Текст книги "Коллекция детективов"

Автор книги: Стивен Кинг

Соавторы: Ричард Мэтисон (Матесон),Роберт Альберт Блох,Роальд Даль,Лоуренс Блок,Роберт Ранке Грейвз,Джон Лутц,Роберт Ллойд Фиш,Стив Аллен,Аврам (Эйв) Дэвидсон,Дарси Линдон Чампьон
сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 90 страниц)

Джон Макдональд
НАЖИВКА

Совершенно СЕКРЕТНО № 5/180 от 05/2004

Перевод с английского: Виктор Вебер

Рисунок: Юлия Гукова

Похороны не удались. Нет, задумывалось-то все правильно, строго, чопорно, как и положено. Но понаехала толпа друзей Глории, телевизионщики из Лос-Анджелеса. И оделись они вроде пристойно, но все равно напоминали ярких тропических птиц, что мужчины, что женщины. Их глаза сверкали, в пристальных взглядах читались вопросы. Они присутствовали и при расследовании, и в таком количестве, что это удивило официальных лиц. Меня-то нет. Любопытство этих людей не знало границ – живя с Глорией, я в этом неоднократно убеждался. Плевать они хотели на нормы приличия, на право человека на личную жизнь.

После похорон надо было уладить всякие формальности. Адвокат приготовил мне на подпись все необходимые бумаги. Глории удалось отложить на черный день гораздо больше, чем я ожидал, и деньги она инвестировала очень удачно. У меня наоборот наметился застой. Бернард, владелец галереи, как обычно, извинился, что пока ему не удалось продать ни одной моей картины, и в десятый раз выразил соболезнование по поводу внезапной, безвременной кончины моей очаровательной супруги. Наконец, я запер дом над заливом и улетел на Багамские острова.

Элен встретила меня с распростертыми объятиями. Маленького росточка, не из красавиц, но очень богатая, на несколько лет старше меня, она смотрела на меня с обожанием. Даже после ослепляюще яркой Глории ее компания грела душу. Природа не обидела Элен и фигурой. За несколько недель, которые мы провели вместе, она пару-тройку раз намекала на узы брака, но неожиданно большое наследство Глории позволило мне воспринимать Элен скорее как мецената, чем потенциальную жену.

В Сан-Франциско мы вернулись на круизном лайнере и тепло расстались. Ей предстояло навестить в Нью-Йорке детей и решить некоторые финансовые вопросы, связанные с наследством покойного мужа, после чего она собиралась прилететь ко мне.

Я вновь поселился в доме над заливом, одновременно выставив его на продажу через хорошего риэлтора. Дом был отличный, но содержание его обходилось дорого, а для холостяцкой жизни, которую я намеревался вести, вполне подошло бы и более скромное жилище. К тому же тишина действовала мне на нервы, я не мог работать в большой студии, в проектировании которой Глория принимала самое деятельное участие.

По прошествии пяти дней после моего возвращения ко мне пожаловал убогий коротышка. Приехал он после полудня на какой-то дребезжащей колымаге, подошел к двери, держа в руке большой конверт из плотной бумаги. Глотая слова, пробормотал, что ему хочется кое-что мне показать. Такой почтительный, такой робкий, с заискивающей улыбкой, напоминавшей гримасу. От него за милю несло потом. И все-таки чем-то он меня встревожил. С неохотой я провел его в студию.

– Мистер Флетчер, я лишь хочу договориться. Ничего больше. Бога ради, не подумайте ничего плохого. Так уж получилось. И мы обязательно найдем взаимоприемлемое решение. Все обговорим и найдем.

Я понял, что начали сбываться мои кошмарные сны. И даже не узнал своего голоса: «Я не понимаю, о чем вы толкуете».

Он положил конверт на стол.

– Видите ли, я заместитель менеджера, Джеффри Куик. У мужа моей сестры – он врач – дом на другой стороне залива. Сегодня его не видно, туман. Дело в том, что в апреле я там жил. Ящик упал на ногу, перелом, гипс, вот мне и пришлось поселиться у сестры. Деваться было некуда. Я настоящий фанат фотографии. Честно признаюсь, трачу на это дело все, до последнего цента.

– Мистер Куик, я не понимаю…

– Объектив у меня длиннофокусный, пленка тридцать пять миллиметров, очень высокой чувствительности. Фотоаппарат – «никон», со специальными адаптерами, на треноге, разумеется. Но, наверное, технические подробности ничего для вас не значат, мистер Флетчер.

– Я вообще не могу понять, о чем мы говорим, мистер Куик.

– Вернемся к десятому апреля. День выдался ясный, безветренный. Ветер – серьезная помеха, если используешь сильную оптику. Невозможно добиться резкости. Дело в том, что я всего лишь экспериментировал, поэтому мне требовался какой-то четкий ориентир, вот я и выбрал ограждение этой террасы. Сделал несколько снимков с разной выдержкой, а потом мне показалось, что по террасе кто-то движется. Я сделал еще несколько снимков. Записывал выдержку для каждого. Иначе, знаете ли, забываешь.

Я опустился на стул. Чудовищное клише всех убийств, которым, как мне казалось, мы обязаны воображению сценаристов, обернулось явью: случайный человечек, нелепый прокол. С большим усилием я заставил себя сосредоточиться на его словах.

– …в газетах написали, что она была дома одна, мистер Флетчер, и вы представили доказательства того, что находились в другом месте. А теперь я должен извиниться за качество. Снимок шестнадцать на двадцать дюймов, это очень большое увеличение для тридцатипятимиллиметровой пленки, поэтому он нечеткий, словно в тумане, но вы уж взгляните.

Я достал из конверта большую черно-белую фотографию и всмотрелся в нее. У ограждения террасы стоял я, наклонившись и еще вытянув руки. Объектив поймал ее в свободном полете, где-то в шести футах ниже моих рук, в развевающемся нейлоновом пеньюаре. Фотография заставила живо вспомнить недавнее прошлое: я вынимаю ее из постели, она, накачанная снотворным, ничего не соображает, я иду на террасу, прижимая к себе ее теплое тело, она приоткрывает глаза, что-то шепчет за мгновение до того, как я перебрасываю ее через перила. Да, резкости определенно не хватало. Но и без того я увидел слишком много. Уникальный рисунок ограждения террасы расставлял все точки над i. Версия, что она «прыгнула или упала», разом отпадала. Имея такую улику, детективы могли вытрясти из меня все остальное.

Когда он протянул руку за фотографией, я поднял на него глаза. Он тут же отступил на шаг и предупредил дрожащим голосом: «Негатив у меня в безопасном месте, вместе с письмом, в котором все подробно объясняется».

– Чего вы хотите? – спросил я.

– Мистер Флетчер, мне хочется найти взаимоприемлемое решение. Я понимаю, если буду требовать многого, могу все испортить. Хочу чуть облегчить свою жизнь. Хочу переехать в более комфортабельную квартиру в более престижном районе. И мне нужны новые объективы и кое-какие приспособления, расширяющие возможности фотографа. Сами видите, обузой я не стану. Но не хочу и продавать негативы. Предпочитаю регулярные выплаты, как социальное пособие. Сейчас мне надо оплатить несколько счетов, поэтому первый взнос, только первый, можете мне поверить, будет больше остальных. Вот что я предлагаю. Вы дадите мне сразу тысячу долларов, через каждые три или четыре месяца я буду просить у вас по пятьсот. Мне кажется, мои требования не чрезмерны.

Он буквально упрашивал меня. И определенно боялся. А я уже подумывал о женитьбе на Элен. Скромные запросы мистера Куика действительно не стали бы для нее обузой. У меня-то, разумеется, выбора не было. Я мог только соглашаться.

Он сказал, где мы можем встретиться, а я пообещал принести тысячу долларов, десятками и двадцатками. После его ухода я выпил пару стаканчиков виски, и настроение у меня улучшилось. Избавившись от Глории, я посадил себе на шею Куика, но, похоже, хлопот все-таки будет меньше.

Двумя днями позже я нашел его, как мы и договорились, в кабинке занюханного бара на одной из соседних улиц. Протянул ему конверт, который он тут же сунул в карман. Но едва я поднялся, чтобы уйти, у кабинки появилась пара широкоплечих мужчин. Они защелкнули наручники на моих запястьях и усадили на заднее сиденье патрульной машины.

Потом мне рассказали, что я продержался четырнадцать часов, прежде чем дал показания, обеспечившие мне безвременную смерть в газовой камере.

Закончив допрос, они дали мне поспать. А после полудня привели Куика. Он уже не казался мне ни убогим, ни робким. Голос его изменился, а в глазах появился звериный блеск, характерный для друзей Глории с телевидения.

– Пока ты нежился на солнышке, дружище Фрэнк, мы воспользовались твоим жилищем. Купили длиннофокусный объектив, натянули внизу страховочную сеть. Добровольцы нашлись. Глорию все любили. Мы догадались, как ты это проделал. Бадди раз пятьдесят бросал Нину через ограждение. Тебе понравилось представление, которое я устроил, да, сладенький? Ты сразу заглотил наживку. А как только заглотил, мы обратились к детективам, чтобы они засекли передачу денег. Так что сиди здесь, Фрэнк. Сиди и кляни себя за собственную глупость.

Я слышал, как он уходил, что-то напевая себе под нос. Кто-то ему что-то сказал. Он рассмеялся. Дверь захлопнулась. А я стал все вспоминать, с самого начала, снова и снова…

Элизабет Дирл
РЕВНОСТЬ

Совершенно СЕКРЕТНО № 10/185 от 10/2004

Перевод с английского: Сергей Мануков

Рисунок: Юлия Гукова

Я вошел в темную прихожую и услышал резкий щелчок. «Роза?» – спросил я, снимая мокрую от дождя куртку. Вспыхнувший свет на мгновение ослепил меня. Первое, о чем я подумал, когда ко мне вернулось зрение, – какие красивые ноги у моей жены! Вторая мысль, которая пришла мне на ум, не имела к ее прелестям никакого отношения. Удивительно, как отверстие диаметром в девять миллиметров может быть так похоже на железнодорожный тоннель!

Роза крепко держала мой «кольт» 38-го калибра обеими руками, как я учил. И можете мне поверить, ее руки не дрожали. Щелчок означал, что она взвела курок.

Я посмотрел на лицо жены и понял, что ей не терпится выстрелить. Еще мне почему-то вспомнилось, что я сам, как последний идиот, научил ее обращаться с огнестрельным оружием. Она была прилежной ученицей и теперь стреляла получше некоторых полицейских.

– Смотри, потом входную дверь не отмоешь от крови, – пошутил я, хотя мне было не до смеха.

– Кто она? – спокойно спросила Роза. – На этот раз я ее знаю?

– Я работал, – объяснил я, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Выполнял особое задание.

– Особое задание! Рыжая или брюнетка?.. – хрипло рассмеялась она. – А ведь до этого могло бы и не дойти, если бы ты перестал бегать за бабами. Вспомни, сколько я тебя просила.

– О господи, опять ты за старое! – вздохнул я. – Мне казалось, что все эти глупые обвинения в прошлом. О чем ты только говоришь с этим психоаналитиком, который берет сто баксов в час?

– Ты что, меня совсем за дуру держишь? – рассвирепела Роза. – Я знаю, что ты был у любовницы.

– Тс-с… Сейчас три часа ночи. Соседи услы…

– Соседи? Пусть услышат. Пусть вызовут легавых. Я поинтересуюсь у твоих дружков, какое такое «особое» задание ты выполнял сегодня ночью.

Ее палец на курке побелел, и я закрыл глаза в ожидании выстрела и боли.

Вслед за щелчком раздался глухой звук упавшего на ковер револьвера. Я открыл глаза, на ватных ногах подошел к жене и опустился на колени. Роза зарыдала и обняла меня.

– Неужели ты думал, что я убью тебя, Джейк? – всхлипывала она. – Револьвер не заряжен. Я разрядила его.

– Роза, ну когда ты уяснишь, черт побери, что у копов ненормированный рабочий день? – вздохнул я. – Если не веришь, можешь позвонить мне на работу и спросить, где я был.

– И все равно я не верю в особое задание. Я разрядила револьвер, но это еще не значит, что я не пристрелю ее, как только узнаю, кто она такая… Ну ладно, пошли спать.

Я уже собирался идти за ней в спальню, когда ночную тишину разорвала телефонная трель.

– Джейк? – Я узнал голос соседки по лестничной площадке.

– Привет, Уитни!

– Я все слышала. Ты цел?

– В общем, да, но был на волосок от смерти. Роза навела на меня револьвер, но он, слава богу, не был заряжен.

– Это не может не радовать. Послушай, Джейк, у твоей Розы не расшатанные нервы, как ты думаешь, а кое-что похуже. – Уитни сама психоаналитик и постоянно учит меня, как жить. – Нужно что-то срочно предпринять. В следующий раз револьвер может оказаться заряженным. Если не хочешь, чтобы я поговорила с ней, позвони хотя бы ее психоаналитику.

– Зачем? Он два года промывает ей мозги, а толку никакого, – вздохнул я. – Она до сих пор угрожает мне револьвером. Знаешь, что во всем этом самое смешное? То, что меня могли пристрелить из моего собственного револьвера.

– Ты ошибаешься насчет психоаналитика, поверь мне, Джейк, – мягко сказала Уитни. – Все могло быть значительно хуже. Если бы не эти два года, тебя бы сейчас, скорее всего, везли в больницу.

«Или в морг», – невесело подумал я.

– Спасибо за звонок, – сказал я. – Давай обсудим это завтра. Мне нужно спать, завтра на работу…

– Последнее завоевание? – поинтересовалась Роза, когда я вошел в спальню.

– Это Уитни, – объяснил я и начал расстегивать рубашку. – Она услышала шум и позвонила узнать, все ли в порядке.

– Ей-то что до этого? – возмутилась жена. – Вечно она сует нос не в свое дело.

– Роза, – вздохнул я, снимая промокшие туфли. – Если мне не изменяет память, раньше Уитни тебе нравилась.

– Нравилась, но только до тех пор, пока не начала приставать к тебе. – После небольшой паузы Роза задумчиво проговорила: – Конечно, это Уитни. Как же я сразу не догадалась!

– Не смеши меня, – хмыкнул я. – Уитни могла бы быть твоей подругой, если бы ты этого захотела.

– Я не шутила, Джейк, – покачала головой жена. – Если я узнаю, что ты мне изменяешь, и узнаю, с кем, то с удовольствием пристрелю ее. И мне будет все равно, подруга она или незнакомка.

Она сказала это таким голосом, что я ей поверил…

Частично Роза была права. Конечно, у меня была любовница, но не Уитни, как она думала. Мы уже полгода встречались с Кэрол, соседкой сверху.

Вчера у меня, конечно, не было никакого особого задания. Я провел полночи этажом выше. Чтобы усыпить подозрения жены, прежде чем идти домой, я вышел на улицу и несколько минут простоял под дождем. И только промокнув, поднялся наверх. Не зря же я был полицейским.

Мы с Кэрол договорились встретиться в ресторане в половине десятого. Не дождавшись ее, я достал сотовый и набрал номер.

– Я жду тебя уже битый час, – упрекнул я любовницу.

– Я не приду, Джейк, – сообщила она. – Надоело прятаться. Ты должен с ней развестись.

– На каком основании? – поинтересовался я. – Ты не знаешь Розу. Она обязательно закатит скандал и превратит развод в громкое шоу. Если хочешь, я могу сказать, что будет, если я подам на развод. Меня вышвырнут с работы за моральную распущенность, и прощай пенсия.

– Но я боюсь за тебя, Джейк! – воскликнула Кэрол. – Я слышала, как она ночью кричала.

– Ничего страшного. – Я попытался ее успокоить. – У нас просто плохая звукоизоляция.

– Я тебя люблю. – В ее голосе послышались слезы. – Ты тоже меня любишь. Я тебе тысячу раз говорила, что нам нужно объясниться с ней. Рассказать, что мы любим друг друга, и потребовать, чтобы она ушла.

– Ты сошла с ума? – опешил я, едва не поперхнувшись кофе.

– Я-то нет, а вот твоя женушка, похоже, совсем спятила. Не хочу делить тебя с этой ненормальной бабой! Неужели ты не понимаешь, что она может перерезать тебе горло, когда ты будешь спать… Подумай над моими словами, Джейк. Ты знаешь, где меня найти…

К тому времени, как я допил кофе, в голове у меня родился план. Если все пройдет как надо, мои проблемы будут решены.

Я позвонил на работу (сказал, что неважно себя чувствую), потом жене и отправился домой. Но вместо того, чтобы открыть свою дверь, подошел к квартире Уитни и нажал кнопку звонка.

– Привет! – сказал я.

Без макияжа Уитни выглядела особенно соблазнительно. Я не раз говорил ей, что она слишком красива, чтобы вправлять мозги всяким психам. Ей бы сниматься в кино.

– Я передумал, Уитни, – вздохнул я. – Ты была права, нужно что-то делать. Поговори с Розой.

– Ну, слава богу! – облегченно вздохнула она и улыбнулась. – Лучше поздно, чем никогда.

Мы подошли к моей двери, и я начал рыться в карманах в поисках ключа.

Уитни зябко повела плечами: она вышла на лестницу в одном халатике.

– Вот черт! – выругался я. – Кажется, я забыл ключ.

– Позвони в дверь, – посоветовала Уитни, стуча зубами от холода.

– Замерзла? – Я обнял ее и, прежде чем она могла отстраниться, поцеловал в губы. – Сейчас я тебя согрею.

Услышав скрип открываемой двери, Уитни оттолкнула меня и воскликнула:

– Роза, это не то, что ты ду…

Роза держала в руке револьвер. Все как сегодня ночью, только на этот раз он был заряжен. Пуля отбросила Уитни на стену, на ее высокой груди расцвела красная роза.

Роза посмотрела мне в глаза и довольно усмехнулась, как бы говоря: «Напрасно ты мне не верил».

Мой удар угодил ей в подбородок. Она рухнула на пол как подкошенная. Я перешагнул через неподвижное тело жены, подошел к телефону и позвонил в полицию…

Забирая до сих пор не пришедшую в сознание Розу, Флекс и Грис сочувственно качали головами. После того как эксперты из лаборатории сделали свое дело, санитары увезли Уитни в морг. Все это заняло на удивление мало времени.

Я сказал, что немного приду в себя и приеду в участок дать показания. Флекс с Грисом велели не торопиться. Что ни говори, работа полицейского, конечно, опасна, но в ней есть свои преимущества.

Оставшись один, я открыл банку пива, лег на диван и взял телефон. В квартире наверху раздались звонки.

– Джейк, как ты? – взволнованно спросила Кэрол. – Я услышала выстрел, потом приезд полиции… Я так испугалась…

– Полный порядок, Кэрол. Роза застрелила Уитни, нашу соседку по площадке. Ты ее знаешь, она была психоаналитиком. Моей супруге с чего-то взбрело в голову, что она моя любовница.

– Что?..

– Поговорим позже, крошка. Мне нужно съездить в участок и ответить на несколько вопросов, – прервал я и положил трубку.

Наконец свободен, с ликованием подумал я! После того как Розу упекут в тюрьму или психушку, это уж как получится, с разводом проблем не будет. И при этом никаких алиментов! Здорово!

Я отхлебнул пива и принялся размышлять о будущем. От приятных мыслей меня оторвал телефонный звонок. Если это опять Кэрол, то она слишком рано начинает надоедать. Слава богу, она мне не жена и бросить ее будет намного легче, чем Розу! Нет уж, хватит с меня супружеской жизни!

Но через несколько секунд я пожалел, что эта была не Кэрол.

– Джейк, твоя жена удрала! – сообщил дежурный сержант.

В трубке раздавались чьи-то взволнованные голоса, но я не мог разобрать слов.

– Что? – Я резко сел. – Как она могла бежать из камеры? Как это произошло?

– Не из камеры, а из кабинета сержанта Честера. Вылезла в окно.

– Какого черта Роза делала в кабинете Честера? – не понял я. – Она убила человека, и вы должны были посадить ее за решетку.

– Мы не хотели сажать твою старушку в камеру к пьяницам и наркоманкам, – смущенно откашлялся Фил. – Знаешь, полицейская солидарность и все такое. Честер отвел ее к себе и запер в комнате.

– Идиоты! – заревел я.

– Это еще не все! – вздохнул сержант. – Она прихватила с собой револьвер. Честер, как назло, забыл, что он лежал в столе.

– Честер оставил в комнате револьвер и открытое окно? – У меня похолодело сердце от дурного предчувствия. – Потрясающе! Куда он ходил? Захотел угостить ее пончиками и кофе?

– За кофе и аспирином… – опять вздохнул Фил. – Сам понимаешь, жена полицейского…

В этот момент входная дверь распахнулась, и на пороге показалась разъяренная Роза.

– …опаснее обычной женщины, – закончил я за него. – Спасибо, что позвонил, Фил…

Нет, Роза не убила меня. К счастью, я остался жив. Но даже если меня когда-нибудь выпишут из этой проклятой больницы, о женщинах мне все равно придется забыть. Женушка постаралась…

Ничего не поделаешь, сам виноват. Не нужно было учить ее стрелять!

Роберт Блох
ВДАЛИ ОТ ДОМА

Совершенно СЕКРЕТНО № 11/186 от 11/2004

Перевод с английского: Сергей Мануков

Рисунок: Юлия Гукова

Поезд задержался, и Натали вышла на перрон Хайтауэр-стейшн только в десятом часу вечера. Уже стемнело. Девушка неуверенно огляделась. С первого взгляда было понятно, что станция закрыта. Даже не станция – полустанок. Натали не знала, что и делать. Она надеялась, что ее встретит доктор Брейсгардл. Перед тем как выехать из Лондона, она отправила дяде телеграмму, в которой сообщила время своего прибытия. Но раз поезд задержался, то доктор, наверное, подождал-подождал да и уехал домой.

Натали огляделась еще раз. Она заметила невдалеке телефонную будку и, подхватив чемодан, двинулась в ее сторону. В сумочке у нее лежало последнее письмо от доктора Брейсгардла с адресом и номером телефона.

В этой глуши даже позвонить оказалось непросто. Сначала телефонистка никак не могла соединить, потом в трубке долго звучали длинные гудки.

– Алло? Алло? – раздался наконец женский голос, пытавшийся перекричать шум.

Натали прижала трубку к уху и как можно громче произнесла:

– Это Натали Риверс! Доктор Брейсгардл дома?

– Кто, вы сказали, звонит?

– Натали Риверс, его племянница!

– Его что, мисс? – не разобрала женщина.

– Племянница! – повторила Натали. – Я могу с ним поговорить?

– Одну минуту…

Пока она ждала, шум голосов и музыки на том конце провода, похоже, только усилился.

– Доктор Брейсгардл слушает, – наконец произнес мужской голос. – Какой неожиданный, но приятный сюрприз, моя дорогая Натали!

– Неожиданный? Но я сегодня днем посылала вам телеграмму из Лондона!

Натали поймала себя на том, что в ее голосе прозвучали нетерпеливые нотки, и тут же велела себе успокоиться:

– Вы получили ее?

– Кажется, почта у нас работает не лучшим образом, – сказал доктор Брейсгардл с извиняющимся смешком. – Нет, ваша телеграмма еще не пришла. Похоже, вы ее опередили. – Он вновь рассмеялся. – Где вы сейчас находитесь, моя дорогая?

– На Хайтауэр-стейшн.

– Какая жалость! Это совсем в другой стороне.

– В другой стороне?

– Да, в противоположной стороне от Петерби. Мне позвонили за несколько минут до вас. Есть подозрение на аппендицит, но думаю, скорее всего, это обычные колики. Тем не менее я обещал заехать проверить.

– Только не говорите, что вы по-прежнему ездите по вызовам, – удивилась девушка.

– Лишь в крайних случаях, дорогая. Здесь не так много врачей, как хотелось бы. К счастью, пациентов тоже. – Доктор Брейсгардл хихикнул было, но осекся и серьезным тоном произнес: – Слушайте меня внимательно. Оставайтесь на станции. Я немедленно пошлю за вами мисс Пламмер. У вас много багажа?

– Только чемодан. Остальной багаж едет на корабле.

– На корабле?

– Разве я не писала об этом в письмах? – удивилась Натали.

– Да, да, конечно, писали. Вспомнил… Ничего. Мисс Пламмер скоро приедет за вами.

– Я буду у станции.

– Что вы сказали? – переспросил доктор. – Говорите громче. Я почти ничего не слышу.

– Я сказала, что буду ждать у станции! – громко повторила Натали.

– Понял, – рассмеялся Брейсгардл. – У нас тут вечеринка…

– А я не помешаю? Раз вы меня не ждали…

– Нет-нет, они скоро разойдутся. Ждите Пламмер и никуда не уходите.

Послышались короткие гудки. Натали повесила трубку и вышла из будки.

К ее удивлению, мисс Пламмер приехала на станцию довольно быстро. Буквально через несколько минут рядом резко затормозил мини-вэн, и из него вышла высокая седая женщина в мятом белом халате.

– Садитесь, дорогая, сейчас поедем, – сказала она Натали. – Я только возьму ваш чемодан. – С этими словами она подхватила саквояж и бросила его на заднее сиденье. – Едем домой.

Мисс Пламмер захлопнула за девушкой дверцу, сама села за руль и тронулась. Стрелка спидометра быстро добралась до отметки семьдесят миль в час. Натали испуганно вздрогнула. Мисс Пламмер заметила ее нервозность.

– Простите, – извинилась она. – Доктор выехал на вызов, и я не могу надолго оставлять дом.

– Да-да, у вас же гости. Он сказал мне о вечеринке.

– Сказал? – переспросила медсестра и сделала резкий поворот. Шины протестующе завизжали, и Натали снова вздрогнула.

– Что за человек мой дядя? – поинтересовалась она, надеясь отвлечься разговором.

– А вы что, ни разу с ним не встречались?

– Ни разу. Мои родители переехали в Австралию, когда я была еще маленькая. Я в первый раз в Англии. Я вообще впервые выехала из Канберры.

– Родители с вами? – спросила мисс Пламмер.

– Два месяца назад они попали в автомобильную аварию, – вздохнула девушка. – Разве доктор не говорил?

– Вроде бы нет. Дело в том, что я у него недавно. – Мисс Пламмер фыркнула, и машина вильнула в сторону. – Некоторым людям ни в коем случае нельзя садиться за руль. Так говорит доктор. – Она искоса посмотрела на пассажирку и спросила: – Насколько я понимаю, вы останетесь у доктора?

– Да, конечно. Он пригласил меня, когда стал моим опекуном. Поэтому я и интересуюсь, что он за человек. Из писем трудно понять характер. – Хотя женщина за рулем промолчала и лишь кивнула, у Натали появилось сильное желание излить ей душу. – По правде говоря, я слегка нервничаю. Мне еще не доводилось встречаться с психиатром.

– В самом деле? – равнодушно пожала плечами мисс Пламмер. – Считайте, вам повезло. Я их повидала на своем веку больше, чем надо. Если хотите знать, большинство считают себя всезнайками. Правда, должна сказать: доктор Брейсгардл – один из лучших. Он совсем не строгий.

– У него большая практика?

– В пациентах с расстроенной психикой недостатка никогда не было, – философски ответила сестра. – Особенно среди богатых людей. Я бы сказала, что дела у вашего дяди идут очень даже неплохо. Дом и все остальное… Но вы скоро сами увидите.

Она вновь сделала резкий поворот и направила машину к внушительных размеров дому, стоящему в роще. Через закрытые ставни пробивался свет.

– О господи… – прошептала Натали.

– Что такое?

– Гости… Сегодня же суббота. Все собрались, и тут появляюсь я – грязная, непричесанная, прямо с дороги.

– Не беспокойтесь, – посоветовала мисс Пламмер. – Мы живем просто. Когда я приехала, доктор первым делом попросил меня, чтобы я поскорее забыла условности.

Мисс Пламмер резко затормозила, и фургон едва не врезался в черный лимузин, стоящий перед домом.

– Выходите! – Сестра взяла чемодан и поднялась на крыльцо. У двери она остановилась, чтобы достать ключ. – Стучать бессмысленно. Они все равно не услышат.

Как только медсестра открыла дверь, Натали поняла, что Пламмер была права. Шум, который слышался по телефону, превратился в грохот. Девушка в нерешительности замерла на пороге.

– Входите, дорогая, входите! – пригласила мисс Пламмер. – Не бойтесь, чувствуйте себя как дома.

Натали послушно вошла в прихожую и заморгала от яркого света. Сестра закрыла дверь.

Они очутились в длинном пустом коридоре. Перед ними виднелась широкая лестница. Слева находилась черная дверь, очевидно, ведущая в кабинет доктора Брейсгардла, поскольку на ней висела медная табличка с его именем. Справа располагалась огромная открытая гостиная, откуда и доносились звуки вечеринки.

Натали направилась к лестнице. Минуя гостиную, она заметила в ней с полдюжины гостей, которые оживленно беседовали за огромным столом, заставленным тарелками и бутылками.

Девушка торопливо прошла гостиную, чтобы ее не заметили, потом оглянулась, чтобы удостовериться, что мисс Пламмер с чемоданом следует за ней. Мисс Пламмер действительно шла позади, но в руках у нее ничего не было. Когда девушка подошла к лестнице, медсестра покачала головой.

– Неужели вы хотите подняться наверх, дорогая? – спросила она. – Лучше пойдемте в гостиную. Я вас представлю.

– Я хотела хотя бы умыться.

– Давайте я пойду первой. Мне нужно приготовить вашу комнату. Доктор не предупредил о вашем приезде, и комната еще не готова.

– В этом нет необходимости. Мне достаточно…

– Доктор вернется с минуты на минуту. Подождите его. – Мисс Пламмер схватила Натали за руку и с той же ловкостью, с какой вела машину, потащила ее к гостиной.

– Это племянница доктора. Мисс Натали Риверс из Австралии, – объявила она присутствующим.

Хотя из-за шума голос мисс Пламмер был едва различим, несколько голов повернулись в ее сторону. Низенький веселый толстяк вразвалочку направился к Натали, размахивая полупустым стаканом.

– Из самой Австралии? – Он протянул ей бокал. – Вы, должно быть, умираете от жажды. Возьмите, я схожу за другим.

Он отошел, прежде чем Натали успела ответить.

– Майор Гамильтон, – сообщила мисс Пламмер. – Милейшей души человек, хотя, должна заметить, слегка под мухой.

Когда мисс Пламмер отошла, Натали неуверенно посмотрела на бокал, не зная, куда его поставить.

– Позвольте. – Высокий седой джентльмен с черными усами взял бокал у нее из рук.

– Спасибо.

– Не за что. Боюсь, вам придется извинить майора. Сами знаете, дух вечеринки и все такое… – Он показал головой на женщину с глубоким декольте, которая оживленно беседовала с тремя смеющимися мужчинами. – Но поскольку это прощальная вечеринка…

– Ах, вот вы где! – Майор Гамильтон подошел с новым бокалом. – Я вернулся. Как бумеранг. – Он расхохотался своей шутке. – У вас ведь в Австралии есть бумеранги?

– Прошу вас, майор… – Высокий мужчина улыбнулся Натали. В нем было что-то успокаивающее и одновременно что-то смутно знакомое.

Где она могла его видеть? Она смотрела, как он подошел к майору и забрал у него бокал.

– Послушайте… – обиженно забормотал Гамильтон.

– Вам довольно, старина. К тому же вам скоро ехать.

– Тогда на посошок… – Майор огляделся по сторонам и взмахнул руками, как крыльями. – Смотрите, все пьют!

Он хотел выхватить свой бокал, но высокий джентльмен легко увернулся. Улыбнувшись Натали через плечо, он стал что-то шептать майору на ухо. Тот слушал и пьяно кивал.

Натали обвела взглядом комнату. Никто, за исключением пожилой женщины, одиноко сидящей на стуле перед пианино, не обращал на нее внимания. Дама пристально смотрела на девушку, которая чувствовала себя лишней на этом празднике. Натали торопливо отвернулась и попыталась найти глазами женщину с декольте. Она вдруг вспомнила, что сама хотела переодеться, и взглянула в дверной проем в поисках мисс Пламмер. Но медсестры нигде не было видно.

Натали вышла в коридор.

– Мисс Пламмер! – позвала она, но ответа не получила.

Краешком глаза Натали увидела, что дверь в кабинет доктора Брейсгардла быстро раскрылась, и из нее вышла мисс Пламмер с ножницами в руках. Но она скрылась прежде, чем девушка смогла позвать ее.

Странные люди, подумала Натали. Впрочем, наверное, на вечеринках люди всегда кажутся странными. Девушка хотела догнать сестру, но остановилась перед приоткрытой дверью.

Она с любопытством заглянула в кабинет дяди. Это была уютная комната с множеством книжных шкафов. В углу виднелась кушетка, на которой, очевидно, отдыхали пациенты. Перед кушеткой стоял огромный стол из красного дерева. На нем совсем ничего не было, если не считать телефона и выбивавшейся из-под него тонкой коричневой петли. Что-то в этой петле показалось Натали странным. Она машинально вошла в комнату и посмотрела на провод.

Только сейчас она поняла, что показалось ей странным: шнур был аккуратно перерезан.