Текст книги "Сказки для маленьких. Часть 2 - от "О" до "Я""

Автор книги: авторов Коллектив

сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 187 страниц)

– Ну, нет, помогать тебе летать я не стану! – вскипел Снеговик и перестал дуть. Ветер стих, и Паровозик, лишившись подъемной силы, стал падать прямо… в реку.

Плюх! – он упал на лед, проломил его, но не пошел ко дну. Так как у него появился спасательный круг – тоже из мечтаний. Именно он помог Паровозику удержаться на поверхности. Его колеса вращались, как винт двигателя, и придали скорость всему составу. Казалось со стороны, что это странный, но очень симпатичный корабль плывет среди айсбергов и торосов. И теперь пришлось удивляться кораблям, которые в это время были стиснуты льдами и ждали, когда придет весна и они освободятся из плена.

– Молодец, Паровозик! Так держать! – кричали они вслед железному малышу. И тоже желали собрату удачи.

Снеговик вообще расстроился:

– Ну, это нечестно, взять и победить меня! Я еще не все силы истратил. Так что держись, Паровозик, я тебя застужу.

И он прыгнул на Паровозик, обхватил его своими ледяными руками, стал дышать на него, чтобы покрыть инеем окна и фонарь, превратить в лед воду в котле, заморозить смазку и этим самым остановить движение состава. Но внутри Паровозика горели не просто угли, там пылали его мечты – горячие, настоящие и честные. Разве зло могло победить такие чувства? Конечно, нет. Ибо добро всегда сильнее.

Наоборот, Паровозик еще больше разогрелся. Он раскалился докрасна, и вдруг… Снеговик стал таять.

– Ой-ой-ой! – закричал злой волшебник. – Я таю! Но это невозможно! Я ведь самый сильный на свете!

– Нет, ты слабее, потому что обижаешь тех, кого считаешь слабым и кого не хочешь любить и уважать! – ответил Паровозик. – Поэтому тебе нас не победить, – и он поддал еще угольку. От такой температуры Снеговик вообще растаял, от него остались стеклянные глаза, морковка, ведро – и все.

Вот было-то радости! Паровозик дудел в трубу, сообщая людям и своим друзьям о том, что помощь пришла и теперь ничто не угрожает их стране. Стало значительно теплее, растаяли льды в морях, и корабли стали свободными, могли плавать, сколько им вздумается и куда они хотят. Улеглась метель, и самолеты взмыли в небо, вновь открывая для себя далекие страны. Локомотивы гордились своим малышом, ведь он показал всем железным собратьям, что и маленькие паровозы чего-то стоят на этой земле.

Конечно, больше всего радовались люди, которые получили помощь от Паровозика. Они его благодарили, а тот краснел… нет, не от раскаленного угля, а от скромности. Ведь Паровозик был застенчивым.

Но самое главное – осуществились его мечты. Он научился летать и плавать. И самолеты, и корабли почтительно жужжали и гудели ему, когда он вез по рельсам очередной груз.

Про попа Кирилу и его работника Гаврилу

Попу Кириле никак не везло на работников. Сколько ни нанимал он их, ни один не жил больше месяца. Кто в том виноват? Поп жалуется, что работники-де виноваты. А работники – что поп: работать заставляет, а кормить не желает.

Так ли оно, или не так, но вот поехал однажды поп Кирила опять нового работника искать. Отъехал немного от дому, глядь – идет хлопец навстречу. С палкой в руке, с торбой за плечами.

Придержал поп лошадь.

– Куда идешь, паренек?

– Да куда глаза глядят.

– Чего так?

– Да может кто на работу наймет. Пригляделся поп к прохожему. “Чем не работник? – думает. – Росток, правда, не вышел, да зато дюж и плечист”.

– Так нанимайся ко мне, – говорит поп.

– Чего ж не наняться, наймусь.

– А какую плату хочешь?

– Да никакой, – отвечает хлопец. – Коль отслужу у тебя год, дам разок по спине кулаком тебе и разок матушке. А коли нет – вы дадите мне по разу кулаком по спине да со двора прогоните. Вот и вся плата.

Ну, попу такой работник больно понравился. “Что ж, – подумал он про себя, – дадим мы ему с матушкой пару кулаков и спустя месяц-другой прогоним. А пока лучшего работника нету, – пусть этот побудет”.

– Ладно, – говорит поп. – Я согласен. А как тебя звать?

– Гаврила.

– Ну так садись, Гаврила, на воз.

Сел хлопец на воз, и поехал поп назад довольный. Проехали с полдороги – лошадь заморилась. Аж мокрая вся, в мыле. Бока так ходуном и ходят, отдышаться не может.

– Что это с лошадью? -удивляется поп. – Едем налегке, а она больше замылилась, чем с поклажей.

– Видно, батюшка, ты ей овса жалеешь, – посмеивается хлопец.

Поп подумал: может, и правду Гаврила говорит. А того и не знал он, что новый его работник такой тяжелый.

Добрались кое-как домой. Поп дает работнику' топор в руки:

– Ступай, – говорит, – Гаврила, дрова рубить.

– Да на что мне топор, – отказывается работник, – я и без него обойдусь.

Поп думает: “И глупый какой-то парень попался на этот раз! Как это можно дрова без топора рубить? ”

А Гаврила подошел к поленнице, взял самое большое полено, размахнулся и гак оземь! Полено так на мелкие куски и разлетелось. Стукнул другим – и то раскололось в щепки.

Смотрит поп из окна, радуется: подходящего работничка нанял! Наутро посылает поп Гаврилу в поле. Запряг Гаврила лошадь в соху и начал пахать. Лошадь так бегом и бежит и вовсе не устает, ведь пахарь-то сам соху подталкивает.

Принес поп обед в полдень.

– Хватит тебе пахать, – говорит работнику, – обедать ступай!

Выпряг Гаврила лошадь и хлоп ее ладонью по крупу. Тут лошадь и рухнула со всех четырех копыт наземь.

Поп глаза вытаращил:

– Чего это лошадь упала?

– Да это она поваляться захотела, – отвечает работник.

Пообедал Гаврила и говорит попу:

– Пускай лошадь передохнет маленько, мы сами пахать будем.

Взялся поп за соху, Гаврила за дышло, и пошли пахать. Поп поднял полы, еле за работником поспевает: такую он ему запарку задал!

Пахали, пахали, пока и солнце зашло.

Приехали домой и спать улеглись. Вот поп и хвалится попадье:

– Ну и работник же у нас! Такого поискать – не найдешь. Ест что попало, а сила как у вола. Нынче как стукнул лошадь кулаком по крупу, так мой буланый и копыта задрал.

Выслушала матушка и говорит:

– Глупый ты, Кирила. И нашел чему радоваться! Если работник кулаком лошадь свалил, так что же с нами-то будет...

– И правда, – схватился поп за спину. – А я-то про уговор и забыл. Что же нам делать, матушка?

– Вот что мы сделаем, – советует попадья. – В наш овес медведи ходить повадились. Так ты разбуди его да скажи: “Ступай, Гаврила, коров из овса выгони. А если какую поймаешь, то домой гони”. Ну, медведь его там и задерет...

Поп так и сделал. Разбудил работника и послал его в поле коров из овса выгонять.

Взял Гаврила кнут и веревку и пошел. Видит – в овсе медведи пасутся. Тут как закричит он на все поле:

– Э-гей, гей!..

Испугались медведи и – кто куда. Один с перепугу прет прямиком на Гаврилу. А Гаврила хвать его за уши, связал веревкой, перетянул раз-другой кнутом и потащил на попов двор. Медведь упирается, лапами землю роет, целый ров прорыл.

Притащил его кое-как Гаврила на двор.

– Батюшка, а где корову поставить? – кричит. Поп спросонья не разобрал и отвечает:

– Да в коровник загони! Сказал и опять на весь дом захрапел. А Гаврила потащил медведя в коровник. Тут медведь пуще прежнего разошелся. Весь двор изрыл, все столбы повалил. Еле загнал его Гаврила в коровник.

Пошла утром матушка коров доить, глядь – одни только объедки от них валяются, а в углу медведь храпит. Попадья с перепугу еле жива домой прибежала.

– Пошли ты своего работника ночью на мельницу! – кричит попу. – Пусть его там черти задушат...

Позвал поп под вечер работника и говорит:

– Завтра надо опару ставить, а муки у нас в доме ни жмени. Поезжай-ка, Гаврила, на мельницу.

Делать нечего. Правду говорят: нанялся, что продался. Запряг Гаврила лошадь, положил на воз мешки с зерном и поехал на мельницу.

А на мельнице той черти водились, и никто из людей ночью там не молол.

Вот приехал Гаврила в самую полночь, подошел к двери:

– Отворяй, мельник!

Черти молчат, думают, кого бы это послать дверь открыть.

Тут Гаврила трах ногой в дверь, враз ее высадил, Увидели это черти и врассыпную – кто в кусты, кто в болото...

– Эй, мельники! Куда это вы? – кричит Гаврила.

Схватил одного за загривок:

– Стой! Мели!

Черт и так и этак – никак вырваться не может. Крепко держит его Гаврила.

Начал он молоть вместо мельника.

Навалил Гаврила полон воз мешков, а всё мука из лотка сыплется.

– Ну, хватит, – говорит Гаврила мельнику, – а то лошадь не довезет.

Взвалил он мешки с мукой на телегу, и правда, не сдвинет лошадь такого воза. Что тут делать? Схватил Гаврила черта за рога, поставил его в припряжку и – айда! Дома пустил черта в хлев, а сам спать улегся.

Наутро видит поп – в хлеву черт скачет. Испугался поп, замахал крестом и бегом к попадье.

– Что делать, матушка? Нашего-то Гаврилу и черти не забрали...

Матушка развела руками.

– Что ж, – говорит, – одно остается сделать. Напиши ему бумагу да пошли к царю, чтоб пенсию тебе за три года выхлопотал... А пока он будет в дороге, мы уложим свое добро да выедем в другое место. Вернется Гаврила назад, а нас и нету...

Поп так и сделал. Кликнул Гаврилу и говорит:

– На тебе вот эту бумагу. Бери лошадь и повозку да поезжай к царю, выхлопочи мне пенсию за три года.

Взял Гаврила старую телегу, на которой сено возили, запряг медведя, черта в пристяжку и покатил к царю. Едет, только гром гремит, только пыль курит.

Приезжает он в столицу и катит прямо на царский двор. Часовые испугались, доложили царю:

“Так, мол, и так, ваше величество, какой-то незнакомый хлопец из неведомого царства на медведе и черте к тебе приехал”.

Царь испугался, за трон забился.

– А спросите, – говорит, – что он от меня хочет?

Вернулись часовые, спросили. Гаврила достал из-за пазухи бумагу и подает часовым. Те опять к царю – с бумагою.

А никакой пенсии царь попам не платил. Пенсию попы от архиерея получали. Но чтоб не иметь дела с чертом, отсчитал царь тыщу рублей и говорит часовым:

– Отдайте их попову посланцу, да только пусть поскорее назад едет.

Получил Гаврила тыщу рублей, повернул телегу и назад. Приезжает домой. Видит – на дворе два воза стоят, а на них все поповы пожитки. “Эге! – думает Гаврила. – Видно, хозяева куда-то перебираются. Кому ж я тогда служить буду?”

Спрятал он в хлеву медведя и черта, а сам распорол на одном возу мешок, высыпал сухари, залез в него и лежит.

Тем временем вернулись из комнат хозяева. Поп сел на один воз, попадья на другой – и поехали.

А надо сказать, что была попадья пудов на десять весом. Как уселась она на мешке, где лежал Гаврила, так работник и закряхтел. Прислушалась попадья – что-то под нею трещит...

– Батюшка!.. – кричит она попу. – На моем возу ось трещит. Боюсь, как бы не сломалась.

Подошел поп к возу, посмотрел – ось цела и колеса целы.

– Это ты, матушка, на сухари села, вот они и трещат.

– Да нет, Кирила, сухари твердые, а я на мягком мешке сижу!

– Сухари, тебе говорю, сухари! – заспорил поп. – Я же их сам на этот воз клал.

Поднялась матушка, глядь в мешок, а там – их работник Гаврила!.. У попа с попадьей так глаза на лоб и полезли.

– Так это ты здесь, Гаврила? – говорит поп.

– А где же мне быть? – смеется Гаврила. – Где хозяин, там и работник должен быть.

Что тут делать попу? Сел он с матушкой на передний воз и – поехали.

А работник едет следом за ними на другом возу.

Поп едет да все спину почесывает:

– Что нам делать, матушка? Как от Гаврилы избавиться?

– Ничего, – говорит попадья, – избавимся! Ты только меня слушайся.

Наступил вечер. А тут как раз хорошие места пошли – озеро с крутым берегом да кусты.

– Давай, – говорит матушка попу, – тут заночуем. Мы ляжем с тобой рядом, а Гаврилу положим в стороне, к воде поближе. И только он уснет, возьмем да и бросим его в озеро.

– Хорошо, – обрадовался поп, – так мы и сделаем!

А работник все это слышал: поп был глуховат и матушка ему на ухо громко говорила.

Остановились путники на берегу озера. Поужинали и легли спать. Поп с попадьей за дорогу устали и сразу уснули как убитые. А работник пошел в кусты, разложил костер, сидит себе да греется.

Проснулась в ночи попадья и, не разобрав спросонья, бросила батюшку в озеро. Поп плюхнулся, как мешок, и пошел ко дну...

Наутро Гаврила приготовил поесть и будит матушку :

– Пора, матушка, завтракать. Протерла попадья глаза, видит – перед ней работник Гаврила здоров и живёхонек!..

– Ты что... с того свету вернулся? – дивуется попадья.

– Так и есть, матушка, вернулся, – говорит работник.

– Ну, как там?

– Очень хорошо.

– А где ж батюшка? – оглянулась попадья.

– Да он там, где и я был, – говорит работник.

– На том свете?

– Ага. Ему там уж так понравилось, что сказывал – другую попадью себе найдет и сюда больше не вернется.

– Как так другую?! – вскрикнула попадья. – А я-то с кем буду! Нет, старый черт, я тебе все патлы повырву за этакие речи! Ишь ты, другую попадью захотел...

И как стояла, так и бухнулась попадья в озеро попа Кирилу на том свете искать.

А Гаврила запряг лошадей да и поехал своей дорогой.

Белорусская сказка

Про репку

современная версия народной сказки в рифмованном виде

В позабытой деревушке,

В покосившейся избушке,

Вместе вот уже сто лет

Жили бабушка и дед.

Поразъехались их дети,

В мир иной ушли соседи,

Кот с собакою одни

Скрашивали старым дни,

Да ещё порой бывало

Внучка в гости заезжала

И на радость старикам

Помогала тут да там.

Жили весело и дружно

Так и всем нам жить бы нужно,

Есть такой закон людей -

Вместе мы всегда сильней!

Но вернёмся для порядка

Мы обратно к деду с бабкой,

Чтобы было им не скучно,

Чтобы жизнь была получше,

Дед, как водится в народе,

Летом занят в огороде,

Бабушка не отстаёт

Или вяжет, или шьёт,

К пенсии, довольно скромной

Небольшой, да всё доход!

Не беда, что старики -

А в работе всё ловки,

Честный труд не раз спасал их

От болезней и тоски!

Посадил весною дедка

В огороде семя репки,

Поливал и удобрял,

Днём от зноя укрывал

И случилось с репкой чудо -

Вроде бы из ниоткуда,

Из мельчайшего зерна

С гору выросла она !

Дед же роздыха не знал -

Холил овощ, удобрял,

И с собакой днём и ночью

Чудо-репку охранял.

Вот уж осень. Дни короче,

Силу их съедают ночи

Солнца стало не хватать

Стала репка увядать.

"Ну, пора тебе, родная,

В погреб, тот что за сараем

От мороза убежать

И застолья дожидать".

Ухватился тотчас дедка

За ботву огромной репки

Дёрнул сильно раз, другой,

В бок упёрся ей ногой,

Землю малость подкопал,

Снизу жёрдочкой поджал,

Обвязал вокруг верёвкой,

Чтоб держаться было ловко,

Дёргал репку так и сяк,

Сил запас вконец иссяк...

Пот покрыл чело рябое -

Дело, вот ведь, непростое,

Самому никак не взять

И придётся помощь звать.

Кликнул он из дома бабку

И подвёл к любимой грядке :

"Вот, давай-ка урожай

Убирать мне помогай !

Стар я стал совсем и слаб

Скинуть десять лет хотя б

Справился тогда бы сам !

Нынче ж труд не по годам"...

"О-о-о, пожалуй это дело !

Репка душу мне согрела -

Умножаю я в уме

На два наш запас к зиме !"

Ухватился дед за репку,

Сзади бабка крепко-крепко

Тянут, тянут удалую

Та ни с места. Ни в какую...

"Видно нужно внучку звать

Старым людям помогать."

Позвонили. Пригласили.

Поспешить её просили.

Внучку долго ль нужно ждать?

Вот и свиделись опять -

Старики ужасно рады

Каждый раз её встречать!

"Здравствуй, милая-родная !

Нам не сладить с урожаем,

Репка слишком велика -

Не осилить старикам"...

"Ну, давайте помогу,

С репкой я люблю рагу!-

Отвечает бабке с дедом -

Время-то уже к обеду,

Хватит долго говорить,

Репку надобно тащить!"

"Яйца курицу не учат!

За меня держись получше,

Я за деда, он за овощ

И потянем, дай Бог помощь."

Ухватились. Тащат, тащат.

Дед от горя чуть не плачет -

"Ох, с уборкою беда -

Нет ведь прока от труда..."

Сели. Горестно вздыхают -

Что поделать размышляют,

Что втроём не сладить с репкой

Без подсказки понимают...

"Посмотри-ка, наша Жучка -

В сторону кивает внучка -

А давайте позовём?

Может сладим вчетвером?

Жучка, Жучка, к нам беги!

И скорее помоги!"

"Что, хозяева, грустите?

Репкой лучше угостите!

Стерегла её всё лето.

Получу ли что за это?"

"И не только угостим,

А ещё с собой дадим!

С урожаем-то удача,

Да с уборкой незадача...

Видишь – репка как гора,

Нам тащить её пора.

Но не справимся втроём

Потому тебя зовём."

"Гав! Хорошая идея -

Вместе сладим мы ловчее!

Говорите поскорей -

За кого хвататься мне?"

"Ты вставай, давай, за внучкой

И тяни сильнее Жучка!"

Дед за репку, сзади бабка,

Внучка с Жучкой по порядку

Тянут, тянут что есть мочи!

Репка вылезать не хочет...

Что же делать? Как же быть?

Как проблему разрешить?

Солнце-то идёт к закату,

А беду не победить...

Всё бы было ничего -

Только рядом никого,

Некого на помощь звать

Корнеплод одолевать...

Жучка носом повертев

Молвит – "Кошку, как на грех,

Чует мой собачий нос...

Мурку звать?" "Какой вопрос!

Ну конечно нужно звать!

Может станет помогать?"

"Кис-кис-кис – вскричала внучка -

К нам иди. Не бойся Жучку!

Будем вместе, впятером,

Добывать запасы в дом!"

Мурка что ж, пришла, коль звали -

Чем одной сидеть в подвале,

Ждать – покормят, или нет,

Лучше уж добыть обед!

"Я готова Вам помочь,

Только быстро – скоро ночь!"

Ухватился дед за овощ,

Сзади бабка, внучка в помощь,

Следом Жучка, Мурка тут же,

Тянут и кряхтят натужно -

"Фу-у-у-ф, не вытащить опять..."

Что ещё бы предпринять?

Пригорюнились. Сидят.

Да по сторонам глядят -

Может кто пройдёт случайно

Из ребят или девчат?..

Вдруг кошачий зоркий глаз

Увидал как в ржавый таз,

Что лежал неподалёку

Мышка прошмыгнула ловко -

"Мышку будем в помощь звать?

Если да – что обещать?"

Дед, как старший, вмиг ответил -

"Мышь наградою отметим!"

"Эй, там, серая, беги!

Репку вынуть помоги!

Да не бойся нас, глупышка,

Мы тебе ведь не враги!"

"Что хотите? Что позвали?

Вам помочь смогу едва ли -

Даром, что я так ловка -

Сила-то невелика...

Да с утра почти не ела...

Ох, усталость одолела..."

"Мышка, не печалься очень -

Капля ведь и камень точит!

Вдруг твоей мышиной силы

Нам всего и не хватило?

Помогай, жалеть не будешь -

На зиму еды добудешь,

Мы поделимся с тобой

Нашей репкою большой!"

"Что ж, попытка ведь не пытка!

Пусть и не сильна я шибко,

Но помочь в беде готова!

Где вставать-то, право слово?"

"Вслед за Муркой становись,

Крепче за неё держись,

И тяни, что будет сил!" -

Мышку дед благословил.

Встали вновь порядком старым

Не беда, что все устали -

Сил жалеть никто не стал!

И внезапно дед вскричал -

"Потяни сильней, ребята!

Репка дрогнула!" Куда там...

Лишь слегка пошевелилась

И опять остановилась...

Вновь понуро сели рядом -

Отдохнуть немного надо.

Сил нисколько не осталось -

Подкосила всех усталость...

Дед задумался опять -

"Может корень подкопать?

Да ещё бы подпилить,

Или мышку попросить,

Чтоб подгрызла корешок -

Может и пойдёт вершок?"

"Мышка! Есть одна идея!

Репку одолеть сумеем -

Я копаю, ты грызёшь.

Сладим?" "Испытаем, что ж!

Пусть другие отдохнут,

Мы же им облегчим труд!"

Справились за семь минут,

Остальных у грядки ждут.

Вдруг вскочила резво внучка -

"Эй Вы – дедка, бабка, Жучка,

Мурка, мышка, поднажмите -

Репку вытащить спешите!

Если часики не лгут -

Мультик через пять минут!"

Загалдели, встрепенулись

К репке дружно подтянулись -

"Раз-два, тянем! Раз-два, дружно!

На мультфильм успеть нам нужно!"

"Вместе сможем одолеть

То, что порознь не суметь!"

Каждый тянет, что есть сил,

Общий труд и победил!

Так и вышло, как хотели -

Репку вытащить сумели!

Прикрутил тотчас же дед

К тачке свой велосипед,

Овощ в тачку загрузили,

Быстро к дому подкатили,

В погреб репку положили

И на мультик поспешили.

А назавтра пир-горой!

Пригласят и нас с тобой,

Будем репкой угощаться,

Веселиться, развлекаться,

Будем петь и танцевать,

В игры разные играть.

А как вечер к нам придёт,

И усталость нас найдёт,

Все пойдём в свои кроватки -

До утра уснём там сладко!

P.S. Баю-баю, баю-бай,

Спи, мой зайка, засыпай...

Митя Галин

Про сапоги-путешественники

В швейцарском городе Волкетсвиль жил-был когда-то сапожник Матиас. Очень хороший сапожник, о которых обычно говорят «мастер золотые руки». И у него, естественно, всегда были клиенты. Он шил сапоги для мушкетеров, рыбаков, спортсменов, принцев, вельмож, фермеров, школьников, для всех, кто обращался к нему с просьбой изготовить такую обувь, которая соответствовала бы их статусу и профессии. И люди были довольны его работой и платили щедро.

Однажды в сапожную мастерскую пришел необычный посетитель. Судя по внешнему виду не бедный, хотя и богатым его назвать было нельзя. Просто одет он был странновато, словно смешал костюмы и наряды разных народов и времен: украинские шаровары, мексиканское сомбреро, индейские мокасины, персидский халат, дамасский кинжал, английский пистолет, сибирские перчатки, узбекский пояс, китайский мешок, и еще много чего, что сразу понять было сложно. Впрочем, сапожник и не особенно разглядывал посетителя – это было неприлично.

– Я – путешественник Бесник, – произнес гость. – Исходил немало миль, встречал разных людей, побывал во многих странах и островах, жил в различных городах. Многое узнал о белом свете, написал несколько книг по географии. И все же понял, что еще мало знаю о нашей земле. Поэтому намерен путешествовать и дальше. Только у меня одна проблема: я быстро изнашиваю обувь. Пройду немного по горам, а уже каблуки ломаются, в пустыне кожа ботинок от горячего песка трескается, за полярным кругом подошва лопается от мороза. В связи с этим мне нужны такие сапоги, которые выдерживали бы все трудности похода. Сможете сделать?

Матиас ответил:

– Конечно, уважаемый Бесник, я для вас изготовлю такую обувь, что вы в ней обойдете вокруг Земли, не испытывая неудобств, и сапоги будут выглядеть как новые.

Путешественник заранее заплатил за работу, и они договорились, к какому сроку сапоги будут готовы. Едва он ушел, сапожник тут же принялся за работу. Он долго выбирал кожу, потому что она должна была быть прочной и устойчивой к ненастной погоде, потом долго оттачивал подошву и каблуки, добавляя металлические подковки, придавал обуви удобную форму и шил самыми крепкими нитями, укреплял при помощи нержавеющих гвоздей и нерастворимого клея. Короче говоря, сапоги получились очень красивыми и универсальными: им были не страшны ни холод, ни жара, ни песок, ни вода, ни камень, ни ядовитая трава. Их не могла прокусить змея или ужалить скорпион, да и волк сломал бы зубы, если захотел оттяпать ногу путешественнику. В них было тепло зимой и прохладно летом.

Когда Матиас закончил, то внимательно и придирчиво оглядел свое творение, а затем крякнул от удовольствия – это была самая лучшая его работа. Так уж получилось, что в это время мимо проезжал царский сановник Баходур-Мусяй – его все знали как злого и свирепого человека, этот самодур многим местным жителям попортил нервы и жизнь. Он, увидев вывеску сапожника у входа в мастерскую, решил заказать себе самую красивую обувь. "При этом она должна быть прочной, ведь я буду пинать тех, кто мне не понравится", – думал Баходур.

Сановник вошел, и тут ему на глаза попались те самые сапоги.

– Ух, ты, вот именно это мне и нужно! – вскричал он. – Вы, сапожник, словно знали, что я зайду и закажу именно такую обувь!

Сапожник смутился:

– Извините, Ваше сиятельство, только эти сапоги я изготовил для одного знаменитого путешественника...

– Ерунда! – зло сказал Баходур-Мусяй. Он не терпел, когда ему перечили или пытались оправдаться. – Это мои сапоги! Я их забираю!

Но Матиас был непреклонен. Он дорожил не только своим искусством в ремесле, но и порядочностью, иначе кто к нему обращался бы, кто бы уважал?

– Я сказал вам, эти сапоги не продаются, – настаивал он на своем. – Они предназначены для другого человека...

Договорить сапожник не успел, так как Баходур-Мусяй так ударил его по голове своей тростью, что у того в глазах потемнело. Баходур-Мусяй закричал своим слугам:

– Эй, вы, а ну-ка отнимите у этого мужичины мои сапоги! Поколотите его хорошенько, чтобы в следующий раз знал, как следует разговаривать с царскими сановниками!

Слуги бросились исполнять приказ злого хозяина. Ох, и досталось же бедному Матиасу, живого места на теле не было. Пнув напоследок почти бесчувственного сапожника, слуги взяли сапоги со стола и протянули их Баходуру-Мусяю. Тот сиял такой радостью, что мог затмить солнце.

– Отнесите мне в карету, – сказал он довольным голосом. Ему нравилось, когда страдали другие. Он часто у себя дома порол слуг, горожан и всех тех, кто просто попадался под горячую руку. Крики, визги, мольбы как бальзам лились на его злое сердце. Следует заметить, что его слуги мало чем отличались от сановника.

После этого незваные посетители покинули мастерскую, оставив на полу избитого Матиаса. Вскоре сапожник очнулся, встал, осмотрелся и заметил, что сановник все же забрал сапоги. "Ох, что же я скажу Беснику? Ведь за оставшееся время я не успею изготовить новую обувь", – застонал он, беспокоясь не столько об ушибах и ранах, сколько о своих обязательствах перед клиентом.

Однако путешественник Бесник оказался весьма сердобольным и понимающим человеком. Он выслушал объяснения сапожника, когда пришел за сапогами, вздохнул и сказал:

– Не расстраивайтесь, уважаемый Матиас, вашей вины здесь нет. На белом свете много непорядочных людей, и с этим нам приходится мириться. Не утруждайте себя новой работой – изготовить мне сапоги. Не успеете. Я сейчас уезжаю в далекую Индию. И денег не возвращайте – вы же все-таки изготовили сапоги. А сапоги сами знают, кому они принадлежат, и не думаю, что зловредный Баходур-Мусяй долго в них проходит...

Попрощавшись с добрым сапожником, Бесник ушел. Он торопился на корабль, который уже поднял паруса и ждал своего последнего пассажира...

А тем временем Баходур-Мусяй вернулся к себе домой. Первым делом он потребовал принести ему ужин. Прислуга быстро накрыла стол. Ой, чего только там ни было, каких блюд и напитков, одних салатов штук двадцать, а про мясные, мучные и рыбные изделия говорить не приходится. Даже царь не всегда ел то, что было у его злого сановника. Во время этого пиршества перед Баходуром-Мусяем танцевали самые лучшие танцовщицы страны – так они услаждали его взор. А музыканты старались играть как можно лучше, иначе их ждала очередная порка.

Плотно поев и похлопав себя по пузу, сановник откинулся на подушки. И тут он вспомнил про сапоги.

– Эй, вы, идиоты, принесите мне новые сапоги, я хочу их примерить!

Через секунду сапоги были перед ним. Вы понимаете, что это были не простые сапоги, а специально сшитые для путешественника, и они отказывались подчиняться другому. И сейчас сапоги решили наказать сановника за его проступки. Едва Баходур-Мусяй натянул их на свои кривые ноги, как сапоги сильно сжались. Хрустнули кости, кровь застыла в сосудах. От боли сановник закричал:

– Ой, ой! Помогите мне! Спасите! Больно!

Слуги пытались снять сапоги, только они сжимались еще сильнее. Он нестерпимой боли Баходур-Мусяй ударил ногами слуг, вскочил и стал бегать по комнате, раскидывая вещи. Только это мало помогало. Тем временем сапоги начали колоть его гвоздями на подошве, кожа согрелась до такой степени, что ступни сановника были как на раскаленной сковороде. А потом сапоги стали остывать, и вскоре ноги покрылись инеем. "Мы устроим тебе несладкую жизнь, ты пожалеешь о том часе, когда обидел мастера Матиаса и отнял нас у путешественника Бесника", – говорили они. Сапоги заставили сановника сильно побить тех слуг, которые отличались особой свирепостью и всегда сами били других людей по приказу Баходура-Мусяя. Те взвыли и уползли в свои каморки.

Тем временем Баходур-Мусяй выбежал из дома и помчался по улице, совершенно обезумев от боли. Вслед ему неслись хохот и улюлюканье тех, кого он обижал, а таких в городе было много. У ручья сановник остановился и пытался снять обувь, но ему это не удалось – она, казалось, приросла к коже. "Нас отдерешь от себя только со своими ногами!" – кричали сапоги, и они так они мучили сановника целую ночь.

Наконец бедняга взмолился:

– Пожалуйста, перестаньте! Сжальтесь надо мной!

Сапоги немного расслабились:

– Мы освободим тебя, если ты перестанешь быть негодяем и исправишься!

Баходур-Мусяй сказал:

– Что я должен для этого сделать?

– Прежде всего, пойти к Матиасу и извиниться перед ним, заплатить за его лечение, починить мастерскую. Отпустить слуг и раздать все свои богатства бедным людям. Потом попросить прощения у всех, кого обидел.

– И это все?

– Нет. Дальше ты пойдешь в ученики к Матиасу, станешь сапожником. Из тебя вышел плохой сановник, ты не годишься для государственной службы, может, сапожник из тебя получится – это тоже достойное ремесло!..

– Ну нет, – начал было Баходур-Мусяй, возмущенный таким поворотом дела. Ему, знатному человеку идти в сапожники? Ну нет! Тогда сапоги опять сжались, и сановник взвыл:

– Ой, ой, я согласен!

Но сапоги сказали:

– Не думай, что мы сразу же тебя отпустим. Мы вместе пойдем и будем смотреть, как ты исполняешь наши указания. Если начнешь мухлевать, то накажем! Понял?

– Понял, – едва сдерживая стон, произнес Баходур-Мусяй. Он встал и, покачиваясь, побрел в сторону города. Но сапоги заставили его идти быстрее, так как Матиасу нужна была помощь.

Нельзя сказать, что сапожник обрадовался, увидев перед собой злого сановника. Уж слишком сильно болело все тело после визита этого жестокого человека. Бедный Матиас лежал на кровати весь перебинтованный, а рядом сидела Марион – известная целительница, которая готовила разные лечебные снадобья.

Прямо с порога Баходур-Мусяй упал на колени и пополз на четвереньках к опешившему Матиасу и обалдевшей Марион.

– О-о, дорогой Матиас, извини меня! Я совершил много плохого и теперь несу наказание за это!

– Как это? – изумился сапожник, поднимаясь с кровати.

– Твои сапоги мучают меня, – плача, произнес сановник. – Они сказали, что я должен измениться, стать хорошим и... пойти к тебе в ученики... Если я не сделаю этого, то мои ноги отсохнут в сапогах, и я умру в страшных муках...

– Гм, идея неплохая – пойти мне в услужение, может, я научу тебя быть хорошим человеком, – задумался Матиас и, мигнув целительнице, сказал. – Хорошо, я согласен. Итак, для начала уберись в мастерской, наведи порядок, помой полы, смажь инструменты маслом...

Баходур-Мусяй хотел было оскорбиться, но сапоги быстро остудили его пыл – сами понимаете, как. Скривившись, сановник приступил к работе. Конечно, делал это неумело, ведь никогда в жизни не занимался подобным трудом. Он умел только приказывать и наказывать. Но сапоги жали безжалостно, если сановник пытался не довести до конца работу, например, не выжимал тряпку для швабры или веником не подметал углы, небрежно обращался с сапожным инструментом.

Жители с изумлением смотрели, как злой сановник выносит из мастерской мусор, а потом идет на рынок за продуктами, чтобы приготовить обед. Они не знали, что произошло, и с чего это вдруг изменился Баходур-Мусяй, и недоумевали. Сановник просил у каждого встречного прощения, давал деньги из своего толстого кошелька. Но увидев на его ногах чужие сапоги, люди понимали, что чудесное превращение сановника происходит под влиянием этой волшебной обуви.