Текст книги "Возвращение домой (ЛП)"

Автор книги: Somber

сообщить о нарушении

Текущая страница: 63 (всего у книги 72 страниц)

Но они были просто пони из плоти и крови и никогда бы не достигли киберпегаску вовремя. Кобыла двигалась со стремительностью и смертельным равнодушием машины. Я скользнула в З.П.С. и наблюдала, как шквал беглого огня поразил генерала. На мгновение, показалось, что она сократила разрыв. На краткий миг, я почувствовала себя так, будто это именно меня засунули в З.П.С. Затем кончики ее копыт засверкали блеском звезды…

Словно молния, генерал врезалась в киберкобылу и вдавила ее в перегородку покрытыми сталью копытами. Это убило бы любого без генератора вместо сердца. В некотором роде так и произошло, механические жидкости и кровь вырвалась из горла киберкобылы, в то время как в воздухе ясно слышался звук ломающихся ребер. Тем не менее, её вооружение было подсоединено к мозгу, и одна из винтовок повернулась и начала дико заполнять воздух вокруг неё багровыми лучами. Очевидно, что искалеченная кобыла желала забрать одного из нас с собой.

К сожалению, именно в этот момент позади Генерала Шторм Чайзер взорвался изнутри один из экранов, расположенных в передней части мостика. Металлические фрагменты разлетелись во все стороны, и распластавшаяся на мне кобыла, поймала кусок стали длиннее, чем мое тело, и толщиной с мой рог. Он почти полностью прошел сквозь её тело и придавил меня ещё сильнее. Кобылы на мостике изо всех сил пытались удержать корабль под контролем, даже несмотря на то, что половина из них была ранена разлетевшимися осколками. В то же время, Бу удалось избежать обезглавливания куском металла, размером с обеденную тарелку, разминувшись с ним буквально на несколько сантиметров.

Вокруг ошеломлённой Шторм Чайзер начали собираться ещё больше пегасов в белой броне. Затем, ярко-зеленый заряд пробил голову киберпони-командира. Я наблюдала, как Капитан Рейсевинд медленно двигался по ту сторону мостика. Его форма была запачкана кровью, а ухо оторвано, тем не менее, он неторопливо продвигался по качающейся палубе. Один из его противников растекся по полу лужицей зеленой светящейся слизи. Затем второй. Третий. Он остановился над генералом, перед пробитой стеной. Когда энергия в его пистолете иссякла, он вытащил картридж и вставил новый, не вынимая оружие изо рта.

Остальные не вели огонь. Вместо этого, они сняли со своей брони маленькие металлические яблоки, которые были опоясаны по середине ярко-зеленой полоской. Они синхронно выдернули чеки из примерно дюжины магических гранат и кинули их в пролом. Даже если бы я была на полпути от другого конца комнаты с мертвой кобылой на спине, мне было бы трудно поймать и метнуть обратно так много предметов за раз. А для пони без магии, я не думаю, что это возможно.

Полагаю, что все-таки не возможно, поскольку вместо того, чтобы попытаться поступить именно так, он рванул прямо к бреши в стене и стал прямо перед ней, широко расставив крылья, прикрывая главный вход и отражая магические гранаты обратно в находящуюся по ту сторону комнату. Оттуда послышались панические крики атакующих, когда он оглянулся на всех тех, кто находился на мостике.

И будь я проклята, если мужественный капитан не улыбнулся, хотя бы немного.

Затем произошла быстрая череда ярко-зеленых вспышек, и в одно мгновение он исчез, оставляя за собой светящийся зеленый туман, который осел на палубу. Генерал была ближе всего к взрыву, но жертва капитана позволила ей оказаться вне зоны поражения взрывчатки. Единственным последствием стало то, что её отбросило назад.

– Рейсвинд… – прошептала генерал настолько тихо, что это сумела расслышать только я, да и то, благодаря лишь своим улучшенным ушам.

– Один тиран повержен, – прохрипел булькающий голос, когда киберкобыла, которую покалечила Шторм Чайзер, подтвердила, что она ещё не совсем мертва, и смогла сделать последний в своей жизни меткий залп, обстреляв генерала ярко-красными лучами. – Умрите, шлюхи-убийцы! – крикнула она, пока кровь и черные жидкости текли из ее горла.

Я и забыла насколько невыносимо живучими могут быть киберпони. Генерал сделала шаг назад, пошатнулась, и наконец рухнула, когда лучи обстреляли её сзади.

Нет. Я нуждалась в ней. Анклав нуждался в ней.

– Капитан! Генерал! – завопила половина кобыл, когда они бросились к упавшей Шторм Чайзер и закишели над киберпони, их копыта повернули её встроенные винтовки вверх, направив их в потолок. Киберкобыла хрипела, заходясь ужасным, булькающим смехом, ведя при этом беспорядочную стрельбу. Я наблюдала, как моя последняя и самая перспективная возможность прекратить всё это лежала дымящейся тушей на палубе.

Холодная и полная ненависти часть моего разума оттолкнула простые слабости, такие как боль, в сторону и призвала всю мою сосредоточенность. Другое из заклинаний Твайлайт, то, которое я полагала исключительно странным, немедленно пришло в мне голову, и в своём сознании я нарисовала киберкобылу с самыми большими и густыми бородой, и бровями, которые только могла вообразить. Ее лицо исчезло в желтой, похожей своей формой на одуванчик, массе волос. Она отшатнулась, пока я сталкивала с себя мертвого пегаса.

Своей магией я схватила лишнюю гриву и дернула его голову к себе. Подняв магией меч, я ударила его по шее, разрубив её. Другая пара киберпони Лайтхувса рванулась ко мне.

– Убейте Блекджек! – закричал один из них. Вместо этого, ему следовало сосредоточиться на происходящем вокруг, поскольку своим телекинезом я кинула отрезанную голову в его лицо. Он поймал ее, тупо моргнул, и был награжден мечом, которым я взмахнула, отрубив ему голову точно также, как и первому. Третий немного затормозил, решив выстрелить в меня, вместо того, чтобы вступить в ближний бой. Своими копытами я пнула бьющийся обрубок второго в его сторону, и его улучшенная с помощью З.П.С. стрельба пошла насмарку из-за слепящих брызг крови и механических жидкостей. Ему потребуется несколько секунд, чтобы протереть глаза.

Но я не дала ему даже половины секунды, пронзив мечом его копыто, глаз, и находящийся в черепе мозг. Провернуть, выдернуть, и он падает перекрученной, подёргивающейся тушей. Меч опустился в завершающем взмахе и снёс ему голову, так же, как и предыдущим. Даже лечащие талисманы не могли обратить обезглавливание. Я сделала три шага в сторону, где искалеченная киберкобыла продолжала бешено стрелять из своих энергомагических орудий и отрезала их с той же лёгкостью.

Жеребец с потрескивающей энергетической штуковиной вместо хвостового жала наконец зажал Бу в углу.

– Ну наконец-то! Стой спокойно и умри! – зарычал он, нанося стремительный удар своим хвостом по испуганной кобыле. Мне просто нужно еще пару секунд и я смогу помочь ей. Пару секунд. Это все, что мне нужно. Затем я наверняка проснусь, и обнаружу, что всё это было всего лишь сном. Видением. Шаром памяти пони, которая видела слишком много смертей хороших пони из-за дурацких причин. За мгновение до неизбежного, Бу резко нагнулась, сворачиваясь в испуганный шар, в то время как хвост атакующего разорвал пластиковые и металлические кабель-каналы над ней.

На одном было написано: «Осторожно: высокое напряжение».

И когда его хвост разорвал их, звук, похожий на огромную злую пчелу, заполнил мостик. Жеребец на секунду застыл неподвижно, когда электрические разряды заплясали на его теле, а затем, из чернеющих металлических частей посыпались искры, тогда как плоть его начала обугливаться, после чего он взорвался с отвратительным хлопком.

– Эй! Блекджек! – крикнула Рампейдж из дверного проема. – Ты знала, что в борту судна зияет большущая дыра?

Один из киберпони, сражающихся с солдатами на мостике, развернулся к ней и начал стрелять. С раздраженным видом, она тоже повернулась, обернула свой покрытый шипами хвост вокруг его лица, дёрнула крупом, сваливая его с ног, и подтащила себе под зад. Затем резко села на его плечи, после чего немного подумала, и пожала плечами.

– Заманчиво, но сперва кровавое развлечение а уж потом мягко-влажное удовольствие, – произнесла она, потом подняла оба передних копыта и начала обрушивать их на череп киберпони, прямо как отбойный молоток, до той поры пока подобно кровавой смоле из его рта и носа не начал сочиться мозг.

Я рванула к генералу и в который уже раз пожелала, чтобы у меня было хоть какое-нибудь лечащее заклинание. Принадлежащая ей синяя метка все ещё была на моем Л.У.М.-е… она по-прежнему была жива, но я ожидала, что эта метка может в любую секунду померкнуть. Её броня дымилась из-за всех тех энергомагических лучей, что поглотила. Шторм Чайзер не двигалась. Я сомневалась в том, что она вообще дышит. В жопу исцеляющую магию. На данный момент, меня бы устроило что-то более существенное, чем курсы оказания первой помощи, которые проходили несколько лет назад, и которые я полностью проспала, потому, что в Стойле оказанием любой срочной медицинской помощи занялись бы медики, а не я.

Гребаная дура, Блекджек.

Я почувствовала, что судно начало крениться, и стонать с тревожным, громким звуком, и быстро повернулась к кобылам, что стояли подле генерала:

– Держите нас в воздухе, или мы все покойники!

Они кивнули и ринулись к своим поврежденным постам. Максимум, что я могла вспомнить, было «ПДС»^[5]. Ее дыхательные Пути были чистыми, и когда я приложила свое ухо к её морде, мой усиленный слух смог уловить поверхностное Дыхание… и я забыла, что означало С. Связаться с медицинским учреждением? Сдерживать слезы? Сдаться, признав своё поражение?

Встав с подёргивающегося тела, Рампейдж набросилась на другого киберпони, поймала его голову в копытный захват, крутанула, и сломала ему шею. Этого было бы достаточно для любого, кроме Рампейдж. Кобыла продолжала тянуть, шея начала сжиматься, как ириска, пока голова окончательно не оторвалась с мокрым хлопающим звуком. Держа оторванную голову за свисающие провода, она кинула её в одного из до смерти напуганных солдат Кастелянуса. И присвистнула, увидев дымящиеся, потрескивающие останки перед Бу.

– А неплохо получилось. Молодец. Даю девять из десяти. Ты должно быть хочешь убедиться, что сможешь взять трофеи с трупов поверженных тобою врагов, Бу? Или съесть их? Или всё вместе?

Пустышка всё-ещё лежала на палубе, свернувшись в дрожащий шар, и не собиралась менять свою позу.

Сейчас очень неподходящее время для шуток.

– Где ты была? – мрачно спросила я, глядя на обмякшую, лежащую ничком Шторм Чайзер. – Почему тебя здесь не было? Что ты делала, Рампейдж? Трахалась? Дралась?

– Ух, да. Ладно, второе, – сказала Рампейдж, насупившись, – А в чём проблема?

Это не было правильно, или честно, но я набросилась на неё и сильно толкнула в сторону переборки.

– Проблема? Проблема в том, что если бы ты была здесь, то генерал не была бы ранена. Это больше не гребаная игра! Семью Глори… Тандерхед… может быть даже всю Пустошь… могут уничтожить, если мы не сможем прекратить этот кошмар.

Затем, Рампейдж оттолкнула меня. Рампейдж толкала меня лишь однажды: когда мы впервые встретились. Однако сейчас, она опёрлась спиной о стену и лягнула меня четырьмя копытами сразу. Внезапно, я обнаружила, что лечу через всё помещение, впечатываюсь в противоположную переборку и падаю на палубу, не в силах пошевелиться. Рампейдж медленно приближалась, свирепо смотря на меня.

– Ты мне нравишься, Блекджек, но ты реально начинаешь действовать мне на нервы, – её голос понизился, и я тут же осознала, что это была та Рампейдж, которую знали остальные пони. Потрошительница. – Ты единственная, кого заботит Тандерхед, мне на него плевать. Ты единственная, кому не насрать, умирает ли Пустошь или нет. Мне. Нет. Мне не насрать только на дюжину, или около того, пони. А все остальные могут катиться на хуй. Это война. Пони умирают. Много. Хорошие и плохие, невиновные и виновные. Больше никогда не говори со мной таким тоном и не указывай мне, что я должна делать. Никогда.

Я с трудом утвердилась на копытах.

– Я думала, что ты хочешь умереть, – со злостью проговорила я, не способная заставить себя посмотреть ей в лицо.

– И я умру. Ты не станешь убивать меня. И поэтому я буду делать то, что всегда делаю. Всё что угодно, всё что я ни захочу! – произнесла Рампейдж, и, взглянув на неё, я увидела, что она смотрит на светящееся пятно которое ещё совсем недавно было капитаном.

И в этот момент синяя отметка генерала на моём Л.У.М.-е исчезла. Нет… нет! Селестия, нет! Связанная киберпони сделала глубокий потрескивающий вдох и закричала:

– Подтверждаю! Генерал мертва! Блекджек жива! Докладываю! Блекджек…

Рампейдж взвилась на дыбы, члены команды подорвались со своих мест.

– Зат… – начала она, подняв копыта, – …кнись! – прокричала она, одним сокрушающим ударом превратив киберпони в шар окровавленного металла.

– Медиков! Кого-нибудь, приведите кого-нибудь! Прошу! – умоляла я.

Рампейдж не обращала внимания на происходящее, обтирая окровавленные когти на своих копытах об убитую кобылу.

– Найдите врача!

– Заткнись. Я не из этого типа врачей. – сказала Рампейдж, опускаясь рядом с раненой Шторм Чайзер, её голос стал подозрительно тихим и сиплым. Она некоторое время ощупывала копытами лицо генерала.

– Ммм. Не хорошо, – Она указала копытом на кобылу с мостика. – Ты. Мне нужна мед-сумка. Принеси и посмотри, есть ли там ампула с адреналином, или несколько электродов МиМ. Зелье лечения тоже не помешает. И я бы с удовольствием выпил саке, когда мы закончим.

Она стянула с передних копыт окровавленные когти.

– Надеюсь сработает.

Она перекатила генерала на спину.

– Зажми одну ноздрю и вдыхай в другую когда я скажу, – а затем с удивительной осторожностью, начала нажимать на грудь генерала короткими импульсами. Я была столь обеспокоена, что даже не испытала отвращения от мысли, что мне придётся поместить свои губы туда, – Вдох! Вдох! – ритмично провозглашала она каждые десять нажатий.

– А она выкарабкается? – спросила я, в перерывах между вдохами.

– Скорее всего, нет, но она точно не станет дышать, если мы остановимся. Вдох! – произнесла она, продолжая массаж сердца. – Я рад, что это тело такое сильное а грудина у этой кобылы изящная и гибкая. Вдох! Всегда огорчаюсь, когда случайно ломаю рёбра. Вдох!

Кобыла прибежала с пластиковой коробкой.

– Блекджек, после следующих двух вдохов, разрежь мечом её броню в области грудной клетки. Вдох! Постарайся не резать слишком глубоко, но сделай это быстро. У неё уже и так достаточно неприятностей. Вдох!

Как только я закончила дуть ей в нос, то левитировала свой меч и разрезала броню между пластинами так быстро и аккуратно, как только могла, стягивая эластичную подкладку с её тела, пока резала. К своему стыду, я порезала её пару раз, но броня была вскрыта. Рампейдж широко раскрыла переднюю часть её брони и снова начала нажимать.

– Вдох, Блекджек. Ты можешь найти вену, малышка? – спросила Рампейдж кобылу с мостика. А когда она покачала головой, Рампейдж кивнула вниз. – Двадцать нажатий, потом пусть Блекджек вдыхает. Вдох! Меняемся. – И Рампейдж отошла, чтобы кобыла могла занять её место. – Вот так. Вкладывай весь свой вес.

– Пожалуйста, спаси её, умоляю! Мы потеряли капитана… Мы не можем потерять и её! – сказала она, слезы блестели на её щеках, в то время как она использовала весь свой вес чтобы быстро надавливать на грудь генерала.

– Я двадцать пят лет как уже в отставке, малышка, но я делаю всё возможное. Как и все мы, – произнесла Рампейдж, перебирая иглы для подкожных инъекций. – Почему они взяли и всё переименовали? Это было достаточно сложно ещё до падения бомб.

Потом она взяла ярко желтый шприц.

– Ух! Начинаем. – Она взяла шприц в зубы, у самого основания, сняла колпачок, и проговорила, не выпуская толстый пластиковый цилиндр изо рта: – Прекратить вдыхать.

Когда я остановилась, она повернула голову генерала и, прощупав шею генерала, прижала иглу с такой осторожностью, которой мог бы позавидовать единорог, после чего, языком нажала маленькую кнопку. Шприц шикнул сжатым газом. – Надеюсь это была её яремная вена. Иначе у неё будет неслабая головная боль помимо смерти.

Внезапно генерал начала ловить воздух ртом, её глаза широко раскрылись, а тело задёргалось, но через какое-то время, снова успокоилось. Тем не менее, её синяя метка снова появилась на моём Л.У.М.-е.

– Она жива!

– Солнце и звезды, сработало! Старый док Хатчет был бы в восторге! – выпалила Рампейдж, надавливая копытом генералу на шею сбоку под челюстью. Затем схватила пару тонких желтых пластиковых кубиков и аккуратно расщепив их на две пластины, обнажая прозрачное пастообразное вещество на одной из сторон, прижала эту грань к боку генерала. Затем повторила тоже самое с оставшейся половинкой, приложив его к другому боку. Задние стороны пластинок были вскрыты, и на одной из них находился желтый кристалл. А на другой провод. Она соединила пластинки проводом, а затем, легонько стукнула по кристаллу, который в ответ начал погромыхивать подобно грому, – Все назад! Особенно ты, Блекджек.

Я отошла, и она ещё раз стукнула по кристаллу. Талисман ярко вспыхнул, и послышался раскат грома. Генерал дёрнулась, начала кашлять и глотать воздух, затем перевернулась набок и её стошнило. Она выругалась, а потом немедленно спросила, – Рейсвинд? – В её глазах была смесь из надежды и страха, которую я знала слишком хорошо.

– Я сожалею, – это было всё что я могла сказать.

Она закрыла глаза, сделала короткий вдох, в то время как Рампейдж прижала основание своего копыта к горлу генерала.

– Хм. Вам нужно поберечь себя, генерал. Пульс слабый, но стабильный. Обычно для получения результата требуется две или три попытки, если вообще получается. Не двигайтесь, и мы поглядим, что у нас вышло.

– Нас всё ещё атакуют? – спросила она.

– Циклон и Слит заслоняют нас. Сирокко и Вьюга даже не пытались перехватить их летунов. Противник прошел мимо них абсолютно беспрепятственно, – доложила кобыла с мостика.

– Я собираюсь лично ободрать этих двоих, – рыча, пробормотала генерал.

– В смысле отодрать? В том самом смысле? – спросила я озадаченно.

– Нет. Ощипать. Это ещё хуже, и включает в себя выбрасывание их за борт.

«Ого».

– Что ж, похоже ты ещё сможешь вломить им. Это была хорошая схватка, особенно против киберизированных пони.

В ответ она зарычала и проворчала:

– Угх… боевые действия – удел рядовых. Поднимите меня.

– Не вставайте, вам нужно лежать ещё как минимум три минуты. Нужно убедиться что твое состояние стабилизировано, – сказала Рампейдж, – С другой стороны, я заставлю их перенести вас в медотсек и поставить Блекджек во главе.

Я моргнула.

– Нет. Ни за что! Это плохая идея. Охрененно плохая идея. Я не могу придумать что делать с кораблем, кроме как: «стрелять» и «идти на таран»!

– И поэтому, генерал будет ко мне снисходительна и отдохнёт ещё чуть-чуть, перед тем, как вновь заберётся в командирское кресло, – ответила Рампейдж, улыбаясь ослабленной, но в тоже время злой кобыле.

Сторм Чайзер отчетливо нервничала в нетерпении, но смягчилась.

– С каких это пор ты стала доктором? Я думала ты что-то вроде дикаря из Пустошей?

– Это сложно. Даже я не понимаю этого, – сказала она, а затем посмотрела на меня, – Итак, Блекджек, как у тебя обстоят дела с твоими саморазрушительными наклонностями?

Сейчас определенно было не самое лучшее время для очередного сеанса терапии, но я догадывалась что в данном случае от меня ничего не зависело.

– Ну… Я… полагаю, что лучше. Судя по всему, я всё-ещё являюсь любимой жевательной игрушкой^[6] Пустоши, но я сомневаюсь в том, что… – и тут я моргнула, – Постой! Ты намного более осведомлен, чем в последний раз когда мы с тобой общались.

– Да, – ответил доктор с непонятной улыбкой. – Я тоже весьма удивлен этому. Прежде, это было похоже на пребывание в другом мире со стенами из твердого дыма. Но понемногу, дым рассеивался. Многое стало ясным и понятным. Например, я осознаю что я душа в талисмане, а не пони летящий домой в Мэйнхеттен после конференции. Совершенно изумительно, даже не смотря на то, что я всё ещё ожидаю, будто проснусь и обнаружу себя размазанным по земле после авиакатастрофы.

– Воспоминания помогают? – спросила я.

Она кивнула.

– В некоторой степени. Я также ощущаю других со мной… кто-то из них также ощущают и меня, кто-то нет, – её улыбка увяла, когда доктор произнёс: – Я пытался лечить Ангела. Она… сложный пациент. Но всё же, покуда я нахожусь внутри, это хоть как-то нас занимает. Каждый раз, когда мы переживаем новое воспоминание это… соединяет нас.

Я сглотнула, страшась следующего вопроса.

– Что насчет Рампейдж? Ты ощу… в смысле, она с вами… там, внутри?

Она подняла копыто привычным жестом, чтобы поправить очки, которых не было.

– Не знаю. Когда я здесь, то не ощущаю того что происходит «внутри». И когда я не здесь, это похоже на попытки высмотреть что-нибудь сквозь туман. Я не могу дать тебе определенный ответ. Прости.

– Я полагаю, что «не знаю» лучше чем «нет», – вздохнула я. – Что ж, рада, что ты способен помочь другим «там». А что до меня, я пинаю себя за то, насколько сильно я недооценила Лайтхувза. Я могла поклясться, что он собирается сдаться… но похоже, что он развил бурную деятельность.

Розовые глаза Рампейдж смягчились, и она похлопала меня по спине.

– Не переживай. Насколько я понимаю, а я могу совсем ничего не понимать, но сдается мне, что этот вариант стал невозможен, когда Старгейзер была убита. Лайтхувс никогда бы не переметнулся к Нейварро. Это не соответствовало бы той идеализированной роли мученика, которую он избрал для себя.

– Ась? – я моргнула.

Рампейдж издала унылый смешок.

– Скорее всего, у него было довольно-таки много фантазий о том, как он сложит оружие. Не исключено, что у него было написано несколько монологов, именно на этот случай. Но когда Старгейзер погибла, его совершенный сценарий пошел прахом. Создаётся такое впечатление, что ему присущая склонность к саморазрушению, которая столь же велика, как и у тебя. Возможно, даже ещё больше. Это реакция юнца, и это не подлежит сомнению.

– Если он хочет покончить с собой, то для этого существует множество способов попроще, – пробормотала я. – Я думала, что спасение Тандерхеда любой ценой – было его самым главным мотивирующим фактором.

– Я же сказал: склонность к саморазрушению, а не самоубийству. Они похожи, но есть незаметные на первый взгляд различия. Спасение Тандерхеда – это проявление его психологических особенностей, но не движущая сила. Вот например, ни одно разумное существо не будет использовать биологическое оружие как средство обороны или для борьбы за равноправие. По сути, если бы он желал для Тандерхеда защиты и безопасности, то заключил бы крепкий союз со Стратусом и Нейварро.

– И так, что же тогда является его движущей силой? – спросила я, нахмурившись.

Рампейдж выгнула бровь, и улыбнулась.

– А у тебя? Когда ты начала носиться туда-сюда как взбесившаяся кобыла? Что сподвигло тебя на причинение себе вреда и саморазрушение?

– Я… – я открыла и закрыла свой рот. Посмотрела на генерала, – Я… ненавижу себя. То что я совершала. То, что я перенесла. То, чем я стала. То, чем я разочаровала Глори и то, как я подвела своих друзей. Даже до того как покинула Девяносто Девятое… В смысле, даже если учитывать только то, что я сделала с П-21, я совершила непростительные вещи с ним и даже не осознавала что наделала! – мои уши опустились, – Я пытаюсь поступать лучше и искупить свою вину за всё это.

– Знаю, – Она похлопала меня по спине. – И этот подход более здравый, нежели чем, впитывание в себя всего того, что ты ненавидишь с последующим превращением в абсолютное чудовище. Но, что самое важное, ты чувствуешь, что заслуживаешь ужасных страданий за свои прегрешения. В общем, со стремлением к самоубийству всё просто и понятно. Личность желающая покончить с собой хочет, чтобы её боль и страдания прекратились. А вот с саморазрушением всё намного сложнее. Саморазрушение – это аргументированное отрицание. Личность желающая покончить с собой первой признает, что она абсолютное ничтожество. В то же время, личность идущая по пути саморазрушения будет отрицать это до самой своей смерти, и, скорее всего, до смерти окружающих.

– Но почему? – спросила я, не столько её, сколько себя.

– Ну, если ты сможешь убедить его сдаться и запланировать пару десятков терапефтических сеансов, то я буду рад это выяснить. Я даже сделаю это абсолютно безвозмездно. Просто сделай так, чтобы он записался ко мне на приём. Но помимо этого, кто-то должен его остановить, и это будет мерзко. Идущие по пути саморазрушения не хотят чтобы их останавливали. Они хотят быть уничтоженными, и при этом, склонны причинять очень много сопутствующих разрушений. Это высшее проявление ничтожности и эгоизма, зачастую скрытое под личиной самопожертвования или некой высшей…

– Итак, завязывайте уже со всем этим психотрёпом. Похоже, что в течении следующих нескольких минут я не умру, поэтому помогите мне встать на ноги. Бой всё-ещё продолжается, – пробурчала Шторм Чайзер.

Рампейдж одарила меня улыбкой, затем нагнулась и помогла генералу встать на ноги. Она стянула с себя разрезанную броню и отцепила желтые коробочки от шкуры. И как только Шторм Чайзер поковыляла к креслу командира корабля, глаза Рампейдж расфокусировались и она зашаталась, а затем огляделась вокруг.

– Что произошло? Я… ты… – Полосатая кобыла увидела генерала, и моргнула. – Она что, жива?

– Достаточно жива, чтобы попытаться разобраться с этим беспорядком. – Её строгий профессионализм вернулся. – Вернитесь к своим местам, – сказала она твёрдо. – Я хочу, чтобы корабль был проверен и обыскан на случай, если мы что-то пропустили. И вызовите сюда уборщиков, пожалуйста.

Она села и закрыла глаза.

– Генерал взяла на себя управление судном. Какова ситуация?

Кобылам потребовалось лишь несколько секунд для того, чтобы вернуться на свои посты. Почти все они получили повреждения разной степени тяжести. Вырванные перья, резанные раны, синяки, но ни одна из них не покинула мостик.

– Повреждения по правому борту: отсеки 2A, 4B и 6C. Пробоина в отсеках 4B и 11C. Выходная мощность двигателей – 78 %. Основные системы выведены из строя, но наши резервные системы в рабочем состоянии, и аварийно-спасательная служба вместе с пожарными командами готовы к работе, – доложила красная кобыла.

– Передача по линии дальней связи не работает. Мы поддерживаем связь с остальными кораблями через Циклон. Случаев нарушения дисциплины или абордажных групп в ближайшее время не ожидается, – Красновато-коричневая кобыла шмыгнула, посмотрев на место, где умер Рейсвинд. – Список убитых и раненых составляется.

Кобыла цвета морской волны пристально смотрела на свой пульт управления: метал искорёжен, сделанные из радуги органы управления разбиты вдребезги, а внутри пощёлкивают электрические искорки.

– Ох… навигационная система… эм… ну, мы всё-ещё держимся в воздухе, мэм. – Генерал всего-лишь взглянула на неё и переключилась на следующую кобылу, в то время как кобыла-навигатор проследовала к меньшему терминалу, что располагался у дальней стены рубки, и начала работать с него.

– Вьюга, Шторм и Сирокко вступили в бой с Башней, сосредоточив огонь на излучателях. Согласно докладам ни один из кораблей не был уничтожен, но все вели тяжелые бои с летунами Тандерхада, – тихо произнесла бледно-желтая кобыла, которая тоже бросила взгляд на зелёную лужицу на палубе. – Кроме того, Циклон тоже был взят на абордаж. Полковник Твайлайт Соната получила тяжелое ранение и они запрашивают помощь. Молния докладывает о пожаре на борту.

Я села на палубу, уставшая и с болящим телом. Нет. Не просто уставшая. Истощённая. Закосяченное заклинание и хорошая трёпка, полученная от подруги, не помогли. Столько убийств… И во всём виноваты эта проклятая, тупая Башня, страх, и гордость. Это была война двухсотлетней давности, но только много, много хуже, ведь теперь пони убивали пони. И это закончится тем, что умрут почти все пони.

Я уставилась на лампы над головой. Сейчас, я чувствовала большую признательность за то, через что прошли Министерские Кобылы. У войны была своя ужасная сила, и похоже, она закончилась только тогда, когда обе стороны почти уничтожили друг друга. Мой взгляд прошёлся по Рампейдж, помогавшей Бу встать. Была ли она права? Нужно ли мне было просто подбросить монетку, выбрать сторону, и начать убивать?

Нет. Должен быть другой путь. Какой-нибудь.

Шторм Чайзер сердито смотрела на монитор. Над Башней танцевало зелёное пламя, и судя по всему, генералу не понравилось то, что она увидела.

– Чем там занимаются Автербёрнер и Хоарфрост? Они до сих пор даже не поцарапали шахтные пусковые установки Башни.

Я подбежала к ней, и встала рядом.

– У меня такое чувство, что там многие будут повышены и понижены в званиях, к тому времени, когда всё это закончится, – проговорила я, в слабой попытке пошутить.

– Моя вера в команду подверглась в последнее время жестоким испытаниям. С тех пор как мы прибыли сюда… – Она покачала головой, а затем обратилась к коричневой кобыле-связисту: – Молния и Циклон уже способны проломить стену Башни?

– Капитан Сайрус хочет немного обождать и ослабить их оборону ещё больше. Капитан Баррель Ролл руководит действиями отрядов, которые сейчас занимаются ликвидацией последствий нападения противника. Он просит на это пятнадцать минут, – ответила коричневая кобыла.

– У него есть пять. Мы не можем быть отброшены. В данной ситуации флот сохранит функциональность если будет обеспечена связь, иначе Анклав будет беззащитен, – Она тяжело стукнула по подлокотнику копытом, – Передайте Сайрусу пусть делает что угодно, но он должен подобрался поближе и но обратить в шлак эти ракетные шахты, затем доставьте нас туда же для того же. И проверьте чтобы у каждого нашего пролома была выставлена охрана, – в то время как они бросились выполнять приказы, она ещё раз потерла глаза, а затем встретилась со мной взглядом, – Что это были за штуки, Блекджек? Эта броня не похожа ни на одну из тех, что я когда-либо видела.

– А это и не броня. Они – киберпони, созданные в рамках секретного довоенного проекта который назывался «Стальной Пони». Это именно то, что он имел в виду, когда говорил, что получил от меня дар. Лайтхувс должно быть заполучил в своё распоряжение копии чертежей, – произнесла я, сгорбившись. – Это моя вина.

Шторм Чайзер фыркнула.

– Если ты не передала ему эти чертежи намеренно, имея своей целью последующие убийства пони, то всё в порядке. Этот Лайтхувс умён. Если бы он был лоялен, то сам мог бы стать выдающимся генералом, – спокойно произнесла Шторм Чайзер. – Каковы их функциональные возможности?

Я немного подумала.