Текст книги "Коллекция детективов"

Автор книги: Стивен Кинг

Соавторы: Ричард Мэтисон (Матесон),Роберт Альберт Блох,Роальд Даль,Лоуренс Блок,Роберт Ранке Грейвз,Джон Лутц,Роберт Ллойд Фиш,Стив Аллен,Аврам (Эйв) Дэвидсон,Дарси Линдон Чампьон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 90 страниц)

Ричард Деминг
ПОВЫШЕНИЕ ПО СЛУЖБЕ

Совершенно СЕКРЕТНО № 11/234 от 11/2008

Перевод с английского: Сергей Мануков

Хотя мой деверь занимал пост только помощника вице-президента, он все равно был большой шишкой в местном отделении банка «Фостер Нэшнл». Мы с Арнольдом еще кое-как ладили, когда была жива моя сестра Анжелина. Анжелина меня любила, а он не хотел ее обижать. Поэтому Стронг устроил меня на работу к себе в банк и даже прикрыл в первый раз, когда обнаружилась недостача в пару сотен долларов. Он возместил ее из своих денег, а я пообещал, что никогда больше не притронусь к деньгам банка.

К тому времени, когда у меня случилась вторая недостача, на этот раз жалкие семьдесят пять долларов, Арнольд, к сожалению, уже успел овдоветь и его теперь не беспокоило, что подумает или скажет Анжелина. Наверное, поэтому он спокойно уволил меня и пообещал посадить за решетку, если я не верну деньги в течение двадцати четырех часов.

Я на него не в обиде, потому что мне удалось найти более прибыльную работу, чем в банке. Я устроился водителем грузовика к Большому Джо, который торговал крадеными вещами, но удача отвернулась от меня в очередной раз. Через два года федералы упрятали Джо в тюрьму, и я опять остался не у дел.

У меня как раз начали заканчиваться деньги, когда я после долгого перерыва встретился с деверем в подпольном казино «33».

Я подъехал к клубу в десять вечера и уже собрался войти внутрь, когда дверь неожиданно распахнулась и из ресторана вышла смазливая брюнетка в накидке из искусственного меха. Несмотря на толстый слой макияжа, я узнал в ней одну из девочек, постоянно ошивающихся в казино.

– Привет, Арнольд! – поздоровался я с ее спутником, не в силах скрыть удивления.

– Добрый вечер, Мел! – улыбнулся он. – Это мисс Тина Кроуфорд… Тини, это мой деверь, Мелвин Холл.

Мой пытливый ум тут же начал прокручивать возможные комбинации. Едва ли совету директоров банка «Фостер Нэшнл» понравится, что один из руководителей их отделения развлекается с проституткой и просаживает деньги в подпольном казино. Здесь, похоже, можно слегка поживиться, радостно подумал я…

На следующий день, в четверг, около двух часов я подъехал к банку.

– Привет, Мел! – без особой радости встретил меня Арнольд Стронг и аккуратно сложил пополам письмо, которое он читал перед моим появлением. – Входи. Присаживайся.

Я уселся, закурил и, выпустив облако дыма в его направлении, сказал:

– Я решил, что нам пора уладить наши разногласия, Арнольд. В конце концов, мы же родственники.

– Я не держу на тебя зла, Мел, но и не собираюсь брать на работу или одалживать деньги. Могу лишь дать рекомендацию, но при одном условии. Твоя новая работа не должна быть связана с деньгами. Только решай, пожалуйста, скорее. Завтра мой последний рабочий день на этом месте, – он показал мне письмо, написанное на банковском бланке.

«Дорогой мистер Стронг! Ждем вас в понедельник вечерним поездом. К сожалению, я буду занят и не смогу вас встретить. На вокзале вас будет ждать наш главный бухгалтер, мисс Стелла Маршалл. Я снял для вас номер в отеле „Леверет“. Мисс Маршалл отвезет вас с вокзала или в гостиницу, или сразу в банк. Я буду на работе до пяти часов. С нетерпением жду встречи. Рэймонд Бурк, главный кассир».

– Меня переводят, – хмуро объяснил Арнольд. – В Леверете несколько дней назад от сердечного приступа умер глава отделения, и правление посылает меня туда начальником.

– Что-то не слышу радости в твоем голосе, – хмыкнул я. – Разве это не повышение?

– Вообще-то, конечно, повышение. Я автоматически становлюсь вице-президентом. Но мне и здесь нравится. Честно говоря, я не хочу бросать друзей и ехать в незнакомый город.

– Неужели у тебя нет в Леверете знакомых?

– Ни одного, – печально покачал головой Арнольд. – Там совсем новое отделение, его открыли только месяц назад. Я никогда не был в Леверете, даже проездом.

Неожиданно я забыл о своих планах «одолжить» при помощи шантажа у Арнольда тысячу долларов.

– А почему ты едешь туда на поезде, а не на машине? – спросил я, стараясь не показать волнения.

– Глупо перебираться с машиной. Я решил продать свой «форд» и купить там новый автомобиль. Дом с обстановкой я уже продал. Мне повезло – нашелся покупатель, который согласился купить и мебель. Мы договорились, что в понедельник утром меня уже здесь не будет.

– А во сколько в понедельник отходит твой поезд? – поинтересовался я.

– В половину шестого утра. А что?

– Ты сделал для меня немало доброго, Арнольд. Давай я отвезу тебя на вокзал.

– Спасибо, но я уже заказал такси.

Я погасил сигарету в пепельнице, встал и протянул руку.

– Счастливо, Арнольд. Желаю тебе как можно быстрее завести друзей и обустроиться на новом месте. Я рад, что заглянул к тебе перед твоим отъездом.

– Спасибо, Мел, – он тепло пожал мне руку. – И тебе счастливо. Мое предложение о рекомендации остается в силе.

– Мне не нужна рекомендация, – махнул я рукой. – Дела идут нормально. Я просто зашел уладить недоразумения.

Выйдя из банка, я отправился в Ривервью-Пойнт: остановился на берегу и долго сидел в машине и пристально смотрел на реку. Я обдумывал свою фантастическую идею. И постепенно, по мере того, как мои мысли становились все четче и яснее, идея, пришедшая ко мне в голову в кабинете Арнольда, становилась все менее и менее фантастической и все более осуществимой.

Раз Арнольд не знает никого в Леверете, то можно предположить, что и там его никто не знает. Я три года проработал кассиром и знаю о работе в банке достаточно, чтобы продержаться в роли Арнольда пару дней. Этого времени должно хватить для того, чтобы осуществить задуманное.

Управляющий отделением, естественно, может в любое время дня и ночи спускаться в хранилище, знает код и имеет наверняка ключи от здания. Если повезет, в Леверете можно «взять» целое состояние и исчезнуть из страны до того, как обнаружат пропажу.

Единственная загвоздка заключалась в том, что я не видел возможности осуществить свой план без убийства. Я сидел у реки до темноты, но так и не сумел найти выход. В конце концов я пришел к выводу, что большие ставки заслуживают и большого риска. К тому же Арнольд Стронг никогда не вызывал у меня особой симпатии и любви.

Моей первой проблемой было избавиться от Арнольда так, чтобы его не сразу хватились. Явно, что график моих действий будет зависеть от того, как, когда и что будет делать Арнольд в выходные. На плане можно смело будет ставить крест, если, к примеру, в субботу вечером в банке вдруг решат устроить ему торжественные проводы, а он на них не придет, потому что будет мертв. Самый простой способ выяснить планы человека – спросить его самого. Поэтому в половине девятого я позвонил ему домой. Когда он снял трубку, я сказал:

– Это Мел, Арнольд. Сдается мне, что за мной все же маленький должок. Хочу угостить тебя прощальным ужином. Если, конечно, у тебя все выходные не заняты проводами.

– Нет, с работой все в порядке, там меня проводили еще в прошлую субботу. Но на выходные я уезжаю из города.

– Вот как? – притворно удивился я. – Ты ведь, кажется, говорил, что уезжаешь из города только в понедельник.

– Так оно и есть. Очень хочется в последний раз съездить на рыбалку на Бемус-Лейк. Пару часов назад я продал машину, но новый владелец вошел в мое положение и разрешил мне оставить ее до понедельника. Я отправляюсь на озеро завтра после работы, а вернусь в воскресенье вечером. Но боюсь, тогда мне будет, сам понимаешь, не до праздников. Поезд отправляется в половине шестого, так что вставать придется рано.

– Ну, тогда ужин отпадает, – расстроился я. – Насчет рыбалки я тебя отлично понимаю. С кем собираешься рыбачить?

– Ни с кем. Один.

Пока все складывалось идеально.

– Тогда счастливой рыбалки, – пожелал я ему.

– Спасибо, – поблагодарил он. – И спасибо за приглашение, хотя я и не смогу его принять.

Положив трубку, я задумался. Спать я отправился только под утро, когда план был готов во всех подробностях.

В пятницу утром я купил в спортивном магазине тяжелую гирю и крепкую веревку и положил их в багажник. На тот случай, если Арнольд Стронг в свой последний рабочий день решит уйти пораньше, чтобы побыстрее уехать на рыбалку, я решил держать его под наблюдением. В два часа дня я был уже у банка.

В начале шестого Стронг вышел из банка с пухлым портфелем в руках, сел в машину и отправился домой. Подъехав к его дому, я увидел, что двери гаража открыты и машина стоит внутри.

Мне пришлось звонить около двух минут, прежде чем он открыл дверь.

– Я был наверху, – объяснил Стронг, немного удивленный моим приходом, – собирал вещи. Извини, что заставил тебя ждать. Входи.

– Не обращай на меня внимания, – улыбнулся я. – Просто зашел попрощаться. Кто знает, когда мы теперь увидимся.

– Я как раз закрывал последний чемодан, когда ты позвонил, так что ты мне нисколько не помешал. К сожалению, не могу предложить тебе выпить. В доме осталась только мебель.

– Ничего страшного, – успокоил его я. – Ты один? Никого не ждешь?

– Нет, – он озадаченно посмотрел на меня. – Я собирался через пятнадцать минут уезжать.

Когда Арнольд отвернулся, я выхватил из кармана дубинку и что есть силы ударил его по затылку. Он рухнул как подкошенный. Я нагнулся и проверил пульс. Мой деверь не дышал, он был мертв.

Его бумажник был набит документами. Физическое описание на его водительском удостоверении не очень соответствовало моей внешности, но на него, кроме легавых, никто никогда не смотрит. Встреча же с легавыми в мои планы не входила. Помимо документов, в бумажнике лежало немногим более двухсот долларов.

Я переложил свой бумажник во внутренний карман пиджака, а бумажник Арнольда сунул в карман брюк. В спальне, на втором этаже, стояли два тяжелых чемодана. Портфель, с которым он ходил на работу, лежал открытый на кровати. Я заглянул в него в надежде найти какие-нибудь бумаги, с которыми должен быть знаком глава отделения банка, но он оказался пуст.

Затем я спустил на первый этаж вещи и быстро раздел Арнольда. Попробовав чемоданы на вес, сунул одежду в тот, что был полегче. Но как ни старался, пиджак и туфли никак не помещались. Пиджак я с большим трудом затолкал во второй чемодан, а туфли бросил в портфель.

Я не без труда дотащил его до машины. Труп положил в багажник, предварительно привязав к нему гирю, а вещи – на заднее сиденье.

В полночь Ривервью-Пойнт-Бридж обычно пуст. Я остановился посреди моста и вышел из машины. Сначала я избавился от трупа Арнольда Стронга, следом за ним в воду полетели чемоданы и портфель. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что меня никто не видел, я сел в машину и спокойно уехал.

В час ночи я уже лежал в постели у себя дома. В субботу утром я продал свою колымагу и оставшееся до понедельника время учился расписываться, как это сделал Арнольд на водительском удостоверении.

В воскресенье вечером я предупредил домохозяйку, что съезжаю. Без четверти пять утра за мной и двумя чемоданами заехало такси, и мы отправились на вокзал.

До Леверета было восемь часов езды. Делать мне было нечего, и в голову лезли неприятные мысли. Предположим, в банке работает какой-нибудь клерк, который раньше жил в Мидуэй-Сити и знает в лицо меня или Арнольда? А что мне делать, если кому-то из совета директоров придет в голову навестить отделение в Леверете? Меня могут разоблачить даже в том случае, если кто-то из правления или Мидуэя решит позвонить в Леверет и поговорить с Арнольдом. У нас с ним совсем разные голоса.

Скорее всего я бы отказался от идеи ограбления, если бы не убил Стронга. Сейчас же мне во что бы то ни стало нужно было уехать из Америки, и я был полон решимости уехать не нищим, а обеспеченным человеком.

Я кое-как успокоил себя и решил проводить в банке как можно меньше времени. Свое первое появление на работе следует отложить как минимум до вторника. Сразу же после того, как узнаю комбинацию и ключи, сразу притворюсь больным и буду сидеть в гостинице до последней минуты…

Стелла Маршалл, главный бухгалтер отделения «Нэшнла» в Леверете, оказалась чопорного вида некрасивой женщиной средних лет. При виде меня она нисколько не удивилась, и это меня здорово успокоило. Я был на шесть лет моложе Арнольда, а его возраст скорее всего был известен персоналу банка. Наверняка они уже обсуждали своего нового начальника, и она должна была обратить внимание на то, что я выгляжу моложе. Значит, она или не относится к наблюдательным людям, или решила, что я очень хорошо сохранился для сорокапятилетнего мужчины.

Я пожаловался на простуду, и мы поехали в гостиницу. Стелла предложила заехать за мной во вторник утром, но поскольку до банка было всего полтора квартала, я сказал, что лучше пройдусь пешком.

На следующее утро ровно в девять я был в банке. Рэймонд Бурк, главный кассир и мой заместитель, был худощавым очкариком лет тридцати пяти. После ознакомительной экскурсии по моим новым владениям он завел меня в кабинет управляющего, вручил связку ключей и показал, какие от хранилища, а какие от здания. Всю экскурсию я через каждые пару минут громко сморкался, чтобы он знал, что у меня сильная простуда.

После ухода кассира я с нетерпением открыл папку с бумагами и едва не подпрыгнул от радости. Вчера, на момент закрытия, в банковском хранилище лежали 251372 доллара и 87 центов. Конечно, я надеялся, что денег будет много, но на такую сумму, честно говоря, не рассчитывал.

Удобнее всего совершить ограбление в пятницу вечером. Кражу обнаружат не раньше утра в понедельник, так что у меня будет время покинуть страну. Значит, главное сейчас как-то продержаться до пятницы.

В среду утром я позвонил Бурку и прохрипел простуженным голосом:

– Это Арнольд Стронг. У меня разыгрался ужасный грипп. Очень не хочется прогуливать второй рабочий день на новом месте, но работать я сегодня не в состоянии.

– Ничего страшного, – успокоил Бурк. – Вам чем-нибудь помочь?

– Не надо. Доктор прописал постельный режим и предупредил, чтобы не было никаких посетителей. Для их же безопасности, а не моей. За меня не беспокойтесь. Завтра, надеюсь, буду чувствовать себя лучше и выйду на работу.

Как только кассир положил трубку, я позвонил в аэропорт и забронировал билет за границу на первый субботний рейс. Самолет отлетал в шесть утра…

В четверг утром я снова позвонил в банк и сказал Бурку, что по-прежнему болею и едва ли смогу прийти на работу.

– Не торопитесь, – посоветовал он. – При гриппе лучше хорошенько отлежаться и не рисковать. Это очень опасная болезнь. У нас все в порядке, не беспокойтесь. Вчера звонил мистер Реддинг, спрашивал, как вы устроились. Когда он узнал, что вы больны, то попросил позвонить ему, когда поправитесь.

Байрон Реддинг был председателем совета директоров центрального банка и, естественно, мог знать голос настоящего Арнольда Стронга. Так что разговаривать с ним нельзя ни в коем случае.

– Я позвоню ему отсюда, – туманно пообещал я…

В пятницу картина повторилась. Утром я снова позвонил в банк и сказал хриплым голосом:

– Мне стало лучше, но, наверное, лучше все же не рисковать и подождать до понедельника.

– Правильно, – поддержал меня Рэймонд Бурк. – За нас не беспокойтесь. Все в порядке…

В полночь я взял пустой чемодан и отправился на работу. Я вошел в банк через задний ход и ровно через пятнадцать минут вышел на улицу с чемоданом, набитым деньгами. По моим подсчетам, улов составил не меньше двухсот тысяч долларов даже несмотря на то, что я решил взять только купюры достоинством пять долларов и выше.

Вернувшись в гостиницу, я попросил разбудить меня в половине пятого утра и заказал на четверть шестого такси в аэропорт.

До часа я пересчитывал деньги. Их оказалось немногим более двухсот трех тысяч. Когда я закрыл чемодан и поставил его в гардероб, в дверь постучали. На пороге стояли двое незнакомых мужчин.

– Мистер Арнольд Стронг? – спросил тот, что повыше.

– Да, – кивнул я, похолодев от дурного предчувствия.

Он показал полицейский значок и, отодвинув меня плечом, бесцеремонно вошел в комнату. Коренастый напарник следовал за ним по пятам.

– В чем дело? – возмутился я.

– Неужели вы думали, что это вам сойдет с рук, мистер Стронг? – улыбнулся высокий. – Правда, недостачу первых ста тысяч вы скрыли очень хорошо. Если бы не вторая кража, ее бы обнаружили не раньше, чем через несколько месяцев. Конечно, вы не рассчитывали, что пропажу второй сотни тысяч, которую вы прикарманили, обнаружат так быстро, спустя всего несколько дней после вашего отъезда. Никак не пойму, почему вы до сих пор не покинули страну?

До меня не сразу дошло, что я, оказывается, не единственный вор в банке «Фостер Нэшнл». Лишь теперь мне стало ясно, почему Арнольд был так недоволен переводом. Догадался я и о том, что лежало в пухлом портфеле, который он в пятницу вечером принес с работы и который, когда я пришел, лежал пустой на кровати.

Мой деверь вовсе не собирался ехать на рыбалку. Он, конечно, понимал, что через какое-то время недостачу обнаружат, и поэтому взял еще сто штук и решил дать деру. Арнольд собирался отправиться в аэропорт и улететь за границу с сотней тысяч долларов в чемодане.

«Ну почему я не заглянул в чемоданы?» – мысленно воскликнул я. Тогда бы я не выбросил, как последний кретин, сто тысяч долларов в реку и не стоял бы сейчас перед полицейскими с опущенной головой.

– Дело в том, что я не Арнольд Стронг, – наконец нарушил я молчание и не узнал собственного голоса, таким вялым и безжизненным он был. – Я Мелвин Холл, его деверь.

– Вот как? – недоверчиво ухмыльнулся высокий детектив, протягивая наручники. – А где же тогда Стронг?

Когда на моих запястьях защелкнулись металлические браслеты, я понял, что мне предстоят долгие и трудные объяснения.

Ричард Деминг
ВОПРОС ЭТИКИ

Совершенно СЕКРЕТНО № 12/235 от 12/2008

Перевод с английского: Сергей Мануков

В этот раз посредником между Мануэлем Андрадасом и заказчиком был человек по имени Родольфо. Родольфо был ничем не примечательным мужчиной невысокого роста в поношенном костюме. «Следуйте за мной», – прошептал он, проходя мимо Андрадаса. Они зашли в полупустое кафе, заняли угловой столик и заказали кофе.

– Фотограф, не хотите немного развеяться? – поинтересовался Родольфо после того, как официантка отошла от их столика. – Под Сальвадором есть прекрасный тихий городок. Называется Байя. Места там, должен вам заметить, чудные. Природа, как в раю. Красота неописуемая.

– Можно и развеяться, – равнодушно пожал плечами Мануэль. – Какие сроки?

– Конкретных сроков нет, Фотограф, но желательно не затягивать, – Мануэля Андрадаса в криминальном мире Рио-де-Жанейро все звали Фотографом. Дело в том, что до того, как стать киллером, он действительно был фотографом. Причем очень хорошим. У Мануэля до сих пор была фотостудия, которая служила отличным прикрытием.

– Какой мой гонорар? – Мануэль поднял карие глаза и холодно посмотрел на собеседника.

– Триста тысяч крузейро, – ответил Родольфо, невольно поежившись. – Плюс расходы, конечно.

– Треть – задаток. Их я должен получить вперед. Надеюсь, вы знаете мои условия?

Человек по имени Родольфо кивнул. Он нацарапал на салфетке огрызком карандаша имя и адрес жертвы и показал Мануэлю Андрадасу.

– Женщина, – хмуро покачал он головой. – Я предпочитаю работать с мужчинами.

– Ничего страшного! – весело рассмеялся Родольфо. – Женщины – тоже люди.

Пожимая на прощание руку, он незаметно передал Мануэлю толстую пачку денег…

Через шесть дней Мануэль Андрадас сошел на берег с небольшого корабля в Байе. Стараясь не привлекать к себе внимания, он сел на автобус и поехал в центр городка. Устроился в уютной и прохладной гостинице «Палас» под своим настоящим именем и два следующих дня вел себя как фотограф, приехавший по заданию журнала. Мануэль ходил по городу, обвешанный тремя фотоаппаратами, и снимал местные достопримечательности.

На третий день, когда в Байе привыкли к приезжему фоторепортеру, Мануэль Андрадас решил, что пора браться за дело.

После обеда Мануэль сунул в кофр для фотоаппаратов плавки и отправился на автобусе в Амаралину, пригород Байи, где живет Эунисия Камарра, женщина, которую ему предстояло убить.

Размышления носили отвлеченный характер. Андрадас понимал, что как профессионала такие вопросы его не должны волновать. Хотя с женщинами работать он на самом деле не любил.

Мануэль Андрадас вышел в Амаралине и огляделся по сторонам. Он был на берегу. Прямо перед ним стояло кафе, открытая терраса которого выходила на океан. Около кафе смуглый торговец с ослепительно белыми зубами угощал стайку школьниц кокосовыми орехами, ловко отсекая острым мачете их верхушки.

Фотограф неторопливо направился к океану. Пляж был пустынный. Людей на берегу почти не было. Несколько человек с восторженными криками вбежали в океан и начали играть в мяч. У самой воды расположились девочки 12–13 лет в бело-синей школьной форме, те самые, которые минуту назад утоляли жажду соком кокоса.

Мануэль Андрадас устроился метрах в десяти от них и с улыбкой поздоровался. Девочки поздоровались сухо, но увидев кофр с фотоаппаратами, о чем-то оживленно зашептались. Потом хорошенькая белокурая девочка, явно заводила компании, собравшись с духом, отделилась от подруг и осторожно подошла к Мануэлю.

– А у вас в сумке фотоаппарат? – спросила она. – Вы нас не снимете? Пожалуйста, покажите, как он работает. Я тоже хочу сфотографировать. Можно? Ну пожалуйста…

– Только не так быстро, сеньорита! – рассмеялся Андрадас. – Да, вы правы. Я – фотограф.

Пока девочки изучали фотоаппараты, киллер с улыбкой следил, чтобы они ничего не сломали, потом сфотографировал их на память.

– А вы пришлете нам фотографию? – робко поинтересовалась блондинка. – Моя бабушка захочет на нее посмотреть.

– Конечно, – кивнул Мануэль. – И не возьму с вас ни одного крузейро.

Андрадас улыбнулся, довольный тем, что установил нужные контакты с местными жителями. Теперь они ответят на любые интересующие его вопросы об Амаралине и Эунисии Камарра.

– Вы хотите искупаться, сеньор? – спросила белокурая школьница. – Не бойтесь. Купайтесь спокойно, мы присмотрим за вашими фотоаппаратами. Только будьте осторожны – у скал сильное течение, может унести в море.

Андрадас, задумавшийся о том, как лучше выполнить дело, не обратил внимания на предостережение. И лишь окунувшись в прохладную воду и отплыв на несколько десятков метров от берега, он понял, что имела в виду девочка, когда говорила об осторожности. Но было уже поздно. Его подхватило сильное течение, с которым не могли справиться даже его мускулистые руки. К тому же пловец он был неважный.

Мануэль ушел с головой под воду. В голове промелькнула мысль: чем такая прохлада, лучше бы он жарился на солнце! Это была последняя мысль, которую он помнил. За ней наступила темнота…

Мануэль Андрадас открыл глаза и увидел ослепительно синее небо и яркое солнце. Он лежал на спине на песке и от усталости, казалось, не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. В паре метров от него стояли три девочки в мокрых школьных платьицах.

– Мы вас предупреждали, сеньор, – с укором произнесла блондинка, увидев, что он пришел в себя, – что там сильное течение. Вы нас не послушали, вот чуть и не утонули. Вам повезло, что мы с Марией и Летицией хорошо плаваем. Мы вас вытащили, а остальные испугались и убежали.

– Я обязан вам жизнью, – прохрипел Мануэль Андрадас и закашлялся. Он поймал себя на мысли, что забыл, когда в последний раз кого-то благодарил. Неожиданно его сердце кольнуло дурное предчувствие, и он спросил: – Как вас зовут, сеньорита?

– Эунисия Камарра. А вас?..

Мануэль отослал Летицию и Марию домой, а Эунисию попросил немного задержаться, сказав, что хочет ее сфотографировать одну, чтобы у него осталась фотография девушки, спасшей ему жизнь.

Мало того, что девочка спасла ему жизнь, так она еще ему и понравилась. Сделав несколько снимков в разных позах, он сказал:

– А сейчас покажи, каким вы меня вытащили из воды.

Эуинисия со звонким смехом, как тряпичная кукла, повалилась на песок. Она неподвижно лежала, слегка расставив ноги в стороны, закрыв глаза и приоткрыв рот, удивительно похожая на мертвую.

Мануэль сделал несколько снимков и приступил к расспросам:

– Ты живешь с мамой и папой?

– Нет, сеньор Андрадас. Моих родителей нет в живых. Я живу вон в том большом доме на холме с бабушкой.

– Да, большой дом. Наверное, твоя бабушка богатая женщина и знатная дама. Едва ли ей понравится, что ты спасла жизнь бедному фотографу.

– Моя бабушка очень хороший человек! – нахмурилась девочка. – Вы ее не знаете, поэтому так говорите. Она действительно очень богатая, потому что дедушка был самым крупным торговцем алмазами в Бразилии.

– Значит, вы с бабушкой живете вдвоем в большом доме? Наверное, скучно? Или у тебя есть братья и сестры?

– Нет, у меня, кроме бабушки, никого нет, – печально вздохнула Эунисия, но тут же повеселела. – Хотя знаете, у меня в Рио живет сводный брат. Конечно, он старик… Ему уже за тридцать… но он все равно мой брат. У нас с ним одна мама, но разные отцы.

– И, наверное, твоя бабушка его не очень любит? – проницательно заметил Андрадас.

– Еще как не любит! Она называет его лгуном и… – Эунисия забавно сморщила лоб, вспоминая слова, – паршивой овцой в семье. Понимаете, моя мама убежала из дома, вышла замуж еще совсем молодой и родила Луиса. Мне его жалко, потому что у него тоже никого, кроме нас с бабушкой, нет. Я иногда тайком от бабушки пишу ему письма. Тайком, потому что бабушка не хочет даже слышать о нем. Он много раз просил у нее помощи, а она все время отказывает.

– Может, она оставит ему денег в завещании, когда умрет?

– Ничего подобного. Все деньги достанутся мне. Луис, говорит бабушка, не получит ни крузейро, пока в нашей семье будет оставаться хоть один человек, кроме него. Бедный Луис! По-моему, он хороший, но невезучий. Когда у меня будет немного денег, я поеду к нему в Рио и буду ему готовить.

– Ты его когда-нибудь видела? – спросил Мануэль.

– Только фотографию, – покачала белокурой головкой Эунисия. – В прошлом году он написал мне письмо. Спросил, не простила ли его бабушка, и вложил в конверт фотографию. Я ему тогда ответила и тоже послала свой снимок. Луис красивый, хоть и старый.

– Какая же фамилия у твоего Луиса?

– Луис Феррейра.

– Он где-нибудь работает?

– В гостинице «Аранья» бухгалтером, – ответила девочка.

Переодевшись, Мануэль Андрадас отвел спасительницу в кафе и с необычной для себя щедростью угостил лимонадом. Эунисия выпила две бутылки и отправилась домой, сказав, что бабушка будет волноваться.

– Я очень тебе благодарен, Эунисия, – сказал на прощание фотограф. – Кто знает, может, я тебе тоже когда-нибудь пригожусь.

После ее ухода он долго сидел в кафе, смотрел на океан и думал, как же ему теперь быть. Триста тысяч крузейро – деньги большие, и их не хочется терять! Но и убивать человека, спасшего ему жизнь, он тоже не мог…

В Рио Мануэль Андрадас вернулся ночным рейсом в тот же день с уже готовым планом. Он знал, как отплатить белокурой девочке, спасшей ему жизнь. Вместо того чтобы ехать домой, Фотограф поехал из аэропорта к себе в студию и взялся за работу. Он проявил снятую в Байе пленку и долго внимательно изучал через увеличительное стекло негативы, прежде чем выбрать самый лучший и увеличить его. Потом при помощи нескольких телефонных звонков связался с Родольфо и договорился о встрече утром. Покончив с делами, Мануэль поехал домой, лег спать и сразу уснул крепким сном.

– Это была не женщина, – мягко упрекнул он на следующий день Родольфо, показывая фотографию Эунисии Камарры, – а ребенок.

Посредник внимательно изучил фотографию белокурой девочки, неподвижно лежащей на песке, как мертвая, и удовлетворенно кивнул.

– Думаю, заказчик останется доволен, – сказал он, не обратив внимания на упрек. – Можно, я возьму фотографию? Ее нужно показать заказчику. Если все будет в порядке, встретимся на этом же месте завтра в три часа. Тогда и получите оставшуюся часть гонорара…

На следующий день ровно в три часа дня Родольфо ждал Мануэля у цветочного магазина. По его довольному виду Фотограф понял, что подозрений снимок не вызвал.

«Хорошая работа, – похвалил посредник. – Заказчик остался доволен. Вы, как всегда, оказались на высоте».

С этими словами он ушел, оставив в руке Фотографа толстую пачку денег.

Мануэль Андрадас равнодушно сунул банкноты в карман и вышел на тротуар. Он остановил такси, доехал до Копакабаны и вышел в квартале от гостиницы «Аранья», 9-этажного современного здания из стекла и бетона. Отпустив такси, посмотрел по сторонам и одобрительно кивнул. В отличие от Байи на пляже яблоку негде было упасть. В таких условиях работать было легко – можно быстро затеряться в толпе.

Мануэль перешел на другую сторону улицы и позвонил из телефона-автомата в гостиницу «Аранья». Через минуту он уже разговаривал с сеньором Луисом Феррейра. Как он и предполагал, голос у сводного брата Эунисии был неприятным, высоким и обиженным.

– У меня для вас послание из Байи, сеньор Феррейра, – сказал Фотограф приглушенным голосом. – Встретимся через десять минут на пляже напротив вашей гостиницы. У киоска продавца воздушных змеев.

Не дожидаясь ответа, Мануэль повесил трубку и вышел из кабины. Он остановился метрах в десяти от киоска, в котором шла бойкая торговля воздушными змеями, и принялся ждать.

Через несколько минут из гостиницы вышел слегка сутулый и явно встревоженный молодой человек с уже начавшими редеть белокурыми волосами. Он перебежал через дорогу, остановился у киоска и начал испуганно озираться по сторонам, каждые несколько секунд бросая взгляд на дешевые часы на левой руке.

Последние сомнения в том, что это сводный брат Эунисии Камарры, исчезли. Мануэль начал неторопливо пробираться к нему через толпу отдыхающих. В правой ладони он прятал небольшую стрелку с обрезанным древком и остро заточенным металлическим наконечником, кончик которого был смазан черной густой жидкостью.

Вокруг киоска толпилось несколько покупателей, в каких-то пяти метрах четверо подростков играли в волейбол, а у самых ног Феррейры на песке загорали очень толстый мужчина и женщина.

Проходя мимо него, Мануэль Андранас споткнулся о его ногу и, конечно же, нечаянно наступил на ногу Луиса Феррейры. Чтобы не упасть, он взмахнул руками и незаметно уколол стрелой бухгалтера в запястье.

Боль от укола заглушила куда более сильная боль в ноге. Феррейра с негромким криком отпрыгнул в сторону и выругался. Киллер вежливо извинился за неуклюжесть и неторопливо двинулся дальше. Через несколько секунд он уже растворился в толпе.

Мануэль шел не спеша и не оглядываясь. В этом не было никакой необходимости, потому что он знал, что происходит у него за спиной.