Текст книги "Весь Роберт Маккаммон в одном томе. Компиляция (СИ)"

Автор книги: Роберт Рик МакКаммон

Он собрался было похлопать юного решателя проблем по плечу, но Мэтью устало поднял руку в останавливающем жесте.

– Мои кости еще недостаточно окрепли для твоих приветствий, если ты не против.

– Что случилось с твоим лицом?

– Лучше спроси, чего с ним не случилось.

– Я про твою щеку.

– Да так. Просто шальная пуля, – ответил Мэтью.

– Да, – ответил Джулиан. – У него может остаться еще один шрам в дополнение к тому, что появился после встречи с медведем. Эй, кто-нибудь принесите мне что-нибудь выпить? И чем крепче, тем лучше! – крикнул он собравшимся, не обращаясь ни к кому конкретно. Попытка повысить голос заставила его содрогнуться от боли, но он продолжил: – Черт возьми! Мне это сейчас очень нужно!

– А это кто? – Хадсон показал пальцем на Файрбоу, который прогуливался по площади, осматриваясь. – По-моему, у него штаны вот-вот свалятся…

– Это химик по имени Лазарус Файрбоу, – кивнул Мэтью. – А что касается его бриджей… долгая история.

– И, уверен, увлекательная. – Хадсон оценил манеру поведения и состояние Мэтью, и взгляд его стал более колким. – Как прошло?

– Тяжело, – был ответ. – Как… Берри?

– Все меньше похожа на себя.

Мэтью не понравилось, как это прозвучало. Он ощутил острую потребность увидеть Берри сейчас же.

– Доктор? Вы пойдете с…

– Тебя хочет видеть Профессор, – произнес мужчина по имени Сталкер. Он пробился сквозь толпу собравшихся людей, большинство из которых были заняты созерцанием кареты и лошадей. Выражение лиц многих из них было пустым, другие же выглядели потрясенными, что, скорее всего, говорило о том, что действие наркотиков начало ослабевать. – Тебя, Джулиана и того, из экипажа. Сейчас же, – добавил Сталкер. Он и другие охранники были вооружены пистолетами и ножами, поблескивавшими за их поясами на зимнем солнце.

– Сначала я пойду к Берри, – возразил Мэтью. – Доктор, пожалуйста…

– Профессор сказал «сейчас», и это значит сейчас. – Сталкер взглянул на Хадсона. – Но не ты. Ты должен остаться…

Не сказав ни слова, Хадсон ударил его апперкотом в челюсть.

Сталкер взмыл в воздух, черную шапку сорвало с его головы, и она упорхнула, как перепуганная ворона. Когда он с глухим ударом упал на землю, тело его содрогнулось, и он потерял сознание – погас, как масляная лампа. Другой человек – охранник по фамилии Гинесси – выхватил пистолет и прицелился.

– Ради бога, Хью! – закатил глаза Хадсон. – Ты же не собираешься стрелять в меня! Я задолжал тебе слишком много денег в кости!

Пистолет Гинесси опустился.

– Ну и что ты предлагаешь мне делать? Стоять здесь, как последний слюнтяй, пока Профессор наблюдает за нами с балкона?

– Пусть смотрит. – Хадсон потер костяшки пальцев. – Сталкер сам напросился, ты это знаешь.

– Грандиозное шоу, потянет на полпенса! – Джулиан поднес к губам глиняный кувшин, который кто-то притащил ему из деревенской таверны под названием «Знак Вопроса?», и сделал глоток. Эль оказался слишком крепким и заставил его закашляться, за что сломанные ребра не преминули ему отомстить и отозвались протестующей болью.

– Я иду к Берри, – сказал Мэтью. – Что до вас… можете делать все, что заблагорассудится.

Прежде чем Мэтью направился к дому семейства Нэш на Конгер-Стрит, Хадсон схватил его за руку.

– Мэтью, послушай… – Он замялся. – Возможно… тебе не стоит встречаться с ней прямо сейчас. Я хочу сказать… тебе, наверное, лучше немного отдохнуть, прежде чем ты увидишь ее. Еще один день не сыграет большой роли.

– Но какую-то роль все же сыграет, – покачал головой Мэтью, сбрасывая его руку.

– Я прошу тебя, как друга: отложи эту встречу. Прямо с дороги, вот так… Я знаю, ты хочешь увидеть ее как можно скорее, но она не узнает тебя, Мэтью. Бесполезно пытаться сидеть с ней и заставлять ее что-то вспомнить. Просто это… – он помедлил, – это ведь, прежде всего, ранит тебя. Подожди хотя бы до конца этого дня. Поешь, выспись. Я говорю это, потому что знаю, что к такой встрече тебе надо подготовиться морально. И, поверь, я прошу тебя из самых добрых побуждений. Хорошо?

Нет, – хотел ответить Мэтью, но разум его начал обдумывать слова Хадсона и обнаружил, что они полны здравого смысла. Подготовиться морально? Он боялся за Берри, но также боялся того, что когда встретится с ней и увидит, насколько ухудшилось ее состояние, то попросту развалится на куски.

Подготовиться. Поесть, немного поспать, а после – навестить Берри. Возможно, в компании Файрбоу. Первым делом. С утра.

Сердце его продолжало голосовать за немедленную встречу, но разум снова и снова приводил доводы в пользу отсрочки.

– Хорошо, – сдался Мэтью. – Ладно.

И даже сказав это, он подумал, что для него будет трудной задачей пройти мимо дома Нэшей на пути к особняку Профессора Фэлла в конце Конгер-Стрит и не заглянуть внутрь.

– Правильный выбор, – поддержал его Джулиан.

– Захлопнись! – огрызнулся Хадсон. – Если б я не был уверен, что ты спас Мэтью жизнь примерно полдюжины раз, я бы хорошенько тебя отделал и уложил бы рядом с вот этим мелким ублюдком. – Хадсон кивнул на все еще не пришедшего в сознание Сталкера.

Джулиан фыркнул.

– Вспыльчивый парень, – ухмыльнулся он, обращаясь к Мэтью. – И яйца у него явно больше мозга.

Как будто услышав, что разговор зашел о нем, на земле зашевелился и застонал Сталкер, понемногу приходя в себя.

– Это все, конечно, хорошо, – снова подал голос Гинесси, – но Профессор ждет. Хадсон, тебя не приглашали, помнишь?

– Черт, ну без тебя бы я совсем забыл, – огрызнулся Хадсон. – И как ты собираешься мне помешать?

– Вот дерьмо! – закатил глаза Гинесси и убрал свой пистолет. – Тогда просто пойдем.

– Садитесь, – сказал Профессор Фэлл.

Черное кожаное кресло, на которое он указал, стояло в самом центре его кабинета на верхнем этаже перед письменным столом с резьбой в виде декоративных ромбиков. Профессор, одетый в великолепную алую тюбетейку и малиновый халат, украшенный золотыми фигурами, восседал за столом. Глубоко посаженные глаза мулата были того же дымчато-янтарного цвета, что и жидкость в банках с образцами морских обитателей на полках позади него. И эти глаза неотрывно смотрели на Лазаруса Файрбоу, к которому он только что обратился.

Мэтью, Хадсон, Джулиан и Гинесси тоже присутствовали в комнате. Но, несмотря на то, что там было еще одно свободное кресло, никто из них не получил приглашение присесть. Файрбоу – явно нервничая и чуть ли не дрожа при первой встрече с Профессором – направился к креслу, на которое указал Фэлл. Меж тем Мэтью осмотрел кабинет и пришел к выводу, что обстановка здесь осталась почти такой же, как он запомнил во время последнего посещения. Тогда он присутствовал здесь в момент смерти Матушки Диар от руки Джулиана…

Вот и сейчас все было на своих местах: полки с образцами и книгами, черная кованая люстра в форме осьминога, свисавшая с толстых стропил потолка и державшая по свече в каждом из восьми щупалец, и, наконец, гравюры фантастических морских существ из сказок и кошмаров на отполированных до блеска дубовых стенах. Дверь – та, что справа – вела на балкон, который опоясывал весь верхний этаж. За широким окном виднелись затянутое тучами небо и беспокойные волны с белыми пенными гребнями.

Единственное произошедшее изменение в кабинете заключалось в том, что красивый восточный ковер цвета морской волны сменился на простой темно-синий. Мэтью решил, что кровь и мозги Матушки Диар безвозвратно испортили предыдущий, и вспомнил, что ее мозговое вещество также забрызгало полки с образцами. Он с отвращением представил, каково уборщикам было оттирать профессорские владения, которые теперь пахли не порохом Джулиана и смертью Матушки Диар, а горьковато-сладким благовонием, тлевшим в маленькой черной курильнице на столике у лестницы.

Файрбоу сел и немного поерзал, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

Фэлл перевел взгляд на Гинесси.

– Иди и передай Сталкеру, что я запрещаю любое преследование мистера Грейтхауза. Он здесь гость, и, хотя он не всегда дословно выполняет мои приказания, к нему следует относиться с уважением.

– Да, сэр. – Гинесси слегка поклонился, после чего развернулся, спустился по лестнице и покинул дом.

– Я не так уж и сильно ударил Сталкера, – сказал Хадсон. – У него, должно быть, просто стеклянная челюсть.

Фэлл проигнорировал его замечание и поверх головы Файрбоу обратил свое внимание на двух вернувшихся путешественников. Джулиан предусмотрительно снял шапку. Со щетиной из светлых волос на голове и с темными глазами на бледном лице он едва ли походил на того человека, который покинул деревню пару недель назад. Мэтью тоже выглядел иначе – не только из-за пулевой раны под повязкой на щеке и пятен от поблекших синяков, но и из-за появившейся в глазах жесткости. Хадсон подумал, что оба молодых человека пострадали намного сильнее, чем ему показалось на первый взгляд.

– Вы двое, – сказал Профессор, – вижу, вам пришлось несладко. Я настоятельно рекомендую вам пойти в больницу и показаться доктору Белиярду.

– Прошу прощения, сэр. – Голос Файрбоу дрогнул. – Но… мне казалось, что это я буду здесь врачом?

– Нет. Вы будете здесь химиком. Но вы будете им, только если я этого захочу. Николас Белиярд – деревенский врач. Вы с ним будете делить больницу. И, разумеется, доступа к лаборатории с химикатами, доверенными вам, у него не будет. Но опять же, только если я вам это позволю.

– Ах, понимаю. – Файрбоу беспокойно заерзал на кресле. – Хм… я, кажется, припоминаю имя Николаса Белиярда. Он…

– … два года назад оказался замешан в конфликте, причиной которого послужила женщина. Он застрелил другого врача, – перебил его Фэлл. – Видите ли, молодые люди, едва закончившие медицинскую школу, не всегда способны обуздать свой крутой нрав. – Профессор безразлично пожал плечами. – Год спустя доктор Белиярд вырвался из лап закона и попал ко мне на службу. Так или иначе, напрямую контактировать с ним вам не будет никакой нужды, как и с пациентами, которым требуется наложить швы или вскрыть фурункулы. Помимо этого Белиярд совершает поездки за пределы деревни, чтобы, по мере необходимости, восполнять запасы медикаментов, мазей и инструментов. Как видите, это тоже не будет вашей заботой.

– Хм, – повторил Файрбоу. – Тогда выходит, что… в основном я буду заниматься исследованиями? Этот род занятий можно же назвать… уединенным?

– Можно и так сказать, – ответил Фэлл. Он посмотрел на Мэтью: – Где книга?

Она незамедлительно появилась из-под пальто Джулиана. Том в красном переплете лег на стол перед Профессором, и он провел по нему рукой, прежде чем открыть. Следующие пару минут он лишь молча перелистывал страницы.

– Я знаю, – сказал он, – что вас бы здесь не было, если бы Мэтью не удостоверился, что вы соответствуете моим требованиям. Я выслушаю всю историю от наших путешественников позже, но прямо сейчас я хочу услышать от вас самого, почему вы считаете, что в состоянии нести эту ответственность.

Ответственность, – мысленно повторил Мэтью, чуть не рассмеявшись. Краем глаза он заметил, что Хадсон тоже сдерживает улыбку. Даже Джулиан готов был расхохотаться, но он, пожалуй, сдерживался, чтобы не потревожить и без того мучившие его ребра. Ирония состояла в том, что большинство жителей Прекрасного Бедда по указке Профессора почти постоянно пребывали под воздействием одурманивающих веществ, поэтому торжественность, с которой он произнес слово «ответственность» – таким тоном сама Королева Анна могла бы отдать поручение своему верному вассалу – была просто нелепой.

Мэтью гадал, что произойдет, если действие наркотиков окончательно прекратится. Он уже видел в глазах некоторых жителей зачатки пробуждающегося разума, и задавал себе вопрос: если все жители-пленники Прекрасного Бедда вынырнут из своих наркотических глубин и вновь обретут собственные личности, хватит ли у кучки оставшихся стражей Фэлла сил сдержать восстание? Или без зелий Джонатана Джентри все рассыплется, словно карточный домик?

Как бы то ни было, «Прекрасная Могила» сильно изменится, а большинство пленников перестанут быть такими послушными и легкоуправляемыми.

Мэтью вспомнил о своем обещании оперной звезде мадам Алисии Кандольери. Он уверил диву, что сможет вызволить отсюда не только ее саму, но и ее управляющего Джанкарло Ди Петри и служанку Розабеллу и увезти их в безопасное место. Было ли это возможным? И, если да, то каким образом?

Пока Файрбоу нараспев рассказывал о своем медицинском образовании, бесценном опыте, приобретенном в Королевском колледже врачей под руководством уважаемых докторов Крипенна и Джекила, о короткой врачебной практике и последовавшем за ней неугасаемом интересе к химическим исследованиям – что привело его на пост главного врача психиатрической лечебницы Хайклиффа – Мэтью думал о своей части сделки с Профессором Фэллом.

Отправиться в Италию и найти Бразио Валериани, чей отец Киро с помощью сверхъестественных сил создал зеркало, которое предположительно вызовет демона из глубин ада и подарит вызывающему возможность отдать этому существу некое заведомо опасное приказание.

Смехотворно!

В своей одержимости этим зеркалом Фэлл был похож на Кардинала Блэка, хотя последний, должно быть, родился на свет сумасшедшим. Мэтью понял, что не может поверить в здравость рассудка человека, занимающегося подобными поисками. А как еще объяснить стремление Профессора спустить целое состояние на поездку в Италию ради «демонического артефакта», если не безумием? И ведь Фэлл уже приложил немало усилий, чтобы найти зеркало. В частности, похищение оперной дивы было устроено потому, что ее служанка и визажистка Розабелла приходилась кузиной Бразио Валериани и обладала ценными сведениями о нем и его семье.

Мэтью вспомнил разговор с Розабеллой перед отъездом в Аддерлейн, когда она рассказала ему, что была на похоронах дяди Киро в Салерно и разговаривала там с Бразио.

Он спросил, сколько мне лет, и я сказала, что мне тринадцать, – сказала она тогда. – А он ответил, что тринадцать – хороший возраст, особенно для Амароне.

Амароне? Что это такое? – спросил ее Мэтью.

И получил ответ: Красное вино. Очень крепкое.

Бразио имеет какой-то особый интерес к вину?

Она пожала плечами: Я просто помню, что он это сказал.

Мэтью не мог выбросить это из головы. Похоже, в этих словах было нечто жизненно важное.

Бразио жил с отцом в ту пору, когда Киро повесился?

Нет. Я так понимаю, он где-то путешествовал.

Почему вы так думаете?

Он пришел через два дня, – ответила тогда Розабелла. – Похороны задерживались, потому что Бразио не было.

Вы это рассказали профессору?

Да. Он спрашивал, жил ли Бразио в Салерно или путешествовал и изредка приезжал туда. Я сказала то же, что и вам. А еще мои мать и отец не слышали о Бразио ничего в течение нескольких лет. Они даже не знают, где он живет.

Давайте угадаю, что случилось дальше, – сказал Мэтью. – Профессор Фэлл попросил вас написать список людей, с которыми Бразио мог общаться на похоронах Киро?

Верно. Это было пять человек, помимо меня и моих родителей.

Но он не знает, что Бразио упоминал Амароне? – Мэтью дождался ее отрицательного ответа. Она покачала головой. – Почему вы думаете, что ваш кузен мог упомянуть из всех вещей именно вино?

Я не имею понятия, – сказала она, пожав плечами. – Если только… он не работает на каком-нибудь винограднике.

Мэтью кивнул. Какой-то виноградник. Работник виноградника или же его владелец? Конечно, могло быть так, что Бразио просто любил Амароне и собирался напиться после похорон, но… тринадцать лет – хороший возраст для Амароне? Так мог сказать только человек, который понимает и ценит процесс старения вина.

Работник виноградника? Или владелец виноградника?

– Таковы мои профессиональные характеристики, – подвел итог Файрбоу. – Надеюсь, они подходят для этой цели?

Профессор Фэлл снова провел рукой по книге, как будто лаская ее. Мэтью припомнил, что Джулиан иногда прикасался к своему четырехствольному пистолету с такой же нежностью.

Прошло некоторое время, прежде чем Профессор снова заговорил:

– Я собираюсь отнести ее в больницу и запереть. Вам выдадут ключ. Обратите внимание, что здесь два разных почерка: Джонатана Джентри и Густава Риббенхоффа. Первый создал подавляющее большинство зелий, а второй – дополнения к ним. Наркотик, которым поражена мисс Григсби, был приготовлен по этим инструкциям, так что вы можете следовать указаниям Риббенхоффа для расшифровки формулы Джентри, если это будет необходимо. – Янтарные глаза пронзительно уставились на Файрбоу. – Вы справитесь с этой задачей, сэр?

– Думаю, что да.

– Я ждал не такого ответа. Так справитесь или нет?

Файрбоу вздернул свой рыжебородый подбородок.

– Да, сэр.

– Сходите в таверну, поешьте и выпейте. Затем вы встретитесь с Белиярдом, познакомитесь с ним, и он осмотрит ваши травмы. Ваше ухо явно просит обратить на него внимание. Я найду вам дом и одежду… если, конечно, вы не возражаете надеть одежду недавно умершего?

– Риббенхоффа, я полагаю?

– Думаю, она вам подойдет, – кивнул Фэлл. – У него был очень изысканный гардероб. Это, видимо, заложено в самой природе пруссаков, что с них возьмешь.

Тьфу! – поморщился Мэтью, вспоминая гардероб Пеллегара и Брюкса.

Файрбоу поднялся.

– Хорошо, я не против временно носить одежду доктора Риббенхоффа. Но я все же надеюсь, что смогу обзавестись собственной. Желательно, костюмами, пошитыми на заказ. Это возможно?

– Возможно, – ответил Фэлл. – Покажите, чего вы стоите, на мисс Григсби, и мы все устроим. А теперь возвращайтесь на площадь и пообедайте. Я позову вас, когда ваш дом подготовят. Хадсон, не могли бы вы проводить его до…

– Он сам найдет дорогу, – буркнул Хадсон.

– Вот опять. – Фэлл холодно улыбнулся, в глазах блеснул нехороший огонек. – Гость вы или нет… мое терпение не безгранично.

– Я лучше пойду. Спасибо за все, сэр, – сказал Файрбоу, почувствовав, что обстановка накаляется. Ему вдруг захотелось поскорее покинуть этот кабинет и уйти как можно дальше от этого дома.

Когда доктор вышел, Фэлл сложил руки на столе и глубоко вздохнул.

– Кто стоял за минометным обстрелом? Кто-то другой – не Блэк – я знаю это.

– Вице-адмирал Королевского флота Самсон Лэш, – ответил Джулиан. – Именно он работал с Блэком.

– И они оба мертвы?

– Я не сомневаюсь, что Лэш мертв. Что касается Блэка… – Джулиан пожал плечами и поморщился.

– Ты оставил его в живых?

Неизвестно, отчего лицо Джулиана стало чуть бледнее – от угрожающего тона Профессора или от боли, прокатившейся по его телу от слишком резкого вдоха. Так или иначе, он походил на человека, которому требовалась защита, и Мэтью не преминул встать на его сторону:

– Джулиан выстрелил в него, – тут же сказал он. Насколько тяжелой была рана Блэка и пострадал ли он вообще, Мэтью не знал, но сейчас для него это не имело значения. – Трудно было оценить, насколько серьезную рану ему удалось нанести. Видите ли, в тот момент мы оба были несколько… заняты – нам нужно было охранять доктора и книгу, поэтому бежать за Блэком по лесу до горящего амбара было немного не… – Он оборвался на полуслове, заметив, как брови Фэлла ползут вверх, а на смену жесткому выражению лица приходит веселое. – Там было очень холодно, – вздохнул Мэтью. – Блэк получил ранение и, вероятно, ослаб от потери крови. Я полагаю, он замерз насмерть.

Сказав это, Мэтью тут же подумал, что тепло пожара в амбаре, вообще-то, могло уберечь Блэка от такой участи. Прежде чем Профессор сам указал ему на эту ошибку, Мэтью решил сменить тему:

– Мне известно все о зеркале Киро Валериани! – выпалил он. – Вы серьезно? Как вы можете верить в нечто подобное?

– Что? – Хадсон весь обратился вслух. – Ты о чем?

– О, это должно быть интересно! – воскликнул Джулиан, усмехнувшись. Темные круги под его глазами, казалось, стали заметнее, лицо оставалось бледным. Он осторожно придержал повязку на груди, едва заметно покачнувшись. – Профессор, не сочтите за наглость, но мне очень нужно сесть. – Не дожидаясь разрешения, он осторожно опустился в кожаное кресло, стоявшее как раз рядом с ним.

Мэтью подошел к книжным полкам и начал искать. Где же она была? Либо у него ухудшилось зрение, либо…

– Я знаю, что вы ищете. – Фэлл выдвинул средний ящик стола и достал экземпляр «Малого Ключа Соломона». – Возьмите ее, Хадсон. Пролистайте, пока Мэтью будет приводить доводы, почему вы заслуживаете жить дальше.

Хадсон взял книгу и открыл ее.

– Какого черта?.. – воскликнул он почти сразу.

– Профессор, который когда-то казался мне здравомыслящим человеком, ищет зеркало, способное, по его мнению, вызвать из преисподней демона, – пояснил Мэтью, возвращаясь в центр комнаты. – Кардинал Блэк явился сюда, чтобы забрать книгу, которую ты сейчас держишь в руках. Как видишь, это каталог… впрочем, все понятно и без моих объяснений. Профессор скупил все существующие экземпляры этой книги, именно поэтому Блэк явился за ней сюда, а не просто приобрел себе другую копию. И, поправьте меня, если я неправ, но, похоже, Профессор еще не определился, какого именно… гм… обитателя глубин он будет…

Он осекся на полуслове, почувствовав, как на него сходит озарение.

Банки с образцами морских обитателей… гравюры ужасных морских чудовищ на стенах… огромный смертоносный осьминог, съевший голову Джонатана Джентри…

Мэтью осознал, что особый интерес Профессора к биологии и морской фауне не ограничивается только океаном. Да, все существа, которые пришли ему на память, поднялись из глубин. Но в «Малом Ключе Соломона» описаны еще более – если так можно выразиться – необычные существа, обитавшие на еще больших глубинах! Мэтью вспомнил, как Фэлл говорил, что его интересуют «создания из другого мира». – Боже мой! – воскликнул Мэтью. – Вы – заядлый рыбак. И теперь… вы хотите поймать самое необычное и смертоносное существо, которого когда-либо видела Земля! Так в этом все дело? Вы просто хотите посмотреть, что вы поймаете, воспользовавшись зеркалом как крючком?

Фэлл слегка улыбнулся.

– Я никогда не думал об этом в таком ключе. Но в ваших словах есть смысл.

– Но это же безумие! – чуть ли не закричал Мэтью. – Зеркала не существует! Даже если действительно есть некое зеркало, которое создал Валериани… это просто зеркало, и ничего больше! Это не чертов портал в ад!

Выражение лица Профессора снова стало серьезным.

– И вы абсолютно в этом уверены? Настолько уверены, что бросите вызов многовековой вере в существование царства Аида? Вы бросите вызов самой Библии? Вы можете чем-то подтвердить, что описание семидесяти двух демонов в этой книге – простая глупость? Или чье-то безумие?

– Все это выглядит так, будто у автора возникли галлюцинации, когда он объелся испорченных устриц, – сказал Хадсон, продолжая листать книгу.

– Я не собираюсь спорить с вами о теологии, – ответил Мэтью. – Я говорю, что сама идея о волшебном зеркале, которое может вызывать демонов, чтобы выполнять приказы человека, безумна.

– Это ваше мнение. Я же считаю, что там, где есть дым, обычно есть и огонь, а там, где брошены сети, обычно есть рыба. Или, в данном случае… эти причудливые и по-своему красивые создания адских глубин. Если хотите знать, Хадсон, Мэтью заключил со мной сделку. Чтобы добиться помилования для вас и мисс Григсби, а также вернуть книгу ядов с формулами необходимого ей лекарства, он согласился отправиться в Италию и отыскать для меня человека по имени Бразио Валериани. Его отец Киро создал особое зеркало и, если оно не было уничтожено и все еще существует, Мэтью найдет его для меня. – Профессор окинул многозначительным взглядом всех присутствующих. – Поразмыслив, я подумал, что мне стоит отправиться в Италию вместе с ним.

– Что? – воскликнул Мэтью. – Я думал, вы пошлете со мной своих людей!

– Безусловно. Но я сам не хочу оставаться в стороне, когда наши поиски увенчаются успехом.

– Черт, ну и рожа у него! – буркнул Хадсон, рассматривая одного из самых злобных князей Ада. Он закрыл книгу и положил ее на стол Фэлла. – Я склонен согласиться с мнением Мэтью, но солнце Италии придется как нельзя кстати.

– Ха! – сказал Профессор. – Вы возвращаетесь в Нью-Йорк с мисс Григсби. Я хочу сказать, когда ее состояние улучшится.

– Нет. – Хадсон оперся руками на край стола Фэлла и навис над сидевшим Профессором. Его глаза потемнели. В одно мгновение он превратился в грозного людоеда. – Я две недели сидел, как на иголках, и ждал возвращения Мэтью. Каждый день и каждую ночь я терзался мыслью, что его убили. Не мог уснуть, напивался до бесчувствия. Еще я думал о том, как Берри там, в том доме, превращается в фальшивую дочь Нэшей и ничего не может с этим поделать. Возможно, у всех разное представление о том, что такое ад, сэр, но я могу сказать, что для меня ад – это сидеть сложа руки, в то время как над людьми, за которых я несу ответственность, нависает опасность. Так что… вам лучше зарядить мушкеты, наточить клинки, призвать акул – или кого вы там еще призываете, чтобы убивать людей в этих краях – потому что вам придется убить меня, чтобы я не отправился с Мэтью на это… предприятие, – сказал он, произнеся последнее слово с оттенком сарказма.

Профессор всмотрелся в глаза Хадсона, оценивая его решимость. Несколько секунд Мэтью казалось, что они вот-вот набросятся друг на друга и подерутся. Наконец Фэлл вышел из ступора и перевел взгляд на Джулиана.

– Только не я! – поспешил выразить протест Джулиан, поднимая руки и тут же кривясь от боли в потревоженных ребрах. Выдохнув, он положил одну руку на повязку и покачал головой. – Я ни за что не поеду ни в какую проклятую Италию, что бы вы там ни говорили.

Профессор Фэлл, казалось, поник. В считанные секунды он превратился из хозяина целого мира в хрупкого старика в малиновой тюбетейке и халате, которые слишком громко кричали о богатстве и важности. Он посмотрел на Мэтью так, словно все, о чем он мечтал, это вынуть вставную челюсть и попросить горячего пунша.

– Я еду, – повторил Хадсон, воспользовавшись моментом. – И точка.

Фэлл уставился на свои руки. Когда он снова заговорил, его голос был тихим, слабым и очень усталым:

– Вы все, убирайтесь. Идите в таверну или в больницу. Делайте, что хотите. Мэтью, вы хотите ее увидеть?

– Я посоветовал ему не встречаться с ней, пока он не отдохнет, – вмешался Хадсон.

– Да. Понимаю. Хорошо, Мэтью. Тогда оставим это до завтрашнего утра. Я попрошу доктора Файрбоу встретиться с вами там, скажем, около девяти. Вы всё так же живете в доме на улице Лайонфиш-Стрит. Если вам что-нибудь понадобится, спросите в таверне. – Фэлл махнул рукой, отпуская собравшихся.

Джулиан попытался подняться сам, но боль заставила его издать отрывистый тихий стон. Мэтью помог ему встать и еще некоторое время поддерживал, пока не убедился, что Джулиан не упадет в обморок. Вид у него был измотанный, ему требовался отдых.

Все трое направились к лестнице, но прежде чем они начали спускаться, Фэлл вдруг сказал:

– Хочу, чтобы вы знали… Мэтью, Джулиан, я верил в вас. В вас обоих. Эта работа была почти что невыполнимой, но я верил, что вы двое с нею справитесь. Я рад, что не ошибся в вас.

Ничего не ответив, они спустились по лестнице и вышли из дома.

Шагая по Конгер-Стрит к площади, Мэтью недоумевал, почему испытывает жалость к старику, который совершил столько убийств и злодеяний, но который, по сути, оказался пойман в ловушку собственного творения и должен был играть свою роль до конца.