Текст книги "Весь Роберт Маккаммон в одном томе. Компиляция (СИ)"

Автор книги: Роберт Рик МакКаммон

Крылья Мельхиора потянули его назад. Пока тело конвульсивно сотрясалось, по нему шли красные трещины, уничтожающие суть вампира, выжигая ее серебром и святой водой. Одно крыло развалилось и осыпалось пеплом, но второе еще продолжало отчаянно молотить по воздуху. Словно в попытке убежать от смерти, Мельхиор описывал круг за кругом, не отлетая от шпиля.

Нужно подтянуться… чтобы выжить, устало подумал Лоусон. Исполнить это волевое намерение было куда труднее: боль сжимала тело острыми безжалостными тисками, однако ему все же удалось, сжав зубы до скрипа, выбраться на выступ и обессиленно лечь на пульсирующую болью спину. Он был измучен. Горький вкус ихора Ла-Руж все еще стоял у него во рту. Тело ныло, словно возвращаясь к жизни, лицо его горело, как в лихорадке, и каждый нерв полыхал.

И все же Тревор не отрывал взгляда от умирающего, сгорающего заживо Кристиана Мельхиора. Он смотрел, как ужасающе выворачивается наизнанку его лицо. Глаза продолжали сосредотачиваться только на нем, и казалось, что они вот-вот выпадут из глазниц и скатятся по изуродованным щекам, как слезы. Рот Мельхиора беззвучно раскрылся от удивления.

Лоусон смотрел, как грудь и руки врага сморщиваются и трансформируются… наблюдал, как крошится в прах второе крыло, а торс изламывается в последней агонии. Уже через секунду все, что осталось от создателя Ноктюрна и спасителя Ла-Руж, рухнуло в болото вместе с обносками его одежды.

Лоусон прислушался.

Музыки больше не было.

Он все еще видел пламя свечей, которое блестело где-то позади особняка. Если Энн забрали…

Нет, он не желал думать об этом. Он не мог сейчас думать.

Отчего-то в голове пронеслась мысль, что в этой драке была утеряна его любимая шляпа, и это заставило его немного разозлиться на секунду, но сил на длительную злость сейчас не было. По крайней мере, он выжил и даже сумел избежать участи быть стертым в порошок о крышу.

В нынешнем состоянии он хотел пробыть какое-то время, но подумал, что, возможно хорошая сигара, как и всегда, успокоит его и отвлечет от бешеной жажды человеческой крови, которая – инстинкты подсказывали – поможет восстановиться быстрее. Лоусон зажег сигару и осторожно закурил: дыхание все еще было болезненным, а движения медленными, но, по крайней мере, он мог двигаться.

А музыка все же была.

Звуки болота достигли его слуха. Кваканье лягушек и стрекот сверчков, пение птиц и тихий шелест воды, где перемещались аллигаторы, звук падающего на водную гладь древесного листа…

Никто не явился за Тревором. Никто не собирался его преследовать. Он лежал, пытаясь восстановить силы на небольшом выступе шпиля, курил сигару и наслаждался редким моментом своей безопасности. Над его головой голубым холодным светом мерцали звезды. Лоусон видел также, что на востоке небо окрасилось в опасные цвета приближающегося рассвета.

На лице его появилась кривая улыбка. Быть пойманным на шпиле церкви с тремя или даже больше сломанными ребрами и почти треснувшим пополам позвоночником? Какая ирония! Отец Дейл, наверное, рассмеялся бы, услышав такое.

Что ж… фитиля, чтобы взорвать себя самого и не сгорать медленно на солнце, было еще достаточно. А в дерринджере оставалась еще одна серебряная пуля. Этим способом тоже можно было уйти из жизни, если бы он решил.

Подумаю об этом позже, решил Тревор устало, докуривая свою сигару. Может, лучше все же остаться и встретить рассвет? Пусть он и выжжет его глаза, но последним, что они увидят, будет красота восхода солнца.

В отдалении послышался голос, зовущий:

– Кристиан? Кристиан?

Это был женский голос, в котором слышался французский акцент. Ее голос.

– Кристиан? – в третий раз позвала она. Но никто не ответил, и Ла-Руж перестала звать. Она слышала выстрел и, должно быть, поняла, что ее приспешник мертв.

Что же теперь? Они покинут вечеринку? Лоусон невольно задавался вопросом, что будут делать вампиры теперь, в этот предрассветный час? Сядут в свои лодки и уплывут? Но куда? Или, может, они спрячутся от дневного света здесь, и покинут Ноктюрн, когда солнце снова закатится? Тревор мог представить их, возвращающихся своей небольшой армадой из этого городка на болоте в большую страну, в некую Обетованную Землю для вампиров, в мир, полный простых смертных, ничего не подозревающих жертв, которые даже не слышали о Темном Обществе. Ничего не слышали о кровопийцах, которые могут подкрасться к ним в ночи.

Спустя немного времени Кристиана позвал мужской голос – снова в отдалении. Затем еще, с небольшой дрожью в голосе:

– Кристиан?

Кристиана нет дома, усмехнулся про себя Тревор, его больше нет среди вас… а я – есть, и я пока не собираюсь уходить.

Лоусон смотрел, как угасают звезды, и как ночь становится румяной на востоке. Он прислушался к своим ощущениям в районе сломанных ребер и ушибленного позвоночника. Было очень больно. Да, разумеется, дня через три-четыре, когда организм вампира полностью излечится, все пройдет, но сейчас эта боль была зверской. Он стиснул зубы, заставив себя терпеть, и напомнил, что боль – извечный спутник и верный друг человека. По крайней мере, этому уроку его научили надсмотрщики в армии. А если Лоусон выучивал какой-то урок, он не давал ему забыться.

Он не хотел умирать здесь, в этом состоянии полужизни, застряв между миром вампиров и людей. Солнечный свет к ним – зовущим себя ему подобными – был куда как более жесток, так что… да, они должны будут укрыться где-то неподалеку и, скорее всего, уже начали готовиться к своему дневному сну.

Скоро и ему предстояло решить, что делать. Время не ждало, солнце все выше поднималось из-за горизонта – красный огненный шар – лучи которого пробивались через кипарисовые деревья и плакучие ивы. Тревор чувствовал раннее тепло в неподвижном парном воздухе. Кожу начинало заметно покалывать. Через час или около того ему будет казаться, что пламенная рука Господа смыкает на нем свою хватку. Ему придется найти какое-нибудь убежище… возможно, залезть в колокольню и свернуться там, придерживая свои сломанные кости, от боли в которых тело начинала колотить мелкая дрожь.

Или то была дрожь страха?

Ночь плавилась, а солнце вступало в свои права.

Шум болота становился все сильнее, армия жуков крепла и тянулась к восстающему огненному шару, полному света и тепла. Лоусон подполз к краю крыши, двигаясь медленно и мучительно, и наклонился.

В нескольких футах внизу располагалось окно без стекол.

Теперь, когда свет становился все живее, глаза начинало неистово жечь.

Давай, соберись, скомандовал он себе. Нужно было переместиться в правильную позицию, чтобы свесить ноги и спрыгнуть, упершись в подоконник. Боль в спине и ребрах воровала его физическую силу и силу его воли. Еще немного, и он не сможет ничего сделать… а солнце набирало жар, лишь усиливая боль. Глаза уже почти ничего не видели. Это будет тяжелый спуск, хотя на деле предстояло преодолеть не более четырех или пяти футов.

Он был готов. Ему нужно было прыгать сейчас, пока боль не стала хуже.

– Лоусон! Лоусон!

Он услышал ее голос, долетевший до него откуда-то слева, и то, что осталось от его сердца, вдруг пустилось вскачь. Она жива! И тоже слышала выстрел дерринджера, где бы ни пряталась. Он не мог ее разглядеть без своих затемненных очков, поэтому крикнул в пространство:

– Я здесь! На шпиле церкви!

Пауза продлилась пару секунд. Затем:

– Я тебя вижу!

Изо всех сил напрягая взгляд, он тоже сумел ее найти. Энн гребла в небольшом скифе прямо под ним, и, похоже, все ее тело облепила серая грязь.

– Ты можешь спуститься сюда? Можешь прыгнуть?

– Может быть… – неуверенно сказал он. Под ним было тридцать футов, и приземление обещало быть страшно болезненным, даже в воду. – Сейчас! Я сброшу кое-что!

С усилием он сумел снять свое пальто и жилет, освободиться от утяжеляющих ремней и динамита, с трудом сняв его через голову.

– Подплыви так, чтобы поймать это и не дать промокнуть. Сможешь?

– Я готова.

Лоусон сбросил свернутое пальто, и тот приземлился в лодку. Затем настала очередь жилета.

– Прошу, сохрани мои сигары сухими! – нервно улыбнулся он. – Я их очень люблю. Они в правом кармане жилета.

Тревор сбросил еще один сверток, и тот тоже попал в лодку. Жаль, что не было веревки, по которой можно было бы спуститься. Возможно, на колокольне она есть, но солнце уже нещадно жгло его, чувства затуманивались, и Лоусон ощущал, как внутри него вместе с этим огненным шаром на небе разгорается паника. Придется прыгать, невзирая на страшную боль, и забираться в лодку. А затем искать убежище.

Тревор лишь сейчас понял, какое облегчение ему принесла весть о том, что Энн не умерла. Но времени на эти размышления не было. Пора.

Лоусон стиснул зубы, повернулся в нужное положение и столкнул себя с крыши.

Это было нестерпимо больно, но солнце обещало еще большие муки. Он поднялся из воды и с помощью Энн сумел вытянуть себя на борт. Выбравшись, он постарался не намочить сброшенные ранее вещи.

– Все хорошо. Ты справился, – заботливо произнесла Энн, прикоснувшись к его плечу.

– Нужно укрыться… – прохрипел он. – Иначе… сгорю.

– Сейчас, – кивнула Энн и принялась грести к ближайшему особняку. Здание было наполовину разрушено, конструкция его накренилась, а крыла почти съехала. Казалось, лишь тугие лианы не давали ей упасть в болото.

– Они погнались за мной, – нервно рассказала Энн по пути. – Трое. Я уплыла. Нырнула в грязь и оставалась там так долго, как только могла. Затем переместилась в другое укрытие в грязи. Они искали меня, но я не двигалась. Очень долго. И они ушли. Я видела их в лодках. Некоторые, похоже, сбежали, но некоторые остались. Они прячутся в этих домах. Моя сестра… – Энн вздрогнула, когда заговорила о ней. – Они превратили Еву в одну из них?

– Да, – слабым голосом отозвался Тревор. Тело его одновременно дрожало и горело.

– Они в этих домах. Вокруг нас. Они спят?

– Да… – снова с трудом выдавил Лоусон.

– Они не проснутся днем?

– Нет. Они не такие, как я. Я могу терпеть… некоторое время быть на солнце. Но совсем недолго, так что, – он испустил сдавленный болезненный вздох. – Прошу, поспеши…

– Стараюсь, как могу, – голос ее чуть подрагивал.

Наконец, они скользнули в прохладную тень разрушенного особняка. Солнечный свет пробивался через окна, но были здесь темные углы, куда лучи не доставали. Там крылась спасительная тьма. И в этих лодках были тела, укрытые защитным материалом, похожим на парусину. Некоторые – как и Лоусон – использовали темные покрывала или непроницаемые шторы. В этой комнате находилось четыре тела, рассредоточившиеся по трем лодкам, и их скифы были связаны между собой и привязаны, чтобы не уплыть.

Лоусон и Энн облегченно вздохнули сев рядом в своей лодке. Он всячески старался не потерять сознание от боли, а она стоически пыталась справиться со своим горем и прийти в себя от шока.

Пальцы в перчатках девушки, заметно подрагивая, принялись заряжать ее пистолет серебряными пулями. Кольт Лоусона с рукоятью из палисандра был облеплен грязью и покоился у нее на поясе.

– Мой пистолет высох, – пояснила она. – Я его очистила от грязи, как только смогла… ты… – девушка помедлила. – Тревор, мне убить их?

– Это лучший выход, – ответил он.

– Ты не хочешь посмотреть на их лица, прежде чем я это сделаю. Та женщина… Ла-Руж. Ты ведь не хочешь, чтобы я убила ее, она нужна тебе, чтобы…

– Ее здесь не будет, – сказал он, чувствуя, как в спасительной тени горящая боль от солнечных лучей чуть отпускает. – Она знает, что Кристиан Мельхиор мертв, поэтому ожидает, что я – жив. Так что, где бы она ни скрывалась… это будет не здесь.

– Ты ведь не сдашься? Не прекратишь искать ее?

– Сдаться? – переспросил Лоусон. Он посмотрел на другие лодки и на спящих в них тварей. – Нет, я никогда не сдамся.

Он заметил, что одно из тел дернулось, словно от кошмара. Может, они чувствуют, что в опасности? Может даже предпринимают попытку подняться ото сна и избежать пули? Что ж, нет, сегодня победу будут праздновать ангелы.

– Я сожалею о твоей сестре… – устало проговорил он. – Сожалею, что ее впутали во все это. Я сожалею… обо всем.

Даже сейчас, говоря об этом, он чувствовал манящий запах крови Энн. Он понимал, что спящие вампиры тоже его чувствуют, и они мечтают восстать и выпить ее досуха. Возможно, им даже снятся сны об Энн прямо сейчас. Может, и он сам… увидит такой сон, потому что в нем куда больше от вампира, чем от человека, несмотря ни на что?..

Может…

– Когда закончатся пули, – пробормотал он. – Можно будет использовать динамит. Я думаю, Ноктюрну пора вернуться в болото. Что скажешь?

– Я скажу, – ее суровые черные глаза на запачканном грязью лице, уставились на него. – Что хочу найти мою сестру, и если она действительно похожа на них… я хочу увидеть, как она освободится. Я едва могу… даже подумать, что Ева станет такой. Но…

На время она замолчала.

– Нам ведь никто не поверит, верно?

– Большинство – нет. Единицы – да, – отозвался Тревор.

– Где ты будешь искать Ла-Руж теперь?

– Думаю, они займут другой город на болоте. Это в их привычках. Я разыщу их. С этого и начну.

Энн зарядила пистолет полностью. Она пожевала нижнюю губу, наблюдая, как некоторые тела извиваются в своих покрывалах.

– Похоже, – тихо произнесла она. – Тебе может понадобиться помощь.

– Я бы никого не посмел просить о такой помощи. Только не так, зная, что они поджидают…

– Похоже, – в глазах Энн зажегся нехороший огонек. – Тебе нужен кто-то, кто может путешествовать днем.

Лоусон молча уставился на девушку, словно она потеряла рассудок. Может, эта встреча с Темным Обществом и впрямь лишила ее разума? Или она была настолько в шоке, что решила бросить себе невыполнимый вызов и поставила задачу погрузиться в мир кошмаров?

– Я уже не стану прежней, – сказала она, глядя на него, и две слезинки сбежали по ее щекам. Лоусон видел на ее лице боль потери. Печаль, которую невозможно скрыть. Это была та боль, которую испытываешь, когда узнаёшь, что зло существует, и наглядно видишь, на что оно способно.

– Энн, – тем не менее, он попытался отговорить ее.

– Ты знаешь, что я не вернусь к тому, что было, – перебила она, поднимая пистолет. – Я умею стрелять. Я могу сражаться. И хочу отомстить за сестру. Прошу… – невыносимо тяжелый вздох вырвался из ее груди. – Ты позволишь мне помочь тебе?

Это была ночная работа, подумал Лоусон. Это всегда было ночной работой, все сводилось к ней, но сегодня… сегодня все было иначе. Сегодняшний рассвет многое изменил.

Тревор не знал, может ли довериться Энн. И может ли позволить ей доверять ему. Да, он все еще цеплялся за остатки человеческого в своей душе, но природа вампира медленно поглощала его… и жажда человеческой крови становилась сильнее.

Я путешествую по ночам, подумал он. Да, девушка была права… ему мог бы понадобиться кто-нибудь, кто свободно может перемещаться в дневном мире. С Энн, возможно, его шансы найти Ла-Руж возрастут. И тогда он снова попытается забрать себе то, что ему причитается… выпить ихор этого прекрасного чудовища до капли и стать человеком, которым когда-то был… если, конечно, предположить, что это действительно возможно, что это не просто миф, придуманный капралом конфедератов для собственной забавы…

Нет! – мучительно застонал он про себя. Каждый раз эта мысль приносила слишком много страданий, и он гнал ее прочь с отчаянной яростью. Шанс должен был быть!

Дыхание его участилось, и боль в сломанных ребрах усилилась, заставив его поморщиться.

– Тревор, – обратилась девушка, ожидая от него ответа. – Ты ведь знаешь, что я нужна тебе.

Сейчас ему нужен был отдых. Нужно было забрать одно из покрывал этих вампиров, после того, как они превратятся в прах, завернуться в него, как в черные крылья ночного создания, и уснуть. Сон притупит боль. После заката станет легче. Они с Энн смогут отправиться в путь в сумерках, когда он чуть окрепнет, а свет уже не будет причинять столько боли.

Тревор знал, что от заветной цели его будет снова отделять множество миль. Он чувствовал, что впереди его будет ждать гораздо больше ужасов, испытаний и невзгод, с которыми придется бороться, чтобы не превратиться в монстра. Он был уверен, что отец Дейл захотел бы встретиться с Энн Кингсли. Им есть, о чем поговорить…

Что ж, если будущее пока очень трудно назвать определенным, пожалуй, одна хорошая новость присутствовала: теперь у него в арсенале есть не просто новое оружие, но и еще один стрелок.

Тем временем Энн ждала ответа – в этой разрушенной комнате, которая хранила равное количество света и тени… жизни и смерти…

Лоусон подумал, что не прочь сейчас закурить. Стоит купить себе коробку сигар, когда он прибудет в Новый Орлеан… через несколько дней, когда его кости окончательно исцелятся, он очень хотел сесть на какой-нибудь крыше, мирно закурить и понаблюдать за звездами. Он был рад, что остался в живых в этом мире, где правило свой бал Темное Общество.

Тревор, ты ведь знаешь, что я нужна тебе.

Энн ждала ответа.

Лоусону выпадало уже множество шансов испытать Судьбу, но никогда не выпадало шанса ей довериться. Быть может, это он – тот самый шанс? Он решил не упускать его и использовать до последней капли.

Убийца вампиров прерывисто вздохнул и внимательно посмотрел на свою бесстрашную спутницу.

Слово, которое он собирался сказать одновременно с благодарностью, сожалением и страхом, несло за собой огромную ответственность и предвещало настоящие ужасы для них обоих, но…

– Да.

Книга II. Последний Поезд с Платформы «Погибель»

Тревор Лоусон и Энн Кингсли, связанные общим горем и общей целью отомстить Ла-Руж и ее приспешникам, продолжают свои поиски и попутно работают над заданиями от различных клиентов, чьи проблемы необходимо разрешить. На этот раз к Тревору за помощью обратился богатый человек по имени Р. Робертсон Кавано, чей сын угодил в компанию разбойников, из которой его нужно срочно вызволить. Банда осела в небольшом городке – бывшем золотом прииске под названием Погибель. Задача кажется Тревору и Энн простой – им доводилось иметь дело с куда более сложными делами, поэтому они легко соглашаются на условия клиента. Однако они и представить себе не могут, с чем им придется столкнуться на этот раз…

ЧТО ПРОИЗОШЛО РАНЕЕ

В 1886-м году из своей обители в отеле «Святилище» в Новом Орлеане авантюрист и охотник за головами по имени Тревор Лоусон отправил одному своему клиенту визитную карточку, гласящую, что все вопросы урегулированы, а ниже сделал приписку: «Я путешествую по ночам».

Вскоре после этого июльской ночью в отель «Святилище» прибыл посетитель из Шривпорта. Богатый влиятельный человек, владеющий лесозаготовительным предприятием, по имени Дэвид Кингсли привез Лоусону письмо от человека, которого никогда не встречал, знал лишь его имя, указанное в письме – Кристиан Мельхиор. В письме значилось следующее: Ваша дочь очень красива, мистер Кингсли… если хотите вернуть ее, я требую, чтобы вы заплатили выкуп золотыми монетами в количестве шестисот шестидесяти шести долларов… ее держат в городке Ноктюрн, до которого удобно добраться от деревни Сан-Бенедикта… расскажите об этом только одному субъекту и пошлите его с золотом ко мне… его зовут Тревор Лоусон.

Кингсли искренне хотел выяснить, какая связь имеется у упомянутого Лоусона с похитителем его младшей дочери Евы, однако осевший в отеле «Святилище» ночной путешественник не знал никого, кто носил бы имя Кристиан Мельхиор… однако сомнений в том, что этот субъект желает видеть Лоусона в своем городе, не оставалось ни у кого. Разумеется, похищенная девушка не была настоящей ценностью для тех существ, что обитали в Ноктюрне – она была лишь средством для привлечения внимания Тревора. И средством действенным, потому что Лоусон не мог не отправиться на это задание. Кингсли он сообщил, что постарается сделать все возможное, чтобы вернуть его дочь домой «целой и невредимой», хотя в глубине души прекрасно знал, что выполнить это условие не сможет…

Выйдя из отеля в ту ночь, Лоусон заметил, что его клиента преследует некий неизвестный субъект. Не имея ни малейшего понятия о том, какие у этого преследователя могут быть намерения, Тревор – так или иначе, не предвидя ничего хорошего – решил пойти следом… и вскоре бросился в погоню.

Погоня была опасной, а схватка жуткой: любой человек в ней потерял бы рассудок от страха, но Тревор Лоусон не был простым человеком. По правде говоря, его и вовсе нельзя было назвать человеком, хотя он так упорно пытался отрицать этот факт. Так или иначе, в жилах Лоусона текла не кровь, а темный ихор, который превратил его много лет назад в вампира. Вот уже почти четверть века Тревор сопротивлялся той силе, что внушала ему пить человеческую кровь, он старался поддерживать свое существование кровью животных… с чем никак не могло смириться Темное Общество вампиров. Для них Лоусон представлял определенную опасность из-за своих намерений, поэтому многие из них желали попросту избавиться от него. Именно для этого они использовали невинную девушку Еву Кингсли и пытались столь незамысловатым способом заманить его в ловушку.

После бешеной погони Лоусону пришлось столкнуться со своим противником на одной из крыш Старой Площади, и в этой схватке таинственный вампир сумел его поразить: он продемонстрировал способности к изменению собственного тела и превратился в настоящее чудовище, больше походящее на паука, чем на человека. С помощью серебряной пули в голову Лоусону удалось уничтожить это существо, хотя и сам он вышел из этого столкновения не без травм. К счастью, излечиться – за счет своих способностей, приходящих вместе с ночной жизнью – ему удалось в кратчайшие сроки. Тревор не понаслышке знал, что уничтожить вампира навсегда можно только одним способом: выстрелить ему в голову освященной серебряной пулей. Такое оружие смертельно для темных тварей, питающихся человеческой кровью, восстановиться после такой раны они не могут, их тело начинает распадаться на куски, заживо сгорает и превращается в пепел.

В предрассветный час той ночи Лоусон навестил своего друга и покровителя отца Джона Дейла, который помогал ему добывать запас животной крови, обеспечивал серебряными пулями и всячески содействовал его борьбе с Темным Обществом. Тревор рассказал священнику о столкновении с паукообразной тварью и сообщил, что, похоже, его противники становятся все сильнее в искусстве трансформации тела. Также он рассказал отцу Дейлу о своей предстоящей поездке – бесспорно, в ловушку – предположив, что Ева Кингсли, должно быть, уже обращена. Священник попытался отговорить своего друга от рискованной операции, но оба они в душе понимали, что Тревор должен отправиться в Ноктюрн.

…города под названием Ноктюрн не было на карте, но Сан-Бенедикта – поселение, живущее за счет лесозаготовочного бизнеса, расположенное на краю болота – на карте присутствовало, и именно оттуда Лоусон, согласно инструкции Кристиана Мельхиора, должен был отправиться в ловушку. Он добрался туда верхом и по пути вспомнил весь ужас того, как вампиры убивали раненых, брошенных на поле боя под Шайло, в числе которых был и сам Тревор. Он пал в битве с северянами во время Гражданской Войны и много раз после той битвы думал, что смерть была бы более милосердным исходом, чем то, что ему на самом деле пришлось пережить. Израненный, с множественными укусами – всюду, куда могли дотянуться клыки оборванных алчущих до крови хищников – Тревор привлек внимание прекрасной темноволосой женщины в красном, назвавшей себя Ла-Руж. Она сделала Тревора своей игрушкой, и в течение периода, показавшегося бесконечным, выпивала его кровь почти до капли и медленно обращала его в свое подобие.

Там, в своей сырой темнице – в подвале фермерского заброшенного дома – Лоусон выведал у безногого обращенного капрала конфедератов, что единственный способ превратиться снова в человека – это выпить до капли ихор того вампира, что тебя обратил. Было ли это правдой? Никто не знал. Но, вдохновленный этой призрачной надеждой, Лоусон нашел в себе силы сопротивляться, выбрался из темницы… и теперь вынужден был искать Ла-Руж из года в год, надеясь проверить этот способ на подлинность… правда это или миф?

А его состояние тем временем ухудшалось, все дальше уводя его от природы человека и увлекая в мир ночи, пусть он упорно продолжал сопротивляться. Его работа, в частности, являлась для него одним из способов поддерживать связь с миром людей. Не было и дня, когда он не продолжал утешать себя мыслью о том, что рано или поздно доберется до глотки Ла-Руж.

В салуне в Сан-Бенедикта Лоусон разоблачил карточного шулера, используя свой Взор вампира, способный оказывать психическое воздействие на людей и исследовать закоулки их разума и памяти, извлекая оттуда все самые сокровенные тайны. Это было одной из его способностей – возможность манипулировать людьми, пусть и непродолжительное время. Разозленный шулер постарался подкараулить Лоусона недалеко от салуна, но от намерения убить его отказался, потому что стрелок, пожелавший остаться неизвестным, едва не застрелил его самого.

Начальник доков в Сан-Бенедикта рассказал Лоусону все, что знал о Ноктюрне: то был город особняков, построенных прямо на болоте – эдакий аналог Нового Орлеана по замыслу градостроителя – однако городок был уничтожен ураганом в 1870-м и с тех пор считался заброшенным. В том же разговоре выяснилось, что построил Ноктюрн молодой человек по имени Кристиан Мельхиор…

Лоусон отправился на лодке в эту западню, однако по пути его настиг неожиданный преследователь. Настиг днем и застал его завернутым в черное непроницаемое покрывало, с помощью которого он защищался от солнца. Преследователем оказалась молодая женщина, представившаяся Энни Ремингтон, но Лоусону быстро удалось выяснить, что настоящее ее имя – Энн Кингсли и что похищенной Еве она приходилась старшей сестрой. Под именем Энни Ремингтон она путешествовала в качестве демонстрационного стрелка для оружейной компании Ремингтон и показывала стрелковые трюки зрителям. Именно ее пуля едва не ранила Лоусона вчерашней ночью, потому что девушка была уверена: этот странный субъект имел непосредственное отношение к похищению ее сестры.

Лоусон, разумеется, не хотел, чтобы Энн вмешивалась в это дело и следовала за ним в Ноктюрн, однако она была непреклонна и заявила, что в любом случае поплывет с ним.

– Ну, хорошо, – ответил он тогда. – Следуйте за мной.

Тревор не решился держать от нее в секрете то, насколько опасна эта миссия, поэтому как на духу рассказал своей спутнице, с чем ей предстоит столкнуться в Ноктюрне. Он поведал ей всю свою историю, но реакцию Энн Кингсли можно было описать двумя словами:

– Ты безумец.

Так или иначе, вместе они добрались до Ноктюрна и услышали веселую мелодию, проистекающую из окна одного из полуразрушенных зданий. Рядом было привязано множество лодок. Похоже, вечеринка была в самом разгаре.

Лоусон и Энн были приглашены на торжество вампиршей, что встретила их на полусгнившей лестнице, после чего они вошли в зал, где играли музыканты, а существа из Темного Общества кружили в танце так быстро, что их тела превращались в размытые контуры. В центре этого фестиваля находился стул, к которому было привязано тело в грязных одеждах, лицо было скрыто черным капюшоном.

Кристиан Мельхиор предстал перед гостями и назвал себя, и к этому времени Энн Кингсли поняла, что угодила в настоящий переплет. Когда она попыталась освободить свою сестру, Лоусон опередил ее… слабые веревки рухнули на пол, и из-под капюшона показалось лицо Ла-Руж, которая надеялась перетянуть Лоусона на свою сторону.

Окруженный вражескими вампирами, Тревор решил достать и свой козырь из рукава… на это торжество он принес с собой динамит, добытый отцом Джоном Дейлом, и с помощью взрывчатки он намеревался расщепить всех местных тварей на куски… и себя в том числе.

Улучив момент, Тревору удалось впиться своей «создательнице» в горло и начать пить ее ихор. Создатель Ноктюрна тут же напал на него, трансформировав свое тело в страшное подобие огромной летучей мыши. Монстр оторвал Лоусона от горла Ла-Руж и выбросил их обоих в окно. Уже на улице, недалеко от полуразрушенной старой церкви между двумя вампирами началась ожесточенная борьба, в которой Тревор был тяжело ранен. Кристиану Мельхиору удалось затушить фитиль и не дать динамиту взорваться, однако эта попытка стоила ему жизни, потому что Лоусон выпустил серебряную пулю ему в голову.

Приближался рассвет, и вампиры Темного Общества вынуждены были сбежать в поисках укрытия, где тут же отошли ко сну – так велела их природа. Тревор знал: многие вампиры будут пережидать день в Ноктюрне, не найдя лучшего убежища, но Ла-Руж… она снова исчезнет.

Он думал, что не переживет этот рассвет и сам, ведь с его тяжелыми ранениями он не мог нигде спрятаться от солнца.

Положение спасла Энн Кингсли, сумевшая сбежать и укрыться от вампиров. Именно с ее помощью Лоусону удалось избежать смерти от солнечного света и переждать день в одном из полуразрушенных особняков, где в темных углах покоились лодки со спящими тварями.

Там, в особняке, раненый, ослабленный и страдающий от солнечного света, который ощущался даже на расстоянии, Лоусон почувствовал, как важна оказалась для него помощь Энн в этой истории. Она сумела спасти ему жизнь этим утром, потому что могла путешествовать днем.

– Я умею стрелять. Я могу сражаться. И хочу отомстить за сестру. Прошу… – сказала тогда решительная девушка, жизнь которой кардинально поменялась за эту ночь. – Ты позволишь мне помочь тебе?

Он путешествовал по ночам, и помощь была ему необходима. Время его утекало сквозь пальцы, и нужно было найти Ла-Руж как можно быстрее…

– Тревор, – Энн словно почувствовала его сомнения. – Ты ведь знаешь, что я нужна тебе.

Лоусон понимал, что не сдастся и в одиночку. Он все равно собирался взорвать Ноктюрн и отправить его в болото вместе со всеми его обитателями, но травмы, полученные в борьбе с Мельхиором, сильно замедляли Тревора и делали почти беспомощным.

Это было тяжелым решением – позволить человеку участвовать в этой борьбе. Тревор знал, чем рискует сам, и знал, какому риску подвергнется Энн Кингсли… но без нее он действительно боялся никогда не найти Ла-Руж, а это значило, что его пытка продлится вечно, и в какой-то момент он станет монстром, которого ненавидел внутри себя. Нет, он не мог продолжать делать все в одиночку, это он тогда отчетливо понял, и ответом его было…