Текст книги "Идя сквозь огонь (СИ)"

Автор книги: Владимир Зарвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 53 (всего у книги 69 страниц)

Глава 90

После встречи с Князем Черногузским душа Флориана словно разделилась на части, вступившие меж собой в непримиримый спор.

Чувство долга по-прежнему требовало от него возвращения к месту службы в Самбор. Привязанность к Эве побуждала юношу отправиться на поиски княжны, а дружеское чувство к Бутурлину – разыскать Дмитрия, дабы предупредить его об опасности.

Но Флориан мог лишь гадать, в каких краях скрылись его детская подруга и боярин, и это неведение наполняло душу шляхтича смутной тревогой.

Флориан держал путь на северо-восток, туда где надеялся встретить дядю, собиравшего ополчение для защиты северных рубежей. Переночевав на постоялом дворе, он еще затемно выехал на дорогу и теперь неспешно продвигался по северному тракту сквозь белесый утренний сумрак.

Вдоль дороги клубился туман, сквозь коий смутно проступали очертания кустов и деревьев. Флориану подумалось, что за сей призрачной завесой можно спрятать целое войско, ожидающее своего часа.

Но ничто не тревожило торжественной и одновременно хмурой тишины осеннего леса, нарушаемой лишь постукиванием подков лошади Флориана. Отдохнувший за ночь жеребец шел легкой поступью, чутко прислушиваясь к окружающим звукам.

Будь при шляхтиче десяток воинов, сопровождавших его с драгоценным перстнем в Краков, он чувствовал бы себя в большей безопасности. Но Флориан на время лечения сам отослал их в Самбор и теперь при встрече с недругом мог рассчитывать лишь на свои силы.

«Что ж, до Самбора недалече, – мысленно утешал себя молодой оруженосец, – надеюсь, мне не встретятся в пути ни чужеземные недруги, ни местные тати!..»

Но без приключений все же не обошлось. Когда Флориан отъехал на версту от постоялого двора, ему почудился за спиной едва различимый цокот копыт.

Словно почуяв опасность, конь юноши возбужденно фыркнул, насторожил уши и завертел по сторонам головой. Похоже, Флориана и впрямь догонял всадник.

Готовый к неожиданностям, шляхтич повернул навстречу ему коня и положил руку на сабельный крыж. Он знал, что даром свою жизнь не отдаст.

Но когда гнавшийся за ним незнакомец вынырнул из тумана, Флориан испытал невольное изумление. Его преследователем оказался мальчишка-подросток, едва вышедший из детского возраста.

Об этом свидетельствовало его безусое, по-девичьи нежное лицо и не успевшие раздаться вширь плечи. Однако горделивая посадка выдавала в нем опытного наездника, а привешенная к поясу тяжелая сабля – бойца, привыкшего управляться с оружием зрелых мужчин.

Удивил шляхтича и наряд незнакомца. Короткая кожаная куртка и облегающие штаны отрока не походили ни на польское, ни на русское дорожное платье, а покрывавший голову и плечи башлык имел явно азиатское происхождение.

Судя по оружию и одежде, отрок возвращался откуда-то с южной границы. Это подтверждало и направление, в коем он двигался. Странным Флориану казалось лишь то, что юный шляхтич путешествовал в одиночестве.

– Кто будешь? – без лишней суровости вопросил он юнца. – И почему гнался за мной?

– Боярский сын Василий, гонец Московского Владыки! – по-русски ответил тот звонким мальчишеским голосом. – Послан Великим Князем разыскать человека, коему надлежит вернуться на Москву!

– И кто сей человек? – поднял на гонца испытующий взор Флориан.

– Боярин Бутурлин. Государь Московии призывает его на свой двор, дабы поручить новую службу! Скажи, шляхтич, ты часом не встречал его в пути?

– Не поверишь, но я сам желал бы с ним встретиться! – грустно усмехнулся молодой поляк. – А что за службу хочет поручить боярину его Владыка?

– Сие я могу поведать лишь самому Бутурлину! – нахмурился княжий посланник. – Не требуй от меня разглашения державной тайны!

– Ладно, не буду! – покачал головой Флориан. – И где ты намерен искать боярина?

– Последний раз его видели на юге, в Поганине, но там я его не застал… – досадливо вздохнул Василий. – Мы разминулись!

– Бывает! – пожалел отрока шляхтич. – Ничего, еще встретитесь! Дивно только, что ты отправился в путь один, без сопровождения!

– Со мной было трое дворян, – живо ответил юнец, – но они пали в стычке с татями еще на подступах к Поганину…

– А ты, стало быть, сумел отбиться от татей? – с сомнением поглядел на хрупкого отрока Флориан.

– Сумел, не сомневайся! – гордо сверкнул глазами его попутчик. – Я крепко держу в руке саблю!

Лишь сейчас шляхтич заметил на лице отрока рубцы от сабельных ударов, на левой щеке – старый, на правой – свежий, оставленный клинком совсем недавно. Похоже, юному гонцу и впрямь пришлось пройти не одну битву.

– Да я и не сомневаюсь! – примирительно улыбнулся Флориан. – Хотелось бы знать, где ты так поднаторел в фехтовании?

– Не вы одни воюете! Русичам на южных границах Московии тоже не приходится вкладывать сабли в ножны. Всякий миг жди нападения иноверцев! Выжить захочешь – поневоле овладеешь клинком!

– Так ты с юга! – понимающе кивнул Флориан. – Вот почему у тебя такой дивный наряд! Небось, татарский?

– В местах, откуда я прибыл, все так ходят, – хмыкнул юнец, – в татарском платье сподручнее воевать. Мы и по-тюркски говорим, как на родном наречии. Нужно ведь разуметь недруга!

Хочешь, скажу что-нибудь по-татарски?

– Я тюркской речью не владею, – смутился Флориан, – и посему не смогу оценить твоего искусства! Но твоя храбрость и упорство по-любому заслуживают уважения.

Мало кто отважится в наше смутное время без охраны путешествовать по дорогам Унии, разыскивая княжьих вассалов!

– Но ведь и ты путешествуешь в одиночестве! – усмехнулся его юный спутник. – Твои провожатые тоже полегли в сече?

– Я был на излечении в чужом городе, и мне пришлось их отпустить. А вызывать жолнежей обратно я не стал. На месте службы они нужнее…

– В руку был ранен? – вопросил Флориана Василий, заметив, что левая рука шляхтича покоится на широкой перевязи.

– В плечо, да и ребрам тоже перепало! – ответил шляхтич. – Противник мне достался дюжий, умелый…

– Ты вступил в бой с турком? – вопросил его юнец.

– Не поверишь, с поляком! – горестно усмехнулся Флориан. – Только защищал он неправое дело!

– А ты отстаивал правое? – с любопытством взглянул на него отрок.

– Надеюсь, что так! – пожал плечами оруженосец. – Но о большем не расспрашивай. Сие тоже державная тайна!

– Не буду! – улыбнулся Василий. – Что ж, пока мы не отыщем Бутурлина, нам по пути!

– Такому попутчику я буду рад! – воскликнул Флориан. – Разделим поровну тяготы дороги!..

* * *

– Ну вот, пришла пора расставаться! – вымолвила Ванда, с грустью глядя в глаза Орешникову. – Дивно, неделя пролетела, как один день!

– Самому не верится… – эхом отозвался боярин. – Всего неделя, а сдается, будто мы знакомы целую вечность…

– Ужели простимся навеки? – на миг голос девушки дрогнул от волнения. – Ты уедешь в Московию, и я тебя больше не увижу?

– Мыслю, сего не случится! – ободрил ее московит. – Не для того Господь свел нас, чтобы вновь развести наши пути!

Мы непременно встретимся, вот увидишь. Или меня мой Государь вновь пошлет на Литву, или же тебя Король отправит ко двору Великого Князя с посланием!..

Мне и самому больно с тобой расставаться, но что поделаешь, коли служба кличет?

Судя по горечи, звучавшей в голосе боярина, ему и впрямь было тяжко, и Ванда решила не бередить его раны.

– Что ж, быть может, Господь соединил наши судьбы лишь для того, чтобы мы спасли Польского Владыку… – произнесла она. -

Теперь, когда опасность миновала, ты можешь с чистой совестью возвращаться домой!

– Могу… – выдавил из себя Григорий, опуская взор. – Да только не хочется что-то…

– Вы уже простились? – осведомился, подходя к Ванде и Орешникову, старый Тромба. – Не обессудь, боярин, но Государь велел мне с сынками проводить тебя до границ Московии. Мы уже собрались в путь…

– Иду… – взглянув в последний раз на Ванду, Гришка увидал в ее глазах отражение собственных чувств. – Не печалься, панна. Я найду тебя, верь мне!..

Стремительно отвернувшись, он зашагал в сторону, где их с рыцарем ждали оседланные лошади. Скрывшись в шатре, девушка разразилась рыданиями.

– Ну почему, полюбив человека, я тотчас должна с ним расстаться? – горестно вопрошала она Создателя. – Для чего, Господи, ты послал нам сие чувство, если не даешь быть вместе?!

– Что загрустил, боярин? – обратился к Орешникову старый шляхтич, едва они выехали за пределы стана. – Не успел проститься с панной, а уже тоскуешь!

Что ж, она того стоит, в такую девку грешно не влюбиться!..

– Ты о любви решил со мной толковать, пан Игнатий? – поднял на поляка исполненный боли взгляд Григорий.

– Не только о ней. Ты уж как хочешь, но мы с сынками пред тобой провинились, и сознание сего не дает нам покоя.

Сначала я обвинил тебя огульно, затем сыновья мои наземь повергли…

– Но ведь все обошлось! – грустно усмехнулся боярин. – Что ворошить былое?..

– Тем паче, что и ты садонул меня локтем в дых так, что у меня глаза на лоб едва не вылезли! – вставил слово младший сын Тромбы, Збышек.

– Не надо было мне руки крутить! – хмуро ответил Гришка. – Но, как бы там ни сталось, мы – квиты! И извинения ваши мне ни к чему…

– Все же неудобно как-то… – смущенно промолвил Лешек. – Мы ведь шляхтичи, а не беззаконные тати…

– Значит, пришло время пить мировую! – подытожил сказанное старый рыцарь. – Лешек, доставай баклагу!

С важной миной на лице крепыш извлек из седельного мешка увесистую бутыль.

– Вот это да! – не смог сдержать изумления Орешников. – Помнится, когда вы откупоривали перед Королем кувшины с брагой, сия бутыль осталась нетронутой. Вы скрыли ее от Государя?!

– А ты хотел, чтобы мы вылили ее содержимое в костер? – хитро сощурился Тромба. – Нет, мы не столь глупы! Прикопали до поры в укромном месте. В баклажке сей по-любому нет заразы, так что грех наш невелик!..

Да и чем бы мы ныне отмечали наше примирение, кабы истребили тогда всю брагу?

– И то верно! – не мог не согласиться с доводами поляка боярин. – Что ж, пан Игнатий, выпьем за вашу смекалку!

– За нее, родимую! – поддержал его старый шляхтич вместе с сыновьями. – И за мир среди добрых христиан!

– Ныне он нужен нам, как никогда! – молвил, поднося к губам бутыль с брагой, Григорий.

Глава 91

– Помнится, ты сказывал, что ищешь Бутурлина – обратился к Флориану Василий. – Зачем он тебе?

– Хочу предупредить Дмитрия об опасности! – ответствовал шляхтич.

– Бутурлину грозит опасность? – удивленно воззрился на него юный спутник. – Кто же ему угрожает, коли не секрет?

– Один важный человек, по-нашему Магнат, – пояснил юнцу Флориан, – он обвиняет боярина в убийстве своего сына, но я знаю, Дмитрий на такое не способен!..

– Вы с ним близко знакомы?

– Достаточно близко, дабы утверждать, что к убийству он непричастен! Сразить врага в поединке – это одно, а убить из-за угла – совсем иное. Такие вещи не в духе Бутурлина!

– Что ж, тебе виднее… – задумчиво произнес Василий. – Вижу, вы с боярином добрые друзья. Однако не возьму в толк, что может быть общего между вами…

– Поверь, общего между нами куда больше, чем может показаться! – усмехнулся Флориан. – Нас объединяет уже то, что мы любим одну девушку!

– А кого из вас любит она? – полюбопытствовал отрок.

– Увы, не меня! – грустно вздохнул Флориан. – Так бывает!

– И ты, зная об этом, продолжаешь мнить его другом? – ярко-синие глаза юнца широко раскрылись от изумления. – Готов выручать его из беды?

– Он и вправду мой друг! Спас меня от смерти, удержал от шага, грозящего бесчестием!

– И посему ты решил отступить пред ним?

– Не только посему. С Дмитрием Эва будет счастлива, меня же она никогда не любила. Разве что как брата…

– Ради счастья любимой ты жертвуешь собой! – горько вздохнул его юный попутчик. – Немного же мне встречалось людей, подобных тебе!

– А разве искреннюю любовь так часто можно встретить? – Флориан попытался улыбнуться, но улыбка вышла печальной. – Ладно, Василий, что толковать о том! Господь лучше нас знает, в чьем сердце разжечь любовное чувство!

Юноша не стал возражать ему, и они продолжили путь в молчании. Вскоре солнце разогнало остатки утреннего тумана, и дорога стала видна на много верст вперед.

Проехав еще немного, попутчики встретили отряд из трех человек, расположившихся на отдых у обочины. Возглавлял его рослый рыцарь, чьи зачесанные назад волосы и выбритые виски говорили о сарматском происхождении.

О том же свидетельствовали доспехи шляхтича и его оруженосцев, возившихся у костра. Один из них варил в подвешенном над огнем казанке кулеш, другой чистил бархоткой шлем господина с устрающим оскаленным забралом.

– Кто будете, странники? – угрюмо вопросил рыцарь, шагнув навстречу проезжающим. – Ныне в пути легко встретить татей. Посему хотелось бы знать, с кем меня сводит судьба!

– Сам-то кто будешь, шляхтич? – задал встречный вопрос Флориан. – Не взыщи, что вопрошаю! Что ты ищешь в сих краях?

– Мне таить нечего! – чванно подбоченился рыцарь. – Я Зых из Рож-Морова, отпрыск рода, чьи владения простираются к востоку от Малой Польши. Наш род – древнейший в округе, и герб Моровских известен от Познани до Варшавы!

Родовой знак на щите шляхтича, привешенном к седлу его коня, был неизвестен Флориану, но в лице Зыха проступало нечто знакомое. Оруженосец силился припомнить, где мог видеть это узкое, горбоносое лицо с темными глазами и прорезанным ранними морщинами лбом.

– По наказу Маршала Всех Сармат мы ищем пропавшую княжну Корибут, – продолжал, меж тем, пан Рож-Моровский, – на сей дороге нам приходится опрашивать всех встречных, кто мог видеть девушку или участвовать в ее похищении!

Так что тебе, шляхтич, придется назвать свое имя!

– И не думал скрывать его! – улыбнулся молодой поляк. – Я Флориан Дукай, оруженосец Самборского Воеводы…

– Дукай? – выстрелил в него колючим, неприязненным взглядом Моровский. – Не тот ли ты Дукай, что сразил в поединке рыцаря Богуслава Рожича?

– Он самый! – Флориан почуял в голосе шляхтича недобрые нотки, но все же решил не отступать. – Ты был свидетелем нашего поединка?

– Не был, но желал бы узнать о нем подробно, – завитые шнурком усы рыцаря вздернулись вверх, обнажив в улыбке темные зубы. – Сойди с коня, шляхтич, раздели с нами обед! Заодно расскажешь о той схватке!..

Нехотя спешившись, Флориан направился к костру, над которым благоухал кулеш. Последовал примеру спутника и Василий.

– Присаживайся, шляхтич! – гостеприимно указал гостю на его место пан Зых. – И ты садись у костра, оруженосец! Как говорят наши соседи-схизматики, в ногах правды нет!

– Что ж, благодарю за приглашение, – учтиво кивнул рыцарю Флориан, – хотелось бы знать, чем тебе так интересен мой поединок с паном Богуславом?..

– Не всякому выходцу из Малой Польши удается сразить в бою Сармата! – по-волчьи осклабился Зых. – Поведай, каким хитрым приемом ты его одолел?

– Хитрыми приемами, пан рыцарь, я не владею! – покачал головой Флориан. – Мы бились на Божьем Суде, и Господь даровал мне победу. Если тебя сие утешит, я скажу, что перемочь его было непросто. Рожич оказался грозным соперником…

– Сего следовало ожидать! – по лицу Рож-Моровского пронеслась гневная улыбка. – Но твой отчет мне все одно не по нраву!

– Чего же ты от меня хочешь? – недоуменно пожал плечами молодой шляхтич. – Прости, но причины схватки я не могу оглашать. Сие – державная тайна…

– Не в тайне дело! – раздраженно фыркнул рыцарь. – Меня заботит иное. Пан Богуслав был моим младшим братом, а ты, щенок, отнял у него жизнь!

Лишь сейчас Флориан понял, кого ему напоминает Моровский. Если не считать сломанного носа, он был копией почившего секретаря Радзивила.

Походили меж собой и их гербы, только грифон на щите Зыха был перечеркнут кроваво-алой перевязью, что свидетельствовало о невозможности для него наследовать отчие владения.

«Как же я мог не узнать его по фамилии? – промелькнула в сознании юноши поздняя догадка. – Наверняка Рожичи – родовое имя ордината Рож-Моровских!»

– Ты не смеешь говорить со мной в таком тоне, шляхтич! – произнес он, вставая на ноги. – Я бился с твоим сродником в честном бою, и у него были те же шансы на победу, что и у меня!

– Да ну! – издевательски рассмеялся Зых. – Только вот мой бедный брат почивает в земле, а ты ее топчешь!

– На то была воля Господняя! – ответил молодой поляк. – Желаешь оспорить Божий суд – бери клинок и сражайся!

Но на уме у Моровского было иное. Не любивший без нужды рисковать собстенной головой, он прибег к коварству.

– Недоставало мне марать о тебя руки! – бросил лиходей с презрительной усмешкой. – Гжесь, Войцех, вяжите сих баранов!

В мгновенние ока мрачный детина, полировавший шлем пана, набросился на шляхтича сзади и, заведя ему под подбородок сулицу, попытался свалить наземь.

Второй оруженосец Зыха, прыгнув сбоку на Василия, обрезал ножом шнуры, коими крепилась к поясу его сабля.

Устояв на ногах, Флориан перехватил руками древко сулицы и попытался освободиться от захвата. Но раненая левая рука плохо повиновалась ему, бросить же врага через плечо мешала боль в подреберье.

– Ну вот, теперь вы в моих руках, – с радостью негодяя произнес Моровский, – и заплатите за все сполна!

– Только не говори, что хочешь отомстить мне за брата! – прохрипел, с трудом отжимая от горла древко копья, Флориан. – Судя по красной перевязи на твоем гербе, ты пролил его кровь и за это был лишен права наследия по старшинству!

Отплатив за смерть Богуслава, ты восстановишь свою честь и завладеешь его землями, не так ли?

– Если и так, то что?! – гнусно осклабился Зых. – Отняв у меня девку, братец Богуш нарочно напросился на удар кордом, дабы хитростью лишить меня отчих владений!

Убив тебя, я сражу одним выстрелом двух зайцев: отомщу за гибель брата и верну то, что принадлежит мне по праву! Знаешь, как тяжко быть безземельным рыцарем и служить за лен чужим господам?

– Тогда бейся, яко честный муж!.. – хрипя от удушия, выдохнул Флориан.

– Мне сие ни к чему! – помотал головой лиходей. – Мои оруженосцы и так подтвердят под присягой, что я сразил тебя в поединке. Но поскольку ты обвинил меня в бесчестии, то легко не умрешь!..

Вынув из седельной петли булаву, он дважды ударил ею Флориана под ребра. От жуткой боли, пронзившей плоть, у шляхтича потемнело в глазах.

– Ну как, по нраву? – осведомился со злорадной ухмылкой Зых. – А ведь я только начал!..

– Как быть со слугой, пан? – вопросил Моровского второй оруженосец, державший все это время у горла Василия корд.

– Зарежь мальчишку, Гжесь, и вся недолга! – презрительно бросил татю господин. – Оставим его в чаще, на поталу волкам. Свидетели того, что здесь сталось, нам не нужны!..

– Постойте, я могу быть вам полезен! – отчаянно выкрикнул молодой спутник Флориана. – У меня есть много ценного! Возьмите все себе!

– Что же у тебя такого ценного? – с хищным любопытством вопросил отрока Зых, дав оруженосцу знак убрать нож от его горла. – Говори, мы тебя слушаем!

– Да хотя бы мой пояс! В нем зашиты монеты! – юнец был готов на все, дабы избежать смерти. – Я тотчас извлеку их!

– Что ж, извлекай! – одобрительно кивнул негодяй, отнюдь не собиравшийся даровать ему жизнь. – Поглядим, какой ты богач!

Случившееся после оглушенному болью Флориану сдалось, дивным бредом.

Он так и не уразумел, откуда в руках у безоружного отрока взялся тонкий, отливающий синевой клинок. Однако появился он вовремя.

Клокоча разрубленным горлом, Гжесь, уже собравшийся резать мальчишку, повалился навзничь. Преодолевая боль, Флориан ударил затылком в нос Войцеха, душившего его древком копья.

Вопреки чаяниям юноши, здоровяк удержался на ногах. Но когда Василий резанул его мечом по поджилкам, тать повалился на спину, увлекая шляхтича за собой.

Теперь у московита оставался лишь один враг, зато самый свирепый и коварный. Смерть подручных не обескуражила лиходея, не раз бывавшего в кровавых передрягах. Отбросив булаву, Зых выхватил из ножен меч-бастард и ринулся с ним на спутника Флориана.

На миг шляхтичу сдалось, что мальчишка погибнет в схватке с двуногим зверем, но вышло наоборот. Уклонившись от удара, способного развалить его надвое, Василий быстрым, как молния, движением отсек татю кисти обеих рук.

Нежданная потеря столь изумила убийцу, что он замер, тупо глядя на кровоточащие обрубки. Ему никак не верилось в свершившееся.

– Что, онемел, тать? – насмешливо вопросил его московит. – Радостно было убивать других? Теперь знай, шакал, каково умирать самому!

Он взмахнул мечом, и голова вероломного рыцаря откатилась в папортниковые заросли.

– Похоже, владения Рож-Моровских останутся без хозяев! – усмехнулся отрок. – Что ж, поделом!..

Брезгливо отвернувшись от бьющегося в судорогах тела, он добил Войцеха, пытающегося уползти с места схватки, и вытер кровь с лезвий своего диковинного клинка. В сей миг башлык сполз ему на плечи, открыв взору шляхтича две туго заплетенные смоляные косы.

– Так ты – девица… – выдавил из себя Флориан, пытаясь подняться на ноги.

– Скажу больше, я не московит! – с холодной усмешкой ответила девушка, назвавшаяся Василием. – И, как ты уже разумеешь, я ищу Бутурлина не для того, чтобы передать ему повеление Московского Князя!..

Боярин подло убил моего родителя, Владыку Степи Валибея.

Я должна найти недруга, дабы отомстить ему за смерть отца и его людей…

Вначале я мыслила использовать тебя для поисков Бутурлина, но, узнав лучше твою душу, передумала. В тебе есть благородство, чуждое большинству неверных.

Ты будешь страдать, сознавая, что привел к другу его убийцу. Посему я настигну боярина сама…

– Постой!.. – вымолвил, поднявшись на ноги, шляхтич. – Клянусь, Дмитрий не мог подло убить твоего отца! Такие вещи не в его духе!

– Хочешь разубедить меня в том, что я видела собственными глазами? – горько усмехнулась дочь Валибея. – Что ж, я тебя разумею! Нелегко верить в то, что человек, коего ты почитаешь, оказался негодяем!..

Прощай! Надеюсь раны, нанесенные тебе татем, не смертельны!

Сказав это, она вскочила на спину своего коня и погнала его прочь по дороге на север. Флориан мучительно застонал.

* * *

– Вот она, твердыня Радзивилов… – произнес Ловчий, глядя на высящиеся над лесом грозные башни замка. – Сюда я и доставил княжну…

– Воистину твердыня! – проворчал многоопытный Харальд. – Нелегко будет в нее пробраться!

– До сих пор Господь был милостив к нам, – пожал плечами Газда, – надеюсь, он не оставит нас и на сей раз!..

– В замке должен быть подземный ход, – задумчиво промолвил Дмитрий, – скажи, Ловчий, ты сможешь отыскать его?

– Мудрено… – покачал головой бывший казак. – Да и опасно это. Всякий потайной ход содержит в себе кучу ловушек. Скрытых ям, усаженных кольями, падающих потолков и тому подобной прелести. Вы же не хотите угодить в западню?..

– Верно, не хотим, – согласился с похитителем Бутурлин, – но иного пути у нас нет… Или все же есть? Сказывай, коли ведаешь!

– Знал бы – поведал… – бросил на него хмурый взгляд людолов. – Но, похоже, ты прав, боярин. Нам нужно найти скрытые двери замка. Скорее всего, они заперты изнутри, но это полбеды…

Без сомнения, в подземелье нас ждут ловушки. Надеюсь, они подобны тем, что мне уже доводилось преодолевать. Коли хотите остаться в живых и вызволить княжну, вам придется слушаться меня во всем! Разумеете?

– Как не понять! – криво усмехнулся Газда.

– Раз сие нужно для дела, обещаем тебе не перечить! – с готовностью произнес Дмитрий. – Веди нас, Ловчий!

– Что ж, пойдем, – кивнул ему недавний пленник, – поищем

лаз в берлогу Радзивилов!..

Но найти потайной ход оказалось непросто. Обходя лесистые холмы и овраги, Ловчий порой натыкался на углубления в земле, однако всякий раз они оказывались заброшенными звериными норами или ямами для добычи глины.

Пополудни утомленные бесплодными поисками компаньоны остановились, дабы перевести дух.

– Похоже, найти вход нам будет труднее, чем грешнику в купальскую ночь отыскать цветок папоротника! – досадливо крякнул Газда. – Но мы осилим это дело, вот увидите…

– Может быть, поищем праведника? – пошутил Харальд. – Не найдем дорогу в замок, так хоть обогатимся. Сказывают, цветок папоротника указывает скрытые клады…

Договорить ему не дали. Из ближайших зарослей дрока высыпали какие-то люди и, с ходу обнажая мечи, ринулись в бой.

Привычка к опасности не дала боярину и его друзьям застать себя врасплох. Отбив клинок первого встречного татя, Дмитрий снес ему полголовы саблей.

Второй из нападавших рухнул замертво, сраженный тесаком Харальда. Третьего недруга, целившегося в него из пищали, Газда прикончил, метнув ятаган.

Последний разбойник намеревался выстрелить в Бутурлина из короткой ручницы, именуемой пистолем. Но оказавшийся рядом Ловчий ногой выбил из рук татя оружие, и пуля, предназначавшаяся боярину, лишь прошла по его волосам.

Осознав неудачу, тать припустил к спасительному лесу,

однако вслед ему уже несся пущенный Газдой «летучий змей». Взвизгнув, спутанный по ногам разбойник упал в траву и неуклюже покатился по косогору.

Едва он пришел в себя от падения, Ловчий и Газда настигли его и крепким рывком подняли на ноги. Лишь сейчас Бутурлин и его друзья смогли как следует рассмотреть пленного.

Это был тучный муж лет сорока с маленькими, беспокойно бегающими глазками. Судя по остриженным в кружок волосам и кафтану с галунами, он явно принадлежал к служивой шляхте.

– Вот это добыча! – не смог сдержать изумление Харальд. – Наш тать никак из господ!

– Похоже на то, – подтвердил его догадку Дмитрий, – и стрижка, и наряд сие подтверждают!

– Благородные паны, не лишайте жизни! – запинаясь от страха, вымолвил пленник. – Я не тать! Я распорядитель замка Вельможного Князя Радзивила, шляхтич Винцент Калюжа!

– Калюжа? – переспросил его Бутурлин.

– Ну да, «Лужа» по-вашему! – заискивающе улыбнулся тать, догадавшийся по выговору Дмитрия, что имеет дело с московитом. – По воле Господа мой род жил у дороги, где к осени всегда собиралась большая лужа.

В ней любили плескаться свиньи, и вот однажды…

– Историю своего рода расскажешь палачу! – резко оборвал его Газда. – Нам от тебя нужно иное!

– Для вас – все, что угодно! – с готовностью воскликнул распорядитель княжьего Двора. – Я лишь хотел сказать, что я не грязный холоп. И спутники мои – благородные люди: Юзеф Скорупка, Франек Заремба, тоже шляхтичи… были…

– Что же вас, шляхетных, на большак повлекло? – насмешливо вопросил татя Бутурлин. – Судя по виду, ты не голодал…

– Да разве в голоде дело? – плаксиво вымолвил толстяк. – Все наши беды начались в тот день, когда ваш приятель – он кивнул на Ловчего, – доставил в замок наследницу Корибута…

– С сего места не упускай ни единой подробности! – навис над пленником Дмитрий. – Что сталось в день, когда Ловчий привез к вам княжну?

– Да вначале все шло гладко. Я устроил девицу в лучших покоях замка, обеспечил всем необходимым. Как-никак, она была гостьей моего господина, пусть даже невольной…

– Не ходи вокруг да около! – сурово нахмурился Бутурлин. – Что дальше было?

– Затем с охоты вернулась княжна Барбара… – Калюжа зябко поежился, вспомнив о встрече своей госпожи с Эвелиной. – Уж не знаю, чем ей насолила юная дева, но в панну Барбару словно бес вселился. Она возжелала вырвать у дочери Корибута ее красоту…

– Вырвать?! – лицо Дмитрия приняло выражение, от которого пленнику захотелось провалиться сквозь землю.

– Снять кожу с лица и тому подобное… – втянул голову в плечи Калюжа. – Но я не дал! Бросился между девушкой и моей госпожой, заслонил бедняжку!

Говорю: «Не творите, Вельможная панна, того, о чем после будете жалеть!»

– Вот так и сказал? – недоверчиво усмехнулся Харальд. – Глядя на тебя, с трудом верится, что ты способен прекословить господам!

– А что мне еще оставалось? – обвел своих пленителей испуганным взором Калюжа. – Если бы княжич Владислав по возвращении в замок нашел гостью изуродованной, моя голова первой бы скатилась с плеч!..

– Что ж, это похоже на правду, – усмехнулся датчанин, – ладно, не тяни! Сказывай, чем все завершилось!

– Дальше и вовсе было дивно… – грустно вздохнул Калюжа. – В замок прибыл слуга княжича, некий Михей. Сказать по правде, я обрадовался его приезду.

Он стал на страже покоев княжны Эвы, никого к ней не подпускал. Пробовал еду и питье, предназначенные гостье.

Сие отнюдь не было лишним. Я и сам опасался, что моя госпожа попытается отравить княжну. Посему действия Михея пришлись мне по нраву.

Но пару дней спустя он утворил такое, о чем я не мог даже помыслить. Мерзкий горбун выкрал княжну из замка и увез неведомо куда!..

– Ты сказал, горбун? – прервал рассказ шляхтича Дмитрий, вспомнивший встречу на постоялом дворе. – Михей был горбуном?

– Ну да! – живо закивал Калюжа. – Страшный такой, вся рожа в шрамах! В замке его чаще кликали не Михеем, а Мышом!

– Мышь… – задумчиво проронил боярин. – Знать бы, что наши пути так переплетутся! Точно он похитил княжну Корибут?

– Как есть, он! – скороговоркой выпалил Калюжа. – Мы бросились в погоню, попытались их настичь… Но какое там!

От того, что нам довелось узреть, наша кровь едва не окаменела в жилах…

Шляхтич умолк, опасливо глядя на обступивших его воинов.

– Язык проглотил?! – рявкнул на него Газда. – Хочешь жить – говори, что сталось с княжной!

– С княжной ничего не сталось! – пролепетал не на шутку испуганный шляхтич. – А вот с другими…

Княжна Барбара возжелала втайне рассправиться с панной Эвелиной. Поскольку к замковым холопам у нее не было доверия, она обратилась за помощью к какому-то вельможному пану.

Вместе они подстерегли горбуна и княжну у моста через лесной овраг. Там мы и нашли их мертвыми: мою госпожу, приезжего пана, двоих его слуг…

Панна Барбара нашла свою гибель, упав на терновник в овраге, а приезжий пан и его слуги были убиты оружием. Нобиля мы так и не смогли опознать. Его лицо оказалось разрублено надвое топором…

– Где Эвелина?! – с холодной яростью в голосе надвинулся на пленника Бутурлин. – Отвечай или…

– Она жива, истинный крест!!! – от ужаса ноги шляхтича подломились, и он грузно осел на колени. – Чем угодно могу поклясться, княжна Эва – невредима!..

Вблизи от места схватки мы нашли свежую могилу. Но Господь свидетель, обнаружили в ней лишь мертвого горбуна.

Хоть он и перебил недругов княжны, однако сам получил смертельную рану. Я мыслю, панна Эва схоронила Мыша в благодарность за его заступничество…

– И где она ныне? – с трудом взял себя в руки Бурурлин.

– Если бы я знал, разве скрыл бы от вас? – заломил руки Калюжа. – Мы обыскали весь лес, тропы, урочища, но княжна как в воду канула!

Поскольку мы не нашли ее останков, есть все основания думать, что панна Эва пребывает в добром здравии! И вот еще что! Судя по следам копыт близ места побоища, княжна направилась на восток… – Калюжа умолк, подобострастно глядя на Бутурлина.