до тех пор, пока полностью не восстановится.

Вдоль одной из стен шёл кабель, в диаметре в два раза превышающий длину моего тела. Этот кабель питал верхние уровни. Его поверхность сплошь была покрыта подпалинами, но серьезных повреждений видно не было. Нашей огневой мощи не хватало даже на то, чтобы отключить верхнюю часть Башни от электроснабжения Хотя, мой меч наверное смог бы вскрыть защитную оболочку кабеля, вот только в моей голове роились образы того, как я, подобно электроподстанциям Ядра, взрываюсь от перегрузки.

Я с ужасом смотрела, как падали пони. Слышала, как воздух пронзали приказы, как кричали от боли солдаты, как кричали о помощи, но все это заглушала канонада войны. Я не знала, что делать. Какой толк от одной единственной пони в этой бойне, где с каждой стороны по сотне солдат?

Я села на лестничной площадке, где ни одна пуля не могла меня достать, и прикрыла лицо копытами, слушая душераздирающие крики. Бу прижалась ко мне, и я положила копыто на её плечо, чтобы ей было не так страшно. Наконец, не в силах больше выслушивать стоны и крики, я вошла в З.П.С. и осталась там.

– Что? Не нравится? – раздался дребезжащий голос.

Перед моим взором предстал Крупье, стоящий посреди всего этого застывшего хаоса. Он сдвинул назад свою шляпу и начал двигаться ко мне, словно призрак проходя сквозь все лазерные лучи, что разделяли нас.

– В свой первый бой, я точно также хотел свернуться калачиком и спрятаться. Но от этого лучше не становится, да?

Отчаянно надеясь, что мой ПипБак донесет до него мои мысли в З.П.С., я подумала:

«Я не знаю, что делать».

Он прищурился:

– Брехня. Ты знаешь, что именно надо сделать. Совершенно точно знаешь.

Он поднял переднюю ногу и появились две карты, которые упали рядом с углом площадки.

– Ты должна выбрать.

«И какие у меня есть варианты?» – мысленно прошептала я.

– Вариант первый… ты проиграла. Уноси отсюда ноги, бери друзей и вали с облаков. Пусть война решит, где солдатам остаться. А сама отдохни. Вылечись. И забудь о случившемся, – договорив, он перевернул карту лицом вверх. Я увидела себя в окружении друзей, все мы прижались друг к дружке, а над нами пылают небеса, и горящие пегасы падают на землю.

Я не ответила. Мне не хотелось слышать второй вариант, и он это знал.

– Вариант второй… – он просто перевернул другую карту. На обратной стороне я увидела именно то, что и ожидала. Мне хотелось отвернуться, но не могла, продолжая смотреть на ужасную картину.

«Я не хочу выбирать», – шепотом отказалась я, словно жеребенок.

Глаза Крупье презрительно сузились.

– Выбирай или за тебя выберут другие. Лайтхуфс. Хоарфрост. Возможно Аврора. Вот только сомневаюсь, что тебе понравится их выбор, – сказал он, бросив карты мне в лицо. – В любом случае, хватит сидеть здесь и хныкать, как жеребенок. У тебя нет времени на это. У тебя сорок пять минут, а может быть и меньше.

«Я не знаю, сработает ли это, и возможно ли это вообще!» – протестовала я, в попытках сделать свой выбор проще.

– «Стальной Пони» у тебя в ПипБаке, так же как и я. Я могу связаться с ним и упростить ему работу, – спокойно ответил Крупье. – Я видел, как ты разбиралась в этом. Знаю, какие файлы нужно использовать.

Я вышла из З.П.С. и уставилась в затянутое дымкой помещение. Я уже отдала пару фунтов живой плоти. Почему бы не отдать еще пару?

Вот только это все, что у меня осталось.

– Поднимаем ставки, – опустошенно прошептала я, даже не зная, сколько ещё у меня осталось фишек, которые я могла бы поставить на кон.

* * *

– Говори со мной, – сказала я напряженно, держа глаза накрепко закрытыми, стоя запертой внутри рокочущего, жужжащего кошмара. Похоже что машина не была рассчитана на то что киберпони уже будет внутри да начала процесса киберизации, и поэтому техники делали что-то чтобы компенсировать это, – Это твой талант. Говори! Расскажи мне что-нибудь. Что угодно!

Ограничительные устройства вокруг моих шеи, туловища и хвоста не очень-то помогали.

Они должны были извлечь оригинальный проект «Стальной Пони» из моего ПипБака чтобы получить доступ к «Схемам Шэдоуболтов». Механический монстр с шумом захлопнулся и несколько минут гудел, перестраивая себя для осуществления изменений. Я могла лишь надеяться, что Крупье сможет направить процесс, и в результате я не превращусь в какого-нибудь дважды кибернетизированного урода. Очевидно, что в оригинальном комплекте было немножко больше всяких штук, чем в серийном изделии, не говоря уж о том, что во мне были уникальные части, которые не входили в какой-либо комплект.

– Ты уверена, что не хочешь наркоз? – спросил техник уже в третий раз. – Процесс автоматизирован и, обычно, занимает несколько минут, но в твоём случае он может занять немного больше времени. Сейчас включено анестезирующее поле, но все предыдущие пациенты были при этом под общим наркозом.

Я бы очень хотела наркоз, или может какой-нибудь хороший шар памяти, чтобы спрятаться в нём до конца процедуры. Вот только я была ограничена во времени, и должна буду продолжить действовать сразу, как только всё закончится.

– Я в порядке. Просто делай, что нужно.

Я сделала глубокий вдох.

– Говори со мной, Шикенери. Расскажи мне что-нибудь. Что угодно.

Я почувствовала смутное подёргивание шкуры у меня между плеч и плотно зажмурилась.

– Расскажи мне о том, как был основан Анклав.

– Ну что ж, Детка, это не слишком приятная история. Упали бомбы, и все погибли. Даже в Клаудсдейле. Бля, Клаудсдейл разбомбили первым. Можешь не сомневаться, это было больно, – произнёс он, мрачно, а затем вздохнул. – Факты таковы: наземные силы были полностью уничтожены, но поскольку наши города способны перемещаться, то большинство избежало первоначальной бойни. Однако, мы всё ещё были в огромной опасности, по большей части из-за нехватки продовольствия. В те времена воздушное сельское хозяйство было не слишком развито. И большую часть продовольствия составляли обычные армейские пайки, в то же время, все ждали падения очередной подковы, которая должна будет прикончить тех, кто умудрился выжить. Но она так никогда и не упала. В те годы у нас была Реинбоу Деш, которая постоянно пыталась выбить помощь для поверхности. Она и Скуталу ратовали за это громче всех. Но помимо этого, было очень много тех, кто хотел в первую очередь позаботиться о пегасах, – Он сделал паузу. – Ты в порядке?

Я чувствовала, как что-то капает мне на спину, это было не больно… но от этого ситуация не становилось сколько-нибудь лучше.

– Не спрашивай меня об этом. Продолжай рассказ! Почему пегасы не прислушивались к Реинбоу Деш?

«Пара минут. Лишь пара минут… я смогу выдержать пару минут. Смогу. Смогу!»

Но почему тогда я чувствовала себя так, будто вновь была прибита к полу гвоздями?

– Ну, частично это было из-за того, что она была Министерской Кобылой, а не генералом. Её всегда воспринимали как приносящий удачу талисман, который даровала пегасам Принцесса Луна. Потрясный летун, и единственная Министерская Кобыла у которой был хотя бы налёт военщины, но в глазах большинства пегасов она была не солдатом, а всего-лишь охотницей за славой и грязелюбкой. Таким образом, когда был уничтожен Клаудсдейл, случилось то же, что происходит сейчас, после взрыва в Мерипони. Структура командования развалилась на части. Балом правили сомнения и растерянность. И тут появляется Реинбоу Деш, говорящая всем встречным пони, что мы должны помочь поверхности, рискуя при этом заполучить дозу радиации, или ещё чего похуже. Мне кажется, что армейских летунов возмутила эта идея, и они объединились против неё просто потому, что она была напоминанием обо всём, что пошло не так…

Он замолчал, когда моё тело издало влажный и сочный хруст.

– Продолжай говорить! – почти прокричала я. Если они меня вырубят, то нет гарантии, что я проснусь до того, как начнется эвакуация. Он молчал, а я ощущала то, что делали с моими плечами так, будто детали и впрямь присверливали ко мне. – Пожалуйста!

– Уровень гормонов стресса зашкаливает, – произнёс один из техников.

Голос Шикенери недолго поломался, когда он продолжил.

– Тем не менее, общественность, по большей части, была на стороне Реинбоу Деш, поэтому военные занялись безостановочной пропагандой, дабы ослабить её позиции. Они утверждали, что поверхность заражена болезнями и загрязнена радиацией. Посылали зонды, чтобы показать пегасам мутировавшие формы жизни и огромные пространства, заполненные трупами. Они делали абсолютно всё, что могли, для того, чтобы дискредитировать её. А затем, произошло солнечное затмение. Народ подумал, что настал конец света. Солнце и луна сближались, будто бы намереваясь врезаться друг в друга. Сейчас это конечно звучит довольно-таки странно, – грустно произнёс он, когда аппарат загудел. – А вместе с социальной дезорганизацией, что последовала за этим событием… ну… В конечном итоге всё свелось к всеобщему голосованию на котором решалось, как поступить: навсегда отгородиться от поверхности, или открыть небо и помочь ей. Разнообразнейшие эксперты приводили свои доказательства «за» и «против» этого… по большей части против. Самым ярым критиком этой идеи был доктор Мефитис. Он показал видеозапись на которой зебры пожирают друг друга. От этого зрелища стало плохо всем, кто находился в комнате. Тем не менее, Реинбоу Деш заявила, что они могут пойти и отлягать самих себя, и улетела. Вот там и зародился Анклав, опирающийся на военных.

По крайней мере, от этого был толк. Слушая его, мой разум занимался тем, чём следовало: не паниковал.

– Ах он мулий выблядок, – крикнула я. – Этот мерзкий ублюдок должно быть подключился к камерам, что находились в лагере для военнопленных, которым он руководил!

– Эй. Ты между прочим говоришь о моём предке, – произнёс Шикенери с притворной серьёзностью. – И все указывает на то, что он был весьма знающим доктором. Я не знаю, что ты имеешь в виду говоря «лагерь для военнопленных», поскольку Желтая Река – это больница.

– Погоди. Он был твоим… – начала говорить я, открыв глаза… ох, это было большой ошибкой.

Прямо перед собой я увидела две, тянущиеся к моему лицу, окровавленные металлические руки, которые оканчивались крючковатыми лезвиями, крохотными пинцетами, и множество игл. Охватывающий мою шею ограничитель заставил меня замереть, в то время как я плотно зажмурилась изо всех сил пыталась не телепортироваться от сюда прочь. Я и в самом деле НЕ ХОТЕЛА покидать этот агрегат в середине процесса. Но затем, я почувствовала подёргивание вокруг ушей и щёк, и всё, что я могла делать – это не делать нечего, ощущая при этом зуд от которого мне хотелось одновременно чесаться и вопить. Когда эти руки потянули, ничто не могло помешать мне увидеть, свисающую с металлических пальцев, окровавленную шкуру, ведь мои веки были её частью.

– Как она может оставаться в сознании? У неё должен быть сердечный приступ прямо сейчас! – услышала я, как один техник сказал другому. Я не хотела отвечать, чувствуя, как с моего лица капает кровь. Затем чистая рука вернулась с листом металла, и прижала его к моему лицу. – Аликорн-модификация. Серьезно? Кто-то решил создать модель кибернетизации для Селестии и Луны?

Я подозревала, что этот вариант был разработан не для них, а для тех аликорнов, которые будут созданы с помощью зелья Твайлайт. В конце-то концов, что лучше: летающий пони, который способен пользоваться магией, или пользующийся магией пуленепробиваемый пони с энергомагическим вооружением? Или, кто знает, возможно даже существует проект по кибернетизации принцесс! В данный момент, я не сомневалась в том, что Голденблад был способен даже на это. Металлический лист был закреплен у меня на лице, охватывая мои морду и голову, а затем привинчен ко мне. Я не смогла моргнуть. И у меня было неприятное ощущение, что я больше ни когда не смогу моргать. Волны магии перекатывались по мне, в то время как агрегат стучал и жужжал, аугментируя меня в последний раз. Ещё чуть больше, и я превращусь в Аврору.

– Ох ты ж! Обнаружен инородный биологический материал! – крикнул один из техников.

– Да не волнуйся. Капсула его удалит, – ответил другой.

– Он находится в её матке, – гаркнул первый. – Во имя неба над головой, похоже она беременна!

«Что?»

Я перестала обращать внимание на разрезы, жужжание, капающую с меня кровь, и ту часть моего мозга, которая подбрасывала мне образы того, как я буду выглядеть, когда всё это закончится, и сосредоточилась на слове «беременна».

– Это не возможно! У меня установлен противозачаточный имплант! – прокричала я.

– Проверь ещё раз! – рявкнул техник.

– А вот данные моего оборудования свидетельствуют о другом. Похоже, он имплантировался в стенку матки относительно недавно. И гормональный уровень это подтверждает, – произнесла кобыла-техник. – Я, скорее всего, смогу скорректировать процесс. Вы хотите сохранить плод?

О Селестия, и она задаёт мне этот вопрос именно сейчас? Сейчас?! А ведь у меня полно других забот: части тела, которые уже переделываются, оружие, которое нужно уничтожить, враг, которого нужно остановить, город, который нужно спасти, и… и… сумасшествие было бы лучше яви! Хочу ли я сохранить его? Она это серьёзно?

Хочу ли? Учитывая всё то, что сейчас происходит, это, действительно, свелось к вопросу на который можно ответить лишь «да» или «нет». У меня есть все основания чтобы ответить «нет». Я с ходу могла придумать шесть, а то и семь, хороших доводов относительно того, почему мне не следует иметь жеребёнка, как сейчас, так и в будущем. Это были разумно обоснованные, умные доводы, вот только, я никогда не была умной пони.

– Да! – пробормотала я, а затем закричала: – Да! Пожалуйста, да!

– Предпринимаю попытку отменить процесс очистки, – произнесла кобыла, а я принялась сосредоточивать своею магию, чтобы телепортироваться прочь. Мне было плевать на то, что я не была до конца собрана. Мои приоритеты пали ниц пред этим новым знанием. Если мне придётся, то я скажу Твистер, что нужно делать, проберусь в Тандерхед, и уберусь прочь от опасности, в произвольном направлении. Возможно, смогу посмотреть чем там занимается ЛитлПип.

– Ну вот! Процесс перешел в завершающую фазу.

– Спасибо, – сказала я, желая заплакать… но у меня больше не было слезных желез.

– А это ещё что такое? «Протокол постобработки „Эхо“»? – спросил другой техник, когда капсула начала вытворять что-то с моим телом, жужжа и шипя при этом ещё громче. – Серьёзно что ли? Все части тела установлены на свои места. Что ещё здесь можно сделать?

– Меня можешь не спрашивать. Мне бы потребовался год чтобы разобраться во всех этих файлах и чертежах. По-моему, в её ПипБаке находится что-то, что направляет этот процесс, я в этом так уверен потому, что моей заслуги в этом точно нет. Лайтхувс использовал серийную модель для пегасов. И я понятия не имею о том, что это за модель такая – «Затмение».

Капсула, в которой я находилась, пожужжала, а затем смолкла. Раздалось шипение испаряющейся воды, за которым последовал порыв тёплого воздуха. Затем передняя часть капсулы открылась, выплюнув из себя горячие, белые завитки пара, и я медленно вышла наружу.

Все, кто находился в комнате: шестеро солдат Анклава, единороги-техники, Твистер, Шикенери, и Бу, смотрели на меня раскрыв рты, пока я шла вперёд. Мой Л.У.М. занимался установкой управляющих программ на границе моего поля зрения. Каждый дюйм моего тела был закрыт бронёй. А единственными частями которые чувствовали открытый воздух были рот, и то, что находится у кобыл под хвостом. Я хотела подойти к техникам, и выяснить наверняка, точно ли они уверены в том, что я беременна, но, в то же время, мне нужно добраться до крыши, а ещё… а ещё мне нужно было…

Я почувствовала, как всё происходящее от меня ускользает. Это было неправильно. Всё было неправильно! Я уже потеряла достаточно себя, ведь так? А осталось ли что-нибудь от меня прежней? Ну хоть что-нибудь?

– Зеркало… – прохрипела я. Это было наименьшее из того, что я хотела. Первые шаги.

Шикенери, естественно, заговорил первым, рыся при этом к весящему на стене зеркалу. Кто-то, однозначно не слишком довольный увиденным, уже успел его разбить.

– Ты в этом уверена? – спросил Шикенери, встав перед зеркалом. – Разве ты не хочешь узнать побольше о жер…

– Просто дай мне это блядское зеркало! – крикнула я, потянувшись к нему копытом, и отбрасывая Шикенери в сторону. А затем, увидев своё отражение, замерла.

Отразившаяся в зеркале кобыла не имела со мной ни чего общего. Единственными признаками того, что внутри находилась пони из плоти и крови были маленькое окошко вокруг рта и ещё два отверстия, что предназначались для её красно-чёрных гривы и хвоста. Мягко светящиеся красные угловатые пластинки располагались там, где должны были находиться глаза. Чёрные броневые пластины покрывали каждый дюйм её тела, включая кьютимарку. Даже рог был укрыт черной сталью. В зазорах между бронепластинами можно было увидеть черные кабели, что сокращались там подобно мускулам. А по бокам располагалось пара черных энергомагических винтовок, которые были нацелены на её собственное отражение. Мысленно, отупело, я переключила своё внимание на новые команды, что появились в моём Л.У.М.-е, и выбрала «полёт».

Пара чёрных как ночь, крыльев, с установленным в центре каждого сустава красным талисманом, распахнулись у неё по бокам. Похожие на металлические перья закрылки, мерцали крохотными пылинками красного света по всей своей длине. Когда талисманы включились, я ощутила окутавшее меня поле левитации, и склонила голову. Дюжина различных реакций смешивалась и разбивалась внутри меня. Комнату начал наполнять тихий смех, низкий, напряженный, и даже весьма безумный. Я слишком поздно осознала, что это был мой смех.

Я закричала и ринулась к бездействующему кокону. Не знаю, прочитали они мои намерения, или я в своей ярости мысленно лупила по кнопкам, но находящиеся у меня по бокам энергомагические винтовки трещали снова и снова, расстреливая кокон. А меч бешено вращался передо мной, нанося размашистые удары. Метал разрезался, шланги разбрызгивали жидкости, провода искрили, а я смеялась и выла, раздирая машину на части. А после того, как от этого отвратительного устройства не осталось ничего, что можно было бы уничтожить, я распыляла, разрезала и ломала всё, что было в комнате, в то время как пегасы и единороги стремились выбежать из прочь, или найти укрытие.

И я продолжала буйствовать до тех пор, пока не уничтожила абсолютно всё, что находилось в комнате. Ведь это казалось мне правильным. Вот именно. Я крутанулась, готовая продолжать изливать свою ярость на окружающий мир до той поры, пока что-нибудь меня не прикончит, и оказалась лицом к лицу с Бу. Перепуганная до смерти кобыла не пыталась сбежать или спрятаться в укрытии. Она, широко раскрыв бледные глаза, просто сидела передо мной в оцепенении. Часть меня, та часть меня, что была Потрошителем, жаждала превратить её в кучку пепла, и вырезать всех остальных пони просто потому, что они находились здесь. Бу должна была быть самой первой, кто убежит и спрячется. Она заслуживала смерти! Они все этого заслуживали! Я этого заслуживала!

Затем пустышка протянула ногу, и дотронулась копытом до уголка моего рта. Щёки и губы были единственным, что осталось у меня не покрытым сталью. А когда Бу улыбнулась, прильнула ко мне, легонько потёрлась о меня носом, я задрожала, не уверенная в том, что сделаю дальше. Она склонила голову, почесала в ухе копытом, и посмотрела на меня своими блестящими глазами, цвета слоновой кости.

– Б… Бух… Бэээ…

Она задумалась, а затем:

– Бвэкжек! – произнесла она, и её радостный звонкий голос был всем, в чём я нуждалась именно сейчас.

Я – Блекджек, и её напоминание мне об этом было подобно холодному Хуффингтонгскому дождю, пролившемуся на мою ярость. Я задрожала, когда гнев, дававший мне силу и направлявший мои действия, был отнят у меня обычной добротой. То, что Бу вообще заговорила было чудом, о котором я задумалась, лишь когда минули самые важные полчаса в моей жизни. Шикенери, Твистер, и все остальные, начали выглядывать из-за ящиков о дверей. К счастью, я никого не убила.

– Ты… в порядке? – спросил Шикенери, вместо «в здравом уме», «безопасна», или их антонимов.

Я тряхнула головой.

– Я выгляжу прямо как злодей из комикса, мне только шипов не хватает, – пробормотала я.

Затем подняла меч и, подведя его к тому месту, где к моему телу крепились энергомагические винтовки, срезала их с себя. Возможно, это было глупо… всё-таки у меня закончились патроны… но я должна была вернуть что-нибудь от прежней себя. Какую-нибудь маленькую малость, которая не была бы замещением или добавлением. Я повернулась к испуганной кобыле-технику.

– Вы точно уверены в том, что я беременна? – Кобыла робко кивнула. – С жеребёнком всё в порядке?

Она, едва заметно, улыбнулась.

– Прямо сейчас – это просто микроскопический набор клеток, внедрённый в стенку твоей матки, который едва ли можно назвать жеребёнком. – Её улыбка испарилась. – Вот только, я не имею ни малейшего представления о том, сможешь ли ты выносить его до срока, и уж тем более разродиться. Возможно, будет лучше, если ты прервёшь беременность сейчас. В любом случае, вероятность выкидыша весьма высока.

Это, несомненно, было бы безопасное, разумное, и умное решение. Подобное, время от времени, случалось и в Девяносто Девятом. И если я это сделаю, то об этом не будет знать никто… кроме меня.

Я забрала у этого мира так много. А на что будет похоже привнесение чего-нибудь в него?

– То, что случилось, уже произошло, – пробормотала я, не встречаясь ни с кем взглядом. Прямо сейчас, я чувствовала такую близость с Твайлайт, что это причиняло боль. Передумаю ли я, когда давление на меня исчезнет? Я не могла связно думать о чём-то столь удивительном. – Как это могло случиться? Я полагала, что мне была имплантирована внутриматочная спираль, которая должна был не допустить подобного.