Текст книги "Коллекция детективов"

Автор книги: Стивен Кинг

Соавторы: Ричард Мэтисон (Матесон),Роберт Альберт Блох,Роальд Даль,Лоуренс Блок,Роберт Ранке Грейвз,Джон Лутц,Роберт Ллойд Фиш,Стив Аллен,Аврам (Эйв) Дэвидсон,Дарси Линдон Чампьон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 90 страниц)

Лейла начала что-то напевать про себя. Мысль о том, что она в любой момент может обворовать Херба, успокоила ее уязвленное самолюбие.

Девушка подошла к чулану и взялась за ручку. По опыту она знала, что содержи мое чулана может рассказать о финансовом положении человека больше, чем вещи, выставленные напоказ. Но ее ждало разочарование. Дверь оказалась заперта.

Лейла неторопливо вернулась к столу и взяла небольшую картонную коробку, стоящую рядом с проектором. На наклейке было написано: «Клео дома. Сидит, лежит, ходит. Черный лифчик, трусики и туфли на высокой шпильке. Крупный план туфель».

Она негромко фыркнула. «Крупный план туфель!» Наверняка какая-то ерунда. Неужели он платит бешеные деньги за такое кино? Ей даже стало немного жаль этого одинокого мужика, глупого и скорее всего недалекого, но она тут же прогнала жалость и опять начала что-то напевать, настороженно оглядываясь по сторонам, как нагловатый воробей.

Хлопнула входная дверь, и с кухни донесся голос Херба:

– Иди сюда, Лейла. Я тебе сейчас его прибью, – после этих слов послышался шум ударов, затем сердитый возглас. – Вот черт!

Лейла отправилась на кухню и увидела лежащие на столе две половинки каблука.

– Сломался, – виновато произнес Херб. Его красное лицо блестело от пота.

Лейла подошла к нему, слегка прижалась грудью и провела пальцами по его руке.

– Дорогой, теперь мне нужны новые туфли. Ты мне купишь красивые туфли?

– Конечно, – кивнул он. – Только придется немного походить босиком.

Девушка скорчила шутливую гримаску и поцеловала Херба в щеку.

– Я так надеялась, что ты ее починишь, Херб. Ты внушаешь… уверенность. Могу поспорить, что у тебя золотые руки и что ты можешь починить все, что угодно.

Херб погладил ее плечо и немного отодвинулся. Однако по его широкой улыбке девушка поняла, что он польщен похвалой.

– Посиди здесь, Лейла. У меня возникла идея. Можешь пока сделать себе коктейль, – он показал на холодильник, стоящий рядом с раковиной, и исчез.

Что-то громко напевая, девушка достала из холодильника кубики льда и бросила в два стакана. Потом взяла из бара бутылку виски. Ото льда ее пальцы замерзли и стали мокрыми. Бутылка выскользнула и с грохотом упала на пол.

– Господи, что случилось? – воскликнул перепуганный Херб, примчавшийся на кухню.

Лейла виновато показала на пол.

– Отойди в сторону, – велел он. – Только осторожнее. Я все уберу. Смотри не порежься!

Девушка вытерла бумажным полотенцем ноги и вышла в гостиную, ругая себя за неуклюжесть.

Дверь в чулан была раскрыта настежь. Лейла на цыпочках подбежала и заглянула внутрь. По краям на вешалках висела одежда – несколько костюмов и пиджаков, брюки, спортивного фасона рубашки. У задней стены она увидела ящик с множеством колышков, на которых аккуратными рядами висели женские туфельки. Одна оказалась без каблука, лежавшего тут же на полу.

«Он отломил каблук, чтобы починить мою туфельку, – с улыбкой подумала Лейла. – Все-таки он молодец! Наверное, это туфли его матери. А может, умершей жены… Но почему он просто не дал мне целую пару?»

Неожиданно девушка напряглась. Все туфельки были разными. Она быстро проверила. Так и есть, все разные, ни одной пары. Вот туфелька на шпильке с золотыми тесемками, рядом – голубая балетная, а это кожаная, желтовато-коричневая спортивная. Вот из кожи аллигатора… А это что такое?

В середине нижнего ряда висела красная туфелька, на высоком каблуке которой сверкали стеклянные бусинки.

Взгляд Лейлы метнулся к проектору, в котором находился фильм с полуголой Клео и туфлями крупным планом. Она бросилась к двери.

«Господи, хоть бы он не заметил, что я ушла! Хоть бы не догадался, что заглядывала в чулан…» Лейла резко остановилась, увидев стоящего в дверях Херба. Она медленно подошла к дивану, рядом с которым стоял ее чемоданчик и лежала целая туфелька.

– Херб, я тебе причинила столько хлопот. Наверное, мне лучше уйти, – произнесла Лейла, стараясь говорить беззаботным голосом. Пожалуй, даже слишком беззаботным, подумала она. По привычке сунула ногу в туфельку, но тут же поняла, что в одной далеко не уйти.

– Подожди, – остановил ее Херб, лицо которого блестело от пота.

Попасть бы на кухню, где есть ножи, но он закрывал дорогу.

– В прошлом месяце у меня ночевала девушка, примерно твоего роста, – объяснил Херб, – и забыла туфельку. Может, я прибью ее каблук.

– Конечно, Херб, конечно. Я тоже все время… забываю вещи.

Лампа… Можно разбить ее и кромсать, резать… Как она орудовала в пивной.

Лейла притворилась, что потеряла равновесие, и покачнулась в направлении стола. Херб сделал быстрый шаг к ней, и девушка остановилась. Нет, ничего не получится. Слишком далеко – метра три с лишним.

– Ты чего-то испугалась? – спросил хозяин.

– Нет, Херб, просто сильно устала. Едва на ногах стою, – она переступила с ноги на ногу, приблизившись к столу с лампой еще на шаг.

– Ты их видела, – Херб показал большой рукой на чулан, – и поэтому хочешь уйти.

– Подумаешь, просто многие девушки забывают свои туфельки. Мне-то какое до них дело?

– Ты перепугалась до смерти. Я знаю, что ты думаешь. Думаешь, это я пытался тебя задавить.

– С какой стати тебе меня давить, Херб? Ты отличный парень. Ты ведь помог мне, когда я…

– Ты думаешь, что никакого пьяного водителя не было. Что я вернулся, чтобы снять туфельку с твоего трупа.

– Что за чушь, Херб! – воскликнула насмерть испуганная Лейла. – Ничего такого я и не думала.

Девушка бочком продвинулась к лампе еще на полметра.

– Ты думаешь, что это я давил всех тех девушек из-за их туфель. Думаешь, я из тех, кто больше удовольствия получает, дотрагиваясь до женских туфель, чем…

– Нет, Херб, нет!..

– Ты ведь думала это? Признайся! У меня для тебя есть сюрприз.

Херб нагнул голову, как готовящийся к атаке бык. Из-под мохнатых бровей сверкали пылающие яростью глазки.

Понимая, что у нее совсем нет времени, Лейла бросилась к столу. Лампа упала на пол. Пальцы девушки уже тянулись к ней, когда тяжелое плечо Херба отбросило ее в сторону. Толстые пальцы добрались до горла. Сначала яростно, затем все слабее и слабее она боролась с темнотой. Из тумана донесся полустон, полукрик, который мужчины испускают в любовном экстазе.

Потом Лейла почувствовала резкую боль в ноге. Находясь на самом краю черной бездны, она поняла, что он сорвал туфельку, не дождавшись ее смерти.

Оливия Дарнелл
ЭФФЕКТ БОРДЖИА

Совершенно СЕКРЕТНО № 5/216 от 05/2007

Перевод с английского: Ольга Дмитриева

Рисунок: Юлия Гукова

Миссис Джулия Фарлоу, крупная пожилая дама, поудобнее устроилась в кресле, закурила и уставилась на книжные полки с детективами, добрую половину которых написала она. Ее племянник Джеймс Фарлоу, сухощавый, одетый с претензией на изысканность сорокалетний холостяк, терпеливо ожидал объяснений. Приезд тетки означал, что случилось нечто экстраординарное. Обычно она не покидает Окридж-холл, пока не закончит новую книгу.

– Ты не находишь, Джеймс, – сказала наконец миссис Фарлоу, – что мы, авторы, слишком самонадеянны и считаем наших читателей полными идиотами?

Фарлоу нервно усмехнулся. Ссориться с теткой не входило в его планы, но согласиться не позволяла гордость. Он создавал свои произведения мучительно долго, насыщая их многоходовыми комбинациями и тщательно прорабатывая каждую линию, тогда как миссис Фарлоу писала легко, выдавая в год по нескольку детективов, пользующихся неизменным успехом у публики.

– Не могу согласиться, – возразил он, – преступления в моих романах абсолютно правдоподобны.

– А вот и нет, мой дорогой. Помнишь убийство в «Мести оскальпированной»? Там у тебя первой жертвой становится старая дева, которую оцарапал отравленными когтями котенок.

Фарлоу самодовольно кивнул головой, он чрезвычайно гордился этим оригинальным ходом.

– А тебе не приходило в голову, что первым пострадает тот, кто будет смазывать котенку ядом когти? Но оставим это. В следующем твоем романе логика определенно нарушена. В «Кошмаре викария» героиня задыхается в рыцарских доспехах, которые она решила примерить ради развлечения. Убийца, предвидя ее порыв, подвинтил крючки шлема таким образом, чтобы они задушили жертву. Джеймс, это невозможно.

– Могу только порадоваться, что нашел такого внимательного читателя, – сжал зубы Фарлоу.

– Я была вынуждена чрезвычайно внимательно перечитать все твои детективы. Видишь ли, их очень любят твои брат и сестра.

– О вкусах не спорят, и потом, что в этом плохого? – улыбнулся Фарлоу.

– Ровным счетом ничего. Просто счастье, что именно твои романы пришлись им по вкусу, было бы хуже, если бы они любили… – тетушка помедлила, стараясь подобрать слово, – менее изобретательного автора.

Фарлоу поднял брови.

– Дело в том, – продолжила миссис Фарлоу, – что в моем доме произошло подряд несколько несчастных случаев. Твоей сестре Холли едва не пришлось ампутировать руку из-за элементарной кошачьей царапины, а твой брат Джон лежит с тяжелым сотрясением мозга – упал с дерева, когда пытался ночью постучать мне в окно. Можешь себе представить, на Джоне был надет костюм Синего охотника! Помнишь эту историю?

– О привидении Окридж-холла?

– Ну да, ты еще использовал ее в «Призраке грота», где наследник до смерти пугает хозяйку поместья, приплывавшую ночью на лодке на остров, чтобы почитать там при свете луны готические романы. Тебе не кажется, что ты перегружаешь преступление лишними ходами? – миссис Фарлоу выдержала паузу. – Пойми, мой мальчик, чем больше ходов в преступлении, тем менее вероятен его успех. Умный убийца действует наверняка, стараясь исключить элемент случайности. Какая-нибудь мелочь, сущая ерунда – и весь замысел летит к черту!

– Нет случайностей, – высокомерно промолвил племянник, – есть рок!

– Если иметь в виду эффект Борджиа, то, возможно, это и рок, но иногда просто отсутствие здравого смысла, – миссис Джулия сделала паузу и расхохоталась. – Ну конечно, эффект Борджиа! Расскажи о нем моим дорогим племянникам, пока они окончательно не свернули себе шеи… из-за рока. Мне совершенно не хочется, чтобы в газетах появились заголовки «Смерть в доме знаменитого автора детективов!». Это так вульгарно! У меня, Джеймс, как и у несчастной героини твоего «Призрака грота», есть деньги, но я заработала их сама. Кстати, я немало потратила, чтобы дать приличное образование племянникам моего покойного мужа. Не моя вина, что Джон и Холли ничего не добились в жизни и вынуждены жить на моем иждивении. Глупость и лень никогда не способствовали преуспеванию. Так же, впрочем, – снова вздохнула она, – как глупость в соединении с амбициями и воображением.

Фарлоу с достоинством кивнул.

– Согласен. Но мои успехи вас не разочаровали?

– Оставь, пожалуйста. Первые твои детективы разошлись только потому, что было удачно использовано наше родство и сходство имен. Остальные книги ты издавал на собственные деньги и сейчас по уши в долгах. Я могу помочь тебе, но с одним условием – ты должен повлиять на твоих брата и сестру. Объясни, что у меня крепкое здоровье, я не собираюсь садиться за весла, чтобы до смерти испугаться какого-нибудь не в меру резвого привидения, не ставлю кровать под плохо закрепленными портретами предков и не держу террариум с экзотическими гадами. В общем, не буду утомлять перечислением – ты лучше меня знаешь, что происходит с героями твоих произведений.

Она поднялась, кивнула и выплыла из комнаты.

«И эта старая корова пытается учить меня писать детективы!» – думал Фарлоу, листая историю средневековой Италии. Собственно, он и так помнил, что два Борджиа – папа Александр VI и его сын Цезарь – отравились вином, предназначенным ими для какого-то очередного кардинала, а обольстительная Лукреция Борджиа губила всех своих возлюбленных. Но уточнить не мешало, и он принялся за чтение. Изобретательность, с которой члены этого зловещего семейства совершали свои преступления, привела Фарлоу в такой восторг, что он охотно взял бы всех Борджиа в соавторы. В воображении уже вырисовывались контуры нового романа, действие которого развивалось в заброшенном палаццо. Но времени на разработку сюжета не оставалось. Необходимо было действовать.

Все племянники миссис Фарлоу ненавидели ее с пылом и страстью, достойными средневековых итальянцев. Близнецы Джон и Холли не могли простить тетке своей материальной зависимости и железного упорства, с которым она пыталась заставить их заняться хоть каким-то делом. Чувства самого Джеймса были сложнее. Он ненавидел ее за неизменный успех у читателей, насмешливость и советы, как писать детективные романы, которыми он пренебрегал, считая произведения знаменитой Джулии Фарлоу примитивными и старомодными. Только в одном он соглашался с тетушкой – глупость близнецов была сродни слабоумию. Эта парочка даже не смогла сама сообразить, что смерть благодетельницы поможет решить все их проблемы. Фарлоу не стал говорить об этом прямо, нет. Просто в один из своих приездов он нарисовал брату и сестре сладостную картину жизни после получения внушительного наследства.

Предвкушение денег и свободы заставило их задуматься, что уже само по себе было достижением. Когда Холли спросила Фарлоу (как автора детективов, разумеется) можно ли сделать так, чтобы человек быстро покинул этот мир, а на тех, кто помог ему это сделать, не пало и тени подозрения, тот возликовал и ответил, что в его произведениях – десятки способов идеального убийства, организаторы которого остаются безнаказанными. Это была откровенная ложь, рассчитанная на то, что близнецы не дочитывали до конца ни одной книги, но судьба Джона и Холли в случае их разоблачения Фарлоу не волновала. Никаких чувств, кроме раздражения, он к близнецам не испытывал, зато выигрывал при любом развитии событий, получая свою долю наследства, если близнецам повезет и убийство останется нераскрытым, и становясь единственным наследником, если их разоблачат. Но, судя по последнему визиту тетки, Джон и Холли оказались еще глупее, чем предполагалось, и устранение миссис Фарлоу ложилось на его плечи. Рисковать же не хотелось.

Фарлоу с тоской вперил свой взор в портрет Цезаря Борджиа, и внезапно его осенило. Борджиа! Эффект Борджиа! Он убьет тетку с помощью ее же книг! Фарлоу схватил первый попавшийся томик. Детектив назывался просто и незамысловато – «Секрет Мэри-Энн». Фарлоу поморщился от отвращения к подобной примитивности и принялся за чтение. Поистине, эта наивная вещица была послана ему тем самым роком, в который не хотела верить тетушка. В детективе рассказывалось о старой богатой даме, которую убил племянник, прислав ей от имени второй своей богатой бездетной тетки отравленный пирог. Та также получила пирог с ядом, но уже от имени первой родственницы. Таким образом, злодей одновременно избавлялся от обеих и получал огромное наследство.

Отныне судьба миссис Фарлоу была решена. В «Секрете Мэри-Энн» давалось описание изготовления нитробензола. Это вещество, использующееся в кондитерских изделиях, в больших количествах смертельно, при этом его избыток может быть результатом технологической ошибки.

Вездесущий рок и здесь пришел Фарлоу на помощь. Тетушка обожала шоколад, об этом пристрастии знали все поклонники ее таланта и постоянно посылали любимой писательнице горы конфет. Как-то раз Фарлоу, беззастенчиво использующий свое родство с автором знаменитых детективов, объявил в интервью о своей любви к шоколаду, причем именно к тому же сорту, что и его тетка – шоколадным конфетам «Сафо» с ликером. Поклонники, правда, не воспользовались счастливой возможностью, и конфет Фарлоу так и не получил, но зато его поход за «Сафо» в магазин не вызовет подозрений, а коробка с ними среди множества подобных подношений легко дойдет до жертвы. В конце концов, можно будет даже заявить, что отравить хотели его самого!

Изготовив нитробензол, Фарлоу начинил конфеты дозой, достаточной для истребления жителей небольшого селения, и поехал в Окридж-холл. Там он встретился с Джоном и Холли, до сведения которых довел, что тетушка вновь нашла для них работу, а дабы они приступили к ней быстрее, намерена распространить вегетарианство, которого она придерживалась, на всю семью.

Последовавший за этим скандал произвел сильное впечатление на обитателей Окридж-холла, как и безупречное поведение самого Фарлоу, который встал на сторону тетки. На следующий день он пытался успокоить близнецов, безуспешно старавшихся вскрыть стенд с экзотическим оружием, привезенным их прадедом из колоний. Выставив из комнаты Джона, он вручил Холли пакет с коробкой конфет, которые в Рождество нужно было положить среди других подарков от поклонников тетки. Холли послушно обещала сделать все, как он сказал, и, хитро прищурившись, попросила порекомендовать им с Джоном какую-нибудь книгу для чтения. Фарлоу задумался, а затем с демонической улыбкой протянул «Секрет Мэри-Энн». Если Холли, прочитав ее, не поймет, что не стоит есть конфеты из рокового подарка, его совесть чиста.

Рождество Фарлоу обещал провести у тетки, но, следуя своему сценарию, в последний момент отказался приехать и отбыл во Францию к друзьям. Его алиби было безупречно, оставалось только ждать известий из Англии.

В один поистине прекрасный день сбылись его самые заветные желания. Он наконец получил от поклонницы, некоей Дафны де Куси посылку с конфетами. Вместе с ними почтальон принес английские газеты и поздравительную открытку от Холли. Фарлоу достал конфету и, с наслаждением откусив кусочек, развернул газету, где обнаружил набранный жирным шрифтом заголовок «Двойное убийство в доме знаменитого автора детективов». Фарлоу узнал, что его сестра и брат скончались почти одновременно и, судя по всему, их смерть произошла в результате отравления. Джон скончался сразу же после того, как он съел кусочек торта, а Холли умерла, не допив чашку кофе. К миссис Фарлоу, которая вот уже несколько дней не вставала с постели, журналистов не пустили. Удивительна была не только синхронность смертей, но и то, что жертвы отравления сами принесли роковые торт и кофе своей тетке.

Дважды перечитав газеты, Фарлоу задумался. О конфетах не было сказано ни слова. Но в любом случае обстоятельства складывались невероятно удачно. Он был вне подозрений, а вожделенное наследство было совсем близко. Оставалось только ждать. Съев вторую конфету, Фарлоу протянул руку к открытке Холли.

«Дорогой Джеймс! Надеюсь, что мое поздравление успеет прийти вовремя. Наши дела как прежде. Скука смертная. Одно радует, тетушка не достает нас уже неделю – лежит с загипсованной ногой. Только представь, вывихнула ее во время бега в мешках на нашем деревенском празднике. Мы с Джоном прочитали книжку, которую ты рекомендовал. Мне очень понравилось, ему тоже, я все поняла. Тетушка, застав меня за чтением и узнав, что я читаю по твоему совету, почему-то огорчилась. Чтобы порадовать ее, я сказала, что конфеты, которые ты просил передать от имени неизвестного поклонника, на самом деле твой подарок. Тогда тетушка решила переправить их тебе, исправив „поклонника“ на „поклонницу“. Обожаю эти маленькие розыгрыши! Одно только не понимаю, тетушка просила подписать подарок именем Лукреция (она еще сказала что-то вроде „надо дать этому идиоту шанс“). А я так обиделась на „идиота“, что дала твоей „поклоннице“ более изысканное имя. Все, заканчиваю, мы с Джоном решили оказывать тетушке внимание, он сделал ей кофе, а я испекла торт. Надеюсь, что скоро наши обстоятельства изменятся, и мы отпразднуем…»

Что собиралась отпраздновать Холли, Фарлоу уже не удалось узнать. Он попытался выплюнуть конфету, но не смог из-за спазма в горле. Резкая боль в животе согнула его пополам, строчки расплылись перед глазами, и последнее, что он увидел, была выпавшая из руки открытка, которая мягко опустилась на раскрытые страницы «Истории средневековой Италии».

Ричард Деминг
ГРИМ КАК УЛИКА

Совершенно СЕКРЕТНО № 6/217 от 06/2007

Перевод с английского: Сергей Мануков

Рисунок: Юлия Гукова

Хотите верьте, хотите нет, но сначала мы не собирались грабить банк. Все началось однажды вечером в квартире Чарльза Эшли. Мы закрыли учебники. Мел готовился к семинару по психологии, поэтому разговор зашел о преступниках и о том, как устроены у них мозги.

– Успешных преступников можно пересчитать по пальцам, потому что их интересует только нажива и они из рук вон плохо разрабатывают планы преступлений, – как всегда безапелляционно заявил Чарльз Эшли. – Хорошо разработанный план – вот основа преступления.

– Вспомни Уилли Саттона, – возразил я. – Он не раз грабил банки и успешно уходил от погони.

– Верно, – снисходительно улыбнулся Чарльз, – но в конце концов попался. Если мне не изменяет память, он получил 135 лет. Его планы никогда не простирались дальше самого ограбления. В результате после каждого он превращался из охотника в объект охоты… Я, если хотите знать, мог бы ограбить банк, и никто бы меня не поймал.

– С какой стати тебе грабить банк? – хмыкнул Мел. – Тебе и так принадлежит половина денег, которые лежат в них.

– В том-то все и дело, – победно улыбнулся Эшли. – Самый умный преступник тот, кому деньги не нужны.

– А я бы пошел на ограбление только ради денег, – пожал я плечами. – Мой отец не мультимиллионер.

– Мой тоже, – поддержал меня Мел Харрисон.

Мы познакомились на первом курсе Лос-Анджелесского университета и с тех пор были не разлей вода. В каждом из нас было то, чего не хватало другим. Наверное, поэтому мы и дружили четыре года.

Чарльз Эшли всегда и во всем привык быть первым. Его IQ совсем немного не дотягивал до 200. Но и у него был недостаток – он стеснялся девушек.

Мел Харрисон был самым высоким и сильным парнем на всем факультете, а вот с умом у него была напряженка. Мел блистал на футбольном поле так же, как Чарльз – в аудитории.

Я – Гарри Уорт, самый обыкновенный парень. Учусь сносно, но при этом не сижу над учебниками до посинения. Единственное мое увлечение – стрельба. Попасть с 50 ярдов в пятицентовую монету для меня раз плюнуть!

Но больше всего мы отличались социальным положением.

Эшли-старший качал нефть и считался одним из самых богатых людей Америки. Чарльз ездил на роскошной машине с откидным верхом и жил в четырехкомнатной квартире в Санта-Монике. Родители Мела были средними американцами, поэтому он ездил на «форде» пятилетней давности и жил в университетском общежитии. Мои родители едва сводили концы с концами. Я жил на чердаке и работал вечерами официантом в ресторане. Моя разбитая колымага обошлась мне в 25 долларов.

– Самое главное, – продолжил Чарльз Эшли, – избежать подозрений. Но ни у одного налетчика фантазия не простирается дальше маски или фальшивых усов. Настоящий же бандит провернет дело так, что его фотороботы будут на него совершенно не похожи. Если решить эту проблему, то необходимость прятаться отпадет сама собой.

– Но как этого добиться? – вздохнул Мел.

– Грим, – улыбнулся Чарльз. – Все преступники начинают менять внешность после ограбления, а не до. Я говорю об опытном гримере, который способен до неузнаваемости изменить внешность человека. Чтобы изменить форму лица, за щеки закладывают шарики из ваты. Если нужно поменять нос, на него накладывают специальную пасту. Так же можно поступить и с ушами. Изменить фигуру еще легче – насовать в нужных местах ваты и все в порядке!

– А это идея! – с восхищением воскликнул Мел Харрисон. – Но почему до нее еще никто не додумался?

– Потому что банки грабят безмозглые идиоты. А те, у кого хватило бы ума сделать это, попытался загримироваться собственноручно и тоже завалил дело. Если бы я решил ограбить банк, то мою внешность менял бы сам Бенджамин Фаст.

Имя Бенджамина Фаста, недавно получившего «Оскар» за грим в «Соборе Парижской Богоматери», гремело по всей стране. На церемонии награждения он хохмы ради загримировал двух известных актеров друг в друга так, что никто ни о чем не догадался.

На этом наш первый разговор об ограблении банка закончился.

Через несколько дней мы вновь собрались у Чарльза. Немного позанимавшись, достали из холодильника пиво и включили магнитофон.

– У надежного клиента есть одно большое преимущество, – сказал Эшли и объяснил: – У меня счет в «Какстон Трасте», это совсем недалеко отсюда. Вчера я сделал очередной взнос и зашел к президенту банка поболтать. Мистер Кристофер устроил мне экскурсию по банку и любезно ответил на все вопросы. Больше всего денег, полторы сотни тысяч долларов, в банке в пятницу вечером. – Мел изумленно присвистнул. – По пятницам банк закрывается в шесть, но хранилище обычно работает до семи – кассиры пересчитывают наличность. Чтобы попасть в подвал, нужно только перелезть стойку. – Эшли взял со стола лист бумаги с планом здания. – Это главный вход с Уилшайрского бульвара. Это черный, он выходит на автостоянку за зданием. Эти длинные прерывистые линии – стойки и столы, за которыми сидят служащие. Справа кассиры, здесь бухгалтерия, слева кредитный отдел. За исключением президента, все сидят в огромном зале. По пятницам Кристофер уходит на час раньше, в пять.

– А это что такое? – я показал на квадратик в правом нижнем углу.

– Телефонный коммутатор и место единственного охранника. Ровно в шесть часов он закрывает переднюю дверь, потом выпускает всех через черный ход и запирает его. Лучше всего грабить в шесть, сразу после закрытия.

Мы с Мелом были уверены, что все это игра. Нам и в голову тогда не приходило, что он может говорить серьезно.

– А как мы попадем внутрь, если двери закрыты? – поинтересовался Харрисон.

– Зайдем в банк минут за десять до закрытия, – снисходительно улыбнулся Чарльз. – У Гарри будет портфель с мешками для денег. Мы с Мелом войдем с пустыми руками. Охранник стоит у черного хода и выпускает клиентов. Действовать начинаем, когда все уйдут. Мел подходит к черному ходу последним. Пока охранник возится с замком, он наводит на него пистолет и обезоруживает.

– А что мы с тобой будем делать? – улыбнулся я.

– Я перекусываю кусачками все телефонные провода, достаю пистолет и заставляю всех лечь лицом вниз. Пока мы с Мелом будем следить за сотрудниками, ты спустишься в хранилище и набьешь мешки деньгами. Затем очистим кассы и спокойно уйдем.

– А сигнализация? – спросил Харрисон.

– Сигнализация будет молчать, потому что здание будет обесточено. Недалеко от банка трансформаторная будка, которая снабжает электричеством весь район. Если перерезать провода, то шесть кварталов останутся без тока. Будка находится в переулке. Без пяти шесть ты выйдешь из машины и перебьешь провода пулями. Ты же попадешь в провод с палец толщиной с тридцати футов?

– С тридцати футов я попаду в иголку, – хмыкнул я.

– Потом поедем на стоянку на угнанной машине. Твою, Мел, оставим в паре кварталов от банка. Войдем в «Какстон» перед самым закрытием. Когда поднимется тревога, мы уже поменяем машины. Отсюда до банка всего восемь кварталов, это несколько минут езды.

– Ты все продумал, – кивнул Мел. – Если бы не самое главное, я бы, наверное, даже согласился рискнуть. Как ты изменишь внешность?

– Нас загримирует Бенджамин Фаст.

– Тебе ни за что не уговорить его участвовать в ограблении банка, – возразил Харрисон.

В пятницу вечером мы с Мелом, как обычно, приехали к Чарльзу Эшли. Дверь открыл какой-то тип с толстыми щеками, носом картошкой, глубокими морщинами и седыми волосами. Узнав Чарльза, мы покатились со смеху.

– Это лишнее доказательство правильности моих слов, – спокойно объяснил Чарльз, смыв грим. – Любительского грима для полного перевоплощения недостаточно. Нам нужен Бенджамин Фаст. И он у нас будет, можете не сомневаться.

– Интересно, как ты собираешься это сделать? – улыбнулся я. – Приехать к нему домой и попросить стать сообщником в гипотетическом ограблении банка?

– Он пошлет тебя к психиатру, – поддержал меня Мел. – Я поверю в возможность ограбления только после того, как ты уговоришь Фаста…

– Я вам уже сказал, что он поможет нам! – резко оборвал его Эшли.

– Ты шутишь, Чарльз, – растерянно пробормотал я.

– Никогда в жизни не был более серьезным. Я даже готов отказаться от своей доли. Мне хватит того, что вы признаете безошибочность моего плана.

Меня охватили противоположные эмоции: страх угодить за решетку и головокружительные перспективы, которые открывали 75 тысяч долларов.

Через минуту страх на лице Мела сменила задумчивость, и он вопросительно посмотрел на меня.

– Я соглашусь, если ты уговоришь Фаста, – вздохнул я.

– Не беспокойся, – беспечно махнул рукой Чарльз. – Фаста я беру на себя. Так вы в деле или нет?

– Ты ведь в деле, Гарри? – поинтересовался Харрисон после долгого молчания.

– Так же, как и ты, – пожал я плечами.

Следующий разговор об ограблении состоялся в воскресенье вечером. Чарльз объявил, что мы идем на дело в следующую пятницу.

– Гарри, в пятницу тебе придется отпроситься с работы, – сказал он. – И не забудь о винтовке.

– Не беспокойся. Уйду с тренировки последним и захвачу ее.

– Теперь транспорт. Я уже сделал из проволоки перемычку для зажигания. За пару часов до ограбления угоним неприметную машину.

– Что с мистером Фастом? – поинтересовался Мел.

– Все в порядке, – заверил его Чарльз. – На пятницу я снял подвал в пустом магазине. – Он протянул листки бумаги с адресом. – Собираемся там в пятницу в десять утра.

– Как же ты уговорил Фаста? – полюбопытствовал я.

– Какая тебе разница? Главное, что он поможет нам. Приезжайте в десять и ни о чем не беспокойтесь. Я уже купил три пистолета 38-го калибра.

В тот вечер мы ушли раньше обычного.

Ровно в десять мы с Мелом приехали на место. В углу огромного подвала стояли две раскладушки, карточный столик, который я часто видел на квартире Чарльза, и три складных стула. На столе лежала стопка детективных журналов. У дальней стены стояли два портфеля и большой чемодан, на котором лежали моток бельевой веревки, хирургический пластырь и скомканный платок.

На раскладушке сидел маленький худой мужчина лет 60. Он закрыл детективный журнал и внимательно посмотрел на нас.

– Разрешите представить вам мистера Бенджамина Фаста, – улыбнулся Чарльз Эшли. – Ваши имена я называть не буду.

– Он пришел сюда добровольно? – заподозрил я неладное.

– Конечно нет, – рассмеялся Эшли. – В среду вечером я пришел к нему в гости и привез его сюда под дулом пистолета.

– Ты похитил его? – испугался Мел.

– Никто даже не знает, что он пропал. Я позвонил на студию и сообщил, что он срочно улетел на похороны. Это не похищение, а насильственное задержание.

– А почему у него такой вид, будто он не ел целую неделю? – хмуро спросил я.

– Я делал мистеру Фасту сэндвичи, но у него пропал аппетит. Это из-за недостатка движений. Приходится держать его связанным, а перед уходом – даже вставлять в рот кляп. Я купил ему детективные журналы.