Текст книги "Коллекция детективов"

Автор книги: Стивен Кинг

Соавторы: Ричард Мэтисон (Матесон),Роберт Альберт Блох,Роальд Даль,Лоуренс Блок,Роберт Ранке Грейвз,Джон Лутц,Роберт Ллойд Фиш,Стив Аллен,Аврам (Эйв) Дэвидсон,Дарси Линдон Чампьон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 85 (всего у книги 90 страниц)

Оливия Дарнелл
КУКОЛЬНЫЙ ДОМИК

Совершенно СЕКРЕТНО № 6/277 от 05/2012

Перевод с английского: Ольга Дмитриева

В доме Дорис Линли даже у самого отъявленного пессимиста поднималось настроение. Все комнаты этого оригинального жилища были завалены куклами. С люстр свисали гирлянды крошечных эльфов, на столах, диванах, стульях, полках сидели и лежали феи и ведьмы вперемежку с изящными фарфоровыми куклами в стиле ретро и шаржевыми копиями поп-звёзд и политических деятелей. Хозяйка и создательница всего этого великолепия сама была похожа на куклу – крошечная, хрупкая женщина с огромной копной кудрявых пепельных волос и ярко-синими глазами. В данный момент они были полны слёз. Она крепко держала за руки сидящую напротив высокую, спортивную девушку и громко всхлипывала.

– Может быть, ты всё-таки расскажешь мне, что случилось?

– У нас творится что-то неладное, мои куклы взбесились.

Шерил с облегчением вздохнула. Утром, услышав отчаянные рыданья подруги по телефону, она решила, что случилось какое-то серьёзное несчастье, а это, по-видимому, была обычная блажь художницы, находящейся в творческом кризисе.

– Почему ты так решила? – устало спросила она.

– Пойдём, сама увидишь.

Дорис легко поднялась с кресла и повела её в мастерскую – просторное, светлое помещение, находящееся под самой крышей. Шерил очень любила бывать там и наблюдать за работой Дорис, особенно, когда та делала своих шаржевых кукол. Они стоили баснословно дорого, и обычно их заказывали на подарки знаменитостям или просто очень богатым людям. Прежде чем приступить к работе, Дорис собирала информацию о прототипе, изучала его фотографии, и в результате получался маленький шедевр – кукла, обладавшая не только внешним, но как будто и внутренним сходством. Поговаривали, что те, кому дарили кукол, иногда открывали в себе глубины, о которых не подозревали, но это только придавало пикантности подарку. Популярность произведений Дорис росла вместе с доходами, которыми она щедро делилась со своей старшей сестрой Эдной и мужем, бывшими у неё «на подхвате». Эдна шила костюмы и делала аксессуары, а Джордж помогал, когда работы было слишком много. Сам он писал неплохие пейзажи, был начисто лишён амбиций, и в маленьком кукольном королевстве Дорис, казалось, царило поистине сказочное благополучие. Так, во всяком случае, казалось Шерил, пока она поднималась по лестнице в мастерскую. У входа Дорис немного помедлила, словно не решаясь зайти, а потом рывком распахнула дверь. Шерил ахнула. Куклы, обычно аккуратно разложенные на столах, словно разметала буря. Но в этом хаосе была какая-то зловещая логика. Казалось, что между куклами шла яростная борьба. Дорис подошла к столу и разлепила двух вцепившихся друг в друга эльфов. У одного из них было оторвано крыло, у другого выбит глаз.

– Каждый день что-то новенькое, вчера пострадали только животные, – она кивнула на полку, где лежали два игрушечных коня с оторванными хвостами, – а позавчера всадники. – Дорис подняла салфетку, которой были укрыты фигурки рыцарей с аккуратно отрезанными головами.

– И давно это происходит? – спросила Шерил.

– Уже неделю. Всё началось с того, что я обнаружила у себя в спальне вот это, – Дорис указала на куклу – толстенького солидного мужчину итальянского типа в восхитительно сшитом смокинге. – Я сделала его десять дней назад по заказу Тонио Бондоне, мы с тобой как-то были у него в ночном клубе. И, по-моему, получилось очень неплохо.

Шерил взяла куклу в руки. Выполнена она была безукоризненно, но физиономия вызывала смешанные чувства – надменная, туповатая и злобно-трусливая.

– Слушай, а он не обиделся?

– Кто? Тонио? Вряд ли. Он сам дал мне фотографии и журналы, где я прочитала всё про этого типа, – она крошечной расчёской привела в порядок усики куклы. – Очень простая модель, без подтекста. Делать было просто. Обыкновенный владелец казино, ночных клубов и борделей. Тонио сказал, что сходство поразительное!

Шерил отметила про себя, что в таком случае модель вряд ли была польщена.

– И что же дальше?

– А одним прекрасным утром я нахожу его у себя на постели в такой непринуждённой позе: лежит на подушке, нога на ногу, только что не курит. Я даже позвала Эдну и Джорджа полюбоваться.

– А как он мог попасть туда?

– Понятия не имею. Наверное, зашвырнули в окно, оно было раскрыто. И представь себе, с этого самого дня в мастерской стало происходить что-то невообразимое. Вечером оставляю кукол в полном порядке, а наутро – разгром и драки. Поэтому я вызвала тебя, ты же психолог.

– Я детский психолог, Дорис!

– Ну вот и разберись в кукольной психологии!

Шерил разозлилась. Накануне у неё был тяжёлый рабочий день, люди с настоящими, серьёзными проблемами, а здесь – кукольные разборки!

– Послушай, Дорис, у меня нет ни времени, ни желания заниматься этой чушью. Хочешь играть – найди себе какого-нибудь аниматора и развлекайся!

Она не стала прощаться и вышла из мастерской, громко хлопнув дверью.

Прошло несколько дней, от Дорис не было никаких известий, и хотя Шерил была уверена в своей правоте, её не оставляло чувство какой-то смутной тревоги. Наконец, она не выдержала и поехала к подруге. Дверь отворила Эдна. Шерил в очередной раз удивилась, как у одних родителей могут родиться такие разные дети. Скромная и абсолютно бесцветная Эдна казалась полной противоположностью своей сестры. После смерти родителей она взяла на себя все рутинные дела, вела бухгалтерию, переписку и договаривалась с заказчиками. И это было в высшей степени благородно, так как когда-то Эдна сама блеснула в несколько неожиданном для женщины батальном жанре. Её картины из серии «Атака лёгкой кавалерии» имели успех и репродуцировались в учебниках истории в качестве иллюстраций к одному из самых трагических эпизодов Крымской войны, когда был уничтожен цвет британской армии. Умирающие и раненые солдаты, растерзанные взрывами кони были написаны с душераздирающим натурализмом. Шерил с Дорис терялись в догадках, откуда у невыразительной Эдны взялась такая экспрессия, и пришли к выводу, что, вероятно, у неё была какая-то несчастная любовь, и в выписывание агонии, ран и прочих бедствий войны Эдна вложила всю свою ненависть к покинувшему её мужчине и заодно ко всем представителям сильного пола.

Похожими у сестёр были только роскошные шевелюры, а для Эдны волосы являлись единственным украшением и единственной слабостью. Этим утром она позволила им свободно лежать на плечах, что несколько диссонировало со строгим брючным костюмом и мрачным выражением лица.

– Как ваши дела? – светски поинтересовалась Шерил.

– Отвратительно, – ответила Эдна и, не вдаваясь в подробности, посторонилась, давая Шерил пройти.

Та сразу же поднялась в мастерскую. Там царил полный порядок – все куклы, словно трупы в морге были накрыты простынями, а Дорис, сложив на коленях руки, тихо сидела на диванчике.

– Что произошло?

– Ничего, – бесцветным голосом ответила Дорис, – просто выяснилось, кто уродовал моих кукол.

– И кто же?

– Я, – так же спокойно ответила Дорис и приподняла простыню, – полюбуйся.

Шерил поморщилась от отвращения. Можно было подумать, что над творениями Дорис поработал какой-то кукольный Джек Потрошитель, – у одних кукол были оторваны руки и ноги, у других – отрезаны носы.

– Но почему ты думаешь, что это сделала ты? Ты же мухи не обидишь!

Шерил говорила так, словно речь шла о живых существах, а не о куклах, но она знала, что Дорис относится к своим творениям, как к детям.

– Я думаю, что сотворила всё это во сне, как тётя Люсинда, – деловито проговорила Дорис.

– Люсинда? – удивилась Шерил. Она прекрасно помнила болтливую, несколько эксцентричную даму и не замечала в ней ничего странного.

– О, это наш скелет в шкафу, зловещая тетушка Люсинда, которая отрывала крылья бабочкам и скармливала рыбок из аквариума кошкам, – продолжила Дорис. – Оказывается, она уже много лет находится в сумасшедшем доме, но это скрывалось, и нам, детям, говорили, что тётя уехала в Австралию.

Шерил подумала, что, в общем-то, все члены семьи Дорис были несколько экстравагантны, но они были художниками, а это многое объясняло.

– А когда ты узнала правду о тётушке?

– Эдна раскололась. Как ты понимаешь, мне пришлось показать ей это, а она помялась-помялась и рассказала о Люсинде, бедная моя сестричка, хорошо, что хоть её не тронули.

Дорис достала из коробки куклу, и Шерил в очередной раз поразилась мастерству своей подруги. Кукла была несколько приукрашенной, но великолепно выполненной копией Эдны.

– С волосами пришлось помучиться, – Дорис взяла расчёску и провела по пышным, блестящим кудрям куклы. – Зато с Джорджем проблем не было, так удобно, что он бреет голову, – она достала из коробки «Джорджа».

– Я подумала, – продолжила Дорис, – всё делаю, делаю на заказ, а своим не успеваю. – А это я, – Дорис достала куклу как две капли воды похожую на неё, в длинном вечернем синем платье, и залилась слезами. – Господи, – она кивнула на изуродованных кукол, – неужели я такая же, как тётя Люсинда?!

– А что всё-таки произошло с ней? – осторожно спросила Шерил.

– Эдна рассказала, что однажды утром Люсинду нашли всю в крови, с раной на голове, а по дому летал совершенно обезумевший попугай, с вырванными перьями. Видимо, она в сомнамбулическом состоянии пыталась ощипать его, а когда он клюнул, потеряла сознание.

– Хорошо, – сказала Эдна, – представим, что Люсинда действительно психически неполноценна, но почему ты тоже должна быть сумасшедшей?

– Но почему тогда я так садистски изуродовала моих кукол?

– А если это сделала не ты?

– А кто тогда? – Дорис пожала плечами. – В доме, кроме меня, Джорджа, Аманды и Эдны, никого не было. Ты предполагаешь, что это мог сделать кто-то из них? Нет, – она отрицательно покачала головой и продолжила. – Джордж очень неплохо относится к моим куклам, да и ко мне тоже. А Аманде лень даже пыль с них смахнуть.

Шерил была вынуждена согласиться. Представить добродушного Джорджа отрывающим крылышки у эльфов было трудно. Аманда, глуповатая сонная прислуга-португалка, действительно, постоянно находилась в каком-то заторможенном состоянии, была невероятно ленива и абсолютно лишена эмоций. А Эдна страстно предана семейному бизнесу. Шерил была вынуждена согласиться, что мотива уничтожать кукол ни у кого не было.

– Да, я забыла про самое главное, смотри, – Дорис отвернула рукав блузки и показала свежую царапину. – А теперь посмотри сюда! – и она взяла со стола разбитое крошечное зеркальце, на котором была засохшая кровь. – Всё сходится – это сделала я! Нет, я чувствую здесь присутствие зла – и не переживу, если это зло – я!

– Боже мой, какая патетика! – Шерил обняла её. – Успокойся. Пока я не вижу никакого рационального объяснения, кроме того, что у тебя есть недоброжелатель, который хочет вывести тебя из равновесия или навредить твоему бизнесу. Или же это проделки какого-нибудь полтергейста. Кстати, а как наш мафиози, он цел?

– Какой мафиози? – удивилась Дорис. – А, ты о том… Он исчез, испарился.

– Странно, – Шерил задумчиво оглядела мастерскую. – Слушай, твоя тётушка, по словам Эдны, делала всё это во сне, но у тебя-то никаких проблем со сном не было!

– В том-то и дело, я сплю так крепко, что вообще ничего не помню.

– Ну а у меня сон очень чуткий, и, если не возражаешь, я сегодня останусь ночевать здесь.

День прошёл мрачно. Эдна, расстроенная гибелью кукол, даже не вышла к ужину. Дорис тихо плакала, а Джордж выглядел рассеянным. Спать разошлись рано. Шерил, не раздеваясь, прилегла, чтобы немного подремать перед своей ночной экспедицией. Не обладая богатым воображением подруги, она всё равно ужасно трусила. В голову лезли кадры из триллеров про кукол-убийц, и идти в мастерскую совершенно не хотелось. Но в полночь она решительно сунула ноги в тапочки, поднялась с постели и вдруг услышала чьи-то тихие шаги у своей двери. Затем в скважине повернулся ключ и всё смолкло. Шерил, с трудом переводя дыхание, опустила настольную лампу, которую она схватила как первое попавшееся под руку средство защиты, тихо подошла к двери и попыталась открыть её. Но выйти не удалось. Дверь была заперта.

Утром она застала свою подругу пересчитывающей рыбок в аквариуме.

– Все на месте?

– Пока да, – мрачно ответила Дорис, – но пропал Бенедикт.

– Ну наконец! Хоть что-то хорошее в этой истории.

Шерил терпеть не могла вредного, агрессивного и до невозможности избалованного кота Дорис.

– Ну, за него ты можешь быть спокойна. Это существо не сдастся без боя.

– Надеюсь, – Дорис печально улыбнулась, – а так ничего не изменилось. Все оставшиеся куклы на месте, и, если ничего не произойдёт, может быть, нам удастся зализать раны. Эдна и Джордж обещали, что будут заниматься только починкой кукол. Заказчикам мы сказали, что я тяжело заболела, через месяц, может быть, всё и наладится. Я справлюсь, Шерил. А если нет, то дам тебе знать.

– Сразу же позвони, если что-нибудь случится.

Но позвонила не Дорис, а её сестра.

– Срочно приезжай к нам, – мрачно потребовала Эдна, – я тут держу оборону. Успокаиваю Джорджа, боюсь, что он попытается убить Дорис.

– Что-о?!

– Лучше не спрашивай. Бегает по дому и всё крушит.

– А что случилось?

– Не отвлекай меня, – огрызнулась Эдна, – и приезжай скорее, а то я вызову полицию.

Когда Шерил подъехала к «кукольному домику», то поняла, что Эдна не преувеличивала. На тротуаре валялись куклы, а из окон слышались крики.

Шерил узнала голос Джорджа, посылавшего проклятья своей супруге.

Стараясь не вникать в их содержание, Шерил быстро поднялась по лестнице в мастерскую, предполагая, что именно там укрылась её подруга.

Свет в мастерской был погашен, и Шерил едва не упала, споткнувшись обо что-то мягкое. Это был «Джордж», в груди которого торчал нож.

– Он злится не из-за этого, – раздался тихий голос Дорис. Она сидела на полу в углу. – Зажги свет и не кричи, когда увидишь.

Эдна послушно щёлкнула выключателем – и вскрикнула.

На полу валялись изрезанные в клочья картины Джорджа.

– Он считает, что это сделала я, – так же тихо проговорила Дорис, – и, видимо, прав.

– Боже мой! Дорис, милая, почему?

– Позавчера вечером Джордж сказал, что хватит переживать из-за каких-то испорченных кукол, вот если бы что-то случилось с его картинами, тогда можно было бы печалиться. Я сгоряча ответила, что его картины – бездарная мазня и ничего не стоят по сравнению с куклами. А наутро он принёс мне это и сказал, что не ожидал, что я хочу остаться вдовой, – она кивнула на «убитую» куклу. – Я была в ужасе, так как не делала этого. Во всяком случае, не помню, чтобы делала, – добавила Дорис шёпотом. – Ну а сегодня были изрезаны все картины Джорджа и принесены сюда, ко мне! И он вопит, что пронзённое сердце куклы – символический жест. Я убила его, когда уничтожила его произведения.

Шерил задумалась.

– А что тебе снилось в дни, когда произошли все эти ужасы?

– Абсолютно ничего. Я спала как убитая.

– Но тебе же всегда снятся какие-то безумные сны…

– Вот именно, – перебила её Дорис, – ты нашла верное слово – безумные! Я сошла с ума и меня надо изолировать, пока я не принялась за людей! Кстати, – после некоторой паузы добавила она, – видимо, я уже сотворила нечто ужасное. Бенедикт так и не появился. Даже страшно представить, что я могла сделать с ним. Люсинда, оказывается, пыталась содрать панцирь с черепахи, а рыбок, если не удавалось скормить кошкам, оставляла на полу и наблюдала, как они задыхаются.

– Черепахи, рыбки и… Кого ещё мучила Люсинда? – спросила Шерил.

– По-моему, этого более чем достаточно.

– Черепахи, рыбки, – медленно проговорила Шерил. – Бенедикта я не беру в расчёт. Думаю, что все живущие в этом доме сделали бы маленький подарок тому, кто избавил их от этого кота. Но черепахи и рыбки, определённо, вызывают у меня какие-то смутные ассоциации. Ура! – она хлопнула себя по лбу. – Всё сошлось. Мне нужен ключ от входной двери.

– Прости?

– Не буду тебе пока ничего объяснять. Надо спешить.

– Хорошо, – покорно отозвалась Дорис, – тем более что со мной и так всё ясно.

– Что ты имеешь в виду?

– А ты загляни в аквариум!

На лестнице, когда они спускались, Шерри столкнулась с Эдной. Осунувшаяся и усталая, она выглядела неважно, но волосы были как всегда великолепны, тщательно расчёсаны и уложены.

– Я дала Джорджу успокоительное, и он заснул. Ты переночуешь здесь, Шерил?

– Боюсь, что нет. Мне завтра очень рано надо на работу.

– Жаль. Ну ничего, я запру Джорджа и присмотрю, чтобы ничего не случилось.

– Я надеюсь на тебя. И, кстати, что там у вас произошло с рыбками?

– С рыбками? – удивилась Эдна. – Понятия не имею.

Шерил вошла в кабинет Джорджа, где стоял аквариум. На его дне, между водорослей, лицом вниз лежала кукла в синем вечернем платье.

Ночью Шерил тихо открыла дверь в дом Дорис, поднялась в мастерскую и достала из сумки ножницы и бритвенные принадлежности. Свет она включать не стала, но луна светила так ярко, что справиться удалось довольно быстро. Закончив, Шерил спряталась за занавеску и стала ждать. Минут через десять на лестнице раздались шаги и тихое, жалобное мяуканье.

В комнату вошёл человек с мешком, в котором что-то слабо шевелилось, и, положив его на пол, подошёл к окну и попытался растворить его, но на подоконнике лежал какой-то предмет. Вошедший поднял его и дико закричал.

На крик сбежались все обитатели дома, кроме Дорис.

Кто-то включил свет, и глазам присутствующих предстала взбешённая Эдна, держащая в руках свою кукольную копию, – только вместо роскошных кудрей на её головке сияла лысина. Джордж и заспанная Аманда с изумлением и ужасом смотрели на Эдну, рычащую от бешенства. Она метнулась к столу, схватила ножницы, оставленные Шерил, и кинулась на неё. В своем мощном броске она наступила на лежащий на полу мешок. Раздался отчаянный кошачий визг, и из мешка выполз огромный рыжий кот. Он пошатывался, словно во сне, но всё же сумел вцепиться в ногу Эдны. Аманда и Джордж одновременно пришли в себя. Вместе с Шерил им удалось повалить беснующуюся Эдну на пол и связать. Бенедикта, мёртвой хваткой вцепившегося в ногу, отодрать удалось только санитарам скорой психиатрической помощи, которых вызвала неожиданно проявившая расторопность Аманда.

– А где Дорис? – тяжело дыша спросил Джордж, когда мастерская опустела и они с Шерил остались вдвоём.

– Спит мёртвым сном, как и все прошлые ночи, – ответила Шерил. – Сестра давала ей какое-то сильнодействующее снотворное.

– Но зачем?

– О, причин очень много, – ответила Шерил. – Я связалась с Люсиндой, о которой рассказывала всякие ужасы Эдна. Она, действительно, живёт в Австралии и абсолютно здорова. Она рассказала мне о детстве Эдны. Оказывается, те ужасные поступки, которые Эдна приписывала тётушке, совершала она сама. А потом всё как-то наладилось, но родные всё-таки боялись за неё и поэтому не позволили полностью отдаться батальному жанру, в котором также проявилась её патологическая жестокость.

– Смотри, – она достала из сумки фотографию картины Эдны.

– Да видел я её, – поморщился пацифист Джордж.

– Ну и самое главное – Эдна страшно завидовала своей удачливой сестре. У Дорис было всё, а у неё ничего. И поэтому, когда некто, недовольный подарком, вернул его таким экстравагантным образом, Эдне пришла в голову просто гениальная мысль. Она решила внушить Дорис, что та сумасшедшая, и довести её до самоубийства. Последней каплей должен был стать Бенедикт, которого она собиралась выбросить из окна. Кстати, ему она, видимо, тоже дала снотворное, иначе удалось бы засунуть его в мешок, как же! А Дорис была дана подсказка – утопиться. Я уверена, что, если бы та не решилась, Эдна обязательно что-нибудь придумала бы. И тогда ей досталось бы всё – бизнес с раскрученным именем, дом, ну, – Шерил улыбнулась, – возможно, и ты в придачу. Поэтому мне пришлось спровоцировать её, побрив куклу.

– Но как ты догадалась, что это Эдна?

– Из-за черепахи и рыбок. Меня всегда удивляла кровожадность, с которой она живописала сражения, раны, кровь и прочие ужасы войны. Ну ладно люди! Там были с каким-то наслаждением выписаны умирающие животные. Агонизирующие кони, растоптанная черепаха, выброшенные на берег рыбки… Я сопоставила всё и поняла, что речь шла о самой Эдне.

– Шерил, – с чувством произнёс Джордж, пожимая ей руку, – мы так обязаны тебе. Когда Дорис проснётся, я скажу, чтобы она сразу же стала делать тебе твою куклу.

– Что-то не хочется, Джордж. И, если честно, я теперь очень долго вообще не смогу смотреть на кукол.