Текст книги "Сказки для маленьких. Часть 2 - от "О" до "Я""

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 79 (всего у книги 187 страниц)

Свинья – копилка

Сколько игрушек было в детской! А высоко на шкафу стояла глиняная копилка в виде свиньи. В спине у нее, конечно, была щель, только ее еще расширили ножом, чтобы проходили монеты и покрупнее, и две такие монеты в копилке уже лежали, не считая множества мелких. Копилка была набита битком, так что уж и не брякала даже, а о большем ни одной свинье с деньгами не о чем и мечтать. Стояла она на шкафу и смотрела на все в комнате сверху вниз – она ведь могла купить все это, а такая мысль хоть кому придаст уверенности в себе.

Все окружающие помнили об этом, хотя и не высказывались вслух – у них и без того было о чем поговорить. Ящик комода был полуоткрыт, и оттуда высовывалась большая кукла, уже не первой молодости и с подклеенной шеей. Поглядев по сторонам, она сказала:

– Давайте играть в людей – это всегда интересно!

Поднялась возня, зашевелились даже картины на стенах, показывая, что и у них есть оборотная сторона, и против этого нечего возразить.

Была полночь. В окна светил месяц, предлагая всем даровое освещение. Участвовать в игре были приглашены все, даже детская коляска, хотя она и принадлежала к громоздкому, низшему разряду игрушек.

– Всяк хорош по-своему! – говорила она. – Не всем же быть благородными, надо кому-нибудь и дело делать, как говорится!

Письменное приглашение получила только одна свиньякопилка – она стояла так высоко, что устное могла и не услышать, рассудили игрушки. Ну, а она даже не ответила, придет или нет, – и не пришла. Уж если желают ее общества, то пусть сделают так, чтобы она видела все со своего места. Так и сделали.

Кукольный театр поставили прямо перед ней, вся сцена была как на ладони. Начать хотели комедией, а потом предполагалось общее чаепитие и обмен мнениями. Начали с конца. Лошадь-качалка заговорила о тренировках и чистоте породы, детская коляска – о железных дорогах и силе пара. Все это было по их части, так кому же и говорить об этом, как не им? Комнатные часы толковали о политике: "Тики-тики!" Про них говорили, что они знают, когда надо "ловить момент", да вот только всегда запаздывают. Бамбуковая тросточка гордилась своим железным башмачком и серебряным колпачком – она была обита и сверху и снизу. На диване лежали две вышитые подушки, очень миленькие и очень глупенькие. И вот началось представление.

Все сидели и смотрели. Зрителей просили щелкать, хлопать и греметь в знак одобрения. Но кнут заявил, что не щелкает старухам, а только непросватанным барышням.

– А я так хлопаю всем! – сказал пистон.

– Где-нибудь да надо стоять! – сказала плевательница.

У каждого были свои мысли, которые он и высказывал во время представления. Комедия не стоила ломаного гроша, но сыграна была превосходно. Исполнители показывались публике только раскрашенной стороной; смотреть с оборотной на них не полагалось. Все играли замечательно и даже вываливались за рампу – нитки были слишком длинны, – зато так каждый был виднее. Склеенная кукла до того расчувствовалась, что расклеилась совсем, а свинья-копилка ощутила в брюхе такое благодушие, что решила сделать что-нибудь для одного из актеров – например, упомянуть его в своем завещании кик достойного быть погребенным вместе с нею, когда придет время.

Все пришли в такой восторг, что даже отказались от чая и перешли прямо к обмену мнениями – это и называлось играть в людей, причем тут не было никакого злого умысла, а всего лишь игра... Каждый думал лишь о себе да о том, что думает свинья с деньгами. А свинья с деньгами думала больше всех, думала о своем завещании и похоронах. "Когда придет час..."

– а он всегда приходит скорее, чем ожидают. Бац! Свинья свалилась со шкафа на пол и разлетелась вдребезги. А монеты так и запрыгали, так и заплясали. Маленькие вертелись волчком, крупные катились солидно.

Особенно долго катилась одна – ей очень хотелось погулять по белу свету. Так оно и сталось – и она отправилась гулять по свету, и остальные тоже. А черепки от свиньи отправились в мусорный ящик. Только на шкафу уже на другой день красовалась новая свинья-копилка. В желудке у нее было еще пусто, и она не брякала – в этом она была схожа со старой. Для начала довольно и этого, а мы на этом кончим.

Г. Х. Андерсен

Своенравная принцесса

Некогда жил-был один король. Все то, чему его научили с детства и во что он верил, было для него несомненной истиной. Но сам он был ограниченным и недалеким человеком, хотя во многом он был справедлив.

У него было три дочери, и однажды он призвал их к себе и сказал им:

– Все, чем я владею, принадлежит вам или будет принадлежать вам. От меня вы получили жизнь. Только от меня зависит ваше будущее, а значит, и ваша судьба.

Две старшие дочери, полные признательности и доверия к его словам, туту же с ним согласились.

Но третья дочь, самая младшая, сказала:

– Хотя долг обязывает меня повиноваться тебе, я все же не могу поверить в то, что моя судьба всегда должна зависеть от твоей воли.

– Мы проверим это, – сказал король и тут же приказал заточить девушку в маленькую келью. В своей тюрьме принцесса провела несколько лет, в то время как ее послушные сестры привольно жили и наслаждались богатствами, которые могли бы принадлежать и ей.

Заточив свою дочь, король сказал сам себе:

– Моя дочь томится в келье не по своей воле, а по моей. Это в полной мере доказывает для всякого здравомыслящего ума, что не от нее, а именно от меня зависит ее судьба.

Жители той страны, прослышав о том, что случилось с принцессой, говорили друг другу:

– Все мы знаем нашего правителя, и ничего дурного за ним не замечали.

Раз он обошелся так со своей собственной дочерью, которая есть его плоть и кровь, значит, она сказала или сделала что-то очень плохое.

Они искренне думали так, потому что не достигли того уровня, чтобы обсуждать притязания короля на абсолютную правоту всегда и во всем.

Время от времени король навещал свою дочь. Он заставал ее с каждым разом все более ослабевшей и изможденной. Но ничто не могло сломить ее.

Наконец король потерял терпение: "Твое упорное непослушание, – сказал он ей однажды, – может только раздражить меня еще больше и, возможно, ослабит мой авторитет; я могу убить тебя, но у меня доброе сердце; поэтому я решил тебя изгнать за пределы моего царства в дикую пустыню, где живут только звери и такие же безумцы, как ты, которые не смогли ужиться в нашем разумном обществе. Там ты быстро поймешь, можешь ли ты существовать без своей семьи, и если сможешь, то предпочтешь ли этот образ жизни нашему".

Его указ был тут же выполнен, и принцессу прогнали за пределы королевства. И вот она оказалась на свободе: в дикой местности, в обстановке, ничуть не похожей на ту, к которой она привыкла с детства. Однако вскоре она поняла, что пещера может стать домом, орехи и фрукты, сорванные с дерева, так же вкусны, как поданные на золотых тарелках, что тепло исходит от солнца. Эта местность имела свой собственный климат и жила своей жизнью. Постепенно девушка приспособилась к новым условиям: воду она брала из ручья, на земле отыскивала овощи, а огонь добывала из тлеющего дерева.

– Здесь, – сказала она себе однажды, – все элементы жизни гармонируют друг с другом, составляют завершенность, которая ни целиком, ни в частности не подвластна воле моего отца-короля.

И вот однажды заблудившийся путешественник, оказавшийся богатым и предприимчивым человеком, повстречался с принцессой. Он полюбил ее, увез в свою страну, и там они поженились.

Спустя некоторое время они снова вернулись в ту дикую местность и построили там огромный процветающий город, воплотивший в полной мере их мудрость, находчивость и веру.

"Безумцы" и другие изгнанники, населявшие дикую пустыню – многие из тех, кого считали сумасшедшими, вошли в полную гармонию с многосторонней жизнью этой местности и стали ей полезными. Слава об этом городе и его окрестностях разнеслась по всему свету. Его могущество и красота затмили красоту и могущество королевства, которым правил отец принцессы.

По желанию всех жителей принцесса и ее муж стали правителями этого нового, идеального королевства.

В конце концов старый король решил посетить загадочный и чудесный город, возникший в пустыне и населенный, как он слышал, теми, кого он и ему подобные презирали.

Итак, он прибыл в город. Низко склонившись в поклоне, король приблизился к подножию трона, на котором восседала молодая чета, и, подняв глаза, чтобы увидеть тех, чья справедливость, богатство и понимание превзошли его собственные, услышал тихий голос своей дочери:

– Видишь, отец, каждый человек имеет свою судьбу и возможность выбирать.

Султан Саладин, как повествует суфийский манускрипт, встретил великого учителя Ахмада ар-Рифай, основателя ордена Рифайа, «завывающих дервишей», и задал ему несколько вопросов.

Эту историю Рифай рассказал Саладину в ответ на вопрос: «Почему вы убеждены, что правила и закон недостаточны для сохранения счастья и справедливости?»

Их встреча произошла в 1174 году. Но эта история, известная из несуфийских источников, используется для того, чтобы проиллюстрировать возможность «другого состояния сознания» у человека.

Сказка дервишей

Своим умом

Жили старик со старухой. Детей у них не было. Жилось им скучно, и они постоянно жаловались на свою судьбу.

Однажды они сидели на своем огороде, где на грядках росли тыквы.

– Эх, был бы у нас сынок...– произнес старик. И вдруг одна тыква скатилась с грядки и подкатилась к старику со старухой:

– А чем я вам не сынок?

Посмотрел старик, удивился. Виданное ли дело, чтобы тыква заговорила человечьим голосом! Да только вдруг радостно ему стало, как будто и впрямь родного сына увидел. Взяли старик со старухой сына-тыкву к себе домой и стали жить вместе.

Старик и старуха по целым дням в поле работали, а сынок-тыковка готовил дома еду и приносил им на поле. Названые родители души в нем не чаяли и любили, как родного сына.

А сын-тыковка все рос да рос. Пришла пора ему жениться.

Он и говорит старику со старухой:

– Ищите мне невесту!

Те засмеялись сначала, а потом опечалились:

– Кто же за тебя замуж пойдет, сынок?!

– Не горюйте,– отвечает сын-тыковка.– Я и сам найду себе невесту. Вот увидите: женюсь я на царской дочери!

Собрался сын-тыковка и отправился в путь искать себе невесту.

Ходил он по разным странам, побывал во многих городах. Наконец он попал в столицу одного царства, где правил раджа, у которого было семь дочерей.

Как-то раз раджа позвал к себе дочерей и спросил:

– Скажите мне, дочки, чьим умом вы живете?

– Твоим умом, отец,– в один голос ответили шесть царевен.– Если бы ты не был раджей, не был бы нашим отцом, откуда добыли бы мы такие богатства, как могли бы жить так счастливо?

Радже приятно было услышать такой ответ. Но почему седьмая, самая младшая царевна не произнесла ни слова?

– А ты что же молчишь, Канчхи? Чьим умом ты живешь?

– Я своим умом живу, отец,– ответила Канчхи. Раджа удивился и рассердился. Он даже изменился в лице, и глаза его от гнева налились кровью.

– Так-то ты ценишь отцовские милости? Видно, слишком ты возгордилась, если стала презирать отца! Хорошо же! Посмотрим, счастлива ли будет твоя судьба.

И раджа повелел выдать младшую дочь замуж за того, кто наутро первым подойдет к царскому дворцу.

Младшая царевна была горда и своего слова держалась крепко. Она не испугалась и с готовностью согласилась повиноваться отцу.

А по тому городу ходил юноша-тыковка, и наутро он как раз подошел к царскому дворцу. Раджа уже с рассвета сидел у окна и поджидал, кто явится первым. Увидел он тыкву и позвал младшую дочь:

– Вот, смотри, кого прислала тебе твоя судьба!

– Ну так что же,-отвечала царевна,-я согласна. Раджа устроил свадьбу, а после свадьбы муж-тыковка с молодой женой отправился домой. Раджа не дал своей дочери никакого приданого и проводил ее без всяких почестей. Царевна с мужем одни пешком пошли по дороге.

На пути им попалось хлебное дерево со спелыми плодами. Увидел их муж-тыковка и сказал царевне:

– Я влезу наверх, потрясу дерево, а ты собирай плоды внизу.

Он забрался на дерево, начал трясти его, и плоды посыпались на землю. Но, когда тыковка стал спускаться, он зацепился за ветку и сорвался. Стукнулся тыковка о землю и раскололся на кусочки.

Увидела это царевна и горько зарыдала:

– Увы, несчастная моя доля! Где уж мне своим умом жить!

Вспомнила она, как насмехались над ней отец и сестры, и стала сокрушаться, что в свое время не послушалась их. Вдруг она услыхала голос своего мужа-тыковки:

– Не горюй, Канчхи! Я не умер, я только менял свою одежду!

И тут перед ней явился ее муж в человеческом облике – красивый, веселый, статный. Вне себя от радости царевна упала ему в ноги.

Весть об этом чуде разнеслась повсюду. Дошел слух и до отца царевны. И он с женой и шестью царевнами поспешил к своему зятю. Увидел раджа зятя в человеческом облике – и стал хвалить дочь за то, что она жила своим умом.

А каждая из сестер завидовала ей и раскаивалась: "Почему я не сказала, что живу своим умом? Тогда и мне в мужья достался бы такой красавец. Канчхи своим умом вот чего добилась! А мы остались ни с чем".

А раджа пожалел, что был так несправедлив к родной дочери. Он хотел отдать Канчхи половину своего царства, но она отказалась:

– Лучше будем мы жить, отец, своим умом! И поистине: если своим умом жить, незачем к людям на поклон ходить.

Индийская сказка

Свой цвет

Все светишь? Все радуешься?!– Ворона зажмурила один глаз, а другим посмотрела на золотое солнце. Очень вредно посмотрела. – Почему же мне не светить, не радоваться? Ведь все хорошо!– И солнце протянуло лучик, чтобы поправить вороне перышки.

– Ой-ой-ой, хорошо!– подпрыгнула серая ворона.– Что хорошего-то?! —Она так возмутилась, что ветка старого лесного орешника задрожала под ее лапками.

– Ну...– солнце то ли растерялось, то ли разволновалось,– по-моему, все хорошо.– И оно бросило несколько искорок на маленькую елочку.

– По-твоему?– Ворона открыла зажмуренный глаз и зажмурила тот, что был открыт.– Ну, допустим, хорошо. А при чем здесь ты? Я спрашиваю!

Солнце широко открыло глаза, посмотрело на орешник, усыпанный гроздьями коричневато-золотых орехов, на желтые-желтые березы, на зеленые елки с рыжеватыми шишками, на красные ягоды рябины. Посмотрело солнце вокруг и промолчало. Что тут скажешь? Только загрустишь.

Подруга солнца – туча – очень не хотела, чтобы солнце грустило. Поплыла она к солнцу и... Да, кстати, может быть, ты не знаешь, что солнце и туча – друзья? Они очень дружат, поверь мне! А работают по очереди. Когда отдыхает – не проливает дождя – туча, солнце теплом и светом помогает хорошеть листьям, ягодам, орехам. Потом приходит черед тучи: дело солнечных лучей продолжают нити дождя. Так и дружат туча и солнце. Но это к слову.

А что же делается у нас в сказке? А вот увидела туча, что расстроилось солнце, и говорит:

– Что ты?! Грустить из-за того, что кто-то, вредный или глупый, нарочно тебя обидел?! Несерьезно это.

Темно-серая туча бережно укрыла солнце. Пошел дождь. Желтеют среди нитей его березы, поблескивают красные ягоды рябины, не боятся дождя орехи золотистые.

Ворона, та, что обидела солнышко, похоже, рада туче и дождю. «Вот теперь точно все хорошо,– она сразу двумя глазами удовлетворенно посмотрела на тучу,– прекрасная темно-серая туча! Мне под цвет. И дождь замечательный: светло-серый. Подойдет мне». Туча не обращала внимания на довольную ворону. Дождь нашептывал что-то спокойное ярким деревьям, поил водой их корни. Вороне это было как-то все равно, ее другое занимало.

– Приветствую вас! Добро пожаловать в мой лес!– Ворона даже крыльями взмахнула, но в ответ не услышала ни слова. Тогда она продолжала:– Я рада, что вы закрыли солнце. Оно меня раздражало.

– Мне, кажется, что-то послышалось,– прошелестел дождь.

– По-моему, я тоже слышу чьи-то странные слова,– ответила туча своему дождю.

– Странные слова?! Это мои слова! Это я, ворона, столько всего умного прокаркала.

Ворону немного задело невнимание тучи и дождя, она взъерошилась еще больше. Но наконец к ней обратилась сама туча:

– Ворона? Где-то здесь ворона? И говорит что-то умное?

– Конечно, конечно!– Ворона подпрыгнула на ветке.– Вот, вот здесь я!

– Что-то я вас не вижу, ворона,– правду, нет ли сказала темно-серая осенняя туча.– А вы какая из себя?

– Да, о вашей внешности, пожалуйста,– прошелестел дождь.

– Какая я?– Ворона вытаращила глаза.– Моя внешность?! Она у меня очень замечательная. Просто серая! Я немного светлее вас, туча, и немного темнее вас, дождь. Я средне-просто-серая и в перьях.– Ворона устроилась на кончике самой длинной ветки, чтобы быть виднее.

– Я смотрю и вижу,– туча будто бы прищурилась,– желтые березы. рыжие молодые шишки, красную рябину,– медленно перечисляла туча. Нарочно, нет ли...

– Ой, ну при чем здесь все это разноцветное. Я просто серенькая, обыкновенно серенькая. Ну? Видно?

– Поливая орешник,– прошелестел дождь,– я обратил внимание на блестящие, красивые орехи.

– Ну, знаете! Ну!..– совсем рассердилась ворона.– Оба вы, туча и дождь, какие-то странные! Золотые орехи всякие, рябины, березы красные и желтые видите! А меня, родственную, можно сказать, родную вам по цвету, серую ворону, разглядеть не можете! Как же так?!

– Очень просто.– И туча вот как все объяснила:– Я туча темно-серая, дождь мой светло-серый.

– Ну-ну!– не терпелось вороне.

– Вот,– спокойно продолжала темно-серая туча,– а вы, ворона, как вы сами сказали, обыкновенная, просто средне-серая. В этом все и дело.

– Какое дело? Какое такое дело? Я... Я... Я...– Ворона просто из себя вышла:– Я как раз нужного вашего цвета!

– Не нашего, простите,– прошептал вежливый дождь.

– Ага,– каркнула ворона,– я не вашего, а все эти разноцветные,– она завертела головой, указывая на орехи, ягоды, листья,– они, можно подумать, именно вашего.

– Нет, нет...– Туча поставила все на свои места.– У ягод, орехов, листьев пестрых свой, именно свой цвет: желтый, красный, золотистый...

– Это правильно,– кивнула ворона.

– У меня,– продолжала туча,– тоже свой цвет: темно-серый. Ворона внимательно слушала.

– И у моего дождя свой цвет: светло-серый. Вот и получается, что у всех – посмотрите вокруг – свой цвет. Потому и видно всех.

– Интересно получается,– пробурчала ворона,– интересненько. Вь( – цветные. А я что – бесцветная?

– Вы, уважаемая ворона, вообще бесцветно-незаметная. Это мы, я и дождь, как бы спрятали ваш цвет. Ненарочно. Вы средне-серая, так? Вот и потерялся ваш цвет средний где-то посреди моего темно-серого...

– И моего светло-серого,– подхватил дождь. Растерялась ворона, замолчала, вздохнула даже. Взъерошилась. Поразмышляла и спросила, представь себе, почти робко:

– Так что же, я такой и останусь? Ну, посредине... что ли?

– Нет,– успокоила туча,– совсем нет. Нам с дождем придет пора уходить. Выглянет солнце.

– Солнце?!– Ворона захлопала глазами.

– Да, да,– продолжала туча.– Солнышко золотыми своими лучами высушит и пригладит ваши перышки, позолотит чуть-чуть. Разве плохо: серо-золотистая ворона на желтой березе? Замечательно! Просто вам солнца недостает. А мы, я и дождь, вам мешаем.

– Солнышка вам нужно дождаться,– зашумел дождь,– и вы, ворона. станете видной и даже хорошенькой.

Ворона растерянно моргала, жмурила то один, то другой глаз.

– Ну что ж, нам пора,– сказала туча. ' И небо стало не темно-серым, а ярко-голубым.

– Всего хорошего,– попрощался дождь. Исчезла светло-серая пелена с осеннего леса – яркого, пестрого, разноцветного.

Выглянуло золотое солнце.

– А... Э... Ну... Это...– Ворона не знала, как заговорить с солнышком. Но солнце, конечно, было умнее и добрее вороны, а потому сказало:

– Не беспокойтесь, пожалуйста. Я кое-что слышало и тоже думаю, что золотисто-серая ворона будет прекрасно выглядеть на желтой березе. Подставляйте перышки.

Наталья Абрамцева

Себялюбцы

Жило одно племя в краю, который лежал далеко от моря. В лесах, по которым странствовало это племя, было множество кенгуру и коала, но людям надоело питаться дичью, захотелось им отведать чего-нибудь другого.

– Пойдемте к морю, – предложил кто-то. – В море полно рыбы. И вот племя двинулось через лес. Люди шли по лесу до тех пор, пока не вышли к морю у большого мыса, возле которого много озер и заливов.

Во всех этих озерах и заливах плавала рыба. В тот летний вечер, когда пришло сюда племя, над травой и водой тучей вилась мошкара, и люди то и дело слышали всплески – это рыба прыгала за мошкарой.

Мужчины радовались и рассуждали о том, сколько наловят рыбы. Женщины весело переговаривались. Они понесли детишек на берег, чтобы выкупать их...

Мужчины сплели сети и сачки и пошли бродом по отмелям. Они метали копья, ныряли за рыбой и, поймав рыбину, высоко поднимали ее над собой, чтобы все увидели их добычу.

Вместе с людьми к морю пришли и собаки. Собаки эти были сильные и быстрые, когда-то они тоже были людьми. Обычно они питались дичью, которую сами ловили: им было мало объедков, что бросали им люди. В родных краях собаки никогда не голодали, ведь там было вдосталь кенгуру, а собаки были хорошими охотниками.

На новом стойбище у моря никакой еды, кроме рыбы, не было, и собаки голодали, потому что ловить рыбу они не умели.

Однажды мужчины поймали столько рыбы, что едва дотащили ее до стойбища. Они свалили возле костра целую гору серебристой рыбы, и, покуда женщины жарили ее, рыболовы легли отдыхать под деревьями.

Собаки поглядели на эту серебристую гору, и голод их стал нестерпимым.

Собачий вожак подошел к мужчинам.

–Дайте нам немножко рыбы. Все равно вам не съесть ее всю, а мы совсем оголодали,-попросил он.

– Пошел вон, пес! – закричал один из мужчин. – Собаки не едят рыбу!

–А мы будем! – сказал собачий вожак.

–Кенгуру здесь нет, и мы совсем отощали от голода. Дайте нам рыбы, чтобы мы могли поесть и набраться сил.

–Сами наловите, если вам поесть охота, -сказал другой мужчина. -А эта рыба наша, не станем мы делиться с собаками.

– Собаки не умеют ловить рыбу, – сказал вожак.

– Тогда подыхайте с голоду! – крикнул первый мужчина и швырнул в вожака камнем.

Тут все мужчины вскочили и стали гнать собак из стойбища палками и камнями – и глумились, и смеялись над ними.

Собаки убежали далеко в лес, сбились в круг и долго-долго говорили. А племя пировало в своем стойбище до тех пор, пока от рыбы остались только кости. От всего улова не уцелело ни одной рыбешки,

Потом люди мирно сидели и беседовали до восхода луны, а когда луна взошла, в стойбище вернулись собаки. Они были полны гнева на людей.

Собачий вожак отошел от других собак, залаял и пронесся по стойбищу. Он высоко подпрыгивал на бегу, и на лапах у него сверкал огонь.

– Да будут наказаны все себялюбцы! – крикнул он и стал колдовать.

От его колдовства словно ветер пронесся над стойбищем, и все люди, что были там -женщины, дети, мужчины, -превратились в камни.

С тех пор у всех себялюбцев сердце каменное и нет в них ласки и доброты.

Австралийская сказка