Текст книги "Идя сквозь огонь (СИ)"

Автор книги: Владимир Зарвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 69 страниц)

Глава 15

Певучий звук волторны возвестил о начале охоты. Заслышав его, знать Унии пришпорила коней и, разлившись по равнине широкой лавой, устремилась к лесу.

Эвелина любила охоту еще меньше, чем турниры. Страсть к убийству животных была чужда княжне, и она присутствовала на ловах лишь ради Королевны.

Едва оправившись после недуга, Эльжбета пожелала принять участие в охоте на вепря, объявленной ее братом. Но девушка еще была слаба, и Эва не могла отпустить ее одну на ловы.

За принцессой и княжной следовал десяток конных слуг, призванных защищать их жизни от диких зверей и прочих опасностей, но Эве все же было неуютно.

Она не страшилась встречи с вепрем, однако не желала смотреть на то, как его убивают. Когда-то в детстве ей пришлось повидать охоту в лесных угодиях Корибутов, и страшные картины истребления лесных исполинов навсегда остались в памяти девушки.

Эльжбета тоже не была кровожадной, но любила щекотать себе нервы чувством близкой опасности. Сама она говорила, что борется так со скукой и размеренностью жизни, зажатой в тисках придворного этикета.

Эве были понятны ее переживания, но страсть подруги к риску она не разделяла. Испытавшая смертельную опасность, княжна умела ценить жизнь, и игры со смертью казались ей кощунством.

Совсем по-другому относилась к жестоким развлечениям Барбара Радзивил. Любя охоту, она выезжала в поле наравне с отцом и братом и никогда не отказывала себе в удовольствии прикончить раненого зверя.

Глядя на Эвелину издали хищным прищуром, дочь магната подумала о том, как хорошо было бы, если бы мелкая дрянь упала с коня и сломала хребет. И чтобы в сей миг рядом с ней оказался раненый, обозленный вепрь…

Ее брат тоже не сводил глаз с наследницы Корибута, но в голове у княжича зрели иные мысли. Владислав искал способ завоевать благосклонность Эвы и ждал, когда судьба предоставит ему шанс проявить пред ней свои рыцарские качества.

Но пока такой возможности не было, юный Радзивил пытался привлечь внимание княжны светскими манерами и речью.

Пришпорив коня, он догнал Королевскую дочь с Эвелиной и учтиво поклонился им в седле.

– Принцесса, позвольте мне обратиться к княжне, – соблюдая этикет, испросил он разрешения у Королевны.

– Как я могу вам запретить? – подражая матушке, вскинула подбородок Эльжбета. – Если княжна пожелает выслушать вас, говорите, княжич!

– Панна Эва, я не могу забыть день, когда ваше покровительство на турнире принесло мне победу! – лаская слух девушек бархатным голосом, произнес наследник магната. – Как бы я хотел, чтобы вы всегда вдохновляли меня на подвиги!

– Вы преувеличиваете мои заслуги, княжич, – опустила взор Эвелина, – победу в турнире вам принесла рыцарская доблесть, а не мое покровительство!

– Скромность придает вам еще больше очарования! – воскликнул, прижимая руку к сердцу, Владислав. – Но она не помешает мне служить вам как своей даме. Я храню вашу перчатку на груди, и все мои подвиги отныне посвящены Вам!

Еще раз поклонившись девицам, княжич ускакал вперед.

– Он что, выбрал тебя на турнире дамой сердца? – подняла на Эву изумленный взгляд принцесса. – Почему ты мне не сказала об этом?

– Я не придала сему значения, – зарделась от смущения княжна.

– Хороша подруга, ничего не скажешь! – с притворной строгостью, нахмурила брови Эльжбета. – А я-то думала, у тебя от меня нет секретов! Поступишь так еще раз – я с тобой поссорюсь!

– Право, я не могла помыслить, что для тебя сие столь важно! – попыталась оправдаться, в глазах подруги, Эвелина.

– Для меня важно все, связанное с тобой! – принцесса попыталась придать лицу выражение обиды, но смеющиеся глаза выдавали ее истинные чувства. – Впредь от меня – никаких тайн!

– Согласна! – с готовностью ответила княжна. – Только ты ведь знаешь, я не смогу ответить на страсть Радзивила…

– А я и не говорю, что ты должна отвечать на нее! – рассмеялась Эльжбета. – Но, согласись, забавно созерцать, как сей павлин из кожи вон лезет, чтобы понравиться тебе!

Над лесом вновь зазвучали волторны, оповещая охотников о том, что загонщики в чащобе обнаружили зверя и гонят его на открытое место, к опушке.

Заслышав трубный звук, охотники подобрали поводья и вынули из чехлов короткие охотничьи копья. Каждому из них хотелось собственной рукой добыть трофей…

* * *

…Трубя в рога и поднимая трещетками шум, егеря гнали по лесу молодого самца вепря. Таких кабанов, не достигших размеров взрослого зверя, охотники именовали подсвинками и не считали особо ценной добычей.

Лишь рослый и сильный красавец, украшенный загнутыми клыками, мог претендовать на право украсить собой пиршественный стол своего победителя.

Но у загонщиков не было выбора. Подсвинок, коего они пытались выгнать на опушку, был единственным представителем семейства вепрей, выслеженным ими за полдня бесплодных поисков в чаще.

Занятые своим делом, королевские слуги не заметили двух человек, притаившихся в густых зарослях папоротника. Одному из них на вид было не менее сорока лет, другому нельзя было дать больше тридцати.

Одетые в неприметное платье зеленого и коричневого цветов, они были едва различимы среди лесной зелени, и едва ли кому из егерей могло прийти на ум, что кроме них в лесу есть и другие охотники.

– Как мыслишь, они не навредят нам? – обратился младший из притаившихся в засаде мужчин к своему товарищу, когда загонщики скрылись из виду.

– Вряд ли, скорее, помогут… – криво усмехнулся тот в щетинистую бороду. – Когда сии олухи выгонят подсвинка на открытое место, все пойдет, как по маслу, и нам никто не помешает свершить то, для чего мы сюда пришли!..

– Мне бы твою уверенность! – опасливо огляделся по сторонам его молодой напарник. – С чего ты решил, что все пройдет гладко?

– С того, что занимаюсь своим делом добрые четверть века! – ухмыльнулся бородач. – Мне приходилось загонять вепрей еще для старого Бур-Корибута, отца Ксаверия…

Помню, как-то выследили мы с покойным батюшкой одного зверя. Настоящий исполин, таких ныне уже не встретишь. Рыло – таран стенобитный, клыки – турецкие сабли. Ятра что кистень о двух грузилах! Увидал нас да как ринется с разбега!..

– Ну, положим, рыло да клыки ты видел, пока он к вам бежал. А ятра когда успел разглядеть? – недоверчиво воззрился на рассказчика, его молодой собрат.

– Когда он, сбив меня с ног, прошел надо мной. Кабы лишь узрел! Я по глупости хотел его за задние ноги ухватить да рожей налетел на ятра. У меня аж искры из глаз посыпались, словно кто кошельком со свинцовой дробью ударил!

Напарник бородача ехидно хихикнул.

– Что зубы скалишь? – обиделся, тот. – Случись такое с тобой, тебе бы не до смеха было!

– Да я не смеюсь… – ответил его приятель, с трудом подавляя желание, расхохотаться. – Просто дивно как-то…

– Дивно, – кивнул, соглашаясь с ним, бородач, – поживешь с мое – не такие дива увидишь! Ладно, хватит язык упражнять! Ты еще не забыл, зачем мы здесь?

Молодой охотник не забыл. Вместе с бородачом они подняли настил из срезанных веток, под которым лежало связанное чудовище.

Это был самый настоящий вепрь, матерый секач со щетинистым гребнем на холке и огромными острыми клыками. Если он и уступал в размерах исполину, о котором говорил старший из охотников, то явно не намного.

Маленький красноватый глаз зверя глядел на своих пленителей мутным, неприязненным взором. Если бы не стянутые веревкой ноги, вепрь наверняка бросился бы на них и разорвал в клочья.

– А не захочет ли он отобедать нами, когда мы его развяжем? – с сомнением почесал в затылке молодой егерь. – Гляди, как смотрит!

– Зря я, что ли, вливал ему в глотку дурманящее зелье! – презрительно фыркнул бородач. – Он не сразу оклемается. Но когда встанет на ноги – берегись! Посему, развязав его, мы отойдем подальше. Так нам будет безопаснее во всех смыслах…

Я без малого месяц прикармливал зверя мясом, чтобы разжечь в нем хищный огонь. А последние сутки еще и не давал есть. Так что он с ходу растерзает всякого, кто попадется ему на пути!

– Только вот с чего ты решил, что княжна в сей миг останется одна! Королевна, шляхтичи, челядь разная – что же, они все ее покинут? Скорее, наоборот, кинутся на зверя скопом!..

Боюсь, не сносить нашему вепрю головы!

– А ты меньше бойся! Все выйдет по-задуманному. Когда нам будет нужно, княжна останется в одиночестве. Мыслишь, зря я позволил дуракам-загонщикам выследить подсвинка?

Едва он выскочит на опушку, вся вельможная знать устремится с копьями к нему. Княжна же, сказывают, не любит крови и посему отстанет от прочей шляхты. Тогда-то ей и придет конец…

Воистину, пан Ксаверий не глуп. Нужно иметь недюжинный ум, чтобы так хитро все рассчитать!

– Ну вот, сдается мне, пришло наше время, – произнес бородач, прислушиваясь к звукам охоты, – отпускаем зверя и уходим.

Разрезав путы на ногах лесного чудища, он встал с колен и неслышной походкой двинулся вглубь чащи. Его молодой помощник последовал за ним.

С минуту вепрь лежал неподвижно, затем к нему стали возвращаться силы. Встав на ноги, он чутко прислушался к окружающим его запахам.

Первым желанием зверя было догнать и растерзать своих обидчиков, столько времени державших его взаперти. Но они уже скрылись в чаще, посыпав свои следы перцем, что лишило свирепого исполина возможности отыскать их по запаху.

Зато с равнины до чуткого кабаньего нюха долетали иные ароматы, пробуждавшие в звере аппетит. Мясная прикормка, коей его потчевали недавние пленители, давала о себе знать. Запах лошадиного пота напомнил вепрю сладкий вкус конины.

Не побрезговал бы он и человеческой плотью, к коей его также приучали егеря Бур-Корибута. Ощутив нешуточный голод, зверь двинулся к опушке, где его ждала обильная добыча…

* * *

– Ну, и где сии горе-загонщики? – нетерпеливо привстал в стременах, озирая окрестности, Владислав Радзивил. – Рога трубят так, что и в преисподне слышно, а зверя все нет и нет!

– Наберись терпения, княжич, – дал ему совет подъехавший сзади Сапега, – тем паче, что тебе его не занимать. Лишь тот, кто обладает завидной смелостью и упорством, осмелится штурмовать крепость, имя коей – сердце княжны Корибут.

– Что ж, я брал немало крепостей, – холодно усмехнулся шляхтич, – с Божьей помощью возьму и эту!

– Боюсь, сия твердыня будет тебе не по зубам, – с сомнением покачал головой старик, – к тому же, ты рискуешь обратить против себя гнев Государыни…

– Ужели у Государыни нет иных дел, кроме как вмешиваться в любовные дела подданных? – насмешливо приподнял бровь княжич. – Боюсь, пан Лев, ты преувеличиваешь внимание Владычицы к моей скромной особе!

– Может быть, ты и прав… – глубоко вздохнул хранитель королевской канцелярии. – Я стар и все меряю стариковским аршином…

Но память меня не подводит. Помню, лет тридцать назад я служил послом нашего Государя при французском дворе. Францией тогда правил Король Людовик, коего знать за глаза именовала Скупым.

Однако, как бы скуп ни был сей Король, он тоже любил пышные гуляния и охоту. А еще прогулки на лодках вдоль побережья Сены – реки, на которой стоит Париж.

Как правило, они завершались благополучно, но бывали исключения. Однажды некий маркиз де Лозен, будучи нетрезв, не удержал равновесия и выпал из челна в воду. Течение Сены едва ли можно назвать быстрым, но бедняга все же не смог выплыть, захлебнулся и утонул…

Одна пожилая дама, опоздавшая из-за поломки кареты к месту гуляний, прибыла на берег в то самое время, когда королевские слуги в лодках с помощью багров пытались отыскать тело маркиза.

– Граф, не подскажете, что делают на реке сии люди? – обратилась она с вопросом к одному из нобилей, наблюдавших с берега за поисками трупа.

– Видите ли, сударыня, – ответствовал тот, – маркиз Де Лозен вывалился из лодки, и вот уже полдня его не могут найти!

– Маркиз – просто душка! – всплеснула руками дама. – Такой выдумщик, такой затейник!..

По лицу Радзивила пронеслась легкая улыбка.

– И к чему ты, пан Лев, припомнил сию историю? – осведомился он у Канцлера.

– Да так, просто пришло на ум… – пожал плечами старик. – Ты, княжич, как я погляжу, тоже великий затейник. Посему гляди не утони в монаршей немилости!

– Что ж, пан Лев, ты поведал мне историю одного вельможи, а я расскажу тебе о другом. Служил при дворе испанского Короля Альфонса некий граф по имени Гонсало Сальвадорес.

Он из кожи вон лез, чтобы Владыка его заметил. Еще когда тот был принцем, сей доблестный рыцарь распахивал перед ним двери и придерживал стремя, помогая наследнику престола садиться на коня.

Но в день коронации Альфонса он превзошел самого себя. Едва новоиспеченный монарх вышел из собора, Гонсало пал перед ним на колени и облобызал пыльные королевские сапоги. Однако сего ему показалось мало.

– А ручку, Государь, можно поцеловать? – вопросил он Короля.

– Можно, граф, – со смехом ответил Альфонс, – только сперва вымойте губы!

– Забавная история, – кивнул седой головой Сапега, – но какое отношение она имеет ко мне?

– Иные вельможи, излишне стараясь угодить монархам, выставляют себя на посмешище, – скривил губы княжич. – Не переусердствуй, пан Лев, с выражением преданности Королеве.

Мне бы не хотелось, чтобы над таким почтенным мужем, как ты, смеялся весь двор!

– Благодарю за заботу, княжич, – улыбнулся ему старик. – Что ж, я не стану больше вмешиваться в твои дела. Поглядим, как далеко заведет тебя гордыня!

Учтиво кивнув молодому нобилю, он повернул коня и двинулся в ту сторону, где ожидали появления вепря Королевич и его свита.

– Старый болван решил, что он здесь умнее всех! – процедил сквозь зубы вслед ему Радзивил. – Если мне суждено будет надеть корону, он станет первым, кого я вышвырну из Кра!..

Рев труб и радостные крики охотников прервали его на полуслове. Из леса показался долгожданный вепрь.

* * *

Спасающийся от загонщиков подсвинок выбежал на открытое пространство, не ведая о том, что здесь его поджидает смерть.

С той минуты, как он очутился на залитом солнцем лугу, к нему были прикованы взгляды всей собравшейся здесь знати.

Осознав свою ошибку, зверь вновь повернул к лесу, но оттуда уже вышли загонщики, оглашая шумом трещоток окрестности.

Кабанчик заметался по лугу в поисках спасения, но было поздно. С воплями и гиканьем к нему со всех сторон устремились охотники.

– Не упускай его, держи, держи! – выкрикнула в азарте Королевна и, дав плети коню, понеслась за добычей. Ее свита, опекавшая обеих девушек, поспешила вслед за своей патронессой, оставив Эву одну на опустевшей равнине.

Именно в этот миг из леса показался прикормленный мясом вепрь-исполин. Зелье, коим его поили люди Бур-Корибута, все еще действовало, усыпляя в звере осторожность и пробуждая в нем злобу.

Ныне свирепый лесной питомец не испытывал иных желаний, кроме как насытиться плотью одинокого человеческого существа. Посему, хрипло взревев, он помчался к облюбованной им жертве.

Эва на миг замерла в ужасе, видя приближающегося к ней монстра. От смерти ее спасла серебристо-серая кобылка, подаренная княжне королевской четой.

Испуганно заржав, она бросилась прочь, унося на себе наездницу. Одурманенный зельем вепрь не отставал ни на шаг, норовя вцепиться зубами в ноги лошади.

Королевич и прочие нобили, погнавшиеся за подсвинком, обернулись в седлах, заслышав глухой кабаний рев. Увиденное ими казалось страшным сном. По цветущему лугу вслед за княжной Корибут неслось чудовище, словно вырвавшееся из ада.

При виде зверя, преследующего ее подругу, Эльжбета в страхе закричала, и крик ее вырвал мужчин из оцепенения. Забыв о подсвинке, охотники повернули коней и поскакали на выручку Эвелине.

Опережая прочую шляхту, вперед вырвались четверо наездников: Королевич, Владислав Радзивил, юный Ольгерд и, как это ни дивно, Барбара. Но если мужчины желали спасти Эву от кабаньих клыков, то дочь магната думала совсем об ином.

Она страстно молила Бога послать сопернице смерть и, увидев вепря, догоняющего княжну, решила, что небо откликнулось на ее молитвы.

Но принц и его свита могли все испортить своим неуместным вмешательством. Времени на раздумья у Барбары не оставалось. Все, что она могла, – это опередить мужчин и свести на нет их усилия.

Проклиная всех и вся, она погнала коня навстречу Эвелине. В руке дочь магната держала охотничье копье, но лишь для того, чтобы все думали, будто она хочет сразить им зверя.

Лошадка Эвы испуганно шарахнулась при виде бешено несущегося ей наперерез жеребца Барбары и, встав на дыбы, сбросила всадницу наземь.

К счастью, княжна не сломала костей при падении, но, едва встав на ноги, она увидела перед собой клыки и налитые кровью глаза вепря. С ходу проскочив мимо чудища, конь Барбары унес ее на безопасное расстояние, откуда она собиралась наблюдать за смертью соперницы.

Казалось, уже ничто не могло спасти Эвелину от разъяренного зверя, но юный Ольгерд свершил невозможное, метнув в него сулицу. Вепрь отпрянул в сторону и, хотя копье шляхтича лишь оцарапало его бок, на миг забыл о добыче.

Времени доставать из чехла запасную сулицу у рыцаря не оставалось. Обнажив кинжал, Ольгерд прямо с коня бросился на спину вепря.

Человек и зверь закружились в чудовищном танце смерти.

Отчаянно ревя, кабаний исполин пытался сбросить своего нежданного наездника и растерзать его клыками, Ольгерд же наносил ему удар за ударом, пытаясь достать клинком до сердца зверя.

Но вепрь оказался слишком велик, чтобы его можно было поразить насмерть кинжалом. Остальные шляхтичи беспомощно наблюдали за их борьбой. Каждый из них желал лично убить хищную тварь, но страх попасть копьем в Ольгерда останавливал охотников, не давая пустить в ход оружие.

Затем случилось то, что должно было случиться. Высоко подпрыгнув, вепрь сбросил с себя молодого рыцаря и в ярости принялся терзать его клыками.

Однако расправиться с храбрецом он не успел. Дав шпоры коню, княжич Радзивил вырвался вперед и, привстав в стременах, нанес зверю смертельный удар копьем.

В последний раз окрестности огласились утробным ревом лесного монстра. Копье нобиля пронзило сердце зверя, и он испустил дух, рухнув на жертву всей своей чудовищной массой.

Спешившись, знать обступила поверженного исполина. Многим из шляхтичей впервые приходилось видеть вепря таких размеров.

– Отличный удар, княжич! – поздравил Владислава с трофеем Королевич Казимир. – Ты и здесь обошел меня, но я горд проиграть достойному сопернику!

Едва отойдя от пережитого ужаса, Эвелина бросилась к своему спасителю. Ольгерд лежал недвижимо, придавленный тушей огромного зверя. Он был ранен, но жив. Кожаная куртка-колет, подбитая ватой, спасла шляхтича от верной смерти, и хотя клыки чудовища достали до его груди, раны оказались неглубокими.

И все же они обильно кровоточили. Эва знала, что если Ольгерда не перевязать, он истечет кровью.

– Помогите кто-нибудь! – закричала она. – Несите бинты, носилки! Он жив!

Нобили, сгрудившиеся вокруг них, поспешили извлечь юношу из-под останков лесного монстра. Придворный лекарь достал из поясной сумки бинты, и пока слуги связывали из охотничьих копий подобие носилок, наложил на грудь шляхтича повязку.

Застонав, Ольгерд открыл глаза. Обведя глазами собравшихся вокруг, он остановил взор на Эвелине.

– Вы не пострадали, княжна? – произнес он со слабой улыбкой. – Хвала Пречистой Деве! Большего мне и не нужно!

Юноша побледнел и вновь прикрыл глаза веками. От переполняющих ее чувств Эвелина разрыдалась. Сзади на нее упала тень. Это подъехала Барбара Радзивил.

– Браво, Эва, ты превзошла себя саму! – произнесла она язвительным тоном, желая окончательно добить соперницу. – Столько крови, и все из-за тебя!

– На твоем месте, княжна, я бы помолчал! – сурово нахмурился Сапега. – Я видел все и, клянусь святыми угодниками, ты ответишь за свершенное тобой зло!

Барбара хотела возразить царедворцу, но тут к месту событий подъехала Эльжбета. При виде вепря, преследующего Эву, Королевна потеряла сознание, и слуги лишь сейчас смогли привести ее в чувство.

Она была бледна и дрожала не меньше своей подруги, пережившей страшное потрясение. Спешившись с помощью грума, принцесса подошла к княжне и, обняв ее, разрыдалась.

– Никогда, никогда больше я не оставлю тебя одну! – со слезами на глазах произнесла она. – Если бы ты погибла, я бы не перенесла сего!

– Поблагодарите пана Ольгерда, моя Королевна, – с почтительным поклоном произнес Сапега, – если бы не он…

– А как насчет меня, пан Лев? – прервал его Владислав Радзивил. – Разве не мой удар копьем спас жизни шляхтичу и княжне?

– Твое деяние, княжич, достойно высших похвал, – поклонился ему в седле старик, – и, я надеюсь, ты будешь за него достойно вознагражден!

– Это так, пан Лев! – с улыбкой воскликнул Королевич. – Сегодняшний пир, княжич, мы посвящаем тебе!

– Эй, вы! – обернулся он к слугам. – Сопроводите сего зверя в замок, на кухню! Нынче же к ужину он должен украсить королевский стол!

– Жаль, что Ольгерд не сможет пировать с нами, мой принц! – вздохнул старый канцлер.

– Ничего, мы оставим ему самый лакомый кусок! – подмигнул своему советнику Казимир. – Я приглашаю всех вельможных панов на пир в честь чудесного спасения княжны Корибут!

Эвелина горько всхлипнула, Барбара Радзивил побледнела от злости. Солнце клонилось к закату, и шляхта покидала охотничьи угодья, чтобы отдохнуть от дневных трудов и предаться новым забавам.

Кто-то делился с друзьями впечатлениями, кто-то на ходу слагал оды победителю лесного монстра. Вслед за конной процессией слуги несли на носилках раненого Ольгерда.

Свита Казимира победно трубила в рога. Охота удалась на славу.