Текст книги "Возвращение домой (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 72 страниц)

Когда Твист нарисовалась на горизонте, солдаты у небесных тележек выстроились в два ряда: преимущественно земнопони в боевых сёдлах и парочка единорогов с пегасами.

– Сержант, – выдохнули некоторое, в то время как другие хранили молчание и серьёзные мины на мордочках. Она оглядела их оружие и экипировку, а Шуджа следовала прямо за ней. Взгляд зебры задержался на крупе Твист чуть больше, чем это было необходимо. Три других пони, которые, как я предположила, тоже были сержантами, проверяли свои группы, тогда как четыре сержанта-пегаса осматривали упряжь пегасов, которые, как планировалось, повезут тележки.

Наконец, четыре пони выступили вперёд: три в броне и один жёлтой униформе.

– Полковник Капкейк, – отдала честь Твист. Здоровенный белый пегас взглянул на неё и позволил себе кривое подобие улыбки до того, как снова стать серьёзным.

– Держите свои уши и копыта наготове, – громко сказал он. – Два часа назад Министерство Крутости перехватило сообщение зебр о легионе из их войска, который желает сдаться. Учитывая, что в послании содержался приказ устранить их, мы думаем, что информация подлинна. Мы собираемся найти этот легион, и если всё пойдёт хорошо, то мы дадим ему отдохнуть от войны. Я говорю вам это лично, потому что легион, про который идёт речь, является одним из старейших из тех, что воевали против нас за всю войну. Они делали это двадцать лет. Если они желают выбросить белый флаг, мы желаем знать почему. Это значит, что никакие случайности, в особенности так называемый нечаянный огонь по ним, недопустим. Никаких ошибок. Я понятно изъясняюсь?

– Сэр, да, сэр! – в унисон крикнули солдаты.

– По машинам! Принцесса Луна, наш светоч во тьме…! – воскликнул Капкейк.

– …Песнь поём во славу тебе! – грянули в ответ солдаты. Полковник отдал им честь, и его верное воинство ответило тем же. А затем раздались зычные голоса остальных офицеров, разгоняющих личный состав по их транспортам.

Пони и зебра устремились к телегам, и минутой спустя те уже отчалили от земли, устремляясь к югу сквозь ночной покров. Типичный для Хуффингтона дождь барабанил по защищённым крышам небесных машин. Солдаты разошлись по местам, изредка произнося что-то вполголоса. Вот так я и узнала, что у зебр исключительный слух.

– Какого хрена этот полосатик здесь делает? – тихо спросила одна военная кобылка.

– Закройся, идиотка. Это Предитьёр. Она особенная по… зебра сержанта, – ответил ядовито стоявший рядом с ней жеребец.

– Ой, да ладно! Говоришь, сержант спутался с этой проклятой полосатой? – в голосе кобылке сквозило отвращение. – Поверить не могу, что я просила перевода сюда.

– Тогда вали обратно. Она последняя из Мародёров. Серж Твист – долбаная легенда. Я предпочту служить под её началом, чем лизать зад какой-нибудь плаксе, писающейся кипятком от одного упоминания о роботах зебр – проворчал жеребец.

– Да? Ну, народ поговаривает, её скоро выпнут на гражданку. В смысле, спроси себя, когда всё покатится прямиком в задницу, кого она помчится спасать: нас или свою проклятую подстилку? – фыркнула кобылка.

Почти все в машине развернулись к ней, услышав последние слова. Жеребец прошептал едва слышно:

– Тебе бы лучше захлопнуть свою пасть прямо сейчас, или ты не доживёшь до момента, когда сможешь свалить из отряда. Въехала?

– Довольно болтовни. Кончайте, – Твист прошла к центральную проходу рядом с Шуджой.

– Обсуждают… – прошептала кобылка.

– Это правда? – прошелестела Шуджа.

– Не-а, пока они могут стерпеть мои полосы, – на губах солдата мелькнула едва заметная улыбка. – Но там может всякое случиться…

– Не случится. Мы погнались за зайцем, который может развернуться в любой момент, чтобы как следует врезать, если зазеваешься. Первый легион не может просто так дезертировать, – после недолгого молчания ответила Шуджа.

– Тогда это, скорее всего, ловушка, – подвела итог кобылка. – Так что если что-нибудь случится…

– Знаю-знаю. Я позабочусь о твоём питомце, – ухмыльнулась зебра.

– Она не питомец! – возмутилась Твист.

– Ошибку признаю. Я позабочусь о твоём диком зверёныше.

– Ты невероятна, – вздохнула Твист, покачав головой.

– А ты очаровательна. Возьми себя в копыта, улыбнись и скажи что-нибудь устрашающее, пока я не поцеловала тебя. Красный от смущёния командир не вдохновляет народ, – выдохнула зебра.

Твист последовала этому совету: буквально пролаяла инструкции, довольно грубо отозвалась о предках парочки пони, напомнила про проверку оружия и амуниции. Почти все солдаты прислушались к ней, но та кобылка, что чуть раньше болтала про отношения Твист и Шуджи, не смогла скрыть небрежный смешок.

Небесные повозки сели в центре пустынной местности. Дождь заливал овраги, создавая в них целые ручьи, и пони пришлось повозиться, прежде чем они привыкли к таким условиям. У Шуджи подобных проблем не имелось: её безоружные копыта едва касались грязи.

– Продитьёр, – выкрикнул кто-то. Шуджа быстро нашла того, кто звал её, – кобылку-офицера.

– Полагаюсь на тебя. Если первый легион находится где-то здесь, только ты сумеешь отыскать его. Окажись это место западнёй, ты сможешь предупредить нас… тебе же выдали снаряжение для этого?

– Да, мэм, капитан Гриззли. Я пошлю красный сигнальный огонь, если они окажутся враждебными. Зелёный, если найду поисковую группу, – решительно произнесла зебра. Сержанты проверяли, могут ли все внятно сказать «сдавайтесь», «бросайте оружие» и «следуйте за мной» на зебринском, а я выскользнула из временного лагеря с грациозной поступью призрака. Она перепрыгнула через несколько оврагов и без особых усилий обогнула пару камней. Вскоре солдаты остались позади, в то время как зебра продолжала двигаться в практически кромешной тьме.

Внезапно она наткнулась на останки взорванных роботов, увязших в грязи. Они совсем не походили на протектопони. Их гладкие чёрные корпуса больше напоминали мне тех киберпсов, что я повстречала в туннелях. Сначала зебре попался один. Затем ещё три. А вскоре я насчитала их уже с полдюжины. Некоторые оказались чуть крупнее остальных, похожие на механических мантикор.

– Что здесь делают охотники? – взволнованно пробормотала зебра, переходя на медленный, осторожный шаг.

Должно быть, она бежала так уже не меньше часа. Позади неё на почтительном расстоянии сквозь ливень и грязь прокладывали себе путь солдаты, с большим трудом перебирая копытами. Дождь начинал постепенно стихать, хотя всё ещё лил как из ведра, заполняя водой прогалины в грязи. Даже Шудже приходилось внимательно смотреть под ноги, чтобы не поскользнуться.

Неожиданно, не далее, чем в десятке метров от моей хозяйки, из ночи выступили четыре зебры. Одетые в чёрную броню, они практически сливались с темнотой, и лишь полоски на мордах выдавали их породу. Шуджа и её противники увидели друг друга практически одновременно. С пугающей синхронностью, зебры подняли своё оружие, принимая боевую стойку, с которой меня познакомил Лансер. Прозвучавшие выстрелы были практически бесшумны, и не выдали стрелков даже дульными вспышками.

Одним стремительным движением Шуджа выхватила свой нож и, увернувшись от пуль, бросилась в атаку. Первый противник повалился на землю с выпотрошенными внутренностями. Второго отправил в нокдаун двойной удар копытами в грудную кость. Третьего Шуджа добила, обрушив всю силу своих копыт на его горло, едва тот коснулся земли. Оказавшись лицом к лицу с последним, она отбила в сторону ствол его винтовки и вогнала лезвие своего клинка глубоко ему в грудь. Затем раздался тихий шелест, и тело моей носительницы пронзила острая боль. Первый из поверженных зебр, даже растеряв в грязи собственные внутренности, не выпустил оружия. По правде говоря, создавалось впечатление, что он вообще не замечал полученного ранения.

Но тут вокруг головы зебры обвились два палевых копыта и одним резким движением свернули ему шею. Тот рухнул, как подкошенный, в грязь, присоединяясь к своим потрохам. Твист тут же метнулась к Шудже.

– Ты в порядке?

– Солдаты зебр стали куда дисциплинированнее, чем я помню. Большинство моих противников тут же сдаются, стоит мне освежевать их. – Зебра тяжело поднялась на ноги. – Я в норме. – И в подтверждение её слов, я почувствовала знакомое ощущение от работы регенерационной магии, заживляющей её раны.

– Думаю, ты была права. Это западня, – мрачно произнесла Твист.

Но Шуджа не спешила соглашаться с ней. Она внимательно разглядывала поверженных зебр.

– Я не уверена в этом. Они не из Первого легиона.

Одно за другим, Шуджа перевернула все четыре тела на спину. Что-то явно не давало зебре покоя, потому что она внимательно разглядывала трупы, переводя взгляд с одного на другой. Они выглядели абсолютно идентично. Все четверо – жеребцы. В одинаковой чёрной броне. С одинаковым оружием. Одинаково полосатые… и выпотрошенный солдат выпустил наружу не только кишки. Из его окровавленной утробы свисали также провода и кабели.

– Теперь ты видишь, – раздался из темноты голос с сильным акцентом. – Видишь, до чего опустился наш Цезарь. Сначала машины, не ведающие чести, а теперь и эта мерзость.

Говоривший подошёл ближе, и меня буквально поразило его мощное телосложение… и оборванный внешний вид. Из тёмной завесы дождя, пошатываясь, начали выходить и другие солдаты. Грязные, оборванные, со следами ранений различной тяжести. Некоторые из них даже сохранили доспехи, которые, впрочем, нуждались в срочном ремонте.

– Легат Хонориус, – затаив дыхание, произнесла Шуджа. Тот ответил сдержанным кивком.

– Что они такое? – спросила Твист, разглядывая тела.

– Мы не знаем. Первые из них появились год назад. Как нам сказали, из какого-то дальнего племени. «Дети Койотля». Они не разговаривают. Не смеются. Не поют песен и не слагают историй. Но они умеют убивать. Сперва по одному, затем тройками и четвёрками, а потом и целыми дюжинами они начали заменять собой славных и достойных солдат. – Легат плюнул в сторону трупов. – Мы отказались принимать их. Но нам дали понять, что выбора у нас нет. Либо мы соглашаемся, либо они заменят нас полностью. – Он обвёл взглядом с десяток зебр, столпившихся вокруг него. – Это всё, что осталось от Первого легиона.

Шуджа ахнула, пробормотав что-то на зебринском. Твист, вторя ей, произнесла потрясённым тоном:

– Это всё, что осталось от тысячного войска?

Легат мрачно кивнул.

– Нужно доставить вас в безопасное место. Уверена, в Министерстве Крутости захотят узнать о…

– Контакт! – раздался в ночи пронзительный кобылий крик, и воздух наполнился гулом двух пулемётов, поливающих свинцовой смертью собравшихся вместе зебр. Уверена, не будь они настолько уставшими и истощёнными, у них хватило бы сил найти укрытие. Но эти зебры едва держались на ногах, к тому же находились на открытом месте, поэтому пулемётные очереди буквально косили их под истеричные выкрики кобылы: – Контакт! Враг на двенадцать часов! Это засада!

Травмы Шуджи замедлили её. Несколько шальных пуль попали в неё, отбросив на землю. Твист, однако, была в состоянии бежать и убралась подальше от поля боя. Она проскользила в грязи, впечатавшись в ехидствующую чуть раньше кобылку из небесной тележки.

– Ты ёбаная дура! Какого хера ты творишь?

Молоденькая земнопони двинула своего командира по челюсти. Будь Твист лет на десять моложе, я уверена, она бы справилась с кобылкой. А так её, измазанную в грязи, скрутили по копытам и отправили валяться на земле.

– Что я творю? Убиваю ёбаных врагов! Вот что мы, ёб твою мать, должны делать! В этом смысл всей блядской войны! Поубивать их всех! – заорала кобылка на Твист.

– А не ебать их, как одна шлюшка!

– Нет… – прохрипела Шуджа, с трудом поднимаясь на копыта, поперхнулась: – Давай же… лечи, чтоб тебя!

Твист побежала, ей надо было преодолеть шесть футов. После этих шести футов она смогла бы навязать кобылке копытопашный бой.

Но солдату нужно было лишь вскинуть оружие.

Пулемёты нашпинговали Твист свинцом ещё до того, как она прошла полпути.

– Нет! – закричала Шуджа. Приняв наконец устойчивое положение, она рванулась к своей подруге. Кровь хлестала из многочисленных пулевых отверстий в теле Твист, а земнопони навела прицел на зебру и вновь спустила курок. Шуджа бегала быстро, но тягаться в скорости с пулей ей было не по силам, однако же она не упала, несмотря на раздробленные кости и вырванную выстрелами плоть.

– Что? Расстроена тем, что я прикончила твою подружку? – усмехнулась земнопони и выстрелила снова, заставив Шуджу упасть на колени. – Херовы Мародёры. Только Биг Макинтош был Мародёром. Когда он умер, их больше не стало.

Шуджа опять поднялась на копыта и закричала, когда ещё больше пуль вонзилось в её тело.

– Просто, блядь, сдохни уже наконец, тупой полосатик! – выкрикнула кобылка и выпустила очередную очередь. Каждый уголок тела Шуджи стенал от боли, когда она приподнялась. Снова.

– Что делать будешь? А, полосатик? Что ты, блядь, будешь делать? – кобылка нажала на курок.

Пулемёт молчал. Окровавленные копыта зебры рванулись вперёд и схватили шею кобылки.

– Подожду, пока у тебя не закончатся патроны, – просто сказала она и как-то по-особому повернула голову солдата. Шея кобылки хрустнула, и она повалилась на землю животом в грязь и головой к небу. Небо окропило мордочку кобылки дождём.

Шуджа пошатнулась и чуть ли не силком направила своё тело к лежащей в грязи Твист. Бледная пони часто и мелко дышала, задыхаясь. Ещё открытый глаз уставился на зебру.

– Похоже… надо было… попрощаться с ней… – выдохнула она. Кровь на её губах вспенивалась красными пузырями.

– Нет, – Шуджа упала напротив неё. Пулемёты проделали в броне пони дыру и разворошили грудную клетку. Я увидела тёмные, блестящие от крови штуки внутри, содрогающиеся в такт сердцебиению. Увидеть чьи-то внутренности снаружи – это не слишком-то хороший знак.

– Помни… по… мни… ты обещала… пожа… луйста, – умоляюще сказала Твист, затем обмякла. Корчащиеся органы сокращались всё медленнее и медленнее.

– Нет! – воскликнула Шуджа, пробормотала что-то на зебринском и выхватила нож из скрытого кармана. Он был длинный и изогнутый, с одной стороной острой, а другой – тупой. Затем она развернула его, закрыла глаза и… вонзила себе в грудь. Боль была неописуемой. Я не могла представить себе пони, что был способен выдержать её. Тем не менее, зебра продолжала: кончик ножа упёрся во что-то твёрдое в её развороченной грудной клетке. Она ахнула, кровь побежала из её рта и ноздрей, но Шуджа дёрнула его вперёд-назад, повернула клинок, дробя собственные рёбра.

Вместе с фонтанчиком крови наружу вышёл розовый талисман-феникс. Нож выпал из копыт зебры, когда она застонала и вырвала амулет из объятий плоти. Боль исчезла, уступив место кошмарному, неестественному онемению. Шуджа дрожала, пока она медленно подносила его к безвольному телу земнопони. Из последних сил она засунула амулет в дыру в теле Твист, а после рухнула на на бок прямо в грязь.

– Пожа… луйста… – шепнула она.

Тело Твист охватило розовое свечение. Органы ожили, раны закрывались прямо на глазах. Но затем всё потемнело, стало очень холодным и очень тихим.

– Aeternum vestrum… – выдавила она из себя. И мир накрыла тьма молчания.

<=======ooO Ooo=======>

Я медленно вынырнула из этого глубокого омута, оставив без внимания прочие картинки. Когда наваждение полностью развеялось, вокруг моего рога разлилось призрачное сияние. Неуверенно пошарив копытами вокруг себя, я нащупала шар памяти и ухватив его пальцами, подняла к свету. Шар тут же начал впитывать сияние в себя, наполняясь воспоминаниями о чужой жизни. Наконец, я облегчённо откинулась от Рампейдж, и мерцающий ореол вокруг её головы исчез.

– Ух ты… это было… м-м… познавательно… – пробормотала я, безуспешно пытаясь разглядеть свой рог. Голова у меня раскалывалась так, словно я получила по ней наковальней. Больше всего меня сейчас интересовало, не выжгла ли я себе рог снова, но проверить это мне мешала дезориентация, вызванная пережитыми событиями. Я до сих пор помнила ощущения от кинжала, рассекающего мне грудь. – Хорошо хоть, что я привычна к боли, – мрачно буркнула я себе под нос.

Рампейдж встряхнулась и почесала макушку.

– Так ты… была там… ну, ты понимаешь… – Она посмотрела на меня, закусив губу. В её взгляде боролись меж собой страстное желание и боязнь узнать правду.

– Я могу рассказать тебе, как талисман попал из Шуджи в Твист, – простонала я в ответ. – Зебра своими копытами переместила его.

Пошатываясь, я поднялась на ноги.

– Мне нужно прилечь. Посмотрим воспоминание, когда ты будешь готова к этому. Просто помни, что… это больно. Очень. Понимаешь? – И с этими словами я вышла из комнаты, направляясь обратно в гостиную.

Там меня поджидал сюрприз.

В деревянном кресле восседала незнакомая мне пегаска, рядом с которой на диване примостились Скотч Тейп с отцом. Глори взгромоздилась на табурет, практически с головой укутавшись в свою простыню. На тарелках перед каждым лежало по куску травяного пирога П-21, а в копытах дымились чашки с чаем, хотя пила только гостья. Её шерстка была светло-серого оттенка, а в гриве доминировали фиолетовый и лавандовый цвета с небольшой примесью розового. Несмотря на обычный для любого обитателя Пустоши потрёпанный вид, в ней, тем не менее, нельзя было не отметить определённую грациозность. Круп пегаски украшала собой отметина, практически не отличимая от той, которой наградили Глори.

– О, привет, – любезно произнесла она, отставляя свою чашку. – Ты, должно быть, Охраница. Или, правильнее, Блекджек? Я наслышана о тебе!

– Приятно познакомится, – смущённо пробормотала я, шлёпнувшись крупом на пол. – Э-э… А вы, собственно, кто?

Кобылка мило улыбнулась.

– Моё имя Аврора. Я надеялась побеседовать с тобой… а также выяснить, где я могу найти свою дочь – Монин Глори.

Заметка: максимальный уровень.

Глава 3

Хороший день

«Эй, а вы знаете, что всё это означает?»

Может быть, дело было в ощущении, оставшемся после того, как из меня наживую вырвали исцеляющий талисман, или побочном эффекте заклинания памяти (которое я составила чуть ли не на коленке), но у меня в голове эта ситуация совершенно не складывалась. Мой взгляд переместился от миловидной светло-серой кобылы к моей завёрнутой в простыню любимой. Первая сидела на диване, её глаза были закрыты и выражали некое веселье. Вторая же уселась на табуретке, обхватив себя ногами и крыльями так сильно, словно она сейчас взорвется. Я медленно перевела взгляд на Скотч Тейп, которая полностью сосредоточилась на своей чашке дымящегося настоя, закончила панорамный осмотр, обменявшись взглядами с П-21, который налил еще чашку и предложил её мне. В его глазах, несомненно, было волнение. Проигнорировав травяной настой, я, дважды моргнув, снова посмотрела на взрослую пегаску. Мозги у меня кипели и без чая.

– Это… извините. Я в последнее время частенько головой бьюсь. Что Вы сказали?

– Моё имя – Аврора, – любезно сказала она, поставив свою чашку на стол. У неё не было никакой брони или оборудования. Возрастом примерно как Мама или Риветс, зрелая, но морщинок, как у Министерских Кобыл, не видно. Когда она путешествовала с Большим Папочкой и остальными она, наверное, только-только вышла из жеребячества. Глаза её были закрыты, словно из-за радости. Даже когда она смотрела на нас, открывала их совсем чуть-чуть, но ощущения, что она слепая, не создавалось. Можете назвать меня дурой, но я сомневалась, что она выкинет что-нибудь прямо сейчас. Хоть на её бледной шкуре были шрамы от порезов и пуль, все эти раны были старыми.

– Я слышала, что моя дочь Монин Глори – твоя близкая подруга. Я надеялась снова увидеться с ней. А также с её друзьями, – сказала она, приятно улыбнувшись поверх своей чашки. – Мне называть тебя «Охранница», или можно «Блекджек»?

– Эм… Блекджек пойдёт, – сказала я, сев за стол и встряхнув головой. Мысли почему-то путались. – И… м-м… Глори, – пробормотала я, глядя на друзей. Моя любимая едва заметно покачала головой. – Её кто-нибудь видел? Она не в городе?

«Хоть убейте, не пойму, почему Глори не отзывается, учитывая, что у её матери и так стоит клеймо Рейнбоу Дэш. Может, опять анклавовские загоны? Ну, если ей так нужна анонимность, я постараюсь подыграть. Раз Глори хочет разорвать с ней отношения, кто я такая, чтобы мешать?»

– Ага. В городе. Именно там. Эх-хех, – пробубнила я.

– Вот как? Странно, что я не встретилась с ней, когда осматривалась там, – ответила серая кобыла с ноткой юмора, после чего сделала глоток. – Очень впечатляет, – сказала она П-21. Жеребец огляделся, краснея от ушей до копыт.

– Э-э… город… Риверсайд. Мда… в том городе, – пробормотала я.

– Да, – смущённо сказал П-21.

– Верно, – согласилась Скотч. – Она…

– Пошла за запчастями, – сказал П-21 и одновременно с ним кобылка выпалила:

– Покупает лечебные зелья!

Они ошарашенно переглянулись, и жеребец, запинаясь, крикнул:

– В смысле, покупает лечебные зелья! – а Скотч Тейп вместе с ним:

– Не, пошла за запчастями!

Оба сглотнули ком в горле, и кобылка открыла рот в третий раз, но папаня вовремя прижал ей к губам копыто.

– Я говорил, что она пошла за запчастями и лечебными зельями, – подвел он черту. Скотч глянула на него, после чего быстро кивнула с обезоруживающей улыбкой. Я кинула взгляд на Глори, но всё, что было видно – это глаза, сверлящие пол под ней. Почему-то во рту был привкус крови, а голова жутко болела. Исцеляющий талисман же должен был это исправить!

– Да уж, трудится, не покладая крыльев, – сказала Аврора в своём странно-весёлом стиле. – Я думала узнать побольше про неё в городе, перед тем как идти сюда, но все были очень заняты. Я так понимаю, здесь тоже произошёл несчастный случай?

Улыбка исчезла с её лица, сменившись выражением глубокой печали.

– То, что Пустошь забирает столь молодых, неправильно.

Из уст кого-нибудь другого эти слова были бы высокопарными, даже лицемерными, но пегаска практически излучала искренность.

Может быть, дело было в экспериментальном заклинании, из-за которого у меня раскалывалась голова, или в том, что я до сих пор чувствовала нож между рёбер, а, может, в том, что во рту у меня был вкус крови, но я тупо уставилась на нашу серую гостью.

– Верно. Было приятно с Вами познакомиться. Если позволите, я хочу опрокинуть стаканчик горячительного. Извините. Дэши?

Я зашагала к лестнице, и Глори сначала удивлённо посмотрела на меня, а потом осторожно подошла, словно была уверена, что Аврора вот-вот разгадает её маскировку и набросится на неё. Я попыталась встать на последнюю ступеньку, но она таинственным образом отодвинулась из-под копыта. В результате мне едва удалось избежать приземления на морду.

– Блекджек, ты в порядке? – с волнением спросила она, после чего подлезла под меня и положила себе на спину. Я даже не сопротивлялась. Голова с каждой секундой раскалывалась всё сильнее. Капельки крови упали на её наряд, когда она подняла моё тяжёлое тело, пробормотав под нос: «Глупый вопрос. Конечно же, нет».

Я застонала, и последнее, что я услышала с верхнего этажа, были вежливые слова глориной мамы:

– Какая интересная кобылка! Мне показалось, что она выглядит точь-в-точь как Рейнбоу Дэш!

Закрыв за собой дверь в комнату, Глори положила меня на кровать, и я почувствовала, как у меня снова из носа идёт кровь. Я попыталась предупредить Лакуну об Авроре и про нашу историю, что Глори в Риверсайде, но, похоже, я попросила её прокумкватить бочки с рассолом.

На Л.У.М.-е было странное изображение схематичной кобылки с обведённой пунктирной линией головой и крестиками вместо глаз. Видимо, у моих экспериментов с магией памяти всё-таки были неприятные побочные эффекты. Там была ещё куча сообщений и предупреждений, но я перевела их все как «глупая дура, ты снова умудрилась себя сломать». Хотелось блевать, но мозг, похоже, не понимал, что мой желудок этого не умеет, так что осталось только терпеть выворачивающие наизнанку позывы.

Глори повернула меня набок и вытащила маленький фонарик. После чего начала совать его мне в нос, рот и уши.

– Пожалуйста, скажи мне, что так ты набираешь чит-код, который отключает у меня чувство боли, – спросила я жалостным голосом.

– К сожалению, нет. Профессор Зодиак не дала мне руководство по эксплуатации, – ответила она сочувственно, но потом продолжила, немного нахмурившись, – я думала, что ты больше не будешь себе вредить.

– Обещаю, когда голова поправится, можешь шлёпать мою задницу до тех пор, пока она не встанет на место. В смысле, голова… не задница… Я…

Я охнула, крепко зажмурившись.

– А магия памяти сложнее, чем я думала. Я надеялась, что, типа, нужно просто коснуться её лба рогом и «пыщ, волшебство»!

От восклицания дрожь пробежала по всему телу. Потише, пожалуйста.

– У тебя же вроде была книга магии из Тенпони? – удивилась Глори.

– Ага. Книга магии для начинающих, – прокряхтела я.

– Ты её хоть открывала? – не унималась она. Только не это, она говорила в тоне «Блекджек же глупая пони».

– Ну… нет? – пробормотала я, положив на голову копыто.

Она вздохнуло и легла рядом.

– Когда ты поправишься, твою задницу будут ждать тяжёлые испытания, – прошептала она, обняв меня и поглаживая шею. Кровь из носа остановилась, и боль начала потихоньку отступать. По крайней мере, я могла притвориться, что это так, раз она прислонилась ко мне. – Ну хоть получилось?

– Я попала в воспоминание… Шуджи…

И я пересказала его. Честно говоря, если забыть про болезненную часть, оно было довольно бессодержательным. Кучку недо-врагов перестреляла слишком идейная солдатка. Если я когда-нибудь узнаю, что эта Убить-всех-зебр была замешана в супер-пупер-хитром плане Голденблада, я точно переверну стол, пробью дырку в стене или чего-нибудь ещё!

– Значит, это были роботы в виде зебр? – спросила она, слегка нахмурившись.

– Сомневаюсь. В смысле, там были части роботов, но, пусть даже они были красивые и гладкие, они всё равно были металлические. А это… – я замолчала, чтобы собраться с мыслями, – это были киберзебры. С искусственными органами и всяким таким. Вроде меня.

Проект Стальной Пони. Зебры его украли? Или Голденблад его сам отдал? А, может, у зебр были свои исследования по киберусилению? Насколько я знаю, Стальной Пони изначально был украден у противника. Однако, в нём слишком большая важность отдаётся живой ткани для простых роботов. Улучшенные зебры… мда, неприятная мысль. Я видала, что Лансер творит с винтовкой. Даже думать не хочу, на что он будет способен с пальцами.

Для такой глупой пони, как я, это было слишком. Поэтому я медленно… осторожно… повернулась к ней.

– Та-ак. Изволишь ли ты объяснить мне, почему ты не хочешь рассказать ей, кто ты такая? Я думала, вы там обнимались и навёрстывали упущенное время.

Со вздохом она прикрыла глаза.

– Я знаю. Стоило бы. И я хочу этого… Просто когда я открыла дверь, я думала не о том, как я по ней соскучилась или что наконец-то получу ответы на вопросы, которые терзали меня годами. Я… я хотела знать, почему она здесь. Все было как-то… неестественно. После стольких лет моя мать приходит с Пустоши и ищет меня?

– Неестественно? Я тебя умоляю! Ты не видела Голденблада. Вот он прямо состоял из неестественности. Небось, даже шептуна пускал только в соответствии с планом. А твоя мама просто…

Нахмурившись, я замолчала. Что-то в ней было. Что-то такое… Я нежно погладила Глори по щеке.

– Ты не думала, что это – просто совпадение? Счастливый случай?

Ведь всё может произойти.

– Думала, – ответила она со стыдом. – И я не была счастлива. Наоборот… злилась.

Она закрыла глаза и прижалась ко мне чуть сильнее.

– Она просто стояла там и улыбалась. Словно… словно и не было всех тех лет. Словно она шла домой и решила проведать меня в школе. «Я просто так. Увидимся дома. Я тебя люблю…»

Я думала об этом.

– Ну, может быть, если бы она знала, что ты – это ты, и сколько всего ты здесь сделала…

– Может, – пробормотала Глори, посмотрев сначала на дверь, а потом обратно на меня. – Но, если честно… чем больше я думаю об этом, тем меньше мне верится, что она пришла сюда за мной.

Я не знала, что ей сказать. Пыталась представить, каково это было бы, если б Мама однажды ушла из Стойла, а, вернувшись несколько лет спустя, вела бы себя, словно ничего не изменилось. Думаю, я бы тоже, мягко говоря, расстроилась, особенно если бы была магической копией Твайлайт Спаркл. Я вздохнула и продолжала водить ей носом по уху до тех пор, пока она не начала улыбаться.

– Ну, разберёмся с этим завтра. Узнаем, зачем она здесь, и как объяснить её весь этот бардак, – сказала я, приглаживая радужную гриву копытом.

В дверь тихо постучали. Я повернулась и попробовала открыть её магией, но от этого боль снова проснулась.

– Да?

П-21 просунул голову внутрь и тихо сказал:

– Если вы остаётесь на ночь здесь, то я поселю нашу гостью в комнате Глори, пока она не вернётся?

Я посмотрела на Глори, и она со вздохом кивнула.

– Да, давай, – прокряхтела я, шлёпаясь обратно на подушку.

– Ясно, – сказал он, переводя взгляд своих синих глаз на Глори. – Если вам интересно, я ей не доверяю.

Это потому что она кобыла? Глори просто опустила глаза на передние ноги, словно надеясь, что ответ сам упадёт в них.

Он кивнул нам и закрыл дверь. Она выскользнула из кровати и закрыла замок, после чего вернулась ко мне.

– Ну, хорошо, что ты расплавила себе магией мозги. Не можем же мы заниматься всякими шалостями, когда Мама слышит всё из соседней комнаты, да?

Я непонимающе заморгала. Глори тяжело вздохнула и прикрыла лицо копытами.

– Да неважно. Просто попытайся поспать.

Хорошая мысль. Оставалось лишь надеяться, что репертуар канала «Воспоминания Псалм» поможет мне с этим…

* * *

Коридор растянулся в длинный тоннель, в стенах которого на одной стороны находились маленькие спальни, а на другой – мутные окна. По нему тихо шли жеребчики и кобылки. Не то чтобы веселиться было запрещено, просто смех в этом угрюмом сером здании казался неуместным. Кто-то попытался добавить ему красок картинками с улыбающимися жеребятами, но они казались плоскими, неестественными. Никто из живших здесь так не улыбался. Никогда.

Я встала на колени, и, держа лысеющую щётку двумя копытцами, попыталась соскрести с бежевого линолеума занесённую с поля грязь. Снова шёл дождь. Ничего необычного. Здесь всегда дождливо. Из-за покрытых плёнкой окон даже в самую солнечную погоду кажется, что на улице льёт, как из ведра.

– Привет, Балм, – окликнул меня жеребёнок. По только-что-вычищенному полу за ним тянулась цепочка свежих следов. Он не пытался меня обидеть. Мало кто задерживался здесь достаточно долго, чтобы запомнить имена других. Кто захочет оставаться здесь достаточно времени для того, чтобы другие запомнили твоё имя? Я не ответила – он уже направился в свою комнату, которую делил с ещё двумя. Просто бесшумно продолжила чистить пол.