Текст книги "Коллекция детективов"

Автор книги: Стивен Кинг

Соавторы: Ричард Мэтисон (Матесон),Роберт Альберт Блох,Роальд Даль,Лоуренс Блок,Роберт Ранке Грейвз,Джон Лутц,Роберт Ллойд Фиш,Стив Аллен,Аврам (Эйв) Дэвидсон,Дарси Линдон Чампьон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 90 страниц)

Дэвид С. Кук
ШЛЯПНАЯ БУЛАВКА

Совершенно СЕКРЕТНО № 12/106 от 12/1997

Перевод с английского: Автор перевода не указан

Рисунки: Игорь Гончарук

Гарри Бейнсли отличался спокойной, мягкой манерой поведения и совершенно заурядной, невыразительной внешностью. Высокого роста и худой как щепка, он уже начал лысеть, а плечи его слегка ссутулились от долгих часов, проведенных у стола за конструированием новых моделей дамских шляпок. Никто бы в жизни не заподозрил, что он способен на убийство.

Тем не менее он действовал с необычайной осторожностью и осмотрительностью, обезопасив себя от любых подозрений. Он расставил ловушку уже больше двух месяцев назад и терпеливо ждал, уверенный в том, что теперь конец его жертвы лишь вопрос времени.

И вот наконец это свершилось. Норман Стоу мертв. Правда, поначалу Бейнсли испытал скорее неприятное удивление, нежели облегчение. Он ожидал, что это случится в квартире Стоу, а не в его рабочем кабинете. Но в конце концов, быть может, это и к лучшему. Их фирма переживала трудные времена, а, обнаружив Стоу бездыханным за столом над бухгалтерскими книгами, полиция вполне могла прийти к заключению, что это самоубийство.

Бейнсли взглянул на Макса Пирса, рослого черноволосого детектива из полицейского управления, и негромко спросил:

– Как же это случилось, лейтенант?

Пирс пожал плечами:

– Предстоит еще порядочная работа. Нужно проверить заключение медицинского эксперта, снять отпечатки пальцев в кабинете, задать ряд вопросов… Пока известно лишь, что сердце вашего компаньона остановилось.

Значит, пока все в порядке, подумал Бейнсли. Вскрытие покажет наличие в организме мышьяка, а во время осмотра квартиры Стоу найдут бутылку бурбона с этим же ядом. На бутылке обнаружат отпечатки пальцев самого Стоу, и никому даже в голову не придет связать эту смерть с ним, Бейнсли. Если полиция копнет глубже, то без труда выяснит, что Стоу получил этот бурбон в подарок на день рождения от Лестера Адамса, одного из самых крупных заказчиков дамских шляпок их фирмы, так как найдет визитку Адамса. Разумеется, Адамс будет все отрицать. И полиция ему поверит – какой же убийца подписывается под своим преступлением!

Все просто идеально. И теперь фирма будет принадлежать только ему. Он вдохнет в нее новую жизнь, получит заказов больше, чем сможет выполнить. Дела быстро пойдут в гору.

– Скажите, лейтенант, когда вы сможете увезти тело Нормана? Все, что случилось, конечно, ужасно, но все-таки… вы же понимаете, бизнес есть бизнес.

– Понимаю, – кивнул Пирс. – Мои ребята скоро закончат, и мы увезем тело с собой.

Бейнсли вздохнул:

– Я думаю о наших дамах, в первую очередь о Вирджинии Генри, да и о других тоже. Вы не представляете, как глубоко переживают они эту трагедию.

Пирс снова кивнул:

– А пока мне хотелось бы задать вам несколько вопросов. – Он достал из кармана блокнот и карандаш. – Покойник был женат?

– Нет, холост. Он слишком ценил свободу.

Детектив что-то быстро отметил в блокноте.

– Вам известны имена женщин, с которыми он общался?

Стоу никогда не делился подробностями своей личной жизни, и поэтому Бейнсли мог с чистой совестью ответить:

– К сожалению, нет. Но какое это имеет отношение к происшедшему? Боюсь, я не…

– Просто таков порядок, – прервал Пирс. – Если будет установлено, что смерть вашего компаньона вызвана естественными причинами, мы прекращаем расследование, в противном случае нам придется проверять все. – И почти без паузы спросил: – Каково было его финансовое положение? Иначе говоря, не было ли у фирмы серьезных затруднений?

Бейнсли снова вздохнул:

– По правде говоря, дела фирмы шли просто отвратительно. Как вы знаете, это печальное событие как раз и произошло, когда Норман просматривал наши бухгалтерские книги.

– В котором часу вы сегодня утром приехали на работу?

– Вы уже спрашивали меня об этом. В десять. Женщины уже были здесь. Вирджиния Генри сказала, что обнаружила Нормана за письменным столом. Она и позвонила в полицию.

Пирс задумчиво покусал кончик карандаша.

– Больше вам добавить нечего?

Бейнсли покачал головой:

– Если что-нибудь припомню, обязательно дам вам знать.

Детектив устало поднялся.

– Хорошо, мистер Бейнсли. Посмотрю, как идут дела у ребят, а потом они заберут тело. Но я заеду к вам снова, как только получу подробное медицинское заключение.

Полицейские с носилками исчезли в кабинете Стоу. Через несколько минут они не без труда вынесли их – Норман Стоу был довольно крупный мужчина.

Гарри Бейнсли скорбно глядел им вслед, но душа его пела от счастья – Стоу покидал свой кабинет, чтобы никогда в него больше не возвращаться. Он уже видел, как изменит здесь все, как модернизирует производство, превратит фирму в процветающее предприятие, и не испытывал никаких угрызений совести. Он добавил яд в бутылку бурбона так давно, что нервное напряжение, испытываемое им в первые дни, уже спало. Теперь, когда все было кончено, Бейнсли даже и убийцей себя не чувствовал. Просто с беднягой Норманом приключился несчастный случай. Конечно же, он пошлет цветы и будет присутствовать на похоронах с видом человека, потерявшего близкого друга. Но все это будет позже, а сейчас ему предстоит сделать кое-что еще. Он нажал кнопку звонка, вызывая Вирджинию Генри.

Жизнерадостная, с восхитительными рыжими волосами, Вирджиния служила секретаршей сразу обоим компаньонам, но ее отношения со Стоу носили гораздо более доверительный и сердечный характер. Она называла его просто Норман, часто обедала с ним, и почти каждый вечер он подвозил ее домой. Бейнсли всегда был для нее лишь мистером Бейнсли, и ни о какой фамильярности между ними не было и речи. Но теперь все изменится.

Вирджиния вошла в кабинет с блокнотом для стенографии и карандашом.

Бейнсли печально улыбнулся ей:

– То, что произошло, просто ужасно. Представляю, какой это был шок для вас.

Мисс Генри присела на стул. Бейнсли невольно залюбовался ее точеными ножками с изящными лодыжками.

– Норман Стоу был изумительный человек, – произнесла она, – всегда такой жизнерадостный, веселый… С ним было так легко работать. Он… – Молодая женщина внезапно всхлипнула.

Бейнсли взял ее за руку и мягко произнес:

– Ну-ну, успокойтесь, дорогая. Не нужно так расстраиваться.

Вирджиния не отдернула руки, и он почему-то подумал, что она вовсе не была к нему равнодушна. Просто он сам проявлял излишнюю застенчивость. Ну что ж, с сегодняшнего дня она займет особое место в его сердце. Испытывая прилив необычной для него уверенности, Бейнсли сказал:

– Могу я предложить вам поужинать со мной сегодня вечером, Вирджиния?

Впервые он назвал ее просто по имени, и она удивленно взглянула на него.

– Я… извините… сегодня я не смогу.

Бейнсли слегка нахмурился.

– А завтра?

Она на мгновение задумалась, потом кивнула:

– Завтра с удовольствием.

Бейнсли слегка сжал ее руку и, чрезвычайно довольный собой, откинулся на спинку кресла.

– Превосходно! А сейчас мне хотелось бы рассказать вам о моих планах реорганизации фирмы, планах, которые мистер Стоу, боюсь, не одобрил бы…

На следующее утро, когда Бейнсли вошел в свой кабинет, его уже ждал Макс Пирс, мрачный и усталый. Бейнсли был уверен, что лейтенант уже получил заключение судмедэксперта и ему известно о мышьяке, обнаруженном в желудке покойного.

– Доброе утро, – поздоровался Пирс. – Надеюсь, вы не обиделись на меня за то, что я расположился в вашем кабинете.

Бейнсли снял шляпу и аккуратно повесил ее на вешалку.

– О чем вы говорите, лейтенант! Заходите в любое время и чувствуйте себя здесь как дома. – Усаживаясь за письменный стол, он заметил, что бумаги его просматривали. – Чем могу помочь?

– Я взял на себя смелость прочитать письма, которые вы продиктовали вчера, – сказал Пирс. – Похоже, вы собираетесь тут многое изменить.

– Просто готовимся запустить новую линию по производству летних шляпок. Это следовало сделать еще месяц назад, но Стоу не решался…

– А вас рыночная конъюнктура не пугает?

– Ничуть. Женщины ценят новшества в моде. На нашу продукцию всегда будет спрос.

Детектив поднялся.

– Благодарю вас, мне пора бежать. Я ведь зашел, только чтобы узнать, нет ли чего нового.

Бейнсли насторожила скрытность Пирса.

– Э-э… а что же о Нормане? – проговорил он. – Что показало вскрытие?

Пирс пожал плечами:

– Очень много работы, масса анализов. Возможно, через пару дней… не знаю. – Он зевнул. – Извините, почти не спал прошлой ночью.

Лейтенант направился к двери, но остановился.

– Ах да, благодарю вас за подсказку насчет приятельниц Стоу. Недостатка в них у него не было, это уж точно. Вчера мы осматривали квартиру.

– Я действительно ничего не знаю о его знакомых женщинах, да и в квартире его был всего пару раз.

– Та еще квартирка, доложу я вам. Сущий притон! А судя по запасам спиртного в баре, покойник к тому же был не дурак выпить.

«Вот оно, – подумал Бейнсли, – не могли они не найти бутылку с отравленным бурбоном!»

Однако Пирс лишь сказал на прощание:

– Обязательно зайду к вам, как только будут готовы результаты вскрытия. – И вышел, тихонько притворив за собой дверь.

Бейнсли чувствовал, как в нем начинает закипать злоба. Все шло не так, как он задумал. Абсолютно все! Полиция работает спустя рукава. Неудивительно, что преступность растет такими темпами. Ведь любой кретин за это время нашел бы треклятую бутылку бурбона и выяснил, как она туда попала.

Внезапно он резко выпрямился в своем кресле. Пирс почти не спал прошлой ночью… это могло означать, что они обнаружили бутылку и начали отрабатывать возможные варианты. Но если это так, то почему же детектив ничего не сказал об этом? Ответ ясен. Они заподозрили, что именно он, Гарри Бейнсли, прислал бутылку! Ну что же, это меняет дело.

Бейнсли откинулся на спинку кресла и усмехнулся. Пусть попробуют что-нибудь доказать. Если Пирс хочет сыграть с ним в эту игру… Что ж, он готов принять вызов.

Вечером Бейнсли встретил Вирджинию на ступенях Астор-Билдинг. Они взяли такси и отправились в дорогой французский ресторан на Пятьдесят второй улице. Вирджиния была ослепительна – вечернее платье цвета морской волны изумительно контрастировало с золотым потоком ее волос.

– Вы просто чудо, дорогая, – проговорил Бейнсли, когда они уселись за столик, – но, извините меня за любопытство, как вам удается шить столь роскошные туалеты на ваше не такое уж большое жалованье?

Она мило улыбнулась ему:

– Вы не поверите, как много можно сэкономить, если разумно вести хозяйство.

– Вам больше не придется экономить. С этой недели ваше жалованье удваивается.

По его мнению, это был благородный жест, но Вирджиния Генри поблагодарила его довольно сдержанно.

– Это замечательно, мистер Бейнсли, – сказала она, – но, боюсь, я…

– Это только начало, Вирджиния. Прошу вас, называйте меня просто Гарри. К чему эти формальности…

– Ну хорошо… Гарри. – Она снова улыбнулась, и Бейнсли почувствовал, как радостно забилось его сердце. Вирджиния была божественно хороша, и лишь одно нарушало обаяние этого чудного вечера – Вирджиния очень много пила. Сам он никогда не выпивал за столом больше трех, максимум четырех коктейлей, а для Вирджинии это не более чем легкая разминка. При этом алкоголь, казалось, совершенно не действовал на нее.

Когда он сказал ей об этом, она весело рассмеялась:

– Видели бы вы, как я пью, когда бываю в ударе!

Но вовсе не это несколько омрачило ему настроение в этот вечер. Бейнсли расстроился, когда она не позволила ему подняться к ней в квартиру. А ведь он так мечтал побыть с ней наедине.

– Не сегодня, Гарри, – ласково сказала она. – Увидимся завтра на работе.

– Но Вирджиния… – попытался было он спорить, но она заставила его замолчать, крепко поцеловав в губы.

Бейнсли не мог уснуть всю ночь. Он и не мечтал о таком. Теперь, когда Нормана Стоу не стало, она поймет, кто ее настоящая судьба.

Радостное возбуждение не оставляло его до утра, и, когда он отворил дверь своего кабинета и увидел лейтенанта Пирса, его настроение ничуть не ухудшилось.

– Доброе утро, лейтенант, – приветливо произнес Бейнсли, – чудесная погода, верно? В такие дни только и понимаешь, как славно жить на свете.

Глаза детектива покраснели от бессонницы, вид был усталый, он даже не улыбнулся.

– Я получил медицинское заключение, – произнес он, – ваш компаньон был убит.

– Убит? – удивленно переспросил Бейнсли. – Вы, должно быть, ошибаетесь. Кто мог желать смерти бедного Нормана?

– Вот как раз это я и хотел узнать, – ответил Пирс. – Скажите, были у него враги? Может быть, это как-то связано с вашим бизнесом?

Бейнсли покачал головой:

– Разумеется, у нас есть конкуренты. Как у всех. Больше, к сожалению, ничего не могу сказать.

Он был полностью удовлетворен тем оборотом, который приняли дела. До сих пор на него не пала даже тень подозрения. Хотя могло ли быть иначе? Ведь он спланировал все так тщательно.

– Но, может, у вас есть какие-то идеи, лейтенант? Я полагал, что убийцы всегда оставляют улики.

– Не всегда, – медленно проговорил Пирс, – не всегда. Но просто так убийства тоже не совершаются. Должен быть мотив. Так что рано или поздно мы вычислим этого парня.

– Парня? – переспросил Бейнсли. – А почему вы считаете, что преступление совершил мужчина?

– Это я так фигурально выразился, – пояснил Пирс, – разумеется, убийцей может оказаться кто угодно.

– И я полагаю, что все мы находимся под подозрением, – спокойно проговорил Бейнсли, – я в первую очередь.

– Почему?

– Потому что в результате смерти Стоу я выигрываю больше всех. Становлюсь единоличным владельцем фирмы. Хотя, разумеется, такой шаг был бы большой глупостью с моей стороны. Все равно что самому сунуть голову в петлю.

Детектив прищурился, медленно покачал головой и улыбнулся:

– Вы правы, мистер Бейнсли. Абсолютно правы. И я буду откровенен с вами. Я с самого начала знал, что это убийство, но решил дать убийце время выдать себя.

Бейнсли удивленно посмотрел на него:

– Так я все-таки находился под подозрением?

– Конечно. Мы следили за каждым вашим шагом последние два дня.

Бейнсли мысленно порадовался, что Вирджиния Генри не позволила ему подняться к ней. Полиции этот визит, несомненно, показался бы подозрительным.

– Ну а что вы думаете сейчас?

– Думаю, нам следует искать другого подозреваемого. – Пирс поднялся и направился к двери. – Вы с честью выдержали проверку.

Как только лейтенант вышел из кабинета, Бейнсли звонком вызвал Вирджинию.

– Дорогая, – начал он, – вы не представляете, как я счастлив сегодня. А очень скоро мы с вами оба будем самыми счастливыми людьми на свете. Я куплю вам такие туалеты, о каких вы и не мечтали. Вы будете королевой.

Она улыбнулась, ничего не ответив, и он продолжал:

– Когда Норман был жив, каждый его взгляд в вашу сторону причинял мне почти физическую боль. Но теперь всему этому конец. – Он нежно сжал ее руки. – Мне нужно сказать вам, Вирджиния… сможете ли вы… захотите ли вы…

– Вы идиот! – Она быстро отдернула руки и вскочила. – Настоящий идиот!

Это прозвучало как пощечина.

– Вы не так поняли меня, Вирджиния, – поспешил он объясниться, – я имел в виду…

– Я знать не хочу, что вы имели в виду.

Он был озадачен.

– Но ведь вчера вечером…

– Я поцеловала вас, чтобы вы отвязались от меня, – презрительно проговорила она. – Да и вообще я пошла с вами в ресторан только потому, что меня попросил об этом лейтенант Пирс. Наверное, мне стоило сказать вам об этом раньше, Гарри. Дело в том, что Норман Стоу и я поженились за две недели до его смерти. Так что теперь мы с вами компаньоны, и мне не нужны ваши деньги!

Кровь бросилась Бейнсли в лицо. Ярость исказила его черты.

– Но, боюсь, нашему партнерству не суждена долгая жизнь, – продолжала она, – видите ли, я сообщила лейтенанту Пирсу, что только у вас хранится ключ от нашего складского помещения.

– Складского помещения? – воскликнул Бейнсли. – Какое отношение это имеет к…

– Не понимаете? – с невинным видом спросила она. – Тогда я должна поведать вам, что мой любимый муж был убит с помощью одной из наших длинных рубиновых шляпных булавок. Кто-то сунул ее ему в ухо, пронзив мозг. Лейтенант Пирс считает, что это сделали вы. Он очень хитро вел допрос. Даже вынудил меня рассказать ему о вашем недавнем споре с Норманом.

Бейнсли уже не испытывал ярости, только страх.

– О споре? – воскликнул он. – Но я в жизни не спорил с Норманом!

– Неужели? – В голосе ее слышались удивление и легкая насмешка. – А я готова была поклясться, что вы угрожали ему. Бога ради, извините меня за эту жуткую ошибку, но лейтенант Пирс проявил такую настойчивость… Вы же знаете этих полицейских…

Бейнсли без сил рухнул в кресло. Он понял, что потерпел поражение. Теперь ему открылось многое, о чем он прежде и не подозревал.

– Вирджиния, ведь это вы убили Нормана, верно?

Ее глаза удивленно расширились:

– Как вы можете говорить такое? Я думала, что вы любите меня, Гарри. – Она взяла со стола свой блокнот и улыбнулась ему. – Пройдусь немного по магазинам, мне нужно кое-что купить. Увидимся завтра.

Бейнсли тупо уставился на дверь, которая затворилась за ней, потом, тяжело вздохнув, достал из ящика стола револьвер. Скоро сюда вернется лейтенант Пирс, чтобы еще немного поиграть с ним в кошки-мышки. Гарри Бейнсли мрачно усмехнулся. Ничего, его смерть не останется неотмщенной. Пусть через неделю, месяц. Быть может, два месяца. Какое это имеет значение? Ведь, в конце концов, Вирджиния Генри… нет, Вирджиния Стоу, поправил он себя, «безутешная» вдова Нормана, все равно выпьет ту бутылку бурбона…

Ричард Матесон
ДОБЫЧА

Совершенно СЕКРЕТНО № 1/107 от 01/1998

Перевод с английского: Автор перевода не указан

Рисунок: Автор рисунка не указан

Вернувшись вечером домой, Эмилия повесила пальто во встроенный шкафчик в прихожей, вошла с небольшим пакетом в гостиную и села на тахту. Держа пакет на коленях, развернула бумагу. Деревянная коробка напоминала шкатулку. Эмилия подняла крышку: там лежала отвратительного вида кукла – вырезанное из дерева двадцатисантиметровое тело-скелет с непомерно большой головой. Лицо было свирепым: оскаленные острые зубы, злобно выпученные глаза. В руке кукла сжимала копье. Эмилия вынула со дна коробки лист бумаги и прочла: «Здесь Тот, Кто Убивает. Он беспощадный охотник». Она улыбнулась. Артур будет доволен.

Вспомнив об Артуре, Эмилия со вздохом положила коробку на тахту, взяла телефон и набрала номер.

– Здравствуй, мама.

– Ты еще не вышла?

– Мам, я знаю, что сегодня пятница, наш вечер… – напряженно начала Эмилия. – Я познакомилась с одним человеком… учителем средней школы. Его зовут Артур Брисбейн.

– Ты не придешь, – сказала мать.

– Сегодня день его рождения… Я обещала ему, что мы… проведем этот вечер вместе… Я приду завтра вечером…

Мать молчала.

– Мам?

– Теперь и вечеров по пятницам для тебя слишком много.

– Мам, я вижусь с тобой два-три раза в неделю.

– Ты хочешь сказать, что звонишь по телефону… А могла бы заходить почаще, у тебя здесь собственная комната.

– Мам, не нужно об этом! – Эмилии хотелось заплакать. «Я не ребенок, – подумала она. – Хватит обращаться со мной, как с ребенком!»

– Ты давно с ним встречаешься? – поинтересовалась мать.

– С месяц…

– И не сказала мне…

– Я собиралась рассказать. – В голове Эмилии запульсировала боль. Она посмотрела на куклу. Та, казалось, пристально разглядывает ее. – Он хороший человек, мам.

Мать не ответила. Эмилия свернулась калачиком у телефонного аппарата и, потянувшись, вынула куклу из коробки. «Мне уже тридцать три», – подумала она.

– Ты бы видела мой подарок ко дню его рождения. Я нашла его в антикварном магазине на Третьей авеню. Это подлинная кукла-фетиш племени зулу. Очень редкая. Артур ведь помешан на этнографии…

Трубка молчала.

– Это охотничий фетиш. – Эмилия старалась казаться веселой. – Говорят, в кукле заключен дух охотника Мьянгмы. Ее тело обвивает золотая цепочка, не позволяющая духу убежать… Его зовут Тот, Кто Убивает. Видела бы ты его лицо… – Эмилия почувствовала, как по щекам у нее потекли теплые слезы.

– Желаю приятно провести время, – проговорила мать и повесила трубку.

Эмилия поставила куклу на край кофейного столика и поднялась. В голове звучали последние слова матери. «Господи, мама! Почему все заканчивается именно так?» Она в бессильной ярости сжала кулачки и пошла в ванную, не заметив, что задела столик. Тот качнулся, и кукла упала вниз головой, кончик копья воткнулся в ковер, а ноги повисли в воздухе. Тонкая золотая цепочка соскользнула на пол…

Когда Эмилия, кутаясь в махровый халат, вернулась в гостиную, было почти темно. Слышно было, как в ванной бежит вода. Она села на тахту, поставила телефон на колени и, тяжело вздохнув, набрала номер.

– Артур?

– Да?

Этот тон, любезный, но осторожный, лишал ее силы, она не могла говорить.

– Твоя мама, – спокойно сказал Артур.

– Каждую пятницу… вечером… – Она запнулась, выжидая. Артур молчал. – Я говорила тебе об этом.

– Знаю, – ответил он. – Она по-прежнему командует тобой, так?

Эмилия напряглась.

– Просто не хочу ее огорчать. На ней плохо сказался мой переезд.

– Я тоже не хочу задевать ее чувства. Но не так часто у меня бывает день рождения, а этот вечер мы запланировали заранее…

– Знаю, – шепнула она.

– Почему же ты позволяешь ей так с тобой обращаться? – холодно спросил Артур. – Единственный вечер в году…

Эмилия закрыла глаза, губы ее слабо шевелились:

– Она моя мать.

– Я ждал этот день… – Он помолчал. – Очень жаль… – И повесил трубку.

Эмилия долго сидела, слушая короткие гудки. И вздрогнула, когда записанный на магнитную ленту голос произнес: «Пожалуйста, повесьте трубку».

«Вот так подарок ко дню рождения, – подумала она. – Бессмысленно вручать его теперь Артуру. Завтра же отнесу куклу обратно». Она потянулась и включила настольную лампу.

На кофейном столике куклы не было. Эмилия заметила на ковре золотую цепочку, встала, подняла ее и бросила в деревянную коробку. Под столиком куклы тоже не было. Эмилия пошарила под тахтой. И, вскрикнув, отдернула руку. Выпрямившись, повернулась к лампе: что-то застряло под ногтем указательного пальца. Это был наконечник крошечного копья. Она бросила его в коробку и сунула палец в рот. Затем с тихим стоном потянула на себя край тахты. И вспомнила вечер, когда они с матерью покупали мебель. Она хотела обставить комнату в датском модерне, но мать настояла на покупке тяжелой тахты из клена. Эмилия с трудом отодвинула тахту от стены. Древко копья лежало на ковре. Она подняла его и положила на кофейный столик…

Вдруг позади нее послышался шорох. Эмилия повернулась – никого. И почувствовала, как по икрам ног побежали мурашки. «Это убежал Тот, Кто Убивает», – улыбнулась она.

В кухне что-то звякнуло. «Что происходит?» – подумала Эмилия, вошла на кухню и включила свет. Все выглядело как обычно. На плите стояла кастрюля с водой, стол, стул, ящики и дверцы шкафа закрыты, электрочасы, маленький холодильник с поваренной книгой наверху, подставка для ножей, прикрепленная к дверце шкафа… Что такое? Кажется, пропал маленький нож.

Эмилия уставилась на подставку. «Не глупи, – сказала она себе. – Просто я убрала нож в ящик, вот и все». Но в ящике с серебром ножа не было.

Новый звук заставил ее взглянуть на пол. Может, ей показалось? Но она видела какое-то движение. «О, перестань». – Эмилия пренебрежительно хмыкнула.

Неожиданно в комнате погасла лампа.

Эмилия вскрикнула и зажмурилась. Несколько секунд она не шевелилась, затем открыла глаза и заглянула в темную гостиную – никого.

«Перестань же! – сердито бросила она. – Нужно выключить воду в ванной». – И Эмилия направилась в холл.

Что-то двигалось по ковру. Эмилия застыла. Блеснул металл – и она почувствовала острую боль в правой икре, а потом ощутила, как по коже струйкой течет теплая кровь. Женщина бросилась в холл. Под ней скользнул коврик. Чтобы не упасть, она схватилась за стену, потом стала метаться, испуганно всхлипывая.

Снова движение в темноте. Эмилия вскрикнула: боль в левой икре, затем в правой. Что-то скользнуло вдоль бедра. Она отшатнулась, импульсивно вытянула руки, с трудом удерживая равновесие, и бросилась в темную спальню. Захлопнув дверь и тяжело дыша, прислонилась к ней: что-то стукнуло о другую сторону двери – маленькое, у самого пола.

Эмилия осторожно защелкнула запор и бросилась на кровать. Сидя на краю постели, потянула на колени параллельный телефон. Кому позвонить? В полицию? Подумают, ненормальная. Матери? Та слишком далеко… Не сводя глаз с двери, стала набирать номер Артура. Вдруг ручка двери повернулась, щелкнул замок, и дверь распахнулась. Что-то упало с дверной ручки и покатилось к кровати. Поджав ноги, Эмилия дернулась назад и замерла, почувствовав, как ОНО дергает покрывало. «Нет, это невозможно». Она не могла пошевелиться, лишь пристально смотрела на край матраца.

Показалось что-то, напоминающее крошечную голову. Эмилия с воплем спрыгнула на пол. Влетев в ванную, захлопнула дверь, задыхаясь от боли в лодыжке. Она едва успела защелкнуть замок, как что-то стукнуло снаружи по низу двери. Послышался звук, напоминающий царапанье, затем все стихло.

Вода в ванне почти добралась до выпускного отверстия. Закручивая краны, Эмилия заметила, как в воду падают капли крови. В зеркальном шкафчике над раковиной с ужасом увидела глубокий порез на шее и прижала к нему ладонь. Внезапно ощутила боль в ногах и глянула вниз – кровь из ранок на икрах стекала по лодыжкам. Эмилия заплакала.

Она потянулась к дверце шкафчика, вытащила йод, марлю и пластырь. Опустила сиденье унитаза и села. Открыть пробку пузырька с йодом оказалось делом нелегким – пришлось несколько раз стукнуть им о край раковины. Сжав зубы от боли, забинтовала правую ногу.

Вдруг она увидела, как под косяк просунулось лезвие ножа.

«ОНО пытается уколоть мои ноги – думает, что я стою поблизости». Но какая нелепость – пытаться представить себе мысли этого существа… «ЭТО ТОТ, КТО УБИВАЕТ, – промелькнуло в мозгу. – ОН БЕСПОЩАДНЫЙ ОХОТНИК».

Пристально глядя на движущееся лезвие, Эмилия торопливо забинтовала ноги и вытерла полотенцем кровь на шее. Наклонившись к двери с сильно бьющимся сердцем, напряженно прислушалась: внутри ручки слышался слабый металлический скрежет. Кукла пыталась открыть замок.

Не сводя глаз с ручки, Эмилия отступила. В затылке у нее закололо.

«Я не должна впустить ЭТО».

Хриплый вопль слетел с ее губ, когда из ручки выскочил кусочек металла. Она отшатнулась и сорвала с крючка полотенце; ручка повернулась, щелкнул замок, и дверь стала открываться.

Кукла вбежала внезапно: она двигалась так быстро, что в глазах Эмилии зарябило. Размахнувшись, она ударила полотенцем, словно по огромному клопу, – кукла отлетела к стене. Затем набросила на нее полотенце и, распахнув дверь, ворвалась в спальню.

Эмилия почти достигла двери холла, но подвела лодыжка – вскрикнув, она растянулась на ковре. Сзади послышался шум. Повернувшись, заметила выбегающую из ванной куклу, похожую на паука. В темноте поблескивало лезвие ножа. Эмилия попятилась, наткнулась на шкаф и спиной влезла в темноту, руками нащупывая ручку.

Снова боль – ледяные порезы на ноге. Взвизгнув, она потянулась вверх и сорвала пальто, которое упало на куклу. Она швыряла на пальто все, до чего могла дотянуться. Кукла исчезла под грудой одежды. Эмилия перелезла через шевелящуюся кучу, с усилием выпрямилась и, хромая, подбежала к входной двери. Попыталась открыть замок – безуспешно. В ужасе заколотила в дверь:

– Пожалуйста, помогите! Помогите!

Повернувшись, Эмилия бросилась через гостиную, упала возле тахты на колени, пытаясь нащупать телефон, но пальцы так дрожали, что она не могла набрать номер. Эмилия всхлипнула и придушенно вскрикнула – кукла бежала к ней из холла.

Эмилия схватила с кофейного столика пепельницу и швырнула в куклу. Потом бросила вазу, деревянную коробку, статуэтку, но попасть в куклу не смогла. Пятясь, она упала на кофейный столик и сбросила на пол лампу. Затем снова метнулась в холл и спряталась в шкафу.

Непослушными пальцами Эмилия вцепилась в ручку шкафа; собственное дыхание горячими волнами касалось лица. Она вскрикнула, когда лезвие просунулось под дверцу, уколов палец на ноге. Халат распахнулся; Эмилия чувствовала, как по груди стекает кровь, ноги онемели от боли.

«Пожалуйста, кто-нибудь, помогите», – молила она.

И застыла, когда ручка в ее ладони стала поворачиваться.

«ОНО не может победить меня. НЕ МОЖЕТ». Похолодев, Эмилия сжала ручку сильнее и ударилась головой об угол стоящего на полке чемодана.

Внезапно ее озарило. Удерживая ручку правой рукой, левой потянулась наверх. Защелки чемодана оказались открытыми. Рывком она повернула ручку, одновременно распахивая дверь, и услышала, как отброшенная кукла шлепнулась на пол.

Эмилия потянулась, стащила вниз чемодан, распахнула крышку и, упав на колени в дверях шкафа, поставила чемодан, будто раскрытую книгу. Стиснув зубы, внутренне сжалась и почувствовала, как кукла стукнулась о дно чемодана. Мгновенно захлопнула крышку и бросила его плашмя, тут же навалилась на него и дрожащими пальцами защелкнула замки. Затем, облегченно всхлипнув, оттолкнула чемодан так сильно, что тот скользнул по полу и стукнулся о стену. Стараясь не прислушиваться к яростным толчкам и царапанью в чемодане, Эмилия с трудом поднялась на ноги.

Включив в холле свет, она попыталась открыть дверь на лестницу – замок оказался безнадежно заклиненным. Глянув на ноги, захромала через гостиную. Бинты размотались и волочились следом, раны кровоточили. Она ощупала шею и обнаружила, что порез все еще влажен от крови. Эмилия сжала дрожавшие губы – скоро она попадет к доктору. Вытащив из кухонного стола пешню для колки льда, вернулась в холл.

Услышав скребущий звук, она взглянула в сторону чемодана и затаила дыхание: из его стенки торчало и двигалось вверх-вниз лезвие. Она попыталась схватить его левой рукой и вытащить – лезвие повернулось и исчезло, а Эмилия вскрикнула, отдергивая руку. На большом пальце оказался порез, кровь побежала по ладони. Эмилия прижала палец к халату, чувствуя, что мозг ее немеет.

Поднявшись, захромала к входной двери и принялась дергать замок. Безрезультатно… Подсунув под крепление замка пешню, нажала – кончик пешни отломился. Эмилия поскользнулась и едва не упала. Не хватало времени… В отчаянии она оглянулась.

Окно! Можно выбросить чемодан! Она торопливо отбросила пешню и наклонилась к чемодану. И застыла: кукла высвободила из вырезанной дыры плечи и голову. Словно парализованная, Эмилия следила за ее попытками вылезти наружу. А кукла пристально смотрела на нее. «Нет – все это лишь сон», – подумала Эмилия, увидев, как кукла спрыгнула на пол.

Повернувшись, Эмилия побежала в гостиную. Правой ступней она попала в осколки керамики и, потеряв равновесие, упала на бок. Кукла прыжками неслась к ней, поблескивало лезвие. Отбросив куклу ногой, Эмилия вскочила, ввалилась в кухню и налегла на дверь.