Текст книги "Идя сквозь огонь (СИ)"

Автор книги: Владимир Зарвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 69 страниц)

Глава 84

– Аллах свидетель, меньше всего я ожидал встретить на землях Унии дочь великого Валибея! – воскликнул, протягивая Надире жареную ножку косули, Демир-Ага. – Поведай, ханым, каким ветром тебя занесло в сии края?

– Я должна найти убийцу отца и покарать его! – ответила девушка, прежде чем вонзить зубы в вожделенное мясо. – Покуда голова неверного не упадет с плеч, мне не будет покоя!

– Кто же этот пес, ставший причиной смерти твоего благородного родителя? – полюбопытствовал у гостьи Демир.

– Боярин Бутурлин! – выпалила, гневно сверкнув глазами Надира. – Доводилось слыхивать о таком?

– Доводилось… – кивнул посланник Султана, хорошо помнивший встречу с московитом в Поганине. – Я разумею, тебе больно вспоминать гибель отца. Но все же поведай, как сталось, что Бутурлин погубил Валибея?

– На беду, я сама привела его в наш стан! – горько вздохнула Надира. – Сперва он пленил меня, затем мои воины взяли в плен московита…

К отцу тогда приехал рыцарь Тевтонского Ордена, поставлявший нашему войску наконечники стрел. Он пожелал, чтобы Бутурлина на рассвете четвертовали…

– Валибей получал оружие от Тевтонского Братства? – не сдержал изумленного возгласа Демир-Ага. – С трудом верится, что такой истовый мусульманин, как он, мог брать оружие у неверных!

– Поверь, Ага, отец не вступил бы с неверными в союз, если бы ему хоть немного помогала Османская Порта! – боль в глазах Надиры свидетельствовала о том, как нелегко далось ей это признание. – Мы оказались один на один с Московией, а соседи-мусульмане отказались нас поддержать!

Тевтонец сам предложил помощь в борьбе с Русью, и отец счел возможным принять ее. Он говорил: «враги наших врагов – наши друзья!»

– Что ж, твой родитель, ханым, был мудрым человеком! – кивнул Надире посланник Султана. – Прошу тебя, продолжай!

– Отцу была не по нраву просьба неверного казнить московита. Однако ссориться с германцем ему было не с руки, и он пошел на хитрость. По его наказу я ночью выпустила пленника из узилища так, чтобы всем казалось, будто он освободился собственными силами…

– Но почему Валибей отказался казнить своего заклятого врага, московита? – поднял на девушку недоуменный взгляд Демир. – Прости, ханым, но его поступок не укладывается в голове!..

– Почему? – грустно усмехнулась Надира. – Чтобы уразуметь сие, нужно знать нрав моего отца! Валибей был воином, а не палачом, и больше всего ценил в людях бесстрашие и ум.

В Бутурлине он видел достойного врага, обладателя качеств, свойственных ему самому. И обойтись с таким человеком, как сего хотел тевтонец, он не мог.

Признаться, я и сама тогда не желала боярину смерти. Впервые мне встретился на пути неверный, чьей силе духа могли позавидовать, лучшие воины Ислама!..

– И что было дальше? – продолжил расспросы Демир-Ага.

– Бутурлин оказался не тем, за кого себя выдавал! – поморщилась, как от удара плетью, Надира. – Пока он томился в плену, его подручные скрытно окружили наш стан и напали на нас под покровом тьмы.

Наше войско было перебито, мне же чудом удалось избежать смерти. Словно почуяв опасность, отец удалил меня из стана. Издалека я видела гибель своих братьев, но, увы, ничем не могла им помочь.

Бутурлин с подручными вошел в шатер моего отца, и тот, дабы избежать глумления над собой, пал грудью на меч. Признаюсь, я не ждала от московита такого коварства. Валибей отпустил его на волю с миром, а Бутурлин отплатил ему смертью!..

Надира умолкла, стиснув зубы, и лишь крылья ее носа подрагивали от ярости. Глядя на нее, Демир уверился в том, что эта девушка способна на многое.

Посланник Султана еще не знал, сможет ли убедить ее служить своему отечеству, но в мыслях уже прикидывал способы использования дочери Валибея в борьбе против Москвы.

– Признаюсь, то, с чем я столкнулась ныне, не меньше потрясло меня! – после недолгого молчания произнесла Надира. – Один из людей, покушавшихся на твою жизнь, Ага, вымолвил перед смертью «Аллах Акбар»! Это значит, что я невольно убила собрата по вере…

Скажи, кто сии люди и почему желали твоей гибели?

– Это долгая история… – поморщился Демир-Ага. – Когда-то по наказу Владыки Мира я занимался на землях Персии тем, что стравливал меж собой Шаха Тахмаспа и его младшего брата Мирзокарима в борьбе за власть.

Повстанческие отряды последнего были разбиты в битве под Тегераном, а мне вместе с мятежным принцем пришлось уносить ноги из Персии.

Но Тахмасп не забыл моего участия в мятеже и послал по моим следам убийц, коих в Иране именуют «вдыхающими дурман». Чтобы избавиться от страха, эти люди окуривают себя дымом горящей конопли, насылающим видения.

Они мнят, что смерть навсегда погрузит их в мир сладких грез, и не страшатся самых опасных заданий. Единственное, что приводит их в ужас, – мысль о том, что, не исполнив наказ своего патриарха, они утратят право войти в царство неги…

Убийцы долго шли по моим следам, прежде чем настичь в землях неверных! И если бы Аллах не послал тебя нам в помощь, они наверняка осуществили бы задуманное!..

– Как бы там ни было, они все же – мусульмане! – горестно вздохнула Надира. – Лишив жизни единоверцев, мы взяли на душу тяжкий грех…

– Не стоит жалеть убитых! – попытался утешить свою спасительницу Демир-Ага. – То, что сии негодяи-шииты призывают имя Аллаха, не делает их добрыми мусульманами!

Верно, сами себя они именуют истинными последователями Пророка, однако на деле персы – еретики, вносящие смятение в мир Правоверных.

Утратив стыд, они позволяют себе рисовать образы людей и животных, а иные из них, подобно христианам, превозносят пророка Ису выше самого Мухаммеда! Один такой старец осмелился даже проповедовать в Стамбуле, смущая своими баснями народ…

Великий Султан Селим отдал страже наказ изловить смутьяна и доставить ко двору. Будучи тенью Всемилостивого Аллаха на земле, он дал шанс нечестивцу обрести свет истины.

Во дворец Топкапы были созваны все выдающиеся толкователи Корана с тем, чтобы убедить его отказаться от ереси. Однако проповедник не спешил каяться.

Более того, отстаивая свои заблуждения, он ссылался на слова самого Мухаммеда, якобы признававшего первенство Исы над собой.

«Аллах дал Исе больше моего, – цитировал он Пророка, – Иса непорочно родился, воскрешал мертвых и был вознесен живым на небо!»

Никто из явившихся на диспут мудрецов не нашелся с ответом.

«Почему вы молчите? – обратился к своим богословам Султан. – Ужели вам нечего возразить?

«Мы не можем опровергнуть его слова! – с грустью ответил старейший из толкователей Учения. – Он черпает свои доводы в Коране!»

«Мне вас учить, что делать? – разразился гневом Владыка Мира. – Отнимите у нечестивца Коран и отрубите ему голову!»

Смутьяна обезглавили, и проникновение ереси в земли Порты было остановлено! – с улыбкой закончил повествование Демир-Ага.

– Сего оказалось достаточно, дабы победить ересь? – усомнилась в его словах Надира. – Наверняка тот старец успел заразить своими взглядами многих…

– Верно! – согласился с девушкой посланник Султана. – Однако, если закрыть источник духовной заразы, она быстро выветривается. Немногие из последователей старца будут нести ересь в мир, видя, к чему это приводит!

– Или же станут проповедовать ее с двойным усердием! – пожала плечами Надира. – В своей жизни, Ага, я повидала немало упрямцев, предпочтивших смерть отказу от своей Веры.

Более того, они сражались за ложные воззрения с тем упорством, с коим мы отстаивали истину! Я мыслю, Бутурлин тоже не отрекся бы от своей Веры, грози ему смерть!

– С чего это ты вдруг завела речь о московите? – впился в нее острым взором Демир-Ага.

– С того, что такие, как он, идут до конца! – ответила, выдержав его взгляд Надира. – И если их не остановить, они навредят делу Ислама!

– На это у них едва ли хватит сил! – иронично усмехнулся Султанов посланник. – Но в одном ты права. Бутурлин, верно, опасный враг, и его непросто победить!

– Ты так о нем говоришь, Ага, будто встречался с ним лично! – усмехнулась Надира.

– Так оно и есть, – не стал скрывать от нее правды Демир, – совсем недавно нам довелось общаться…

– Где?! – вскричала, не сдержав чувств, дочь Валибея. – Говори, Ага, где мне его искать?!

– В Поганине, – невозмутимо ответил турок, – есть такой городишко, в дне пути отсюда на восток. Я как раз покинул его поутру. Если верить боярину, он ищет там похищенную невесту…

– Вот почему его понесло в Дикую Степь! – хмуро усмехнулась Надира. – Впрочем, сие ничего не меняет. Если боярин и возвратит суженую, ему не плясать на свадьбе. Я отыщу злодея и покончу с ним!

– Я разумею твою одержимость, – вздохнул, недовольно морщась, Демир-Ага, – но не могу ее одобрить. Ныне, когда у нас столько врагов, мы должны действовать сообща, а не растрачивать силы на личную месть.

Желаешь отомстить Бутурлину за смерть родителя? Изволь, мы сделаем это вместе. Будем вредить его отечеству, Московии, а там, глядишь, доберемся и до самого боярина!

Тебе недостает мудрости Валибея. Твой родитель, судя по рассказам, умел быть гибким, когда в том была нужда. И нам нужно следовать его примеру. Чтобы достичь цели, иногда приходится наступать на горло чувствам.

Однажды, направляясь морем в Крым с поручением Султана, я встретил разбойников, грабивших суда Высокой Порты. Силы оказались неравными и гяуры быстро захватили наш корабль.

Это были роксоланские казаки, не раз нападавшие на берега моего отечества, дикие, свирепые люди. Пока меж неверными и командой моего корабля кипела битва, я думал о том, как спасти себя и дело, порученное мне Государем.

От людей, коим приходилось иметь дело с сими варварами, я слыхивал, что казаки ценят во врагах великодушие, и поспешил сыграть на этом. Обезоружив одного из нападавших, я не стал убивать его, а, оттолкнув ногой, вступил в схватку с другим неверным.

Как ни дивно, сие спасло мне жизнь. Сломав мне клинок, мой недруг не зарубил меня, а, напротив, упросил соплеменников отпустить с миром. И те его послушались: сохранили мою жизнь и жизни уцелевших мореходов!

Мне посчастливилось добраться до берегов Крыма и исполнить свою миссию, доставив Хану послание Государя. Как видишь, гибкость ума оказала мне неоценимую услугу…

Тот казак встретился мне вновь в Поганине. Кстати, он-то и

познакомил меня с Бутурлиным. Ныне он служит Москве…

– Я с ним знакома! – криво усмехнулась Надира, коснувшись рукой свежего рубца на щеке. – Сей след оставлен его клинком!

– Значит, ты уже пыталась убить Бутурлина?

– Я настигла его, но сама лишь чудом уцелела в схватке с неверными!

– И, тем не менее, хочешь повторить попытку? – изумленно покачал головой Демир-Ага. – Воистину, упорства тебе не занимать!

Только к чему подвергать жизнь риску? По всему видно, что Бутурлин – хитрый, осторожный враг, да и спутники его многого стоят. Преследуя их, ты можешь сложить собственную голову!

– Прости, Ага, но я не в силах отказаться от задуманного… – покачала головой Надира. – Это выше меня! Покончив с Бутурлиным, я непременно найду тебя и присоединюсь к борьбе Османской Порты с неверными…

Однако ныне я вынуждена расстаться с тобой. Пока убийца моего родителя бродит по земле, я могу думать лишь о мести. Так что моя дорога лежит в Поганин!

– Что ж, Аллах видит, я попытался отговорить тебя от сего опасного дела. Но раз ты непреклонна в желании мстить, удерживать тебя не буду.

Возьми оружие моих несостоявшихся убийц и, в первую очередь, гибкий меч, коий носят, обвернув вокруг стана. В нем трудно угадать клинок, посему ты сможешь пронести его в покои, куда с обычным мечом дорога закрыта.

Только лук и стрелы тебе придется схоронить среди пожитков. В Поганине действуют законы Унии, и всем, кроме польских воинов, там запрещено носить оружие дальнего боя.

А от меня прими в подарок деньги и запасного коня. Он намного резвее твоей клячи и в случае бегства может спасти тебя от погони.

Но торопись. Я приложил усилия к тому, чтобы задержать Бутурлина в Поганине. Однако такой хитрец, как он, наверняка найдет способ обрести свободу. Я бы не хотел, чтобы вы с ним разминулись!

– Спасибо за все! – крикнула турку, вскакивая на подаренного ей жеребца, Надира. – Да пребудет с тобой, Ага, милость Аллаха!

Хлестнув коня плетью, она понеслась по дороге, ведущей к восточным границам Унии. Демир долго смотрел ей вслед.

– Как, по-вашему, Ага, она одолеет московита? – вопросил господина один из его подручных.

– Надеюсь, Всевышний будет направлять Надиру и не даст ей промахнуться! – вздохнул, разведя руками, Демир. – Если дочь Валибея свершит задуманное, мы избавимся от весьма опасного недруга. Помолимся же за ее удачу!

* * *

Рыцарь Тадеуш Крупка, уже год пребывавший на должности Воеводы Поганина, едва ли мог назвать себя баловнем судьбы.

Младший сын, лишенный права наследовать ординат предков, он с детства познал всю горечь своего положения. Князь, у коего ему довелось служить пажом, а затем оруженосцем, свалил на него все домашние заботы, от выгула коней до чистки сапог.

Сцепив зубы, молодой шляхтич с утра до ночи исполнял наказы капризного, несдержанного Магната, изливавшего на него гнев по самому невинному поводу.

Грезивший о воинской славе, Тадеуш молил Господа послать войну, где он бы заслужил рыцарскую цепь и шпоры, и ждал ее, как манны небесной.

Молодой оруженосец воздал хвалу небесам, получив весть о том, что Уния выступает в поход против турок. Тем паче, что его патрон получил наказ Короля двинуть вверенные ему отряды к южной границе…

Однако юношу ждало горькое разочарование. В первой же битве с детьми Магомета он был оглушен и взят в плен. Турки, плохо разбиравшиеся в польской геральдике, по гербу на плаще приняли его за сына Князя и утащили с поля боя в надежде получить выкуп.

Однако покровитель Тадеуша не спешил вызволять оруженосца из плена. Денежная сумма, кою потребовали за его жизнь нехристи, показалась Магнату слишком крупной, и он решил подождать, пока сарацины умерят аппетит.

Но ответ турок превзошел все ожидания. Возмущенные скупостью Князя наемники-башибузуки, пленившие Тадеуша, пожелали его зарезать.

От смерти шляхтича спасло лишь вмешательство московского лазутчика, пробиравшегося со своим отрядом на север из Дикого Поля.

Молодой поляк не ведал, как в сих местах очутились русские пластуны, но не раз в дальнейшем благодарил Пречистую Деву за то, что она послала ему на выручку московитов.

В считанные мгновения башибузуки были перебиты, а юный Тадеуш обрел вожделенную свободу. По возвращении в польский стан его принял с почестями сам Король.

Выяснилось, что перед тем, как угодить в плен, оруженосец сразил врага в чине османского Паши. Одолевший в пылу боя знатного турка, Тадеуш был объявлен героем и удостоен рыцарского звания.

Впрочем, радость юноши оказалась недолгой. Отбросив турок от своих границ, Владыка Унии решил всемерно укрепить оборону. И начал с того, что назначил Воеводами приграничных городов прославившихся в битвах шляхтичей.

Стоит ли удивляться, что Тадеушу в качестве Воеводства достался Поганин с прилегающими к нему землями? Судьба в очередной раз посмеялась над ним, усадив вчерашнего пленника на трон городка, где властвовали воры!

О Поганине издавна шла дурная слава, но лишь приехав сюда, молодой рыцарь понял, насколько все запущено. Уголовный сброд, слетавшийся в приграничный городишко со всей Польши и Литвы, не страшился королевских наместников и вел себя так, словно в Поганине вовсе не было Воевод.

Свои противоречия он разрешал на собраниях, именуемых толковищами. Воры делили меж собой городские улицы, где промышляли кражами, грабители, добывавшие средства разбоем, сговаривались о совместных действиях…

Попытки обуздать поганинскую вольницу ни к чему не привели. Предшественники Тадеуша боролись с воровским миром, как умели, – облавами и казнями его вожаков.

Однако количество краж и грабежей не уменьшалось, напротив, росло в пику самоуверенным поганинским Воеводам. Более того, за смерть вора или разбойника лихой люд платил властям поджогом городских складов или убийством какого-нибудь чиновного лица.

Не удавалось избежать воровской мести и самим Воеводам. Двое из них нашли смерть в собственной цитадели. Одного Наместника отравили, другой был заколот в отхожем месте…

Тадеуш первый из городских правителей осознал, что победить лихой люд, не истребив его поголовно, невозможно. Посему он выбрал путь уступок. Встретившись с воровскими вожаками, рыцарь предложил им свое покровительство.

Согласившимся принять его прощались старые грехи, более того, им было дано право покупать в городе гостиницы, харчевни и прочие заведения. В качестве ответной меры от воров требовалось прекратить в городе убийства и грабежи, а также уменьшить до терпимых пределов количество краж.

Нежданное предложение Воеводы раскололо мир поганинских воров надвое. Тем, кто успел нажить состояние и мечтал о мирной жизни, оно пришлось по вкусу.

Не успевшие же набить кубышку приняли его враждебно и обвинили более успешных собратьев в измене воровскому закону. Между сторонниками «покровительства» и его противниками вспыхнула настоящая война, изрядно проредившая обе воровские партии.

Как и ожидал Тадеуш, победителем в ней вышли его сторонники, подчинившие себе большинство лихого люда. С той поры в Поганине началась иная жизнь.

Воровали здесь по-прежнему, но в разумных пределах. Грабить предпочитали за пределами города, добытое же разбоем добро вкладывали в странноприимные дома и харчевни, без риска для жизни утраивая доход.

Нельзя сказать, что наградой за покровительство Тадеушу была лишь безопасность. Воры ценили его дружбу, и самые жирные куски их пиршества попадали на стол Воеводы.

Однако новые порядки пришлись по нраву не всем жителям Поганина. Уцелевшие сторонники прежней вольницы ненавидели Тадеуша и всеми силами стремились избавиться от него.

То и дело они отсылали в Краков грамоты с обвинениями Воеводы в мздоимстве и попустительстве разбою. Недовольные мнили, что когда Наместника лишат должности, в Поганин вернутся былые времена…

Но Тадеуш не сидел сложа руки. Пользуясь связями в воровском мире, он легко отыскивал врагов и расправлялся с ними так, что никому бы не пришло в голову обвинить его в их смерти.

Кто-то из жалобщиков по неосторожности был задавлен возом, другой, выпив лишнего, захлебнулся водой во рву с нечистотами. Третий, упав в собственый погреб, свернул шею и был съеден крысами…

Одним словом, вчерашний оруженосец мог за себя постоять, и до вчерашнего дня у него не было повода для беспокойства. Он крепко стоял на ногах во вверенном городе и знал, чего можно ждать от его обитателей.

Но доставленное утром послание не на шутку встревожило Воеводу. Оно сообщало, что в одной из городских гостиниц поселился лазутчик Османской Порты, выведывающий слабые места в обороне Унии.

С недавних пор в Поганин стали наезжать купцы из Дикой Степи, среди коих встречались и турки. Привозившие с юга шелка и самоцветы, они приобрели благосклонность Воеводы щедрыми подношениями, и Тадеуш закрывал глаза на их не вполне законную торговлю.

Мог ли среди купцов затесаться лазутчик Султана, и что он выведал в Поганине? В захолустном городишке не было ничего, что представляло бы интерес для турецкой разведки. Ни гарнизона, способного противостоять нашествию, ни артиллерии, угрожающей вражьим планам захвата городка!

Первым делом Тадеуш решил, что известие о шпионе – очередная уловка его врагов. Если он, отмахнувшись от анонимного письма, не примет мер к поимке татя, в Краков отправится очередная жалоба с обвинениями его в государственной измене.

Посему не проверить достоверность послания Тадеуш не мог. Тем паче, что оно могло оказаться правдивым! Как бы там ни было, рыцарь поспешил отправить стражу на поимку турецкого шпиона.

Жолнежи долго не возвращались, и Воевода уже начинал тревожиться, когда глава стражи Марек доложил ему, что тать и его подручные схвачены.

– Что ж, веди их ко мне! – распорядился молодой Наместник. – Хотя нет. Сперва нужно допросить старшего над ними, а после подручных. Если он лукавит, показания слуг помогут уличить его во лжи!

Поклонившись господину, Марек пошел за пленным. Спустя минуту шпион предстал пред взором Наместника.

Окинув его беглым взором, шляхтич криво усмехнулся. В пойманном лазутчике едва ли можно было признать турка. Широкоскулый русый крепыш со следами оспы на щеках больше походил на жмудина или московита.

Но Воевода, повидавший немало див за год своего правления в Поганине, не спешил с выводами. Если пленный и не был турком по крови, это не мешало ему шпионить на землях Унии для Султана.

– Эй, тать! – стараясь придать голосу как можно больше суровости, обратился он к шпиону. – Сказывай, чем привлек внимание Османов наш добрый Поганин?!

– Меньше всего ожидал услышать от тебя подобный вопрос, Тадек! – нежданно для Воеводы ответил тот. – Впрочем, ты и раньше умел удивлять!

На мгновение рыцарь замер, сраженный неслыханной дерзостью татя, а еще больше тем, что незнакомцу известно его имя. Но в следующий миг лицо шляхтича озарилось лучезарной улыбкой.

– Дмитрий? Бутурлин?! – прошептал он, узнав наконец лицо собеседника. – Какими судьбами?

– Долгая история! – вздохнул, пожимая плечами, тот. – Но если желаешь, могу поведать…

– Как не желать… – благоговейно вымолвил шляхтич.

– Эй, Марек! – крикнул он замершему в изумлении стражнику. – Что таращишь глаза, яко сыч? Немедля пошли кого-нибудь принести нам доброе вино и снедь!

– Прости, брат, но я не один… – вставил слово недавний пленник.

– Тогда покличь друзей боярина к столу! – распорядился шляхтич. – И поспеши, Марек! Мы с приятелем умираем от голода и жажды!