Текст книги "Сказки для маленьких. Часть 2 - от "О" до "Я""

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 92 (всего у книги 187 страниц)

Сказка для тех, кто не любит опаздывать

Проснулась утром девочка от ярких лучей солнца. Подтянулась, подошла к окну и сказала: «Жизнь прекрасна! Отличная погода!» – так говорила ее мама, когда целовала по утрам. Быстренько собрала портфель: «Только бы не забыть мои любимые цветные ручки!», – подумала она, складывая в свой сиреневый портфель тетрадки по математике. Покрутилась около зеркала, сделала свои стандартные 2 хвостика – с желтой и зеленой резинкой (она любила контрастные цвета). Показала язык своему милому и непосредственному отражению в зеркале и побежала к двери.

День был ясным, на улице пахло весной. Соня шла вприпрыжку на остановку автобуса. По дороге она встречала людей, которых каждое утро она видела: «Ой, опять этот смешной мальчик в желтой шапочке с мороженным! Наверное, его папа работает на молочной фабрике, где 100 этажей, и все они забиты мороженным. И они изготовляют одежду, мебель, самолеты из мороженного», – замечтала Соня. «А сейчас из-за угла вывернет старушка с банкой. Она всегда идет сутра в магазин за сметаной!». А вот и она:

– Здравствуйте, Евгения Викторовна.

– Здравствуй, Сонечка.

«Не понимаю, что ей не спиться по утрам. Зачем сутра нужна сметана. Наверное, у нее много котов, которые живут в ее квартире. И эти злодеи будят бедную старушку и кричат, чтобы она принесла им сметаны».

Соня, пришла на остановку. Автобуса еще не было. Она всегда приходила во время. Очень не любила опаздывать в школу. От чего и ее любили все учителя и ученики. Ну и конечно же, ее любили за ее открытость, жизнерадостность, и добродушие.

Подъехал автобус.

– Здрасте, – покосив взгляд, неловко сказала Соня водителю автобуса. Она его боялась. У него была большая шляпа и мерзкие красные глаза. «Наверное, он не спит ночами, а бродит по городу и ищет монетки, за которые хочет купить себе красоту. А днем развозит людей на автобусе, и смотрит, у кого бы ему купить эту красоту».

И с такими страшными мыслями девочка села в автобус на свое место – сзади около окна, подальше от глаз водителя. Она боялась, что он у нее может купить красоту.

В автобус зашла женщина с торбами и смешной прической. «Какой у нее дом на голове», – подумала Соня, и улыбнулась. Мысли о страшном водителе куда-то изчезли. Но вдруг ее взгляд захватила рыжая лиса, которая свисала с плеч женщины. «Наверное, у нее дома много животных, и она им дает какое-то снадобье, они засыпают и она их носит по городу. А потом приходит домой, и оживляет. Она это делает, потому что животные питают ее энергией, без них она умрет. Эх, достать бы это чудо-зелье. Я бы могла усыпить свою бабушку, которая сидит со мной на выходных, и пойти бы гулять весь день с подружками, а потом прийти под вечер, когда зелье перестанет действовать, и бабушка ничего не узнает». С этими мыслями Соня ехала в автобусе до школы.

– Опять я пришла первая. Никого еще нет. – Соня села за свою парту. Девочка начала вспоминать про женщину с животными и водителя, которые хочет купить ее красоту.

Вдруг зазвенел звонок. В класс вошла учительница. Начался урок. Дети уже были в сборе. «Эх, поскорее бы он закончился! Я уже хочу пойти погулять, и повидать своих друзей». Соня любила учиться, но ей так не нравилась это злощастная математика. И тут Соня не заметила, как закончился урок. Она быстро побежала к своим друзьям из параллельного класса. По дороге ей встретилась учительница, Соня чуть не сбила ее с ног. «Простите», – опустив глаза, сказала Соня. «Осторожней надо быть! И не бегать на переменках!» – сказала злая училка. Соня ничего не сказала, только когда учительница отвернулась, она показала ей вслед язык, и поскакала дальше. «Наверное, у нее дома есть такая труба, в которую она залезает и набирается своей злости. А потом выходит на улицу, и освобождается от нее».

– Привет, Сонннет, – так называла ее подружка.

– Привет, опять мне эта злюка встретилась по дороге. Сегодня она на славу набралась своей злости. Наорала на меня. Но я сделала вид, что мне все равно.

– Ты молодец. Я ее боюсь, избегаю ее, чтобы не встречаться глазами, – дрожащим голосом сказала подружка.

– Да ладно тебе. Чего ее боятся. Ее легко можно победить. Просто ее труба, когда-нибудь сломается, и больше не будет злюкой.

Девочки засмеялись и побежали на улицу играться.

После уроков Соня пошла домой. Когда пришла, сразу же включила телевизор. Она знала, что ей надо делать уроки, но ей так хотелось посмотреть мультики. Это было сильнее ее. Она говорила себе: «Когда-нибудь у меня будет волшебная ручка, которая будет писать за меня все уроки. А я ей буду говорить, что сделать, и она будет выполнять все мои указания: написать математику – да, конечно, ручка сразу же берется за дело решать эти непонятные примеры!»

Уже темнело. Мультики закончились, и Соня, наконец-то, села заниматься уроками. «Уже 9 часов вечера. Все, пора спать!», – сказала себе Соня, и пошла в свою комнату укладываться спать.

Сутра Соня открыла глаза, и увидела, что очень темно. «Еще ночь», – подумала она. Но все же решила посмотреть на часы. «О, Боже, я проспала!» Соня подошла к окну и увидела мрак: стоял густой туман и сырость пробилась прям до ее сердца.

Девочка судорожно начала собираться в школу, у нее все валилось из рук, она выскочила на улицу и побежала на остановку. По дороге ей никто не встретился. «А где же мальчик-мороженное и бабушка с баночкой?», – печально подумала Соня и побежала дальше.

Автобуса на остановки не было. «Ну вот, что же мне делать? Как же я доберусь до школы?», – со злостью сказала Соня, ведь она не любила опаздывать. Она обернулась вокруг, но никого не было. Город как будто бы умер. Она решила пойти пешком. Пока девочка шла в голове крутились дурные мысли: «Что со мной будет? Я же всегда все успевала! А теперь. Что обо мне подумают люди?»…

Шла она долго. В итоге когда пришла в школу, там никого нет. Учителя уже ушли домой. Девочка повернулась и, свесив голову и глубоко вздохнув, разочарованная Соня пошла домой. Когда пришла домой, включила телевизор, чтобы хотя бы посмотреть свои любимые мультики, но оказалось, что они уже закончились. Девочка села на диван и заплакала: «Я ненавижу это время. Я хочу, чтобы его не было…»

***

Мальчик говорит папе:

– Папа, ты принес мне мороженного?

– Да, сынок. Только на этот раз я захватил со своей фабрики еще и мороженное-подарок! Возьми и подари его какой-нибудь девочки!

– Папа, у меня нет знакомых девочек.

– Ну что, совсем никого не знаешь?

– Ну каждое утро я вижу одну и ту же девочку с двумя хвостиками. Она так быстро скачет, что я все время смотрю на нее и думаю, наверное, она все время куда-то опаздывает. Куда бы она не пришла, все не вовремя. Я бы подарил ей мороженное, но я боюсь не успеть ее догнать…

Юлия Зубкова

Сказка на ночь

Усатая полночь

Мягко лапами ступая

Прокрадется полночь в двеь

Глазом в темноте сияя

На подушку вспрыгнет зверь

У главы твоей свернеться

И начнет тебе шептать

В мысли тихо покрадется

Чтобы в сон тебя забрать

Тихо шевеля усами

Вмиг закинет в чудеса

Ты попробуешь руками

Как приятны небеса

Или может удивленно

Прикоснешься к темноте

Там, где дьявол вдохновленно

Жизнь рисует на холсте

А возможно на край света

Полночь унесет тебя

Там, где не важна монета

Там, где сплю так долго я

Здесь меня забыло время

Унесясь тебя искать

Одиноческое бремя

С снами вечность коротать

А когда тебя закинет

Полночь в этот край глухой

Вой будильника поднимет

И отправит вновь домой

А когда уйдешь из дома

Чтобы знанья получать

Кошка будет так знакомо

В комноте твоей мурчать.

Сказка Охейо

На широких просторах прерий, у отрогов Скалистых Гор жил Народ Равнин. Жили они долго на этой земле, охотились на оленей в тенистых рощах, ловили рыбу в быстрой реке и собирали ягоды на солнечных полянах. Люди привыкли день идти, чтобы поймать оленя или строить запруду на реке, чтобы в неё зашла рыба. Целыми днями мужчины были заняты тем, что пытались накормить свои семьи, а ночью охраняли деревню от врагов, чтобы они не увели их жён. Не всегда удавалось отбиться от врагов, и поэтому в деревне было много молодых воинов, которые не могли привести красавиц к своим кострам.

Не всем нравилась такая жизнь, а старики рассказывали, что за Скалистыми Горами растут густые леса, где водится так много оленей, что они сами приходят в деревню, в Большой Воде водится огромная рыба, одной которой хватит на всю деревню, а у костра каждого воина сидят три и больше жены.

***

Три молодых воина сидели у сторожевого костра в одну из холодных ночей. Мудрый старик рассказывал им о далёких землях за Скалистыми Горами. Когда он был молодым, ему рассказывал его дед, о том, как его дед пошёл в Горы и вернулся оттуда. Это он рассказал, что за Скалистыми Горами растут густые леса, где водится так много оленей, что они сами приходят в деревню, в Большой Воде водится огромная рыба, одной которой хватит на всю деревню, а у костра каждого воина сидят три и больше жены.

После рассказа старик уснул, а старший из молодых воинов вскочил на ноги и нетерпеливо воскликнул: «Я не могу больше идти целый день, чтобы поймать оленя или строить запруду на реке, чтобы в неё зашла рыба! Не хочу ждать, пока умрёт мой старший брат, чтобы забрать его старую жену! Я пойду к Скалистым Горам и найду для себя и тех, кто пойдёт за мной лучшей жизни! Идёте ли вы за мной?». Средний и младший воин согласились с ним и попросили старшего быть вождём в походе. «ОХЕЙО» – сказал он им в ответ, и под утро три молодых воина отправились к Горам, оставив за спиной восходящее солнце.

***

Много дней шли молодые воины. Днём их нещадно палило солнце. Ночью они замерзали под холодным ветром, спускавшемся с Гор. Но не останавливали трудности молодых воинов, ведь впереди маячили горы и скоро они должны дойти до них. Вождь всё время подгонял своих братьев.

Наконец, одним свежим утром они вошли в тенистый лес, раскинувшийся у самого подножья гор. Лес встретил их дружелюбным пересвистом птиц, светлым теплом солнечных лучей, пробивавшихся сквозь листву. На самом краю леса раскинулось широкое озеро с чистой, прозрачной водой. На берегу озера стояла деревня, два молодых воина несли от берега рыбу, сгибаясь под её тяжестью. Воины Равнины застыли в удивлении от такого изобилия. Тем временем, их заметили в деревне, и к ним направилась группа воинов в боевой раскраске. Бежать было поздно. Три молодых воина спокойно ждали приближения, не доставая оружия.

Воины окружили людей с Равнины, старший из них сделал шаг вперёд и рассказал, кто они и зачем идут. Люди Живущие У Озера обрадовались и сказали, что да это и есть то место, где водится так много оленей, что они сами приходят в деревню, в Большой Воде водится огромная рыба, одной которой хватит на всю деревню. «Оставайтесь и живите с нами» – пригласили Людей с Равнины лесные жители, – в деревне найдётся место для новых костров.

Вождь Людей С Равнины сказал: «Нет! Ни дня не останусь я здесь! Оленей в лесу, действительно, так много, что они сами приходят в деревню, но рыбы, которую мы видели, не хватит на всю деревню, а у костров я не вижу много женщин. Это не то место! Я пойду туда, где в Большой Воде водится огромная рыба, одной которой хватит на всю деревню, а у костра каждого воина сидят три и больше жены». Тогда вперёд вышел младший из Воинов Равнины и сказал: «Прости меня, брат! Я хочу остаться здесь! Здесь так много оленей, что они сами приходят в деревню, а рыбы этой хватит на всю семью. Я буду охотиться, а когда у меня будет много шкур и сушёного мяса, я пойду на Равнину и приведу оттуда самую красивую женщину из нашего народа. Я остаюсь»! «ОХЕЙО» – сказал вождь, и они отправились в путь вдвоём со средним воином.

Идти теперь пришлось по ущелью вдоль реки, которое сужалось всё сильнее, а горы становились всё круче и выше. Наконец им пришлось продираться по совсем узкому проходу между скал. Идти можно было только по одному, поднимаясь вверх по камням.

Когда два воина, тяжело дыша, поднялись из расщелины, их взору открылась прекрасная долина с водопадом и деревней у реки. У костров сидели одни женщины. Они были очень печальны. Воины подошли к ним и спросили женщин, что их так опечалило? Женщины плача рассказали, что они долго живут в этой долине. Мужчины легко отбивались от врагов в узкой расщелине, и сами совершали набеги на охотничьи угодья соседей, приносили много добычи. Но из последнего похода никто не вернулся, и женщины остались одни, они не знают, что делать.

– Просим вас, мужественные воины! Останьтесь с нами! Возьмите нас в жёны! Защитите от врагов и накормите мясом лесной дичи, а мы родим вам много сыновей, чтобы они стали отважными воинами!

– Нет! Ни дня не останусь я с вами – сказал молодой вождь, – Горы совсем рядом, а там, за Скалистыми Горами растут густые леса, где водится так много оленей, что они сами приходят в деревню, в Большой Воде водится огромная рыба, одной которой хватит на всю деревню, и у моего костра будут сидеть три и больше жены.

– Извини, брат! – сказал, средний воин, – эти женщины нуждаются в моей защите! Я один смогу защитить их от врагов в узкой расщелине, а они все станут моими жёнами и родят много сыновей, и я стану самым могущественным вождём самого сильного народа. Я остаюсь!

– «ОХЕЙО», – сказал старший воин и стал подниматься в гору, оставляя за спиной восходящее солнце.

***

Очень долго шёл воин, преодолевая каменные осыпи, быстрые реки и холодные ледники. Кожа его стала грубой и морщинистой от холодного горного ветра, волосы побелели от жгучего солнца и холодного снега. Он мог общаться только с Духами, которые посещали его морозными ночами. Воин очень устал, но всё время шёл к вершине, за которой растут густые леса, где водится так много оленей, что они сами приходят в деревню, в Большой Воде водится огромная рыба, одной которой хватит на всю деревню, а у костра каждого воина сидят три и больше жены.

***

Воин шёл всю ночь, потому что у него кончились дрова для костра, которые он нёс снизу, но всё равно очень замёрз. Он торопился к вершине, которая была совсем близко. Он вышел на неё, когда ночь стала сереть предстоящим рассветом. Воин в изнеможении упал на снег и пополз к противоположному краю, что бы взглянуть вниз. Он очень хотел увидеть, как за Скалистыми Горами растут густые леса, где водится так много оленей, что они сами приходят в деревню, в Большой Воде водится огромная рыба, одной которой хватит на всю деревню, а у костра каждого воина сидят три и больше жены.

Внизу плыли облака. Ничего не было видно через них. Воин сел, улыбнулся и стал ждать утра. Он подождал немного и запел. Он пел Песню Смерти и улыбался. И в тот момент, когда Смерть тронула его за левое плечо: «ОХЕЙО» – выдохнул Воин…

А за его спиной всходило солнце.

Сказка о Василисе, золотой косе, непокрытой красе, и об Иване Горохе

Жил-был царь Светозар. У него, у царя, было два сына и красавица дочь.

Двадцать лет жила она в светлом тереме; любовались на нее царь с царицею, еще мамушки и сенные девушки, но никто из князей и богатырей не видал ее лица, а царевна-краса называлась Василиса, золотая коса; никуда она из терема на ходила, вольным воздухом царевна не дышала.

Много было у ней и нарядов цветных, и каменьев дорогих, но царевна скучала: душно ей в тереме, в тягость покрывало! Волосы ее густые, златошелковые, не покрытые ничем, в косу связанные, упадали до пят; и царевну Василису стали люди величать: Золотая коса, непокрытая краса.

Но земля слухом полнится: многие цари узнавали и послов присылали царю Светозару челом бить, царевну в замужество просить.

Царь не спешил; только время пришло, и отправил он гонцов во все земли с вестью, что будет царевна жениха выбирать: чтоб цари и царевичи съезжалисьсобирались к нему пировать, а сам пошел в терем высокий сказать Василисе Прекрасной. Царевне на сердце весело; глядя из окошка косящатого, из-за решетки золотой, на сад зеленый, лужок цветной, захотела она погулять; попросила ее отпустить в сад – с девицами поиграть.

– Государь-батюшка! – она говорила. – Я еще свету Божия не видала, по траве, по цветам не ходила, на твой царский дворец не смотрела; дозволь мне с мамушками, с сенными девушками в саду проходиться. Царь дозволил, и сошла Василиса Прекрасная с высокого терема на широкий двор. Отворились ворота тесовые, очутилась она на зеленом лугу пред крутою горой; по горе той росли деревья кудрявые, на лугу красовались цветы разновидные. Царевна рвала цветочки лазоревые; отошла она немного от мамушек – в молодом уме осторожности не было; лицо ее было открыто, красота без покрова...

Вдруг поднялся сильный вихорь, какого не видано, не слыхано, людьми старыми не запомнено; закрутило, завертело, глядь – подхватил вихорь царевну, понеслась она по воздуху! Мамки вскрикнули, ахнули, бегут, оступаются, во все стороны мечутся, но только и увидели, как помчал ее вихорь! И унесло Василису, золотую косу, через многие земли великие, реки глубокие, через три царства в четвертое, в область Змея Лютого. Мамки бегут в палаты, слезами обливаются, царю в ноги бросаются:

– Государь! Неповинны в беде, а повинны тебе; не прикажи нас казнить, прикажи слово молвить: вихорь унес наше солнышко, Василису-красу, золотую косу, и неведомо – куда.

Все рассказали, как было. Опечалился царь, разгневался, а и в гневе бедных помиловал.

Вот наутро князья и королевичи в царские палаты наехали и, видя печаль, думу царскую, спросили его: что случилося?

– Грех надо мною! – сказал им царь. – Вихрем унесло мою дочь, дорогую Василису, косу золотую, и не знаю – куда.

Рассказал все, как было. Пошел говор меж приезжими, и князья и королевичи подумали-перемолвились, не от них ли царь отрекается, выдать дочь не решается? Бросились в терем царевны – нигде не нашли ее. Царь их одарил, каждого из казны наделил; сели они на коней, он их с честью проводил; светлые гости откланялись, по своим землям разъехались.

Два царевича молодые, братья удалые Василисы, золотой косы, видя слезы отца-матери, стали просить родителей:

– Отпусти ты нас, государь-отец, благослови, государыня-матушка, вашу дочь, а нашу сестру отыскивать!

– Сыновья мои милые, дети родимые, – сказал царь невесело, – куда ж вы поедете?

– Поедем мы, батюшка, везде, куда путь лежит, куда птица летит, куда глаза глядят; авось мы и сыщем ее!

Царь их благословил, царица в путь снарядила; поплакали, расстались.

Едут два царевича; близко ли путь, далеко ли, долго ли в езде, коротко ли, оба не знают. Едут год они, едут два, проехали три царства, и синеются-виднеются горы высокие, между гор степи песчаные: то земля Змея Лютого. И спрашивают царевичи встречных.

– Не слыхали ли, не видали ли, где царевна Василиса, золотая коса?

И от встречных в ответ им:

– Мы ее не знали, где она – не слыхали. Дав ответ, идут в сторону. Подъезжают царевичи к великому городу; стоит на дороге предряхлый старик – и кривой и хромой, и с клюкой и с сумой, просит милостыни. Приостановились царевичи, бросили ему деньгу серебряную и спросили его: не видал ли он где, не слыхал ли чего о царевне Василисе, золотой косе, непокрытой красе?

– Эх, дружки! – отвечал старик. – Знать, что вы из чужой земли! Наш правитель Лютый Змей запретил крепко-накрепко толковать с чужеземцами. Нам под страхом заказано говорить-пересказывать, как пронес мимо города вихорь царевну прекрасную. Тут догадались царевичи, что близко сестра их родимая; рьяных коней понукают, к дворцу подъезжают. А дворец тот золотой и стоит на одном столбе на серебряном, а навес над дворцом самоцветных каменьев, лестницы перламутровые, как крылья, в обе стороны расходятся-сходятся.

На ту пору Василиса Прекрасная смотрит в грусти в окошечко, сквозь решетку золотую, и от радости вскрикнула – братьев своих вдалеке распознала, словно сердце сказало, и царевна тихонько послала их встретить, во дворец проводить. А Змей Лютый в отлучке был. Василиса Прекрасная береглася-боялася, чтобы он не увидел их.

Лишь только вошли они, застонал столб серебряный, расходилися лестницы, засверкали все кровельки, весь дворец стал повертываться, по местам передвигаться. Царевна испугалась и братьям говорит:

– Змей летит! Змей летит! Оттого и дворец кругом перевертывается. Скройтесь, братья!

Лишь сказала, как Змей Лютый влетел, и он крикнул громким голосом, свистнул молодецким посвистом:

– Кто тут живой человек?

– Мы, Змей Лютый! – не робея, отвечали царевичи. – Из родной земли за сестрой пришли.

– А, это вы, молодцы! – вскрикнул Змей, крыльями хлопая. – Незачем бы вам от меня пропадать, здесь сестры искать; вы братья ей родные, богатыри, да небольшие!

И Змей подхватил на крыло одного, ударил им в другого и свистнул, и гаркнул. К нему прибежала дворцовая стража, подхватила мертвых царевичей, бросила обоих в глубокий ров.

Залилась царевна слезами, Василиса, коса золотая, ни пищи, ни питья не принимала, на свет бы глядеть не хотела; дня два и три проходит – ей не умирать стать, умереть не решилася – жаль красоты своей, голода послушала, на третий покушала. А сама думу думает, как бы от Змея избавиться, и стала выведывать ласкою.

– Змей Лютый! – сказала она. – Велика твоя сила, могуч твой полет, неужели тебе супротивника нет?

– Еще не пора, – молвил Змей, – на роду моем написано, что будет мне супротивник Иван Горох, и родится он от горошинки."

Змей в шутку сказал, супротивника не ждал. Надеется сильный на силу, а и шутка находит на правду. Тосковала мать прекрасной Василисы, что нет весточки о детях; за царевною царевичи пропали. Вот пошла она однажды разгуляться в сад с боярынями. День был знойный, пить царица захотела. В том саду из пригорка выбегала струею ключевая вода, а над ней был колодезь беломраморный. Зачерпнув золотым ковшом воды чистой, как слезинка, царица пить поспешила и вдруг проглотила с водою горошинку. Разбухла горошинка, и царице тяжелешенько: горошинка растет да растет, а царицу все тягчит да гнетет. Прошло несколько времени – родила она сына; дали ему имя Иван Горох, и растет он не по годам, а по часам, гладенький, кругленький! Глядит, усмехается, прыгает, выскочит, да в песке он катается, и все прибывает в нем силы, так что лет в десять стал могуч богатырь. Начал он спрашивать царя и царицу, много ли было у него братьев и сестер, и узнал, как случилось, что сестру вихорь унес неведомо куда. Два брата отпросились отыскивать сестру и без вести пропали.

– Батюшка, матушка, – просился Иван Горох, и меня отпустите; братьев и сестру отыскать благословите.

– Что ты, дитя мое! – в один голос сказали царь и царица. – Ты еще зеленехонек-молодехонек; братья твои пошли да пропали, и ты, как пойдешь, пропадешь.

– Авось не пропаду! – сказал Иван Горох. – А братьев и сестры доискаться хочу.

Уговаривали и упрашивали сына милого царь с царицею, но он просится, всплачет, взмолится; в путь-дорогу снарядили, со слезами отпустили.

Вот Иван Горох на воле, выкатился в чистое поле; едет он день, едет другой, к ночи в лес темный съезжает. В лесу том избушка на курьих ножках от ветра шатается, сама перевертывается. По старому присловью, по мамкину сказанью.

– Избушка, избушка, – молвил Иван, подув на нее – стань к лесу задом, ко мне передом!

И вот повернулась к Ивану избушка, глядит из окошка седая старушка и молвит:

– Кого Бог несет?

Иван поклонился, спросить торопился:

– Не видала ли, бабушка, вихря залетного? В какую он сторону уносит красных девиц?

– Ох-ох, молодец! – отвечала старуха, покашливая, на Ивана посматривая. – Меня тоже напугал этот вихорь, так что сто двадцать лет я в избушке сижу, никуда не выхожу: неравно налетит да умчит; ведь это не вихорь, а Змей Лютый!

– Как бы дойти к нему? – спросил Иван.

– Что ты мой свет. Змей проглотит тебя!

– Авось не проглотит!

– Смотри, богатырь, головы не спасти; а если вернешься, дай слово из змеиных палат воды принести, которою всплеснешься – помолодеешь! – промолвила она, через силу шевеля губами.

– Добуду – принесу, бабушка! Слово даю.

– Верю на совесть твою. Иди же ты прямо, куда солнце катится; через год дойдешь до Лисьей горы, там спроси, где дорога в змеиное царство.

– Спасибо, бабушка!

– Не на чем, батюшка!

Вот Иван Горох пошел в сторону, куда солнце катится. Скоро сказка сказывается, не скоро дело делается. Прошел он три государства, дошел и до змеиного царства.

Перед городским и воротами увидел он нищего – хромого, слепого старика с клюкой и, подав милостыню, спросил его, нет ли в том городе царевны, Василисы молодой, косы золотой.

– Есть, да не ведено сказывать, – отвечал ему нищий.

Иван догадался, что сестра его там. Добрый молодец смел, прибодрился и к палатам пошел. На ту пору Василиса-краса, золотая коса, смотрит в окошко, не летит ли Змей Лютый, и приметила издалека богатыря молодого, знать об нем пожелала, тихонько разведать послала: из какой он земли, из какого он рода, не от батюшки ли прислан, не от матушки ль родимой?

Услышав, что пришел Иван, брат меньшой (а царевна его и в лицо не знавала), Василиса к нему подбежала, встретила брата со слезами.

– Беги поскорее, – закричала, – беги, братец! Скоро Змей будет, увидит – погубит!

– Сестрица любезная! – ответил ей Иван. – Не ты бы говорила, не я бы слушал. Не боюсь я Змея и всей силы его.

– Да разве ты – Горох, – спросила Василиса, коса золотая, – чтоб сладить с ним мог?

– Погоди, друг-сестрица, прежде напои меня; шел я под зноем, приустал я с дороги, так хочется пить!

– Что же ты пьешь, братец?

– По ведру меду сладкого, сестрица любезная!

Василиса, коса золотая, велела принести ведро меду сладкого, и Горох выпил ведро за один раз, одним духом; попросил налить другое.

Царевна приказать торопилась, а сама смотрела-дивилась.

– Ну, братец, – сказала, – тебя я не знала, я теперь поверю, что ты Иван Горох.

– Дай же присесть, немного отдохнуть с дороги. Василиса велела стул крепкий придвинуть, но стул под Иваном ломается, в куски разлетается; принесли другой стул, весь железом окованный, и тот затрещал и погнулся.

– Ах, братец, – вскричала царевна, – это стул Змея Лютого.

– Ну, видно, я потяжеле, – сказал Горох, усмехнувшись, встал и пошел на улицу, из палат в кузницу. И там заказал он старому мудрецу, придворному кузнецу, сковать посох железный в пятьсот пуд. Кузнецы за работу взялись-принялись, куют железо, день и ночь молотами гремят, только искры летят; через сорок часов был посох готов. Пятьдесят человек несут едва тащат, а Иван Горох взял одной рукой – бросил посох вверх. Посох полетел, как гроза, загремел, выше облака взвился, из вида скрылся. Весь народ прочь бежит, от страха дрожит, думая: когда посох на город упадет, стены прошибет, людей передавит, а в море упадет – море расхлестнет, город затопит. Но Иван Горох спокойно в палаты пошел, да только сказать велел, когда посох назад полетит. Побежал с площади народ, смотрят из-под ворот, смотрят из окон: не летит ли посох? Ждут час, ждут другой, на третий задрожали, сказать прибежали, что посох летит.

Тогда Горох выскочил на площадь, руку подставил, на лету подхватил, сам не нагнулся, а посох на ладони согнулся. Иван посох взял, на коленке поправил, разогнул и пошел во дворец.

Вдруг, послышался страшный свист – мчится Змей Лютый; конь его, вихорь, стрелою летит, пламенем пышет; с виду Змей – богатырь, а голова змеиная. Когда он летит, еще за десять верст весь дворец начнет повертываться, с места на место передвигаться, а тут Змей видит – дворец с места не трогается. Видно, седок есть!

Змей призадумался, присвистнул, загаркал; коньвихорь тряхнул черною гривою, размахнул широкие крылья, взвился, зашумел; Змей подлетает ко дворцу, а дворец с места не трогается.

– Ого! – заревел Змей Лютый. – Видно, есть супротивник. Не Горох ли в гостях у меня? Скоро пришел богатырь. Я посажу тебя на ладонь одною рукою, прихлопну другою – костей не найдут.

– Увидим, как тут, – молвил Иван Горох. А Змей с вихря кричит:

– Расходись, Горох, не катайся!

– Лютый Змей, разъезжайся! – Иван отвечал, посох поднял.

Змей разлетелся ударить Ивана, взоткнуть на копье – промахнулся; Горох отскочил – не шатнулся.

– Теперь я тебя! – зашумел Горох, пустил в Змея посох и так огорошил, что Змея в куски разорвал, разметал, а посох землю пробил, ушел через два в третье царство.

Народ шапки вверх побросал, Ивана царем величал.

Но Иван тут, приметя кузнеца-мудреца, в награду, что посох скоро сработал, старика подозвал и народу сказал:

– Вот вам голова! Слушайте его, на добро радея, как прежде на зло слушали вы Лютого Змея. Иван добыл и живо-мертвой воды, спрыснул братьев; поднялись молодцы, протирая глаза, сами думают:

– Долго спали мы; Бог весть, что сделалось!

– Без меня и век бы вы спали, братья милые, други родимые, – сказал им Иван Горох, прижимая к ретивому сердцу.

Не забыл он взять и змеиной водицы; корабль снарядил и по реке Лебединой с Василисой-красой, золотою косой, поплыл в земли свои через три царства в четвертое; не забыл и старушки в избушке, дал ей умыться змеиной водицей: обернулась она молодицей, запела-заплясала, за Горохом бежала, в пути провожала. Отец и мать Ивана встречали с радостью, с честью; гонцов разослал и во все земли с вестью, что возвратилась дочь их родная, Василиса, коса золотая. В городе звон, по ушам трезвон, трубы гудят, бубны стучат, самопалы гремят. Василиса жениха дождалась, а царевичу невеста нашлась.

Четыре венца заказали, две свадьбы пировали, на веселье на радостях пир горой, мед рекой!

Деды дедов там были, мед пили, и до нас дошло, по усам текло, в рот не попало; только ведомо стало, что Иван по смерти отца принял царский венец, правил со славой державной, и в роды родов славилось имя царя Гороха.

Русская народная сказка