Текст книги "Сказки для маленьких. Часть 2 - от "О" до "Я""

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 187 страниц)

Петюнькин язычок

Сидели раз наши северские старатели круг сцены в ночном клубе. Четверо больших, а пятый парнишечко. Лет так двадцати пяти. Не больше. Петюнькой его звали. А остальных – неважно как.

Отец уж сколь раз говорил Петюньке:

– Шел бы ты, Петюньша, спать!

А парнишечку охота поглядеть.

– Погоди, тятенька! Я маленечко ишшо посижу.

Вдруг на занавесе круг яркий загорелся, ровно как из прожектора, а из круга, из самой середки вынырнула Огневушка-Поскакушка. Глаза горят, туловом, слышь-ко, вся тоненька, и сразу к шесту. И ну вкруг его отплясывать – и по-матросски, и с пятки на носок, да платочком-то все туда-сюда помахиват. Али лифчиком – не поймешь. А одежка у ей, и без того едва на прикрытие годная, во все стороны так и летит. Вот уж и грудь у ей голая, вот уж и подштанников на ей нету!.. Нашим-то заводским никогда так не сплясать, они таких кадрилев сроду не делали.

У самого шеста остановилась Огневушка, топнула ножкой, присвистнула. Тут оркестр заухал, захохотал, и никакой девчонки не стало.

А старатели как сидели, так и сидят, точно окаменели. Каждый, вишь, подумал про себя: “Ишь ты, до чего допился!.. Ишь чего мерещится! Ну-ка, посижу еще, может, опять чего покажется…”

Посидели эдак-то до закрытия клуба, да и по домам поехали. А женам своим ничего про Поскакушку не сказали. Боялись, засмеют.

Только Петюнька наутро, как за стол сели, спрашивает:

– Тятя, а что это была за тетя?

У петюнькиной мамаши уши, понятно дело, домиком.

– Кака еще тетя?

– А вот та, которая на сцене голяком плясала. Тятя ишшо очки одел.

Осерчала мамаша, взяла спички, керосину, на лошаденку влезла и верхи к ночному клубу. Пришла туда, а там уже головешки одни. Плюнула мамаша с досады, а головешки-то и зашипели. Не без этого, конечно.

Красная Бурда

Печень живой обезьяны

На дне моря случилась беда – у морского дракона заболела дочка. Дракон был сильнее всех в море: страшный длинный хвост кольцами, из пасти огонь. Все его боялись: и акулы, и рыбы, и медузы. И вот у дракона заболела дочка. Собрал он у себя во дворце самых лучших лекарей. Лечили они драконову дочку на все лады, поили её всякими лекарствами – ничего ей не помогало. Дочка всё худела и синела. Тогда дракон созвал своих подданных и спросил:

– Что мне делать?

– Са! – только ответили рыбы и склонили головы набок. А когда в Японии говорят “са”, это значит: “сказать нечего”.

Тогда послали за каракатицей. Каракатица поплавала-поплавала вокруг больной и сказала:

– Нужно достать печень живой обезьяны.

Дракон рассердился:

– Чтобы раздобыть печень живой обезьяны, надо сначала достать живую обезьяну! А где же найдёшь её здесь, на дне моря?

– Не сердись! – сказала каракатица. Она была очень старая и всё знала. – Далеко на юге есть в море Обезьяний остров. Пошли туда кого-нибудь, тебе и привезут живую обезьяну.

За таким большим делом не пошлёшь кого попало. Стали думать, кого бы послать. Дракон говорит:

– Пошлём акулу. Она зубастая.

Каракатица замахала всеми своими восемью ногами:

– Нет! Нет! Разве можно посылать акулу? Вдруг она проглотит обезьяну вместе с печенью!

– Ну, тогда пошлём рыбу-пилу. Она юркая.

– Нет! – опять сказала каракатица. – А вдруг рыба-пила по дороге перепилит обезьяну пополам!

– Кого же тогда послать?

– Вот что! – сказала каракатица. Она была старая и всё знала. – Пошли медузу. Всем известно, что обезьяна живёт на суше. Значит, чтоб достать её, надо вылезть из воды. А это может только медуза. Медуза хвастается, что у неё четыре ноги и ей нипочём ходить по земле. Пусть же достанет обезьяну.

– Слышишь, медуза? – спросил дракон.

– Слышу, – сказала медуза. – Только мне никогда до сих пор не приходилось доставать обезьян. Обезьяна – какая она с виду?

– У обезьяны красное лицо, красный зад и короткий хвост. Она любит лазить по деревьям и есть каштаны.

– А-а, – сказала медуза. Она хотела уже отправиться в путь, но задумалась и опять спросила: – А как достают обезьян?

– Конечно, тебе силой обезьяну не захватить. Ты маленькая, а она большая. Надо её обмануть.

– А-а, – второй раз сказала медуза и тронулась было в путь, но опять остановилась и спросила: – Как же я её на себе довезу, если я маленькая, а она большая? Мне будет тяжело.

– Что поделаешь! Придётся тебе потерпеть.

– А-а, – в третий раз сказала медуза, всплыла со дна моря наверх и поплыла по волнам далеко-далеко к югу.

Всю дорогу медуза думала. Она думала о том, как бы ей обмануть обезьяну, и дорога показалась ей короткой. А плыла она целых три дня.

Наконец далеко-далеко впереди на голубой воде показалась чёрная точка.

“Вот и Обезьяний остров!” – подумала медуза.

Она поплыла быстрей, добралась до берега, отряхнулась и вылезла на сушу. И сразу же она увидела дерево, а на дереве красный зад и короткий хвост.

“Вот она, живая обезьяна!”

– Здравствуй, обезьяна! – заговорила медуза. – Какая хорошая погода!

– Здравствуй, не знаю, как тебя зовут. Погода хорошая, это правда, а кто ты такая и откуда взялась?

– Я – медуза. Я живу на дне моря. Мне захотелось погреться на солнышке, и я всплыла наверх погулять.

Нечаянно заплыла сюда и вылезла на берег. У меня, видишь ли, четыре ноги. Мне все равно, что по воде плавать, что по суше ходить. А славный у вас тут островок!

– Лучший остров в мире, – сказала обезьяна. – Посмотри, какие у нас высокие деревья, сколько кругом орехов и каштанов. Тебе, верно, никогда ещё не приходилось бывать в таком прекрасном месте.

– Ну, как сказать! – ответила медуза. – Я похвалила твой остров потому, что я вежливая. Но ты сама должна понимать, что я видела на свете места и получше. Ведь я живу на дне моря!

– Неужели? – удивилась обезьяна и перебралась на ветку пониже: отсюда ей было слышнее. – А разве там можно жить?

– Что ты, неужели не знаешь? Неужели не слыхала про дворец морского дракона? Я живу около самого дворца.

– Слыхать-то слыхала, а видеть не пришлось, – призналась обезьяна. – Разве только на картинках...

– Ну, наше дно гораздо красивей, чем на картинках! – перебила медуза. – Ты даже не можешь себе представить, как там хорошо!

– Что же там хорошего? – спросила обезьяна. Медуза хотела было сказать, что там густая солёная вода и много-много тины и слизней. Ведь для неё это было самое вкусное. Но она вовремя вспомнила, что ей велели обмануть обезьяну, и сказала:

– Там очень высокие деревья, вдвое выше, чем у вас.

– А есть ли на них каштаны? – спросила обезьяна и перебралась на самую нижнюю ветку.

– Каштаны? Да сколько хочешь! Они растут у нас на всех деревьях. Не то что на каштановых, а даже и на соснах!

– О! – удивилась обезьяна. Она совсем слезла с дерева и подошла к самой воде. – Как бы я хотела побывать у вас. Медуза обрадовалась, но притворилась, что ей всё равно.

– Если уж тебе так хочется побывать у нас, я могу тебе, пожалуй, показать дорогу, – сказала она.

– Но ведь я не умею ходить по воде.

– Не умеешь? Жалко. Ну, да уж раз тебе очень хочется, так и быть, я повезу тебя на своей спине.

– Нет, как можно! Тебе будет тяжело.

– Не беспокойся, я потерплю.

– Ну, если ты так любезна, спасибо! Давай поедем. Медуза плюхнулась в воду, а любопытная обезьяна осторожно шагнула на её широкую спину, уселась на корточки и длинными

Руками ухватилась за бока медузы.

– Только потише,– сказала она.– Я боюсь свалиться в воду: спина и бока у тебя такие скользкие!

– Ничего, держись покрепче!

Медуза поплыла быстро-быстро. Дело было сделано: живая обезьяна сидела у неё на спине. Теперь медузе больше не о чем было думать. Ей даже стало скучно. К тому же она была болтлива и не любила молчать, когда есть с кем поговорить.

– Скажи, пожалуйста, – спросила вдруг медуза, – у тебя есть печень? Обезьяна удивилась:

– А зачем тебе это знать?

– О, это очень важно!

– Для чего же это важно?

– Так. Не могу сказать. Обезьяна даже испугалась. Она сразу поняла, что против неё что-то затевают.

– Нет, пожалуйста, скажи мне, – попросила она медузу .– А то вдруг окажется, что печень у меня совсем не такая, как тебе нужно.

Тут уж и медуза испугалась. Она забыла, чему её учили, и рассказала обезьяне всю правду:

– Твоя печень нужна для дочки морского дракона. Она заболела, и её никак не могут вылечить. Вот меня и послали за тобой. Когда я тебя привезу, у тебя возьмут печень, драконова дочка её съест и будет здорова.

Обезьяна так и задрожала от страха.

Она чуть не соскочила со спины медузы, но кругом было море. Что ей было делать? Попросить, чтобы медуза отвезла её обратно? Но ведь медуза её не послушается.

Обезьяна подумала немного и сказала самым спокойным голосом:

– Конечно, я с удовольствием отдам свою печень. У меня их много. Неужели же я пожалею одну или две печёнки, да ещё для кого? Для дочки морского дракона! Не такая я обезьяна, чтобы жалеть. Но отчего же ты не сказала мне этого сразу? Ведь я, как нарочно, оставила все свои печени дома.

– Как – оставила?

– Да так и оставила! Утром я их выстирала и повесила на дерево сушить. Печени надо раз в неделю стирать, а то они делаются грязные.

“Вот беда! – подумала медуза. – Хорошо ещё, что я вовремя её спросила”.

– Эй, ты! – сказала она обезьяне. – Чего же я тебя даром везу? На что ты мне без печени?

– Верно, – ответила обезьяна. – Давай вернёмся на остров за печенью.

– А ты правду говоришь? Они и в самом деле висят там на дереве?

– Вот увидишь! У меня там есть одна очень хорошая, жирная печень.

– Так ты её и возьми, самую жирную. Хорошо?

– Непременно. Только поскорей довези меня до берега!

Медуза повернулась и поплыла обратно к острову.

Как только она очутилась у берега, обезьяна спрыгнула с её

Спины на землю, в два скачка добралась до дерева и ухватилась

За нижнюю ветку руками и ногами.

– Что же ты так долго? – позвала её медуза. – Скорей! Мы и так потеряли много времени.

А обезьяна взобралась на самую верхушку дерева и показала медузе язык.

– Невежа! – рассердилась медуза. – Слезай скорей!

– И не подумаю! Спасибо за прогулку. Больше я на тебе не поеду.

– А печень? Как же я без неё останусь? – заплакала медуза.

– Как ты без неё останешься, мне всё равно. А вот я без неё не хочу оставаться. Ты думаешь, мои печени и в самом деле висят на дереве? Нет, у меня всего одна печень, и та у меня внутри, где ей и полагается быть.

– Так ты, значит, меня обманула? – Рассердилась медуза. – Ведь это же бессовестно! Я на тебя пожалуюсь морскому дракону.

– Не боюсь я твоего морского дракона. А если тебе уж так хочется получить мою печень, полезай ко мне на дерево сама. У тебя ведь четыре ноги.

Но лазить по деревьям медуза не умела.

– Послушай, – сказала она тогда, – а как же дворец морского дракона? Ты ведь собиралась на него посмотреть. А каштаны на соснах?

– Не нужны мне твои каштаны на соснах. Я люблю только каштаны с каштанов, – ответила обезьяна.

Так и пришлось глупой медузе возвращаться ни с чем. Она опять поплыла по волнам далеко-далеко на север, домой. И опять дорога показалась ей короткой: она всё время думала. Думала теперь она о том, отчего это обезьяна больше не хочет поглядеть на подводное царство.

А дома её уже три дня ожидал дракон и все его подданные.

– Где же обезьяна? – закричали рыбы, как только увидели медузу.

– На дереве, – печально ответила медуза. – Сначала я её обманула, а

Потом она меня. Я ей рассказала, что у нас на соснах растут каштаны. Обезьяне это понравилось. Она уселась ко мне на спину, и я её повезла. Но потом по дороге обезьяна вспомнила, что оставила свою печень дома, и нам пришлось вернуться на остров. А на самом деле обезьяна меня обманула: печень была у неё с собой. Ей просто не хотелось ехать к нам в подводное царство. Она думает, что каштаны на соснах не сладкие.

Морской дракон послушал-послушал медузу, потом ударил хвостом по дну и закричал: – Бейте её изо всей силы! Так бейте, чтобы все кости из неё выколотить! Такая дура и без костей проживёт.

Били медузу, били, били её, били – и вправду все кости из неё выбили.

С тех пор медуза и осталась без костей. И колышется она на волнах, как мягкий зыбкий комок.

На что дураку кости?

Японская сказка

Пещера Масипкуль

Есть в провинции Северная Хванхэдо, в уезде Суан, деревушка Тохари. Стоит за этой деревней не то гора, не то скала, на ширму похожа. В скале – пещера. Называют ее жители окрестных деревень пещерой Масипкуль. Входишь в нее – даже высокому можно не пригибаться. Дальше пойдешь – не только согнешься, ползком поползешь. Никому еще не удавалось до конца эту пещеру пройти. Растянулась она, говорят, на целых полсотни ли. Потому и называют ее еще Пещерой Осимни – пятидесяти ли.

Вот что рассказывают про эту пещеру люди. Давным-давно жили в деревне Тохари муж и жена. Бедные, бедней некуда. Добрым был муж, простодушным. Чтобы обидеть кого – такое ему и во сне не могло присниться. И прозвали его за то Масип-дурачок.

Не обижался Масип. Когда пришла пора ему жениться, стали старики судить да рядить.

Одни говорят:

– Кто за него пойдет?

Другие возражают:

– Отчего же не пойти, душа у него добрая.

Третьи спрашивают:

– Кого, интересно, он в жены возьмет?

А был Масип высокий да плечистый. И силы ему не занимать. Кого хочешь одолеет. И в работе равных ему нет. Знают Масипа не только в родной деревне, но и в окрестных. Не каждый, может, видел Масипа-дурачка, зато слышали о нем все. А о девушках и говорить не приходится. Очень им хотелось на него поглядеть!

Идет, бывало, Масип по деревне, и мальчишки ему кричат вслед:

– Эй, Масип! Ты кого в жены возьмешь?

– Самую красивую девушку на свете, – добродушно отвечает Масип. А мальчишки хохочут:

– Вы только послушайте, что говорит этот простофиля! Да какая красавица за тебя, дурня, пойдет?

И вдруг прошел слух, что Масип жену себе взял из соседней деревни. Заговорили все, зашумели:

– Что за девушка за него замуж пошла?

– Кто такая?

– Рябая небось или хромая.

А надобно вам сказать, что взял себе Масип в жены редкой красоты девушку. Лицо – белый снег, белее цветов тыквы-горлянки. Так и светится! Сама статная! И хоть бедно одета, а хороша – глаз не отведешь. Живут молодые, с травы на воду перебиваются, а любят друг друга – как мандаринские уточки-неразлучницы. Думали поначалу односельчане – неровня они, а как увидали, до чего дружно живут, то сами завидовать стали. Опять пошли толки да пересуды.

– Как же это случилось – такая красавица из всех парней дурака выбрала? – говорили одни.

– Да, много непонятного творится на свете, – подхватывали другие.

Жена Масипа вела себя скромно и ничуть не гордилась своей красотой.

И вот однажды, дело было зимой, пришла в дом беда. Горы стояли в снегу, лишь на солнечной стороне – там, где снег местами растаял, – виднелись темные пятна. Солнце пригревало, но ветер по-зимнему бесновался. Пошел Масип в горы за хворостом. Вдруг смотрит – юноша на снегу лежит.

"Странно, как он сюда попал?" – думает Масип. Окликнул он юношу:

– Кто вы?

Молчит юноша.

Подошел Масип ближе, рукою юношу потрогал, снова окликнул:

– Послушайте!

Лежит юноша, не шелохнется. Приложил Масип руку к его груди: теплый еще. Взвалил Масип юношу на спину и домой понес.

– Ты кого принес? – спрашивает жена.

– Не знаю. Он в горах на снегу лежал. Охотник, наверное. Приготовь ему поскорее рисового отвара.

Ушла жена на кухню отвар готовить, а Масип отнес юношу в теплую комнату, принялся руки и ноги ему растирать. Выпил юноша отвар, глаза открыл. И по лицу и по одежде видно, что не бедняк.

Заговорил наконец юноша:

– Не знаю, кто вы, но благодарю за спасение. В долгу не останусь, сторицей отплачу.

– Стоит ли об этом говорить, – отвечает Масип. – Слава Богу, вы живы, а ведь могла случиться беда. Где дом ваш? Как вы попали в наши края?

– Я – сын здешнего правителя. Вышел поохотиться и отстал от своих. Долго блуждал, ослабел от голода и свалился на землю.

– Сын правителя? – прошептали Масип с женой и в испуге переглянулись. Что и говорить, познакомиться с сыном самого правителя – честь немалая. Однако на душе у них было тревожно. Вспомнил тут Масип, что люди о новом правителе говорят. Недаром гласит пословица: "Убежал от волка – наскочил на тигра". Новый правитель хуже прежнего оказался. Так что добра от него ждать не приходится. Говорят, большой он охотник до вдов. К тому же коварный и жадный. Только приехал, начал народ обирать. Над вдовами измываться. И очень скоро дурная слава о нем разнеслась во всей стране. Вспомнил Масип все, что о правителе ему говорили. А в сыне вот ничего не приметил.

Приняли Масип с женой сына правителя как самого дорогого гостя. И пекутся о нем, и кусок подают самый лучший, хоть и бедны. Живет юноша у Масипа день, живет другой, целых десять дней прожил, выздоровел, а уходить не собирается.

Удивляются Масип с женой, не поймут, в чем тут дело. Но ведь не выгонишь человека из дому. А дело было вот в чем: приглянулась юноше жена Масипа.

Никогда еще никто так не пекся о нем, не ухаживал. Видит юноша, что женщина на его любовь не отвечает, и из себя выходит, злость его разбирает. Вначале стеснялся, ведь Масип жизнь ему спас, а потом и думать об этом забыл. Саму мысль о благодарности прочь отбросил, как старые туфли. Недаром он сын правителя! Чего захочет, того и добьется.

Видит юноша, что жена у Масипа верная и ума ей не занимать, и решил богатством ее прельстить, а Масипа-дурака припугнуть хорошенько.

Отлучился как-то Масип из дома, а сын правителя и говорит его жене:

– Ты – цветка краше. Зачем же тебе в нужде-бедности жить? Я полюбил тебя. Пойдем ко мне!

Растерялась женщина поначалу. Обидно ей, что выходила такого неблагодарного, глядеть на него тошно. Только виду не подала и как ни в чем не бывало ответила:

– Так издавна повелось, что не бывает у добродетельной женщины двух мужей сразу. Как же я могу выйти за вас, если у меня муж есть?

Смутился было сын правителя, но тут же подумал, что это – уловка, начиталась жена Масипа книг, вот и хитрит.

Схватил сын правителя женщину за руку и опять за свое:

– Душа у тебя так же прекрасна, как и лицо. За это я тебя еще больше люблю!

– И не стыдно вам к чужой жене приставать, – отвечает женщина. – Вы ведь из благородных!

Задумался сын правителя, а после опять говорит:

– Зря ты отказываешься! Осыплю я тебя золотом, будешь в роскоши жить.

Не выдержала тут женщина и крикнула:

– Не желаю я слушать подобных речей! Убирайтесь вон!

Не мог сын правителя такого позора стерпеть, выбежал, разъяренный, из дому, решил жене Масипа отомстить.

Через несколько дней привел стражников. Не успел Масип опомниться, как его связали, а на жену покрывало набросили и унесли. Видит, как бесчинствуют стражники, а заступиться не может. Приметил тут Масип в толпе стражников сына правителя и закричал:

– Где это видано, чтобы у человека жену отнимали? За что вы обидели меня? В чем мое преступление?

– В том, презренный раб и дурак, что у тебя жена – красавица!

– Да ведь это разбой! Я тебя от смерти спас! Так-то ты меня благодаришь?

– Не пара она тебе!

Попробовал Масип веревку разорвать, не смог и опять закричал.

– Так и быть, отпущу я твою жену! – рассмеялся сын правителя. – Только при одном условии: проруби пещеру длиной в пятьдесят ли вон в той скале!

– Это правда? – переспросил Масип. – Если я прорублю пещеру в пятьдесят ли длиной, ты вернешь мне жену?

– У янбана слова не расходятся с делом! – отвечает сын правителя, про себя же усмехается: – "Вот уж дурак так дурак: пещеру в пятьдесят ли прорубить собрался!"

Ушел сын правителя со своими стражниками. Развязали люди Масипа, говорить стали:

– Эх, парень, парень! Чересчур уж ты добрый. Такого негодяя от смерти спас. Он тебе за добро злом отплатил. О бессердечное Небо, пусть сразит молния этих злодеев!

И вот взял Масип зубило и молоток. К скале пошел, пещеру стал прорубать. Не прорубит – не видать ему больше жены!

Трудится Масип день, трудится ночь. Стали односельчане его отговаривать:

– Не за дело ты взялся, Масип. Ведь и за тысячу лет не прорубить пещеру в пятьдесят ли!

Не слушается Масип односельчан. Еще усерднее рубит и рубит. Верит, что настанет день и труд его принесет плоды.

Увидели люди такое его упорство, подбадривать стали:

– Может, смилостивится над тобой Небо, поможет за сто дней прорубить пещеру.

Услышал это Масип, воспрянул духом и спрашивает:

– За сто дней, говорите? Неужто правда?

– Правда, правда, – зашумели в ответ люди.

Стал теперь Масип на скале каждый день отмечать меткой особой. Идут дни за днями, то дождь льет, то ветер дует. И с каждым днем пещера все глубже становится. Только все равно конца ее не видно. Тут не то что за сто дней, за сто лет пещеру не прорубить. Жизни не хватит. А Масип все трудится и трудится. Вот и девяносто девятый день наступил. Потом сотый. Вдруг, будто живую, увидал перед собой Масип жену, а рядом – врага лютого, сына правителя. Как закричит Масип:

– Это ты, негодяй, у меня жену отнял, – и, не понимая, что делает, изо всех сил стукнул правителя в грудь зубилом. Зубило легко вошло в камень. И почудилось Масипу, будто он и вправду сразил правителя... Смотрит Масип: дыра здоровенная в скале, очнулся, ступил шаг, другой, а впереди пещера, да такая длинная, что и конца не видать. Уж пятьдесят ли точно будет!

Обрадовался Масип. "Что за диво, – думает. – Не иначе как само Небо мне помогло!" Побежал вперед. Бежит, бежит, вдруг – каменная стена. Поднатужился, толкнул стену, она и рухнула, и в тот же миг ему в глаза ударил яркий солнечный свет. Вывела Масипа пещера прямо в сад правителя. А жена его как раз в это время погулять вышла. Гуляет, а сама Небо молит, чтобы помогло ей встретиться с мужем. Увидел Масип жену, подбежал, обнял ее.

Кинулась она к мужу, плачет от радости. Принялся Масип ее утешать.

– Не плачь, – говорит, – пойдем скорее домой.

Повел он жену в пещеру и как закричит:

– Эй ты, негодяй, я выполнил твое условие и теперь забираю жену.

Услышали это слуги правителя, в пещеру за Масипом кинулись. Тут на них камни градом обрушились, придавили. Прибежал сын правителя, приказывает слугам догнать Масипа с женой, сам на коня вскочил и тоже помчался в погоню. Остановился у противоположного конца пещеры, ждет, когда беглецы появятся. Много дней ждал, не дождался. Не вышли Масип с женой из пещеры. Разгневался сын правителя, велел дым напустить в пещеру. Нарубили слуги хворосту, перед входом в пещеру сложили и подожгли. Только пополз дым в пещеру, оттуда вода хлынула и унесла хворост в лощину. А сын правителя вместе со слугами в потоке утонул.

Рассказывают, что неподалеку от деревни Тохари течет маленькая речка по тому самому руслу, которое когда-то проложил могучий поток. А в самой пещере до сих пор видны черные пятна от огня. И еще следы зубила Масипа.

Корейская сказка