Текст книги "Идя сквозь огонь (СИ)"

Автор книги: Владимир Зарвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 69 страниц)

Глава 77

Впервые за долгие годы беспокойной, полной опасностей жизни Ловчему по-крупному повезло. Кошеля серебра, коим его наградил за труды Калюжа, охотнику должно было хватить на безбедное существование.

Однако похититель людей не мог решить, как ему лучше распорядиться обретенным богатством. Другой на его месте купил бы дом, харчевню или какое иное, приносящее доход, заведение.

Но Ловчему, не привычному к мирным трудам, мысль осесть в каком-нибудь селении и зажить жизнью обывателя в голову не приходила. На землях Унии у людолова было немало врагов, кои могли объявиться в любой миг.

Сие значило, что, спасаясь от преследователей, охотник был бы вынужден бросить свое имущество, а значит, потерять вложенные в него деньги. Такой оплошности он допустить не мог…

Вручив Калюже спящую дочь Корибута, Ловчий хотел скорее покинуть замок Радзивилов, но обстоятельства помешали ему это сделать. Если Эва последние трое суток пребывала в искусственно вызванной дреме, сам похититель, оберегавший ее все это время от невзгод, ни на миг не посмел сомкнуть глаз.

Чтобы его не сморил сон, Ловчий принимал зелье, пробуждающее в теле скрытые силы. Это позволило ему бодрствовать три ночи кряду, но по истечении последних суток вор от усталости едва держался в седле.

Посему, приехав в замок, он испросил у мажордома Радзивилов право на отдых. Ему отвели комнату со внутренним засовом на двери, где похититель отсыпался двое суток, восстанавливая силы.

На третий день, окончательно придя в себя от действия бодрящего снадобья, Ловчий решился покинуть цитадель Магнатов. И вовремя, поскольку, выезжая из замка, он нос к носу столкнулся с Барбарой Радзивил.

По роду занятий похитителю не раз приходилось проливать кровь, но радости ему сие не доставляло, и вор избегал общения с людьми, убивавшими ради удовольствия. Однажды на охоте он видел, с каким наслаждением княжна Радзивил добивала раненого зверя, и это пробудило в душе людолова неизбывное отвращение к ней.

Ему приходилось слышать о неприязни, кою рыжая бестия питала к дочери Корибута, и Ловчий мысленно пожалел девочку, не без его помощи угодившую в лапы кровожадного чудовища. Но защита Эвы от ее ненавистницы не входила в число обязанностей похитителя, и, заглушив голос совести, Ловчий поспешил выехать за пределы поместья Радзивилов…

Его путь лежал туда, где вольным добытчикам не грозили намыленная веревка и плаха. Городишко Поганин, расположенный на границе с Дикой Степью, был как раз таким местом, куда стекались со всей Польши и Литвы подобные ему люди.

Здесь они делились новостями, сбывали награбленное и обменивались трофеями, проигрывали в кости и пропивали добытые нечестным путем сбережения. Хотя на Поганин распространялись законы Унии, и в нем стоял гарнизон жолнежей, обитатели городка вели себя так, словно над ними не было королевской власти.

Шляхтич, направленный сюда служить Воеводой, был больше занят защитой внешних рубежей Державы, чем борьбой с базарными ворами и конокрадами в самом Поганине.

И лихой люд сполна пользовался предоставленной ему свободой. Ходили даже слухи, что воровское братство делилось с главой Воеводства барышами, полученными от краж и разбоя.

Но доказательств тому не было, а все, кто пытался донести весть о мздоимстве местного Владыки до Кракова, умирали от разных причин. Одним словом, Поганин был не самым приятным местом на земле.

Главную причину, сделавшую приграничный городишко местом сходки грабителей и воров, жители окрестных селений видели в древнем языческом капище, на месте коего возник Поганин.

В древние времена здесь обитало племя, тревожившее набегами восточные рубежи Русских княжеств. Раздосадованный происками язычников, местный Князь с сыновьями прогнали нехристей в Дикую Степь.

Чтобы уберечь свои земли от дальнейших вторжений, Владыки решили на месте стойбища выстроить заставу и поселить в ней крепкий гарнизон. Так на холме, служившем прежним хозяевам местом жертвоприношений, выросли сперва деревянный детинец, а затем и сложенная из привозного камня крепость.

Уже во времена Унии сюда стал стекаться ремесленный и торговый люд. Когда крепость обросла слободами, вокруг нее пришлось возводить вторую крепостную стену.

Так военное поселение превратилось в город, коему несколько раз пытались дать благозвучное имя. Но все имена почему-то не приживались. Зато сознание горожан хранило слово, напоминавшее о временах, когда здесь властвовали язычники, – Поганин.

Никто из его нынешних жителей уже не помнил места древнего капища, где степняки приносили жертвы своим богам и заклинали духов. Поговаривали, что первый из Поганинских Воевод по наущению церкви велел там вырыть яму, откуда со всего городка сливались нечистоты.

Целая династия золотарей следила, чтобы она не переполнялась отходами: на своем печальном опыте горожане знали, что в места, откуда подолгу не вывозят навозную жижу, приходит мор.

Однако древние духи Поганина нашли иной способ отомстить тем, кто посмел устроить на месте их пиршеств отхожее место. По наущению темных сил в городишко стали стекаться люди жестокого нрава: разбойники, воры, конокрады.

За несколько веков существования Поганина они подчинили себе все ремесленное и торговое сословие городка, став, по сути, его хозяевами, и даже городская стража не смела вторгаться в места их сборищ и притоны…

Именно здесь собирался пересидеть лихолетье грядущей войны Ловчий. В Поганине у него было немало приятелей, готовых предоставить охотнику за людьми стол и жилище.

Приехав в городишко, он стал на постой к одному из них, хмурому типу по прозвищу Штырь, содержавшему гостинный двор и харчевню.

Некогда Штырь служил в жолнежах, но, убив в пьяной драке товарища, вынужден был бежать на приграничные земли. Страсть к мародерству и жажда власти побудили его сколотить разбойничью шайку, под видом татар совершавшую набеги на приграничные селения. Без малого год разбойники отравляли крестьянам жизнь, пока у тех не лопнуло терпение.

Когда воинство Штыря в очередной раз наведалось в ближайшую деревню «за данью», разгневанные хлеборобы встретили их вилами и топорами. Потеряв в стычке половину своих людей и чудом унеся ноги от преследовавших его селян, Штырь укрылся в Поганине, где такие, как он, всегда могли рассчитывать на убежище.

Сумы с нажитыми за время мародерства деньгами и ценностями разбойнику хватило, чтобы обзавестись постоялым двором, где он тут же стал привечать подобных себе искателей богатства.

Не был исключением из них и Ловчий, частенько ночевавший под крышей недавнего душегуба. Едва ли тот питал к охотнику, как, впрочем, и к другим постояльцам добрые чувства, но похититель людей щедро платил за ночлег, и Штырь не видел причин отказать ему в постое.

Здесь, в Поганине, Ловчий смог наконец передохнуть. Невзгоды и опасности остались позади, и охотник мог без опаски строить планы на грядущее.

Но прошлое шло за ним, и вскоре похититель уразумел, что мечтам о сытой, вольготной жизни не суждено сбыться. Возмездие его настигло, словно пущенная вслед стрела, заставив расплатиться за прежние грехи…

* * *

Получив от Барбары Радзивил весть о пребывании в ее замке Эвелины, шляхтич Ксаверий испытал смешанные чувства. Рыжая бестия хотела избавиться от ненавистной соперницы чужими руками и рассчитывала на помощь Бур-Корибута.

Сказать по правде, шляхтич не испытывал желания вступать в союз с таким нестойким компаньоном, как дочь Радзивила, но и отвергнуть ее предложение тоже не мог.

После неудачи на охоте он ни на миг не оставлял мысль об убийстве кузины, стоящей на его пути к богатствам Корибутов, и теперь, когда появился шанс избавиться от девчонки, сродный брат Эвы не мог его упустить…

Для темного дела требуются темные люди, и такие люди у шляхтича имелись. Не желая, чтобы о его поездке к Радзивилам ходили сплетни, он взял с собой лишь тех слуг, в молчании коих был уверен: бородатого Куя и его помощника Жашко, не столь давно выкармливавших для него вепря-убийцу.

Отправившись с подручными якобы на охоту, Ксаверий вскоре свернул с наезженного тракта и тайными охотничьими тропами двинулся на север, туда, где его в условном месте ждала Барбара Радзивил. Едва ли дождливая, ветренная погода сделала сию поездку приятной, но мысль о скором избавлении от кузины согревала сердце шляхтича, помогая ему осилить невзгоды пути.

По истечении трехдневного срока он увидел над кронами леса островерхие крыши замка Радзивилов. При виде их Ксаверий испытал легкую зависть: о подобном родовом гнезде он мог лишь мечтать.

Однако зависть шляхтича улеглась при воспоминании о замке Корибутов. Имение родичей, коим он собирался завладеть, ничуть не уступало в пышности угодиям Магнатов, и мысль о нем вызвала у Ксаверия горделивую улыбку.

Разбивая палатки в урочище, где они по уговору должны были встретиться с Барбарой, он был готов к тому, что княжна явится лишь под вечер, однако дочь Радзивила не заставила себя долго ждать.

Не прошло и часа, как раздался приглушенный стук копыт, и из зарослей в глубине оврага выехал всадник, закутанный в темный плащ с капюшоном.

При виде его Куй и Жашко схватились за мечи, но Бур-Корибут остановил их властным жестом и двинулся навстречу приезжему. Выбившаяся из-под капюшена всадника рыжая прядь не оставляла сомнений в том, что перед ним – дочь Магната.

– Рад видеть вас, княжна, в добром здравии! – с улыбкой вымолвил, приблизившись к ней, Ксаверий. – Я получил ваше послание и не смог не придти на зов…

– Оставим на время этикет! – поморщилась Барбара. – Прибережем любезности до той поры, когда у нас не останется врагов!

– Что ж, приступим к делу! – с готовностью кивнул Бур-Корибут. – Какой помощи вы ждете от меня?

– Я должна устранить Эву Корибут таким способом, чтобы меня не заподозрилили в убийстве. А сделать сие непросто! Надежных людей, коим я могла бы поручить дело, в замке нет. Да и у меня связаны руки. Придворный лизоблюд Калюжа следит за мной, не давая шагу свободно ступить!

– Тогда нужно сделать так, чтобы Эва оказалась за пределами замка! – усмехнулся, дивясь недалекости Барбары, шляхтич. – Я мыслю, сие можно легко осуществить!

– Легко? – с ледяной насмешливостью переспросила его дочь Магната. – И каким же способом?

– Пусть один из моих людей встретится с княжной и предложит ей бежать отсюда, – подал мысль Ксаверий. – Думаю, после вашего с ней… общения она не откажется от побега.

А мой слуга приведет Эву туда, где ее буду ждать я со вторым подручным. Клянусь вам, панна, у кузины не будет шанса на спасение!..

– А вы и впрямь умны! – мечтательно сощурилась Барбара. – Что ж, ваш замысел безупречен, и до недавнего времени его можно было воплотить в жизнь. Но вчера в замок приехал слуга моего брата, верный пес Владислава.

Исполняя его наказ, сей холоп занял место у двери покоев вашей кузины и не подпускает к ней прочих слуг. Когда Эве приносят еду, он пробует ее первым, дабы не допустить отравления.

Он хитер, как дьявол, и умеет определять на вкус яды и сонные зелья. Как вы разумеете, отравить или усыпить такого молодца невозможно…

– Когда яд не действует, в ход идет острая сталь! – криво усмехнулся Ксаверий. – Мыслите, княжна, мои люди не справятся с ним?

– Сие будет непросто… – покачала головой Барбара. – Он искусно бьется на мечах и с непостижимой ловкостью метает кинжалы. Сей бес у меня на глазах с десяти шагов вгонял нож в смотровую щель рыцарского шлема, надетого на столп…

– Мои слуги тоже не младенцы! – сурово сдвинул брови к переносице Бур-Корибут. – Так или иначе, должна найтись управа и на беса!

– Не нужно искать на меня управу, Вельможный Пан! – раздался у него за спиной насмешливый мужской голос. – С бесом можно договориться!

Сии слова прозвучали так внезапно, что Барбара обмерла от страха, а Бур-Корибут и его люди стремительно обернулись на голос, обнажая мечи.

К немалому своему изумлению, они увидели горбуна в серо-зеленом дорожном плаще с торчащими из-за голенищ сапог рукоятями ножей.

– Простите, моя панна, и вы, пан шляхтич! – с поклоном обратился к присутствующим нобилям горбун. – Не хотел мешать вашей беседе, но провидение мне подсказало, что я могу быть вам полезен.

– Полезен?.. – с трудом пришла в себя от замешательства Барбара. – И чем же?

– Скрытно следуя за вами, я слышал ваш разговор с паном Бур-Корибутом, – улыбнулся слуга княжича, – и уразумел его замысел. Вам недостает человека, коий бы его исполнил. Так вот, сей человек перед вами!

– Ты выведешь из замка княжну Корибут? – недоверчиво воззрилась на него Барбара. – Поступишь так вопреки воле княжича, наказавшего тебе защищать ее?

– В последнее время княжич не шибко ценит мою верность! – горестно вздохнул горбун. – И я не вижу причин служить ему дальше. К тому же, грядет большая смута, а я не хочу рисковать головой ради господской прихоти добыть Корону Литвы!

Единственное, чего я желаю, – это обрести деньги, с коими смогу благополучно встретить старость. И если вы согласитесь пойти мне навстречу и выдать потребную сумму серебром, я исполню ваше пожелание. К завтрашнему утру княжна будет мертва…

– Скажи, почему я должна тебе верить? – отойдя от испуга, обрела свою привычную желчность дочь Магната. – Как я узнаю, что ты не замышляешь против меня какого-либо коварства?

К тому же, я вполне могу обойтись и без твоей помощи. Раз ты здесь, рядом с нами, значит, княжна осталась без присмотра. Тебе не приходило на ум, что, пока ты предлагаешь мне свои услуги, к ней не наведается убийца?

– Не наведается, моя панна! – отрицательно покачал головой холоп. – Я бы не покинул княжну, не приняв необходимых мер по ее защите. На двери в покои пленницы мной повешен замок, коий не своротить ломом, а слуги предупреждены, что посмевшего сбить его я выпотрошу заживо!

Скажите, кому охота созерцать собственные внутренностии? – горбун улыбнулся, открыв остатки некогда ровных зубов. – Да и вы сами, госпожа, давеча молвили, что верных людей у вас в замке нет. Имей вы возможность расправиться с княжной собственными силами, не стали бы обращаться за помощью к пану Бур-Корибуту…

– Хватит! – гневно оборвала его Барбара. – Сколько ты хочешь за свою услугу?

– Иуда предал Христа за тридцать серебренников! – насмешливым тоном произнес грядущий убийца Эвелины. – Я же согласен изменить хозяину не меньше, чем за сто!

– Хватит с тебя и пятидесяти! – отвязав от пояса кошелек с серебряной мелочью, Барбара бросила его холопу, ловко поймавшему на лету свою добычу.

– Маловато будет! – поморщился горбун, взвесив на руке обретенный кошель. – К чему скупиться, вельможные господа?

Если княжна умрет, пан Корибут покроет свои затраты сторицей, а ваша радость от смерти соперницы, моя панна, и вовсе бесценна!

Не нуждайся Ксаверий в помощи наглого холопа, он без колебаний снес бы ему голову за столь откровенную дерзость. Однако в сложившихся обстоятельствах шляхтич вынужден был наступать на горло родовой чести.

– Держи и помни, это лишь задаток! – произнес он, бросив вымогателю собственный кошель. – Когда исполнишь порученное дело, получишь вдвое больше, клянусь своими предками!

– Вот это иной разговор! – гнусно осклабился негодяй, спрятав свои сокровища в поясной суме. – Считайте, что княжна уже мертва!

Поклонившись обоим нобилям, горбун скрылся в чаще, откуда вскоре донесся удаляющийся топот конских копыт.

– Вы всерьез согласны заплатить ему столь крупную сумму? – изумленно воззрилась на компаньона дочь Магната.

– Если бы это было необходимо, заплатил бы! – пожал плечами Ксаверий. – Игра, кою мы затеяли, стоит немалых трат. Однако на сей раз мы обойдемся без них.

Более того, когда все закончится, к нам вернется и серебро, коим мы так щедро наделили мерзавца. Как вы разумеете, я не позволю ходить по земле человеку, владеющему нашей общей тайной. Посему дерзкий холоп разделит участь моей кузины, упокоившись вместе с ней в могиле!

– Я рада, что не ошиблась в вас! – с восторгом молвила Барбара, предвкушая свой триумф. – Порой мне кажется, что мы с вами были бы достойной супружеской парой!

– Что ж, княжна, об этом стоит подумать! – улыбнулся в ответ, подкручивая рукой кверху свои пышные усы, Бур-Корибут.

Глава 78

Дорога, по которой возвращался домой Флориан, огибала с востока Старый Бор, хранивший даже в разгар осени яркие цвета вечнозеленой хвои.

В иное время шляхтич залюбовался бы рядами стройных, испускающих пряный аромат сосен, но известие о пропаже Эвелины отравляло болью его душу, не давая наслаждаться красотами природы.

Чувство долга велело юноше спешить в Самбор, да сердце его рвалось на поиски подруги детства. Однако чем он мог ей помочь?

С чужих слов шляхтич знал, что Эвелину выкрали из осажденного Самбора во время штурма. Утешала юношу лишь мысль о чудесном спасении княжны – после битвы ее тела не нашли ни в замке, ни в его окрестностях.

Но кому было нужно похищать Эву? Здравый смысл подсказывал оруженосцу, что это мог сделать человек, желающий тайно жениться на ней, дабы завладеть богатствами Корибутов.

Едва ли на такую дерзость мог решиться кто-либо из нетитулованной шляхты. Скорее, напротив – заказать похищение княжны способен был один из приближенных к трону Магнатов. Лишь человеку, обладающему высоким титулом и достатком, по силам провернуть подобное дело!

Посещай Флориан чаще Вавель, он наверняка заподозрил бы в похищении Эвы младшего Радзивила, больше других оказывавшего девушке знаки внимания. Но проводивший большую часть жизни в Саборе и на границе, он понятия не имел об интригах Краковского Двора. Да и Королевна Эльжбета, как выяснилось, не горела желанием, просвещать его в сем вопросе…

Поглощенный мыслями о пропавшей княжне, Флориан не сразу заметил догоняющих его всадников. Лишь услышав призыв боевого горна остановиться, юноша натянул поводья и обернулся в седле, желая рассмотреть верховых.

Судя по виду, это были вассалы того самого Князя Сармата, коий давеча приезжавшего в Вавельский замок. Шляхтич узнал их по крыльям на шлемах, а также длинным волосам, спускавшимся на плечи.

– Стой, воин! – сходу крикнул, приближаясь к Флориану, один из всадников. – Кто такой будешь?

– Флориан Дукай, оруженосец Воеводы Длугошевича! – представился жолнежам шляхтич. – А кто вы и по какому праву останавливаете путников?

– Мы – слуги Вельможного Князя Черногузского! – с гордостью ответил суровый длинноусый воин, возглавлявший отряд из трех конных. – Князь занят поисками пропавшей княжны Корибут, и мы расспрашиваем о ней всех, кто проезжая по дорогам Унии, мог встретиться с панной и ее похитителями!

– Боюсь, я в сем деле не смогу быть вам полезен! – горько вздохнул Флориан. – Хотя более вас хотел бы знать, где нынче пребывает княжна Корибут!..

– Как бы там ни было, нам велено останавливать всех встреченных нами путников и препровождать к Князю! – развел руками Сармат. – Посему следуй за нами, шляхтич!

Повернув коня, Флориан поскакал за жолнежами. Он не испытывал желания общаться с Князем Черногузским, однако надеялся, что пожилому нобилю со времени их встречи стало хоть что-нибудь известно о судьбе Эвелины.

Проскакав полверсты в обратном направлении, Сарматы свернули в лес, где было разбито с десяток шатров. Посреди лагеря на раскладном стуле восседал худой длинноволосый человек, закутанный в меховой плащ, и грел над костром озябшие руки.

По пронзительному взгляду из-под седых бровей Флориан сразу же узнал в нем приезжавшего в Вавель Магната. Вспомнил его и пожилой Князь.

– Ты? – с насмешливым удивлением в голосе вопросил он оруженосца. – Не чаял я тебя здесь встретить! Но раз приехал, подходи, садись, толковать будем!..

Приблизившись к костру, Флориан опустился на вывороченный из земли комель сваленного дерева напротив Вельможного Князя.

– Ты сделал правильный выбор, покинув Вавель, – усмехнулся, сверля юношу тяжелым взглядом, Маршал Всех Сармат, – каждый день, проведенный рыцарем вне воинского стана и забот войны, можно считать потерянным!

– Скажите, Князь, вам удалось выйти на след похищенной княжны? – поинтересовался у старого вояки Флориан.

– Какое там! – скрипнул зубами нобиль. – Как сквозь землю провалилась! Мои люди перекрыли все дороги Самборского и других прилегающих к нему Воеводств, обшарили лесные поселения, городские притоны! Все без толку!..

Но еще хуже иное. Мой старший сын и наследник Ежи, помогавший мне в поисках, пал от руки убийцы! – на впалых щеках Князя заиграли желваки. – К счастью, мне известно имя негодяя, так что его поимка – лишь дело времени!

– Кто же он? – полюбопытствовал Флориан. – Может, мне доводилось встречаться с ним в дороге?

– Слуга Московского Князя, боярин Бутурлин! – морщась, словно от боли, прокаркал старый шляхтич. – Пусть черти унесут его душу в пекло!

– Бутурлин? – едва не потерял от неожиданности дар речи Флориан. – Но сие невозможно!

– Отчего невозможно? – хмуро воззрился на него Маршал Всех Сармат. – Ты знаешь нечто, о чем я не ведаю? Говори же!

– Боярин ныне далече от сих мест, – ответил Флориан, пытаясь скрыть от Магната пребывание друга на землях Унии, – не так давно мне приходилось побывать в столице Московии и видеться с ним.

Великий Князь собирался отправить его в поход против степняков. Маловероятно, что Бутурлин мог оказаться в наших краях…

– Однако же оказался! – гневно сверкнул глазами Черногузский. – Ну-ка, Янек, расскажи сему неверующему Фоме о встрече моего сына с убийцей!

Юноша, помешивающий ложкой варево в подвешенном над костром казанке, прервал свою работу и, поклонившись Князю, начал рассказ:

– Княжич Ежи отправил гонцов к вассалам Вельможного Князя, после чего мы остановились на постоялом дворе, ожидая их подхода…

Туда же приехал и Бутурлин. Они с княжичем повздорили, мой пан схватился за саблю, но боярин, обезоружив его встречным выпадом, сказал, что так можно утратить руку, а то и голову…

Вскоре он покинул постоялый двор, а мы остались ждать княжеские дружины. К вечеру у пана Ежи разболелась голова, и он вышел во двор подышать свежим воздухом.

Тут его и настигла смерть. Я узрел своего господина на земле с ножом в горле. Рядом никого не было. Похоже, убийца подстерег княжича во дворе, ударил из засады и поспешил скрыться…

– Дивно как-то… – задумчиво вымолвил Флориан. – И совсем не похоже на Бутурлина. Ты уверен, что это был он?

– Боярин сам назвал свое имя, – вздохнул оруженосец, – я присутствовал при их ссоре с Княжичем и слышал все!

– И каков с виду тот, что назвался Бутурлиным?

– Бородач среднего роста… – облизал от волнения едва пробившиеся светлые усики оруженосец. – Еще, помню, лицо у него было изрыто оспой…

При упоминании сей приметы Бутурлина Флориан невольно вздрогнул. Если бы не рубцы от оспы, шляхтич подумал бы, что какой-то из врагов Дмитрия назвался чужим именем, дабы очернить его в глазах поляков.

– Боярина сопровождали двое слуг, – продолжил воспоминания Янек, – один долговязый, обросший бородищей. У другого – вислые усы и прядь на голове, какую носят мятежники с юга…

Флориан подавил горький стон. Все указывало на то, что Дмитрию и впрямь пришлось скрестить клинки с надменным отпрыском Магната. Но убийство княжича совершенно не вязалось, ни с нравом боярина, ни с целью его поездки в Унию.

– Да нет, быть того не может, – тряхнул головой шляхтич, отгоняя наваждение, – Дмитрий на такое не способен!

– Ты что же, не веришь словам оруженосца? – сурово нахмурился Князь. – По-твоему, он лжет?!

– Я не о том, Княже… – болезненно поморщился Флориан. – Оруженосец видел лишь ссору вашего сына с Дмитрием, после коей тот удалился с гостинного двора.

По-вашему, боярин дожидался вечера в степи, под дождем, затем проник на постоялый двор, подстерег княжича и убил его? Для чего ему понадобилось все это?

– Откуда мне знать? Может, московит опасался свершать убийство на виду у всех! – рявкнул, сжав до боли в пальцах рукоять меча, старый Князь. – Иных причин сему я не вижу!

– А я не вижу причин, чтобы Бутурлин желал княжичу смерти! – убежденно заявил Флориан. – Он и так выиграл схватку. Ужели вы мыслите, Князь, что человек, честно одолевший врага в поединке, станет подкрадываться к нему в темноте, с ножом?..

Я достаточно хорошо знаю Бутурлина. Ему чужды удары из-за угла, да и повода ненавидеть пана Ежи у него не было…

– Но мой сын убит! – глаза Князя метали молнии. – Кто его еще мог сделать сие, если не Бутурлин?!

– Быть может, стоит поискать иного врага? – подал мысль шляхтич. – Пусть Янек вспомнит, не ссорился ли его господин еще с кем-либо, кроме боярина?

– На постоялый двор заезжал один человек, – робко проронил оруженосец, – горбун, слуга какого-то пана Владислава…

Из-за него у княжича и вышла ссора с московитом. Мой господин хотел подшутить над горбуном, а боярину та забава пришлась не по сердцу…

– И в чем заключалась забава? – не смог сдержать любопытства Флориан.

– Пан Ежи пожелал бросать в холопа камни, чтобы тот от них уворачивался, – смущенно потупил взор Янек, – а боярин сказал, что негоже именитому шляхтичу глумиться над убогим…

– Да как он смел поучать моего сына! – гневно тряхнул головой Маршал Всех Сармат. – Немудрено, что Ежи схватился за саблю!

– Одно дело обезоружить противника, а другое – его убить, – заметил Флориан, с трудом удержавшись от улыбки. – Судя по рассказу оруженосца, Бутурлин даже не оцарапал пана Ежи!

– Лишь ушиб ему руку, – печально вздохнул Янек. – Княже, сдается мне, московит не убивал княжича… Это сделал горбун.

Я помню, какими злыми глазами он глядел на моего пана.

Да и гостинный двор покинул много позже боярина…

– Ты тоже решил оправдывать московита?! – прикрикнул на юного оруженосца нобиль. – Следи лучше за кашей, чтобы не пригорела!

– В его словах есть доля истины, – не мог не согласиться с Янеком Флориан, – что, если княжича и впрямь убил горбун?

– Глумишься надо мной?! – напустился на Флориана старик. – Чтобы моего сына одолел какой-то холоп, к тому же, калека?! Да скорее небо упадет на землю, чем случится подобное!..

– Но ведь Ежи убили не в бою! – пытался достучаться до здравого смысла Князя Флориан. – Рыцарская доблесть не защищает от ударов в спину…

– Ничего не желаю слушать! – рассвирепел Маршал Всех Сармат. – Кто ты такой, мальчишка, чтобы поучать меня, Князя и опоясанного рыцаря?!

Я согласился говорить с тобой лишь из уважения к высшим силам, позволившим тебе одолеть в схватке Сармата! Однако я вижу, что ошибся. Не стоило тебя звать к костру!

Возвращайся восвояси в Самбор. И если встретишь Бутурлина, с коим, как я вижу, вы приятели, передай, что я найду его и покараю. Пусть даже он укроется за московскими мурами!

Видя, что Князь глух к доводам разума, Флориан встал с коряги и, поклонившись старому воителю, покинул его стан.

«Нужно известить Дмитрия о грозящей ему опасности, – подумалось шляхтичу, – может, до Москвы Маршал Всех Сармат и не дотянется, но пока боярин путешествует по дорогам Унии, ему нужно быть настороже!»

Словно подтверждая сию мысль, вдали хищно прокричала неясыть. На лес опускались сумерки, затягивая все вокруг туманом, и юноша пришпорил коня, дабы успеть засветло добраться до ближайшего постоялого двора.

* * *

После отъезда Флориана из Вавельского замка в душе Эльжбеты воцарилась пустота. Королевна потеряла интерес к жизни, ее ничто не радовало и не прельщало.

Пища и вино казались ей безвкусными, придворные сплетни и разговоры о державных делах лишь раздражали. После проливных дождей, без малого неделю орошавших окрестности Вавеля, природа наконец сжалилась над его обитателями и подарила им неделю бабьего лета.

Хотя на дворе стояли воистину золотые дни, Эльжбета не спешила выезжать на прогулку. Ее больше не манили прозрачность осеннего неба и вкрадчивый шепот янтарной листвы.

Затворившись в своих покоях, девушка предавалась мыслям о том, как они могли быть счастливы с Флорианом, обладай он княжеским титулом и не пылай столь бесмысленной любовью к княжне Корибут.

Но мечты лишь растравили ее сердце, вызвав новый поток горестей. Чтобы хоть как-то от них отвлечься, Принцесса занялась вышиванием.

Но и здесь все пошло не так. Сделав пару стежков, Эльжбета нечаянно уколола иглой палец, и брызнувшая из ранки кровь попала на ткань.

Вскрикнув от боли и досады, она отшвырнула испорченное шитье и тихо зарыдала. Все было против нее, даже собственная кровь препятствовала начинаниям Королевны.

Поглощенная скорбью, она не заметила, как в ее покои вошла мать. От Ядвиги не укрылась печаль, уже третьи сутки не покидавшая принцессу, и Владычица решила потолковать с ней по душам.

– Что с тобой, дитя мое? – обратилась она к дочери, заметив слезы в ее глазах. – Ты чем-то расстроена?

– Да вот, Матушка, палец уколола иглой… – промолвила, опустив глаза, Эльжбета.

– А мне сдается, что тебя укололо нечто иное! – улыбнулась Ядвига. – Поведай, что тебя гложет, доверься мне!

– Шляхтич Флориан покинул Вавель… – хлюпнула носом Королевна.

– Вот как? – удивленно приподняла бровь Государыня. – Мне о том не доложили…

– Он не желал вас беспокоить, но просил передать признательность за заботу о его исцелении… – начала было Эльжбета.

– Есть за что! – насмешливым тоном прервала ее Королева. – На лечение шляхтича было потрачено немало средств!

Что ж, я принимаю благодарность и готова простить шляхтичу его отъезд, более напоминающий бегство! Похоже, он осознал то, что ты никак не можешь уразуметь!..

– Я люблю его, Матушка! – собравшись с силами, выпалила Эльжбета.

– Нисколько в том не сомневаюсь, – кивнула дочери Ядвига, – но любит ли он тебя?

– Он любит лишь княжну Корибут! – горько вздохнула Принцесса. – Что же мне делать?!

– Оставить все, как есть! – пожала плечами Владычица. – Раз сердце шляхтича тебе не принадлежит, то и думать не о чем!

Впрочем, это даже хорошо, что он холоден к тебе. Испытывай Флориан ответное чувство, вас и впрямь было бы трудно разлучить. А так особых осложнений не предвидится.

Месяц-другой тебе придется страдать, но затем боль стихнет, и ты излечишься от любовного недуга. Кстати, будет лучше, если ты начнешь забывать о шляхтиче уже сейчас!

Погляди, какая погода на дворе, да и конь твой застоялся в конюшне! Развейся, насладись последними солнечными днями, тебе это пойдет на пользу!..

– О чем вы молвите, Матушка! – вскричала, не дав договорить Владычице, Эльжбета. – Как я могу забыть Флориана? У вас нет сердца!

Она осеклась, поняв, что преступила грань дозволенного, но ожидаемой бури Королевского гнева не последовало. Напротив, ее слова погрузили Ядвигу в молчание.

– Что ты знаешь о моем сердце? – произнесла наконец она, подняв на дочь глаза, полные боли. – Кому, если не мне, ведать, как трудно наступать на горло любви?..