Текст книги "Сказки для маленьких. Часть 2 - от "О" до "Я""

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 187 страниц)

О том, как буря перевесила вывески

В старину, когда дедушка был еще совсем маленьким мальчиком и разгуливал в красных штанишках, красной курточке с кушаком и шапочке с пером

– а надо вам сказать, что тогда детей именно так и одевали, ежели хотели их нарядить, – так вот, в те далекие, далекие времена все было совершенно иначе, чем теперь.

Ведь какие, бывало, торжества устраивались на улицах! Нам с вами таких уже не видать: их давным-давно упразднили, они, видите ли, вышли из моды. Но до чего же занятно теперь послушать дедушкины рассказы об этом, вы и представить себе не можете!

Что это было за великолепие, когда, скажем, сапожники меняли помещение цеха и переносили на новое место цеховую вывеску. Во главе процессии величественно колыхалось шелковое знамя с изображением большого сапога и двуглавого орла. Младшие подмастерья торжественно несли заздравный кубок и большой ларец, а на рукавах у них развевались по ветру красные и белые ленты. Старшие подмастерья держали в руках обнаженные шпаги с насаженными на острия лимонами. Музыка гремела так, что небо сотрясалось, и самым замечательным инструментом в оркестре была "птица" – так называл дедушка длинный шест, увенчанный полумесяцем и обвешанный всевозможными колокольчиками и бубенчиками, – настоящая турецкая музыка! Шест поднимали и раскачивали из стороны в сторону, колокольчики звенели и бренчали, а в глазах просто рябило от золота, серебра и меди, сверкавших на солнце.

Впереди всех бежал арлекин в костюме из разноцветных лоскутков; лицо у него было вымазано сажей, а колпак украшен бубенчиками – ни дать ни взять лошадь, запряженная в сани! Он размахивал палкой направо и налево, но это была палка-хлопушка: она только громко хлопала и пугала людей, а вреда от нее никому не было. Люди толпились и толкались, стараясь протиснуться одни – вперед, другие – назад; мальчишки и девчонки спотыкались и летели прямо в канаву, а пожилые кумушки отчаянно работали локтями, сердито озирались по сторонам и бранились. Всюду слышались говор и смех. Люди стояли на лестницах, высовывались из окон, а иные даже забирались на крышу. На небе ярко светило солнышко. Правда, случалось, что на процессию попрыскает небольшой дождик, но ведь дождь крестьянину не помеха: пусть хоть весь город насквозь промокнет, зато урожай будет богаче!

До чего хорошо рассказывал наш дедушка, просто заслушаешься! Ведь еще маленьким мальчиком он все это видел своими глазами. Старший цеховой подмастерье всегда залезал на помост, построенный под самой вывеской, и говорил речь – да не как-нибудь, а в стихах, словно по вдохновенью. Впрочем, тут и вправду не обходилось без вдохновенья: ведь речь он сочинял вместе с двумя друзьями, и работу они начинали с того, что осушали целую кружку пунша – для пользы дела, конечно. Народ встречал эту речь криками "ура". Но еще громче кричали "ура" арлекину, когда он тоже вылезал на помост и передразнивал оратора. Все хохотали до упаду, а он попивал себе мед из водочных рюмок и бросал рюмки в толпу, и люди ловили их на лету. У дедушки была такая рюмочка: ее поймал какой-то штукатур и подарил ему на память. Да, вот это было веселье так веселье! А вывеска, вся в цветах и зелени, красовалась на новом месте.

– Такого праздника не забудешь, хоть до ста лет живи! – говорил дедушка.

Да он и вправду ничего не забыл, хотя каких только не перевидал празднеств и торжеств на своем веку. Много коечего мог он порассказать, но забавнее всего рассказывал о том, как в одном большом городе переносили вывески.

Дедушка был еще совсем маленьким, когда приехал с родителями в этот город, самый большой в стране. На улицах было полным-полно народа, и дедушка даже подумал, что здесь тоже будут торжественно переносить вывески, которых, к слову сказать, здесь оказалось великое множество, – сотни комнат можно было бы заполнить этими картинками, если бы их вешали не снаружи, а внутри дома. На вывеске портного было изображено разное платье, и если бы он захотел, то мог бы даже перекроить самого неказистого человека в самого красивого. А на вывеске торговца табаком – хорошенькие мальчики с сигарами в зубах, эдакие озорники! Были тут вывески с маслом и селедками, были вывески с пасторскими воротниками и гробами, а сколько всюду висело объявлений и афиш – видимо-невидимо! Ходи себе целый день взад и вперед по улицам да любуйся сколько душе угодно – ведь картинки. А заодно узнаешь и что за люди живут на улице – ведь они сами вывесили свои вывески.

– К тому же, – говорил дедушка, – когда ты попал в большой город, полезно и поучительно знать, что кроется за толстыми каменными стенами домов.

И надо же было, чтобы вся эта кутерьма с вывесками приключилась как раз в тот день, когда в город приехал дедушка. Он сам рассказывал об этом, и очень складно, хоть мама и уверяла, что он морочит мне голову. Нет, на этот раз дедушка говорил всерьез.

В первую же ночь, когда он приехал в город, здесь разыгралась страшная буря, до того страшная, что такой ни в газетах никогда не описывали, ни старожилы не помнили. Ветер срывал черепицу с крыш, трещали и валились старые заборы, а одна тачка вдруг взяла да и покатилась по улице, чтобы убежать от бури. А буря бушевала все сильнее и сильнее, ветер дико завывал, ревел и стучал в ставни, стены и крыши. Вода в каналах вышла из берегов и теперь просто не знала, куда ей деваться. Буря неслась над городом, ломала и уносила трубы. А сколько старых высокомерных церковных шпилей согнулось в эту ночь – просто не сосчитать! И они так никогда и не выпрямились.

Перед домом почтенного брандмайора, который прибывал на пожар, когда от строения оставались только головешки, стояла караульная будка. Так вот, буря почему-то захотела лишить его этого скромного символа пожарной доблести и, опрокинув будку, с грохотом покатила ее по улице. Как ни странно, будка остановилась перед домом бедного плотникатого самого, который во время последнего пожара вынес из огня трех человек, – да так и осталась там стоять, но, конечно, без всякого умысла.

Вывеску цирюльника – большой медный таз – ветер забросил на подоконник дома советника юстиции. Вот это было сделано уж явно с целью, поговаривали соседи, ибо все-все, даже самые близкие приятельницы его жены, называли госпожу советницу "бритвой". Она была такая умная, такая умная, что знала о людях куда больше, чем они сами о себе знали.

А вывеска с нарисованной на ней вяленой треской перелетела на дверь редактора одной газеты. Подумать только, какая нелепость! Буря, как видно, забыла, что с журналистом шутки плохи: ведь в своей газете он сам себе голова и никакой закон ему не писан.

Флюгерный петух перелетел на крышу соседнего дома, да там и остался – с каким-то злым умыслом, конечно, говорили соседи. Бочка бондаря очутилась под вывеской "Дамские моды". Меню, висевшее у входа в кухмистерскую, ветер перенес к подъезду театра, в который редко кто захаживал. Ничего себе, забавная получилась афиша: "Суп из хрена и фаршированная капуста". Публика валом повалила в театр.

Лисья шкурка с вывески скорняка повисла на шнурке колокольчика у дверей одного молодого человека, который исправно ходил в церковь, вел себя тише воды, ниже травы, стремился к истине и всем служил примером, по словам его тетки.

Доска с надписью: "Высшее учебное заведение" оказалась на бильярдном клубе, а на питейном заведении появилась вывеска детского врача: "Здесь дети приучаются к бутылочке". И вовсе это было не остроумно, а просто невежливо! Но уж если буря захочет что-нибудь натворить, то натворит непременно, и ничего ты с ней не поделаешь.

Да, ну и выдалась же погода! Наутро – только подумайте! – все вывески в городе поменялись местами, а кое-где получилось такое безобразие, что дедушка, уж как ни хотелось ему рассказать об этом, только помалкивал да посмеивался про себя – я это сразу заметил, – а значит, у него что-нибудь да было на уме.

Каково же было жителям этого города, а особенно приезжим! Они совершенно сбились с толку и ходили как потерянные. Да иначе и быть не могло: ведь они привыкли искать дорогу по вывескам! Например, кто-нибудь хотел попасть на заседание деятелей, обсуждающих важнейшие государственные вопросы, а попадал в школу к мальчишкам, которые изо всех сил старались перекричать друг друга и только что не ходили на головах.

А были и такие, что из-за вывески вместо церкви попадали – о ужас! – в театр.

Теперь подобных бурь больше не бывает: такую только дедушке довелось повидать, и то тогда он был еще мальчишкой. Да и вряд ли такая буря повторится при нас; разве что при наших внуках. А мы дадим им благой совет: "Пока буря перевешивает вывески, сидите-ка лучше дома".

Г. Х. Андерсен

О том, как народ хопи обрел свою родину.

Говорят, что индейцы хопи – древнейшее племя Америки. Раньше, намного раньше других людей появился на свет этот народ и поселился там, где живет по сей день, – на Юго-Западе США. Вот как это случилось.

В незапямятные времена Тайова, отец Вселенной, создал Первый Мир и поселил в нем людей. Им жилось так легко и привольно, что скоро люди забыли о своем благородном призвании. Низкие помыслы овладели ими, и начались раздоры и войны. И, видя несовершенство Первого Мира, Тайова потряс землю и уничтожил ее в огне. Потом он создал Второй Мир, но и в нем люди не сумели жить как им следует. И снова Тайова уничтожил землю в огне и создал Третий, а потом Четвертый, последний мир, в котором и живут теперь хопи.

На пороге Четвертого Мира Тайова обратился к людям и сказал:

– Этот мир не так красив и удобен для жизни, как первые. В нем есть высокие горы и болотистые низины, зной и стужа, красота и уродство, скудость и изобилие. Вы сможете выбирать, и от вашего выбора зависит, сумеете ли вы воплотить то, что заложено в вас мною, вашим Отцом.

Не бродите по миру бесцельно в поисках своего пристанища. Пусть каждое племя совершит четыре долгих странствия на все четыре стороны света, а потом пусть племена встретятся у истоков пути. И тогда им откроется смысл этих странствий.

Тайова покинул людей, а люди отправились в далекие странствия: на север, на юг, на восток и на запад. И центр огромного перекрестья их путешествий стал тем краем, где живет сейчас племя хопи.

Много испытаний выпало на долю путешественников, много стойкости и мужества проявили они. Те, которые шли на север, взбираясь на высокую гору, взяли с собою двух кузнечиков Маху.

Маху умели создавать тепло и грели людей в их долгом трудном пути. И еще играли им на своих маленьких флейтах. И вот наконец люди дошли до вершины и увидели на вершине Орла. Вышел вперед один Маху и спросил от имени людей у Орла:

– Давно ты живешь здесь?

– Да, – ответил Орел. – Я живу здесь с самого сотворения Четвертого Мира.

Мы проделали большой путь, – продолжал Маху. – Позволь нам жить вместе с тобой.

– Сначала я должен испытать вас, – сказал Орел, – есть ли у вас сила и мужество. Приблизьтесь!

И оба Маху подошли к Орлу.

– Сейчас я воткну тебе в глаз стрелу, – сказал Орел одному из них. – И если ты не закроешь глаз, те, кто идет за тобой, смогут остаться.

И он внезапно приблизил стрелу к самому глазу Маху, но тот не зажмурился, не моргнул даже. И Орел сказал:

– Вижу, что есть в вас сила и мужество. Но посмотрим, выдержите ли вы второе испытание. Оно потруднее первого.

– Мы готовы, – сказали оба Маху.

Орел достал лук, натянул тетиву и пустил стрелу прямо в одного из них. Но пронзенный стрелой Маху поднял флейту и заиграл тихую, нежную песню.

– В вас больше мужества, чем я думал, – сказал Орел, снова натянул тетиву и выстрелил во второго Маху.

Но и второй Маху поднял флейту и заиграл, и мелодия была так прекрасна, что оба Маху исцелились, и их пронзенные стрелами тела стали такими же, как прежде. И тогда Орел позволил людям занять его землю и сказал им:

– Вы люди большой силы, но вы всего лишь люди. Я же воплощаю величие духа, у меня есть власть над Небом. Я могу донести ваши молитвы к Тайове, отцу Вселенной, и разрешаю вам брать для этого мои перья.

И люди стали делать талисманы из перьев Орла и поклоняться кузнечику Маху. Они назвали его Горбатым Флейтистом: ведь в своем горбе он носит семена цветов и растений, а стрекотание его, так похожее на пение маленькой флейты, дарит тепло и уют. И если у индейцев болен ребенок, они поют над ним песни, зная, что сладкая власть музыки может его исцелить.

В честь обоих Маху хопи назвали два своих рода: род Синей и Серой Флейты, и, где бы ни странствовали хопи, везде на скалах оставляли они изображение духа Кокопели – духа кузнечика Маху.

Не менее тяжким был путь тех, кто пошел на юг. Род Барсука – так назвали себя эти люди в честь своего покровителя, который научил их лечить недуги и показал лечебные травы. Всю эту мудрость передал Барсук старейшине рода Салави.

Шло время. Род Барсука быстро рос, вожди стали соперничать между собой, а Салави становился все немощнее. И вот настал час, когда он сказал:

– Мы завершили странствие к четырем пределам земли. Пришло время остановится и ждать знака Тайовы. Он подскажет нам, что делать дальше.

Люди выбрали красивый каньон с огромной пещерой на склоне и стали строить в ней жилища, хранилища для початков кукурузы и возводить тайные святилища. Но раздоры между людьми все продолжались. И тогда вдруг перестали идти дожди и падать снег, засохли стебли кукурузы, и убежали прочь дикие звери. Голод пришел в селение. И снова старый Салави собрал весь свой род.

– Ваши раздоры принесли нам несчастья, – сказал он. – Мы должны уйти отсюда. Идите разными путями, в разные стороны. Сам я слишком слаб, чтобы вести вас. Возвращайтесь ровно через четыре года, возвращайтесь и ищите мои следы – у ручьев, в домах и святилищах. Если в ссорах ваших была и моя вина, вы не найдете ни меня, ни моих останков, ни памяти обо мне. Если же сердце мое было чистым, то вы найдете знак, который подскажет вам, как жить дальше.

Люди покинули свои жилища и разошлись в разные стороны, а через назначенное время вернулись. И что же? У входа в селение снова бежал пересохший четыре года назад ручей, а рядом стояла елочка – ей тоже исполнилось ровно четыре года. Это Салави оставил своему роду знак, ибо сердце его было чистым, а дух великим. В свой смертный час спустился он к ручью и принял облик ели. С тех пор в роду Барсука прекратились раздоры: люди поняли, что им не прожить без поддержки друг друга.

Так странствовали по земле люди. В этих долгих странствиях одни племена забыли наказ Тайовы, другие остановились, не совершив всех четырех странствий, и потеряли былую силу и мужество. Но те, кто упорно шел вперед, поняли наконец великое значение этих странствий: очищение человека от низких помыслов.

Добавим от каких: от тех, что человек приобрел во времена Первого, Второго и Третьего мира. То есть от злых мыслей и пустых слов, от зависти и жадности, от грязных желаний и поступков.

Человеку на роду написано познать, что такое настоящая любовь, бескорыстность и слово.

Перевод А. Ващенко

О чем мечтала палка

В одном из садов сельского поселка росла яблоня. Ах, какое это было прекрасное дерево: много листьев, а яблок еще больше. Все плоды висели на гибких ветвях, и любой, кто хотел, мог без труда сорвать и скушать вкусное и сочное яблоко. Дети так и поступали. Им нравилась яблоня, и они старались не только не повредить ее, но и ухаживали за ней, например, вскапывали весной землю, удобряли, поливали летом, убирали урожай осенью. Поэтому в сад часто наведывались хозяева, их гости, а также просто отдыхающие из города. Они, оказывается, также любили сидеть под ветками, защищавшими от солнца, пить чай, вести беседы, читать газеты.

Но как-то мимо проходил мальчишка. Это был настоящий хулиган, о котором обычно говорят: а-а, это оболтус, не знающий, чем себя занять, у него ветер в голове. И это было видно с первого взгляда. Так вот, он хотел подразнить собак, но так как боялся близко к ним подойти, то решил взять палку. А поскольку рядом таковой не оказалось, мальчишка вздумал сломать ветку и помахать ею перед носом одной собаки, охранявшей соседний дом. И – хрясь! – в одно мгновение он лишил дерево одной плодоносной части. Он не слышал, как вздрогнула яблоня, как полились ее слезы. Ей было очень больно и обидно за то, как с ней нехорошо поступили.

Но еще страшнее оказалось то, что ветку хотели использовать для хулиганства. Мальчишка при помощи перочинного ножика очистил ствол от листьев, выкинул недозревшие яблоки и повертел грозное оружие в руках.

– Ага, сойдет, – решил он. И двинулся в сторону забора. Ветка, которая теперь стала просто палкой, пришла в ужас, что сейчас ею будут делать что-то плохое. Ее опасения оправдались. Мальчишка подошел к калитке и замяукал.

С другой стороны раздался лай. Хулиган ухмыльнулся и стал вертеть палкой туда-сюда. Взбешенная собака вцепилась в палку и пыталась вырвать ее из рук мальчишки, а тот, наоборот, тянул ее к себе. Бедная палка, она чувствовала, как клыки оставляют на ней следы. В конце концов мальчишка сумел перетянуть палку, и она осталась у него в руках. Собака лаяла, прыгала на калитку, но ничего сделать не могла, до нее доносились только смех и улюлюканье. "Какая негодная палка, она делает только плохие дела!" – рявкнула на своем языке собака.

Мальчишка не понимал язык животных, а вот палка догадалась, что собака во всем винит ее. И ей стало обидно. А в чем она виновата? Ведь это мальчишка использовал ее для хулиганского поступка.

Следует сказать, что мальчишка на этом не остановился. Он пошел дальше, сшибая с кустов малину, с деревьев вишню, яблоки, груши, с лозы – виноград, одновременно разоряя птичьи гнезда и муравейники. Он также палкой разбил окно в доме одной бабушки, а еще сорвал белье с веревки, которое сушилось на солнце. Везде слышался его ехидный смех и ответные проклятия в адрес палки.

Вот так все в округе стали считать палку нехорошей. И маленькие, и взрослые винили во всем не столько мальчишку, сколько палку, мол, если бы не она, то ничего плохого не происходило. А палке было обидно, Ведь совсем недавно она приносила пользу, яблоки, которые росли на ней, были вкусными и нравились всем людям. А теперь к ней такое пренебрежительное отношение... Даже родное дерево не хотело признавать палку своей когда-то веткой.

– Эта палка – лишь мое плохое прошлое, – говорила яблоня своим соседкам – грушам, черешне и кустам малины и крыжовника. – Видимо, не зря мальчишка выбрал ее для хулиганства, потому что сама ветка была предрасположена к плохим поступкам.

Сами понимаете, что это в итоге и обозлило палку. Она решила: "Ах, так, если вы меня считаете во всем виноватой, то тогда я стану плохой!" И она с ожесточением стала помогать мальчишке лучше хулиганить. Она не ломалась, когда оказывалась между спицами велосипедного колеса, и тот, кто сидел за рулем, естественно, падал и набивал себе шишки. Она не гнулась, когда ею разбивали кадушки с цветами. Она также продолжала злить всех собак в округе, пугать птиц, разоряла муравейники и пчелиные пасеки. И слава хулиганки закрепилась за ней окончательно. И никто больше не считал ее хорошей.

А потом наступила осень, мальчишка бросил палку и уехал в город. Палка лежала на дороге, и никто ее не подбирал. Даже дедушки и бабушки, которым нужна трость, чтобы ходить, брезговали использовать ее для ходьбы. Слава помощницы хулигана достигла и их. Садовники не желали подпирать палкой поникшие деревья, плотники не хотели монтировать в мебель.

Палка лежала и все больше злилась на окружающий мир. Она говорила, мол, вернется мальчишка – и вы все узнаете, на что я еще способна. Но если честно, так она рассуждала вслух, чтобы услышали собаки, птицы, насекомые, травы, деревья, а на самом деле она тосковала по прежней хорошей жизни. Ей хотелось доказать, что и палки могут приносить пользу, и не ее вина, что ее выбрали в качестве хулиганского орудия.

Так она лежала до тех пор, пока не произошли некоторые события, разом изменившие ее жизнь. Оказывается, на страну напали враги, и возле поселка произошло сражение. Противников было много, они наступали на защитников отечества, которых, к сожалению, в живых осталось небольшое количество. У защитников упал дух, они не могли пойти в атаку, среди них были раненые, не хватало боеприпасов, да и флаг армии не реял над ними, символизируя единство и решимость. Дело в том, что знаменосца убили, древко, на котором крепилось полотнище, сломалось во время последнего боя. Сами понимаете, когда нет флага, то солдаты слабеют морально и физически.

Командир никак не мог поднять в атаку своих бойцов, которые находились у поселка, сидели в окопах, боясь высунуться наружу. У них даже автоматы дрожали от страха. А враги зло хохотали, обещали не оставить камня на камне от домов и сооружений, они хотели срубить и сжечь все деревья, убить всех животных и птиц, чтобы ничего не напоминало о том, что здесь когда-то был прекрасный поселок с садами. И это угнетающе действовало на защитников.

Тогда командир вызвал к себе сержанта.

– Нам нужно поднять дух бойцов, а для этого вывесите наш флаг, – приказал он. – Тогда я сумею повести людей в атаку, и мы выбьем врага из страны.

– Но, командир, у флага нет древка, оно сломалось, – растерянно произнес солдат.

– Тогда замените поломанное древко, – рассердился командир. – Неужели это так трудно сделать?

Сержант отдал честь и пошел выполнять приказ. Он понимал, что древко должно быть прямым, чтобы все видели знамя, крепким, чтобы выдержать напор атаки. И тут он увидел палку у дороги.

– Ух, ты, вот это может подойти, – сказал он и поднял ее. С виду она подходила взамен сломанной. Палка хотела сказать, что она хулиганская, а не военная, но что-то остановило ее.

– Я призываю эту палку на службу в армию, – добавил сержант. И теперь она должна послужить на благо родины.

Деревья, которые заметили, как сержант поднял палку, стали шелестеть ветками, словно предупреждали, мол, не трогай эту палку, она плохая, совершает только хулиганские поступки. И хорошо, что солдат был занят и не услышал. Он взял палку с собой в окоп и там укрепил на ней продырявленный пулями и осколками гранат окровавленный стяг. Полотнище сначала с изумлением смотрело на палку, ведь это было не специальное древко, а просто какая-то ветка, вся в царапинах от клыков собак, порезов стекла, укусов пчел, даже не из благородного дерева. Такое соседство флагу вначале не очень нравилось, но не ему было выбирать. А сама палка не знала, что и сказать. Она понимала, что в ее жизни все опять меняется, возможно, в хорошую сторону. Только нужно для этого выдержать испытание. И палка захотела пройти через это.

– Готово, – сказал сержант, показывая знамя командиру. Тот одобрил и приказал:

– Ты теперь будешь знаменосцем! И наравне со мной пойдешь первым в атаку! Мы обязаны поднять дух наших солдат, повести их в бой.

Сержант отдал честь и крепко взял в руки флаг. Он волновался: быть знаменосцем – ответственное дело, не каждому доверяют нести символ армии. Нужно признать, что волновалась и палка, ведь ей доверили большую честь и задачу.

– Солдаты, за нашу родину – вперед! Ура-а! – закричал командир, поднимая пистолет и выбегая из окопа. Вслед за ним побежал и сержант. Его знамя гордо реяло на ветру, и ни разрывы снаряд, ни горячие пули, пронизывающие воздух подобно злым осам, не могли сломать палку. И враги издалека увидели, что у армии вновь появился стяг. Увидев свой символ, воспаряли духом и солдаты.

Они вскочили и ринулись в атаку. Им стало ясно, что армия еще существует, раз существует ее боевое знамя. Раненые, уставшие, с малым количеством оружия и боеприпасов, однако полные решимости, солдаты с ожесточением сражались на поле. Деревья, животные и птицы были свидетелями, как знамя вело людей к подвигу. Они были поражены тем, что хулиганская палка сумела объединить солдат и командиров, подняла их дух. И сама палка чувствовала, что помогает им, и поэтому крепко держала стяг, не давая упасть знамени (ведь может получиться и так, что после этого упадут от отчаяния и защитники).

И произошло чудо – враг испугался. Он не понял, что послужило причиной такой решительной перемены. Ведь час назад ему казалось, что защитники вот-вот сдадутся, у них нет сил больше обороняться. Вражеским генералам было невдомек, что палка, став частью флага, кардинально изменила ситуацию.

А тем временем защитники шли и шли в атаку, рубили направо и налево саблями, стреляли из винтовок и автоматов, казалось, что их решимости победить нет предела. И враг бросился наутек, оставив на поле брани горящие танки, разбитые орудия, а также желание воевать.

Вот так благодаря палке была освобождена страна от врага. Поле войны флаг поместили в самый главный музей, и теперь все желающие могли увидеть ее и узнать, какой подвиг был совершен солдатами. Пришел туда и хулиган-мальчишка, он сразу узнал свою палку и даже на какое-то время потерял дар речи. Ему казалось немыслимым, как это палка стала хорошей, более того, она превратилась в боевую. И тогда мальчишка решил сам измениться, не хулиганить, а хорошо учиться, быть прилежным и послушным. А когда станет большим, то пойти служить в армию и заслужить право быть знаменосцем. Чтоб вновь держать в руках свою палку. Но только в качестве знамени. И всегда быть на защите родины. Впрочем, так оно потом и было.

А в поселке все с теплотой вспоминали палку. Никто не держал на нее обиды или зла, даже собаки говорили, что палка была хорошей. Но больше всех гордилась яблоня. Ведь из ее ветвей было сделано древко знаменитого флага. И по вечерам люди и животные собирались у яблони и слушали ее истории про палку...