Текст книги "Идя сквозь огонь (СИ)"

Автор книги: Владимир Зарвин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 69 страниц)

Глава 45

Уже смеркалось, когда Эвелине почудились лязг оружия и крики, долетающие с замковой стены.

– Вы слышите, Ольгерд? – обратилась она к своему спутнику. – Что может значить сей шум?

Шляхтич прильнул ухом к двери, пытаясь узнать причину переполоха в захваченной самозванцами крепости.

– Дело приняло новый оборот! – сообщил он княжне, догадавшись по обрывкам речей стражи о случившемся. – Из Самбора сбежал один из людей Воеводы. Дай Бог, чтобы он выжил и рассказал пану Кшиштофу о том, что здесь сталось!

– Будем молиться, чтобы ему повезло! – воспрянула духом княжна. – Воевода вызволит нас из заточения!

– В этом я не уверен, – вздохнул рыцарь. – Взять замок приступом – дело непростое, и от Воеводы оно потребует многих сил. Хорошо уже то, что пан Кшиштоф избежит западни, расставленной недругом.

Тати наверняка собирались впустить его в замок, чтобы захватить врасплох…

– Неужели Рарох и впрямь способен на такое? – подняла на него изумленный взор Эвелина. – Трудно поверить, что он столь коварен…

– Он, может, и не коварен… – задумчиво молвил Ольгерд. – Но у него есть советчик, коему не занимать подлости!

Я мыслю, это он предложил Рароху захватить Самбор. Сам пан Болеслав не додумался бы до такого…

И если Воевода решится штурмовать острог, немец наверняка воспользуется вашим пребыванием в нем.

– Станет угрожать моей жизни, если дядя Кшиштоф пойдет на приступ? – догадалась княжна.

– Пожалуй, – тяжело вздохнул молодой шляхтич. – Такие затеи в его вкусе. Тем паче вам нужно бежать из Самбора!

– Нам нужно бежать! – поправила его Эвелина. – Что бы ни случилось, я вас не покину! Если вы останетесь в замке, тевтонец выместит свою злобу на вас!

– Вы очень добры ко мне, княжна! – улыбнулся Ольгерд. – И я буду рад составить вам компанию в побеге. Дело за малым: осталось найти лишь путь к свободе!..

* * *

Зигфриду Хоэнклингеру этой ночью не спалось. Побег пленника, бездарно упущенного людьми Рароха, упрямство и несговорчивость самого потомка Недригайлы, не желающего слушать советы крестоносца, грозили обернуться новой бедой.

План нападения на Воеводу, столь тщательно продуманный Слугой Ордена, провалился из-за головотяпства стражей. А ведь как ладно все началось!

Тихий захват замка дарил тевтонцу шанс легко взять в плен и самого Владыку, для коего в крепости была устроена западня. Зигфрид рассчитывал впустить Воеводу в Самбор, а затем перебить его отряд.

Любивший все делать основательно, он расставил на замковых стенах лучников, чьи стрелы были смазаны быстро действующим ядом. Даже легкое ранение должно было обернуться для людей Воеводы неминуемой смертью.

Тевтонец не огорчился бы, погибни в стычке и сам Кшиштоф. В войне, что вот-вот должна была разразиться, подобная потеря была бы ему лишь на руку.

Зигфрид собирался перебить весь Самборский гарнизон, но неуместное заступничество Рароха за жолнежей помешало ему это сделать. И вот теперь побег поляка сорвал блистательный замысел ловушки!

Воины, от коих сбежал жолнеж, выпустили ему вслед по две отравленные стрелы, и Зигфрид тешился мыслью, что если хотя бы одна из них задела беглеца, он не преодолеет замковый ров.

Но по мере наступления ночи надежда Хоэнклингера таяла, как лед под весенним солнцем. Воевода не спешил возвращаться в крепость, а это значило, что наемники промахнулись и жолнеж дошел до Самборского Владыки.

Утром он направит гонцов за подкреплением в ближайшие остроги, а значит, не миновать штурма. Если шведские наемники, добирающиеся до сих мест морем, хотя бы на день опоздают, их собратьям, закрепившимся в Самборе, придется несладко.

Зигфрид вспомнил свою беседу с фон Грюненбергом перед его отъездом из лесного стана. Отто получил от Капитула особое задание, о коем не преминул рассказать другу.

После извещения союзников Тевтонского Братства о готовности младшего Радзивила выступить против Польши соратнику Зигфрида предстояло отправиться к южным границам Унии.

Главы Ордена пожелали, чтобы Польский Король не вернулся из похода на турок, и послали Грюненберга убить монарха…

Зигфрид разумел, сколь сложное и опасное дело надлежит исполнить его приятелю. Дорога на юг была опасна во всех смыслах, но даже если бы Отто благополучно ее осилил, приблизиться к Владыке Унии было непросто.

Посему Зигфрид предложил другу несколько способов устранения Яна Альбрехта, наиболее действенных и наименее рискованных. Чтобы ничего из сказанного не стерлось в сознании Отто, Хоэнклингер даже изложил тайнописью свой план на листе пергамента.

Но старый приятель положился на память и отверг свиток Зигфрида. С обиженным вздохом тот сунул грамоту в поясную сумку. Он не хотел терять мысли, родившиеся во время беседы с Отто.

– Хотелось бы, дружище, чтобы ты сумел воспользоваться моими задумками! – вслух подумал, ворочаясь на ложе, Хоэнклингер. – Ибо если тебе сие не удастся, Капитул отправит меня по твоим следам!

* * *

Когда Флориан добрался до Кракова, на дворе уже смеркалось и громада Вавельского замка, высившаяся перед его глазами, казалась черной на фоне закатного неба.

Так поздно обитатели крепости не принимали посланников с окраин Унии, и начальник стражи, встретивший юношу у ворот, предложил ему заночевать в помещении для караульных. Но Флориан, ссылаясь на важность дела, потребовал отвести его к канцлеру Сапеге.

Раздосадованный настойчивостью гонца, пожилой шляхтич все же рискнул потревожить покой королевского советника. Пан Лев собирался отойти ко сну, когда ему доложили, что встречи с ним добивается оруженосец Самборского Воеводы.

Несмотря на преклонный возраст, Сапега был легок на подъем и не раздумывая согласился принять гостя. Чутье подсказывало царедворцу, что без особой причины воспитанник старого Кшиштофа не стал бы его беспокоить в столь позднее время.

Надев домашний халат, Глава Канцелярии вышел к молодому человеку, ожидавшему его в приемных покоях. Бегло окинув взглядом посланца, Лев приметил в его глазах тревогу и без промедления велел юноше изложить суть его визита.

Сказать, что услышанное от шляхтича повергло старика в трепет, – значит, не сказать ничего. Сапега хорошо разумел, какими бедами может обернуться для Унии предательство Радзивилов в канун войны со Швецией и ее союзниками.

В начале повествования юноши министр еще тщился надеждой, что Флориан спутал герб на кольце лазутчика с чьим-то иным родовым знаком, но вид перстня, врученного ему гонцом, убил сие чаяние на корню.

Старик долго разглядывал его, пытаясь обнаружить признаки подделки, но, к своему огорчению, был вынужден признать подлинность фамильного украшения Магнатов.

– То, что ты мне поведал, чрезвычайно важно для Унии, – произнес он, обращаясь к Флориану, – я поставлю о том в известность Государыню и Наследника Престола. Готов ли ты пред ними повторить свой рассказ?

– Готов, Ваша Светлость! – покорно кивнул, сглотнув незримый комок, Флориан.

– Тогда поутру мы отправимся во дворец! – старик спрятал перстень в шкатулку и отдал ее начальнику своей личной стражи. – Нынче же ложись почивать. Ты – ценный свидетель тайных дел и посему до утра останешься в моих покоях.

Я велю выделить тебе комнату для ночлега!

– Рад служить Государю и Унии! – ответил с воодушевлением Флориан, проникшийся важностью предстоящего дела. – Если нужно, я готов всю ночь не смыкать глаз!

– Ну, это уже лишнее, – усмехнулся в усы царедворец, – ты не в дозоре, шляхтич, так что отсыпайся как следует. Утром нам всем понадобятся силы!

Глава 46

Последние дни старого Князя Радзивила беспокоили боли в сердце. К бремени прожитых лет добавилось волнение за судьбы сына и дочери, а также за собственную жизнь.

Сын и наследник пана Януша ввязался в дело, грозящее обернуться опалой для одного из знатнейших родов Унии, и это не могло не тревожить старого отца. Осмотрительный и дальновидный, Князь сделал все, чтобы удержать своего первенца от рокового шага, но Владислав был непреклонен.

Жаждущий добыть Корону Литвы, он рвался в бой, как молодой лев, и не думал об опасности. Зная, что весть о его намерении стать Литовским Государем вскоре долетит до Кракова, Князь спешил закончить дела в Столице и поскорее выехать за ее пределы. Но не успел…

Старый Магнат ощутил в груди могильный холод, когда явившийся к нему утром распорядитель Двора сообщил Янушу, что его желают видеть Наследник Престола и Королева.

Мажордома сопровождал отряд из шести шляхтичей, охраняющих внутренние покои замка. Едва ли стражники были направлены к Радзивилу в качестве почетного караула, и их присутствие невольно встревожило Князя.

Однако, не подав вида, он стал собираться на прием. Надев свой лучший кафтан, Януш обременил шею массивной золотой цепью с ярлыком королевского интенданта и велел секретарю захватить с собой отчет о поставках войску фуража и боеприпасов.

Но едва переступив порог тронного зала, Князь понял, что разговор пойдет отнюдь не об интендантских делах. Ждавшие его Наследник и Королева смотрели на Радзивила с нескрываемой холодностью, если не враждебностью.

Не меньше удивило Януша и присутствие в зале Канцлера Сапеги, за спиной коего неуверенно топтался какой-то юный шляхтич-провинциал. При виде его Радзивил испытал странное чувство, словно к его сердцу приставили острие ножа.

– Что побудило, Государыня, вас и Наследника Престола покликать меня в столь раннюю пору? – осведомился Радзивил у Владычицы и ее сына, церемонно поклонившись.

– Поверь, Князь, без особой причины мы не стали бы отвлекать тебя от державных забот, – с легким прищуром глаз произнесла Ядвига, – однако злой рок преподнес нам загадку, кою нам без твоей помощи не разрешить…

– Готов сделать все, что в моих силах, – вновь поклонился Госпоже Радзивил, стараясь не выдать голосом своего волнения, – если вам только будет угодно…

– Мне угодно, чтобы ты взглянул на одну вещицу, – не дала ему договорить Королева. – Узнаешь ли ты ее?

Приблизившись к вельможе, начальник замковой стражи поднес ему шкатулку, на дне коей блестело золотое кольцо. При виде его Януш обмер. Это был перстень его сына, тот самый, что Владислав отправил шведам в знак военного союза с ними.

Отрицать очевидное не было смысла. Разум Князя лихорадочно искал способ выкрутиться из создавшегося положения.

– Сей перстень напоминает мне мой собственный, – вымолвил он, придирчиво озирая печать на кольце, – но лишь на первый взгляд. В гербе присутствует знак, коего нет на моем собственном перстне…

– Сие не дивно! – холодно усмехнулась Владычица престола. – Ибо мост на трех опорах во главе герба принадлежит твоему сыну, наследнику фамилии Радзивилов!

– Простите, Госпожа, но я с годами стал дальнозорок! – грустно вздохнул, разведя руками, Магнат. – Мелких деталей на расстоянии вытянутой руки мне уже не различить…

Но если это перстень моего сына, то как он очутился здесь?

– Его привез в Краков шляхтич, коего ты, Князь, можешь видеть подле меня, – вступил в разговор доселе молчавший Сапега, – он отнял сей перстень у лазутчика, собиравшегося бежать из Унии. Как ты можешь это объяснить?

– И не значит ли сие, что княжич Владислав посылает тайные знаки недругам нашей державы? – добавил к сказанному старцем Казимир.

– Государыня и ты, Королевич! – прижал руку к сердцу Радзивил. – Стоит ли рубить сплеча и видеть лишь одно объяснение случившемуся?

Мой сын пребывает ныне в войске, сражающемся на юге против безбожных турок. Своей многолетней службой он доказал преданность Унии и правящей династии Ягеллонов.

Как могла вам придти мысль, что Владислав снесся с врагами нашей Державы? Нужно еще разобраться, что это за кольцо и как оно попало в ваши руки!

У союза Польши и Литвы много врагов, и все они пытаются вбить меж нами клин, сея среди поляков недоверие к литвинам! Перстень моего сына, отнятый на пограничье у татя, ничего не доказывает.

Его могли украсть у Владислава или же просто искусно подделать! Где хоть малейшее доказательство того, что перстень принадлежит ему? Вы допросили негодяя, владевшего кольцом?

– К сожалению, он принял яд и унес свою тайну в могилу! – сокрушенно вздохнул Сапега, – Но, судя по его предсмертным действиям, гонец не пытался ввести нас в заблуждение.

Желай он бросить тень на твоего сына, то постарался бы, чтобы кольцо попало в руки пограничной стражи, а не стал бы выбрасывать его в ручей.

То, что шляхтичу повезло найти его в воде, – Господнее Чудо, доказывающее, что в мире есть справедливость!

Известие о смерти гонца, везущего шведам кольцо его наследника, вызвало у старого Магната вздох облегчения. Мертвец не выдаст сокровенной тайны Владислава, а доказать, что перстень подлинный, Сапеге не удастся.

Но Князю сего было мало. Ему хотелось покарать дерзкого выскочку, осмелившегося бросить вызов могуществу Радзивилов.

– И кто может подтвердить, что шляхтич, доставивший перстень в Краков, вынул его из ручья, а не из собственной мошны? – с надменной усмешкой обратился он к Флориану.

– Мои люди, присутствующие при этом, – ответил, выступив вперед, Флориан.

– То есть, твои холопы! – брезгливо скривил лицо пан Януш. – Государыня и ты, Вельможный Принц! Ужели вы поверите низкорожденным мужикам и подвергнете сомнению слова Магната?

Не знаю, что случилсь на пограничье и кем был человек, схваченный стражей, но враги, стремящиеся оклеветать Владислава, недурно все продумали!

– Сказывай, негодяй! – вновь обернулся он к Флориану. – Кто тебе наказал доставить в Краков поддельный перстень моего наследника?!

Кровь бросилась в лицо оскорбленному шляхтичу. Он не привык спускать обиды, и даже имя могущественного вельможи Унии не могло его устрашить.

– Я сказал правду! – негромко, но твердо ответил он, глядя в полные ненависти глаза Радзивила. – И я готов доказать это с оружием в руках!

– На твое счастье, я старик и не смогу составить тебе соперничество в битве! – высокомерно вскинул голову Януш. – Но ты, шляхтич, недооценил моих вассалов!

– Рожич, готов ли ты защитить честь Радзивилов? – обратился он к своему секретарю.

– Только накажите вступить в бой! – с поклоном произнес сопровождающий Князя нобиль. – Я готов за вас умереть!

– Тогда докажи Государыне и Вельможному Принцу невиновность моего сына!

Без единого слова секретарь Магната снял с руки замшевую перчатку и бросил к ногам Флориана. Горько усмехнувшись, юноша поднял ее в знак того, что принимает вызов.

Такое развитие событий не на шутку встревожило Сапегу. Рожич был не только секретарем, но и телохранителем старого Князя, в совершенстве владевшим всеми видами оружия.

Он происходил из племени сармат – кочевого народа, населявшего некогда приднепровские степи, а затем смешавшегося с поляками. В память о былых временах их потомки не остригали волосы в кружок, а носили зачесанными назад, сбривая лишь пряди на висках.

Смуглые и темноволосые, они всегда выделялись среди польской знати злопамятным, вспыльчивым нравом. Но именно сарматы подарили Польше тяжелую конницу, не знавшую поражения в битвах.

Богуслав Рожич, служивший вассалом Радзивилу, удачливо сочетал воинские умения с бойким пером. Его искусству составлять послания и отчеты могли позавидовать лучшие письмоводители из Королевской канцелярии.

Еще он прославился как сочинитель стихов и песен, а также как дамский угодник. Долговязый, с узким лицом, крупным носом и глубоко посаженными глазами, Рожич отнюдь не выглядел красавцем, но это не мешало ему сводить с ума знатных девиц и их матерей.

При дворе ходили слухи о баснословной любовной выносливости воина и письмоводителя. Шептались, что женщины, коим посчастливилось провести с ним ночь, поглядывали на иных мужей с презрением.

Но у шляхтича, обладавшего столь ценным набором качеств, одна добродетель напрочь отсутствовала. Этой добродетелью была жалость.

Не знающий сострадания, он искалечил немало нобилей в играх, действуя так, чтобы несчастья, постигавшие его соперников, казались всем игрой злого рока.

Еще Рожич презирал людей, коим не по вкусу были его стихи, и всегда находил возможность отомстить им за неуважительные высказывания о его виршах.

Последний шляхтич, смеявшийся над рифмами Богуслава, горько об этом пожалел. Вызвав насмешника год назад на турнирный поединок, письмоводитель Радзивила умудрился так повредить ему шею, что бедняга до конца дней остался прикованным к ложу.

Поскольку правил турнира он не нарушил, судьи не смогли предъявить ему обвинений. Но с того дня Ян Альбрехт попросил Радзивила не допускать своего любимца к играм и состязаниям…

Однако ныне Король был далеко, да и речь шла не о турнире.

Радзивил знал, сколь грозного воина он выставляет против осмелившегося ему прекословить молокососа.

Знал это и старый Канцлер Сапега, посему принятие вызова Флорианом его отнюдь не обрадовало.

– Государыня и ты, Вельможный принц! – обратился он к Ядвиге и Королевичу. – Мы разбираем дело державной важности и не можем полагаться на исход ордалии!

– Что я слышу! – едко усмехнулся Радзивил. – Мудрейший Канцлер, добрый католик не верит в Божий Суд!

– Ты был против ордалии и в тот раз, когда стоял вопрос о причастности тевтонцев к гибели Корибута! – воскликнул Королевич. – Но поединок состоялся, и истина восторжествовала!

– Вы бросаете в яму волка и агнца и ждете, что восторжествует справедливость? – горько вздохнул Сапега.

– Я – не агнец! – нежданно для всех подал голос Флориан. – Поверьте, пан Канцлер, я способен постоять за правду!

– Я тоже мыслю, что ты, пан Лев, преуменьшаешь возможности сего юноши! – улыбнулась уголками губ Ядвига. – Едва ли Рожич будет для него опаснее в поединке, чем пойманный им на границе лазутчик…

– Решено, пусть рыцари готовятся к схватке! – подвел итог сказанному Казимир. – Отведите их в часовню. Отец Себастьян исповедует бойцов и приведет к присяге! Поединок состоится без промедления!

– Все же есть лучший способ узнать правду, – мягко упрекнул Королевича Сапега, когда сопровождаемый стражей Януш удалился в свои покои, – нужно послать за младшим Радзивилом. Пусть явится ко двору!

Если перстень при нем, значит, недруги пустили нас по ложному следу…

– Ну, а если нет, тогда княжич скажет, что перстень у него похитили, – закончил за старика Казимир. – Нет, таким способом нам не доказать причастность Владислава к заговору!

– Главное, чтобы он явился в Вавель, – прищурился старик, – здесь под нашим присмотром он не сможет строить козни династии Ягеллонов…

– А если он не явится на наш зов? – усмехнулась Ядвига.

– Тогда мы точно узнаем, что он участвует в заговоре против Унии! – развел руками Сапега. – Такой способ выяснения правды куда вернее, чем ордалия!

– А кто сказал, что мы не исполним задуманного тобой, пан Лев? – улыбка Ядвиги стала еще шире. – Пусть старший Радзивил тешит себя мыслью о победе своего вассала. Любопытно будет увидеть его лицо, когда откроется истина!

– Но зачем рисковать жизнью храброго юноши? – тяжко вздохнул Сапега. – Вы ведь знаете, сколь грозный противник Рожич!

– Ты и впрямь недооцениваешь Флориана! – мечтательно улыбнулась Королева. – Поверь, сей юноша не так прост, как кажется. Он себя еще покажет! Нас ждет незабываемое зрелище!

* * *

Ночь, проведенная под открытым небом, не лучшим образом сказалась на Самборском Владыке. Кшиштоф был хмур и зол и отнюдь не горел желанием выслушивать соленые шутки Газды.

К неприятности захвата замка татями добавилась еще одна. Утром Воевода решил справиться о здоровье храбреца, ценой ранений оповестившего его о готовящейся в Самборе западне.

Однако ему не пришлось перемолвиться со своим верным подчиненным.

Бежавший из крепости стражник умер на рассвете, не приходя в сознание. Сие казалось вдвойне дивным, поскольку жизненно важные части его тела не были поражены стрелами.

– Как такое могло статься? – не скрывая своей боли, обратился Кшиштоф к Бутурлину. – Ты ведь перевязывал его, боярин. Сам знаешь, с такими ранами не умирают, тем паче, что тебе удалось вовремя остановить кровь!

– Если только стрелы, пронзившие его плоть, не были смазаны ядом! – вздохнул Дмитрий. – Дай-ка мне на них взглянуть!

Один из дозорных, коему московит отдал извлеченные из тела Харлампа стрелы, осторожно протянул их боярину.

– Так и есть, – поморщился Бутурлин, осмотрев наконечники стрел, – погляди на сей маслянистый налет, Воевода! Когда-то стрела, покрытая такой мазью, едва не унесла и мою жизнь…

– Харламп был преданнейшим из моих людей! – едва сдерживая ярость, прорычал Воевода. – Клянусь, убившие его негодяи дорого заплатят за это!

– Похороните его как воина! – бросил он своим подчиненным. – Что ж, Харламп, ты спас наши жизни, и мы свершим все, чтобы твоя смерть не была напрасна!

Но идти на приступ замка рыцарь не спешил. Самбор был мощной крепостью, за стенами коей пряталось войско с отравленными стрелами.

Самое пустячное ранение такой стрелой могло унести жизнь жолнежа, коих у Кшиштофа было не больше полусотни, включая Бутурлина с Газдой. Нужно было дождаться подкрепления из Кременца, куда он с рассветом отправил вестового.

Второй гонец был им послан в Краков с донесением о захвате замка Наследнику Престола. Лишь Королевич мог выделить Воеводе стенобитные орудия и пушки, необходимые для штурма острога. Как ни горько было Кшиштофу просить об этом Принца, другого выхода у него не было.

– Ну, и долго мы будем ждать? – осведомился у Самборского Владыки Газда. – Так можно простоять под Острогом до Второго Пришествия!

– Можешь предложить что-то лучшее? – криво усмехнулся Кшиштоф. – Валяй, парень! Послушаем!!!

– Помнишь тайный ход, по которому я вынес из замка скарбы Волкича? – лукаво прищурился казак. – Нынче самое время о нем вспомнить!

– Хочешь пробраться в Самбор потайным ходом? – потер лоб Воевода. – Что ж, мысль недурна, но лишь на первый взгляд!

Проход, как ты помнишь, перегораживают три железные двери, отворить кои можно лишь изнутри. Сам проход настолько узок, что по нему с трудом проходит человек, ведущий в поводу лошадь.

Если внешнюю дверь можно выбить тараном, то вовнутрь прохода его не затащить. Можно попытаться взорвать двери, но для сего нам не хватит пороха.

К тому же, если мы станем возиться в проходе, поднимется такой шум, что к нам сбегутся все засевшие в Самборе тати.

– Тебя послушать, так у нас нет иного выхода, как идти на приступ… – покачал головой Бутурлин.

– И впрямь нет! – резко оборвал его Воевода. – Мыслишь, мне по сердцу штурмовать собственную крепость? Да я в страшном сне не мог представить, что когда-нибудь стану осаждать Самбор!

– Меня нынче иное заботит, – задумчиво произнес Бутурлин. – Что собирается делать дальше Рарох? Едва ли он захватил замок для того, чтобы в одиночку сражаться с династией Ягеллы.

Помнишь, Воевода, вчера я рек о том, что у Рароха должны быть союзники? Так вот, судя по всему, он ждет их подхода…

– Кто же эти союзники и когда объявятся? – поднял на московита хмурый взор Кшиштоф. – Ты уже второй раз упоминаешь их, но, как видишь, на помощь Рароху чужеземцы не спешат!

– Как знать, может, и спешат… – пожал плечами Бутурлин. – Если Рароху помогает тот, о ком я думаю, его не оставят без подмоги!